Rewritten

Скорпиус снова возненавидел себя за то, что привёл в действие лишь наполовину продуманный план. Теперь он застрял в прошлом, а именно в библиотеке Хогвартса, пытаясь найти какое-нибудь заклинание, которое починило бы Исчезательный кабинет. Его отец не говорил сыну, как именно он смог это сделать. Единственное, что знал Скорпиус, так это то, что Драко Малфой наполовину гордился собой, наполовину испытывал отвращение к самому себе за успешное выполнение очень трудного заклинания. Слизеринец пытался попросить помощи у Дамблдора, потому что, честно, чего мог не знать директор? Но тот до боли уклонялся, постоянно убеждая Скорпиуса, что библиотека всегда была прекрасным местом для получения новых знаний. Если догадка Скорпиуса была верна, то Дамблдор не хотел, чтобы он немедленно починил Исчезательный шкаф. В конце концов, это имело смысл. Как только Исчезательный шкаф будет отремонтирован, Пожиратели смерти отправятся в Хогвартс, чтобы убедиться, что Скорпиус убьёт Дамблдора. Поэтому, хотя парень знал, что должен остановиться, было бы неразумно сообщать Волан-де-Морту, что он не выполнил свою задачу. Скорпиус непроизвольно вздрогнул, вспомнив, каково было находиться под действиям заклятия Круциатус. "Ага, поздравляю, Малфой, с чудесным наполовину продуманным планом", — прорычал про себя слизеринец, а затем вздохнул и прислонился лбом к деревянному столу, пытаясь убедить себя в том, что всё, что он делал, было для чёртова общего блага. — Прошу прощения, но ты за моим столом. Скорпиус громко застонал, узнав голос заучки, которая в будущем стала министром магии. Он намеренно поднял голову, просто чтобы рассердить старосту Гриффиндора. Несколько недель назад слизеринец узнал, что именно он почти всегда действовал Грейнджер на нервы. Его отец абсолютно смягчил свою историю, когда сказал, что ярчайшая ведьма своего поколения совершенно его не любила. — Последние новости, Грейнджер, но это всё ещё публичная библиотека, — протянул Скорпиус, перекинув руки через стул и ухмыльнувшись. — В прошлый раз, когда я проверял, твоё имя не было выгравировано на этом столе. Громко вздохнув, Гермиона наклонилась вперёд и постучала по медной пластине, которую Скорпиус до этого не замечал. Парень нахмурился и взглянул на пластину, громко рассмеявшись, когда увидел, что на ней действительно было написано её имя. — Что за чертовщина? Это вообще законно? — спросил слизеринец, как только успокоился. Щёки девушки уже покраснели от лёгкого раздражения и смущения, но Скорпиус был слишком удивлён, чтобы обратить на это внимание. — Если хочешь знать, я очень ценю свою учёбу, – сказала Гермиона. Скорпиус фыркнул и прикусил язык, чтобы не ответить, что все и так об этом знают. Гриффиндорка впилась в него взглядом и приподняла подбородок. — И Гарри, и Рон это осознали, поэтому они специально запросили этот стол у директора Дамблдора в качестве подарка к моему дню рождения, поскольку он довольно уединенный и тихий. Так что да, Малфой, моё имя и вправду выгравировано на этом столе, а ты сидишь за ним. Скорпиус недоверчиво разинул рот. — Ты в самом деле любимица учителей, не так ли? — слегка поддразнил он. — Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал, серьёзно! Гермиона обиделась и скрестила руки на груди. — Уходи, Малфой, — пригрозила она. — Ты сидишь за моим столом. — Нет, не уйду, — парень крепко обхватил руками стол и бросил на гриффиндорку взгляд, в котором читался вызов. — Ты не можешь меня заставить. Её рука с волшебной палочкой задрожала, и Скорпиус попытался сдержать нервозность. Гермиона была ярчайшей ведьмой своего поколениями, поэтому он знал, что её заклинания будут сильными и злыми. Слизеринец и раньше видел министра Грейнджер-Уизли в битве, и, Мерлин ему помоги, если бы он стоял, его ноги бы уже точно дрожали. Гермиона наконец издала тяжёлый вздох поражения и отодвинула от стола стул, стоявший напротив Скорпиуса. Этот шум заставил парня немного вздрогнуть, и гриффиндорка приподняла бровь, заметив его движение. — Что ты делаешь? — потребовал ответа светловолосый слизеринец. — Что ж, поскольку ты не хочешь покидать мой стол, а я хочу учиться, я думаю, что я пытаюсь пойти на компромисс, Малфой. Его глаза немного расширились от мысли занять один стол с Золотой девушкой. Сердце Скорпиуса задрожало от волнения, и он изо всех сил старался удержаться от глупой ухмылки. — Если, конечно, ты не боишься, что я начну заражать тебя своими грязнокровными микробами. Парень вздрогнул от оскорбления и нахмурился. Он уже собирался сказать Гермионе, что она не должна так себя называть, что она намного чище, чем любой чистокровный, которого он когда-либо встречал, но потом Скорпиус вспомнил, что сейчас он был печально известным Царём скорпионов. Использование слов по типу "грязнокровка" и других оскорблений должно войти ему в привычку. Гермиона странно посмотрела на Скорпиуса, и он немедленно занялся лежащей перед ним книгой. Слизеринец подождал, пока девушка начнёт просматривать свой учебник, прежде чем снова быстро взглянуть на неё. Его всё ещё нервировало то, что Гермиона с Розой выглядели сверхъестественно похожими. Если постараться представить получше, то уже мог вообразить, что волосы у Гермионы были рыжими, а её прекрасные ореховые глаза — голубыми. Сердце Скорпиуса забилось немного сильнее от его пугающе точной фантазии, и он подумал о том, что мысли о Розе Уизли, которая выполняла домашнее задание, сидя с ним за одним столом, были слишком хороши, чтобы оказаться правдой. — О чём ты читаешь, Малфой? Рыжие волосы и голубые глаза исчезли сразу же, как только Гермиона Грейнджер посмотрела на него. Скорпиус был весьма разочарован тем что его фантазия была разрушена, но гриффиндорка уже приподняла бровь, ожидая ответа. Затем парень неуклюже указал на книгу перед собой и небрежно ответил: — Просто исследования. Гермиона нахмурилась и быстро взглянула на обложку. — "103 способа путешествовать с помощью магии", — пробормотала она вслух, и Скорпиус почувствовал облегчение, потому что ухватился за совершенно безобидную книгу, а не за ту, в которой говорилось о Тёмных искусствах. — Мы практически на все уроки ходим вместе, и я не припомню домашних заданий по магическим путешествиям. — Я не сказал, что это для школьных заданий, Грейнджер, — объяснил он. — Это больше для… э-э-э… внеклассных занятий. — Внеклассных? — переспросила девушка, весьма этим позабавленная. — С каких это пор могущественный "Царь скорпионов" стал заниматься дополнительным чтением? — Ты не единственная заучка и всезнайка в этой школе, — протянул в ответ Скорпиус. К его удивлению, Гермиона пыталась сдержать улыбку. – Конечно, — сказала она. — Это было ужасно самонадеянно с моей стороны. Слизеринец слегка взглянул и указал на книгу, которую она читала. — А о чём ты читаешь? — спросил он. Девушка приподняла книгу, чтобы Скорпиус увидел обложку. — Это учебник по Древним рунам. Я думаю, это единственный урок, который мы не посещаем вместе, — она поморщилась и положила книгу обратно на стол. — Я до сих пор не понимаю, почему ты предпочёл гадание Древним рунам, Малфой. Ты явно умнее этой… этой чуши. — Ты только что сделала мне комплимент? — спросил парень, приподняв бровь от удовольствия, и усмехнулся, когда Гермиона покраснела. – Ты думаешь, я умный, Грейнджер? — Мы, может, и очень ненавидим друг друга, Малфой, но я не слепая, – отрезала в ответ девушка, пытаясь скрыть смущение раздражением. Почувствовав себя удивительно более уверенным, Скорпиус откинулся на спинку стула, и на его лице всё ещё была улыбка. — У меня слишком много дел, чтобы посещать ещё и Древние руны, — объяснил он. — Гадание же я могу сдать с закрытыми глазами. И я имею в виду буквально с закрытыми глазами, потому что профессор Трелони все уши нам прожжужала, что мы должны найти внутреннее око с закрытыми глазами. С тех пор я следую этому совету, и, честно говоря, она думает, что я гениален. К крайнему недоверию парня, Гермиона откинула голову назад и рассмеялась. Её смех был мягким и красивым, а глаза девушки немного прищурились. Скорпиус не мог отвести взгляд. — А что, скажи на милость, ты делаешь, что мешает тебе посещать Древние руны? — Ах, но Грейнджер, мы ещё не так близки, — ответил слизеринец, успокоившись. — Я не обязан тебе говорить. Гермиона вздохнула и покачала головой. — Представь себе ужас, если мы когда-нибудь сблизимся, — сказала она, нахмурившись. Однако её глаза всё ещё улыбались, и Скорпиус снова посмотрел на гриффиндорку. Затем девушка собрала свои вещи и положила их в сумку, быстро взглянув на свои наручные часы и сказав: — Даже не думай бросить меня сегодня вечером в наше дежурство, Малфой, – Гермиона встала и перекинула сумку через плечо. — Моё предупреждение всё ещё в силе: я доложу о тебе Дамблдору. Девушка странно посмотрела на Скорпиуса, когда он ухмыльнулся, но закатила глаза, а уголки её губ снова дёрнулись вверх, прежде чем она повернулась и вышла из библиотеки Хогвартса. Глаза Скорпиуса расширились, когда он остался один, и наконец осознал тот факт, что только что познакомился с Гермионой Грейнджер. На лице парня расцвела недоверчивая улыбка, а книги о магическом транспорте уже были забыты.

-ооо-

— Куда ты идёшь, Скорпиус? — спросил Блейз, когда блондин встал с уютного чёрного дивана в общей гостиной Слизерина. — На дежурство. Пэнси надула губы. — Ты ведь знаешь, что оно с Грейнджер? — уточнила она, с отвращением сморщив нос. Скорпиус растерялся. — Э-э-э… да, — медленно ответил он. Крэбб фыркнул и торжествующе ухмыльнулся, когда плюй-камень обрушился на лицо Гойла. — Но, приятель, ты никогда не дежурил с Грейнджер, — заметил он. — Старосты школы всегда пытались поставить вас в пару из-за какой-то нелепой межфакультетской ерунды, но тебе было наплевать на эти вещи. Скорпиус остановился и нахмурился. Как Царь скорпионов он должен был бросить Грейнджер и делать всё, что захочет. Но как Скорпиус он почему-то почувствовал бы себя немного виноватым, если бы не появился на дежурстве. Кроме того, министр Грейнджер-Уизли могла быть ужасно злой, если хотела. Конечно, это была её более молодая версия, но всё же гриффиндорка была ярчайшей ведьмой своего поколения. Скорпиус искренне нервничал, что становится объектом её гнева. — Мне скучно, — быстро сказал он, когда в голову пришла идея. — Я хотел позлить Грейнджер, чтобы скоротать время. Блейз приподнял бровь, и Скорпиусу показалось, что он не купился на его оправдание. Крэбб и Гойл были уже слишком увлечены своей игрой в Плюй-камни, чтобы даже побеспокоиться об ожидании решения Скорпиуса, а Пэнси хоть и выглядела расстроенной, но хмыкнула и отвернулась. — Как скажешь, Царь скорпионов, — протянул его итальянский друг. Скорпиус прищурился, прежде чем, наконец, развернуться и зашагать прочь из подземелий Слизерина. Он посмотрел на свои наручные часы и с облегчением заметил, что у него оставалось ещё пять минут. Парень побежал, чтобы встретиться с Грейнджер в Большом зале, но тут же остановился, когда его левое предплечье пронзила ослепляющая боль. Скорпиус подавил стон и запаниковал, сразу же дёрнув вверх рукав, чтобы взглянуть на свою Тёмную метку. Она стала яркой и красной, продолжив обжигать его руку. Скорпиус осторожно прикоснулся к своей Тёмной метке. Из уроков истории он знал, что прикосновение к Тёмной метке вызовет трансгрессию, но он был внутри Хогвартса. В "Истории Хогвартса" говорилось о том, что в школе и её окрестностях трансгрессия была запрещена всем, кроме директора. Когда Скорпиус отчаянно бросился бежать на его глазах уже выступили слёзы боли. Эта боль была невыносимой, и он хотел её прекратить. Парень смог пробежать через весь Хогвартс, пока не достиг парадных ворот. Как только он выбрался с территории Хогвартса, то сразу же коснулся своей Тёмной метки, и его засосало в пустоту. Скорпиус материализовался в течение нескольких секунд в подземельях поместья Малфоев, согнулся пополам и облегчённо вздохнул, когда боль в предплечье перешла в тупую пульсацию. — Молодой Малфой. Кровь в венах Скорпиуса застыла, когда он медленно поднял голову и встретился глазами с лордом Волан-де-Мортом. Он пытался быть занятым целыми днями, просто чтобы не думать о том, что неизбежно встретит это чудовище ещё раз. Тёмный Лорд будет требовать от него отчёта о проделанной работе, и этого уже было достаточно, чтобы иногда не спать по ночам. — М-мой Лорд, — сказал Скорпиус, сразу же упав на колени и низко поклонившись. Он хотел плеваться даже из-за того, что обращался к Волан-де-Морту как к таковому, но, будучи шпионом Дамблдора, парень знал, что у него не было другого выбора. – Встань, — приказал Волан-де-Морт. Скорпиус поспешно вскочил на ноги и зашагал вперёд, когда Волан-де-Морт поманил его ближе. — Что насчёт Исчезательного шкафа? — спросил Тёмный Лорд. — Я-я всё ещё работаю над этим, мой Лорд, — пробормотал Скорпиус. Волан-де-Морт зашипел, и парень вздрогнул. — Ты должен поторопиться, Скорпиус, — спокойно сказал он, спускаясь с помоста, чтобы подойти ближе к дрожащему блондину. — Дамблдор уже должен умереть. — Да, мой Лорд, конечно, — быстро ответил молодой волшебник. — Н-но простите меня. У меня… у меня есть школьные задания, и… и… — он запнулся и сильно прикусил язык, потому что знал, что бессвязно бормочет нелепые отмазки, которые, несомненно, только разозлят Волан-де-Морта. — Разве ты не считаешь свою миссию приоритетной, Скорпиус? — прошипел Тёмный Лорд. Страх охватил сердце слизеринца, когда Волан-де-Морт прижал кончик своей волшебной палочки к его подбородку и заставил его подняться. — Разве ты не считаешь свою жизнь приоритетной? — в его красных глазах был гнев, и Скорпиусу отчаянно захотелось сбежать обратно в безопасные пределы Хогвартса. — П-простите, я не должен… — слова парня стихли, когда его тело внезапно обожгло, а затем Скорпиус упал на колени, не в силах сдержать крик. Он не знал, как долго это длилось. Он не совсем понимал, какие заклинания использовал Волан-де-Морт. Всё, чего хотел Скорпиус, так это прекратить всё это, чтобы боль остановилась, положив конец его страданиям. Он умолял его остановиться, обещая быть хорошим. Скорпиус умолял Волан-де-Морта прекратить свои пытки и поклялся, что немедленно приступит к работе над Исчезательным шкафом. Но Тёмный Лорд был безжалостен, и Скорпиус хотел умереть. Как это выдержал его отец? Как мог его отец остаться живым после того, как подвергся этим ужасам и боли. Скорпиус хотел домой. Скорпиус хотел увидеть маму и папу. Скорпиус хотел умереть. Скоро всё закончилось, но Скорпиус с трудом мог оставаться в сознании. Он слышал голоса, но не узнавал их. Парень не был уверен, но ему показалось, что он слышал рыдания Нарциссы. Кто-то попытался помочь ему встать, но Скорпиус зарыдал от боли в левой ноге и снова рухнул на пол. Затем он услышал, что кто-то прошептал заклинание, и Скорпиус сразу перестал что-либо чувствовать. Боль, к счастью, исчезла, и ему хотелось заплакать от облегчения. Парня снова подняли на ноги, но на этот раз боли в левой ноге не было. — Стой со мной, Скорпиус, — прошептал ему в ухо голос, похожий на знакомый голос Снегга. Затем слизеринец почувствовал знакомую тягу в районе пупке и потерял сознание.

-ооо-

Гермиона была вне пределов ярости, тихо проклиная Скорпиуса Малфоя. Конечно, она должна была это знать! Она должна была знать, что безответственный староста Слизерина всё равно бросит её на их ночном дежурстве. Гермиона чувствовала себя немного глупо, потому что надеялась, что в этот раз он появится. В последнее время Малфой на самом деле вёл себя не так, как обычно, и девушка подумала, что он может быть приятным, когда захочет. Их общение в библиотеке Хогвартса всё ещё казалось нереальным, но оно было реальным, и Гермиона осмеливалась надеяться, что заносчивый, высокомерный придурок, с которым она ходила в школу последние пять лет, наконец, стал вежливым молодым человеком. "Вот и всё, Малфой", — огрызнулась она. Гермиона собиралась доложить о нём Дамблдору и попросить директора отстранить слизеринца от исполнения своих обязанностей. Она всегда умела давать второй шанс, видеть в каждом хорошее. Она отчаянно пыталась сказать себе, что Скорпиус Малфой был просто проблемным, потерянным ребёнком, которому не повезло, что он вырос в семье, которая сильно отличалась от её собственной. Но у гриффиндорки всё ещё были свои пределы, и она действительно не могла терпеть людей, которые неосторожно берут на себя огромные обязанности. — Кислотные шипучки, — резко сказала Гермиона. Горгулья, охраняющая кабинет Дамблдора, спрыгнула со своего места и открыла спиральную лестницу. Как только девушка достигла вершины, то сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить своё разъярённое сердце. Было бы разумнее поговорить с Дамблдором с ясной головой; если она выйдет из себя и перестанет связно изъясняться, директор станет относиться к ней не слишком серьёзно. Девушка уже собиралась постучать в дверь, но с удивлением увидела, что та была приоткрыта, так что Гермиона неуверенно толкнула её и заглянула внутрь. — Профессор Дам... Она не смогла закончить предложение, когда увидела развернувшуюся перед ней сцену. Дамблдор и профессор Снегг склонились над окровавленной и израненной фигурой. Гермиона ахнула от ужаса, увидев, что огромное количество крови уже залило богатый ковёр Дамблдора. Девушка неуверенно попятилась, поняв, что это был Скорпиус Малфой, и побледнела. Парня избили до неузнаваемости, но его светлые волосы, хотя и оказались залиты кровью, нельзя было спутать ни с чем. Единственным признаком того, что он всё ещё жив, было его дыхание, но оно тоже было поверхностным и быстрым. В ужасе Гермиона задавалась вопросом, что могло случиться, что он стал оказался в таком состоянии. — Что вы здесь делаете, Грейнджер?! — внезапно проревел Снегг. Гермиона оторвала взгляд от тела Скорпиуса и посмотрела на разъярённое лицо своего профессора Защиты от Тёмных искусств. — Я... я просто хотела... Дамблдор медленно встал и подошёл к девушке, и его высокая форма эффективно закрыла от неё Скорпиуса. — Мисс Грейнджер, — сказал директор как можно спокойнее. — Не могли бы вы быть так любезны, чтобы немедленно привести сюда мадам Помфри? Гриффиндорка тупо кивнула, но её ноги не слушались. — Немедленно, мисс Грейнджер, — повторил старый волшебник, и его мягкий взгляд немного ожесточился. Казалось, это вывело Гермиону из ступора, и она быстро выскочила из кабинета Дамблдора, направившись в больничное крыло. Мадам Помфри уже хотела устроить ей нагоняй из-за поднятого шума, но у девушки в глазах стояли слёзы, и она очень просила колдомедика пойти с ней в кабинет Дамблдора. Мадам Помфри не сказала ни слова, но бросила обеспокоенный взгляд на явно испуганную гриффиндорку. Гермиона была не в состоянии отвечать на её вопросы и просто призывала её бежать быстрее. Наконец они прибыли в кабинет Дамблдора, и мадам Помфри ахнула. Гермиона заметила, что лужа крови была убрана, но Скорпиус Малфой всё ещё неподвижно лежал на покрытом ковром полу. — Что, во имя Мерлина, с ним случилось? — закричала школьный колдомедик, упав на колени и взмахнув своей волшебной палочкой. С её губ сорвались быстрые заклинания, и Гермионе стало немного легче дышать, когда дыхание парня вернулось в норму, как и его опухшее лицо. — С ним всё будет в порядке, Поппи? — хрипло спросил Снегг, и в его голосе прозвучало беспокойство. — Да, да, я думаю, что он будет… — мадам Помфри громко ахнула и отскочила прочь. Гермиона попыталась увидеть, что вызвало её внезапное беспокойство, и смогла разглядеть на бледном предплечье Малфоя Тёмную метку. Кровь в жилах Гермионы похолодела, а её глаза пристально смотрели на метку зла на коже Скорпиуса. В конце концов, Гарри был прав, но это не успокаивало девушку. Он был... он был всего лишь мальчиком. Скорпиус был почти того же возраста, что и она, и видеть кого-то, отмеченного Волан-де-Мортом… Гермионе казалось, что ей сейчас станет плохо. — Поппи, — мягко поторопил Дамблдор, — мальчику нужна твоя помощь. — Н-но, Дамблдор, он... — Ему нужна твоя помощь, — твёрдо повторил директор, и его обычно мерцающие голубые глаза теперь стали стальными серыми. Мадам Помфри медленно кивнула и начала повторять свои исцеляющие заклинания, а Гермиона смотрела, как порезы Скорпиуса заживают, а синяки исчезают. Она всё ещё стояла возле двери и внимательно наблюдала до тех пор, пока не смогла снова узнать Скорпиуса, но глаза девушки всё ещё не могли оторваться от его Тёмной метки. — Я считаю, что вам сейчас лучше уйти, мисс Грейнджер, — вмешался Снегг, глядя на неё сверху вниз. Гермиона обычно увядала под его взглядом, желая угодить своим учителям, но ей нужны были ответы, так что гриффиндорка решительно посмотрела на профессора Снегга и подняла подбородок. — Профессор... — Уходите. — Северус, — успокаивал его Дамблдор, подходя ближе к разъярённому профессору, и нежно положил руку на плечо Снегга, пока мастер зелий не пожал плечами и не нахмурился. Затем, обращаясь к Гермионе, директор сказал: — Мисс Грейнджер, я знаю, что у вас много вопросов, но боюсь, что сейчас я не могу себе позволить ответить на все. Плечи девушки поникли, что заставило Дамблдора улыбнуться. — Я скоро вызову вас, мистера Поттера и мистера Уизли, чтобы ответить на некоторые ваши вопросы, — заверил он. — Вы планируете рассказать им? — прошипел Снегг. Дамблдор тихо вздохнул, и Гермиона на мгновение увидела вместо знаменитого могущественного колдуна, которым был её директор, просто очень старого волшебника. — Один мудрый человек однажды сказал мне, что иногда утаивание информации может принести больше вреда, чем необходимо, — процитировал он с скрытной улыбкой, а затем взглянул на Снегга и продолжил: — Я думал об этом несколько дней, Северус, и считаю, что они уже должны быть включены в план. — Вы не можете рассказать им всё, — убеждал Снегг. Гермиона смутилась, когда они оба бросили быстрый взгляд на бессознательное тело Скорпиуса. – Это не мой секрет, нет, — заверил Дамблдор. — Но есть вещи, о которых они уже должны знать. Девушка задавалась вопросом, какой секрет не принадлежал Дамблдору, секрет, о котором он не мог им рассказать, но рискнула предположить, что это как-то связано с Малфоем. — Мисс Грейнджер, я думаю, что будет лучше, если вы сейчас уйдёте, — сказал директор. — Я пришлю вам сову, если ваше присутствие потребуется в моём кабинете. А пока вам следует вернуться в свою спальню и отдохнуть. Гермиона заколебалась и бросила быстрый взгляд на Скорпиуса. — Профессор, он будет… — Поппи старается изо всех сил, — заверил Дамблдор, успокаивающе кладя руку ей на плечо. — Мистер Малфой довольно силён. Он скоро поправится. Гермиона ошеломлённо кивнула и медленно выскользнула из комнаты, бросив на Скорпиуса последний взгляд, прежде чем полностью закрыть за собой дверь. Возвращаясь к башне Гриффиндора, Гермиона обдумывала события, которые произошли сегодня вечером. Она всё ещё была ужасно сбита с толку из-за всего происходящего, но в одном девушка была уверена — Скорпиус Малфой был в центре всего этого.