les Misérables (Отверженные)

С раннего возраста лошади были сложной частью жизни Розье, Виктор разводил и обучал лошадей примерно в возрасте своей дочери. Они были очень важной частью жизни Эпонины, однако она больше интересовалась верховой ездой, так как начала заниматься ею, когда ей было всего около пяти лет. Сидеть на спине ганноверца было ее бегством от реальности, и когда ей нужно было оторваться на мгновение, она поворачивалась к седлам. Она ни в коем случае не была профессиональной наездницей, это было скорее неторопливое увлечение. Если уж на то пошло, ей даже не нужно было ездить верхом, она часто сидела в конюшне или на краю забора по утрам и вечерам, когда была предоставлена самой себе. Именно там сейчас была девушка, спрятавшись в одном из чистых и пустых стойл с книгой в руке. Одно из немногих мест, где ее мать не осмелилась бы надеть одно из своих красивых платьев и дизайнерских туфель. Главным образом потому, что ее мать большую часть недели пыталась заставить Эпонину надеть такие же платья и туфли с тех пор, как она приехала домой. Прошло меньше недели, как закончился летний семестр в Хогвартсе, и будущий пятый курс пытался наслаждаться своим свободным временем. Но у ее родителей, в основном у матери, оказалось много разных планов относительно девушки. Это обсуждалось задолго до того, как девочка вернулась домой, задолго до того, как она начала свой четвертый год, потому что что-то ужасное случилось с семьей Блэков. В их устах это звучало как трагедия, как будто в семье была смерть, и, предположительно, она была, потому что Сириус Орион Блэк с таким же успехом мог быть мертв в глазах своих родителей. Хотя Эпонину больше всего удивляло, что он так долго держится в кругу семьи. Она полагала, что это произойдет гораздо раньше, еще до того, как она поступила в Хогвартс, так как была довольно наблюдательна за семьей с раннего возраста. Когда Сириуса распределили в Гриффиндор еще на первом курсе, она наблюдала, как вся семья изменила свои взгляды на мальчика. Это была не только его семья, но и ее семья, в конце концов, Эпонина была настроена выйти замуж за него после того, как достигнет совершеннолетия и покинет Хогвартс. Ее родители почти навсегда побледнели, когда узнали о распределении мальчика. С начала времен, как было заявлено, все члены семьи Блэков были учениками Слизерина, и Сириус нарушил традицию, будучи распределенным в факультет «предателей крови и грязнокровок». В то время Эпонина не понимала, какое преступление было совершено, и не знала, что обе семьи сомневались в том, что она и Сириус поженятся. Гриффиндор в то время не имел для нее большого значения, поскольку она сама еще не начала учиться в Хогвартсе, но, судя по отношению ее родителей и его родителей, ничего хорошего от Гриффиндора явно не исходило. Когда Сириус вернулся домой во время рождественских каникул, Эпонина присутствовала вместе с родителями только для того, чтобы услышать, как на мальчика кричат за то, что он не устоял против Распределяющей шляпы. Его мать, Вальбурга, говорила с ним так резко, что это напугало Эпонину до такой степени, что она не хотела иметь ничего общего с факультетом Гриффиндор, боясь, что ей придется столкнуться с таким же обращением. Сириус был в ярости и расстроен все Рождество, даже не потрудившись спуститься вниз, когда пришло время открывать подарки. Вместо этого в то время, когда они с Эпониной должны были проводить время вместе, по крайней мере, играть вместе, он заперся в своей комнате. На протяжении всего времени Орион пытался утверждать, что это была не более чем случайность, и что Сириус должен был попасть в Слизерин, это было не более чем ошибкой. Однако, оглядываясь назад, Эпонина начала понимать, что этот человек не пытался убедить никого, кроме себя. Его старший сын не собирался становиться предателем крови, он не собирался связывать себя с грязнокровными или подобными им. К сожалению, для подающего надежды отца именно так и поступил Сириус. Он дружил с такими мальчиками, как Джеймс Поттер, Ремус Люпин и Питер Петтигрю, — со всеми мальчиками на его факультете, которые не соответствовали стандартам «факультета Блэков». Джеймс Поттер был чистокровным, но его родители были хорошо известны тем, что общались с магглорожденными и магглами по этому поводу. Ремус Люпин, в то время как его отец был очень уважаемым членом Министерства, особенно в Отделе Зверей, женился на маггле, что делало его никем в глазах тех, кто считал чистоту стандартом. Что же касается Питера Петтигрю, то Эпонина слышала только, что они с матерью слишком бедны, чтобы кому-то было до них дело. Это звучало резко, особенно в сочетании с тоном, которым разговаривали взрослые, но, как и многие другие дети, выросшие в таких семьях, они полагали, что это для их же блага. Были люди, пытающиеся развратить волшебный мир, пытающиеся ослабить свою магию испорченной кровью. Дети боялись поверить, что магглорожденные только лишат их магии или их будущих поколений. Страх потерять магию оставил многих из них с холодными плечами по отношению к любому, кого их семьи не одобряли. С каждым годом репутация Сириуса в семье Блэков становилась все хуже, и каждый раз, когда Эпонина приезжала к нему летом, парень и его мать, казалось, устраивали крикливые поединки взад и вперед. Она должна была быть там, навещать Сириуса, так как однажды должна была выйти замуж за него, но чаще всего она сидела на диване с книгой на коленях и читала. Ей оставалось только гадать, как долго все будут поддерживать видимость того, что брак просто не состоится. Очевидно, это не укладывалось у них в голове, пока Сириус не сбежал из дома. Для большинства это не было шоком, но Вальбурга видела в этом последнюю каплю, последний акт предательства, и Эпонина была там, чтобы увидеть, как женщина сожжет лицо своего сына с гобелена. Что касается Эпонины, то она не знала, что по-настоящему чувствовать в такие моменты, поскольку у нее никогда не было возможности узнать Сириуса. Несмотря на то, что их брак был устроен еще до того, как она поступила в Хогвартс, он делал вид, что не знает ее, особенно после того, как она попала в Слизерин. Сначала она подумала, что это связано с тем, что она моложе и что он не хочет общаться с ученицей, которая учится на более младшем курсе, чем он, но девочка быстро поняла, что их возраст не имеет к этому никакого отношения. Это было так странно для Эпонины, потому что один из первых разов, когда она встретила Сириуса, он улыбнулся ей, как будто ничего не случилось. В настоящее время он смотрел на нее с чистым отвращением, тем же прищуренным взглядом, который часто бросал в сторону матери. Честно говоря, в то время ей было все равно, так как она не совсем понимала его ситуацию, во всяком случае, она была просто более взволнована идеей, что она свободна от брака по договоренности. Она вольна выходить замуж за того, за кого ей заблагорассудится, пока это нравится ее семье, но, возможно, она вообще не выйдет замуж. Эпонина не произносила этого вслух, особенно в присутствии матери, но мысль о том, чтобы вообще не выходить замуж, была ей по душе. Просто проводить время с лошадьми, читать книги и, возможно, исследовать остальной мир. В конце концов, она не собиралась всю оставшуюся жизнь мотаться из Лондона в Ситтингборн и обратно, оказавшись за городом только тогда, когда отважется пойти в школу. Нет, она была уверена, что есть так много мест, которые просто ждут ее, чтобы исследовать и испытать. Это были ее мечты, о которых она часто писала в дневнике, который прятала в сундуке для сохранности. Но ее мечты должны были оставаться только такими, поскольку у ее родителей были другие планы относительно Эпонины, которые будут диктовать ее жизнь без ее реального права голоса. Это была не только ее жизнь, но и брак, в котором участвовал, по крайней мере, еще один человек. Эпонине было трудно осознать, когда ей сообщили, что она выходит замуж уже не за Сириуса Блэка, а за его младшего брата Регулуса. Первое слово, слетевшее с ее губ, было простым и ясным. «Нет» У нее не было абсолютно никакого желания выходить замуж за Регулуса, точно так же, как она не была в восторге от идеи выйти замуж за Сириуса. Тем не менее, она обнаружила, что больше противится идее выйти замуж за Регулуса, просто потому, что между ними не было ничего общего, за исключением одного раза, когда он намекнул, что она глупа, просто потому, что она не понимала, что он говорил в то время. Это было тогда, когда им было по девять лет, а Эпонина все еще плохо говорила по-английски и не понимала его до конца. Регулус пытался объяснить правила игры, в которую они должны были играть, но Эпонина не могла понять, что он пытался сказать ей. Он продолжал говорить громче, как будто это должно было помочь ей понять, чего не произошло. Вместо этого Эпонина сказала мальчику, что она не глухая, на что он ответил, что прекрасно знает, что она не просто глупа. Это был один из последних случаев, когда Эпонина открыто разговаривала с мальчиком, если только родители не заставляли ее здороваться с ним, когда они приезжали. Услышав новость о том, что ее выдали замуж за Регулуса, Эпонина почувствовала, что все ее мечты разом покидают ее. Она искренне не могла в это поверить, она думала, что освободилась от всего этого. Но она была далека от того, чтобы жить своими собственными мечтами. Это будет не первый раз, когда она останется в доме двенадцать на площади Гриммо, однако это будет первый раз, когда она рискнет остаться там наедине с семьей Блэков, не говоря уже о том, что это будет не всего на несколько дней, как предполагалось вначале. Ее мать объявила, что она будет проводить там все время, пока не придет время для нее и Регулуса вернуться в Хогвартс, чтобы начать свой пятый курс. Эпонина была в ярости от этих приготовлений, удивляясь, почему Регулус просто не может приехать к ней домой на лето, почему она должна идти на все жертвы? Казалось, никого не волнует, чего она хочет, если бы это было так, она бы не пряталась в стойле от матери. У нее был всего день или около того, прежде чем она должна была уехать, ее отец отвезет ее в дом Блэков, и ее мать пыталась собрать все виды нарядов, которые «выявили бы лучшее» в Эпонине. Однако, хотя ее мать не рискнула бы войти в сарай, ее отец был другим. — Эпонина! Эпонина, ты здесь? — крикнул Виктор. Она молчала и не шевелилась, надеясь, что он не станет прочесывать все стойла, но не прошло и минуты, как ее заметили. Выругавшись себе под нос, отец открыл дверь и, скрестив руки на груди, посмотрел на нее. — Эпонина, что ты здесь делаешь? Ты ведь прекрасно знаешь, что твоя мать ищет тебя повсюду, верно? — Да, папа, — тихо ответила она. — Я просто пыталась закончить читать книгу, прошу прощения. Виктор уставился на книгу в ее руке, прежде чем издать тихий смешок. — Сколько раз ты читала эту книгу, Эпонина? Наверняка уже все запомнила. Она стыдливо отвернулась, понимая, что попалась. Ее привычки к чтению были хорошо известны ее родителям, и, очевидно, книга в ее руке определенно показывала ее возраст и то, как много она ее читала. Виктор вошел в стойло и протянул ей руку, чтобы помочь подняться. — Ты ведь не станешь прятаться здесь, чтобы сбежать от матери? — спросил он, и она смогла сдержать дразнящий тон, как бы ей ни хотелось сказать «да», она отрицательно покачала головой. Виктор, казалось, заметил, что это была ложь в ее пользу, но он ничего не сказал, когда вывел ее из стойла и повел через сарай. Это было похоже на то, как если бы Эпонину вели на верную смерть, когда она вдруг обнаружила, что хочет бороться со всем этим. Она была уверена, что сможет провести несколько дней в компании Регулуса, но все лето — это было слишком. Они просили ее сохранять терпение с парнем, когда в тоже время, пока они были младше, все, что она хотела сделать, это задушить его. Они учились на одном курсе в Хогвартсе, на одном факультете, но никто бы не заподозрил, что за пределами школы происходит какое-то взаимодействие. В основном потому, что его не было, но никто не заподозрил бы, что они должны будут пожениться, когда их время в Хогвартсе подойдет к концу. Они вели себя друг с другом как совершенно незнакомые люди, едва замечая присутствие друг друга. У Регулуса был свой круг друзей, или, как называла их Эпонина, его комнатные собачки. Его друзья следовали за ним повсюду, как будто он был богом, которому нужно поклоняться, очень похоже на то, как другие семьи относились к семье Блэков. Они принадлежали к королевской семье, и поэтому с ними следовало обращаться именно так. Эпонине было наплевать на все это, она просто хотела, чтобы ее оставили наедине с учебой и собственными увлечениями, которые ей нравились. Она любила большинство своих занятий, такие как история магии и уход за волшебными существами. Также девушка любила читать, даже если речь шла о войнах и темной магии, она все равно любила это делать, и когда дело касалось ухода за волшебными существами, они, конечно, не все были лошадьми, но ей нравилось быть рядом с животными. Она любила травологию, но Эпонина была совершенно уверена, что ей просто нравится, как тепло в теплицах. Она часто пыталась найти самое солнечное место в классе, прежде чем сесть, просто чтобы насладиться теплом. В подземельях Слизерина было холодно, и, несмотря на то, что днем и ночью горели камины, именно атмосфера и краски делали его не таким теплым и привлекательным. Тем не менее Эпонина гордилась тем, что у них был доступ к Черному озеру, где она часто видела плавающих русалок. Обычно она выбирала место перед одним из больших окон, чтобы читать. Но если кто-нибудь из морских жителей проплывал мимо, она часто обнаруживала, что сильно отвлеклась. Какие увлечения были у Регулуса? Эпонина, честно говоря, не имела ни малейшего понятия, потому что никогда не видела, чтобы он что-то делал, даже около своих друзей. Они всегда просто гуляли, когда не было занятий, так это было его хобби? Пеший ход? Был ли парень здоров или что-то в этом роде? Он довольно много говорил в своем кругу общения, полная противоположность тому, каким он был дома. Всякий раз, когда она видела его на площади Гриммо, он почти все время молчал, отвечая только тогда, когда взрослые окликали его или спрашивали о чем-то. Но со своими друзьями он говорил довольно много, всегда был лидером разговора за слизеринским столом, и люди просто обожали ловить каждое его слово. Даже находясь в непосредственной близости от стола, Эпонина не могла заставить себя следить за разговором. Она часто ловила себя на том, что ей становится скучно и она почти засыпает за едой, поэтому она начала носить с собой книгу и во время еды. Она бы общалась здесь и там, но в основном она предпочла бы просто читать. — А это обязательно на все лето, Papa? — спросила Эпонина, надеясь, что отец проявит к ней хоть какое-то милосердие. — Мне бы хотелось покататься верхом этим летом. — Твоя мать и Вальбурга считают, что это будет хорошо для вас двоих. — Это потому, что мы не близки, — Эпонина без труда указала на это, — мы не друзья. — Именно поэтому ты и проводишь с ним лето, дорогая. Ты должна узнать, за кого собираешься выйти замуж, на личном уровне. Я сделал то же самое, когда узнал, что женюсь на твоей матери. — Ты был рад женитьбе? — Эпонина! Конечно. Как ты осмелилась задать такой вопрос? Прежде чем Эпонина смогла заставить себя извиниться, отец и дочь были прерваны чьим-то окликом. Они посмотрели в сторону дома и увидели идущего к ним Эрнеста Нотта. Он был хорошим другом ее отца, и хотя он был красив, Эпонина всегда находила его жутким, хотя никогда не осмеливалась никому об этом сказать. То, как Эрнест улыбался ей и постоянно хвалил Эпонину за ее красоту, возможно, другим показалось бы лестным, но, учитывая, что ей было всего пятнадцать, а он был вдвое старше ее, ей было невероятно неловко в его присутствии. Эрнест работал с ее отцом, когда дело доходило до разведения исключительных выставочных лошадей, поскольку Эрнест содержал кобыл, а Виктор — жеребцов. Поэтому он часто приходил в дом, где Эпонина пряталась в своей комнате. Однако во время своего последнего визита этот человек вошел в ее комнату, когда она была там. Он даже не потрудился постучать, к счастью, она была полностью одета и сидела у окна, читая, когда он вошел. Но она все равно чувствовала себя оскорбленной тем, что он не потрудился постучать. Он поздоровался с ней, и хотя она поздоровалась в ответ, он не ушел. Пока Эпонина внимательно наблюдала за ним, он ходил по комнате, разглядывая книжный шкаф и просматривая названия книг. Он больше ничего не сказал, прежде чем уйти, оставив девушку дрожать. Но в то же самое Рождество он подарил ей кучу книг, достаточно, чтобы у нее была своя личная библиотека. С тех пор родители говорили ей, чтобы она была особенно мила с этим человеком, но она все еще опасалась его присутствия. Стоя рядом с отцом, Эпонина крепко схватила его за руку и прижала к себе, когда Эрнест приблизился. — Пришел повидаться с ганноверцем? — с улыбкой окликнул его Виктор. — Да, конечно, — ответил Эрнест, улыбаясь в ответ, хотя и смотрел прямо на Эпонину. — Добрый день, Эпонина. Она молчала, пока отец не подтолкнул ее локтем. — Добрый день, мистер Нотт. Почувствовав неловкость дочери, Виктор велел ей зайти внутрь и найти мать. Ему, конечно, не пришлось повторять ей дважды, когда она быстро убрала свою руку и направилась к особняку. Однако она еще не успела отойти на достаточное расстояние, когда услышала, как Эрнест разговаривает с ее отцом. «Она становится все более и более красивой каждый раз, когда я вижу ее. Красивая молодая леди»