В погоне за ветром

Сирокко лежала на мерзлой земле. Справа и слева от неё расположились Эблис и Дейтерий. Они вглядывались в переплетение голых веток, за которыми высилось темно-серое здание тюрьмы. Оно напоминало древний замок, но не имело остроконечных крыш и внешнего декора в виде мраморных статуй, фонтанов или фресок. — Постарайтесь не использовать способности, – прошептал Дейтерий. Подруги кивнули. Сирокко помнила, что использование способностей в черте города запрещено. Но, пожалуй, они собираются сделать что-то более незаконное, чем обычное колдовство. Но на фоне поднимающегося восстания они бы выглядели всего лишь хулиганами, а не правонарушителями... Согласно их плану, Эблис должна была навести плотный туман, в котором Дейтерий и Сирокко смогут незамеченными пройти к камере Пуансеттии. Потом Сирокко нагреет прутья решетки так, что из можно будет разогнуть – вот и все, останется только быстро убраться из тюрьмы. Эблис сосредоточилась, её глаза постепенно остекленели. Губы неслышно шептали какие-то слова, и уже через несколько секунд площадь перед тюрьмой начало заволакивать густым туманом. Он летел плотными клочьями, и вскоре ничего нельзя было различить дальше вытянутой руки. Дейтерий тихо поднялся с места и пошёл вперёд, тут же затерявшись в тумане. Сирокко уже хотела последовать за ним, когда Эблис вдруг поймала ее за руку. — Зачем ты убила Валлаго? – ледяным тоном спросила она. — Куросио будет лучше без него, – произнесла подготовленный ответ Сирокко.  — Ты прекрасно знаешь, куда ведёт дорога, выстланная благими намерениями, – Эблис отпустила подругу и убрала руку за спину. – Будь осторожна. И... Прости меня. Правда, я даже не представляю, чего тебе стоило молчать. — Ты моя лучшая подруга, – отчеканила Сирокко, нахмурившись. – Даже если мы окажемся по разные стороны баррикад, я не пойду против тебя. На самом деле она сама не до конца понимала, зачем сделала это. Зачем прикрывала Эблис, зачем убила Валлаго... Ведь она почти сразу догадалась, кто за этим стоит. Эблис всегда была холодной и расчётливой – воплощением ледяной силы. И эта сила была заключена не в мышцах и боевых способностях, а в удивительно остром уме. Убежав от родителей и богатой жизни, она быстро поняла, что не хочет существовать без комфорта. Но слугам никогда не подняться на желанный уровень, а, поскольку она была молода и красива, сумела влюбить в себя самовлюблённого слепца Валлаго. Нашептала ему о возможности быстро разбогатеть, а он, не раздумывая, согласился... Сирокко кивнула Эблис на прощание. Не давая себе возможности передумать, она последовала за Дейтерием. Решительно оставив мысли о пропитанном кровью доме Атту, она вернулась в настоящий момент. Сейчас она лишь догадывалась, где находится. Ветер послушно отдалился, не желая случайно разогнать туман, поэтому он не мог указывать путь. Кругом перекликались люди, пытались найти друг друга и спрятаться от пугающего явления. Некоторые догадались, что кто-то использовал способности, и теперь звали стражу. Но солдаты тоже не спешили выходить из здания тюрьмы: вдруг это начало мятежа? Основные силы были разбросаны по округам и прочим крупным городам, а в Бригоне стражников было на редкость мало. Тем не менее, король оставил лучших воинов для своей защиты. Сирокко врезалась в шершавую темно-серую стену, но почти не почувствовала удара. Казалось, что холодный воздух заморозил всю кожу, превратив её в ледяной панцирь. Рядом раздались шаги, и Сирокко увидела размытый силуэт Дейтерия. — Идём, туман уже пробрался в здание, – прошептал он и мягко взял её под локоть. – Нас не заметят. Сирокко слепо шла за Дейтерием вдоль стены, время от времени ударяясь о выступающие камни. Вскоре Дейтерий остановился, и Сирокко увидела массивную железную дверь. За ней раздавались приглушённые голоса. Дейтерий со всей силы замолотил кулаками по двери. Голоса тут же стихли. — Стража! Выходите скорее! – позвала Сирокко. – Ой, тут на площади такое... Ужас! Стража, почему вы людям не помогаете? Нарушители! Не скрываясь, используют способности! Солдаты за дверью все ещё не подавали признаков жизни. — Люди говорят, будто сам король сюда едет! Хочет сам проверить, как стражники защищают страну от восстания, – произнесла Сирокко. Стоило ей сказать слово «король», как за дверью послушался скрежет открывающегося засова. Дейтерий отпрыгнул от двери, не отпуская от себя Сирокко. Из тюрьмы один за другим вышли двадцать или двадцать пять стражников, которые тут же принялись успокаивать паникующих людей. Тем временем нарушители запрыгнули в не успевшую закрыться дверь, за которой все так же клубился плотный туман. Сирокко знала, где именно находится Пуансеттия – всевидящий, но неуловимый ветер уже сообщил ей об этом. Нужно было подняться на второй этаж и пройти до конца коридора; Дейтерий тем временем уже прошёл один пролет лестницы. Сирокко поспешила следом, и вскоре они уже стояли перед теряющимся в тумане рядом железных клеток. В здании тюрьмы было пустынно. Почти все стражники выбежали на улицу, чтобы успокоить беспорядки, а оставшиеся сторожили камеры особо опасных преступников на третьем этаже. Эта тюрьма была сделана особенным способом, и открыть её без ключа невозможно. Но зато конструкторы не могли предположить, что человек с проклятием огня сможет растопить железо прутьев. Сирокко медленно пошла между рядами, вглядываясь в переплетение решёток. Люди сидели или лежали на жестких деревянных койках, провожая пришедших завистливым взглядом. Дейтерий бежал чуть впереди, но при этом старался не смотреть по сторонам. Может быть, таким образом он избегал самого факта наличия этих людей. Все-таки он вырос в светской семье, в которой никогда не обсуждали низкие слои общества. Для дворян и господ более высоких сословий была построена отдельная тюрьма, находившаяся на окраине города. Условия жизни в ней были значительно лучше, чем в этой, предназначенной для простолюдинов. Сирокко остановилась возле решетки и коснулась прутьев пальцами. Ветер прошёл сквозь них и вернулся обратно, послушно оборачиваясь вокруг рабы. Из тумана вынырнула знакомая фигура. Ее лицо терялось в тумане, сглаживалось и приобретало незнакомые черты. Фиолетовые волосы мягкими кудрями лежали на плечах и приобретали призрачное сияние. Пуансеттия остановилась перед решеткой и коснулась её рукой. Сирокко мысленно дотронулась до ветра, позвав его к себе. Его песня начала приближаться, и вскоре горячий воздух окутал девушку своим дыханием. Потом мягко отделился и обвил прутья решетки. Он нагревался все больше, помогая Пуансеттии, которая не жалела сил для сгибания решетки. Вскоре железо поддалось, и прутья начали медленно прогибаться в стороны. Сирокко казалось, что прошло уже несколько часов, однако она знала, что пришла в тюрьму всего минут десять назад. Дейтерий ходил из стороны в сторону, внимательно оглядывая каждый из коридоров, уходящих в сторону. Пока стражники были заняты толпой, у них ещё оставалось время. Сирокко отошла в сторону, пропуская Пуансеттию. Та протиснулась между прутьями и неспешно отряхнулась, поправив прическу. Несмотря на время, проведённое в тюрьме, она нисколько не изменилась. Не прекратила ухаживать за собой, не отчаялась и не отдалась унынию. Она была действительно сильной девушкой, которая, несомненно, сможет добиться высот. Сердце Сирокко кольнул стыд. Она совершенно забыла спросить у Араана, можно ли изменить проклятие. — Спасибо, – улыбнувшись, поблагодарила Пуансеттия. – Не буду спрашивать, что у вас произошло. — Нам пора, – Дейтерий подошёл к подругам и коротко кивнул Пуансеттии. – Поспешим. Сирокко первой спустилась по лестнице, прищуривая глаза и пытаясь разглядеть мутные силуэты в молочно-белом тумане. Справа и слева мелькали едва заметные тени стражников, которые друзья заблаговременно огибали по широкой дуге. Снаружи слышались вопли людей и ржание коней, свист, скрежет, звон мечей о латные доспехи. Пуансеттия вышла вперёд, устремляясь к предполагаемому краю площади. Она уже почти растворилась в клубящемся тумане, когда Сирокко вдруг почувствовала чьё-то холодное железное прикосновение к своему предплечью. Она дернулась, однако это не помогло; резко развернувшись, девушка едва не врезалась в закованного в броню солдата. Второй такой же чуть в стороне держал Дейтерия. Сирокко вновь дернулась и ногами начала выбивать быстрый ритм. Ветер закружился рядом, лезвием разделяя стражника и свою подругу. Его силы хватило, чтобы тот отступил назад, и Сирокко тут же вывернулась из его ослабевшей хватки. Она, не переставая быстро перебирать ногами, закрутилась в быстрых оборотах. Шторм, поднявшийся вокруг неё, весело играл полами кафтана. Соломенные волосы Сирокко разметались по плечам, едва заметно волнились под падавшими на них снежинками. Крупные белые хлопья сливались с окружающим туманом, и казалось, что они, эти маленькие кристаллы льда, – его дети. Сирокко бросала беглые взгляды на Дейтерия, стараясь оценить его положение.  Несмотря на отсутствие крепкой связи со стихией, в Академии он проходил военные искусства и теперь с легкостью расправлялся с державшим его стражником. Солдат успел лишь охнуть, когда Дейтерий, рыбкой поднырнув под ведущую руку, ударил его по коленям сзади. Уже через несколько секунд он оказался на свободе, но внезапно туман начал редеть. Силуэты уже не были такими размытыми, как раньше; в них проглядывались снующие стражники и изумленные жители. Сирокко повернулась в другую сторону и успела заметить, как ее подруги вместе повалили на землю начальника стражи. Она лишь на мгновение пересеклась взглядом с Эблис, когда поняла – на этой площади есть кто-то ещё. Кто-то, помимо солдат и мирных жителей. Третья сторона, которая... — Приветик, Сирокко, – позади неё раздался тихий голос, но она уже знала его обладателя. Это был высокий молодой человек с темно-русыми волосами и серо-голубыми глазами. Он неоднократно пугал её в снах, заставляя просыпаться в холодном поту. — Дореми, – выдохнула Сирокко. Его тихий голос заставил её остановиться; вместе с тем опали мелкие камешки, поднятые вверх потоками ветра. — Пришло время вернуть долг, – Дореми сделал шаг вперёд и улыбнулся. – Присоединись к нам, встань под знамёна революции! Обещаю, что в новом мире найдётся место и тебе, и всем твоим близким. — Что за новый мир? – хрипло спросила Сирокко. — Мир, в котором нет места лжи, где есть лишь чистая, ничем не замутнённая правда, – Дореми протянул девушке руку. – Иди со мной, и ты одновременно и отдашь долг, и найдёшь лучшее будущее. — Не верь этим сладким речам! – Дейтерий, расправившись со стражником, стоял неподалёку. – Единственное, что ему нужно – власть. Он уже несколько лет наводит беспорядки и подстрекает людей на мятеж. Когда ты ему станешь не нужна, он вышвырнет тебя за дверь. Сирокко медленно покачала головой. Краем глаза она видела, как в нерешительности на краю площади замерли Эблис и Пуансеттия. Они обе принадлежали богатым и знатным родам; мир, о котором говорил Дореми, уничтожит их, как и Дейтерия. Если революция пройдёт успешно, то вся знать, в теории обладающая уникальными знаниями, будет разрушена. Но у всех остальных появится совсем крошечный шанс освободиться. И пусть один на миллион – но он будет. Сирокко он был не нужен, но её близким – необходим. Может быть, в новом мире будет больше свободы, появится шанс выбирать. Изменятся законы и порядки, изменится всё... — Уходите, – прошептала она, и ветер, как в далеком прошлом, отнёс её слова Эблис. Та покачала головой, поджала губы, но больше ничем не выдала своих чувств. Лишь рыжевато-зеленые глаза потемнели, потеряв былой блеск. Эблис что-то шепнула Пуансеттии, и девушки, развернувшись, безмолвно ушли в ещё летящий обрывистый туман. Сирокко медленно повернулась к Дореми и натянула на губы улыбку. Наверное, со стороны она напоминала оскал; во всяком случае, ей было на это плевать. Она молча подала мятежнику свою руку, чувствуя, как топор палача ледяным дыханием касается её шеи. Холод. Холод и мрак, заполненным острым отчаянием – вот все, что для неё осталось.