Rewritten

Скорпиус мысленно проклял себя за то, что направился в кабинет директора, не зная, какой у него пароль. — Кошачий сон, — попытался парень, но горгулья не сдвинулась с места. Он пробовал подобрать больше слов, таких как "Сила" или "Феникс", даже произносил смехотворно длинное имя Дамблдора, но ни одно из них не оказалось правильным паролем. У Скорпиуса уже даже возникло искушение развернуться и побежать обратно в Большой зал, чтобы найти Гермиону и спросить пароль. Пир по случаю начала учебного года закончился только тридцать минут назад, и студенты уже возвращались в свои комнаты. Слизеринец был благодарен, что его коллегой-старостой стала Пэнси; Скорпиусу просто пришлось красиво ей ухмыльнуться и поумолять прикрыть его, пока он сходит к Дамблдору. Его всё ещё очень забавляло то, как Пэнси практически краснела и падала в обморок от любых его действий. — Дамблдор потрясающий, — неубедительно пробормотал Скорпиус, но горгулья так и не ожила. Он мысленно проклял себя ещё раз за то, что забыл поприсутствовать на недавнем собрании старост. Руководители обычно предоставляли пароль для входа в кабинет директора, если им понадобится сообщить Дамблдору о чрезвычайной ситуации. А затем Скорпиус вспомнил график патрулирования, который ему сунул в руки Гермиона Грейнджер. Слизеринец немедленно вытащил из карманов мятый пергамент и поблагодарил небо за нацарапанный на нём пароль. — Кислотные… шипучки? — спросил он. Горгулья мгновенно ожила и отпрыгнула в сторону, открыв спиральную лестницу, ведущую в кабинет директора. Скорпиус фыркнул от глупого пароля и встал на лестницу. Добравшись до вершины, он медленно подошёл к внушительной деревянной двери и глубоко вздохнул. Наследник Малфоев много чего хотел сказать Дамблдору, но понятия не имел, с чего начать. "Эх, просто сымпровизирую", — подумал он, выпрямляя спину и поправляя мантию. Судя по прочитанным им книгам, Дамблдор был добр и благороден. Скорпиус был уверен, что его не прогонят сразу же. Но опять же, некоторые книги по истории могли всё преувеличить. Покачав головой, чтобы избавиться от подобных мыслей, парень схватился за ручку двери и трижды постучал. Деревянная дверь со скрипом открылась, и он осторожно заглянул внутрь. К его облегчению, Дамблдор сидел за своим столом, но только он был в кабинете не один. Когда Скорпиус глупо зашёл внутрь и уставился на директора, его встретила твёрдый взгляд Северуса Снегга. — Мистер Малфой, – прорычал Снегг. — Что привело вас сюда? Светловолосый слизеринец потерял дар речи, искренне смущённый присутствием мастера зелий. Его отец всегда говорил ему, что Снегг не очень приятный человек, но это только потому, что он через многое прошёл. После его смерти мракоблрец Гарри Поттер поставил перед собой задачу рассказать всему волшебному миру, что Снегг вёл себя храбро, работая шпионом Ордена Феникса, став орудием поражения Волан-де-Морта. Лишь немногие были в курсе реальной истории его смены союзов, но Скорпиус знал от Драко, что Северус Снегг очень, очень любил Лили Поттер и сделал целью своей жизни защитить Гарри Поттера. — Говори, мальчик, — рявкнул декан его факультета, и благородный образ, который Скорпиус нарисовал себе, мгновенно разрушился. Его отец не шутил, когда говорил, что Снегг не любит людей. — П-прошу прощения за вторжение, — начал Скорпиус, – но могу ли я поговорить с вами, профессор Дамблдор? – парень нервно взглянул на Снегга и сглотнул: — Наедине. Снегг взглянул на слизеринца, в то время как Дамблдор выглядел очень удивлённым. Скорпиус почувствовал лёгкое головокружение от присутствия двух директоров, в честь которых дали имя его лучшему другу. — Мы продолжим наше обсуждение в следующий раз, Северус, — наконец сказал Дамблдор. — Но директор... — Доброй ночи, Северус. Мастер зелий ощетинился, бросив на Скорпиуса ещё один обвиняющий взгляд, и парень мгновенно побледнел и отвернулся. Светловолосый слизеринец почти затаил дыхание, когда Снегг прошёл мимо него и вышел из кабинета. Когда они остались одни, наследник Малфоев не знал, с чего ему начать. Он раздумывал, стоит ли сначала рассказать Дамблдору о планах Волан-де-Морта, или, может быть, о миссии Скорпиуса по убийству директриса или о его несчастном случае во время путешествия во времени. Слова уже угрожали вырваться из него, и парень боялся, что они не будут иметь абсолютно никакого смысла. Не помогло и то, что Дамблдор смотрел прямо на него, а его глаза весело мерцали. Он слегка поёрзал за столом, и именно тогда Скорпиус увидел почерневшую руку директора. "Значит, кольцо уже было уничтожено", — подумал он. Дамблдор, казалось, почувствовал, куда направлен взгляд Скорпиуса, и тут же спрятал повреждённую руку под рукавом. — Я знаю, как это произошло, – выпалил Скорпиус, указав подбородком на скрытую почерневшую руку. Директор выглядел немного удивлённым словами слизеринца, но спокойно улыбнулся. — Интересные слова, мистер Малфой, — сказал он. Затем Дамблдор здоровой рукой указал на сиденье напротив себя и подождал, пока Скорпиус устроится. После этого он схватил миску со сладостями — кислотными шипучками – и протянул её Скорпиусу. — Не хочешь немного кислотных шипучек? Я ужасно люблю эти сладости. Скорпиус вежливо покачал головой. — Я… профессор Дамблдор… мне нужно кое-что вам сказать, — пробормотал он. Дамблдор поставил миску на прежнее место и мягко улыбнулся. — Я так и понял, — сказал он. — Что терзает твой разум, Скорпиус? — Я… я не отсюда, — ответил слизеринец, наконец решив начать с самую странной части своей истории. Когда Дамблдор просто заинтересованно поднял бровь, парень продолжил: — Видите ли, всё началось, когда я попытался использовать маховик времени. Старик цокнул языком. — Играть со временем очень глупо, молодой человек, — предостерёг он. Скорпиус невольно ухмыльнулся. – Ваш портрет сказал мне то же самое, профессор. — Портрет? Слизеринец заёрзал и нервно потёр шею. – Видите ли, сэр, я из будущего, — объяснил он. Парень ждал ответа от Дамблдора, но старый волшебник просто спокойно смотрел на него. — Точнее, в двадцати семи годах. — Далековато, мистер Малфой, — прокомментировал директор, и его глаза загорелись ярче, если это было только возможно. — Я полагаю, вы не просто использовали маховик времени, чтобы посетить больше занятий в течение этого года? Скорпиус торжественно покачал головой. Если бы это было так, то он не застрял бы здесь. — Нет, сэр, нет, — ответил он. — Я… моё пребывание здесь не было случайностью. – Что ты имеешь в виду под этим? — Я имею в виду, я действительно намеревался вернуться в прошлое, в этот год, чтобы спасти своего отца от его будущего, — Скорпиус разочарованно провёл рукой по своим безупречным волосам, всё ещё пытаясь понять, что с ним произошло. — Люциуса? — спросил Дамблдор, приподнимая бровь. — Нет, сэр, Драко Малфоя, — поправил слизеринец. Старый волшебник слегка нахмурился. — Драко Малфоя? — повторил он. — Боюсь, я ещё не слышал об этом имени. Ты сказал, что находился в двадцати семи годах от нашего времени, поэтому я должен был хотя бы иметь удовольствие обучать твоего отца в этой школе. — Вот чего я боялся, — сказал Скорпиус, поморщившись. Теперь, когда даже профессор Дамблдор подтвердил, что Драко Малфоя не существовало в этом времени, подозрения парня оказались правдой. — Всё так сложно. В это время действительно жил Драко Малфой. Ему тоже следовало учиться на шестом курсе. Но когда я использовал маховик времени или то, что от него на самом деле осталось, я обнаружил, что заменил своего отца. — Простите меня, мистер Малфой, но я очень запутался, — сказал Дамблдор, нахмурившись ещё сильнее. — Вы говорите так, как будто что-то случилось с вашим маховиком времени, когда вы пытались вернуться. Скорпиус нетерпеливо кивнул. — Пока я собирался его использовать, меня поймали, и дирек... профессор МакГонагалл взорвала маховик времени. Он разбился на миллион частей. – Он сломался до того, как ты его использовал? — Да, сэр, — мягко ответил юный волшебник. — Песок был рассыпан по всему полу ещё до того, как я смог нажать на циферблат. Дамблдор издал странный звук в глубине горла и переплёл пальцы, даже не потрудившись больше прятать почерневшую руку, а затем наклонился вперёд и задумчиво положил подбородок на пальцы. – Это действительно очень любопытно, — согласился он. — Потому что, поскольку маховик времени сломался, ты вообще не должен был здесь быть. — Я знаю, — Скорпиус остановился, становясь всё более взволнованным и расстроенным. — Что-то случилось, и песок внезапно закружился вокруг меня. Профессор МакГонагалл и Ал... э-э-э... мой лучший друг начали блекнуть, и следующее, что я помню, это моё пробуждение в поместье Малфоев и то, что я невольно заменил своего отца! Эти слова, сказанные вслух, звучали ещё смешнее. Скорпиус бы не удивился, если Дамблдор ему не поверит. — Что именно вызвало это событие? — настаивал директор. Щёки парня немного покраснели, когда он вспомнил, как безнадежно плакал над сломанным маховиком времени, ужасаясь, что потерпел неудачу и больше не сможет спасти своего отца. — Я, возможно, э-э-э... пролил пару слезинок, — пробормотал он себе под нос. Не было смысла скрывать это от Дамблдора, когда было очевидно, что директор может видеть его насквозь. — Я заметил, как слеза упала на песок, а потом случилось это. Что-то блеснуло в глазах Дамблдора. – Что вызвало твои слёзы, Скорпиус? — мягко спросил он. — М-мой отец, – медленно произнес Скорпиус, не имея возможности посмотреть прямо в глаза Дамблдору. — Я подумал о том, что я больше не смогу его спасти. Я думал о том, что бы почувствовала моя бедная мать, если бы моего отца внезапно забрали у нас. Я просто… — светловолосый слизеринец сделал паузу и глубоко вздохнул. – Я просто хотел спасти своего отца, дать ему более счастливую жизнь, которую он заслуживает. Волшебный мир может быть слеп к переменам в его сердце, но как его сын я могу громко поручиться за него. Мой отец, возможно, совершил много неправильных поступков в прошлом, но теперь он другой человек. Я не думаю... Я не думаю, что злой человек может очень сильно любить свою семью. На сердце парня снова появилась тяжесть при мысли о несправедливом отношении окружающего мира к его отцу. Скорпиус вспомнил, как Драко крепко держал его, когда с ним произошёл несчастный случай во время игры в квиддич. Скорпиус вспомнил, как его отец всегда заставлял мать улыбаться, даря ей цветы без причины. Скорпиус вспомнил, как его отец плакал во время годовщины битвы за Хогвартс, а в его глазах плескалось невысказанное чувство вины и облегчение. Было бы намного проще, если бы слизеринец просто вырос и ненавидел своего отца за то, что он сделал всю их жизнь несчастной. Но он не мог так поступить, потому что испытал на себе отцовскую любовь. Когда Скорпиус стал старше и узнал о тёмной стороне Второй магической войны, то не смог найти в себе силы обвинить своего отца, который тоже был одной из жертв. – В слезах есть святость, — внезапно сказал Дамблдор. Скорпиус медленно поднял свои блестящие глаза и ещё раз взглянул на понимающее лицо директора. — Они являются признаком не слабости, а силы. Они могут быть посланниками непреодолимой печали, глубокого раскаяния, но больше всего, мой дорогой мальчик, невыразимой любви. Брови Скорпиуса нахмурились, каким-то образом парень уже уловил то, что пытался передать ему Дамблдор. — Так… вы хотите сказать, что это сделали мои слёзы? — медленно спросил он. — Что именно мои слёзы спровоцировали эту… эту штуку и привели меня сюда? — Возможно, — сказал Дамблдор с безмятежной улыбкой. — Любовь и время всегда были непростыми вещами. Самые мудрые из людей всё ещё не могут их понять. — Но это всё-таки маховик времени, — возразил Скорпиус. – Разве мой отец и я не должны существовать в одном времени? Насколько мне известно, маховик времени просто отправляет людей назад во времени. Не заменяет их другими людьми. — Ах, но твоё путешествие во времени изначально было самым необычным, — объяснил директор. — Если путешествовать со сломанным маховиком времени, вещи неизбежно будут отличаться от обычных. Я думаю, магия времени распознала твоё отчаянное желание спасти отца, и вместо того, чтобы создать трещину, которая бы позволила тебе сосуществовать со твоим отцом-подростком и всеми ужасными тайнами времени, решила заменить тебя им. Если мои выводы верны, твой отец мог ещё даже не родиться. У Скорпиуса уже голова пошла кругом от всей этой информационной перегрузки. – Итак, если я теперь на месте отца, то мой отец может быть… — глаза парня начали расширяться от недоверия. — На твоём месте, по сути, да, — сказал Дамблдор, когда глаза Скорпиуса округлились. — С твоим присутствием здесь всё уже радикально изменилось. Или, ну, будет кардинально изменяться. — Чёрт побери, я в другом измерении? — потребовал ответа Скорпиус, с опозданием сообразив, как грубо он выразился в присутствии профессора. Его щёки покраснели, но директор, к счастью, не стал упрекать парня. — В каком-то смысле да, — легкомысленно сказал Дамблдор, как будто это было обычным явлением. — Я считаю, что всё, что сделал твой отец за последние годы, помнят окружающие, но вместо его лица они вспоминают твоё. Скорпиуса затошнило от мысли, что его отец будет лучшим другом Альбуса. Хотя Драко действительно не возражал против того, чтобы его сын дружил с сыном его бывшего заклятого врага, старший Малфой всё же чувствовал себя очень неуютно в присутствии Ала. — Мерлин, это катастрофа, – посетовал Скорпиус, пряча лицо в ладонях. – И всё же, возможно, это не так, — заверил Дамблдор. Заинтригованный этим ответом слизеринец посмотрел на директора сквозь пальца и стал ждать, пока он продолжит. — Ты должен помнить, что твой отец ещё не родился. Ты хотел дать своему отцу лучшее будущее, и время посчитало, что это лучший способ избежать ненужных недоразумений и изменений, которые могли бы возникнуть, если бы ты стал существовать в одном времени со своим отцом-подростком. Я думаю, можно с уверенностью сказать, что любые воспоминания о прошлом твоего отца — ну, сейчас наши — полностью стёрты из его памяти. — Итак, он не помнит, кем он был… — Скорпиус начала широко жестикулировать, не находя нужных слов, чтобы выразить свою мысль. — Но разве он не должен знать, что что-то не так? Разве время не должно двигаться вперёд? Директор вздохнул и устало улыбнулся. – Как я уже сказал, время — очень сложная вещь, — повторил он. — Должен признаться, я не владею достаточной информацией о путешествиях во времени, мистер Малфой, но мне хотелось бы верить, что будущее, которое вы оставили, было заморожено. Оно разморозится и продолжит двигаться вперёд, только в тот момент, когда вы туда доберётесь. Скорпиус застонал и схватился за голову. — Всё это так сбивает с толку, – сказал он, чувствуя, как нарастает головная боль. – Подождите... Значит ли это, что я не могу вернуться? – О, ты можешь, – сказал Дамблдор. — Определённо сможешь. Но твой отец может быть отброшен назад в это время, и он может выбрать тот же путь, который приведёт к его будущим сожалениям. – По сути, я застрял здесь, — пробормотал Скорпиус, глаза его горели при мысли о том, что он не видел свою прекрасную семью, своего лучшего друга... своих школьных друзей. — У тебя есть выбор вернуться. — Нет, у меня его нет, — огрызнулся слизеринец, немного раздражённый, потому что и он, и Дамблдор знали, что он останется здесь, если это будет означать избавление его отца от его будущего, полного потрясений и сожалений. Дамблдор с удивлением похлопал парня по руке. – Всё это случилось благодаря твоей глубокой любви к отцу, – сказал он. — Это, честно говоря, самая смелая вещь, о которой я когда-либо слышал. — Я не гриффиндорец, — заметил Скорпиус, а его щёки покраснели от похвалы Дамблдора. – Не только гриффиндорцы должны быть храбрыми, мистер Малфой, — сказал он с улыбкой. — Я полагаю, вы всё ещё хотите мне что-то рассказать? Слизеринец слегка прищурился, удивившись, что Дамблдор подозревал, что его рассказ не закончился. Но опять же, он был величайший волшебник на свете. Скорпиусу не стоило удивляться. — На самом деле я пришёл сюда, чтобы рассказать вам о моей… — парень замолчал, подняв левый рукав и показав угрожающую Тёмную метку. Скорпиусу всё ещё было немного не по себе, когда он видел её на руке, и слизеринец вместо созерцания метки предпочёл посмотреть на Дамблдора. На мгновение он увидел тьму и печаль в глазах директора. Дамблдор выглядел так, будто это была его вина, что Скорпиус получил Тёмную метку, и молодой волшебник поспешно спрятал её обратно под рукав. – Прошлым летом Вол... Волан-де-Морт оставил метку, чтобы наказать меня за… э-э-э… ошибку отца в Отделе Тайн. Дамблдор продолжал молчать, поэтому Скорпиус продолжил. — Я пришёл сюда, потому что мне нужна была ваша помощь, профессор Дамблдор, — юный волшебник остановился и решительно посмотрел в голубые глаза старика. — Мой отец однажды сказал мне, что больше всего сожалеет о том, что не попросил о помощи. Итак, я пытаюсь изменить это, прося вас помочь мне, профессор Дамблдор, сэр. – Конечно, Скорпиус, — мягко ответил директор. — Он планирует, что я… — слизеринец запнулся и отвернулся. — Он планирует, что я убью вас. Мне также было поручено починить Исчезательный шкаф в Выручай-комнате, чтобы, когда придёт время, в Хогвартс прибыли Пожиратели смерти и позаботились о том, чтобы я выполнил свою работу. К удивлению Скорпиуса, вместо того, чтобы рассердиться, Дамблдор испустил глубокий усталый вздох. Парень перевёл взгляд на директора и уставился на него. — Вы знали? — удивился он. – Уже некоторое время знаю, да, — признался Дамблдор. Неверие окрасило черты наследника Малфоев, а затем сменилось гневом. – Вы знали, – проговорил он, мрачно глядя на старика. – Вы знали, что моему отцу было поручено убить вас, но вы не… вы не помогли ему сразу же! — Вы прекрасно знаете, что тем, кто не хочет, чтобы им помогали, помочь невозможно, мистер Малфой, — спокойно ответил Дамблдор. Скорпиус сдулся, зная, что это правда. Его отец был упрямым человеком; парень не сомневался, что высокомерие и гордость его отца проложили путь к его падению. – Что вы тогда собираетесь делать? — спросил Скорпиус. — Есть план, — уклончиво ответил Дамблдор. — Когда придёт время, ты узнаешь. Скорпиус закатил глаза. Дамблдор приподнял бровь от такого, казалось бы, грубого поведения, но слизеринец уже слишком устал. — Без обид, Дамблдор, сэр, но одна из ваших величайших ошибок заключается в том, что вы слишком скрытны, — директор выглядел очень удивлённым, и Скорпиус воспринял это как сигнал к тому, чтобы продолжить. — Золотому трио пришлось пройти через многое, чтобы узнать о существовании крестражей — да, профессор, я знаю и о них тоже — и, честно говоря, я всегда думал, что вы должны были сказать им об этом перед своей… э-э-э… смертью, – светловолосый слизеринец отвернулся от пытливого взгляда Дамблдора. — Знаете, тогда бы война могла так не затягиваться. Эта тирада была встречена тишиной, и Скорпиус почувствовал, как к его шее приливает тепло. Этот вопрос всегда был предметом обсуждения в школе. Некоторые считали, что решения Дамблдора были мудрыми и правильными, но Скорпиус всерьёз думал, что если бы директор позволил Гарри Поттеру узнать его секреты до его безвременной кончины, то они бы не были в бегах и всё такое. На самом деле всё это было пустой тратой времени. — Спасибо за ваши… поучительные слова, мистер Малфой, — начал Дамблдор, — но я считаю, что есть вещи, которые не стоит разглашать другим, чтобы защитить их. Скорпиус вздохнул и угрюмо кивнул. — Я знаю, я знаю, — сказал он. — Это просто… — волшебник застенчиво посмотрел на Дамблдора, но его взгляд всё ещё был пристально прикован к мерцающим глазам директора. – Иногда сокрытие информации может принести больше вреда, чем необходимо. Скорпиус видел, что удивил Дамблдора, и не знал, что с этим делать. Это напомнило слизеринцу, как его отец держал миссию, порученную ему Волан-де-Мортом, в секрете от тех, кто, скорее всего, мог бы ему помочь. А теперь посмотрите, где прямо сейчас был он сам. — Прости меня, но я хотел бы услышать от тебя, что мы выиграли войну, – сказал Дамблдор. Глаза Скорпиуса расширились. Он этого не ожидал. – Что ж, — сказал парень, показавая на себя, – я сейчас здесь, не так ли? Я лучший друг сына Гарри Поттера, и я хожу в Хогвартс практически с половиной нового поколения Уизли. Дамблдор просиял. — Я знаю, что мы на самом деле не участвовали в войне и тому подобном, но мы узнали обо всём в школе в будущем. Мы слышали истории от наших родителей, профессоров и… — Скорпиус внезапно почувствовал себя смиренным, серьёзно глядя на человек, который раньше был символом вета в волшебном мире. — Спасибо за всё, что вы совершили, чтобы сделать волшебный мир более безопасным местом. Глаза директора блеснули, когда он нежно похлопал Скорпиуса по руке. – Это трогательные слова, мистер Малфой, но мы ещё не в будущем, – сказал Дамблдор. Улыбка Скорпиуса дрогнула, но старый волшебник продолжил. – Нам ещё предстоит выиграть войну за то безопасное будущее, которое вы описали. Взгляд Скорпиуса стал решительным. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы немедленно осуществить это будущее, – пообещал он. — Как я уже сказал, ты очень храбрый, Скорпиус, — сказал директор. – Но пока я предлагаю тебе жить нормальной жизнью здесь в 1996 году. Делай всё, что говорит Волан-де-Морт, чтобы не вызвать у него никаких подозрений. У меня есть ещё один... информатор на другой стороне, но твоя помощь самая ценная. — Моя бабушка... — Нарцисса в надёжных руках, — заверил Дамблдор. Скорпиус торжественно кивнул. — Вы расскажете Снеггу всё, о чём мы говорили? — спросил он. Директор выглядел заинтригованным. — Почему ты думаешь, что я всё расскажу профессору Снеггу? — спросил он. Младший волшебник бросил на старшего многозначительный взгляд, заставив Дамблдора усмехнуться. — Я предполагаю, что он тот "информатор", о котором вы говорите. Он тоже сыграл важную роль в этой войне, профессор, – сказал Скорпиус. — Он был одним из самых храбрых, — слизеринец немного поколебался, но решил, что Дамблдор тоже должен знать об этом. – Я знаю о Непреложном обете, который он дал моей бабушке, чтобы защитить моего отца. Чтобы, когда придёт время, он сам бы убил вас. Дамблдор больше не выглядел удивлённым его откровением. Вместо этого на его лице появилось торжественное выражение. — Он очень храбрый, да, — повторил Дамблдор. — Я действительно планирую рассказать ему об этой ситуации. В конце концов, он единственный, кто сможет помогать тебе каждый раз, когда Волан-де-Морт будет созывать встречу с Пожирателями смерти. То есть, если ты позволишь мне. — Мой отец доверил ему свою жизнь, — сказал Скорпиус. — Думаю, мне будет легче, если он узнает. — Что ж, хорошо, — сказал директор, а затем взглянул на маленькие часы на своём столе и воскликнул: — Боже, мистер Малфой! Почти комендантский час. Я думаю, вам уже пора идти. Скорпиус спрыгнул со своего места. – Я... благодарю вас за вашу помощь, профессор Дамблдор, — искренне сказал он. – Не думаю, что я понял бы, что делать, если бы не пришёл к вам. Дамблдор грустно улыбнулся парню. – Мне просто хотелось бы, чтобы твой отец сделал то же самое. Скорпиус повторил его улыбку и кивнул. — Мне бы тоже этого хотелось.