Змеиное сердце

Прогулку было решено устроить через пару часов, когда солнца полностью взойдут и достаточно прогреют землю, чтобы разогнать ночную прохладу. К тому же, в предобеденное время она должна будет улучшить аппетит, что весьма кстати. А пока женщины займутся своими делами. Цессара вернулась за стол к своим наброскам, радуясь, что никто не заметил, как они изменились за ночь. Ей было кому их показать. Городские ремесленники признали её талант в оформлении помещений и нередко заглядывали в поисках идей для обустройства новых залов. Поговаривали, что парочку работ даже удалось продать в соседний серпентарий, где недавно обновляли жилые зоны. Но Цессара не очень то верила этим слухам, хоть они ей и нравились. Она понимала, что среди змеиного народа и без неё достаточно талантливых людей. Служанки занялись приготовлением выходного одеяния. Королева к их радости в этот раз всё же решила не мудрить с одеждой, а выбрать простое платье из добротной ткани и теплый плащ, расшитый изумрудами. С платьем проблем не было, оно почти не касалось земли и имело недлинные облегающие рукава. А вот стелящаяся накидка больше подходила для пыльных каменных залов, чем для сырой земли. Так что, если солнца не прогреют тропы, стирка плащу обеспечена. Ящерицы со своей работой управились вовремя, Диит даже успела сбегать куда-то по делам. Цессара же с чертежами немного задержалась, но служанки её не торопили, у них было чем себя занять — мелкие заботы никогда не заканчивались. Наконец, полностью готовая королева покинула свои покои. Слева от неё, отставая на пару шагов, шла Тилин, Диит же снова улизнула — её смена была неполной, так что она могла себе это позволить. Но её позовут, если нужна будет непосредственная помощь. Впереди уверенно шёл охранник, его длинный тонкий хвост покачивался в такт шагов. Он был некрупным, но ловким и быстрым динозавром, чья ипостась была не слишком велика для этих коридоров. Сейчас он был полностью обращён и закован в лёгкую, но прочную броню. Осфат был крупным городом из множества пещер, соединённых между собой туннелями различной формы и длины. Королевская делегация шла по пятигранному переходу, отделяющему жилой и другие ключевые корпуса от предназемных залов. Это был просторный проход, стены которого выложены незатейливой мозаикой благородного серого цвета. Лазурные своды потолка имитировали ясное небо, а пол состоял из серебристо-белых мраморных плит, вкрапления в которых поблескивали в холодном сиянии светосборных камней. Этот зимний переход был настоящей гордостью Цессары, по сути её первой работой, признанной и воплощённой городскими каменщиками. Светлый и прохладный, он встречал гостей из других серпентариев, торговцев и просто путников, пришедших с поверхности, окутанной летним зноем. Сейчас же переход был пуст. В начале весны посетителей почти не бывает — не сезон. Но именно поэтому королева и могла так спокойно пройтись по нему к главным воротам, а в более оживлённое время года её бы опасались здесь проводить. На поверхности было тепло и солнечно. Рептилии разбили сад у главного входа в свою обитель. Он был окутан весенней свежестью. Цессара зажмурилась, привыкая к яркому свету, и с тихим шипением сделала глубокий вдох. В нос ударил сладковатый аромат первых цветов и молодой травы. Раздвоенный язычок позволил уловить ещё больше оттенков запаха. Долгожданная весна. Женщина коротко улыбнулась, поправляя складки плаща. Конечно, ей и раньше удавалось выбираться на поверхность, такие прогулки полезны для здоровья, но их редко разрешали проводить в гостеприимном саду. Поэтому она, не желая терять ни минуты, направилась в самую красивую его часть. Трёхметровая ротонда из белого камня была её любимым сооружением. Вокруг неё кругами располагались каменные тропинки и клумбы цветущих кустарников. Последние только-только обзавелись свежей листвой и пока ещё не достигли своего полного великолепия, но уже могли радовать глаз своими бархатными кисточками. Как ни странно, смотровая площадка была уже занята. Высокий темный силуэт застыл возле одной из колонн. Цессара не смогла сдержать улыбки, стоило ей увидеть знакомые черты. Тонкое худое лицо, темные волосы длиной до плеч, небольшие синяки под глазами. Шайсу, текущий король и отец Осфата, сдержал своё обещание и вернулся к жене, хоть и с небольшим опозданием. Завидев свою королеву, он подался вперёд и вытащил из-за спины аккуратный букетик из полевых цветов. Цессара с благодарностью его приняла, но её взгляд был прикован к другой вещи, перекинутой через руку короля. Шайсу умел выбирать подарки. Не чета предыдущим мужьям. Королева шустро передала цветы служанке и с благоговением прикоснулась к дорогой ткани, мужчина развернул её, показывая изысканные узоры. Цессара довольно выдохнула, представляя, какое прекрасное платье может получиться из этого полотна, и подняла влюбленный взгляд на мужа. Да, Шайсу определенно знал, что ей может понравиться, имперские птичьи ткани были лёгкими и струящимися, идеально подходящими для летней жары, и достаточно тёплые, чтобы выдержать прохладный ветерок. Цессара крепко и нежно обняла мужа, вдыхая запах травы и дорожной пыли. Тот аккуратно приобнял её за талию, свернув ткань. Шайсу — ядовитый змей, поэтому более тесные контакты для пары были проблематичны. Обычно гадюки старались держать свою опасную слюну при себе. Да и Цессаре приходилось следить за собой, ибо с силой объятий удавам лучше не перебарщивать. Но что все эти сложности для влюблённой пары, когда есть и другие способы выразить свои чувства? Язык подарков, по крайней мере, работал прекрасно. Подумать только, а ведь раньше Цесс не обращала на него никакого внимания, предпочитая худощавому интеллигентному учёному крепких и удалых воинов. Всю свою юность Цессара выбирала себе в короли здоровых молодцов, способных дать сильное потомство. Ей нравились их мощные тела и решительные речи. Молодой нескладный Шайсу, больше времени уделяющий книгам, чем ратным тренировкам, на фоне статных принцев смотрелся совсем тускло. Цессара получала тех, кого хотела, но их отношения не длились долго. Для королевы это было скорее приятное времяпрепровождение, чем настоящий брак. Хвастливые рыцари ей быстро надоедали и она без всяких сожалений устраивала развод. К счастью, принцы не обижались, серпентариев много, а они у себя одни, на ветреной королеве их мир не сошёлся. Городские ящеры к причудам своей матери относились так же спокойно. Во-первых, это делало население более разнообразным. Во-вторых, для любящего праздники народа, ещё одна свадьба — не менее желанное торжество и повод лишний раз отдохнуть и повеселиться. Конечно, Цессара слышала, что в других городах встречались вечные пары, скреплённые истинной любовью. Ей нравились эти романтичные истории, она находила их чудесными, но в возможность такого в своей жизни верила с трудом, пока на одном из сватовских приёмов к ней не подошёл Шайсу. К тому времени он вытянулся и окреп от частых путешествий, а необходимость договариваться с различными людьми добавила ему в красноречии. Оказалось, он всё это время занимался наукой, изучал культуру и обычаи других народов, путешествуя по миру. Ему не нравилась закрытость рептилийного сообщества, змей хотел, чтобы ящеры больше общались с соседями и шли в ногу со временем, перенимая у них полезные черты. К счастью, богиня благословила его на труд и направила в готовые к переменам серпентарии. Осфат был одним из них. Шайсу давно в нём не был, века назад, как принц, он не прижился, сейчас же, когда город вступал в активную торговлю с Империей и купцами из Морайи, навыки дипломата пришлись как раз кстати. Вот ему и посоветовали попытать удачу ещё и на любовном поприще, о чём он и сообщил. Цессару такая прямолинейная наглость позабавила. Это было что-то новенькое, поэтому она не стала прерывать беседу. Обычно все её воздыхатели отвешивали тонны бессмысленных комплиментов, и им не чем было похвастаться, кроме мускул и боевых навыков. Шайсу же после краткого знакомства активно начал интересоваться её жизнью. И с ним было что обсудить. Он неплохо разбирался в традиционной и церемониальной одежде иноземной знати, был наслышан об особенностях чужой архитектуры и мог рассказать о парочке забавных или милых обычаев. Королева находила эти разговоры занятными и полностью убедилась в правильности своего выбора, когда вместо давно наскучивших безделушек и драгоценностей, змей преподнес ей набор редчайших морайских красок, чьи тёмно-насыщенные оттенки можно было получить лишь в далёких землях зверей. Этот подарок Цессару покорил, теперь она могла воплотить картины помещений, о которых раньше даже не задумывалась. Так Шайсу стал королём Осфата. Свадьба была яркой и пышной, как и всегда, но теперь молодожены были по-настоящему счастливы. Змеям было хорошо друг с другом, их жизнь обещала быть тихой, мирной и безмятежной. Вот только королю надо было съездить в соседний город по делам. Цессара волновалась, всё-таки её муж привык много путешествовать, наверняка ему будет сложно отказаться от привычной жизни. Но он не сбежал, чему она сейчас была несказанно рада.       — Я боялась, что ты забудешь обо мне, прости, что так плохо о тебе думала, — королева слегка отстранилась, но рук с плеч мужчины не убрала. Шайсу с улыбкой поморщился.       — Ах, если бы. Я не забывал о нас ни на минуту, и, как назло, на глаза постоянно попадались влюбленные парочки, — пожаловался он.       — Ого, не знала, что Ноум такой романтичный город, — Цессара улыбнулась.       — Тем тяжелее там находиться, когда ты в разлуке, — покачал головой змей. Ноум был независимым торговым городом, находящимся в трёх днях пути к северо-востоку от Осфата. Изначально его основали переселенцы из Небесных просторов, архипелага летающих островов, расположенного выше. Это были приверженцы старой религии, вытесненные из птичьей Империи. К счастью, они имели миролюбивый характер и выбрали довольно удачное место для посадки семечка Арты, которое через несколько веков выросло в раскидистое городское древо. Жители Ноума были лояльны к представителям других рас, что подкупило большую часть странствующих торговцев: довольно скоро у подножья древа поселились звери, обогатив город своей каменной архитектурой. Оживленный торговый поток привлёк и рептилий, которые заняли давно пустующие подземные ходы, образовав под городом своё посольство. Ноум позволял проводить через себя и имперские товары, не смотря на то, что страна некогда выставила за порог его жителей. Это делало сотрудничество с ним ещё более выгодным, что не нравилось другому торговому городу расколотой пустоши. Новый Эшт, древнейший птичий монументал в этих землях, отличался куда большей консервативностью в верованиях, не признавая равенство с другими народами: он веками задирал цены и бессовестно пользовался положением монопольного посредника между Империей и городами срединных земель. Неудивительно, что с появлением Ноума, его положение сильно пошатнулось, о чем конфликтные горожане напоминали соседям при каждом удобном случае. Осфату пришлось бы нелегко, находись он рядом с Эштом, ведь из четырёх местных серпентариев он больше всех контактировал с внешним миром, и старый партнёр не простил бы ему ухода к конкуренту. Но города разделял глубокий разлом, диагональю проходящий через весь летающий остров. Так что, чтобы выразить свое фи, птицам со всем своим тяжёлым снаряжением и провиантом до города рептилий надо было ещё добраться. Как бы то ни было, миссия Шайсу в Ноуме на данный момент была окончена, и он мог больше не беспокоиться обо всех этих дипломатических тонкостях. Свою жену он тоже решил не нагружать деталями работы, сочтя, что ей куда интереснее будет послушать о том, как крылатые и пушистые соседи готовятся праздновать приход весны. Цессаре его рассказ понравился, он был настолько хорош, что она погрустнела и заметила с некой язвительностью:       — Это прекрасно, милый, но мне немного обидно слушать про чужой праздник, зная, что я никогда туда не попаду.       — Мы могли бы и здесь организовать что-то подобное, — Шайсу пожал плечами.       — Увы, но нет, это будет совсем другое: не то место и не те люди, — королева недовольно отвернулась. Ей было сложно совладать с внутренним раздражением, накатывавшим на неё каждый раз, когда кто-то преуменьшал тяготы её положения. Будто все эти ограничения можно преодолеть так просто, выставив фальшивые декорации. Цессаре хотелось больше уважения к своим чувствам, но она понимала, что Шайсу ничего такого не имел ввиду, поэтому смягчилась.       — Впрочем, даже если бы мне позволили побывать на чужеземном фестивале, он бы всё равно казался тусклым без тебя.       Змей улыбнулся и, кажется, немного покраснел. О чем-то задумавшись, он обвёл взглядом ряды цветочных клумб и, подойдя к краю ротонды, перевесил ткань через парапет. Взгляд его при этом стал сосредоточенным, всё ещё прибывая в своих мыслях, он заговорил.       — А знаешь, возможно, когда-нибудь это получится устроить. Недовольная Цессара встала рядом, смысл слов до неё не до конца дошёл, поэтому она с недоумением приподняла брови. Шайсу поспешил поправиться.       — Не в смысле сделать праздник тусклым, без меня! А… — он немного сбился с мысли под пристальным взглядом, но потом закрыл глаза и, тяжело вздохнув, объяснил.       — Отношения с Ноумом очень важны для Осфата. А как известно, птицы и звери вкладывают в королевский статус несколько иной смысл, чем мы. С их точки зрения, женщина, подобная тебе, должна иметь больше власти и дипломатической важности. Так почему бы этим не воспользоваться? Ведь, если ты почтишь Ноум своим присутствием, это укрепит союз между нашими народами. Так что я подумываю вынести этот вопрос на обсуждение. Это позволит нам поймать двух зайцев разом: укрепить положение серпентария и дать тебе возможность побывать ещё где-то, кроме родных стен.       — Звучит прекрасно, — королева прильнула к мужчине, обняв его за руку и положив голову на плечо. — Но совет нам это вряд ли позволит, слишком опасно, — сказала она с сожалением.       — Я хочу хотя бы попытаться, и буду пытаться снова и снова, пока они не согласятся, — змей повернулся к жене. Цессара подивилась решительности в его глазах, сама она такой уверенностью не обладала. Ей показалось, что супруг во что бы то ни стало хочет обеспечить ей свободу, поэтому вопрос вырвался сам собой.       — А если они так и не согласятся? — с замиранием спросила королева. Шайсу виновато покачал головой, чувствуя, куда она клонит.       — Нет, прости, я не буду устраивать твой побег, не хочу так рисковать и подводить серпентарий, но... — тут же отметил он, перехватывая возможные возражения. — Но на старости лет тебя точно отпустят, уж это право я смогу для нас отстоять. Станем парочкой путешественников, как многие наши короли и королевы, — закончил он уже мягче. Цессара отстранилась и надулась от обиды, не такого ответа она ожидала. Повисла напряжённая пауза, как затишье перед бурей, так не вписывающееся в этот прекрасный весенний день. Но по-настоящему обижаться королева долго не смогла и, хоть и несколько резко, выразила своё недовольство.       — Вот именно. Многие. А я не хочу быть, как все! И вообще, когда мы состаримся, может стать и не до путешествий. Кто знает? Может, кружка чая у теплого камина превратится в предел мечтаний? — прошипела она, сложив руки на груди. Шайсу напрягся, но вовремя уловил долю шутливой иронии в её реплике, просто Цесс была слишком раздражена, чтобы контролировать свой тон.       — Да брось, все королевы бабушки, которых я повидал, были вполне себе бодрячком. И мы будем с правильным образом жизни. К тому же, в мире есть что посмотреть. Разве ты не хочешь увидеть плетеные гнезда птиц или величественные дома зверей? Да есть и другие серпентарии, в конце концов! Знаешь, какой прекрасный храм возвели в Рмаре в честь нашей богини? — воззвал он к её любопытству. Цессара улыбнулась и покачала головой.       — Ну вот, — довольно закончил король и с энтузиазмом начал составлять туристический маршрут на преклонные года.