volleyboys

      Бокуто понравился тебе сразу — этот неугомонный мальчишка растряс весь Хогвартс-экспресс ещё до прибытия в школу, скупил кучу шоколадных лягушек, которыми угощал всех, кого встречал в коридорах и успел спалить себе и своему новому другу парочку пушистых волос на концах.       Но вскоре Котаро был усмирен рассказами одного из старост Гриффиндора про звёзд квиддичного спорта — величайших Кагеяму и Укая, которые на пике своей спортивной карьеры по праву считались лучшими из лучших. Начитанный Куроо добавил ещё что-то про Некомату, а немного растерянный Ойкава сидел с удивлённым лицом, за что получал тычки от новых друзей.       Не то что бы тебе было неловко сидеть с этой оравой в одном купе, нет. Тихий и серьёзный мальчик Шинске с красивыми лисьими глазами морально помогал тебе справиться с давящим шумом — Иваизуми случайно чуть не заехал тебе ладонью по носу, а Бокуто чуть не раздавил норовящую уползти лягушку, — потому что самой было тяжеловато.       Вскоре разговор от квиддича медленно ушёл в сторону факультетов. Как выяснилось, Ойкава всесторонне надеялся попасть на Слизерин — вся его чистокровная семья училась там и сейчас занимала очень востребованные места в Министерстве Магии. Куроо не придавал значения факультету, как и Кита. А вот Бокуто и Иваизуми серьёзно нацелились на Гриффиндор — во-первых, отличная уютная гостиная, а во-вторых, — подумать только! — факультет битком набитый смелыми и искренними, у которого такая сильная квиддичная команда!       — А ты куда хочешь? — пылко спросил Бокуто у тебя, развернувшись. — Эй, ну чего молчишь?       — Я не знаю… — неловко замялась ты, надеясь, что дурацкая краснота не разливается дальше щёк. Котаро был слишком очаровательным со своим румянцем на бледной коже. — Мой папа с Пуффендуя… А мама, ну, она маггл.       — Это ничего! — перебил Ойкава. — Сейчас никто не смотрит на чистоту крови, не переживай!       — Конечно, Дурокава вон чистокровный, а балбес балбесом.       — Ива-чан! Как грубо!       Куроо засмеялся, Кита мягко улыбнулся, соглашаясь с тем, что магглорожденные и полукровки становятся прекрасными волшебниками. Мальчики продолжили разговор насчёт квиддича.       Ты и сама не понимала, что забыла в одном месте с этими шумными личностями, хотя ответ был, в общем-то, на поверхности. Бокуто очень понравился тебе ещё с самого-самого начала, и ты ещё не знала, что будешь краснеть, как рак, на третьем курсе, когда он впервые пригласит тебя в Хогсмид, а на пятом вы с Китой будете шушукаться на уроках (!), обговаривая странное поведение гриффиндорца.       Небо медленно затянуло тучами, и ветер агрессивно прошёлся по глади большого озера, разрушая весь живописный вид, открывавшийся из окон купе. Солнце скрылось, в купе резко потемнело. За окном начался ливень.       Котаро шепнул тихое «Люмос!» и неяркий огонёк осветил испуганные, но радостные лица первокурсников.       — У вас тоже темно? — в купе заглянул растрепанный красноволосый и долговязый мальчишка. — Мы с Ушиджимой, конечно, не боимся темноты, так, решили спросить, вдруг вы боитесь.       — Я ничего не боюсь, — фыркнул Иваизуми. — Только если Ойкава когда-нибудь станет важной шишкой и ни разу не опозориться на собраниях.       Красноволосый мальчик хихикнул. Как оказалось, его звали Тендо и он не менее болтливый, чем Бокуто, и не менее сильно увлекается квиддичем. Но тут взгляд мальчишки упал на гору шоколадных лягушек на вашем столе.       — Так вот где все лягушки! — расстроенно сказал он. — Мне не удалось попробовать ни одной! А я…       — Держи, — Бокуто протянул ему кучу лягушек ещё в упаковках. — А где твой?..       — Ушиджима! Куда он делся… — Тендо пожал плечами, распихав шоколад по карманам ещё чёрной мантии. — Ладно… Спасибо за лягушек и увидимся на распределении!.. Вакатоши-кун! Стой!       Атмосфера после знакомства с новым мальчиком немного разрядилась и ты почувствовала себя гораздо свободнее рядом с мальчиками. Куроо сидел прямо напротив Бокуто, возле окна с другой стороны, чем немного бесил Ойкаву, который тоже хотел смотреть в окно. Тебя же абсолютно устраивало твоё место между Бокуто и Китой, с которыми сидеть было очень удобно и уютно.       На распределении Шляпа отправила тебя на Пуффендуй, куда попал и твой новый друг. Шинске, казалось, ничуть не расстроился выбором Шляпы, учитывая, что много читал о факультетах ещё до поезда и знал, что на черно-жёлтом факультете обучаются старательные и честные. Бокуто и Иваизуми, как и ожидалось, попали на львиный факультет, а Ойкава с Куроо — на Слизерин. Последний даже успел поругаться с мальчиком по имени Дайшо, тоже попавшим на змеиный факультет, но все неурядицы быстро сошли на нет из-за приятной атмосферы, чарующих приведений и вкусного ужина.       На первом курсе обучения Хогвартс превзошёл все твои ожидания. Было в этом что-то очень успокаивающее — сидеть вечерами в уютной гостиной, слышать потрескивание поленьев в камине и слушать монотонную речь Киты, который, в отличие тебя, ещё не засыпает и добросовестно учит конспекты по Истории магии.       Пуффендуй — это спокойный и размеренный факультет, где никто не гонится за мнимым успехом, а просто работает в комфортном темпе. Пуффендуй — это ночные посиделки с подружками и Шинске, которому доверяют безоговорочно все девочки курса с обсуждениями последних новостей и милых слизеринцев. Пуффендуй — это тихие улыбки в Большом зале, когда встречаетесь взглядами и знание, что пуффендуйцы, самые надёжные и самые честные, никогда не отвернуться от тебя.       А Бокуто… Бокуто был полной противоположностью тебе, Шинске и вашим пуффендуйским устоям. Он, как вихрь, с опозданием врывался в подземелья, горланил извинения и плюхался на своё место, весь взъерошенный и красный. В учёбе он был стабильным троечником, больше интересуясь другими вещами, и поэтому ты для себя твёрдо решила, что будешь помогать ему с уроками. Чисто по дружбе, разумеется.       Но чем старше вы становились, тем сильнее ты понимала, что понятия «друг» и «Бокуто» у тебя лежат в диаметрально противоположных уголках сознания, а «любовь» тянется к этому дарованию просто со скоростью света.       Котаро оказался неприлично хорош в квиддиче, куда вас с Китой позвал один из ваших общих знакомых с Гриффиндора — Аран. Кита, который был загонщиком, мягко отшучивался, что на матчах не будет так сильно увлекаться, на что ты краснела с бешеной скоростью — твой взгляд во время матчей лип к двухцветным волосам просто до неприличия. Подружки шутили, что из всех мужчин Хогвартса тебя угораздило встретиться с такими интересными — что волосы Киты, что волосы Бокуто были до безумия красивыми. Вот только волосы Котаро были ровно такими же непослушными, как и их обладатель.       А Бокуто словно бы не видел твоего влюблённого взгляда, твоих красных щёк и блестящих глаз, в которых буквально было выжжено ярким огоньком «заметь меня!». Для него это всё долгое время было дружеской игрой, пока, наконец, на четвёртом курсе он не пригласил тебя в Хогсмид на выходных. Весь красный, он стоял и переминался с ноги на ногу, пока ты не выскоблила из себя тихое «да».       В тот вечер Кита поучал тебя, как правильно вести себя с мальчиками, особенно с Бокуто с Гриффиндора, и не загреметь по окончании дня в Больничное крыло. Бокуто же крепко сдружился с когтевранцем Акааши — как думал Шинске, именно третьекурсник сподвигнул Котаро на какие-то решительные действия, кроме взаимных переглядок. Если что-то касалось серьёзных чувств — эмоциональность Бокуто опускалась по шкале в самый низ, на самое дно Чёрного озера.       На пятом курсе он закидывал тебя на зельеварении записками с просьбами помочь ему с домашним заданием (из-за громкого поведения Котаро отхватил от профессора Укая дополнительное задание) — и ты по доброте душевной всегда соглашалась помочь. Кита со скепсисом относился к вашим ночным посиделкам в библиотеке или в заброшенных туалетах, когда нужно было приготовить какое-то зелье (Бокуто всегда безошибочно доставал ингредиенты, а ты была уверена в пособничестве Дайшо со Слизерина). Но Шинске никогда не осуждал — несмотря на глупые хохотки и смешки насчёт его вечного титула покорного раба френдзоны, ты знала, что вы с Китой именно друзья. Настоящие друзья, которым не нужно никакое одобрение, чтобы быть такими, какими они являются.       Однажды Бокуто и Куроо взорвали школьный туалет одной из шутливых бомб из «Зонко» и знатно замочили Дайшо, от которого им потом пришлось убегать по коридорам, отстреливаясь от колющих и режущих предметов, заботливо прилетающих в них разъярённым слизеринцем. Досталось тогда и Льву — как сказал Яку, бедняга Хайба был похож на мокрого кота с выпученными зелёными глазами.       К СОВ готовились тоже вместе — Бокуто пару раз проболтался, что стесняется своего боггарта, но что за страх — так и не сказал, несмотря на все твои ухищрения и угрозы использовать сыворотку правды. Кита как-то обмолвился, что у тебя, наверное, Бок-карт и главный страх сопрятан в самом имени существа. А ты и не была против.       Но несмотря на все их проделки, Бокуто продолжал нравится тебе, тихой и послушной пуффендуйке. Ваша неспешная бытовая жизнь на факультете продолжала размеренно течь даже на шестом курсе — именно тогда резко выросли и мальчики, и девочки, и ваши с Китой комнатные растения. Вы с Котаро были такими противоположностями, что становилось иногда очень страшно.       Сама не знаешь, как вы столько раз оказывались в Запретном лесу после комендантского часа. Бокуто снова в голову пришла гениальная идея ловить ночью светлячков для милых ламп, а ты просто увязалась с ним, наплевав на запреты и сонного Киту, что вежливо поинтересовался, куда это ты намылилась в два часа ночи, на злющего завхоза с его кошкой и риск проспать пару по нумерологии. Освещаемое Люмосом лицо Котаро казалось тебе важнее даже собственной гордости, собственного сна и здоровья. Хоть ты и понимала, что так думать — в корне неверно. И Бокуто не хотел, чтобы ты так думала.       — На следующей неделе у нас матч против Слизерина, — задумчиво пробормотал Котаро, пока ты молча и зачарованно пялилась на его сильную спину, скрытую темным жилетом и с выбивавшейся книзу белой рубашкой. — Придёшь?       — Конечно, мы с Шином не пропускаем ни одного матча.       — А он типо… Друг?       — Друг, — тупо повторяешь ты, не чувствуя ни сонливости, ни голода, ни холода, хотя в лесу темно, тихо и оттого очень страшно. — Бокуто-кун, а вот…       — Котаро, пожалуйста! — он в один момент оказывается подле тебя, весь раскрасневшийся от осеннего морозца. — Скоро мы сможем ходить в Хогсмид… Не хочешь пойти в Хогсмид вместе?       — Но разве ты, — ты вспоминаешь его недавний разговор с Куроо в Большом Зале, — не идёшь туда с мальчиками?       — Ойкава снова в Больничном крыле, Куроо оставили на дополнительные, а Акааши уезжает на каникулы домой, — бойко выдает Бокуто. — Но даже если бы все мои друзья были бы свободны, я бы всё равно пошёл с тобой.       И от его слов так тепло-тепло на душе, словно те светлячки, которых вы поймали проникли и в твоё сердце тоже…       Во время матча ты не могла оторвать от него взгляд. В тот день бушевал жуткий ветер и особо хлипких игроков просто-напросто сдувало, едва они хотя бы подлетали на метлах к воротам. Но Бокуто на шестом курсе — это груда мышц, которую не сдвинешь с места ни словом, ни делом. Именно поэтому он был так хорош в роли охотника — мячи залетали в кольцо Слизерина, а Цукишима, выдыхаясь, всё ещё пытался выцепить победу для факультета змей. Куроо метко швырял бладжеры в друга, краем глаза контролируя ситуацию с ловцами — Ойкава грубо теснил Кагеяму в сторону башен Когтеврана; Хината, гриффиндорский охотник, маячивший около ворот, не улучшал ситуацию.       Куроо обменялся с Даичи честно-злобными взглядами отличных загонщиков, затем глянул на уставшего вратаря Гриффиндора, который кружил у верхнего кольца — Яку быстро обменялся с Ивой взглядами и снова вернулся к охране. Тецуро знал, что команда Гриффиндора чертовски сильна — Яку не пропустит мяча, Ива и Бокуто стреляют так, что вполне могут забить и выиграть, даже поймай змеи снитч на последней секунде, а Даичи с Танакой швыряются бладжерами так, что рискуют даже выбить кому-то особо ретивому с именем на «Т» и фамилией на «О» коленные чашечки.       А ты смотрела только на Бокуто, совсем не разбираясь ни в квиддиче, ни в заумных лицах мальчиков. Котаро не видел ничего, кроме мяча и лица вратаря, в пылу игры он был неотразим в своем воодушевлении — ветер трепал волосы смеси соли с перцем, развевал ярко-красный квиддичный плащ. Суна попытался поднырнуть под Котаро, но не успел — мяч уже был ловко забит в среднее кольцо, хотя Кей не успел всего лишь на какие-то доли секунд…       Ты задыхалась от восторга, когда объявили победу Гриффиндора. Слизеринцы растерянной кучкой толпились где-то у раздевалок, и Кита покинул тебя, желая поддержать трёх своих друзей со Слизерина. Тебе очень хотелось пойти с ним и даже сказать что-то утешающее ловцу (Ойкава как-то спас тебя от назойливого призрака, приставшего ранним утром в Северной башне), но сила любви к Котаро не позволила это сделать. Ты поклялась, что навестишь Тоору чуть позже, в качестве утешительного приза подаришь ему что-нибудь из «Зонко».       Бокуто широко улыбнулся, увидев тебя, а ты лишь завороженно смотрела на его раскрасневшееся от ветра лицо. Ива тактично увёл громкого Хинату, который чуть было не подрался с Кагеямой за место рядом с капитаном на фотографии, и вы остались относительно наедине. Бокуто добродушно сощурил ярко-золотые глаза и протянул тебе руку.       — Отличный у нас ловец, — ты с трепетом коснулась отливающей золотом холодной гладкой поверхности снитча. — Ты видела когда-нибудь снитч вблизи?       — Сугавара давал посмотреть… — неловко почесала затылок ты, усерднее кутаясь в пуффендуйский шарф. Бокуто подошёл чуть ближе, а ты почувствовала, что вот-вот умрешь прямо здесь и пополнишь ряды бурчащих призраков Хогвартса… От Котаро чувствовался жар.       — На следующей неделе Хогсмид. Мы идём вместе? — его горячие пальцы слегка сжали твои холодные.       Ты лишь слабо кивнула, как вдруг на нос упала первая снежинка. Пошёл первый снег…       Почему-то ты навсегда запомнила тот снежный вечер в комнате девочек — приглушенный свет от тихо сказанного Люмоса и пары волшебных свечек с запахом корицы, Кита, сидящий на краешке твоей кровати с повязанным на шее пуффендуйским шарфом, ты в большом пушистом свитере цвета мёда, связанным тебе его заботливой бабушкой ещё в прошлом году на Рождество и медленно-медленно падающие на каменный подоконник изящные снежинки… И так тихо, так спокойно, что знаешь — Котаро не разрушит вашу медно-теплую идиллию, но точно привнесет в неё несколько ярких, ало-золотых красок.       — Ты уверена? — Кита скептично смотрит на фотографию гриффиндорской и пуффендуйской команд вместе с тобой у тебя на тумбочке. Бокуто обнимает тебя за талию с одной стороны, Шинске по-дружески за плечи. А ты светишься от счастья сильнее самого Солнца. — Не ходите слишком далеко за пределы Хогсмида. И одевайся теплее…       — Я знаю, Шин! — ты весело крутишься у окна, зачарованно рассматривая витиеватые россыпи снежинок. — Ты знаешь, какой Бокуто милый, когда смеётся?       — Представляю, — Кита падает на твою кровать, потягиваясь. — Желаю завтра удачи, лисёнок!       Показываешь ему язык. Всё-таки Кита, наверное, твой единственный настоящий друг во всей школе: и не пересчитать, сколько раз ты оставалась у него на каникулах, когда не хотелось ехать домой; и не пересчитать, сколько раз вы делились самым-самым сокровенным; и не пересчитать, сколько булочек вы сожгли на кухне его бабушки, когда пытались приготовить что-то для близнецов и Суны; и не пересчитать, сколько раз он поддерживал тебя в трудные времена. А сейчас ты рада, и Шинске рад, искренне и по-доброму, что ты наконец-то, — почти, — заполучила Котаро. Просто он об этом ещё не знает сам.

***

      — Бокуто! Тебя Конфундусом шарахнули?! — стайка гриффиндорских девочек беззлобно смеётся, когда в них прилетает заговоренный снежок. Гриффиндорцы устроили небольшую шутливую стычку со Слизерином — Иваизуми кидался как в последний раз, Мацукава обстреливал Хаджиме и за себя, и за Тоору, а Дайшо, поверженный метким броском Ацуму в сторону своих же, теперь героически умирал на снегу. Лев запутался в собственном шарфе и валялся в сугробе, Яку громко хохотал над ним, прежде чем отправиться вслед за Хайбой огромным снежным комом от Куроо, который с треском приземлился на рыжеватые волосы вратаря. Осаму с Суной не принимали участия во всеобщем веселье, предпочитая смеяться над растерянным лицом Ацуму, которого Ханамаки окунул в снег головой.       Ты стояла в сторонке, хихикая над великовозрастными ребятами, которые в силу своего роста смотрелись очень комично. Но Лев выглядел действительно нуждающимся в помощи, поэтому мысль помочь длинному коту сразу привлекла тебя.       — Ты как? — едва ты протянула ему свою ручку, Хайба тут же вцепился в неё своей гигантской, но не успел и рта раскрыть, как Бокуто, которого настигал Тецуро, навалился спиной на вас, и вся гриффо-пуффен-слизеринская компания повалилась на снег, придавливая бедного Льва. Тот издал скрип, послышался взрыв смеха Мориске. Лицо Бокуто оказалось прямо у твоего лица, поэтому ты легко могла рассмотреть каждое золотое вкрапление в его глазах. Но романтика была прервана Тецуро, который, барахтаясь в сугробе, забрызгал вас холодными крупицами снега. Еще больше вас засыпало, когда на помощь Куроо подоспели другие слизеринцы — Суна ленивым движением палочки опрокинул на тебя целый ком, снег попал даже в шарф.       Месть была страшна — худой Ринтаро сдался под твоим натиском. Ты резво вошла во вкус импровизированной битвы факультетов, но когда ваш львино-барсучий с Иваизуми альянс начали теснить, Кита подоспел как нельзя вовремя. Суна обреченно упал, прижимая ладонь к сердцу. «И ты, Брут» — хрипло прокашлял он, разочарованно поглядывая то на Осаму, то на Киту.       — Ранен и убит! — Иваизуми хохотнул, давая тебе пять. Громко смеясь, ты как никогда раньше чувствовала как же на самом деле близок ваш выпуск — и даже слизеринцы, которые по обыкновению должны ругаться со всеми живыми существами, были милейшими людьми в твоей жизни… В пылу битвы ты совсем не заметила, как на тебя смотрел Котаро — его губы тронула полуулыбка, а в глазах плескались искринки нежности, которые согревали не хуже сливочного пива, к которому твои мысли возвращались в этот заснеженный вечер.       Игра затянулась почти до вечера — ты не пожалела ни капли, что согласилась пойти с Бокуто и его друзьями. И хоть вы и не провели это время полностью наедине, но столько весёлых и интересных ребят точно скрасили твое настроение, добавив красок и счастья в этот предновогодний день.       — Предлагаю зайти в «Три метлы», — Осаму потянулся, скидывая с себя Ринтаро, который настойчиво обсыпал его волосы снегом. Лев отряхивался и бурчал что-то насчёт «вредного Яку-сана», а Иваизуми делал из Ханамаки снежную диву, формам которой могла позавидовать даже самая красивая модель маггловского мира.       — Выбьешь нам скидку? — хихикнул Ацуму, зная, что его брат и Суна — завсегдатаи уютного кафе.       — Попрошу взять с собой немного сливочного пива и молочного хлеба, — сказал Иваизуми, снимая обсыпанный снегом шарф около вешалки. Официанты с ужасом смотрели на заснеженных ребят, кучкой ввалившихся в их теплое заведение. — А то Ойкава расстроится.       — Обязательно, — Куроо мягко улыбнулся, подталкивая Бокуто поближе к тебе. Этот черный кот был хитрее всех вас вместе взятых, и ты понимала, что Тецуро точно что-то задумал. — Дайшо, что ты там вертишься? Иди сюда!.. Согласен даже сесть с тобой, — миролюбиво закончил загонщик, строя совершенно честные глаза (Ханамаки даже не усомнился в честности товарища). Сугуру сузил глаза, с недоверием поглядывая на раздобревшего Куроо.       — Всего два пуффендуйца и два гриффиндорца… Перевес слизеринцев, непорядок… — заключил Иваизуми, примостившись между Дайшо и Ацуму. — Ловца только вашего не хватает. И Лев с Яку куда-то смылись.       — Кто о чём, а Хаджиме об Ойкаве, — хихикнул Мацукава. Ива громко прочистил горло.       — Суна, друг, всыпь ему ваших честных слизеринских люлей… Я не дотягиваюсь, а палочку доставать не хочу.       — Правда всегда глаза колет!       — Договоришься…       — Ладно, — ты громко прокашлялась. Хоть и было кристально понятно, что такие шутки никогда не выйдут за забавные пределы вашей небольшой компании, но тебе не хотелось, чтобы бедного честного Хаджиме смущали своими атаками слизеринцы, которых хлебом молочным не корми, а дай смутить лучшего охотника команды львов. — Нам уже принесли сливочное пиво, поэтому… Цуму, передай, пожалуйста, салфетки.       Разумеется, волшебники чаще пользовались палочками, чем собственными руками, но тебе хотелось перекинуть внимание мальчиков на что-то другое. Бокуто неловко мялся около тебя, пока разговор неспешно тёк в сторону выпускных экзаменов, квиддичных матчей и прошлом. В твоей голове никак не могло уместиться то, что несколько лет назад вы сидели вот так же в купе, разговаривая и строя планы, а сейчас… Не хватало только Ойкавы, но громкий вопль счастья Ханамаки быстро вывел тебя из раздумий.       Тоору стоял в дверях, бледный, но почему-то счастливый — то ли в Больничном Крыле работают лучшие врачи, то ли предрождественская атмосфера действует на всех без исключения с одинаковой силой. Дайшо благоразумно пихнул начинавшего хихикать Куроо в бок, по инерции прилетело и тебе, и Бокуто, которых вынудили буквально слипнуться друг с другом, как две волшебные жабы в болоте. Котаро покраснел хлеще злого Хаджиме, а золотые глаза шаловливо забегали по лицам друзей.       Бокуто никогда так близко не чувствовал запах твоих духов — что-то пряное, что-то такое истинно пуффендуйское, теплое и верное. Почему-то только от одного этого легкого, совсем ненавязчивого на душе стало так тепло и хорошо, словно сливочное пиво запустили течь по венам, во всем организме. И ты глянула на него с ласковой улыбкой, что, кажется, ток крови в жилах Котаро остановился напрочь, а сердце застряло где-то на уровне горла.       Ойкава ловко взмахнул своей изящной палочкой с волосом единорога (ты всегда полагала, что его палочка уж точно выбрала его сама) и над вашими головами замаячила душистая веточка омелы — ярко-зеленой, с красными ягодами. Бокуто раскраснелся еще пуще, стоило Куроо заговорщически подмигнуть Тоору, который управлял веточкой так, словно ему это ничего не стоило.       — Ну-с! — Хаджиме оттащил Дайшо подальше от действия омелы. — Мы ждём! Вы же знаете правила? Люди, над которыми есть веточка омелы, должны…       Ты хрипло прокашлялась, тупо пялясь то на красного уже до невозможности Бокуто, то на хитро ухмыляющегося Ханамаки, то на Ойкаву, который пялился на вас во все глаза. Молчавший до этого Кита толкнул тебя ногой под столом.       — Да! — выпалила ты, одним махом выпивая всё сливочное пиво Суны, — тот грустно проследил за тобой взглядом, — и хватая Бокуто за воротник его мягкого красного свитера. Гриффиндорец в ужасе смотрел на решительную тебя, оставаясь в полной растерянности. — Ты ведь…       — Совершенно не против! — в голосе Котаро проскользнули истерические нотки, которые были мгновенно задушены прикосновением твоих губ к его. Ударил вкус сливочного пива, твоей имбирной гигиенички и чего-то еще пряного и сладкого. Может, такой вкус у любви?       Это Рождество, этот имбирно-сливочный вечер, заснеженные крыши домов Хогсмида, словно пряничные домики, посыпанные пудрой, эти веселые разговоры, замурованный в снег Ханамаки и, черт возьми, эта омела — всё это определенно точно запомнится тебе навсегда.       Но это далеко ваше не последнее Рождество.