В погоне за ветром

Ночь была холодной. На небе не было ни луны, ни звёзд: от горизонта до горизонта протянулась череда низких темных облаков. Сирокко вышла из маленькой комнаты, которую они сняли на ночь. Гул пьяных путников на первом этаже давил на слух, вызывал ноющую головную боль. Никем не замеченная, она спустилась по широкой деревянной лестнице и выскочила на улицу. Морозный воздух пробрался в легкие, дышать стало легче. Сирокко отошла в сторону от таверны, углубившись в небольшой лесок. Когда высокое здание со светящимися янтарем окнами осталось далеко позади, она облокотилась на шершавый ствол какого-то дерева и всмотрелась в чёрную даль. Она бы хотела побеспокоиться о том, что ждёт её впереди, но не могла. Мысли возвращались к маминым сказкам, которые, возможно, оказались не совсем вымышленными. Ледяные чудовища. Точное, меткое название – его, конечно, придумал человек, который был лично знаком с таким «чудовищем». Но если в Сфере Проклятых не было сведений о подобных людях, это значит... А что это значит? Сирокко знала, что история Сферы долгая и запутанная, растянутая на миллионы лет. Может быть, упоминания о ледяных чудовищах просто забылись, канули в лету? Но если чудовища связаны со Сферой Стихий – а они, безусловно, связаны – это значит, что когда-то действительно был период, во время которого все три Сферы были известны. Только вот почему он закончился? — Скучаешь? – совсем рядом раздался тихий мужской голос, и Сирокко, вздрогнув, резко развернулась. Ночь была темна, но она все равно могла рассмотреть черты лица незнакомца. Чёрные волосы, но глаза... Сирокко словно провалилась в бескрайнее пространство, где рождались, жили и умирали миллионы звёзд. Когда видение исчезло, она с удивлением посмотрела на пришедшего. Казалось, он никак не изменился. Со времени их встречи прошло столько событий... Теперь Сирокко пыталась вспомнить, как его зовут. — Араан? – пробормотала она. – Напугал. — Это ты напугалась. Сирокко вскинула брови, поражаясь такой бестактности, однако промолчала. Лезть в чужую жизнь со своим укладом она точно не собиралась. — Что тебе нужно? — Ничего, – Араан улыбнулся. – Ты движешься к Вратам Сферы Стихий, это не может меня не радовать. — Скажи, – вдруг спросила Сирокко, в глубине души понимая, что он может не захотеть отвечать. – А чтобы открыть Врата, нужно... закрыть эмоции? Просто я не понимаю... Неужели это того стоит? Араан молчал, словно раздумывая. — Трудно сказать, дорогая, – было видно, что он тщательно подбирает слова. – Ты уже вступила на этот путь. И однажды настанет момент, когда ты сама захочешь отдать Вечности свои чувства. И пусть эта плата чудовищна, взамен ты получишь гораздо больше. — Например? — Силу, власть. Возможность выбирать. Возможность жить лучше. Ты сможешь дать своим детям гораздо больше, чем есть у тебя сейчас. И потом, у тебя будет самое ценное – время. Пусть его проклятие страшно, ты будешь полностью свободна. — Проклятие времени? – в который раз тупо переспросила Сирокко. Ей вдруг показалось, что она общается с умудрённым опытом стариком, который видел многое в жизни... И пытался заманить в свои сети молодых. Как паук, плетущий паутину – чем сильне пытаешься вырваться, тем больше затягиваются узлы. — Время – самый ценный ресурс. Сколько живут люди в Сфере Свободных? Восемьдесят, девяноста лет? В Сфере Проклятых немногим больше, – пренебрежительно бросил Араан. – Но в Сфере Стихий ты сможешь не задумываться о нем. Подумай: пройдёт двадцать, тридцать лет – ты начнёшь стареть, увядать. Но стихии дают нам вечную молодость. — Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, – ответила Сирокко. – Неужели все настолько безоблачно? И цена этому могуществу – чувства? — Я не лгу, – кивнул Араан. – Но выбор за тобой, конечно. Ты можешь отказать Вечности, когда она предложит тебе силу в обмен на чувства. Сирокко поджала губы, понимая, что вряд ли сможет отказать. Да и зачем? Она не хочет умереть на той же проклятой земле, которая дала ей жизнь. У неё есть шанс изменить свою судьбу, и было бы глупо им не воспользоваться. Тем более она жутко боялась старости – эта немощность и болезни... Это действительно страшно. А вечная молодость – это неограниченные возможности. — Все мы, все мы в этом мире тленны, тихо льётся с клёнов листьев медь... Будь же ты вовек благословенно, что пришло процвесть и умереть, – тихо сказал Араан, внимательно разглядывая протеже своими удивительными глазами. – Ты не удивишься, если я скажу, что многие приходят в Сферу Стихий за вечной жизнью. Сирокко задумчиво повторила про себя стихотворение, произнесенное Арааном. В их мире было очень мало поэтов, да и их никто не читал – все были озабочены снятием проклятия, а не искусством. — Красивые строки, – заметила она. — Их написал один несчастный человек из Сферы Свободных, – ответил Араан. – Мне пора. Когда-нибудь я навещу тебя вновь. С этими словами он исчез, и лишь колыхания ледяного воздуха выдавали его недавнее присутствие. Сирокко ещё несколько минут постояла, прислонившись к дереву и вдыхая аромат застывшего зимнего леса. Одна половина Сирокко страстно желала вечной молодости и силы, но другая панически боялась потерять ту часть души, которая делала её человеком. Она снова и снова вспоминала те ужасные мгновения, когда её душу сковал лёд, но постепенно страх стал медленно отступать. Ведь частично, совсем чуть-чуть, эти мысли были правдой. Ветру не нужно ничего, кроме бескрайнего пространства. Это была та часть стихии, которую Сирокко отказывалась принимать. Решив подумать об этом, когда придёт время, Сирокко отошла от дерева и направилась назад, к таверне. Невысокий покров рыхлого снега скрипел под ногами. Холодный воздух начал пробивать защитный купол горячего ветра, Сирокко зябко поежилась. Как давно она не танцевала? Постоянные дела и заботы забирали последние крупицы вдохновения, но теперь у неё будет достаточно времени, чтобы наверстать упущенное. Почти возле входа в таверну она столкнулась с Дейтерием – он открыл дверь, собираясь выйти на улицу. — Куда ты ушла? – удивлённо спросил он. – Уже холодно, а ты даже шарф не взяла. Не заметишь, как заболеешь. — Сама разберусь, – окрысилась Сирокко. Ей не нужна была ничья забота. Это лишнее: она сама могла о себе побеспокоиться. Ей вообще был никто не нужен... — Почему ты злишься? – казалось, Дейтерий все же знал ответ, но не хотел слышать его от Сирокко. – Я же просто о тебе беспокоюсь! — Как ты не понимаешь, – она развернулась и медленно пошла в сторону леса. – Я не ребёнок. Не нужно меня опекать. — Я понял, – Дейтерий последовал за ней. Сирокко не знала, что ей делать. Спать не хотелось, но отдых был необходим – завтра им придётся каким-то образом вытаскивать из тюрьмы Пуансеттию. Пусть они и не были лучшими подругами, бросать её они не хотели. Возможно, небольшая прогулка поможет проветрить голову. — Что ты будешь делать дальше? – Сирокко обернулась к Дейтерию. – Вернёшься в Академию? — Не знаю, – честно ответил тот. – Вряд ли. Нужно переосмыслить мою жизненную цель и расставить приоритеты. — У тебя какие-то особенные взгляды? — Сейчас я живу одним днём, – Дейтерий вздохнул. – Ни к чему не стремлюсь. Академия пичкает меня знаниями, которые кажутся мне бесполезными. Во всяком случае, все учителя наперебой утверждают, что после окончания я смогу избавиться от проклятия, но редкие выпускники смогли это сделать. — Неужели проклятие действительно заслуживает того, чтобы от него избавляться? – пытливо спросила Сирокко. – Может быть, это не нужно? Ведь можно жить и с ним... — И стать призраком? – удивленно спросил Дейтерий. – Думаешь, это того стоит? Сирокко замялась. Все же нехорошо хранить секреты от друзей, к тому же Дейтерий значил для неё больше, чем просто друг. Может быть, она даже была влюблена. И пусть бабочек в животе не было, ей казалось, что она знает Дейтерия уже много лет. Некое родство душ, которое встречается так редко... Нужно рассказать, ведь он может помочь. Сирокко выложила все: про танец, знакомство с Эблис, побег из дома и Араана в таверне. Рассказала про подтверждение существования Сферы Стихий от Пуансеттии. Она даже сказала о цене силы – всего лишь отдать свои чувства. Дейтерий молчал, было видно, что он взвешивает каждое слово. Его задумчивое лицо было красиво, и Сирокко на секунду представила, как проводит рукой по его подбородку, губам, как целует его. Если она уйдёт в Сферу Стихий, то это желание исчезнет; действительно, стоит ли стихия того? — Может быть, ты и права, – наконец, вздохнул Дейтерий. – И это действительно шанс изменить свою судьбу. Признаться, я до жути люблю море – родителей даже пугает моя любовь. Когда поднимается шторм, я всегда иду на пляж. Волны такие огромные, но я могу управлять ими... Я чувствую себя свободным. На мама говорит, это небезопасно, и ведь она права. Однажды я не смог подчинить волну, и она ударила по мне. Тогда отец был поблизости и смог меня вытащить, но я все время думаю: а если бы он не успел? — Если бы он не успел, ты бы сейчас об этом не думал, – пожала плечами Сирокко. – Смерть – лишь мгновение, не более. Но то, что идёт перед ней... Признаюсь, я этого боюсь. — Поэтому ты хочешь любыми путями избежать смерти? – грустно улыбнулся Дейтерий. – Ты ведь даже не представляешь, насколько огромна Вечность. О Безликий, она же вечна! Сирокко дернулась, как от удара. Дейтерий был не первым, кто говорил о вечности в таком ключе. — Идём, – вздохнул Дейтерий. – Завтра будет долгий день.