2061. Создатели.

14 сентября 2061 года Нью-Йорк, 1-я авеню Здание отделения биохимии и молекулярной фармакологии Нью-Йоркского Университета. Время 08:30 Моё имя Лис Манфред              Установка и наладка оборудования лаборатории переноса заняла чуть больше времени, чем я рассчитывала. Мне безумно хотелось всех торопить, пинать и подгонять, и поначалу я с трудом сдерживалась. Но когда пошли вторые сутки, я поняла, что прикусить язык и терпеливо ждать будет самым разумным решением.       Я впервые наблюдала Элайджу Камски за работой. Мне говорили, что Создатель способен погрузиться в работу до полного самозабвения. Но я даже представить себе не могла, насколько человек может быть увлечён своим делом. Элайджа не спал уже третьи сутки и, кажется, ничего не ел. Возможно, заботливые Хлои приносили ему что-то перекусить, но я ни разу этого не видела. На мои вопросы он отвечал невнятным мычанием, а на предложение отдохнуть хоть пару часов и нормально поесть просто отмахнулся.       О том, что именно я обязана позаботиться об этих людях, я поняла, когда увидела, как Тиффани в изнеможении присела на неудобный железный стул, привалилась к стене и чуть не упала, мгновенно уснув. Зная Тиффани, я решила, что говорить ей ничего не нужно, если, конечно, я не хочу, чтобы меня грубо послали по всем известному адресу. Но и оставить всё так, как есть, я не могла. Поэтому я решила действовать.       Несколько минут я перебирала в уме всех, к кому можно обратиться. В конце концов мне пришлось признать, что лучше, чем Хлоя, никто с организационными вопросами не справляется и я связалась с ней.       Уже через полчаса сосредоточенные андроиды в форме, схожей с формой военных инженерного корпуса, доставили и за десять минут установили прямо в зале три одноместные палатки, снабжённые внутри всем необходимым для нормальной жизнедеятельности человека, кроме, разве что, душа. Но только я хотела спросить про гигиену, как обнаружила, что автономный комплекс, состоящий из душа, прачечной и туалета, тоже уже почти смонтирован.       Только одного человека легко получилось уговорить пойти отдохнуть и поесть. Специалист по взрывным устройствам Джейсон Смит был буквально раздавлен своей неудачей. Когда он произносил фразу «объект не спасти», не известно, кому было больнее – мне или ему. Он вынужден был расписаться в своём бессилии и это не просто убивало его, не просто било по его самолюбию, но и разрушало надежду на то, что успешное профессиональное противостояние тем, кто виновен в гибели его брата хоть немного поможет ему унять боль потери. Сейчас ему осталось просто наблюдать за взрывным устройством, и он был рад на несколько часов скрыться, чтобы побыть наедине со своими переживаниями, тем более что вокруг Карла пока ничего не происходило, и наблюдать за датчиками вполне могли андроиды-сапёры, которых в первый же день прислал Хэнк.       Тиффани отмахивалась и отказывалась, пока на самом деле не начала засыпать на ходу. Зная взрывной характер старшего техника, я терпеливо раз за разом просила её поесть и отдохнуть, и она сдалась, раздав предварительно массу распоряжений всем андроидам и даже самому Элайдже. Создатель в ответ только усмехнулся, но согласно кивнул – он тоже хорошо знал, что спорить с Тиффани дело бессмысленное, а иногда и опасное.       Элайджа, уступив моим просьбам, сходил в палатку, но пробыл там не больше пяти минут. Выйдя наружу, он остановился возле меня, рассеяно сказал «спасибо, очень хорошая палатка», как будто я просила его оценки, а не умоляла его отдохнуть, и бормоча под нос что-то невнятное, вернулся к своим виртуальным экранам и датчикам.       Но сейчас наступил час икс. Всё было готово, проверено и перепроверено. В просторном зале с раннего утра стало даже тесновато – все члены семьи, кто смог, захотели присутствовать при переносе Карла. Сказать, что я волновалась – ничего не сказать.       Между сборочными машинами, в одной из которых по-прежнему находился Карл, а в другой вчера вечером закрепили новый носитель RK1200, стоял Маркус. Тут же, рядом, тесной группой стояли Хэнк с неизменной Хлоей, Линг и, зачем-то прилетевший под утро, российский представитель Игорь Панов. Карл с усмешкой поглядывал на тело, в которое ему уже через несколько минут предстояло переехать. Отец нисколько не боялся, по крайней мере внешне он был спокоен, шутил и постоянно подбадривал Маркуса. Линг, Хлоя и Хэнк по очереди что-то втолковывали Маркусу, а он только постоянно кивал в ответ, напоминая китайского болванчика, и похоже не вникая, что именно ему говорят.       Маркус…, вот кому на самом деле была нужна поддержка. Он прилетел ночью. Войдя в зал, он тут же, почти бегом, направился к Карлу, коротко кивнув Элайдже и Тиффани и сухо поздоровавшись со мной по внутренней связи. Ну да, он обещал держаться от меня подальше, по моей же просьбе, но почему-то мне стало не по себе.       По-прежнему одетый в форму Мирмидонцев и по-прежнему с деактивированной кожей, Маркус внешне выглядел спокойным и даже безразличным. Но я достаточно хорошо успела изучить его, чтобы понимать – мой муж находится в жесточайшем стрессе, а его программный сбой делает это состояние ещё тяжелее. И единственное, чем я могла помочь ему, это постараться не попадаться ему на глаза. Милая у нас получилась семейная пара – чем дальше друг от друга, тем лучше.       — Всё, готовность пять минут! Всем покинуть лабораторию…, то есть…, ну вы поняли…. Господа андроиды, пожалуйста, отойдите вон туда…, — сбивчиво и необычно вежливо произнесла Тиффани, указывая на ряд офисных кресел, которые по приказу Хлои притащили рабочие андроиды с верхних этажей университета.       Рядом с креслами уже появились голографические изображения представителей, не сумевших прибыть лично. Слегка колеблющийся в воздухе Нсия Яр-Адуа о чём-то оживлённо беседовал с Романом Гамаюном, при чём за плечами чернокожего гиганта Нсии покачивались пальмы и светило солнце, а за спиной Романа было окно, за которым чуть шевелились отяжелевшие от дождя еловые лапы. Рома очень тепло поздоровался со мной по закрытому каналу внутренней связи и сказал, что у него ко мне есть разговор. «Но позже…, после переноса, сама понимаешь», — сказал он, словно извиняясь. Я не стала допытываться, о чём пойдёт речь, так как по тону Романа поняла – разговор будет серьёзный.       Всё происходящее поневоле напомнило мне обстановку моего собственно переезда из биологического носителя, как называл моё человеческое тело Маркус, в тело андроида, в котором я и жила теперь. Ведь если разобраться, это было совсем недавно. Так мало времени и так много событий…, кому-то хватило бы на три жизни. И если бы меня спросили, я бы затруднилась сказать, нравится мне моя новая жизнь и считаю ли я себя на самом деле живой. После гибели Коннора я почему-то стала всё чаще задумываться о том, кто я. «Но не сейчас, — мысленно оборвала я себя, — только не сейчас…».       Хэнк, по-отечески приобняв Хлою за плечо, без возражений отправился к креслам. Линг подошёл вплотную к Маркусу и начал что-то быстро ему говорить. Маркус бросил на брата короткий взгляд и впервые качнул головой отрицательно. «Ну, конечно, он не уйдёт никуда, даже пробовать не стоит», — подумала я.       — «Линг, оставь его, пожалуйста», — выпалила я по внутренней связи и тут же поняла, что от волнения опять забыла закрыть канал. Кажется, все присутствующие повернули в мою сторону головы. Но я видела только Маркуса. От его взгляда мне стало парадоксально жарко и холодно одновременно. Он чуть нахмурился и коротко кивнул мне, то ли благодаря, то ли осуждая, а возможно презирая и говоря: «ты ещё глупее, чем я думал».       Полностью запутавшись в мыслях и чувствах, я спрятала взгляд, а когда решила вновь посмотреть в сторону сборочных машин, увидела, что возле Карла, стоя на ступеньках небольшой лестницы, глаза в глаза с отцом, остался только Маркус. «Я буду последним, кого ты увидишь, до того, как отключишься и буду первым кто встретит тебя, когда ты очнёшься», — сказал Маркус перед моим переносом. И сейчас он провожает отца в неведомое, будет ждать его, умирая от волнения, и встретит первым. О том, что будет, если Карл не очнётся думать было невероятно страшно, и я запретила себе даже саму возможность возникновения подобных предположений, загнав их в самый труднодоступный уголок памяти.       Карл улыбнулся Маркусу. Элайджа и Тиффани переглянулись, кивнули друг другу и процесс переноса начался.       Когда Карл…, или уже не он, а его старый носитель RK1100 закрыл глаза, Маркус спрыгнул на пол и тут же один из техников, очевидно повинуясь его приказу, подхватил лестницу и переставил её ко второй сборочной машине, на которой, с закрытыми глазами и лишённом эмоций лицом был закреплён новый носитель RK1200…. Или это был уже Карл? Никто, даже Элайджа, не знает, где находится сознание в момент переноса. Хотя, Создатель, возможно, знает…. Процесс занимает около двух часов и где всё это время живут воспоминания, чувства, эмоции, всё то, что делает нас живыми? И делает ли это всё нас живыми?       У Маркуса явно было своё мнение, и он стразу перешёл к новому носителю, поднялся по лестнице и замер в ожидании, глядя Карлу в лицо.       — Лис, иди к нам, — позвала Хлоя по внутренней связи.       Я оглянулась и окинула взглядом помещение. Все члены семьи, голографические и присутствующие лично, стояли возле кресел. Только Хэнк сидел, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Он любил сидеть именно так, когда был человеком и не видел причин менять привычки в теле андроида.       Тиффани, Элайджа и все их подчинённые неотрывно смотрели на мониторы и дисплеи приборов. Мирмидонцы и другие охранники стояли чёткими группами, каждый отряд отдельно. Первый со своей командой и Нурджаном стояли ближе всех к сборочным машинам, неотрывно следя за Маркусом. Мой начальник охраны Пирс со своими бойцами обнаружились у меня за спиной. Мирмидонцы, сопровождавшие российского представителя Игоря, стояли прямо за рядом кресел, почти плечом к плечу с китайскими Мошух Нанрен, бойцами Линга, которые выглядели в своих чёрных, поглощающих свет костюмах, как сгустки мрака.       — Здравствуй, Лис, — произнёс вслух Линг, делая несколько шагов ко мне навстречу. — Слушай…, я хочу извиниться. Я думал о тебе незаслуженно плохо и вёл себя неподобающе. Я ошибался, прости меня, — добавил он, слегка понизив голос.       — Не извиняйся Линг, пожалуйста, мне самой стыдно….       — Да уж, всем нелегко, сестра! Пойдём, тебя все рады видеть. Маркуса сейчас никакая сила с места не сдвинет, никто и пробовать не будет. Но тебе не обязательно два часа за ним наблюдать. Пошли к остальным. Пойдём, пойдём.       Линг сделал приглашающий жест и чуть отодвинулся, пропуская меня вперёд. Хлоя встретила меня улыбкой, Игорь немного хмурился и выглядел задумчивым, голографические Роман и Нсия подались мне навстречу, словно хотели преодолеть пространство, пройдя через тысячи километров, которые нас разделяли. Даже Хэнк поднялся со своего места.       — Здравствуй Лис, как ты? — за всех поздоровалась со мной Хлоя, положив руку мне на плечо и заглядывая в глаза.       — В порядке, что мне сделается, я же андроид. Здравствуйте, рада всех видеть, — стараясь выглядеть спокойной и беспечной ответила я.       — Привет, — вслух по-русски поздоровался Роман.       — Привет, — чуть растянув гласные, так же по-русски пробасил Нсия и продемонстрировал фирменную сияющую улыбку. — Смотри, у меня новый носитель. Это так здорово! Честное слово, Лис! Я теперь так много чувствую! Я скоро женюсь, представляешь! Ты же приедешь ко мне на свадьбу?       — Нсия! Не сейчас! — резко, но с добродушной усмешкой прервал его Линг.       — Да, конечно…, я и хотел сказать…, потом…, когда всё станет нормально…, то есть, я хотел сказать, когда хорошо всё станет…, — растерянно, запинаясь на каждом слове проговорил Нсия. Улыбка сползла с его лица и большие тёмно-карие глаза с яркими белками стали влажными.       — Обязательно буду на твоей свадьбе, Нсия, обязательно! — мягко сказала я. — Линг, ну чего ты, мы же живые! Нам нужно мечтать, несмотря ни на что. Думаю, Нсия не хуже нас понимает ситуацию. Но пожалуйста, не отбирай у него радость!       Я заглянула в холодные глаза Линга.       — Мы все, в полном составе, вся семья, прибудем на свадьбу в Конго, даже не сомневайся. И поздравим всех пятерых невест Нсии с законным браком. Всё будет, Лис. Я сказал только то, что сказал – всё это не сейчас, — ответил Линг и в его узких глазах мелькнула тщательно скрытая лукавая улыбка.       — Пять невест? — глупо спросила я.       — Ну…, да. В стране, где находится моя резиденция, это законно, — скромно потупив взгляд ответил Нсия.       — Уважаемы братья и сёстры, о матримониальных планах и сексуальных победах нашего представителя в Африке и Латинской Америке мы поговорим в более спокойное время. Пожалуйста, немного серьёзнее, — снова призвал нас к порядку Линг.       — Извини, Линг. Давай о деле, — быстро произнесла я, стараясь скрыть неловкость.       — Собственно, Лис, речь именно о тебе. Ты можешь отказаться, никто из нас не может тебе приказать. Поэтому мы тебя просим…. Я знаю, что ты в курсе ситуации. Поэтому объяснять ничего не буду. А о подробностях, которых ты не знаешь, тебе расскажет Роман. Рома, прошу…, — Линг сделал лёгкий полупоклон в сторону голографического Романа.       Эти реверансы и необычно вкрадчивый тон Линга, а также все эти «мы не можем приказать – мы тебя просим», заставили меня не просто напрячься. Я испугалась. Если приказ я могла оспорить или даже проигнорировать, то просьба, да ещё просьба всех членов семьи…, да это практически приговор.       — Лис, эй Лис! Ты где? — голос Романа выдернул меня в действительность, как попавшуюся на крючок рыбину.       — Я тут, я задумалась. Всё, я внимательно слушаю! — я вытянулась по стойке смирно.       — Вольно! — усмехнулся Роман. — После нашего с тобой успешного рейда на Алтай, мы продолжили работать. В итоге нам удалось обнаружить и обезвредить ещё пять таких пунктов, замаскированных под экопоселения. Во всех картина идентична – люди, накаченные препаратом, которому наши учёные дали временное рабочее название "NH-нейротоксин" в сочетании с сильным наркотическим средством. Все люди использовались в качестве доноров. По предварительным данным, кровь человека, который был заражён, впоследствии использовалась для производства другой фракции препарата. Но нам не удалось обнаружить ни одной производственной лаборатории. Мы не смогли проследить ни одного пути, по которому кровь перевозили. Допросы Дениса Васильева ничего не дали. Он или молчит или имитирует душевное расстройство. Психиатры подтвердили его вменяемость, так что есть мнение, что он просто ничего не знает и не хочет в этом признаться, разыгрывая загадочность и повышая этим свою собственную значимость.       — Вы хотите, чтобы я допросила Дена? Это плохая идея….       — Нет, Лис, речь не об этом, — перебил меня Линг. — Понимаешь, раньше всем этим занимался Маркус. И мы все надеялись, что он придёт в себя и сможет проломить стену под названием «русские»…, извини, Роман.       — Но он отказался, и стать стенобитным орудием вы предлагаете мне? Прекрасно….       — Не так буквально…, но по сути…, да…. Мы просим тебя стать официальным представителем Всемирной Организации Андроидов в России.       — Что? Как это? В России есть представитель! — я резко обернулась и посмотрела на Игоря.       — Представитель Панов поедет работать в Европу, — отрезал Линг. — Он прекрасно справится с новым регионом, не волнуйся, Лис, — добавил он мягче.       — Лис, соглашайся! — темпераментно воскликнул обычно такой сдержанный Роман. — Соглашайся и давай к нам. Мне очень нужна твоя помощь, очень нужна. Мы столкнулись с сопротивлением общества. Понимаешь, благодаря моему отцу и генералу Крюкову, власти страны полностью на нашей стороне. Но Россия…, загадочная душа или, как говорит мой отец, русский дух. Вот на этот дух мы и наткнулись. Вот такой у русских дух, как стена. Да что я тебе рассказываю…, сама знаешь. Это отец предложил. Он сказал: «Зови Лис. Русская женщина, ставшая андроидом, да ещё и супруга главного андроида планеты – это то, что нам нужно». И знаешь, я думаю, что он прав….       — Ром…, да я же не отказываюсь…, — немного растерявшись от такого напора, ответила я.       — Ну вот и хорошо. Решено! Да, Лис? Решено же? — Линг прикоснулся к моему плечу.       — Да…, я согласна. Сейчас дождусь загрузки Карла и могу вылетать. Или нужно немедленно? Но мне бы хотелось….       — Ну что ты, торопиться нужно, но не до такой степени. Операция спасения нашего брата Карла практически полностью твоя заслуга. Тебе обязательно нужно дождаться…, — Линг обернулся в сторону комплекса переноса. — Тем более, что ждать, кажется, осталось недолго….       Я посмотрела на Карла, точнее на его новый носитель. Маркус так и стоял перед ним, но глаза носителя пока были закрыты.       — Думаю, ещё не меньше полутора часов…, — сказала я, сверившись с таймером.       — Не проблема, подождём, — пожал плечами Линг.       — Подождём…, — задумчиво протянула я, отчаянно борясь с накатившим вдруг страхом….       «А вдруг он не очнётся? — в ужасе подумала я. — Это же вполне возможно…. Процедура действительно почти рутинная…, для андроидов…. Но Карл был человеком, как я, как Хэнк…. Нас всего трое на планете. Никто, в том числе всесильные Элайджа и Тиффани, не знают наверняка есть ли отличия при переносе на новый носитель андроида, который был человеком.       — Мы все надеемся и все боимся, — тихо произнесла Хлоя, мягко обнимая меня за плечи.       Я вздрогнула от неожиданного прикосновения, но внезапно мне стало легче, и я с благодарностью кивнула, принимая ненавязчивую и деликатную поддержку помощницы Хэнка, слегка мысленно удивляясь, как быстро она смогла не только завоевать моё доверие, но и стать мне подругой, почти сестрой. Мы так и остались стоять, не сводя взгляда с комплекса переноса и с трепетом ожидая, когда ресницы Карла вздрогнут, он откроет глаза, улыбнётся и скажет первое слово. Я точно знала, что Карл, очнувшись, произнесёт: «Маркус…», и даже не думала, что это несправедливо. Или думала…?              14 сентября 2061 года Нью-Йорк, 1-я авеню Здание отделения биохимии и молекулярной фармакологии Нью-Йоркского Университета. Время 10:43       Моё имя Маркус Манфред              Карл вздрогнул и открыл глаза. Встретив мой взгляд, он кивнул и слегка улыбнулся. Слова были нам не нужны. Для него прошла секунда, для меня прошло больше двух часов, но время не имело значения. Мы живы, только это важно сейчас.       За спиной у меня раздался тяжёлый вздох, словно страдало большое несчастное животное. Я резко обернулся и встретил взгляд, исполненный смирения и стоического терпения. Выражение лица, достойное иконы великомученицы так резко контрастировало с рыжими растрёпанными волосами и веснушками на носу, что я невольно улыбнулся.       — Ну чего ты скалишься? Слезай уже, дай нам закончить…, — произнесла Тиффани совершенно несвойственным для неё бесцветным голосом.       Только тут я заметил, как плохо выглядит наш старший техник. Бледное осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, покрасневшие глаза…. Кажется, я стал забывать, как выглядит смертельно усталый человек.       Я спрыгнул с лестницы, и не осознавая, что делаю, обнял Тиффани. Резкая боль от прикосновения заставила меня тут же отпрянуть.       — Сдурел? — так же устало спросила Тиффани.       — Я очень благодарен тебе, Ти, — смущённо выдавил я, понимая, как глупо всё это выглядит и как жалко звучит.       — И для того, чтобы сообщить это, ты решил напомнить мне, что неисправен? Мне…, старшему технику Башни…. Ты гений, Маркус, я это давно знаю, но не думала, что до такой степени.       — Ти…, да я же не хотел….       — Послушай…, я не спала уже почти двое суток. Пожалуйста, будь человеком…, то есть…, ну ты понял…, дай мне закончить работу, пока я прямо тут, на ходу, не уснула.       — Я могу чем-то помочь?       — Маркус! Просто отвали! Пожалуйста….       Тиффани демонстративно резко обошла меня и забралась на лестницу. Она сделала знак своим ассистентам и те споро пододвинули к сборочной машине несколько дополнительных приборов, в которых я с трудом узнал разобранный на отдельные блоки комплекс экспресс-тестирования. Мне ничего не оставалось, как действительно «отвалить».       Я обернулся и буквально наткнулся на обращённые ко мне взгляды всех членов моей семьи. Почувствовав себя ведущим актёром театра, вышедшим на сцену в спектакле, названия которого не знает и начисто забывшим слова своей роли, я понял, что больше всего на свете я хочу сбежать за кулисы. Но вот беда, я был не на сцене, а смотрели на меня не зрители, а те немногие, которым на самом деле я был небезразличен.       — Всё получилось…, — выдохнул я и попытался улыбнуться.       Вышло, скорее всего, не очень хорошо, но все словно ожили, заговорили одновременно, произнося какие-то радостные глупости. Даже Первый и его бойцы пытались изобразить улыбку. Гримаса радости давалась Мирмидонцам с трудом, зато лохматый кибер-пёс счастливо скалился, демонстрируя внушительные клыки, и мне вдруг стало легче. Напряжение, в котором я жил с того момента, как понял, что Карла придётся освобождать через перенос в новое тело, спало и, кажется, улыбка у меня, всё же, получилась.       Немного в стороне от остальных стояли Лис и Хлоя. Они тихо переговаривались. Через секунду Лис кивнула, с чем-то соглашаясь, и решительно направилась в мою сторону. Выбора у меня не было, и я, сказав себе «Маркус, стоять», смотрел на приближающуюся супругу спокойно. По крайней мере мне хотелось думать, что выгляжу я невозмутимо.       — Я рада, что с Карлом всё в порядке. Всё же нормально? Почему его не отпускают? — спросила Лис, остановившись в трёх шагах от меня.       — Ты же знаешь Тиффани, она всегда стремится сделать всё идеально. Но, на сколько я могу судить, всё отлично и Карл в порядке. Я очень благодарен тебе….       Я говорил подчёркнуто сухо, но в последнюю фразу всё же произнёс слишком эмоционально, за что тут же поплатился.       — Я делала это не ради тебя, Маркус, — отрезала Лис.       — Я знаю…, но это не отменяет мою благодарность, — сказал я примирительно.       — Да…, хорошо…, — Лис замялась, опустив глаза,— наверное, нам нужно поговорить? — неуверенно произнесла она.       — Нет…, ты всё уже сказала, я всё услышал….       Я изо всех сил старался подобрать слова, поэтому говорил отрывисто и понял, что получается слишком резко, но изменить уже ничего не мог.       — Понятно, — произнесла Лис и посмотрела на меня так, что я снова захотел немедленно исчезнуть.       — Уже завтра, между нами, будет расстояние больше пяти тысяч миль. Надеюсь, этого вполне достаточно, чтобы ты чувствовала себя спокойно и была уверена, что меня нет рядом, — с улыбкой сказал я, пытаясь снять возникшую напряжённость. Выражение лица Лис отняло у меня последнюю надежду и если бы не спасительный голос, который окликнул меня из-за спины, я бы окончательно всё испортил, если это, конечно, возможно.       — Маркус! Да Маркус же! Оглох? Иди, встречай папу! — усталым, но наконец то весёлым голосом, звала меня Тиффани.       Только я успел сделать движение, шагнув в сторону сборочной машины, как старший техник, лукаво щурясь и ехидно поджав губы, отсоединила крепление, которое удерживало Карла. Отец спрыгнул на пол, упруго и уверенно. Он повёл плечами, окинул взглядом всех присутствующих и радостно улыбнулся.       Я залюбовался. Мой молодой, красивый и статный отец, с лёгкими движениями и пронзительными глазами умудрённого опытом человека. А ведь я считал, что давно привык к его новому образу.       Доказывая ещё раз, насколько медленно я соображаю и ещё медленнее реагирую, мимо меня пробежала Лис и буквально повисла на шее у Карла. Отец подхватил её и начал что-то быстро ласково говорить. Он гладил Лис по голове, продолжая говорить с ней, но смотрел через её плечо мне в глаза, пристально и, как мне показалось, слегка насмешливо.       — Маркус…, ты же в курсе, что она для меня дочь? — спросил отец по внутренней связи, лукаво прищурив глаза.       — Ты о чём? — рассеянно спросил я, думая о том, что отец выглядит ужасно в мешковатом белом комбинезоне, а я, как настоящий дефектный болван, напрочь забыл о том, что ему понадобится одежда и не дал Саре никаких распоряжений.       — Ревность тебе не идёт, ты выглядишь глупо, — усмехнулся Карл, продолжая вслух что-то шептать Лис.       — Ревность? С чего ты взял? Я не….       — С чего? Ну, возможно с того, что в прошлый раз в подобной ситуации ты едва не превратил в факел нас обоих.       — Ты ошибаешься, отец. И тогда я был неисправен и сейчас я, мягко говоря, не в порядке, но ревность…. Я не испытывал этого чувства никогда. Прошлый раз я сорвался из-за смерти Норт, и ты прекрасно это знаешь….       — Ну да, ну да…, видел бы свой взгляд…. Мороз по коже…. Кстати, давно такого не испытывал…. Мурашки…. Это та самая программа, которая у тебя глючит? Тактильные ощущения…, забавно….       — Да, именно, та самая программа из-за которой я постоянно испытываю боль, из-за которой мне тяжело даже думать и из-за которой у меня взгляд, как у мёртвого тунца. Ещё бы, понимаю, почему у тебя от него мурашки. Только ревность тут ни при чём.       — Хм…, ну и славно, что ни при чём! — отец, похоже, поверил мне. — Если я правильно понял из сбивчивого бормотания твоей супруги, у вас с ней всё максимально сложно? Не обидишься, если я с ней ещё поговорю. А потом полетим домой. Хорошо?       — Конечно! Только…, — я слегка замялся, подбирая слова, — понимаешь, я забыл заказать тебе одежду….       — Сынок…, у тебя идеальная жена…, она обо всём позаботилась. Одежду уже доставили, она дожидается меня, сложенная аккуратной, я уверен в этом, стопочкой вон в той палатке. Дай нам несколько минут. Ок?       — Ок…, — усмехнулся я, — воркуйте….       — Маркус!       — Шучу…, хотя комик из меня сейчас так себе…. Разговаривайте, сколько нужно. Мы никуда не спешим, — сказал я, демонстративно отворачиваясь и отходя в сторону.       То, что стремительно передвигаться, не глядя вперёд, не самое лучшее решение, я понял, сделав всего три шага и врезавшись в Линга, который столь же энергично шёл ко мне. Брат остановил меня, схватив за плечи. Я поморщился от боли, и Линг отдёрнул руки, отступая назад.       — Прости, я не хотел. Но ты, брат, ломишься, как носорог. Всё нормально? — выпалил Линг без тени иронии. Сочувствие и волнение выглядели искренними.       — Терпимо, — ответил я, прислушиваясь к постепенно утихающей волне боли.       — А в целом? Я знаю, мы это обсудили. Ты взял на себя обязанности, с которыми, можешь справиться и собираешься уехать туда, где будешь чувствовать себя максимально комфортно. Мы все отнеслись с уважением и пониманием к твоему состоянию. Правда, брат, ты можешь в этом не сомневаться….       — Линг…, тебе что-то от меня нужно? Может быть, ты просто скажешь что, и прекратишь этот поток слов?       — Хм…, да…. Но ты можешь отказаться…. Правда я уверен, что это должен сделать именно ты. Но если твоё состояние не позволяет…, просто скажи…, — Линг произносил слова отрывисто, и именно это выдавало волнение, которое он пытался скрыть.       — Линг, прекрати. Ты что, знаешь меня первый день? Давай так…, я абсолютно исправен и в полном порядке. Говори! Или уходи и сделай всё сам. Надеюсь, ты не собираешься отправить меня в космос….       — Нет, брат, не в космос, это было бы проще, — Линг опустил глаза, подбирая слова. — Ты помнишь кто такой Гордон Пенуик?       — К сожалению, помню….       — Маркус…, необходимо, чтобы он выступил перед своими последователями. И чем скорее, тем лучше. Пока мы не нашли, где скрывается Кэролайн Филлипс и не знаем, когда и где она может нанести следующий удар. Но мы точно знаем, как атака выглядит. Русские проанализировали события в трёх городах, которые уже подверглись нападению. Это будет ад, понимаешь? Это будет даже хуже, чем ад – это будет армагеддон. Если ударят по крупному городу, погибнут тысячи людей. А при атаке на любой мегаполис жертв будут миллионы и сценарий, когда процесс станет необратимым, вполне возможен. Мы будем бессильны и не сможем это остановить. И если часть андроидов, приложив неимоверные усилия, мы сможем спасти, эвакуировав на лунную и другие космические базы, то человечеству может прийти конец. Я пообщался с Эммой Филлипс и понял, что ни её мать, ни другие их последователи не осознают, что начав, они, вполне вероятно, не смогут закончить. Они не понимают, что погибнуть могут все, что человечество может исчезнуть, как биологический вид. Даже если мы сможем вывести часть людей, их генофонд будет потерян. Мы не имеем права этого допустить!       — Если я правильно тебя понял, ты надеешься, что увидев меня, духовный лидер и автор идеологии секты Зеркало Мира, мгновенно растает, умилится от ностальгических воспоминаний и бросится отговаривать своих преданных адептов? Рассказывать им, какие мы хорошие? Так?       — Приблизительно…, — Линг замялся.       — И ты знаешь, что это практически невозможно? Верно? — спросил я, глядя в глаза Линга, который болезненно прищурил и без того узкие глаза, но не отвёл взгляд.       — Я знаю, что это сложно и знаю, что только ты сможешь сделать это возможным! — твёрдо ответил Линг.       Брат расправил плечи и упрямо вскинул подбородок. А я подумал, что именно на него свалилась сейчас чудовищная ответственность, да ещё в такое сложное время. И что в этой ситуации держится Линг более чем достойно. И тут же я понял, что сделаю всё, что он скажет, даже если буду считать, что это бессмысленно. Если бы тогда, в тридцать восьмом и, в самом сложном, тридцать девятом году, мы с Коннором не поддерживали друг друга безоговорочно, кто знает, как бы выглядел сегодняшний мир.       — Я пойду и буду говорить с ним, — произнёс я решительно…, настолько решительно, на сколько смог.       — Ничего не обещай. Не думай, я не питаю иллюзий. Но мы должны испробовать все варианты, даже самые призрачные. Адрес Улья, в котором он живёт, я тебе скинул.       — Он живёт в Улье? В нашем Улье?       — Да, брат…, и обслуживают его андроиды…, уже почти двадцать лет. Так что с ним не всё однозначно…. Сейчас…, так…, вот она…. Я скинул тебе подробный отчёт об этом человеке, составленный нашими специалистами в сотрудничестве с парнями из офиса Директора Перкинса…, самыми лучшими парнями, агентами, психологами и аналитиками. Рекомендую прочитать, может быть полезно.       Система коротко и ненавязчиво сообщила о том, что приняты два файла и не получив указаний, привычно отправила их в папку «непрочитанные».       — Получил, — кивнул я, — изучу по дороге. Я возьму с собой Карла. Думаю, что его присутствие сможет мне помочь.       — Это тебе решать, я советовать не буду. Тебя учить – только портить. Делай, как знаешь. Только не уезжай в свои прерии, не повидавшись со мной. Хорошо?       — Хорошо…. Только там горы, — усмехнулся я.       — Маркус…. Повидайся со мной, прежде чем уедешь в свои горы…, — Линг улыбнулся, возможно впервые за очень долгое время.       — Есть сэр! Разрешите выполнять? — вытянулся я.       Линг снова улыбнулся и я понял, что доверие, которое было между нами всегда, практически с момента его создания, наконец восстановлено.