Rewritten

Скорпиус знал, что это глупо, но с тех пор он избегал Гермиону. Назовите его трусом, ладно, но он, честно говоря, не знал, что будет делать с этими чувствами. Хотя слова Гермионы успокоили его разум, Скорпиус всё ещё чувствовал, что что-то не так. Он был чертовски уверен, что Время позволило ему вернуться в этот период, несмотря на неисправный маховик времени, только потому что его любовь к отцу была велика и сильна. Скорпиус считал, что чувства к будущему Министру магии, а тем более к матери девочки, в которую он был влюблён в течение многих лет, на самом деле не были частью плана. Встревоженный и раздражённый, Скорпиус подумал о единственном способе успокоить его — о полёте. После одного из сеансов окклюменции со Снеггом парень спросил, можно ли использовать квиддичное поле. К счастью, профессор не стал задавать слишком много вопросов и просто подписал юному Малфою разрешение. Как только Скорпиус сел на свой "Нимбус 2001", то почувствовал себя немного лучше. Его нынешняя метла блекла на фоне "Старсуипер XXIII", который был у него раньше, но всё равно выполняла свою работу. Слизеринец рассекал в темноте, совершая маневры, которые могли бы заставить Асторию понервничать. Но теперь, в открытом поле, когда никто не видел его и не говорил, что ему делать, Скорпиус действительно чувствовал себя… свободным. Было жаль, что в этом году у него было слишком много дел; иначе он, несомненно, записался бы в квиддичную команд своего факультета. Но тогда, конечно, Волан-де-Морт пришёл бы в ярость и обвинил бы волшебника в том, что он не ставит свою задачу превыше всего. И Скорпиус сомневался, что Тёмный Лорд ограничился бы только одним сеансом болезненных проклятий Круциатус. Он летал, возможно, несколько часов — Скорпиус уже сбился со счёта. Его заботы и страхи тоже улетучились, и парень смог оценить столь необходимый ему отдых от всего безумия этого времени. — Эй, Малфой! Скорпиус чуть не упал с метлы, услышав своё имя, а затем нахмурился и уже хотел сделать вид, что ничего не слышит; он мог легко сослаться на сильный ветер. Но тот, кто его позвал, использовал чары Соноруса. Вероятно, это было действительно важно. Слизеринец всмотрелся в поле и заметил безошибочно узнаваемые растрёпанные волосы Гарри Поттера. Очки сидели на носу парня криво, а сам он был полностью одет в форму для квиддича. Через плечо у него была перекинута "Молния", и гриффиндорец выглядел так, будто тоже собирался потренироваться. Скорпиус спикировал вниз и грациозно приземлился на землю, по-прежнему хмурясь. — Что ты здесь делаешь, Поттер? — рявкнул он. — Я попросил разрешения у Снегга использовать сегодня поле. Одному. Мальчик-Который-Выжил просто пожал плечами. — Я видел тебя из башни Гриффиндора, — объяснил он. — И мне было скучно. Гермиона всё время настаивала на том, чтобы я выполнял свою домашнюю работу вовремя, но я просто не могу найти в себе силы, чтобы начать её делать. Вот так я и оказался здесь. — Я хочу полетать один, Поттер, большое тебе спасибо, — Скорпиус вытащил бланк с разрешением и помахал им перед лицом Гарри. — Если ты продолжишь настаивать, я буду вынужден снять с тебя баллы. — О, вау, посмотрите, Царь скорпионов вернулся! — начал Поттер, заставляя Скорпиуса бросить на него недовольный взгляд. Им серьёзно, серьёзно стоит прекратить его так называть. Увидев выражение лица слизеринца, Гарри поднял руки, будто сдаваясь. — Эй, эй, я просто подумал, что у тебя сейчас слишком забита голова, и решил немного отвлечь, — он сунул руку в карман и вытащил маленький блестящий золотой шар. У него внезапно выросли крылья, и, конечно же, будучи ловцом в своём времени, Скорпиус мгновенно узнал в шаре Золотой снитч. — Ты сказал, что когда-то был блестящим ловцом, даже мог бы посоперничать со мной, так почему бы не проверить это? Скорпиус признал, что это предложение не было глупым. Чёрт, ему было любопытно, насколько Гарри Поттер действительно хорош в квиддиче. — Ладно, — сказал наследник Малфоев. — А мне с этого что? Гарри приподнял бровь. — Э-э-э… веселье? — предположил он, но Скорпиус уже покачал головой. — Эх, слишком скучно, — сказал Скорпиус, снисходительно махнув рукой. — Тот, кто проигрывает, отдаёт все свои сладости победителю. Гриффиндорец скривился. — Я совсем недавно обновил свои запасы в "Сладком королевстве", — возразил он. — В том числе купил и только появившиеся продукты. — Эй, Поттер, если я проиграю, я откажусь от своих ирисок, — вмешался Скорпиус. — И имей в виду, я бы умер за эти штуки. — Хорошо, тогда договорились, — Гарри протянул руку, и Скорпиус пожал её не слишком нежно. Наконец Гарри выпустил Золотой снитч, и тот стремительно взлетел высоко в небо. Скорпиус уже потерял его из виду, но быстро вскочил на метлу и оторвался от земли. Его противник последовал его примеру, и вскоре они вдвоём кружили по небу в поисках неуловимого мяча.

-ооо-

Гарри легко победил, к большому недовольству Скорпиуса. Тот даже обвинил Мальчика-Который-Выжил в жульничестве, потому что именно у него хранился до этого Золотой снитч. — Чёрт побери, Малфой, просто уступи, — весело фыркнул Гарри. — И признай, что я чертовски гениален. Скорпиус наморщил нос и плюхнулся на одну из скамеек в трибунах Слизерина. — Ладно, Мерлин, — выплюнул он, теперь чувствуя себя особенно ужасно, потому что ему пришлось отказаться от своего запаса ирисок. Скорпиус нахмурился, когда Гарри начал злорадствовать. — Ух, серьёзно, ты сейчас ведёшь себя в точности как Джеймс. — Мой отец? — смущённо спросил Гарри. — Нет, твой сын, — поправил Скорпиус, — он всегда бывает таким, когда выхватывает Золотой снитч у меня перед носом. Глаза Гарри комично расширились. — Мой сын станет ловцом? — удивлённо выдохнул он. — Что ж, да, — ответил блондин. — На самом деле, все твои дети будут играть в квиддич. Ал — охотник в команде Слизерина, Лили тоже охотник, но в команде Гриффиндора, и, как мы все знаем, твой любимый старший сын — ловец Гриффиндора. — Скорпиус фыркнул, увидев что на лице Гарри застыло всё то же комичное выражение. — А чего ты ждёшь? Они ведь твои дети и Джинни Поттер, профессионального игрока в квиддич из "Холлихидских Гарпий". Навыки квиддича, несомненно, будут у них в крови. К удивлению Скорпиуса, щёки Поттера приобрели ярко-красный оттенок. — Что? — спросил наследник Малфоев. — Что я такого сказал? — Э-э-э… — Гарри отвёл взгляд. — Ты сказал, что Джинни… — парень не договорил, но было понятно, что он пытался сказать. Скорпиус закатил глаза. — Я думаю, ты уже это понял, особенно после того, как мельком увидел своё будущее, когда мы просматривали мои воспоминания. Вот почему, — он повернулся всем телом, чтобы посмотреть на Гарри, собрав всю серьезность на его лице, — тебе следует перестать быть дураком и получить чёртову девушку, Поттер. Я никогда не прощу тебе, если Ал никогда не родится в этом мире. Гарри впился в Скорпиуса взглядом. — Я работаю над этим, — ответил он сквозь стиснутые зубы. — И кто бы говорил, чёрт возьми, Малфой. Слизеринец нахмурил брови. — Что ты имеешь в виду? Гарри многозначительно взглянул на него. — Ты и Гермиона. — А что насчёт нас? — потребовал ответа Скорпиус, внезапно почувствовав себя защищающимся. Мальчик-Который-Выжил тяжело вздохнул и покачал головой. — Нет смысла отрицать, Малфой, — начал он, — потому что, Мерлин, это так очевидно. Я удивлён, что твоя визгливая подруга, Пэнси Паркинсон, которая всегда громко заявляла о своей любви к тебе, ещё не успела напасть на Гермиону. — Потому что...? — Мерлин, мне действительно нужно говорить это тебе? — раздражённо воскликнул Гарри. — Тебе нравится Гермиона. Я уверен, что все в основном составе отряда Дамблдора это знают. Ну, может, кроме Гермионы. Я не совсем уверен. Я не совсем понимаю работу её мозга ещё с тех пор, как мы стали лучшими друзьями в наш первый год учёбы. Скорпиус побледнел, ужаснувшись словам Поттера. — Я не осознавал… — он замолчал, недоумевая, насколько очевиден этот факт, что даже Гарри Поттер, который, как известно, большую часть времени был глупцом, смог заметить его многообещающие чувства к девушке. Затем, нахмурившись, Скорпиус продолжил: — Чёрт побери, это совсем другое, Поттер, — когда Гарри просто приподнял бровь, Скорпиус вздохнул. — Я не уверен, помнишь ли ты, но я здесь посторонний. Одно моё присутствие уже наверняка многое изменило. Я не должен ничего менять: последствия могут быть катастрофическими. — Ты не знаешь этого наверняка, — сказал Гарри, но даже в его голосе чувствовалось сомнение. — Я был знаком со всеми твоими детей, — рассуждал Скорпиус, уже немного раздражённый. — Я ходил с ними в школу. Чёрт, я был влюблён в дочь Грейнджер в течение многих лет. А потом случилось это глупое путешествие во времени, и я обнаружил, что никогда не вернусь в своё настоящее, и... и Грейнджер, наверное, самый замечательный человек, которого я когда-либо имел честь знать... и да, я сейчас болтаю лишнего, так что мне лучше заткнуться. Его речь встретило молчание, и Скорпиус про себя едва не проклял Гарри. Причина, по которой он изначально решил сегодня полетать, заключалась в том, что он хотел на время забыть всё о своих чувствах и Гермионе. А глупому Поттеру просто необходимо было всё испортить. — Итак... Гермиона действительно будет с Роном? Скорпиус не ожидал этого вопроса, но тем не менее кивнул. — Подожди... как ты узнал? — спросил он. — Мои воспоминания о её семье не были такими яркими. Гарри пожал плечами. — Догадался, наверное, — ответил он. — Мне всегда почему-то казалось, что они в конечном итоге будут вместе. А затем черноволосый парень скривился, к большому замешательству Скорпиуса. — Что за выражение? Гриффиндорец какое-то время молчал, прежде чем, наконец, ответил: — Я не знаю… это просто неправильно, несмотря на то, что все думают, что они неизбежно будут вместе. — И почему ты говоришь мне это? — Потому что, я думаю, Рон никогда будет подходить Гермионе, — сказал Гарри со вздохом. — Я так люблю их обоих, и они оба очень важны для меня, но... я не думаю, что они сделают друг друга счастливыми. —Мальчик-Который-Выжил прислонился головой к перилам трибуны Слизерина и почти невидящим взглядом уставился перед собой. — Гермионе нужен кто-то, с кем она сможет разговаривать на равных. Я всегда знал, что с её мозгами ей нужно, чтобы кто-нибудь постоянно бросал ей вызов. И, чёрт возьми, это именно то, что ты с ней делаешь, Малфой. — Я? — Да, — с улыбкой ответил Гарри. — Я наблюдал, как вы общаетесь и, Мерлин, было очень странно видеть Гермиону такой воодушевлённой и... и счастливой. Мы с Джинни даже поспорили, кто сломается первым. — Вы… что?! — ошеломлённо воскликнул Скорпиус. – Будь уверен, я поставил на тебя, — заявил гриффиндорец. Скорпиус нахмурился. – Очень по-взрослому, Поттер, — начал он, побудив Гарри пожать плечами. — И если хочешь знать, я удивлён, что вы шипперите нас. — Шипперите? – в замешательстве спросил гриффиндорец. — Ну да, это термин, который означает, вы хотите, чтобы двое людей были вместе и всё такое, — Гарри продолжил так же тупо смотреть на него, и Скорпиус вздохнул. — Вот дети пошли, — сказал Гарри, сморщив нос. — В любом случае, да, подумай о том, что я только что сказал, Малфой. Если то, что ты говори до этого, было правдой, что ты никогда не сможешь вернуться к своему собственному времени, тогда я уверен, что было бы лучше, если бы ты начал обустраиваться и, знаешь, подумал о своём будущем здесь. — Что включает в себя ухаживание за одной третью Золотого трио? — спросил Скорпиус, приподняв бровь. Гарри усмехнулся и снова пожал плечами. — Как сам пожелаешь, Царь скорпионов, — просто ответил он. Скорпиус вздохнул и закатил глаза. Несмотря на неудобную тему их разговора, он почему-то не мог избавиться от ощущения, будто снова разговаривает с Альбусом. Эта мысль заставила его почувствовать себя лучше, чем за всё время полёта на метле.

-ооо-

— Ты избегал меня, – обвинила Гермиона Скорпиуса, как только тот прибыл для их ночного патрулирования. Несомненно, она была уверена, что он бросит её сегодня вечером, учитывая, что он делал всё возможное, чтобы не пересекаться с ней последние несколько дней. Каково же было удивление девушки, когда Скорпиус действительно пришёл, причём вовремя. — Я не избегал, – ответил он, нахмурившись, но то, как его глаза отказывались встречаться с её взглядом, уже говорило о многом. Гермиона просто вздохнула и покачала головой, а затем начала идти, не сказав ни слова. Каким-то образом она догадывалась, почему Скорпиус так себя ведёт. Воспоминания об их поездке в Хогсмид всё ещё были свежи в памяти Гермионы, и самой яркой остался маленький "срыв" слизеринца в кафе мадам Паддифут. Его страх перед тем, что он каким-то образом станет причиной того, что некоторые люди не будут существовать в будущем, которое он знал, был вполне понятен. В конце концов, тот факт, что Скорпиус оказался причиной того, что его отца не существовало в этом времени, было достаточным доказательством его опасений. И Гермиона, несмотря на то, что была убеждена, что они будут существовать, но только по-другому, сама была не полностью в этом уверена. Однако притяжение между ними было неоспоримым. Чёрт, раньше она никогда такого не чувствовала. Правда, Рон ей нравился очень давно, но потом в её жизнь вошёл Скорпиус Малфой и Мерлин, чувства, вспыхнувшие внутри девушки, были подобны лесному пожару. — Прости. Гермиона немного вздрогнула, удивившись, когда так внезапно услышала голос парня, прежде чем оглянуться, чтобы посмотреть на него. — За что? — мягко спросила она. — Ты была права, — сказал Скорпиус, нервно потирая затылок. – Я действительно избегал тебя. Гермионе всё ещё казалось странным видеть, что Царь скорпионов выглядел так неуверенно. "Он не тот же самый, Гермиона", — напомнила себе гриффиндорка, наверное, в сотый раз. — Хорошо, – наконец ответила она. Скорпиус выглядел смущённым. — Ты даже не собираешься спрашивать, почему я вообще избегал тебя? — спросил он. Девушка вздохнула и резко остановилась. — Я знаю почему, — ответила она. — Или я как-то понимаю, почему. Это не имеет значения, Скорпиус. Всё хорошо. Ну, это было не так, потому что Гермиона, надо признать, чувствовала себя немного обиженной из-за его действий в последние несколько дней. Но она знала, что он борется со своими чувствами, пытается разобраться в своих приоритетах, и уважала это. Ей просто хотелось, чтобы после всех его размышлений она всё ещё была частью его жизни. Мерлин, он ей действительно очень нравился, не так ли? Скорпиус всё ещё выглядел обеспокоенным, и Гермионе захотелось протянуть руку и разгладить морщинки на его лбу. Но она остановилась и вместо этого сжала руки в кулаки. — Ты мне нравишься. Глаза Гермионы расширились, а щёки Скорпиуса покраснели. — Ты мне очень нравишься, Гермиона, – повторил блондин, и его взгляд был сильным и непоколебимым. — Большую часть моего подросткового возраста я знал, что мне нравится Роза, и только Роза. А потом, все эти путешествия во времени забросили меня сюда, к тебе, и Мерлин... дорогой Мерлин, ты ... ты замечательная, и милая, и хорошенькая, и... и... я снова много болтаю как идиот. Несмотря на его милое признание, Гермиона нахмурилась. — Это ведь не какое-то странное проецирование, верно? — сказала она. — Тот факт, что ты застрял здесь навсегда. И ты больше не сможешь видеть Розу, поэтому ты проецируешь свои чувства к ней на меня. Скорпиус разочарованно провёл рукой по волосам. — Я постоянно пытался убедить себя, что единственная причина, по которой ты заставляла меня так себя чувствовать, — это потому что Роза выглядит в точности как ты, — сказал он, рассеянно потянувшись за одним из её каштановых локонов. – Но после месяцев, проведенных здесь, проведя с тобой больше времени, я, наконец, пришёл к выводу, что Роза абсолютно не похожа на тебя. Ты разделяешь только её внешность, но ты… ты совсем другая. Щёки Гермионы покраснели, и она смело подошла к парню поближе. — Так что же теперь делать? — спросила она. — Я, честно говоря, не знаю, — ответил слизеринец, теперь немного отвлечённый их близостью. — Надвигается война, а нам ещё нужно уничтожить крестражи. Я знаю, что вернулся сюда вовремя, чтобы спасти своего отца и, соответственно, помочь вам как можно скорее победить Волан-де-Морта. Эта штука, — он жестом указал на них обоих, — не входила в мои планы, и я до сих пор не знаю, что делать. Я просто... я просто хочу сосредоточиться на том, чтобы уничтожить Волан-де-Морта и, наконец, освободить этот мир из его злых лап. Почему-то Гермиона была разочарована, потому что уже знала, к чему идёт этот разговор. Но опять же, она была лучшей подругой Мальчика-Который-Выжил. Сохранение жизни Гарри было её главной задачей с тех пор, как он принял её как одну из своих друзей; ей не стоило забывать об этом. Гермиона вздохнула, потому что знала, что Скорпиус уже пытается сказать ей, что стоит подождать, и медленно подняла руку, нежно приложив её к его тёплой щеке. Парень слегка дёрнулся от удивления, но, к счастью, не отстранился. — Ты мне тоже очень нравишься, Скорпиус, — сказала она и улыбнулась, когда почувствовала тепло его щеки на своей ладони. — Но ты прав. Нам следует больше сосредоточиться на том, чтобы одолеть Волан-де-Морта, прежде чем мы даже будем обсуждать такие незначительные вопросы как чувства и тому подобное. "Они не незначительные", — прошептал внутренний голос, но Гермиона отчаянно отбросила эти мысли. — Они не незначительные, — поправил Скорпиус, и глаза Гермионы расширились, потому что девушка была удивлена тем, что он озвучил именно то, о чём она сейчас подумала. — Нам просто нужно больше времени, чтобы обдумать всё, возможно, особенно мне. На самом деле я удивлён, что твой разумный мозг ещё не протестовал из-за нелогичности всей этой ситуации между нами. О, её разумный мозг много протестовал. Гермиона бесчисленное количество раз пыталась убедить себя в том, что, если она будет настаивать на том, чтобы быть со Скорпиусом возникнут последствия; время — та ещё сука, и так будет для всех. Гермиона понимала, что будущее, несомненно, изменится, но не знала, до какой степени. Но вопреки распространенному мнению, разум Золотой девушки не всегда побеждал её сердце. К ужасу гриффиндорки, эта ситуация между ними на самом деле не потребовала большого использования её мозга. — Мы поговорим об этом снова, после того как война и безумие, которое она приносит, всё-таки закончатся, — наконец ответила Гермиона. — Мы во всём разберемся, а пока… — она покраснела и отвернулась, чтобы избежать его взгляда. — Пусть тебе не нравится никто другой. Её простое требование встретило молчание, и сердце Гермионы громко забилось в её груди. Она начала молча проклинать себя за такие слова и медленно оглянулась на парня, боясь того, что может увидеть, но, к её облегчению, Скорпиус широко улыбался. Он протянул руку и заправил ей за ухо локон. — Это не будет проблемой, Гермиона.