Rewritten

Скорпиус ждал уже на протяжении нескольких дней, но пока так и не услышал от Золотого Трио ни слова. После их интересной встречи с Дамблдором в его кабинете Скорпиус искренне думал, что они начнут относиться к нему теплее. Директор громко поручился за слизеринца и его преданность, и это терзало парня, так что он вроде как ожидал, что теперь гриффиндорцы ему поверят, хотя и немного неохотно. Скорпиус понимал, что им казалось странным то, что Царь скорпионов, которого они когда-то знали, внезапно изменил свою лояльность, но, по крайней мере, он ожидал некоторой формы… принятия. Тем не менее, пока слизеринец быстро справлялся со своими занятиями для шестикурсников, Золотое Трио не давало ему ни единого шанса. Даже Грейнджер, которая, казалось, была расположена к нему лучше, чем остальные, не удостоила его и взглядом. Наследник Малфоев несколько дней благоговейно учился за столом Грейнджер, но гриффиндорка так и не появилась. Честно говоря, это раздражало, особенно сейчас, когда Скорпиус ожидал встречи с основными участниками Отряда Дамблдора. Поэтому Скорпиус занялся исследованиями об Исчезательных шкафах. В конце концов Дамблдор разрешил ему просматривать книги их Запретной секции столько, сколько душе угодно. С тех пор мадам Пинс подозрительно разглядывала слизеринца, но он продолжал размахивать бланком разрешения Дамблдора, чтобы удержать библиотекаря от любопытных взглядов. К счастью, Волан-де-Морт не вызывал к себе Скорпиуса с той ужасной ночи. Парню всё ещё снились кошмары о невыносимой боли и о его бабушке, умирающей на его глазах, и это потребовало дополнительных уроков окклюменции с профессором Снеггом. «Снегг», — хмуро подумал Скорпиус. Если бы во всей школе был один человек, который знал о нём всё, то им бы стал Снегг. Поскольку профессор постоянно использовал против него легилименцию, Скорпиус знал, что он не должен удивляться тому, что Снегг в конце концов узнает всё о его жизни в будущем. Однако была одна особая встреча, которая до сих пор оставалась в памяти Скорпиуса. Началась головная боль, и вся его энергия уже была на исходе, но профессор Снегг оставался неумолим, а на его бледном лице застыло хмурое разочарованное выражение. — Тёмный Лорд не будет ждать, пока ты придёшь в себя, Скорпиус, — произнёс он, глядя на парня. — Мерлин, профессор, помилуйте, — слегка поддразнил он, поднимаясь с грязного пола подземелья. Его колени подогнулись, и слизеринцу пришлось опереться о ближайший деревянный стол. Боль не проходила, и он начал массировать виски в надежде ослабить пульсацию. — Волан-де-Морт не проявит к тебе милосердия, — отрезал Снегг. Скорпиус вздрогнул, его тело инстинктивно отреагировало на воспоминания о пытках, которым его подверг мерзкий монстр. — Я знаю, — пробормотал он, скривившись. — Я помню. Профессор Снегг издал тяжёлый вздох, неуверенно зашагав вперёд, и Скорпиус почти улыбнулся, увидев взволнованное выражение его лица. Декан факультета Слизерина всегда старался выглядеть холодно и угрожающе, и, честно говоря, большую часть времени он добивался успеха. Если бы только Снегг знал, как его уважают в будущем, то стал бы ещё более зловещим, чтобы затмить добрые дела, которые он в действительности совершал в тайне ото всех. — Начинайте, профессор, — слабо сказал Скорпиус, раскинув руки с небольшой ухмылкой. — Легилименс. Его разум начал протестовать, почувствовав присутствие другого человека, но Скорпиус отчаянно возводил стены и проецировал ложные воспоминания. Он думал о безжалостной работе над Исчезательным шкафом, неустанно ища подходящее заклинание, которое могло бы исправить его. Он представил себя в Астрономической башне, погружённым в раздумья, размышляющим о своём жизненном выборе. Он думал о лютой ненависти к Люциусу — Скорпиус легко мог это представить, потому что эти чувства на самом деле были правдой. Он продолжал думать о более приятных воспоминаниях, которые понравятся Тёмному Лорду и в то же время не вызовут у него подозрений. Скорпиус внезапно вскрикнул и схватился за голову. Снегг глубоко проникал в его разум, а все стены, которые возводил парень, теперь просто рушились, и в памяти слизеринца начали мелькать образы из его детства. Он снова пережил момент первой встречи с Альбусом Северусом Поттером. Он вспомнил, как мракоборец Гарри Поттер пытался запретить Алу быть его другом. Скорпиус увидел ночь, когда до него впервые дошёл слух, что он сын Тёмного Лорда, и слизеринец спрятался в тёмном углу своей спальни, плача до тех пор, пока не пришёл Драко, молча обняв его. Он вспомнил несправедливые суды, с которыми пришлось столкнуться его отцу, который отчаянно умолял Визенгамот поверить, что он невиновен. Он вспомнил своего отца, своего сломленного, плачущего отца, крепко прижимавшегося к Астории, в то время как Скорпиусу не оставалось ничего другого, кроме как просто смотреть, как Драко ломается у него на глазах. Он ясно видел «Ежедневный пророк», в котором было последнее обвинение в адрес его отца, когда у Скорпиуса возникла решимость вернуться назад во времени и спасти Драко от его прошлого. — СТОП! — закричал Скорпиус, и Снегг тут же покинул его память. Скорпиус рыдал и трясся, и его колени беспомощно подкосились. Он упал на пол, а из его глаз продолжили литься слёзы горя и печали. — Вы не… вы не должны были их видеть, — пробормотал он, злясь на то, что мастер зелий перешёл черту и лениво смотрел его воспоминания, будто погрузившись в Омут памяти. Какое-то время в тёмных подземельях слышались только слёзы парня. Его головная боль становилась всё более невыносимой, и Скорпиусу просто хотелось, чтобы боль и печаль исчезли. — Ты, должно быть, действительно любил своего отца, — тихо сказал Снегг, мягко кладя руку на плечо слизеринца, даже слишком нежно для, казалось бы, стоического мастера зелий. — Очень, — фыркнул Скорпиус, медленно подняв голову, чтобы посмотреть на Снегга. Парень вздрогнул, когда в его голове снова возникла острая боль, и застонал. — Я никогда не намеревался увидеть слишком много, — грубо сказал старший волшебник, без усилий поднимая Скорпиуса на ноги. Слизеринец смог только весело взглянуть на профессора и вздохнул. — Возможно, будет лучше, если сегодня мы оба отдохнём, — предположил Снегг. Затем он вытащил зелье из кармана мантии и отдал его Скорпиусу. — Выпей это, чтобы облегчить головную боль. Их уроки продолжались, и Скорпиус действительно становился лучше. Снегг больше не пробивал воздвигнутые им стены, хотя несколько раз у него это почти получилось, однако Скорпиус продвинулся в окклюменции, что позволяло ему заслонять свой разум. Головные боли также уменьшились, что, по мнению Снегга, было хорошим знаком. Скорпиус был просто благодарен, что Снегг больше никогда не поднимал эти воспоминания. Он мельком взглянул на свои наручные часы и вздохнул. Его дежурство с Грейнджер приближалось, и он знал, что получит нагоняй, если на этот раз снова её бросит. Кроме того, это была прекрасная возможность для парня наконец поговорить с ней о том, что они обсуждали в кабинете Дамблдора. Скорпиус почему-то немного опасался, что она не придёт, но он знал, что Гермиона была пай-девочкой. Она определённо его не бросит.

-ооо-

— Тебе определённо стоит его бросить, — небрежно предложил Гарри, беспечно пожав плечами. — Это не так просто, Гарри, — ответила Гермиона. Рон фыркнул и оторвался от последнего выпуска журнала о квиддиче, который просматривал всё это время. — Это легко, Гермиона, — возразил он. — Просто оставайся здесь, в общей гостиной, и не думай о нём. Вот и готово! Поздравляю, ты бросила скользкого мерзавца. Надо признать, девушка нервничала общаться с ним после их встречи с Дамблдором. Она обдумывала всё в течение следующих дней, пытаясь понять смысл их новой миссии, которую они должны были выполнить для директора и, соответственно, для Ордена. Гермиона очень сомневалась, что официальные члены Ордена Феникса знали о крестражах и о роли, которую играл основной состав Отряда Дамблдора, особенно потому, что они пока ещё не получили ни одного громовещателя от миссис Уизли. Однако до сих пор Гермиона всё ещё не могла понять, какова была роль Малфоя во всём этом. Было подозрительно, откуда он узнал о крестражах. Чёрт побери, было чертовски подозрительно, когда выяснилось, что он сменил лояльность и теперь работает под руководством Дамблдора. В конце концов, девушка училась с ним в школе в течение многих лет, и могла поручиться, что он был целиком и полностью сторонником превосходства чистокровных над магглами. Гермиона знала, что всё это время Скорпиус учился за её столом. Ей ужасно не хватало занятий в библиотеке, но она всё ещё не была готова к встрече со слизеринцем. Таким образом, ей приходилось терпеть часы учёбы в общей гостиной и непрекращающиеся приставания со стороны лучших друзей. Девушка очень любила их обоих, но иногда они действительно слишком раздражали. И она так сильно скучала по столу, что это было уже даже не смешно. — Ты уже сказал Джинни и остальным? — спросила Гермиона, быстро меняя тему. Она взглянула на часы и ощетинилась, заметив, что до патрулирования с Малфоем у неё осталось всего тридцать минут. Гарри и Рон обменялись взглядами. — Я не уверен, что это необходимо, — медленно сказал Гарри. — Почему нет? — Потому что это опасно, — объяснил Мальчик-Который-Выжил. — Мы не можем… мы не можем позволить себе втянуть в это Джинни! — Гермиона бросила на парня многозначительный взгляд, зная о его тайной влюбленности в младшую Уизли. Гарри стал ярко-красным и поспешно добавил: — И других. — Но Дамблдор сказал, что мы должны попросить их о помощи, — настаивала Гермиона. — Ты сам сказал — это опасно. Я думаю, нам следует получить всю возможную помощь. Рон снова фыркнул. — Плохо уже то, что он ожидает, что мы будем работать с Малфоем, Гермиона, — сказал он. — Я не хочу позволять сестре вмешиваться во все эти вещи. Гермиона глубоко вздохнула и грустно посмотрела на своих друзей. — Ребята, — тихо начала она, — это оно. Мы наконец-то делаем что-то для Ордена, чтобы… уничтожить Волан-де-Морта, — девушка быстро огляделась и наклонилась ближе. — Мы не можем себе позволить испортить всё сейчас, когда знаем о его слабости. Рон заколебался, а Гермиона закусила губу, пытаясь подавить победоносную улыбку. Она знала, через что он проходит, однако Гарри всё ещё выглядел крайне неубеждённым. — Я не знаю, Гермиона… — Война может наконец-то закончиться, — продолжила гриффиндорка. — Мы наконец-то сможем вернуться к нашей нормальной жизни. Больше не будет Пожирателей смерти, Тёмных Лордов, опасностей и… — её дыхание перехватило дыхание от мысли, что она наконец-то освободится от всех зверств этой глупой войны. Гермиона одарила друзей слабой улыбкой, и они оба взяли её за руки. — Я просто хочу, чтобы мы были счастливы и в безопасности. Гарри глубоко вздохнул и наконец робко улыбнулся подруге. — Ладно, я поговорю с Джинни, — пробормотал он. — И с другими, — напомнила Гермиона. Мальчик-Который-Выжил покраснел и усмехнулся. — И с другими, — Гарри задумчиво взъерошил волосы. — Я думаю, мы все завтра сможем встретиться в Выручай-комнате, чтобы начать обсуждение. Рон согласно кивнул, а Гермиона сказала: — Мы должны пригласить и Малфоя тоже. Гарри скривился, а Рон выглядел возмущённым. — Гермиона, нет, — возразила рыжеволосый парень. — Меня не волнует, доверяет ли ему Дамблдор или что-то в этом роде, но я всё равно ему не доверяю. — Я не доверяю тоже, — согласился Гарри. — Я… — Гермиона запнулась, ещё не уверенная, доверяет ли она Скорпиусу Малфою. — Я просто думаю, что у него достаточно знаний об этих крестражах. Дамблдор доверяет ему, поэтому я думаю, может быть, я тоже, как бы странно это ни звучало. Гермиона на мгновение замолчала, прежде чем наконец встать с дивана. — Куда ты идёшь? — позвал Гарри. — На дежурство, — просто сказала она. — Ты не можешь пригласить Малфоя, Гермиона! Я запрещаю! — крикнул в ответ Рон. Девушка закатила глаза, глядя на своих лучших друзей, прежде чем выскользнуть из портретного проёма.

-ооо-

— Посмотрите-ка на это, я пришёл раньше Золотой девушки! Староста Гриффиндора бросила на Скорпиуса испепеляющий взгляд, заставив его ухмыльнуться. — Не называй меня так, — резко сказала она. — И я даже не опоздала. Скорпиус пожал плечами и засунул руки в карманы брюк. — Как хочешь, Грейнджер, давайте просто покончим с этим, — ответил он, подавив улыбку, когда Гермиона стала выглядеть смущённой. Судя по её нервным шагам, когда она прибыла на патрулирование, он знал, что она ожидала, что он начнёт засыпать её вопросами об их миссии для Дамблдора. Глубоко внутри Скорпиуса отчаянно хотел знать, что они уже запланировали. Он даже попытался привлечь внимание хотя бы Полумны Лавгуд, чтобы узнать, допустили ли её уже к миссии или нет. К сожалению, он провёл час, слушая речь эксцентричной когтевранки о чудесных эффектах зубов наргла, несмотря на то, что был маленьким проказником. Скорпиус очень восхищался будущим знаменитым магическим зоологом, но его удивляло, насколько удивительно эксцентричной она была в молодые годы. По крайней мере, в будущем она будет изучать настоящих магических существ, а не выдуманных, которые ей, похоже, очень нравятся. Гермиона бросила на парня ещё один смущённый взгляд, и он ухмыльнулся в ответ. Он знал, что гриффиндорка всё ещё оценивает его, решая, доверять ему или нет. Поэтому Скорпиус подавил энтузиазм и позволил себе немного помучиться в тишине. Их дежурство было тихим и почти неловким. Скорпиус отчаянно пытался придумать тему для разговора, чтобы развеять неловкость, но всё, о чём слизеринец мог думать, это крестражи и Роза Уизли. Насколько он знал, ни то, ни другое не было удачной темой для начала беседы. — Ты всё ещё работаешь над своими внеклассными заданиями? Скорпиус удивлённо вздрогнул и взглянул на девушку с густыми волосами. Щёки Гермионы были в красных пятнах, и она изо всех сил пыталась избежать его взгляда. Несмотря на нервозность, которую он чувствовал, Скорпиус слегка улыбнулся. — Ага, — затем ответил он, растягивая последний звук, — однако результаты всё ещё плачевны. — Ты скажешь мне, что это за внеклассная программа? — спросила она с надеждой. Скорпиус фыркнул. — Мы всё ещё не настолько близки, Грейнджер, — отметил он. — Но не волнуйся, я не начну превосходить тебя в учёбе. Хотя я и второй в нашей группе, честно говоря, мои оценки и твои разделяет целая пропасть. Я даже больше не пытаюсь победить тебя. Её щёки ещё больше покраснели от брошенного мимоходом комплимента, и Скорпиус мысленно ударил себя за то, что снова поддразнил девушку. Он не мог заставить себя называть её "грязнокровкой" или другими глупыми идиотскими оскорблениями, потому что всё, что он мог видеть, это Роза и то, как она, несомненно, рассердится и обидится от его слов. Всегда было нелегко понять, как ему стоит вести себя по отношению к Гермионе Грейнджер. — Могу я тебе кое-что сказать, Малфой? — осторожно спросила она. Скорпиус нахмурился, услышав её тон, и небрежно пожал плечами в ответ. — Я думаю, что последние несколько дней ты был очень странным. Слизеринец приподнял бровь, так как не ожидал этого. — Странным? — спросил он. — Почему же? Гермиона разочарованно вздохнула и потянула себя за локоны. Глаза Скорпиуса немного расширились, потому что Роза делала в точности то же самое, когда чувствовала себя особенно расстроенной чем-то, в основном из-за него. — Просто… ты другой, — пробормотала гриффиндорка. — Я бесчисленное количество раз говорила себе, что это могло быть из-за твоих нынешних… э-э-э… обстоятельств, ну знаешь, с твоим э-э-э… отцом и твоими… — она дико указала на его прикрытое левое предплечье, к большому удивлению парня. — Но дело не в этом. Есть кое-что ещё. Что-то большее, — Гермиона бросила в сторону Скорпиуса обвиняющий взгляд. — Я чувствую, что ты хранишь от всех нас огромный секрет. Его горло сжалось от её заявления, он нервничал из-за того, что девушка попала почти в яблочко. Она чертовски проницательна, этого у неё не отнять. — Какие ещё страшные секреты Царь скорпионов скрывает от мира? — пошутил он. — Мне очень жаль, Грейнджер, но таинственность — часть моего обаяния. — Понимаешь, это другое, — сказала Гермиона, дико жестикулируя. — Ты поддразниваешь меня. Раньше ты меня никогда не поддразнивал. Ты оскорблял, рычал, насмехался и причинял боль. Но никогда так беззаботно, и это… это совершенно странно. — Ты бы предпочла, чтобы я постоянно издевался над тобой? Обзывал тебя? Оскорблял само твоё существо? — Ух, я не знаю, — закричала девушка и резко обернулась. Скорпиус остановился как вкопанный и взглянул на расстроенную ведьму. — Дамблдор доверяет тебе, и я склонна доверять тебе, потому что я верю в суждение нашего директора. Я чувствую, что Дамблдор тоже много знает и держит это в секрете от нас. Скорпиус фыркнул и обошёл Гермиону. — По крайней мере, он перестал быть чертовски загадочным и уже начал рассказывать вещи Золотому Трио, — бездумно заявил он. — Если бы он сделал это раньше, честно говоря, война не затянулась бы ещё на год. — Что ты только что сказал? Глаза парня расширились, когда он осознал, что только что сказал, и нервно откашлялся. Гриффиндорка выглядела ещё более сбитой с толку и заинтригованной, а Скорпиус мысленно проклял себя за то, что болтал о таких нелепых и опасных вещи. — Как я уже сказал, Грейнджер, мы не настолько близки, — повторил он, отчаянно пытаясь сменить тему. — Я не обязан рассказывать тебе о себе всё. Гермиона издала раздражённый звук и впилась взглядом в слизеринца. — Мерлин, ты бесишь, — выплюнула она. Скорпиус широко ухмыльнулся; Роза никогда не забывала говорить ему об этом каждый день. — А я уж было начала верить тебе на слово. Его ухмылка сменилась лёгкой, почти нежной улыбкой. — Я действительно на вашей стороне, обещаю, — сказал Скорпиус. — Я мог бы поступать с вами как злой, мерзкий таракан, но, как я уже сказал, я хочу, чтобы и эта война закончилась. Гермиона сдулась, и на её прекрасном лице затанцевали противоречивые эмоции. Она провела другой рукой по спутанному беспорядку, который называла волосами, и вздохнула. — О, Гарри и Рон убьют меня из-за этого, но, — она ​​сделала паузу и ещё раз глубоко вздохнула, — завтра в Выручай-комнате состоится собрание основного состава Отряда Дамблдора и… подожди, ты знаешь, как туда попасть? Скорпиус озорно ухмыльнулся. Несмотря на то, что во время войны Выручай-комната была сожжена до неузнаваемости, она восстановилась и продолжала оставаться пристанищем для заблудших, беспомощных студентов. Скорпиус, Ал и некоторые из их товарищей-слизеринцев заходили в секретную комнату в основном для того, чтобы отдохнуть в тишине, вдали от шума остального Хогвартса. — О, да, — наконец сказал он, видя, что Гермиона всё ещё ждала его ответа. Скорпиус зажмурился, чтобы не добавить, что планирует тоже вскоре отправиться в это место и начать ремонтировать Исчезательный шкаф. Гермиона подозрительно взглянула на парня, прежде чем решительно приподнять подбородок. — Я предупреждаю тебя, Малфой, — пригрозила она. — Я знаю много заклинаний, о которых ты даже не слышал. Мариэтте Эджком по-прежнему приходиться зачаровывать своё лицо, чтобы скрыть прыщи, которые я оставила ей в прошлом году. Скорпиус фыркнул. Он всё ещё помнил историю своего отца об ужасной ловушке, которую Гермиона Грейнджер устроила предательнице Отряда Дамблдора. — Я не сомневаюсь в твоих страшных способностях, Грейнджер, — заметил он с ухмылкой. — Я приглашаю тебя на нашу встречу с основным составом Отряда Дамблдора, чтобы обсудить нашу… нашу миссию от Дамблдора, — сказала Гермиона. — Гарри и Рон всё ещё не купились на твой текущий статус в Ордене, так что, возможно, тебе стоит просто смягчить своё высокомерие, чтобы завтра было меньше стычек. Слизеринец небрежно пожал плечами, не желая давать обещание, которое он наверняка нарушит. — Ладно, отлично, хорошо поговорили, — прокомментировала девушка. — Я сейчас пойду в свою спальню, так что спокойной ночи, Малфой. — Что? Подожди! Наше дежурство ещё не закончилось. Гриффиндорка бросила на него испепеляющий взгляд. — И я ожидаю, что ты закончишь его, только когда обыщешь все коридоры и ниши, — предупредила Гермиона. Скорпиус впился в неё взглядом, когда она продолжила: — Это расплата за то, что ты бросил меня в прошлый раз. Челюсть Скорпиуса отвисла от недоумения. — Грейнджер, я был чертовски ранен! — запротестовал он. — Я действительно хотел дежурить с тобой той ночью, но я был ранен… из-за… — Тренировки по квиддичу? — Да, тренировки по квиддичу, — повторил он. Гермиона приподняла бровь и наклонилась чуть ближе. — Ты скажешь мне правду о своём исчезновении той ночью? — спросила она. Скорпиус нахмурился. — Не в этот раз, Грейнджер, — сказал он. — Тогда пока, Малфой. — Разве твоему гриффиндорскому добродушию не стыдно бросать работу? К его большому удивлению, девушка громко рассмеялась. — Ты даже не представляешь, сколько школьных правил я уже нарушила, Скорпиус Малфой, — сказала она, а в её глазах вспыхнул озорный блеск, а слизеринец начал таращиться, не зная, что сказать. — Спокойной ночи, Малфой. Парень смотрел, как Гермиона исчезает за поворотом, а затем нахмурился. — Чёртова ведьма, — пробормотал он себе под нос. — Яблочко от яблони недалеко падает.