Rewritten

Прошлой ночью Скорпиус не смог уснуть, его разум всё ещё был занят мыслями о генеалогическом древе Малфоев. Полное отсутствие имени его отца на гобелене не сулило ничего хорошего, и слизеринец часами обдумывал эту мысль, пытаясь придумать возможное объяснение этой странности. "Неудивительно, что Дитзи не узнает моего отца", — подумал Скорпиус, устало проводя рукой по лицу. Его личный домашний эльф не мог забыть Драко Малфоя. Мерлин Всемогущий, Дитзи практически обожал его отца и выполнял его приказы, произнося при этом страстные слова верности и восхищения. Было ужасно забавно наблюдать за ними, особенно за тем, как Драко всегда смущался от слов Дитзи. Скорпиус подумал и о внезапной смене родителей. Имена Люциуса и Нарциссы соединялись на гобелене и тонкой нитью шли к его имени, несомненно, объявляя парня из сыном. Каким-то образом среди всех этих сбивающих с толку мыслей Скорпиус, наконец, смог прийти к одному выводу — он заменил своего отца. Это было единственное правдоподобное объяснение! Теперь он был наследником Малфоев 1996 года, а Драко Малфой вообще отсутствовал, поэтому Скорпиус считал, что это он испортил своё путешествие во времени. Мысль о том, что он стал причиной внезапного отсутствия отца, вызывала у парня тошноту. — Мастер Скорпиус? Слизеринец взглянул на нервничающего домового эльфа у изножья кровати. – Что такое, Дитзи? — спросил он, съёживаясь от усталости в голосе. — Госпожа Малфой желает, чтобы мастер Скорпиус был готов, — ответил его личный домовой эльф. Блондин взглянул на маленькие часы на тумбочке и нахмурился. — Ещё только шесть часов утра, — пожаловался он. — Завтрак всегда начинается в восемь. К его удивлению, Дитзи захныкал, и Скорпиус тут же сел, в замешательстве посмотрев на своего домового эльфа. Дитзи начал заламывать свои невероятно большие уши, в то время как из его глаз, похожих на теннисные мячи, текли крупные слёзы. Домовик явно был чем-то обеспокоен, и Скорпиуса это встревожило. — Не завтрак, нет, нет, мастер Скорпиус, — снова захныкал Дитзи. — Мастер Скорпиус должен поторопиться, иначе он может пострадать. Дитзи призывает мастера Скорпиуса подготовиться, — домовой эльф громко фыркнул, и слизеринец посмотрел на него с лёгким отвращением. — Он не любит ждать. О, мастер Скорпиус, он очень не любит ждать. Вы должны быть готовы. — Извини, кто? — в замешательстве спросил парень. — Кто не любит ждать? Дитзи издал болезненный стон, но не ответил. Вместо этого он подошёл к шкафу Скорпиуса и схватил ближайшую мантию, до которой могла дотянуться его крошечная рука. Затем он сунул её Скорпиусу в руки, и юному волшебнику ничего не оставалось, как поспешно надеть мантию, чтобы не столкнуться с гневом своего домового эльфа. Дитзи был ужасно послушным, но Скорпиусу было интересно, знают ли домашние эльфы, на что они способны. Если бы они не слишком любили свою нынешнюю работу, возможно, они смогли бы прийти к власти в этом обществе. Затем домашний эльф безмолвно схватил парня за руку и потащил прочь. Скорпиус попытался вырваться из его мёртвой хватки, но это только заставило Дитзи крепче сжать ладонь. К тому времени, как они вошли в холл поместья, на руке слизеринца уже красовался уродливый красный отпечаток руки Дитзи. — Ух, Дитзи, посмотри, что ты наделал! — Скорпиус впился взглядом в своего съёжившегося домового эльфа, который на этот раз нежно положил руку на его повреждённую руку и исцелил её. — Скорпиус, — сказала Нарцисса, объявляя о своём прибытии. Парень посмотрел на свою бабушку — ну, мать — и поморщился от её внешнего вида. Если это было возможно, то сегодня она выглядела ещё более растрёпанной и измождённой. Страх навис над её головой, и Скорпиусу стало немного не по себе от ужаса в глазах женщины. — Скорпиус, — позвала она ещё раз, наконец подойдя к нему ближе. К удивлению слизеринца, Нарцисса обняла его за талию и крепко прижала к себе. — О, мой милый мальчик, — пробормотала она ему в шею. — Мой милый, милый мальчик, мне очень жаль. Ты должен быть храбрым. Твоя мать сожалеет. — Что происходит? — смущённо спросил Скорпиус. Он вопросительно взглянул на Дитзи, который слегка запищал и мгновенно исчез с громким хлопком. Нарцисса отстранилась, и Скорпиус почувствовал ещё большее беспокойство и страх, а затем без всякого предупреждения появилось сжимающее ощущение трансгрессии. Он немного споткнулся, когда они материализовались, и только смертельная хватка Нарциссы остановила его от падения. Скорпиус впился взглядом в свою бабушку, которая не предупредила его о трансгрессии, но теперь Нарцисса решительно смотрела в сторону. Поэтому парень нашёл время, чтобы осмотреться, отметив, что они были в каком-то ветхом доме, который явно находится не в лучшем состоянии. В воздухе витали ароматы мускуса вперемешку с плесенью и остаточной тёмной магией. Скорпиус непроизвольно вздрогнул и крепче обхватил себя руками, чтобы немного согреться. Внезапно в доме материализовались трое мужчин в масках и тёмных мантиях. Глаза слизеринца расширились, когда он узнал безошибочную маску Пожирателя смерти из его учебников по истории магии. Однажды парень увидел вырезку из новостей о том, что его отец носит точно такую же маску, и с тех пор ему снились кошмары по этому поводу. — Тёмный Лорд желает видеть тебя прямо сейчас, юный Малфой, — выплюнул один из Пожирателей смерти. — Ч-что? — выпалил Скорпиус, и в его венах закипела кровь. — Посмотрите на него, он штаны обмочил! — воскликнул с ликованием другой Пожиратель смерти, а затем со смехом оторвал Скорпиуса от Нарциссы, которая умоляла, плакала и пыталась дотянуться до сына, но другой Пожиратель смерти удерживал её на месте. Желчь быстро поднялась к горлу Скорпиуса, а его сердце охватила паника. Он собирался увидеть Тёмного Лорда — единственного, самого подлого, самого бесчеловечного волшебника, который когда-либо существовал на этой земле. Волан-де-Морт всё ещё был, чёрт возьми, жив, а Скорпиус хотел умереть прямо сейчас. Возможно, он всё равно скоро умрёт. В следующую секунду Пожиратели смерти затолкали наследника Малфоев в тёмную сырую комнату. Злоба, наполнявшая парня, была невыносимо тошнотворной, и Скорпиусу пришлось сильно сжать зубы, чтобы не сказать ничего лишнего Волан-де-Морту. — Скорпиус Малфой. Всё в нём застыло от ужаса. На мгновение Скорпиус забыл как дышать. Кровь хлынула ему в уши, и всё, что услышал парень, это громкий звон, когда он наконец поднял голову и посмотрел прямо в глаза лорду Волан-де-Морту. Они были узкими и кроваво-красными; его ноздри просто разрезали лицо. Рот волшебника был широко растянут в маниакальной усмешке, его зубы оказались почти такими же острые, как бритва, будто могли разорвать слизеринцу горло за считанные минуты. Скорпиус много слышал и читал о лорде Волан-де-Морте. Как он мог этого не делать? Частью учебной программы в Хогвартсе было кропотливое изучение каждого аспекта жизни Тома Реддла-младшего, чтобы напомнить следующему поколению, что может произойти, если кто-то слишком сильно полюбит Тёмные искусства. Иногда Скорпиус слышал отрывки о его правлении от родителей, но Драко всегда закрывался, когда они начинали говорить о Волан-де-Морте. Несмотря на поражение, волшебный мир всё ещё боялся произнести имя этого волшебника, торжественно отзываясь о нём как о Том-Кого-Нужно-Называть, а их голоса при этом были полны страха и отвращения. Все они надеялись, что он больше никогда не вернётся. Проклятье, Скорпиус знал о нём всё, но всё ещё молчал, потрясённый встречей с волшебником, который в одиночку разрушил жизнь его отца. — Подойди ближе, юный Малфой, — прошипел Волан-де-Морт. Скорпиус попытался шагнуть вперёд, он действительно попытался, но был слишком напуган, чтобы двинуться с места. Тёмный Лорд ухмыльнулся и взмахнул своей волшебной палочкой, и в то же мгновение Скорпиус ощутил чудеснейшее чувство. Все тревоги и страхи из его разума просто исчезли. Это было похоже на то, как если бы он находился во сне, прекрасном сне, и слизеринец лишь смутно осознавал, что прямо перед ним сидит Волан-де-Морт. — Подойди, Скорпиус, — прошептал мелодичный голос в его голове, и парень обнаружил, что легко подчиняется, отдалённо ощущая звук своих шагов. Как только он оказался всего в нескольких футах от Волан-де-Морта, чудесное чувство мгновенно исчезло. Все ужасы и страх, который он чувствовал, обрушились на него с удвоенной силой, и Скорпиус с отвращением склонился, понимая, что он только что подвергся заклятию Империус от Тёмного Лорда. Вскоре в его крови забурлила ярость, и Скорпиус сжал дрожащие руки в кулак, желая, чтобы этого ублюдка унесла Авада за то, что он даже подумал подвергнуть его заклятию Империус. А затем парень мысленно проклял себя за то, что даже подумал, что весь этот чёртов план может сработать. Всё будто было выполнено неуклюжим гриффиндорцем без чёткого плана действий, а не хитрым и коварным слизеринцем, которым он являлся. Рука Скорпиуса медленно скользнула в карман мантии и крепко сжала отполированную палочку. Желание убить Волан-де-Морта росло, но затем Скорпиус вспомнил, что Тёмный Лорд всё ещё бессмертен. Если его время было правильным, единственный крестраж, который оказался уничтоженным, был только его дневник. Дамблдор уже мог уничтожить кольцо Мраксов, но Скорпиус не был уверен. "Дамблдор", — подумал он, и сердце парня превратилось в свинец. Летом перед шестым курсом Драко стал Пожирателем смерти и получил невыполнимую задачу — убить Альбуса Дамблдора. Если догадки Скорпиуса верны и он действительно заменил своего отца в этом времени, то... "Нет", — пробормотал он. — "Нет-нет-нет", — Скорпиус хотел сбежать и спрятаться, чтобы спастись от неизбежного. Он, чёрт возьми, вернулся во времени, чтобы помешать своему отцу стать Пожирателем смерти. Проклятье, он не планировал вместо этого становится одним из них. Панические слёзы навернулись на глаза Скорпиуса, а его дыхание стало резким, громким и поверхностным. – Подними голову, юный Малфой, — приказал Волан-де-Морт. Скорпиус плотно закрыл глаза и глубоко вдохнул. Если он хочет выбраться отсюда живым, он должен обуздать свои эмоции и не доставлять Волан-де-Морту удовольствия видеть отчётливо выраженный страх на его лице. В конце концов, Тёмный Лорд был безжалостен и неумолим; он, несомненно, убьёт его сразу же, если Скорпиус выдаст хоть какое-то подобие ужаса. Слизеринец медленно поднял голову и посмотрел прямо в глаза Тёмного Лорда. Он мгновенно почувствовал присутствие Волан-де-Морта в своём разуме и изо всех сил стал отчаянно возводить стены и проецировать ложные воспоминания, которые, как он знал, принадлежали его отцу. Скорпиус особенно чётко представил суд над Люциусом, пытаясь передать Волан-де-Морту, что он чувствовал во время этого. Драко говорил ему, что у Малфоев врождённый талант к окклюменции. Скорпиус никогда раньше по-настоящему не пробовал воспользоваться им, потому что в этом не было смысла в прошлом... или в будущем. В конце концов, применять легилименцию без согласия были ужасным преступлением. Поэтому парень отчаянно умолял всех, кто толково мог его сейчас слышать, помочь ему выдержать проникновения Волан-де-Морта в его разум. Разум слизеринца начал ломаться от тяжести присутствия в нём Тёмного Лорда. Скорпиус мог видеть, как его стены медленно рушатся, но он отчаянно удерживал их в вертикальном положении, не желая открывать Волан-де-Морту, что он не совсем из этого времени. После того, что казалось вечностью, Волан-де-Морт отступил, а Скорпиус упал на колени, тяжело дыша от изнурительного опыта. Слепящая боль пронзила его голову, и он подавил стон. — Я чувствую глубокое разочарование, которое ты испытываешь к своему отцу, юный Малфой, — Скорпиус вздрогнул, когда его холодные, едкие слова омыли его тело. — Должен признаться, я также ужасно разочарован Люциусом. В конце концов, его задача была довольно простой, но он позволил себе потерпеть поражение от кучки подростков. Голос Тёмного Лорда был устрашающе спокойным, но Скорпиус мог уловить скрытые ненависть и отвращение. — Теперь, когда твой отец ушёл, я хочу, чтобы ты заменил его и продолжил своё семейное наследие. Волан-де-Морт медленно поднялся со своего троноподобного кресла и спустился с помоста. Он остановился в нескольких дюймах от Скорпиуса, и молодой слизеринец обнаружил, что смотрит на самые нелепые ступни, которые он когда-либо видел. Волан-де-Морт выставил ногу вперёд и приподнял ею подбородок Скорпиуса. — Для уважаемого чистокровного получить метку — это высшая привилегия, — продолжил Волан-де-Морт. — Ты, Скорпиус Малфой, станешь первым из своих сверстников, получившим Тёмную метку. Ты должен гордиться собой, потому что тебя выбрали среди других. Кровь начала заливать рот парня, когда тот отчаянно пытался прикусить язык, чтобы не закричать. — Ты особенный, Скорпиус, потому что я уже сейчас поручу тебе миссию первостепенной важности, — Волан-де-Морт присел так, чтобы его красные глаза могли смотреть прямо в испуганные серые глаза Скорпиуса. – Я даю тебе задание убить... Альбуса Дамблдора, — он сначала позволил своим словам проникнуть в разум парня, прежде чем продолжить. — Я полностью верю, что ты доведёшь эту задачу до конца. Невыполнение этого требования повлечёт ужасные последствия для тебя и твоей семьи. Скорпиус попытался броситься прочь, плюнуть в этого грёбанного монстра, но они оба знали, что это была самоубийственная миссия. Молодой слизеринец оплакивал своего отца; он задавался вопросом, что чувствовал Драко, когда находился точно в таком же положении. При мысли об отце по Скорпиусу, будто электричество, прокатилась решимость. Парень решительно смотрел в глаза Волан-де-Морту и отказывался быть первым, кто отведёт взгляд. Тёмный Лорд, казалось, был доволен, когда прижал кончик своей волшебной палочки ко лбу Скорпиуса. Затем последовало заклятие Круциатус, и слизеринец издал громкий, болезненный крик. Волан-де-Морт не остановился на одном Круциатусе. Скорпиус мог слышать свой голос, умоляющий волшебника остановиться, положить конец его страданиям, и на несколько мгновений невыносимая боль прекратилась. Но потом она начиналось снова, и снова, и снова, пока Скорпиус не стал хныкать, лёжа на полу в полном беспорядке. Сознание медленно покидало его, и парень еле держал глаза открытыми. Заклятие Круциатус прекратилось, но Волан-де-Морт теперь крепко сжимал его левое предплечье. Скорпиус не мог уловить заклинание, которое пробормотал Тёмный Лорд, потому что всё, что он чувствовал, это боль, ослепляющую боль, и слизеринец умолял вместо неё получить ещё одно заклятие Круциатус. После того, как боль прекратилась, его вырвало вчерашним ужина. Сердце Скорпиуса забилось от боли, истощения и страха. Сквозь густые слёзы парень беспомощно наблюдал за тем, как Волан-де-Морт приближается губами к его звенящему уху. — Если ты провалишь эту миссию, я убью тебя и твою мать. Тёмный Лорд мгновенно вскочил на ноги и взмахнул рукой, и Скорпиус услышал топот приближающихся Пожирателей смерти. Последнее, что он увидел, были блестящие красные глаза Волан-де-Морта, а затем всё вокруг потемнело.

-ооо-

Скорпиус был удивлён тем, что остался жив, проснувшись и обнаружив себя в своей спальне в поместье Малфоев. Он отчаянно хотел хотя бы вернуться в своё время, увидеть прекрасное лицо Астории, уговаривающей его встать с кровати, и весёлое, ухмыляющееся лицо отца за спиной его матери. Он отчаянно хотел, чтобы всё, что случилось с Волан-де-Мортом, было просто ужасным кошмаром, но кого он обманывает? Боль, которую чувствовал парень, была слишком реальной, чтобы оказаться просто дурным сном. Слизеринец поёрзал на кровати, и тут же рядом с ним появилась Нарцисса. Его бабушка плакала, приглаживая его волосы, шепча себе под нос нежные слова, и именно тогда Скорпиус понял, что он тоже плачет. По его щекам струились мокрые полосы, и парень ошеломлённо позволил Нарциссе обнять себя. — М-мама, — прерывисто прошептал он, плотно закрыв глаза и представив, что это была Астория. — Я здесь, дорогой. Я здесь, — утешала его Нарцисса сквозь густые слёзы. Скорпиусу хотелось кричать, что нет, здесь не было Астории, которая могла бы утешить его. Ему хотелось кричать, что он был достаточно глуп, когда даже подумал о том, что всё это приключение увенчается успехом. Но больше всего ему хотелось кричать, потому что он чувствовал, что подвёл своего отца. Нарцисса убаюкивала Скорпиуса, а затем заставила его сделать глоток из пузырька. Эффект был мгновенным, и парень понял, что это успокаивающее зелье. Бабушка осторожно положила его обратно на кровать и нежно натянула шёлковое одеяло до подбородка. — Прости, мой дорогой, — прошептала она, осторожно вытирая его слёзы. — Обещаю, что сделаю всё, чтобы защитить тебя. Вскоре Нарцисса ушла, и Скорпиус снова погрузился во тьму. Прежде чем окончательно уснуть, он медленно вынул из-под одеяла левую руку и уставился на неё. Последнее, что запомнил слизеринец, была Тёмная метка, угрожающе смотрящая на него, прежде чем он наконец снова провалился в прерывистый сон.