Дорога домой

Шарлотта проснулась рано утром и сразу ощутила повисшее в воздухе нервное напряжение. Что-то в доме было иначе, словно родные стены, которые окружали ее вот уже 2 месяца, вмиг стали чужими, населяя тянущим чувством, что отныне место ей где-нибудь еще. Вспоминая вчерашние вечерние разговоры и намерение Сидни уехать на рассвете в Лондон, она быстро оделась и нетерпеливо спустилась вниз. Тусклое освещение и прислуга, занятая своими повседневными делами, навели ее на мысль, что момент был упущен и Сидни уже уехал. Шарлотта обреченно вздохнула и медленным шагом направилась в кабинет, надеясь найти на столе прощальную записку. Но мистер Сидни Паркер все еще был там собственной персоной. Его сосредоточенная напряженная фигура, облаченная в длинное дорожное пальто, перемешивала угли в камине. Но напряжение моментально исчезло, как только он обернулся на ее шаги. — Доброе утро, Шарлотта. Я надеялся попрощаться перед отъездом лично, — сказал он, заложив руки за спину, и направился навстречу девушке осторожным медленным шагом. — Доброе утро, — произнесла Шарлотта с облегчением и сделала несколько шагов в центр комнаты, инстинктивно обхватывая себя руками и ежась от холода. — Я тоже хотела попрощаться перед отъездом лично, но боялась, что опоздала. Кривая ухмылка и пытливый взгляд, брошенный Сидни в ее сторону, согревали изнутри. Расстояние между ними стремительно сокращалось, и в тот момент, когда он смог дотянуться до руки Шарлотты, смущенный кашель на пороге привлек к себе их внимание. — Мистер Паркер, карета готова. — Благодарю, Кертис. Я буду через минуту. — Сидни благодарно улыбнулся лакею, а после вернул к Шарлотте свой серьезный взгляд, жадно впитывая ее образ в память. — Шарлотта, — он взял ее руки в свои. — Мне пора ехать. Но я вернусь к тебе как можно скорее. Сердце мое остается здесь, рядом с тобой, и ты это знаешь. — Он поцеловал ее руки и прижал к груди. — Береги себя. И позаботься о Томе. Не пускай его в Лондон. Артур выступит на суде в мою поддержку. Тому необходимо оставаться здесь, с семьей. А мне необходимо пространство для маневра, ведь встреча с миссис Кэмпион, я уверен, не будет легкой. — Сидни смущенно опустил глаза, глядя на их сцепленные руки. — Хорошо. Я сделаю все, как ты говоришь. Удачи, Сидни! Я в тебя верю. — Спасибо. — Он вновь поцеловал ее руки и замолчал. Слова были не нужны. Их взгляды говорили о многом. — Не провожай меня. Я не хочу, чтобы ты простудилась. — Мягко улыбнулся он, а после неохотно сделал шаг назад и выпустил ее руки из своих. Он поднял шляпу и трость с кресла, резко развернулся и направился к двери, но на пороге остановился, вновь охватил Шарлотту взглядом и кивнув ей вышел за порог. А Шарлотта, стоя в кабинете в одиночестве, со спокойной улыбкой взирала на дверной проем, мечтательно прижимая к груди так уместно согретые руки. Звук копыт и удаляющегося экипажа сообщили ей, что ее герой отправился совершать подвиг. И взглянув на каминные часы она осознала, что еще безумно рано, и нужно вернуться в постель. Теперь ей оставалось только ждать. --- Ранний выезд из Сандитона и четверка свежих лошадей позволили Сидни добраться до Бедфорд-плейс чуть позднее обеда. Он наскоро оглядел приведенный в порядок дом, в котором теперь сновал весь штат преданных слуг, и оценил деловитую простоту фамильного гнезда, которую ранее воспринимал как должное. Дом хранил многие воспоминания. Счастливые детские годы, глубоко вплетенные в память рождественскими впечатлениями тех времен, когда он был самым младшим в семье, а детей Паркеров было только трое. Юношеские годы, когда стены дома оглашали торопливые шаги Сидни и его друзей из частной школы. Неровные нетрезвые шаги студенческих времен и времени после прощания с Элизой, когда он постигал всю глубину отчаяния. И тихий почти семейный уют в те летние дни, когда присутствие Шарлотты в Лондоне впервые за долгое время вернуло Бедфорд-плейс ощущение дома. Сейчас же Сидни наспех переоделся, пообедал и волевым шагом прошел в кабинет, где, отперев потайной ящичек секретера извлек брачный контракт между ним и миссис Кэмпион. Он трижды перечитал контракт прежде, чем взять чистый лист и написать на нем основные моменты, которые помогали или чинили ему препятствия в случае расторжения помолвки по его инициативе. Плюсов оказалось в разы меньше, чем минусов. Адвокаты Элизы хорошо потрудились и обезопасили сделку для богатой вдовы. Кабальные условия назначали неподъемный штраф в 10 000 фунтов в случае нарушения стороной взятых на себя обязательств, который дополнительно увеличивался на 2 000 фунтов за каждый прожитый в помолвке полный месяц до момента нарушения обязательства. Этот пункт не давал Сидни покоя. Он почти не помнил, как подписывал этот документ, ведь мысли его были совсем не об этом. Стремление спасти семью от разорения, сохранить город как наследие своего отца, а также выполнить обязательства землевладельца по отношению к городу, — все это взывало к его чувству долга и он как в тумане подписал бумаги, хоть сердце изнывало от боли, которую он причиняет Шарлотте своим решением. Вот и сейчас сердце его бешено колотилось в страхе, что он вновь может подвести Шарлотту, если его разговор с миссис Кэмпион пойдет не по плану и она аннулирует помолвку, объявленную в газетах на днях. Такое развитие событий совсем не входило в его планы. Однако желание Элизы не допустить отмены помолвки с его стороны и введение в контракт жестких санкций в текущих обстоятельствах обязывали именно вдову выплатить Сидни компенсацию за нарушение данного слова. Что если обязанность выплатить компенсацию станет препятствием для мирного разрешения вопроса? Деньги Элизы Сидни были не нужны, но они могли бы существенно помочь Тому. Это лучшие материалы, больше людей и более современная техника, которая позволит восстановить морской курорт уже к началу лета. Однако должен ли Сидни настаивать на возмещении по закону или лучше просто разойтись с Элизой в разные стороны и никогда больше не видеть друг друга? В этот момент Сидни бы многое отдал, только бы Шарлотта была с ним рядом здесь, в Лондоне. Ее мудрость, проницательность, искренность, доброта и дальновидность несомненно помогли бы принять решение и выбрать линию поведения с миссис Кэмпион. Ведь самостоятельно ответа за 3 часа своих размышлений он так и не нашел, и, тяжело вздохнув, решил действовать по обстоятельствам. Сидни убрал на место бумаги и записи, погасил свечу на столе и еще долго безразлично смотрел в окно, думая о завтрашнем дне. Аппетита не было, и он поднялся наверх, намереваясь пораньше лечь спать. Завтра мистеру Сидни Арчибальду Паркеру предстоял трудный день, и силы и трезвый рассудок ему определенно понадобятся. --- На утро, 3 января, он был чисто выбрит, строго одет и сосредоточен. Простой, но идеально скроенный фрак из дорогого сукна, начищенные сапоги, идеально сидящие брюки и приглушенного цвета жилет говорили о нем как о достойном, обеспеченном и заслуживающим доверия деловом человеке. А спокойствие и уверенность, лучившиеся из его карих глаз, дополняли образ человека, который знает цену данному слову. Ничего лишнего. Даже эмоций. Мысли о Шарлотте в тот момент были тщательно спрятаны глубоко внутри, под броней, оберегаемые любящим сердцем от превратностей внешнего мира. Ничто в его образе в зале суда не должно говорить о какой-либо уязвимости. — Смелее, Сидни! — прошептал он своему отражению и спустился вниз как раз вовремя: лорд Бабингтон стоял на пороге, а экипаж был готов доставить его к зданию суда. До места назначения добрались быстро, но долго пробирались к залу заседаний. Множество друзей и знакомых откликнулось на просьбу Сидни о свидетельствах в его пользу и теперь с радостью пожимало ему руку и дружески похлопывало по плечу. Дело Сидни рассматривали одним из первых, когда судьи еще не успели устать от разбора прошений, но уже вошли в деловой ритм и не отвлекались на обсуждение праздничных застолий. Внушительный том свидетельских показаний, письма с Антигуа Тому и деловым партнерам, личные свидетельства и поручительства именитых лондонцев, включая лорда Бабингтона, а также честное, открытое и бесхитростное лицо младшего брата, быстро склонили судей к принятию решения в его пользу. К полудню мистер Сидни Арчибальд Паркер был признан живым и восстановлен во всех своих правах и обязанностях: решение о признании его пропавшим без вести было отменено, факт отсутствия на «Немезиде» подтвержден, а обязательства и права мошенника, назвавшегося на корабле схожим именем, были признаны не относящимся к его персоне. Решение окончательное и обжалованию не подлежит. Искренняя радость за торжество справедливости побудила лорда Бабингтона и Кроу нахально затолкать Сидни в карету сразу при выходе из зала суда и отправиться опустошать винный погреб в лондонском доме лорда. Тесный круг самых близких друзей и еще 5-7 приятелей до позднего вечера провозглашал тосты за чудесное воскрешение Сидни Паркера, заставляя Эстер одиноко ворочаться в постели наверху. Лишь после полуночи дружная компания, наконец, расселась по своим экипажам и отправилась по домам. А мистер Кроу на обратной дороге уже третий раз за вечер выслушивал от Сидни похвалу уму, красоте, доброте и нежности мисс Хейвуд. Таким образом на пороге дома Элизы Кэмпион Сидни очутился лишь в приемные часы следующего дня, встретив испуганный взгляд лакея, в котором он распознал своего спасителя в ночь досадного инцидента перед его отъездом на Антигуа. Приняв у Сидни пальто, шляпу и трость он проводил его в просторный холл и сообщил дворецкому о посетителе. Сквозь приоткрытую дверь Сидни отчетливо слышал оповещение дворецкого о визите «мистера Паркера» своей госпоже и лишь удивленно дернул бровью, когда услышал ответ Элизы, произнесенный манерным тоном: — Мистер Паркер? Странно. Пусть ждет. Мы еще не допили чай. — И ее счастливый смех был подхвачен низким мужским голосом. Смущенный дворецкий всеми силами пытался принять невозмутимый вид, когда тщательно прикрыл дверь в гостиную и, покачав головой, сообщил, что хозяйка в данный момент занята и придется немного подождать. А после, виновато улыбнувшись, задал совсем неожиданный вопрос: — Быть может желаете пока осмотреть картинную галерею? Следующие 15 минут Сидни прогуливался вдоль стен и с наигранным интересом разглядывая посредственные полотна на стенах. Цветовая гамма была неестественной и какой-то излишне кричащей. Некоторые картины были настолько ужасны, что ему приходилось наклонять голову из стороны в сторону, чтобы хотя бы под другим углом попытаться оценить замысел автора и сюжет. Внезапная тяга Элизы к живописи вызывала вопросы все больше и больше. Когда вся коллекция была осмотрена он устало обвел глазами картинный зал и достал из кармана часы. 5 часов. В этот момент из гостиной раздался нетерпеливый звук колокольчика и Сидни большими шагами с удовольствием покинул «галерею». Сквозь открытую дверь он отлично слышал приказ Элизы обновить чашки для нее и ее гостя, на что дворецкий, смущенно откашлявшись, напомнил ей о том, что мистер Паркер до сих пор ждет. — Ах, да! Мистер Паркер. Что ж, зовите его! — прожурчала Элиза игривым голосом. И Сидни не заставил себя ждать. Он так стремительно вошел в дверь, что вдова еще не успела переместиться, по-прежнему сидя на коленях у незнакомца. — Сидни! — Элиза побледнела, вскочила и разгладила складки на одежде. От ее игривого настроения не осталось и следа. — Миссис Кэмпион, я вижу вы не теряете времени даром. — Сидни, ты все неправильно понял! Это немыслимо! Ты же… умер! — Как видите, я жив. Хотя вы похоже не слишком были опечалены моей смертью. Вы не носите траур, вы не навестили моего брата и только что, думая, что в холле вас ожидает мой брат, заставили ожидать более 15 минут все еще скорбящего человека! Но это еще не все! Я шел к вам за объяснением этой любопытной заметки в Таймс, думая, что это, возможно, опечатка или ошибка. И что же я вижу — вы сидите на коленях у другого мужчины! — Довольно! — Вскочил лысоватый, тщательно молодящийся мужчина в ярком канареечном костюме. — Сбавьте тон! — А вы вообще кто такой? — Сидни уничижительно оглядел мужскую фигуру с головы до ног, внутренне осознавая, что похоже нашел истинного ценителя сомнительных работ, выставленных сейчас в картинной галерее. — Я лорд Фрейзер, жених миссис Кэмпион! — Аааа… Так это вам я обязан своей… — он хотел сказать «свободой», но вовремя промолчал. — Что ж, не волнуйтесь. Я вас оставлю! Миссис Кэмпион, вы вольны делать все, что угодно. Я шел сюда с намерением освободить вас от обязательств исполнения контракта, если ваше решение о помолвке было принято осознанно. Но после того, что я здесь увидел, — к черту условности и мое хорошее отношение к вам. После того, что я здесь увидел, я рад, что не обязан жениться на вас! Мой брат Артур был прав — вам нельзя доверять. Вы предали меня 10 лет назад, вы предали меня и сейчас. Прощайте, миссис Кэмпион. Я желаю вам счастья. Но на свадьбу можете не приглашать! — Да как вы смеете так разговаривать с моей невестой! — лорд багровел прямо на глазах, являя особый контраст с бледной Элизой Кэмпион. — Я вызываю вас на дуэль! — Дуэль? Дуэль! — усмехнулся Сидни. — Вы в своем уме? В этой истории я пострадавшая сторона, ведь ваша невеста нарушила данное мне слово и связала свою жизнь с вами! Но не волнуйтесь, я не в обиде. И желаю вам двоим искреннего счастья. Прощайте! — И также стремительно, как и вошел, Сидни покинул гостиную миссис Кэмпион. Вылетев из гостиной миссис Кэмпион Сидни едва сдерживался. От смеха. Он так сильно беспокоился о том, что Элиза могла передумать и продолжать настаивать на их браке, что не учел того факта, что тщеславие Элизы не знает границ. Стоит лишь проявить к ней интерес и обожать ее, заливая уши пылкими словами, как она забудет обо всем на свете и будет вести себя в соответствии с ожиданиями мужчины, который не скупится на ветвистые комплементы. Ей хотелось любви и доказательства своего превосходства, что ж, она их получит с лихвой в лице лорда Фрейзера. Она получит титул, а лорд Фрейзер получит в жены сияющую светскую леди. Что ж, в этой сделке все в выигрыше. И все же надевая пальто и забирая из рук ошеломленного лакея трость и шляпу он слышал сквозь открытую дверь гостиной крики и слезы. И потому помедлив на пороге и оценивающе глядя в глаза лакею Сидни все же протянул ему визитную карточку: — Если в ближайшее время вы решите сменить место, обратитесь по этому адресу. Я найду вам работу. — В радостью, сэр! Благодарю вас, сэр! — Искренне ответил лакей, торопливо пряча визитку Сидни в карман ливреи. Повыше подняв воротник Сидни выскользнул в зимнюю стужу. Забравшись в карету, он скомандовал кучеру мчать к лорду Бабингтону. Ощущение свободы пьянило без вина, но все же выпить сейчас ему нужно было обязательно! И хотя четверка лошадей неслась по полупустым булыжным мостовым, издавая сильный грохот, кучер мог поклясться, что слышал со стороны пассажира раскатистые приступы смеха и был искренне удивлен, ведь в подобном настроении он не видел хозяина уже более 10 лет.