Первобытное: Шестой (виртуальный) сезон

В воздухе витала ещё не до конца улёгшаяся пыль, особенно много её было возле огромной пробоины в мощной бетонной ограде, опоясывающей территорию ЦИА. По бокам пробоина щетинилась неровными обломками. Ещё больше обломков, размеров и форм на любой вкус, было разбросано в радиусе десятка-другого метров. Перевернутый фургон лежал посреди дороги кверху «брюхом», беспомощно вращая колёсами. Вокруг суетились военные. Чуть поодаль лежал ещё один солдат, в бессознательном состоянии. Над раненым хлопотал Остин, всклокоченный и перемазанный, как и другие основные действующие лица сей картины. Мэтт гладил по волосам Эмили, снова спрашивая, в порядке ли она. Та, пытаясь прикрыть локонами разбитый лоб, отвечала, что всё хорошо, но продолжала обнимать Андерсона, который недавно накинул на неё свою куртку и теперь время от времени плотнее в эту куртку заворачивал, словно девушка мёрзла. Ярко-жёлтая машина такси со следами нескольких мощных ударов стояла на месте, водитель был даже более неподвижен, чем его автомобиль – изо всех сил держался за руль и, не моргая, смотрел вперёд невидящим взором. Лестер заливался соловьём, повышая голос на всех сотрудников целиком, и ни на кого конкретно: - Вы называете себя военными? Вы называете себя правительственными сотрудниками?! Он был один! Один! Он был вооружён пулемётом? Нет. Гранатомётом? Тоже нет. Лук и стрелы. На нём были наручники, чёрт побери! И он ушёл от вас всех с вашим… нашим хвалёным оружием. Проклятье, за что вам платят? За что мне платят, если я допускаю такое?! – Почувствовав, что тема отклоняется не в лучшую сторону, Джеймс сосредоточился на Мэтте и Нике, вместе со Стивеном помогающем военным вытаскивать коллег из фургона: - Андерсон, Каттер! Что это такое? Я спрашиваю, что это такое?! Кто мне рассказывал про надёжность бункера и безопасность контролируемых взрывов?! Неподалёку от такси лежал совершенно обычный, ничем не примечательный, среднестатистический раптор. Покойный. На сие животное дёрганно поглядывала рыжеволосая дама постбальзаковского возраста в строгом костюме, сидящая на бордюре рядом с мужчиной чуть старше неё. На мужчине была шляпа, а в шляпе была стрела. Он снял свой головной убор классической, типично английской конструкции, пристально осмотрел, подёргал стрелу. Неосмысленно хихикнул и тоже бросил взор на мёртвого ящера. Затем оба обитателя бордюра перевели взгляды на Дженни, в нерешительности покусывающую губы. Шатенка стояла прямо напротив этой супружеской пары, плечом к плечу с Клаудией. Вид у пиарщицы был как никогда растерянный и виноватый. - Мама… Папа… - Дженнифер Льюис, - строго нахмурилась рыжая дама, - ты ничего не хочешь нам объяснить? *** (Двадцать восемь часов назад) Потирая глаза и плотнее кутаясь в шелковистый халат, окраска которого сочетала три-четыре оттенка зелёного цвета, Дженни подошла к входной двери, перед этим на секунду приостановившись в гостиной, чтоб взглянуть на часы. Шесть часов утра. Кого могло принести в такое время? Пиарщица зевнула. Дверной звонок вновь настойчиво напомнил о своём существовании. Девушка взялась за ручку, повернула, дёрнула на себя. На пороге стояли двое – статный мужчина в тёмной шляпе, в куртке, наброшенной поверх не очень строгого костюма, и женщина в узкой чёрной юбке ниже колена и светло-голубой блузке под смоляным пиджаком. С шатенки мигом слетела вся сонливость. - Мама? Папа?.. - Привет, родная! – расцвёл улыбкой седовласый мужчина на редкость добродушной наружности. Поставив оба чемодана – свой и супруги – на крыльцо, Тревор подался вперёд, крепко обнимая дочь. Марта тоже улыбалась, дожидаясь своей очереди на объятья, кои не заставили себя ждать. Дженни, хоть и растерялась, но была искренне рада. - Прости, что так рано, но на этой неделе из Эдинбурга только один ежедневный рейс до Лондона, и самолёт прибывает сюда в пять утра, - не замедлила как бы оправдаться рыжая дама, закончив обнимать дочь. - Всё в порядке, никаких проблем. – Личико Дженни и правда посветлело. – Но почему вы не предупредили? - Чтобы ты ни свет ни заря помчалась нас встречать? – хмыкнула Марта. – Нет уж. Мы и сами прекрасно добрались, а здоровый сон лишним не бывает. – Она ласково потрепала шатенку по щёчкам. Дженни лишь усмехнулась, сделала шаг назад. - И вы до сих пор на пороге? Быстро проходите! *** Он стоял, согнувшись, опустив локти на подоконник и пристально вглядываясь в городской пейзаж за стеклом. Голубое небо. Движение. Люди. Дома. Настоящие, цельные дома, а не архитектурные разложившиеся трупы. Никаких Хищников, подземных жуков, ядовитых крыс и прочей малоприятной фауны. День только начался, с безоблачного неба ещё не полностью смылись золотисто-багряно-оранжевые краски недавнего восхода. Эбби неслышно зашла на кухню, чуть приостановилась, уткнувшись взглядом в затылок не шевелящегося Коннора. Улыбнулась, двинулась вперёд. Бесшумно приблизилась к мужу, погружённому в размышления. Протянула руку, нежно касаясь жгуче-чёрного затылка… Коннор развернулся так быстро, что слово «резко» было бы слишком мягким определением. Схватил ладонь жены, саму жену прижал к ближайшей стене. Через секунду понял, что натворил, и ещё больше разозлился. - Никогда, - прошипел брюнет, - никогда не подкрадывайся ко мне сзади! – Отпустил девушку и, раздражённо топая, вышел из кухни. *** - Дженни, мы ведь желаем тебе только добра, - душевно излагала Марта, всматриваясь в лицо дочери, выглядевшее крайне заинтересованным, хотя на деле девушка пыталась решить, какие обои выбрать для ремонта в гостиной. – Майкл был отличным парнем, но если ты рассталась с ним, значит, была причина. Мы не осуждаем. Верно, Тревор? – Женщина глянула на мужа, сидящего на диване и старательно утыкающегося в газету. - Угу, - степенно согласился Тревор, украдкой бросив на пиарщицу быстрый взгляд: «Прости, доченька, но бывают моменты, когда с твоей матерью лучше не пререкаться. Потерпи немного, мысленно я с тобой». Дженни уловила это сообщение и мимолётно улыбнулась. - Чему ты улыбаешься? – почти возмутилась Марта. – Дженнифер, я говорю о серьёзных вещах. - Я понимаю, мама. Просто я так рада, что вы приехали. Рыжая пару секунд помолчала, потом возобновила свою деловитую трель: - …Однако то, что у вас с Майклом ничего не вышло, не означает, что ты должна махнуть на себя рукой. Дженни, милая, ты – молодая, интересная, красивая женщина. Именно женщина, уже не девочка. Время ведь идёт. Тебе надо думать о будущем, о семье, о детях… «Голубые, - решила Дженни, подавляя тяжёлый вздох. – Определённо, я хочу голубые обои. Хороший цвет, мягкий и успокаивающий. Может быть, даже выберу расцветку а-ля «Небо с облаками», облачка тоже успокаивают. А ещё нужно будет купить новые шторы, белые или кремовые». Кому-то может показаться, что бессовестно со стороны любящей дочери так игнорировать мать. Но, во-первых, сама мать этого не замечает, следовательно, не обижается. Во-вторых, разговор длится уже два с лишним часа, притом по кругу. Попробуй тут не отвлекись на посторонние мысли. Похоже, она переборщила с отвлечением. В себя девушку привела пауза да встревоженный взор Тревора: «Ой, Дженни, ой!..» Шатенка моргнула и гораздо осмысленнее взглянула на Марту. - Так что скажешь? – спросила та. - Даже не знаю, - с сомнением протянула Дженни, с затаённой мольбой поглядев на отца. – Папа, как ты думаешь – это хорошая идея? Мужчина собрался ответить, но супруга оказалась быстрее. - Тревор в этом не разбирается, - авторитетно махнула рукой рыжая. – Неужели тебе мало моего слова? Уолтер – замечательный парень, из приличной семьи, хорошо зарабатывает. Я училась с его мамой в университете. И сегодня в полдень Уолтер будет ждать тебя в ресторане. Мама решила устроить ей свидание с сыном своей давней подруги?! - Сегодня я не могу, рабочий день, - попыталась откреститься пиарщица. - Ерунда, возьми отгул - ты же столько работаешь - или перенеси обеденный перерыв. У вас ведь есть перерывы? – Последнее предложение было произнесено профессиональным тоном бывалого юриста, специализирующегося как раз на трудовом законодательстве и соответствующих спорах. - Есть, - вздохнула Дженни. Свидание с неким Уолтером по-прежнему не входило в планы девушки. Только этого ей сейчас не хватало для полного счастья! Ладно бы дело ограничилось лишь походом в ресторан – тогда Дженни согласилась бы. Но ведь Марта потом вцепится намертво, будет требовать ответа: понравился ли Дженни Уолтер? Если да, то когда второе свидание? Если нет, то почему? А дала ли она ему шанс? А не стоит ли повторить попытку? А не слишком ли много Дженни требует от мужчин? А не ждёт ли она до сих пор принца на белом коне? Нет? Ну тогда надо срочно найти ещё одного потенциального возлюбленного, и у неё, у Марты, уже есть на примете парочка кандидатур… Пиарщице захотелось застонать во весь голос. Она очень любила мать, но такую инициативность не одобряла. Это надо пресечь в самом зачатке! - Нет, - решительно тряхнула волосами девушка, - никаких Уолтеров. У меня уже есть мужчина, с которым я встречаюсь. Бархатисто-карие глаза Марты чуть расширились. Светло-серые очи Тревора тоже отразили удивление. - Да? – недоверчиво прищурилась Марта, откидываясь боком на спинку дивана. – И кто же он? - Его зовут… Питер…. Отчаянные времена требуют отчаянных мер! Пусть от Остина будет какая-то польза! - И ты, конечно же, познакомишь нас с ним? – Видно было, что Марта подозревает дочку в дезинформации, и что женщина не отстанет, пока не поймёт точно, лжёт Дженни или нет. Снова неуловимый взгляд в сторону отца. Взгляд-ответ: «Она не отступится». - Если вы настаиваете, - поникла Дженни. Минуту спустя пиарщица уже держала мобильный, вслушиваясь в гудки. - Алло, - наконец, раздался заспанный голос врача. - Питер, милый, доброе утро! – максимально любвеобильно зачирикала Дженни, отчаянно надеясь, что не переигрывает. – Я тебя разбудила, дорогой? Медик не сразу, но ответил: - Д-да… И, кажется, проснулся я в параллельной вселенной. Что случилось? Ты чем-то отравилась? Хорошо, что связь не громкая, и Марта с Тревором не могут расслышать Питера. - Нет-нет, всё в порядке. Просто приехали мои родители, и они очень хотят с тобой познакомиться. – Пиарщица улыбнулась, несколько натянуто, потом бодро взглянула на мать, мол, всё отлично, лучше и быть не может. – У тебя ведь выходной? Можешь подъехать? - Выходной в ЦИА, но сегодня я должен дежурить в больнице. - О, ты просто прелесть! - Всё так плохо? – Похоже, Питер уже примерно представлял, как обстоит дело. Догадаться было, в принципе, нетрудно. - Я тоже соскучилась, ты даже не представляешь, как! – вторую часть предложения девушка выделила особенно. - Ладно, я отпрошусь. - Серьёзно? Это было бы великолепно! - Хотя бы намекни, что ты им обо мне наговорила. - Маме не терпится познакомиться с моим другом. - Другом в том самом смысле? - Конечно, глупенький. - А ты поцелуешь меня на пороге? – не смог удержаться врач. - Кстати, я отремонтировала утюг, работает лучше прежнего. - Буду через час, - выдохнул Питер. - Мы тебя ждём. – Дженни отключила связь и мило улыбнулась родителям. – Питер приедет через час. - Что за Питер? – не успокаивалась Марта. – Почему ты никогда не упоминала о нём? - Наверное, боялась сглазить. К тому же, мы встречаемся совсем недавно. - Кто он по профессии? - Врач. - Врач. – Марта призадумалась. – Врач. – Одобрительно покивала. - Что ж, это хорошо. Нужная профессия, добротная. Ответственная. Надеюсь, он серьёзный молодой человек? Дженни с большим трудом удалось не вздрогнуть. - О да. Питер – сама серьёзность. *** - Это сильнее и сильнее действует на нервы. – Экс-Мейтленд не пыталась оправдаться или в чём-то обвинить мужа, она была неподдельно обеспокоена, почти разозлена. – Я думала, всё постепенно уляжется, но он такой уже две недели. Рано или поздно я сама сорвусь и отвечу на очередную его выходку. Джесс внимательно слушала, время от времени кривя уголки губ. Не то чтобы она осуждала подругу, скорее уж, понимала Коннора. По крайней мере, так шатенке казалось. Девушки устроились за рабочим столом Паркер. Особенной суеты в ЦИА на данный момент не наблюдалось, посему офисные сотрудники смирно сидели на местах, охотно занимаясь своими скучными, но безопасными делами, не суясь в дела чужие. - Две недели – не большой срок, - дипломатично начала Джесс. – Коннор пробыл в будущем четыре месяца. Дай ему больше времени. - Дело не в количестве времени, а в том, что всё становится только хуже. – Блондинка помолчала, едва уловимо не то кивая, не то просто потряхивая головой. Потом приглушённо произнесла: - Он прячет еду, делает запасники: то кладет ломти хлеба под матрац, то суёт куски сахара в пакет, а пакет – в цветочный горшок. Думает, что я не замечаю. Джесс вспомнился ещё в школе прочитанный рассказ, кажется, Джека Лондона. Главный герой после долгого голодания тоже грешил припрятыванием продуктов, но потом, вроде, избавился от этого пунктика. - Я не специалист, но, по-моему, такое поведение объяснимо. Наверняка это скоро пройдёт. - А если нет? – Эбби как-то прерывисто моргнула, и понизила голос ещё сильнее. – Он не спит со мной. Теперь моргнула Джесс. И осторожно уточнила: - В каком смысле? - В прямом. Просто ушёл спать в гостиную на диван, ничего не объяснив. Словно хочет, чтоб я чувствовала себя виноватой. Чтоб мы все чувствовали себя виноватыми! - Не похоже на Коннора. - Не похоже на нашего Коннора, Коннора, которого мы знали. А этот Коннор… Он совсем чужой, во всяком случае, мне. Знаешь, - девушка неловко усмехнулась, - я бы сейчас всё на свете отдала, чтоб увидеть его прежним. Увидеть простодушно парня, который регулярно что-нибудь опрокидывает, иногда врезается во что-то или в кого-то; который порой говорит забавные и не очень умные вещи; который постоянно улыбается, а время от времени немного смущается. Паркер успокаивающе дотронулась до локтя подруги, а та сделала вид, что вовсе не нуждается в успокоении. Мотнула головой. Взгляд блондинки упал на стол, точнее, на пунцовые тюльпаны в вазочке сбоку от монитора. - Красивый букет. Джесс тоже взглянула на цветы, усмехнулась. - Да, и скрашивает рабочее место. - Ты купила или кто-то подарил? - Подарил. – В синих глазах Паркер завели пляску лукавые искорки. – Не спрашивай, кто, я сама не знаю. - Тайный поклонник? – несерьёзно предположила блондинка, не подозревая, до какой степени окажется права. - Ага. – Джесс кашлянула. – Теперь пару раз в неделю я стабильно нахожу букеты то на своём рабочем столе, то возле личного ящика в комнате для персонала. Эбби определённо заинтересовалась. - А записки к цветам прилагаются? - Прилагаются. - В них длинные любовные тирады и оды твоей красоте? - Нет, - рассмеялась координатор. – Обычно там поэтический цитаты, в последний раз был кусочек из сонета Шекспира; и текст «от себя». - То есть от поклонника? - Видимо. - Что же он пишет? - Ничего одообразного. Я даже не знаю, как объяснить. Он пишет так, словно мы давно знакомы, и он просто рассказывает о чём-то неконкретном, рассуждает; попутно делает комплименты мне. Эбби не слишком вразумлённо нахмурилась, не тая смешинки. - Я же говорила, объяснить непросто. Но мне это нравится. Надо будет вычислить, кто этот таинственный поклонник. Блондинка чуть покусала нижнюю губу. - А ты уверена, что это не… - Не Беккер? – достаточно легко отозвала координатор. Усмехнулась, пряча грусть. – Уверена. Во-первых, зачем ему это? Он теперь с Сарой, они ждут ребёнка, причём ожидание проходит с серьёзными проблемами. Во-вторых, Беккер обычно дарит мне не цветы, а шоколадки… Дарил. Настала очередь экс-Мейтленд сочувствовать и очередь Джесс отнекиваться от сочувствия. - Всё в порядке, Эбби. – Шатенка отвела взор наверх, увидела, как по второму этажу к кабинету начальника шествуют Клаудия, Стивен, Ник. Коннор. – По-моему, совещание у Лестера уже началось, тебе стоит поторопиться. Направляясь к лестнице, Эбби попутно достала сотовый телефон, чтобы ответить на звонок. Номер был вроде бы незнакомый. - Слушаю. - Эбби, привет, это Дилан Тэйт из зоопарка, помнишь меня? Дилан? Ах да, ветеринар. Парень немногим старше самой Эбби, разделяет её страсть к рептилиям и вообще души в животных не чает. - Конечно. Привет! - Прости, что беспокою, я знаю, ты давно у нас не работаешь, но не представляю, к кому ещё можно обратиться. Здесь творятся странности. - Какие? – Эбби, достигшая второго этажа, замерла у двери в кабинет Лестера. - Меня беспокоят наши питоны… И кое-что ещё. Дверь кабинета открылась, показался Стивен и вымолвил: - Мы тебя ждём. - Секунду, - отозвалась блондинка, выставив указательный палец. – Дилан, в чём всё-таки дело? - Я сам не уверен, поэтому хотел бы посоветоваться с тобой. У тебя найдётся свободное время сегодня, хотя бы пара минут? - Возможно, но не знаю, когда. Давай я попозже сама тебе перезвоню. - Хорошо, я буду ждать. Спасибо. - Пока не за что. – Эбби «обрубила» звонок и юркнула в кабинет, улыбнувшись Харту, поджидавшему её, а теперь пропустившему девушку вперёд. На повестке дня стояло несколько мелких вопросов и один крупный, с которого и начали. Всю ширину и глубину сего вопроса можно было уместить в одно слово – Найтли. - Он заявил, что организует общественно движение. – Клаудия опустила на стол Джеймса пару газетных вырезок вкупе с какими-то распечатками. – «Правда и только правда». Бровь Лестера дёрнулась. - Я правильно понимаю - это движение будет якобы добиваться публичного раскрытия истины, а на деле портить нам жизнь? - В первую очередь оно будет работать на имидж Найтли как отчаянного борца за гласность и общедоступность сведений. Но жизнь нам это действительно подпортит. - Неужели кто-то захочет вступить в это нелепое движение? – усомнился Стивен. - Оно ещё не зарегистрировано официально, а уже есть более восьми тысяч желающих, и это данные только за вчерашний день. - И что Найтли будет делать дальше? – недоумевал Ник. – Носиться по улицам, устраивать пикеты и во всё горло кричать: «Правительство нас обманывает, мы требуем рассказать правду!»? - Если бы. – Клаудия скорчила не воодушевляющую мину. – Общественное движение может призвать к публичному ответу, подавать в суд, вести пропагандистскую деятельность, короче, привлекать к себе внимание различными способами. Найтли плевать, чем мы на самом деле тут занимаемся, хоть работорговлей. Он использует народное мнение, чтобы добраться до самой верхушки власти. Дело уже не в избегании наказания за воровство, теперь у этого человека более далёкие планы. И чем больше мы будем отпираться, тем ему выгоднее. Он оседлает гнев людей, как сёрфер волну, и волна эта взнесёт его на самый верх. - Если мы не вмешаемся, - решительно добавила Эбби. - Что мы можем предпринять? – Стивен озабоченно взъерошил волосы. Хмыканье Коннора привлекло всеобщее внимание. Такое действие в данной ситуации казалось самым неуместным из всех возможных. - Что тебя так развеселило, Коннор? – суховато полюбопытствовал начальник. - Я не понимаю, что мы все здесь обсуждаем, почему раздуваем проблему. Найтли – подлец, негодяй, он опасен? Так уберите его, без лишней суеты. Подыщите хорошего снайпера, того же Беккера, в конце концов. – Несмотря на иронию, говорил молодой учёный на полном серьёзе. - Ты, случаем, не путаешь нас с Шантал? – холодно осведомился Лестер, сложив руки. - Ненавижу Шантал, но нельзя не признать, что её методы были эффективны, это факт. - Коннор! – Ник не знал, чем именно собирается попрекнуть младшего коллегу, но смолчать попросту не сумел. - Что? – спокойно вопросил Темпл, сверля взглядом теперь уже Каттера. – Вас замучает совесть из-за одной-единственной жизни? Как насчёт миллиардов других, а? – Он обвёл острым взором всех присутствующих, и стало ясно, что претензия относится к каждому из них, включая самого Коннора. – Никакой катастрофы бы не случилось, если б мы просто ничего не делали. Не лезли туда, куда лезть нас никто и не просил! Понимаете? - Тогда погибли бы все те люди, которых мы спасли, - сурово напомнил Харт. - Можно подумать, их были тысячи, - равнодушно фыркнул Темпл. – К тому же, многие сами виноваты, вели себя по-идиотски. Взять ту же Валери. - Не вмешивай её сюда! – Даже спустя столько лет для Стивена эта тема оставалась тяжёлой. - Почему? Девица с больной фантазией едва не скормила профессора своему коту-переростку, а я должен чтить её память? Честное слово, Хелен правильно сделала, что отправила тебя в психушку. - Она не отправляла. – Синие глаза налились стальным блеском. – И если на то пошло, Хелен, по крайней мере, потрудилась меня спасти. Вовремя. – Едва договорив, Харт понял, какую глупость брякнул, как больно сделал Эбби, пытаясь задеть Коннора, да и остальным товарищам и самому себе преподнёс не лучший комплимент. Коннор на миг замер с открытым ртом. Потом хмыкнул: - Жаль, ты не сумел отплатить ей тем же. - Коннор! – гневно выкрикнула экс-Мейтленд. Но брюнет не обратил на неё никакого внимания. Лишь снова смерил всех ледяным взглядом и направился к выходу. - Мистер Темпл, Вас никто не отпускал! – напомнил Лестер. - Я ни у кого и не отпрашивался, - буркнул парень, прежде чем за ним захлопнулась дверь. Стивен быстро обернулся к блондинке, в его глазах читалось искренне раскаяние. - Эбби, прости. Я не имел в виду ничего такого, я не хотел… Девушка, слегка поджав губы, сказала только: - Не ты это начал. Совещание явно не задалось, и вскоре все сотрудники разбрелись. Блондинка выходила последней. Оклик Лестера настиг её в дверях. Девушка нехотя обернулась. Начальник сосредоточенно перебирал бумаги на своём столе. Мужчина кинул на подчинённую быстрый взгляд, словно был чрезвычайно занят и мог уделить ей лишь секунду. - Его поведение становится невыносимым. Пусть Коннор возьмёт пару недель отпуска. Если это не поможет, лучше ему вовсе не возвращаться. Он понимал, что говорил. Понимал, что ценнее, чем Темпл, кадра не найти. Но сознавал также, что со своей нынешней манерой общения Коннор принесёт больше вреда, чем пользы, взвинтив всю остальную команду, давя на больные мозоли друзьям. - Я передам, сэр. – Эбби вновь собралась уйти. - И ещё. Возможно, вам стоит обратиться к психологу. Это было не наставление начальства, а совет человека, которому не безразлична судьба Коннора и общая судьба молодой супружеской пары. Эбби лишь моргнула, выдала неопределённую ужимку и, наконец, скрылась за дверью. Лестер оторвался от бумаг. Вздохнул, ощутимо подняв и опустив плечи. Затем взял в руки оставленные Клаудией распечатки. Эбби остановилась, прикрыла глаза. Потеребила чёлку, провела ладонью по лбу. Встряхнулась, решив, что нужно срочно переключиться на что-то другое. Похоже, пока не предвидится ничего экстренного, и она сумеет выкроить полчаса на встречу с Диланом. Ответа на звонок не было долго, девушка уже собралась «повесить трубку», но гудки всё же сменились лёгким шорохом. - Алло. – Странно, этот мужской голос не был похож на голос бывшего коллеги Эбби. Может, она что-то напутала? - Это телефон Дилана Тэйта? Незнакомец по ту сторону «трубки» несколько застопорился. - Э-э, вполне вероятно. Можете описать этого Дилана? - Что?.. - Дело в том, что я врач «Скорой помощи», и человека, у которого был этот телефон, сбила машина. - Он жив??? - Погиб на месте. Мои соболезнования. Так Ваш Дилан – мужчина примерно тридцати лет, белый, шатен с веснушками, худощавый, одет в синие джинсы и синюю джинсовую куртку? - Я не знаю, во что он был одет, но описание внешности сходится… Я же говорила с ним всего десять минут назад!.. - Видимо, машина сбила его сразу после этого. Вы родственница? - Нет, бывшая коллега, мы не виделись несколько лет. - Знаете, как связаться с кем-нибудь из его близких? - Нет, могу лишь дать телефонный номер места его работы… А водителя задержали? - Насколько я понимаю, он скрылся с места происшествия. *** Келли бежала, спотыкаясь на своих высоких каблуках и лишь чудом не падая. Девушка задыхалась, но боялась остановиться, боялась даже повернуть голову назад. Зачем, зачем она вообще поплелась в этот район, один из самых неблагополучных в городе?! Надеялась, что утром здесь с ней ничего не случится, вот курица! Решила, что быстренько прибарахлится в одном сомнительном, но блещущем низкими ценами и высококлассными подделками магазине одежды и тут же вернётся домой. А в результате наткнулась на компанию полупьяных здоровых парней, которым, похоже, было всё равно, какое время суток на дворе. Один из трёх молодых бандитов нагнал блондинку, схватил за локоть, дёрнул назад. Не сохранив равновесия, девушка упала, больно шлёпнувшись на асфальт. А вокруг – ни души, не считая двух оставшихся детин. Господи, хоть бы дело обошлось только ограблением! - Помогите! – закричала Келли, прекрасно понимая, что если её кто и услышит, то вмешиваться не станет, не тот райончик. - Заткнись! – рявкнул накачанный брюнет с безвкусной цепочкой на шее. Одним рывком он поднял её на ноги, правда девушка не стразу устояла и пару секунд неловко балансировала на шпильках. - Давай сюда! – Вторым рывком парень выхватил сумочку блондинки. - Берите всё, только не трогайте меня, - пропищала Келли, не борясь с подступающими слезами страха. А многие ли девушки на её месте бы не заплакали? Брюнет нагло ухмыльнулся, как будто позабыв о сумочке. Потянул лапу к лицу девушки, провёл грубыми пальцами по её щеке, шее. И это под не менее наглые ухмылки двух сотоварищей. Келли зажмурилась. - Три здоровяка на одну хрупкую деву? Не кажется ли вам, что это нечестно? Бандиты и их жертва только теперь заметили, что в переулке появился кое-кто ещё. Парень среднего роста и не то чтобы уж очень угрожающей комплекции, хотя и неплохого телосложения. Внимание привлекал не столько он сам, сколько его одежда – создавалось впечатление, будто субъект сбежал со съёмочной площадки фильма о средневековье. Никто из бандитов знать не знал, как правильно зовутся детали гардероба. Потому, по мнению ребят, чудик был одет в обтягивающие коричневые штаны, нелепую безрукавную зеленоватую рубашку до колен, повязанную широким кожаным поясом, на котором виднелись два внушительных ножа, не то меч, не то шпага и какой-то рог. Под зеленоватой рубашкой крылась другая, с рукавами; когда-то она, судя по всему, имела белый цвет, но после множества не слишком эффективных стирок приобрела неоднотонно-кремовый оттенок. Одежда не была новой и пестрела множеством заплаток и грубых швов. Обувь напоминала домодельную помесь ботинок и сандалий с острыми носками. Не лишним будет упомянуть о том, что на плече шатена виднелся лук, а за спиной красовался колчан со стрелами. Что за придурок? - Разбойники разбойникам рознь, - наставительно продолжил чудик, постепенно подступая к ребятам и девушке. – Одно дело – грабить бесящихся с жиру богачей, которые сами обирают простой люд. Но нападать втроём на беззащитную деву – поступок недостойный, очень недостойный. - Слушай, клоун, иди, куда шёл, пока и тебе не наваляли. – Рыжеволосый здоровяк угрожающе двинулся на шатена. Шатену понадобилось меньше секунды, чтобы взять лук, как полагается, да схватить стрелу. Ещё через мгновение эта стрела, пронзительно свистнув, врезалась остриём в асфальт в сантиметре от ноги рыжеволосого. И хотя орудие отскочило, парень остановился. Когда смотришь на летающие стрелы в кино, кажется, что это ерунда. Но когда одна такая стрела пролетает рядом с тобой, ты вдруг понимаешь, сколько силы в её полёте. А у шатена в луке уже была вторая стрела. Сам он лишь выразительно приподнял бровь. - Пошёл ты! – гаркнул рыжий, резко шагая вперёд, доставая складной нож. Его белобрысый сообщник тоже направился к шатену. Фьить, фьить! Фьить! Фьить! Ещё четыре предупредительные стрелы – по две на каждого - опять заставили ребят застопориться. - Это было последнее предостережение, - добродушно поведал шатен, нацеливая стрелу на брюнета, который так и стоял возле напуганной девушки. – Отдай деве её вещи. Быстро! Лёгкого поторапливающего движения луком, в котором всё ещё была готовая в любой момент сорваться стрела, оказалось достаточно. Брюнет угрюмо протянул блондинке её сумку. Девушка выхватила вещицу и, запинаясь, ринулась к спасителю. - Невредима? – осведомился тот, не спуская глаз с противников. - Ага, - пролепетала Келли, глазея на странного парня. – Спасибо. - Пожалуйста. Позволишь ли ты проводить тебя до безопасного места? - Э… Конечно, было бы круто. - Круто?.. – Впрочем, он услышал «конечно», и этого было достаточно. – Тогда идём. Опустив лук, шатен взял девушку под руку. Вдвоём они отвернулись и зашагали прочь. Вот только грабители оказались мстительными, во всяком случае, один из них. Брюнет вытащил из кармана видавший виды пистолет и выстрелил. На счастье чудика, пистолет не отличался качеством, а бандит – меткостью; так что первая пуля пришлась на кирпичную стену в дюйме от головы парня. Келли взвизгнула, инстинктивно пригнулась, закрыв голову руками, и, полуприседая, выбежала из переулка. Шатен остался. Он уже обернулся и успел приметить странную штуку в руках у врага. Видимо, это с её помощью противник только что повредил стену, хотя, похоже, целился отнюдь не в кирпич. Фьить! Брюнет даже не разглядел, как это произошло. Ощутил лишь мощный толчок, вынудивший выпустить пистолет из рук, да увидел стрелу, теперь торчащую из дула валяющегося на асфальте оружия. Желание продолжать разборки как рукой сняло. Брюнет ошалело уставился на усмехающегося шатена. - Мать твою, ты кто такой? Робин Гуд? - Вообще-то, да, - ухмыльнулся шатен и, доставая и вставляя очередную стрелу, попутно поднял и накинул на голову капюшон*. – Раз дева ушла сама, а мы столь славно разговорились, думаю, у вас найдётся, что пожертвовать бедным. [*Гуд – англ. «Hood» - капюшон; прим. авт.] *** Если разогнаться чуть поскорее, то даже старый, потрепанный жизнью и временем велосипед способен творить чудеса паркура. Мартин под звонкое дребезжание заднего колеса, довольно прилично шатавшегося на оси, вкатил в один из складских закоулков. Кажется, его извечные враги и преследователи поотстали, заблудившись в лабиринте строений и пристроек, и можно чуть передохнуть и подумать, как лучше выехать отсюда, чтобы не попасться ни в одну из их ловушек. Паренек устало выдохнул, опускаясь на прохладный асфальт и небрежно роняя потрепанного железного коня рядом с собой, все равно хуже тому уже не будет. Металлическая стенка одного из контейнеров неведомо с чем приятно холодила спину. Эти местные мальчишки не давали юному латиносу прохода с того самого дня, когда их семья переселилась в сей более благополучный район и его отец открыл свое дело. Поддевки и тычки в школе за границами серых стен перерастали в открытую травлю и нападение втроем на одного. За то, что у него нет мамы; за то, что его кожа на пару оттенков темнее, чем у них; за то, что его вещи более старые и потрепанные. Глупые, даже дикие поводы для преследования. К счастью, Мартин от природы обладал умением незаметно скрываться с глаз и очень ловко управлялся со своим стареньким велосипедом, так что в девяноста процентах случаев мальчишке удавалось уходить от преследователей. Сегодня было лишь два урока, и у мучителей Мартина по сему поводу, видимо, образовалось особенно активное настроение. Сейчас мальчик сидел, переводил дух и выстраивал в голове карту района складов, подбирая наиболее удобный маршрут. Неподалеку были слышны шаги, но они явно принадлежали взрослым людям, равно как и голоса, четко, по-военному время от времени отдававшие приказы или же отчитывающиеся по рации, и явно не представляли для него опасности. Почему Мартин решил, что связь незнакомцы держали именно по рации, парень не знал, но не похожи были эти переговоры на обычную болтовню по сотовому телефону. Военную четкость и суровость чуть разбавлял единственный высокий голос, что время от времени задавал вопросы да под легкий стук каблучков перемещался подле огороженного контейнера. Не сдержав любопытства, Мартин выглянул из-за угла своего укрытия, присматриваясь к происходящему. Миловидная шатенка с личиком, окруженным ворохом коротких кудряшек, да с десяток военных толпились возле непонятной сверкающей штуковины, что пульсировала и рябила, словно изображение в сломанном телевизоре. Несколько мужчин держали наготове оружие, что напоминало бластеры из любимых боевиков мальчика, у пары были автоматы, сама же девушка суетилась возле странного прибора, увенчанного шипастым разноцветным шаром, и с кем-то время от времени советовалась через наушник сотового телефона. - Мисс Мерчант, всё готово, все вторженцы отловлены и отправлены за границу разрыва, - отчитался один из военных, тот, чей голос до этого Мартин слышал чаще прочих. - Отлично, лейтенант, сейчас, мне нужно ещё пару мгновений. Лейтенант Уилкинсон кивнул и отошел, на всякий случай мужчина решил ещё раз осмотреться, внимательно проходя взглядом по каждому закоулочку, что окружал место открытия аномалии. Мартин молниеносно юркнул за угол контейнера, затаил дыхание. Шагов, что направились бы в его сторону, не послышалось, вместо того раздалось негромкое, минутное гудение, после чего треск, исходящий от сверкающей штуковины, пропал. Следом раздался еще один дробный звук приближающихся каблучков, и голос, от которого по спине Мартина промчался рой мурашек, обратился к Мерчант. - У вас здесь всё? Эмили, у нас ещё два разрыва, ближайший - в паре кварталов отсюда. Боюсь, что с возвращением в ЦИА придется повременить и тебе еще немного придется поработать нашим подручным гением. - Под руководством Мэтта это не сложно, вот с Каттером всё менее понятно… Обе девушки рассмеялись и о чем-то еще поговорили, о чем именно, Мартин расслышать не смог, как ни старался. Что-то влажное и теплое коснулось руки паренька, легким и тягучим прикосновением, словно язык большой собаки, шаркнувший по ладони. - А?! – Мартин невольно опустил взгляд и отдернул руку, прижав оную к груди. Во все глаза уставился на создание, что смотрело на него и всем своим видом демонстрировало дружелюбие, разве что хвостом не помахивало. - Кто ты такой?.. Довольно упитанная особь динозавра с клювообразным ртом и огромными добродушными глазами уставилась на мальчика и явно чего-то ждала. Её землистый оттенок кожи позволял идеально скрываться среди контейнеров, а мощные, хоть и короткие лапки, давали возможность перемещаться быстро и бесшумно, потому-то военные и не заметили эту сладкую парочку, снующую между контейнерами. Наверное, стоило закричать, испугаться, кинуться сломя голову в сторону человека, который точно помог бы ему... Ладошка мальчика доверчиво опустилась на голову создания, чему последнее несказанно порадовалось и заурчало. Мартин рассмеялся и тут же ощутил, что еще один подобный комочек с его же рюкзаком на голове тыкается в него со второго бока, настойчиво поуркивает, требуя свою порцию ласки. - Какие забавные! Вот только кто же вы? – сам к себе обратился паренек, задумчиво закусив губу. – Вы же оттуда, да? По всей видимости, Мартин имел в виду аномалию, и ему показалось, что создания согласно поурчали, будто бы подтверждая его догадку. - Тогда мне нужно доставить вас к мисс, погодите-ка! – Мальчик рванулся к углу контейнера, осторожно выглянул из-за него. Военные уже скрылись с глаз, оставив после себя абсолютно пустое пространство, по коему ни за что нельзя было догадаться, что когда-то здесь сверкал странный, таинственный разрыв. Дженни, мисс Льюис, которую он узнал бы из миллионов уже по одному только голосу, сияя на солнце отчего-то ярко-медными волосами, шла вдалеке в сопровождении своей подруги, явно замыкая колонну сотрудников. Окликнуть уже было невозможно. Мартин перевел взгляд на зверушек, что трепали его рюкзак, пытаясь выудить оттуда шоколадный батончик, манящий приятным ароматом, и усмехнулся. - Ребятки, спорим, вы раньше никогда не катались по Лондону на велике?... *** Физическая подготовка никогда не была сильной стороной Коннора. Конечно, после затянувшихся каникул в Меловом периоде дело значительно улучшилось, и всё же до высшего уровня Темпл не дотягивал. Он не переживал по этому поводу, хотя порой по-белому завидовал более натренированным коллегам. Изнурительные упражнения Коннор не любил. Только вот в будущем никто не спрашивал, что он любит, а что нет. Хочешь жить – учись защищаться, хитрить, прятаться, добывать еду любой ценой. Не обязательно ставить себе цель сделаться быстрее и сильнее. Если на второй час пребывания там тебя ещё не съели, значит, ты и так уже быстрее и сильнее кого-то, беда лишь в том, что всегда есть кто-то ещё стремительнее, ещё мощнее, ещё голоднее; и волей-неволей приходится приспосабливаться. Нет, он не стал круче. Он просто стал злее. И ненавидел себя за это. Ненавидел за то, что сегодня утром так грубо обошёлся с Эбби. За то, что зря обвинил Каттера. За что, что ударил Стивена по самому больному месту. За то, что нахамил Лестеру. И ещё за десятки подобных вещей, которые вытворял каждый день с момента своего возвращения. Ненавидел себя за то, что не мог нормально улыбнуться, расслабиться, забыть… Всякий раз, когда подкатывало хорошее настроение, когда он уже вот-вот готов был искренне улыбнуться чьей-то шутке или просто погожему деньку, перед глазами вставал разрушенный, отравленный мир. Мир умирающий, дожирающий сам себя. Коннор ничего не мог с этим поделать, равно как и с дурацкой привычкой припрятывать провиант, которая быстро приобрелась в будущем и ни в какую не исчезала в настоящем. Какой-то мерзкий червь сидел внутри и зудил: «А вдруг катастрофа разразится прямо сегодня? Вдруг прямо сегодня всё разрушится, сожжётся? Тогда ты полжизни готов будешь отдать за кусок хлеба, с тобой ведь такое уже было». Тупая молотьба кулаками по боксёрской груше помогала хоть немного выпускать пар. Коннор не выпендривался перед остальными сотрудниками в спортзале, тем более что их было немного, да и немногие эти быстро засобирались, смущённые, казалось бы, безосновательной яростью Темпла, который колотил грушу так, словно она была виновата во всех его бедах. Самое смешное, что на месте этой груши Коннор представлял самого себя. *** Дежурный из Коннора сейчас явно был никакой, потому на замену вызвали Мэтта. Мерчант сказала, что может отдежурить за Эбби, Клаудия тоже решила остаться. Блондинка не стала возражать. Покинув здание ЦИА, экс-Мейтленд села в свою машину и, немного поразмыслив, направила автомобиль в сторону зоопарка. Разумеется, вряд ли кто-то стал бы убивать ветеринара из-за того, что у того были опасения по поводу змей. Разве что это какие-нибудь змеи-мутанты, созданные в результате тайного научно-правительственного эксперимента. Чушь и дичь. Но совесть девушки требовала успокоения. Прямо перед своей смертью Дилан хотел рассказать что-то, и не кому-нибудь, а именно Эбби. Нужно хотя бы попытаться узнать, что его беспокоило. Если бы только Темпл уделила ему всего одну дополнительную минуту… …Как оказалось, за последние годы в зоопарке сменился если не весь персонал, то подавляющая часть – Эбби не увидела ни одного знакомого лица, начиная от сторожа, заканчивая новым директором. Новый директор, к слову, Эбби совершенно не понравился. «Скользкий тип» - вот первая мысль, возникшая в голове девушки, едва та увидела Грэхема Гаррета. - Да, нам уже звонили и из «Скорой», и из полиции, - вздохнул округлый субъект средних лет с маленькими чёрными глазками, взгляд которых не задерживался ни на одном предмете дольше двух-трёх секунд. – Бедный мистер Тэйт, такая трагедия, такая трагедия. А Вы, собственно, зачем пришли? На долю секунды экс-Мейтленд растерялась, но справилась с этим быстрее, чем собеседник успел что-нибудь заметить. - Я ведь работала здесь несколько лет назад. Дело в том, что мне пришлось уволиться с моей недавней работы, и там мне отказались дать рекомендации. – Блондинка легкомысленно отмахнулась. – Небольшие недопонимания с начальством. Я решила, если нельзя получить рекомендации с последнего места работы, можно получить с предпоследнего. Дилан обещал помочь, мы договорились несколько дней назад. – Она заискивающе глянула на Грэхема, только что ножкой не шаркнула. – Может, Вы бы согласились… - Простите, мисс, - встал из-за рабочего стола Гаррет (Эбби едва не поправила: «миссис», но в последний миг предпочла смолчать), - но я не смогу взять на себя такую ответственность, я ведь не видел Вас в деле. - Конечно, - картинно опечалилась девушка. – Но, возможно, Дилан уже успел составить записи. Могу я поискать в его рабочем столе? Ей показалось, или Гаррет ещё больше насторожился? Засомневался. - Пожалуйста, - умильно взмахнула ресничками Эбби, кося под традиционный образ блондинки из анекдотов и прилагая все усилия для того, чтоб директор не заподозрил её в наличии интеллекта. Даже стала накручивать локон на палец. Похоже, цвет волос и глупые стереотипы сыграли на руку экс-Мейтленд. - Хорошо, - согласился Грэхем, едва уловимо закатив глаза, - но недолго. Вас проводит охранник. - Спасибо! – Девушка собралась хлопнуть в ладоши и подпрыгнуть, но потом подумала, что это будет уже перебор. Прерванное действо тоже вышло весьма идиотским, но убедительным. Блондинка широко улыбнулась пришедшему на вызов парню под два метра ростом, снова взмахнула ресницами и позволила препроводить себя в ветеринарный кабинет. Само наличие такого охранника – возможно, не единственного - в здании говорило о многом, раньше зоопарк обходился лишь одним сторожем. Здесь действительно творится нечто странное, притом, судя по всему, замешаны и сотрудники, ведь почему-то же Дилан предпочёл поговорить с Эбби, а не с нынешними коллегами. Хотя, возможно, он и с кем-то из «своих» поделился наблюдениями или подозрениями. А ещё возможно, что именно это стоило ему жизни. С другой стороны, возможно и то, что Эбби просто надумывает, и на самом деле в ситуации нет ничего большего, чем несчастный случай да игра воображения. Либо у Эбби была паранойя, либо охранник действительно слишком уж пристально следил за ней, пока она вежливо рылась в столе Дилана. В любом случае, на просмотр нужных документов рассчитывать не приходится, под таким-то призором. - Нет, - вздохнула девушка, всплеснув ручками. Кокетливо и грустновато посмотрела на охранника. – Может быть, Вы напишите мне рекомендации? Вы ведь тоже работник зоопарка, будущие работодатели не станут докапываться. – И улыбнулась самой глупенькой улыбкой, какую только могла изобразить. Охранника это развеселило, но он остался непреклонен. - Я не имею права, простите. - Ничего, - горько вздохнула Эбби. Двое вышли из кабинета и двинулись к выходу. - Можно мне посмотреть на игуан? – спросила вдруг Эбби. Само собой, интересовали её питоны, но охранник наверняка бы напрягся, если б она справилась о них. Крытый вольер с игуанами в том же крыле, что и террариум, и если за последние годы не произошло перестановок, Эбби по пути сможет глянуть на змей. – Я когда-то работала с ними, готовила проекты. – И вновь хлопанье глазками, дабы пресечь могущие зародиться у охранника сомнения в глупости собеседницы. – Меня сюда устроил двоюродный дядя. Я соскучилась по своим игуанчикам. Охранник усмехнулся, но кивнул. Да, пришлось полчаса глупо сюсюкать, барабаня пальцами по стеклу, за которым сидели в своём декорированном под природную среду вольере равнодушные игуаны; но оно того стоило. Дважды – по пути туда и обратно – Эбби сумела посмотреть на прозрачные вольеры, в которых содержались змеи. Каждый вид содержался отдельно, и везде имелись надписи, указывающее название особей. Девушка таки заметила странность. Правда, пока непонятно, что в этом могло быть зловещего, и всё же имелся повод задуматься. Охранник проводил Темпл до машины, сотрудница ЦИА помахала ему рукой на прощание, завела автомобиль, который остановился, едва успев поехать. - Вечно путаю газ с тормозом, - хихикнула экс-Мейтленд, опять кокетливо. - Водительские права Вам тоже двоюродный дядя организовал? – не удержался охранник, хотя произнёс свою реплику не с претензией, а с юмором. - Нет, - округлив глазки, «посерьёзнела» Эбби. – Родной. - Действительно, - уже себе под нос буркнул охранник, когда машина несколько неровно, но всё же поехала прочь, - двоюродный так рисковать бы не стал. Эбби припарковала автомобиль в нескольких кварталах от зоопарка, и вернулась к прежнему месту работы пешком. Сейчас она ничего не могла предпринять, оставалось только дождаться вечера, чтоб пролезть в кабинет Дилана под покровом темноты. *** Дженни нервно поглядывала то на наручные часы, то на стол, вытащенный из угла в середину гостиной, раздвинутый и накрытый по случаю торжественного знакомства родителей с дочкиным «кавалером». На Марту и Тревора старалась не смотреть, ибо в глазах матери недовольство и подозрение возрастало с каждой секундой, а перед отцом, никогда ни к чему её не принуждавшим, за обман было стыдно вдвойне. - Он вот-вот придёт, - неловко склабилась шатенка. «Остин, в кои-то веки я так хочу тебя видеть, а ты, словно специально, опаздываешь!» Наконец, молитвы девушки были услышаны, о чём возвестил звонок в дверь. Дженни, уже давно переодевшаяся в простое – на её взгляд – тёмное облегающее платье, рванула к порогу, отстукивая каблучками жёсткий ритм. - Доброе утро, дорогая! – Улыбка Питера сверкнула поверх цветочной охапки, оказавшейся, как выяснилось, двумя букетами. Он даже попытался поцеловать пиарщицу в щёчку, но получив незаметный и в то же время ощутимый тычок носком туфельки по ботинку, сделал вид, будто наклонился, чтобы вдохнуть цветочный аромат. Первый букет врач, едва перешагнув порог, вручил хозяйке жилища, второй – её матери, уже с нетерпением ожидающей знакомства с потенциальным зятем. Только Дженни подобная предусмотрительность медика не понравилась, по мнению шатенки, это было раздражительно, банально и приторно. Марта от цветов тоже не растаяла, хотя и приняла их с благодарной улыбкой. - Миссис Льюис? – Питер перевёл взгляд на Тревора, во всей этой компании бывшего самым добродушным. – Мистер Льюис? Питер Остин, приятно познакомиться. Врач непринуждённо поцеловал Марте руку, притом сделал это по высшему разряду, без подхалимства, без малейшей фальши; чувствовалось, что мужчина привык быть галантным с дамами, а не делал над собой усилия. Затем Остин обменялся рукопожатиями с Тревором, чьё розовощёкое лицо залучилось ещё большей благосклонностью вкупе с мужской солидарностью и молчаливой поддержкой, мол, не переживай, парень, всё будет не так уж и страшно. Марта пристально всматривалась в черты русоволосого и, наконец, выговорила: - Знаете, Вы очень похожи на… Лицо Остина исказилось от нечеловеческого страдания, и даже Дженни прониклась к «кавалеру» сочувствием. - …На одного из моих коллег, Клода МакКоннахи, он работает адвокатом в Эдинбурге. – Она хотела добавить: «Вы, случаем, не родственники?» Не успела. - Выходите за меня замуж, я Вас уже обожаю! – выдохнул просиявший Питер. – И Клода МакКоннахи тоже, несмотря на то, что он юрист. - Она уже замужем, - напомнил Тревор с притворной обидой. - Не принимай близко к сердцу, папа, - оживлённо промолвила Дженни. – Просто Питер рад, что его сравнили с Клодом, а не с… - Ханом Соло? – подхватил Тревор. – Я как раз хотел заметить, что у Вас удивительное сходство с этим персонажем… Питер застонал, уронил голову на грудь. Дженни наморщила носик и мимикой дала понять, что о Хане Соло лучше не заикаться. Марта продолжала досконально разглядывать врача. Что-то он не производил впечатления серьёзного молодого человека. Одет, конечно, хорошо: отглаженный белый костюм, синяя рубашка, начищенные ботинки. Да и принесённые цветы – тоже плюс. Тем не менее, он не похож на солидного и ответственного мужчину, скорее уж, за беспечного весельчака, тщетно силящегося казаться обстоятельным. Рыжеволосая дама едва заметно нахмурилась, что не ускользнуло от внимания дочки. - Давайте, наконец, пойдём за стол, - сухо предложила Льюис-старшая. – Завтрак уже вот-вот превратится в ранний обед. Питер прекрасно уловил упрёк в тоне бывалого юриста. - Виноват, опоздал, - беззаботно покаялся врач, следуя за пиарщицей, которая в свою очередь шла за родителями. – Мне всё-таки пришлось заехать в больницу и принять пару пациентов. - О том, что ему ещё пришлось искать и наглаживать свой единственный официальный костюм, Остин умолчал. Марта подумала, что если Питер не солгал, то причина впрямь уважительная, но есть ведь вероятность, что парень врёт. Да и позвонить бы мог, предупредить, что задержится. Женщина ещё не разобралась в этом человеке, и пока не спешила с выводами. Однако ей однозначно нравилось то, что Питер не прибег к дурацкому и банальному комплименту а-ля «Дженни, это твоя мама? Я думал, вы сёстры». Марта терпеть не могла подхалимов, да ещё неоригинальных. - Итак, Питер, - приступила к снятию показаний рыжая дама, едва вся компания уселась за стол, - как же вы с Дженни познакомились? Питер, уже взявшийся за блюдечко с ложкой и без всякого стеснения накладывающий себе клубничный джем (другу Дженни полагается вести себя уверенно, постановил врач) ответил: - На работе. – В конце концов, чем меньше лжи, тем лучше. – Если точнее, то в дамской комнате, куда я по ошибке зашёл, а Дженни в своей обычной любезной манере указала мне на мою оплошность, в результате чего завязалась непринуждённая светская беседа. Пиарщица тоже считала, что незачем попусту сочинять, ведь чем меньше лжёшь, тем сложнее потом запутаться. - Но Дженнифер работает в пиар-компании, - нахмурилась Льюис-старшая. – Откуда там врач? - Это очень серьёзная компания, и она может позволить себе держать целый штат медиков, следящих за здоровьем сотрудников. – Чтобы избежать дальнейших расспросов о месте работы шатенки, врач спешно продолжил вещать о своих трудовых подвигах: - Также я работаю в обычной больнице, но только в свободное время, да и работой это назвать трудно, потому что там я тружусь бесплатно, чтобы не потерять навыки. – Мужчина налил себе чашку прохладного чая. - Наверное, это утомительно, быть на двух работах сразу, - включился в разговор Тревор, подвигаясь ближе к столу. - Бывает по-разному. – Питер с глубокомысленным видом прихватил из хлебницы парочку остывших, но аппетитно поблескивающих золотистой корочкой тостов. – Иногда мир вокруг напоминает сумасшедший дом, и некогда вздохнуть лишний раз. Но порой всё течёт медленно и плавно, и ты радуешься, что у тебя есть хоть что-то, чем можно заняться. «Интересно, когда это в ЦИА всё текло медленно и плавно?» - мысленно усмехнулась Льюис-младшая, подумывая также о том, чтоб сходить на кухню и сварить свежий кофе. Но тогда придётся оставить Питера наедине с родителями. С другой стороны, это всё равно неизбежно, Марта сама вот-вот осведомится, почему хозяйка не предлагает гостям столько подходящий для случая напиток. - Кто-нибудь будет кофе? – скрепя сердце осведомилась пиарщица. - Я бы не отказалась, - улыбнулась Марта. - Я бы тоже, милая, - ласково подхватил Тревор. - Питер? - Нет, спасибо. Когда Дженни вышла из-за стола, Остин начал повествование о своих африканских и южноамериканских командировках. Когда же вернулась десять минут спустя, с подносом, на котором стояли три чашки, источающие лёгкий парок и прекрасный аромат, медик, между делом успевший поглотить два тоста с джемом, уже говорил о своей семье. Питер даже показал фото, которое всегда носил в бумажнике, Марта как раз пристально изучала снимок. - Дженни, ты видела семью Питера? Как девушка Остина, Дженни должна была иметь хоть какое-то представление о его семье, посему шатенка бойко солгала: - Конечно. То есть, лично я с ними не встречалась, но Питер много о них рассказывал, и я видела семейные фото. – Чтобы добавить убедительности своим словам, сотрудница ЦИА изрекла: - Мне кажется, Питер – просто копия своего отца, они очень похожи. Не находишь? По тому, как Питер едва не подавился чаем, Тревор вскинул брови на лоб, а Марта недоверчиво покосилась на фото и на врача, Дженни сообразила, что сказала что-то не то. Ставя чашу кофе перед матерью, девушка мельком взглянула на фото и от досады и недоумения едва не уронила поднос. Фото было семейным, никаких сомнений. Невысокая женщина с каштановыми волосами и великолепным цветом лица – бесспорно, мать Питера. Она стоит между двумя представителями сильного пола, один из которых – сам друг Ника. Второй, крепкий, широкоплечий мужчина постарше среднего возраста, по идее, и приходился Питеру отцом. Одно «но» - этот мужчина был темнокожим. Нет, не загорелым и не просто смуглым, а самым настоящим представителем негроидной расы. Вдобавок, к Питеру прижималась сияющая девушка-мулатка. «Его усыновили?» - поразилась Дженни, сохранив идеально невозмутимый вид. - Я, разумеется, имела в виду не внешнее сходство, а сходство характеров, привычек, некоторых жестов. - Ты же ни разу не встречалась с семьёй Питера, - напомнила Марта, выгнув бровь. Похоже, Дженни попалась и теперь не отделается лишь походом на свидание с неким Уолтером, а будет долго-долго слушать лекцию о своей бессовестности, бестолковости и неблагодарности. - Я показывал ей семейные видеозаписи, - нашёлся Питер. – В отместку за «Звёздные войны», на которые она меня сводила силком. Ничего особенного, просто совместные праздники, и Джен начала зевать через десять минут, а через двадцать ей уже хотелось застрелиться от скуки. Вообще, Дженни до сих пор боится задеть меня неосторожным замечанием по поводу моего отца и одновременно пытается сделать нам какой-нибудь общий комплимент, хотя я ей постоянно говорю, что ни у него, ни у меня на сей счёт нет никаких комплексов. Он очень хороший человек, и главное это, а не биологическое родство, вернее, в нашем случае «не-родство». Закончил он на высокой ноте, супруги сами сочли, что нужно поскорее переменить тему. Разговор снова коснулся поездок в Африку, и Питер с удовольствием и огоньком рассказывал о своих впечатлениях, о странных племенных обычаях, об отношениях с местными. Пребывания в плену не коснулся ни единым словом. После того, как завтрак был закончен, посуда убрана и помыта, две пары переместились в гостиную. Тревор и Марта устроились на диване, Дженни и Питер на креслах, притом Остину досталось вращающееся, чем он постоянно пользовался, крутясь из стороны в сторону. Пиарщица с трудом сдерживала желание дать мужчине подзатыльник. В одиннадцатом часу сотовый Питера залился бодрой мелодией. - Слушаю. Добрый день. Кто? – Русоволосый чуть удивился и мельком глянул на Дженни. - Да, конечно, дайте ему трубку. Привет, парень, как твои дела? Что? А зачем тебе? – Мужчина негромко рассмеялся. – Ладно, если не хочешь, не говори. Она здесь, рядом, могу дать ей трубку. Угу. – Питер подался в сторону Льюис-младшей, протягивая свой телефон. – Это твой маленький друг Мартин, он пришёл в больницу, хотел найти меня. Попросил твой телефонный номер; зачем – не рассказывает. Состроив мимолётную удивлённую мину, Дженни взяла телефон. - Привет, Мартин. Что? Утром? Но утром я… – Идеально очерченные брови ощутимо приблизились к переносице. – Кого ты нашёл? Подожди, я не понимаю, о ком ты?.. – Минуту-другую шатенка вслушивалась в речь ребёнка, затем решительно вымолвила: - Мартин, где они сейчас? Понятно. Напомни адрес. Мы скоро приедем, встретимся там. – Отключив соединение и возвратив телефон владельцу, Дженни объявила: - Нам с Питером нужно уйти. Всего на пару часов, не сердитесь. Это по работе, срочно. - Но… - Мама, я позже объясню. Питер. …Когда дверь за пиарщицей и врачом захлопнулась, Марта обратилась к мужу. - И что ты думаешь об этом Питере? - По-моему, неплохой человек. Весёлый, много всего повидал. - А по-моему, Дженни пытается нас обмануть, и никакой он ей не друг. - С чего ты взяла, солнышко? - Ты когда-нибудь видел, чтоб влюблённые так себя вели? Создавалось впечатление, будто она постоянно хотела его чем-нибудь стукнуть, а он её то и дело поддевал. - Но, милая, - Тревор придвинулся ближе к жене, приобнимая её, - не забывай, Дженни сама сказала – они встречаются недавно. Возможно, у них ещё и не было ничего по-настоящему серьёзного. А тут несчастного Питера вдруг сдёргивают с места и тащат знакомиться с родителями, один из которых, не будем тыкать пальцем, чинит форменный допрос, словно молодой человек уже объявил о своём намерении жениться. Понятно, что Питер чувствовал себя неловко, да и Дженни тоже. Кто бы не растерялся на их месте? Отсюда скованность и обилие подшучиваний, чтобы эту скованность сгладить. Марта поджала губы, покачала головой. Наконец, неохотно признала: - Возможно, ты прав. – Взгляд тёмных глаз смягчился, через секунду в нём не осталось ничего настороженного. Только мягкое сияние. В этот момент исчез юрист, и появилась просто женщина. Счастливая женщина. – Как же хорошо, что ты у меня такой рассудительный. Тревор ухмыльнулся с деланным самодовольством, погладил супругу по плечу; а Марта продолжила: - Ты никогда не спешишь набрасываться на людей с обвинениями, всех стараешься понять. Всё-таки ты удивительный человек, Тревор Льюис. - У меня не менее удивительная жена, - брюнет озорно чмокнул супругу в нос. – Дочка у нас тоже удивительная, и у неё всё будет хорошо, я не сомневаюсь. *** - Где он их нашёл? – Питер не отставал, вместе с Дженни спешно спускаясь по ступенькам. - На каком-то складе. Мартин думает, что видел меня. Значит, там была Клаудия. И «ещё одна красивая леди с кудряшками». - Эмили? Да, резонно, утром они обе должны были быть на дежурстве. – Остин распахнул переднюю левую дверцу своей машины, Льюис быстро воспользовалась безмолвным приглашением. К тому моменту, когда врач занял водительское сидение, девушка успела натянуть ремень безопасности. – Выходит, мальчик нашёл двух вторженцев, он может быть в опасности. - Мартин клянётся, что они милые и безобидные. Сейчас они у него дома, я не хочу без крайней необходимости притаскивать туда отряд солдат. У их семьи и так… - Она замаялась. - Недопонимания с властями в некоторых иммиграционных вопросах? – академическим тоном выдал Остин, заводя авто. - В общем, да. Нужно съездить и проверить. У тебя с собой есть оружие, хотя бы импульсное? - Имеется. Несколько минут они ехали молча. Дженни раздумывала, стоит ли лесть с расспросами, и к своему прискорбию поняла, что стоит – она не может позволить себе ещё одного прокола. - Питер, насчёт твоей семьи… Врач не напрягся, не насторожился и не обиделся. Видимо, впрямь не страдал никакими семейными комплексами. - Слушай и запоминай. Мою маму зовут Перл. Так получилось, что она рано вышла замуж и родила меня. То есть, по моим подсчетам, сначала в перспективе замаячил я, и поэтому ей пришлось выйти замуж за моего биологического родителя. – Трудно было не отметить ту холодность, с которой Питер отозвался о человеке, которого даже не хотел называть отцом. – Или я родился семимесячным. Не знаю, никогда не решался спросить. В общем, ей было девятнадцать лет, когда я появился. Она мечтала быть врачом, но из-за меня о профессиональных мачтах пришлось забыть. Впрочем, она сумела выучиться на медсестру и стала работать в больнице, это случилось уже после того, как первый муж её бросил. Он смотал удочки через два с половиной месяца после моего рождения. В больнице мама познакомилась с другим мужчиной, хирургом, его звали Лиам, вскоре они поженились. Мне было четыре года. Первый мамин супруг взбесился, когда она вышла замуж во второй раз, попытался отыграться через меня, грозил, что заберёт меня к себе, не давал разрешения на выезд, когда мы собирались в дальние путешествия. Требовал встреч со мной, а у меня на каждой встрече приключалась истерика. Это длилось несколько лет и больше уже продолжаться не могло. Был суд, долгое разбирательство, но в итоге первого мужа мамы лишили родительских прав, а вскоре второй её муж официально усыновил меня, но папой я его начал называть задолго до этого. Рассказ мог бы показаться драматичным, если б Питер не вёл его свободным тоном, не пренебрежительным, но спокойным и одновременно энергичным. Дженни не ощутила ни вины, ни сожалений. - А та девушка на снимке? - Моя младшая сестра, Зоуи. Снова молчание, которое опять прервала пиарщица. - Я так и не поблагодарила тебя. Ты ведь не обязан был участвовать во всей этой авантюре. - Не переживай, - жизнерадостно отмахнулся Остин. – Я тебя понимаю. И будем считать, что за тобой должок. Если мои родители тоже окончательно допекут меня разговорами о том, что пора остепениться, ты сыграешь мою возлюбленную. - По рукам, - хмыкнула Льюис. – А твои родители живут здесь, в Лондоне? - Да, но сейчас они уехали к маминым родственникам в Канаду, так что не переживай, в ближайшее время второй спектакль нам не грозит. *** Джеймс оторвал голову от насущных дел и посмотрел, кто это к нему пожаловал. Увидев посетителя, он заподозрил, что к этим своим насущным делам вернется теперь не скоро. - Кристин. Добрый день, или, по крайней мере, он таким обещал быть. Как ты проникла в Центр без пропуска? Просто назови мне фамилию того безумца, что сейчас лишился премии. Джонсон дружелюбно улыбнулась, без лишней скромности проходя в кабинет. - Я тоже рада тебя видеть, Джеймс. – Она протянула ему листок бумаги. - Что это? – В голос Лестера закрались смутные нотки волнения. От этой женщины не стоит ожидать ничего хорошего. Тем не менее, листок он принял, мельком глянув на содержимое. - Мое резюме и заявление о приёме на должность заместителя начальника Центра по изучению аномалий. Брови самого начальника стремительно поползли вверх. - Заместителя начальника ЦИА? До сих пор я отлично справлялся без заместителя. – Лишь слегка изменившаяся интонация выдала легкую панику и изумление. Кристин уселась напротив его рабочего стола, самодовольно усмехнувшись. - В последние дни мне было нечем заняться, и я навела справки, - поведала она. – Во-первых, как оказалось, мой личный проект по изучению аномалий прикрыли буквально на следующий после моего исчезновения день, распустив всех сотрудников. Во-вторых, меня, как ты понимаешь, уволили без выходного пособия за прогул длиною в три с лишним года. А еще я «загуглила» последние сводки новостей и заметила, что аномалии не просто расшалились, а практически взбесились за последний год. Стертые с лица земли города и водоёмы, строительство «подозрительного военного объекта» относительно недалеко от столицы, и это не считая «обычных» аномалий с их обычными вторженцами – динозаврами и прочими хищниками,.. русалками! - Вижу, тебе впрямь было абсолютно нечем заняться, - согласился Лестер, потерев переносицу – верный признак надвигающейся мигрени. Джонсон проигнорировала реплику, лишь миловидно полулыбнувшись, давая понять, что услышала, и продолжила «наступление», или выступление: - Мне просто интересно, как ты со всем этим справляешься? Или семейная жизнь настолько наскучила тебе, что ты решил отдохнуть от нее столь мазохистским образом? Как бы там ни было, уверена: помощник в управленческих делах тебе не повредит. Лестер призадумался на минуту, рассматривая кончики скрещенных пальцев. В ее словах и впрямь была доля здравого смысла. В последнее время он именно «зашивался»; и не то, чтобы он жаловался, но уследить за всеми тенденциями современной науки вкупе с самими учеными и их любовными похождениями… В общем, помощник и вправду не помешал бы. А все видоизменяющиеся аномалии свидетельствуют, что улучшений не предвидится. - Кстати, - «вспомнила» Джонсон, - еще я наведалась в Министерство. Министр, конечно, все еще пребывал в обиде из-за того забавного случая, когда я назвала его никчемным идиотом – удивительно, какой ранимый человек! – но мы побеседовали, и он всё-таки настрочил рекомендательное письмо. На случай, если у тебя возникнут сомнения в моей компетентности и тебе потребуются дополнительные гарантии, чтобы принять верное решение. Она протянула Лестеру еще один листок, который глава ЦИА принял с хмурым видом и даже не потрудился раскрыть. Он и так прекрасно знал, что Кристин Джонсон способна на многое, письменных подтверждений не требовалось. Другой вопрос – как сотрудникам, и в частности ему, Лестеру, уживаться с ее поразительной трудоспособностью и пробивным характером, не лишенным амбиций… - Подозреваю, написал он это, лишь питаемый слабой надеждой, что ему удастся избавиться от волнующей перспективы заниматься твоим трудоустройством лично. - Возможно, - согласно кивнула Кристин. – Но ты же достаточно умен и, я надеюсь, лишен подобных глупых предрассудков? - Лично я сомневаюсь, что все еще нахожусь в здравом уме, - пессимистично заметил Лестер, - потому как действительно обдумаю твое предложение. – Он повертел листочек в руке, занимая словесную паузу. – Пара вопросов для составления психологического портрета, - продолжил он, кашлянув и прочистив горло, отложив листы и пристально глядя на Джонсон. – Первое. Представь ситуацию: по центральной улице Лондона разгуливает какой-нибудь диплодок, Коннор радостно мчится сообщить, что изобрел новое средство борьбы с вредителями и просится использовать его на несчастном диплодоке. Твои действия? Кристин едва заметно улыбнулась. - Разрешить ему действовать, но приставить отряд спасателей и военных во главе с капитаном Беккером на случай, если изобретение сработает не так, - отвечала она. - Следующая ситуация: профессор Каттер по своему обыкновению приблизил всех нас к концу света и умчался покупать Клаудии Браун пирожное в рабочее время. - Лишение премии и доплаты за сверхурочные труды. - Новая секретарша подала мне холодный чай вместо горячего кофе. - Твои проблемы. Лестер скрестил руки на груди и поднялся из-за стола. - Что ж. Мы рассмотрим Вашу кандидатуру и перезвоним Вам. А теперь спешу откланяться – совещание у Министра; заодно и обрадую старика хорошими новостями. - К слову, Джеймс, - Джонсон тоже встала, собираясь на выход, но вспомнила еще об одном немаловажном вопросе: - Могу я переехать в твою городскую квартиру? Лестер кашлянул от неожиданности. - Ты там все равно редкий гость, а тот ужас, что мне выделили твои люди, не сойдет даже для погорельцев. Комната в мотеле и то лучше, в ней хотя бы есть черно-белый телевизор. С первой зарплаты съеду, - пообещала брюнетка, выжидающе следя за реакцией позеленевшего старого приятеля. - Чем я так провинился перед мирозданьем? – посетовал он, глядя под потолок. – Сначала Хелен Каттер в роли спонсора, теперь вот это… - Иначе я буду вынуждена поселиться прямо здесь, в комнате отдыха, - обрадовала Кристин, следуя за Джеймсом вон из кабинета. - И почему у меня дежавю? – сам у себя спросил Лестер, запирая кабинет. Далее направился к выходу из Центра и, не оборачиваясь больше, бросил: - Только через мой труп. - Тогда я подъеду сегодня с вещами, - обрадовалась Джонсон, следом за Лестером покидая зал и направляясь к парковке. – Между прочим, машины у меня пока еще тоже нет. Не подбросишь? *** Хозяин домика без лишних вопросов пропустил Коннора внутрь и провёл на второй этаж; видимо, с этим смуглым, молчаливым и, похоже, вечно настороженным мужчиной Дженни уже успела побеседовать. Проводив Темпла до комнаты сына, отец Мартина вздохнул и побрёл обратно; дела не ждали, семье и без того нелегко было сводить концы с концами. Учёный недолго оставался в формальном одиночестве – толкнул дверь и переступил порог. Внутри было непросторно и небогато, но чисто. На узкой кровати сидел мальчик, очень похожий на мужчину, с которым Темпл только что распрощался. Между кроватью и окном стояли Дженни и Питер. Все трое смотрели вниз, на пол, откуда доносились звуки, являвшие собой смесь урчания и счастливого приглушённого повизгивания. Не потрудившись поздороваться, Коннор обогнул койку, остановившись за спинами коллег. Два существа песочного цвета, с буроватыми пятнышками на спине и боках самозабвенно терзали то, что некогда было детским свитером. А может, штанами. Пиарщица и врач вопросительно посмотрели на учёного. - Это они? – вполголоса произнесла Дженни. – Я не уверена, я ведь видела их так давно. Темпл поглядел пристальнее. - Сид? Нэнси? Дииктодоны отреагировали не сразу. Первым вскинулся мальчик, продолжая зажимать во рту серо-зелёную ткань. Круглые тёмные глазки с интересом уставились на Коннора, несколько раз открылись-закрылись, потом доверчиво заблестели. Выплюнув останки одежды, Сид, сопя, пыхтя и восторженно вереща, помчался к молодому учёному; и в знак своей искренней дружбы, не померкшей с годами разлуки, повис на штанине Коннора. Следом и Нэнси вцепилась в джинсы брюнета, на другой ноге. Парень присел, по очереди дотрагиваясь до зверят. То, что сейчас творилось на лице Темпла, более всего напоминало светлую и искреннюю улыбку, которой никто не лицезрел с момента возвращения Коннора. - Вы видели их раньше? – Во взгляде и голосе Мартина читалось дружелюбное любопытство, граничащее с недоверием и белой завистью. - Не просто видел, они у меня жили. – Слова сопровождались беззлобной усмешкой. Зубастые сорванцы отцепились от одежды и затеяли вокруг него странный круговой марафон, сопровождающийся энергичным повиливанием хвостиков и примыкающих к ним частей туловища. Темпл поднял взор на коллег: - Где их нашли? - На одном из городских складов, - ответил Питер. – Как их вообще потеряли? - Когда Центр переезжал, их перевозили в специальном контейнере, который они без проблем прогрызли, как и внутреннюю обшивку машины. – Коннор вновь поглядел на своих бывших питомцев. Впрочем, почему бывших? Он обхватил Нэнси одной рукой, Сида другой, поднялся с корточек. Дииктодоны суетливо ёрзали, но от радости, а не из сопротивления. – Пора возвращаться домой, ребята. - Отвезёшь их в Центр? – Дженни слегка подняла бровь. - Видимо, придётся, - буркнул Коннор, утратив искорки неподдельной весёлости. – Хотя один раз их там уже упустили. - А кто это вообще? – произнёс Мартин то, что давно мучило его пытливый детский ум. – Я никогда не видел таких зверей, ни по-настоящему, ни по телевизору, ни на картинках. Темпл смутился лишь на миг, затем отчеканил: - Очень редкий вид грызунов, африканский. Они сбежали из центра по содержанию диких животных. - А-а-а-а. – Мартин понимающе покивал. – А где на них можно будет посмотреть? В этот центр ведь пускают посетителей? - Нет, там приводят животных в порядок и возвращают на родину или пристраивают в другие зоопарки. - А-а. Здорово. - Коннор, где Эбби? – спросила Дженни, прежде чем Темпл покинул комнату. – Я не смогла ей дозвониться. - С чего ты взяла, что я смог? – равнодушно бросил молодой учёный, лишь мимолётом задержавшийся на пороге, а затем исчезнувший за оным. Льюис и Остин переглянулись и тоже вышли. Питер думал, что они последуют за Темплом, однако через пару шагов Дженни лёгким прикосновением заставила врача сначала остановиться, а потом отойти к стене, в уголок. - Я хочу попросить. Ты не мог бы поговорить с Мартином? - О чём? – удивился Остин. - О том, как он оказался на том складе. У меня такое ощущение, что он от кого-то прятался. Мне кажется, Мартина обижают другие ребята, но мне он ни за что не расскажет, ты же – другое дело. Питер мог бы поёрничать, но решил, что повод неподходящий. Конечно, перед Дженни мальчик будет хорохориться и никогда не признается в том, что считает слабостью. Но поговорить с мужчиной, достаточно знакомым и в то же время достаточно посторонним – действительно совсем другое дело. - Попробую, - кивнул врач и направился в комнату Мартина. Дженни осталась ждать. Попутно она отдала приказ осмотреть тот склад, где были найдены дииктодоны. Может, там есть кто-нибудь ещё… В конце-то концов, Сид- самец, Нэнси – самка. Может, их отношения уже давно вышли за рамки платонической привязанности… *** Вода, что сочилась из опрокинутой чашки, с мерным плюханьем ударялась о пол комнаты. Размеренно, методично, надоедливо. Мужчины, которые время от времени подавали признаки жизни своим непредвиденным выскакиванием из самых неподходящих для их пребывания углов да парой-тройкой фраз, обычному человеку показавшимися бы страшно закодированными терминами, не обращали на воду ровным счетом никакого внимания. Было ощущение, что поглощенные своими мыслями, они вообще не видят и не слышат ничего вокруг. Только бубнят под нос неведомые формулы да результаты расчетов, готовясь к чему-то. Настолько отстраненно от реальности, что даже одинокая, непонятно коим образом сюда залетевшая бабочка, безбоязненно устроилась в уголочке прямиком над головой одного из них и задремала, точнее, попыталась это сделать. Уже через полчаса тихий сон пестрой красавицы нарушил громкий цокот каблуков, заставив взметнуться к горящему светильнику в безмолвной панике, буйно трепеща крохотными крыльями. - Что это за чертовщина?! - Изумленный возглас Клаудии порезал тишину подвальной лаборатории. Возглас сей был обращен к ученым, которые должны были находиться где-то здесь, тогда как взгляд рыжеволосой не отрывался от огромного бака. Сей внушительный сосуд, выполненный на первый взгляд из какого-то сплава металлов, примерно на метра полтора возвышался над полом и неизвестно на какую глубину был вмонтирован в фундамент. Становилось понятно, отчего Мэтт с Каттером решили проводить свои опыты на подземном уровне ЦИА. Возводить подобную махину на верхних этажах Лестер ни за что не позволил бы. - Ник? Мэтт? Есть кто живой? - Так как с первого раза никто не отозвался, Браун пришлось отправиться на розыски, методично обходя странный сосуд-бункер, фасад которого ещё украшали вмонтированные дверцы, из-за которых сейчас слышался шум воды и подозрительный шорох. - Ник? Ты там? - Медноволосая склонилась над образовавшимся между распахнутыми створками проемом, заглянула внутрь. В лицо неприятно пахнуло сыростью, рыбой и ржавчиной. Но признаков искомого светловолосого человека не наблюдалось. Треск за спиной заставил девушку вздрогнуть и экстренно развернуться. Перед глазами мелькнула жуткая оскаленная морда, окруженная белым сиянием. В руках существо сжимало газовую горелку. - Бог мой! Клаудия охнула, взвизгнула и резко отшатнулась. Слишком резко, отчего буквально налетела на металлическую стенку бака, больно ударившую по «подколенкам». В дальнейшем стремительном полете ухнувшая в пустоту девушка успела подумать лишь о том, что надо бы сгруппироваться, иначе она убьется и без помощи чудовища. Всплеск. Жесткая встреча с поверхностью воды, что тут же плотно сомкнулась над её головой да заполнила рот. Вкус, как и температура оной воды, оставлял желать лучшего. Пара мощных гребков в сплошной темноте, и вот девушка уже барахтается на поверхности, молотя ладошками и отчаянно отплевываясь. - Клаудия!!! – Морда, при длительном рассмотрении оказавшаяся «маской сварщика», зависла в очертании светлого круга, что теперь возвышался прямо над головой. И вопрошала эта «морда» на удивление знакомым голосом. - Ты цела? – Вопрос откуда-то из-за спины. Чья-то ладонь опустилась на плечо Браун, едва та перестала изображать из себя водяную мельницу и во все глаза уставилась на стягивающего дурацкую защитную маску Каттера. - Господи! Браун шарахнулась в сторону, порывисто разворачиваясь и только чудом не уходя вновь под воду. Мэтт смотрел на перепуганную Браун настолько обыденно, что желание паниковать или же драться у последней тут же отпали. Зато вот стыд за своё поведение накрыл с головой, совсем так же, как и противная вода ранее. - Мэтт. Как же ты меня напугал. Преодолев назойливое желание схватиться за сердце и сделать глубокий выдох, Клаудия вновь выровнялась на поверхности воды. Мельком отмечая, что ногам ещё ох как далеко до дна, а, следовательно, бак вмонтирован в фундамент куда больше, чем ей показалось поначалу. - Прости, - Андерсон хмыкнул безо всякого раскаянья в голосе, - ты не ушиблась? - Нет, но вымокла до нитки. Что у вас здесь происходит?! - Проводим опыты с видоизменением временных и пространственных связей, пытаясь добиться их смещения, - донесся хоровой ответ. - Какая прелесть. А для чего идиотская маска и этот бак? - Теперь Браун всё же смилостивилась и опять глянула на сконфуженного и разволновавшегося профессора, так и зависшего у них над головами. - Другой просто не нашлось, некоторые представители техперсонала отличаются оригинальным чувством юмора, – покаялся Каттер. - Да уж. А насчёт бака? - напомнила девушка, не сочтя это оправдание достаточным. Брови на красивом лице всё так же стремились к переносице. - Вода - один из лучших проводников и одна из самых совершенных систем, а этот бак был отлит из чугуна, что не дает ему пропускать очень большой спектр излучений через себя. В нём даже нашу сирену спокойно удерживали. Стенки делали её пение абсолютно безопасным для окружающих. - И я сейчас плаваю в Этом, ну, Каттер! - Так её самой же здесь нет, - присоединился тихим хмыканьем к препирательству позабытый товарищ по плавательным процедурам. – Раз ты всё равно здесь, не поможешь ли подсоединить пару электродов к выступающим над водой балкам? Мне самому не дотянуться, переоценил себя. Не волнуйся, они пока не подключены. - Вы ещё хотите попустить здесь электричество?! И не говорите, что Лестер это разрешил! - Всё будет хорошо и не опасно, людей внутри бака не будет. Обещаю, - Каттер вещал сверху, а Андерсон в унисон кивал. Что отнюдь не радовало обладательницу мокрого пиджака и шикарных карих глаз, мечущих молнии. Вот точно не жди добра от такого неожиданно дружного тандема двух гениев, с неё и одного нелюдимого и невменяемого Коннора ох как хватило, а уж это… - Вы мне клянетесь в этом оба? - Клаудия… - И я даже не знаю, чем буду оправдывать то, что пошла у вас на поводу. Если Лестер спросит, скажу, что вы меня пытали! Браун недовольно закатила глаза, сдавая свои позиции под просительными взглядами мужчин, и беря в руки указанные электроды, что заканчивались металлическими креплениями – «крокодилами». - Договорились, - ухмыльнулся Мэтт, обвивая руки вокруг бедер девушки и приподнимая её над поверхностью воды, - видишь куда закрепить? - Да. А всё же, чем вам поможет ток? - Он сделает молекулы дестабильными, разорвет на мгновение связи, чему в достаточной мере воспрепятствует пласт магнетита и одновременно поспособствует вода. Это позволит вызвать моментальный сдвиг времени с определенными параметрами и координатами… - откликнулся Андерсон. - Проще говоря, еще одну не типичную аномалию? - Да. - Мы попробуем перенести кое-что из нашего времени в будущее без полного открытия разрыва, и в строго запланированный отрезок времени, – подключился профессор. - Изучив возможности «пульта», что остался нам от Шантал, и, взяв его за основу, мы решили чуть переработать систему этого устройства. Раньше они давали нам шанс лишь управлять уже существующими или когда-то существовавшими аномалиями… - А теперь вы станете, как и Коннор, создателями. Очень мило. Про последствия никто не забыл?! - Нет. Потому мы и работаем здесь и в полном одиночестве. - О, конечно же, а здание с сотней человек у вас над головами не в счет? - Браун щелкнула "челюстями" последнего электрода, прикрепляя его к виднеющейся припаянной на баке загогулине, - Я закончила. Руки Мэтта ослабили хватку, позволяя мужчине выйти из своего полупогруженного положения, а рыжеволосая вновь окунулась в пахнущую русалкой воду. - Молодчина, - Каттер мягко улыбнулся, ероша волосы и обдумывая ответ, - давай, я помогу тебе выбраться. - Мы помним, что люди есть в опасной близости от нас, но это единственный шанс спасти моё время. Да и ваше тоже. - Голос Мэтта был глух и оттого особо проникновенен. – Будь у нас другой способ, мы бы не решились на такое. Ты и сама знаешь. - Знаю, хотя и предпочла бы пребывать в светлом неведении. - Ты к Лестеру? Теперь уже руки Ника нежно обвились вокруг талии Браун, помогая рыжей выбраться из сооружения, и с сожалением разжались лишь тогда, когда ноги Клаудии опустились, наконец, на твердую поверхность. Следом на плечи ей заботливо опустилось и огромное мягкое полотенце, ранее, судя по всему, предназначавшееся выбирающемуся следом Мэтту. - Нет. У нас с Эмили следующее задание, я зашла лишь проведать вас. На ванну я как-то совершенно не рассчитывала, - Браун тряхнула волосами, отчего капельки воды разлетелись во все стороны. Равно как и слетевший с уха передатчик. - Вот, теперь я ещё и без связи. - Ты ведь поняла о чём я, Клаудия, - блондин пристально взглянул в карие глаза невесты. - Можешь взять один из наших передатчиков, да и у Джесс был запасной, как я помню. - А ты слышал мой ответ. Мне пора, ребята уже наверняка обыскались меня, должен же хоть кто-то поберечь нервы товарищей. - Браун покачала головой и отстранилась от ученого, после чего довольно бодро зашагала в сторону выхода. - Только будьте осторожны, ради всех святых… - напомнила девушка напоследок. - Обещаю, - расцвел благодарной улыбкой Ник. Андерсон просто кивнул. *** - Денни, ты занят? – Джесс только что выключила персональный компьютер, ознаменовав окончание своего рабочего дня. Экс-полицейский проходил мимо, уткнувшись в какой-то отчёт. Отчего-то Куинн был одет в новейший пиджак и отглаженные брюки, однако это не меняло того факта, что смена уже началась. - Не особенно, - ухмыльнулся мужчина, демонстративно захлопывая папку, он никогда не любил бумажки. Джессика пошевелила губками. – Не хочешь проехаться в Саутварк? - В Саутварк? – Денни сначала даже решил, что ослышался. – Что ты там забыла, да ещё вечером? Ты в курсе, что это один из самых криминальных районов города? - Да. Я нашла там кое-что любопытное, информацию из сводок полиции. - Что-то по нашей части? - Возможно. Там не было зафиксировано аномалий, но не исключено, что лишь потому, что они вновь переменились. - Есть какие-то странности? - Ага. За последние несколько дней в полицию поступило больше десятка заявлений. - Что же в этом удивительного, учитывая специфику района? - В тот-то и дело, что обращались не просто граждане, а сами преступники! И все жаловались на одно и то же – на них нападал парень, вооружённый луком и стрелами. - И что, преступники, с современным оружием, не смогли его одолеть? - Нет! Больше того, он сам отнимал у них деньги, а потом раздавал бездомным. - Просто Робин Гуд, - усмехнулся экс-полицейский. - Вот! – воодушевлённо хлопнула в ладони Джесс. – Именно так он всем и представляется. Денни слегка удивился, заодно испытав нечто вроде дежавю. Ещё один гость из средневековья? Куинну и так хватило одержимого поимкой «дракона» рыцаря. - Раз аппаратура ничего не засекла, это, скорее всего, какой-нибудь чудик, городской сумасшедший. – Денни вздохнул. – С другой стороны, перемены в аномалиях не предвещают ничего хорошего, и если это началось опять, мы должны быть в курсе. Ладно, я соберу небольшую группу, мы съездим туда, прочешем территорию. Главное, чтоб не было проблем с местными. - Я с вами! – Джесс быстро, но грациозно поднялась, чуть оправляя подол светло-оранжевого платья. - В Саутварк, на ночь глядя? - Даже не пытайся меня разубеждать, всё равно не получится! Если там тот самый, настоящий Робин Гуд, я хочу посмотреть на него своими глазами! *** Питер рассчитывал проводить Дженни домой и откланяться, ибо впереди поджидал рабочий день, перед которым неплохо было бы хорошенько отдохнуть. Однако Марта и Тревор не отпустили Остина, заявив, что страшно обидятся, если тот не отужинает с ними. Возражения не принимались, да Питер и не был против, хотя зубовный скрип пиарщицы его не окрылил. Вечерняя трапеза прошла не менее живо, чем утренняя. Марта рассказывала о себе и муже, об их жизни, и Тревор всячески поддерживал эту беседу. Затем речь зашла о друзьях и родственниках. - Моя кузина в последнее время сильно мучается, - вздохнула юрист. – У бедняжки проблемы с сердцем – алопеция, это сводит её с ума. – Женщина снова вздохнула, бросив затаённый взгляд на Остина. Дженни пыталась припомнить, кто из маминых кузин страдает сердечными болезнями, и не выискала в памяти ни одной подходящей кандидатуры. Питер же тем временем прикончил вторую порцию салата (на отсутствие аппетита Остин никогда не жаловался), улыбнулся ещё шире, если подобное только возможно. - Алопеция сердца – довольно странная болезнь, должен признать, учитывая, что алопеция – это облысение. – Врач вытер губы салфеткой и простодушно вывел: - Должно быть, Вы что-то напутали. Он действительно ничего не заподозрил или предпочёл не заметить, что ему устроили проверку? Дженни не знала. «Ладно, похоже, он и в самом деле врач, - постановила Марта. – Это уже хорошо». Впрочем, дама не отказалась от вопросов, касающихся профессии Питера, хотя они приняли иной характер. Женщина завела речь о дальних поездках врача. Тот отвечал охотно, но не рассыпался в подробностях, потому что за долгие годы ему порядком надоело рассказывать это, ведь Марта была далеко не первой, кто попросила Остина поведать о его путешествиях. - Вам не хочется разговаривать о своей работе, Питер? – не мог не подметить Тревор. - Не совсем, – ухмыльнулся русоволосый, с искоркой благодарности. – Мне не хочется говорить о ней много. Ведь от разговоров она не становится ни лучше, ни легче, а самой её мне хватает и вне бесед, она вправду отнимает много времени. - Звучит, как жалоба, - заметила Дженни. – Если так, то почему ты не ограничишься одним местом работы? - Потому что мне надо, как минимум, поддерживать форму, а в идеале – развиваться, от этого зависит жизнь моих пациентов, я не могу пустить свои навыки на самотёк. – Остин говорил ни в коем случае не жалобно, но серьёзно. – Не хочу сказать, что не люблю свою работу. Люблю, очень. Не представляю себя никем, кроме врача. Но люди не хворают по расписанию, и болезни или ранения отчего-то никак не хотят считаться с моим личным временем. - Вы поэтому до сих пор не женаты? – осведомилась юрист. И, проигнорировав возгласы «Марта!» и «Мама!», уточнила: - Ведь не женаты? А были? - Мама! – укоризненно воскликнула Дженни во второй раз. Питер же ничуть не обиделся. - Было бы малодушием обвинять во всём работу. И да, миссис Льюис, я не женат и никогда не был. Но и в монашеском образе жизни меня обвинить трудно, если Ваш следующий вопрос будет об этом. Пиарщица поняла, что нужно срочно уводить разговор в другую сторону, пока мама не перегнула палку окончательно и не задела-таки Питера по-настоящему. - Питер, ты помнишь, что на следующей неделе мы идём в театр? Остин скорчил страдальческую мину. - Ты всё же потащишь меня на этот новомодный спектакль? - Однозначно. Ты ведь любишь спектакли, оперы, балет и прочее. - Да, но классические, а не авангардные, когда какой-нибудь полоумный режиссёр переиначит пьесу на свой больной лад, искренне считая себя гением! После этого высказывания Питер непреднамеренно, но существенно возрос в глазах Марты. - Уговор есть уговор, - безапелляционно вымолвила Льюис-младшая. – Мы всё равно пойдём, мне говорили, что постановка хороша. – В ответ на тяжкий вздох шатенка рассмеялась: - Обещаю, если всё будет плохо, мы уйдём. - Что в твоём понятии означает «плохо»? – скосил брови Питер. – Просто хочу понять, что для тебя послужит веским основанием – достаточно ли будет расцветшего на моём лице выражения ужаса, или же мне придётся упасть на пол и кататься в истерике? - Опять будешь вести себя, как ребёнок? – Она не злилась, но не попрекнуть не могла. – Честное слово, рядом с тобой иногда даже Ник кажется мне взрослым и серьёзным! – Ну и что, что родители понятия не имеют, кто такой Ник, разве что помнят по обрывочным рассказам Дженни о работе, ещё до ухода девушки из ЦИА. - Просто ты не видела его хиппующим студентом, - глазом не моргнул Остин. - Ник был хиппи? – обомлела Дженни; в лёгких тут же начал зарождаться хохот, а она ведь даже ещё не представила себе эту картинку, как следует. - Ну, - подёргал кончиком носа медик, - не то чтобы хиппи. – И выдал друга: - Но у него были длинные волосы, он играл на гитаре и путешествовал автостопом. Дженни хлопнула ладошкой по столешнице в приступе смеха. Боже, чего бы она только не отдала, чтоб это увидеть! Тревор и Марта тоже не удержались от улыбок. - А ты? – кое-как справившись со смехом, вопросила пиарщица у врача. – Тоже «хипповал»? - Длинные волосы мне не шли категорически, - скорбно вымолвил Остин, - и все, кто хоть раз слышал, как я играю на гитаре, умоляли меня воздержаться от дальнейших музыкальных опытов. Но автостопом я тоже ездил. Однажды на летних каникулах мы пропутешествовали так по всей континентальной Европе. - Питер, а Вам с Дженни уже доводилось путешествовать вместе? – поинтересовался Тревор. - Мы ездили в Пеннинские горы* на позапрошлых выходных, - вперёд врача ответила пиарщица, ибо знала, что подобный ответ будет наиболее удовлетворительным. [*Пеннинские горы – невысокие горы, расположенные в северной Англии и южной Шотландии; прим. авт.] - Да, у меня было искушение там её и оставить, - не смог обуздать свой язык медик, - но я всё-таки передумал. Наградой ему стал тычок шпилькой, прекрасно почувствовавшийся даже сквозь ботинок. Лицо шатенки при этом выражало абсолютную невинность и благожелательность. - Романтический поход ля двоих? – многозначительно протянула Марта. «Нет, просто поход», - хотела было ответить Дженни, но на сей раз Питер, не простивший удара шпилькой, её обогнал: - Разумеется, как же иначе! Мы провели два восхитительных дня и одну ещё более восхитительную ночь, возле горного ручья; вокруг было прохладно, и мы решили, что вдвоём в одном спальном мешке будет теплее… Слёзы умиления выступили на глазах врача при одном лишь воспоминании об этом чудесном уик-энде, вернее, так подумалось родителям Дженни. На самом деле, слёзы едва не брызнули из глаз Питера исключительно из-за боли, ибо во второй раз его шпилькой не просто ударили, нет, она основательно вонзилась ему в ногу, стремительно и беспощадно. Дженни, как ангел небесный, опустила очи, якобы от девичьего смущения. И заехала Остину по ноге каблуком ещё разок, для профилактики. *** Проникнуть внутрь было несложно, во всяком случае, для девушки, привыкшей к экстремальным ситуациям и беготне от всевозможных тварей. Эбби, дождавшись темноты, просто подобралась к зданию и залезла в ветеринарный кабинет через окно, которое без особого труда открывалось снаружи. Да, судя по уровню безопасности, вряд ли в кабинете найдётся что-то особенно важное. Эбби, подсвечивая себе маленьким карманным фонариком, изучила содержимое ящиков стола Дилана и быстро поняла, что тут впрямь нет ничего ценного. Но для полной очистки совести девушка занялась изучением картотеки. Она не забывала о бдительности, постоянно прислушивалась. Но, видимо, в какой-то момент всё же слишком увлеклась. Не услышала, как кто-то пробрался в кабинет, причем, не совсем понятно как – дверь не открывалась, иначе экс-Мейтленд заметила бы свет, хлынувший из коридора, со стороны окна же не было ни единого звука. Другого человека Эбби обнаружила только тогда, когда свет дрогнувшего при очередном перебирании карточек фонарика скользнул по плечу неизвестного, как выяснилось, стоявшего вплотную к блондинке. Из темноты на мгновение выплыло предплечье да закатанный рукав свитера. Девушка не растерялась. Ввязываться в драку было бы глупо, бессмысленно (незачем добавлять к незаконному проникновению ещё и причинение телесного ущерба), лучше вежливо исчезнуть через окно, пусть попробуют догнать. Через миг сотрудница ЦИА уже находилась возле подоконника, который намеревалась преодолеть в один прыжок. И преодолела бы, если б не приглушённый, чуть удивлённый оклик. - Эбби? - Коннор? – Замерев, блондинка направила свет фонаря на говорившего. Так и есть, муж собственной персоной. Стоит, выставил вперёд ладонь, защищая глаза от прямого света, смотрит на благоверную не слишком довольно, но в принципе не обиженно. - Что ты здесь делаешь? – удивилась экс-Мейтленд. - Я-то пришёл искать свою жену, которая утром ушла с работы и весь день не отвечала на звонки. А ты с чего решила заняться взломом? Эбби проигнорировала вопрос, мимоходом вспомнив, что телефон сегодня утром был почти разряжен, должно быть, днём «сдох» окончательно. - Как ты меня нашёл? - Сигнальный маячок. Такие установлены на автомобилях всех сотрудников ЦИА, забыла? Я попросил Джесс определить твоё местоположение. Оказалось, ты недалеко от «своего» зоопарка, дальше догадаться было нетрудно. - Как ты прошёл мимо охраны? - Видимо, так же, как и ты. Просто с самого начала увидел мелькание в одном из окошек. Может, расскажешь, наконец, что ты здесь забыла? Эбби рассказала, коротко и сухо. - Жаль парня, - вполне искренно проговорил брюнет. – И как, нашла что-нибудь подозрительное? - В его документах – нет. Но днём мне кое-что показалось странным. Я проходила мимо террариума, там несколько разновидностей питонов, во всяком случае, если верить надписям. Понимаешь, было написано «Эфиопский питон», «Южноафриканский питон», «Тигровый питон», «Кольчатый питон» и так далее. Но на самом деле всё это были южноафриканские питоны, просто отличающиеся друг от друга внешне. - Уверена? Эбби готова была обидеться. – Я отлично разбираюсь в рептилиях, если ты не забыл. - Я помню, - буркнул брюнет. – Как бы там ни было, не вижу в такой путанице ничего особенно зловещего. - А Дилан, похоже, увидел. Разговаривали они очень тихо, ни одному не хотелось афишировать своё присутствие. Внезапно молодые люди услышали шаги, гулко озвучивающие чьё-то продвижение по коридору. Супруги, без лишних слов, покинули кабинет через окно. Вот тут-то их и поджидала самая настоящая засада. Похоже, не только Коннор заметил с улицы малый отсвет фонарика. Охрана как раз направилась разобраться, а нарушители спокойствия, будто по заказу, сами выбрались наружу. По идее, сначала должен был последовать вопрос хотя бы одного из охранников: «Кто здесь?» или что-нибудь подобное. Однако обошлось без формальностей. Мощный свет нескольких фонарей ударил прямо по глазам Темплов, заставив чету нас миг зажмуриться. Коннор буквально кожей почувствовал, что сейчас его ударят сзади. Ещё не разомкнув веки, брюнет выставил руку так, чтоб блокировать возможное следующее нападение. Не прогадал – удар не то здоровой палкой, не то прикладом ружья пришёлся поперёк предплечья. Судя по последующим ощущениям, это всё-таки был приклад. Нехилая, однако, охрана в зоопарке! Пока Эбби кратко, а главное, довольно больно доказала одному охраннику, что не стоит недооценивать блондинок, Коннор, продолжая блокировать затянувшийся удар, обрушился на второго, и второй моментально ощутил последствия на своей челюсти. Сразу после этого Коннор застыл… Благодаря фонарям брюнет прекрасно видел жену, и отлично разглядел чуть подрагивающее световое красное пятнышко на её груди. Вряд ли бы он разволновался сильнее, узнав, что второе такое «пятнышко» красуется на его лбу, что, кстати, не ускользнуло от внимания экс-Мейтленд. Работники зоопарка, использующие оружие с лазерным прицелом? Какая-то чушь. Может, это и вовсе трюк, проделанный с помощью обычного лазерного фонарика, чтоб выбить нарушителей из колеи. Но ни один из нарушителей рисковать не стал – ни собой, ни другим. Всё тот же приклад тяжело и отнюдь не медленно опустился на затылок брюнета, да и блондинка продержалась в сознании лишь секундой дольше. *** Это безумное скопление зданий можно было бы назвать Шанхаем по показателям колоритности и плотности. Дома теснились настолько близко друг к другу, что соседи могли здороваться за руку каждое утро, причем через окна. Между сосредоточением жилищ еще и умудрялись помещаться дорожки, кое-где фонари, а иногда даже лавочки и, что еще удивительней, машины. Или, если и не автомобиль, то хоть мопед. На одной из таких улочек и ютились сейчас смело вышагивающий Куинн и слегка взволнованная Джесс, то и дело вертящая головой, словно ожидая, что вот-вот на нее выпрыгнет нечто жуткое и необычное – инопланетянин, например. - А еще они утверждали, что он раздел их до трусов, забрав абсолютно все вещи, включая даже джинсы! – поделилась Паркер, с предвкушением прижимаясь к стеночке здания и стараясь не отставать от вооруженного экс-полицейского. - И ты правда веришь, что это Робин Гуд? – уточнил Куинн. - Почему бы и нет?! – горячо воскликнула Джессика. – Мы и вы же уже встречали столько всего необычного, даже настоящего средневекового рыцаря! Денни скептически поморщился. - А самое удивительное, что в Интернете уже пошла молва – люди пишут, что неизвестный в капюшоне подходил к ним и просто отдавал деньги с вещами, и представлялся он Робином Гудом. - Знала бы ты, сколько подобных лунатиков я отлавливал в былые времена, - ностальгически усмехнулся Денни, на всякий случай проверив исправность импульсного оружия и внимательно осматривая окрестности и местную шпану – пока ничего необычного. Мальчишки гоняют в баскетбол, другие пытаются воспроизвести замысловатые па в брейк-дансе, кто-то просто стоит, болтает. – Супермены, Джеймсы Бонды, даже Бэтмен однажды объявился! Правда, наши его сразу скрутили, он и пяти минут на своем Бэт-мобиле – угнанном «Феррари» – не проехал. Сразу отвели к дежурному психиатру на прием. Так вот, не думаю, что все они действительно были из прошлых и будущих эпох. Скорее, просто пересмотрели боевиков, и разыгралось воображение. Джессика вдруг хихикнула. - Что? - Сейчас ты мне как раз напоминаешь Джеймса Бонда – костюм, галстук… - промолвила она, все еще посмеиваясь. – Сама галантность, ну точно агент. Кстати, костюм всегда красит мужчину, - вдруг заметила она, и добавила, буркнув, - не то что спецформа военного – чушь! По какому поводу так разрядился? Денни нехотя ответил, поправив выбившийся корешок галстука: - Брал авто-кредит. Старая машина совсем не пашет, а с нашими графиками без автомобиля – все равно что пожарным на велосипеде. Джесс вдруг прыснула пуще прежнего. - Что опять? – удивился Куинн. - Ну точно агент 007 - прикупаешь новую крутую тачку, - пояснила она. Хотела сказать что-то еще, но их милую беседу прервали нарисовавшиеся непонятно откуда четверо бравых парней. - Надо же, какая красотка, - присвистнул один, смело шагая поближе к Джесс, которая инстинктивно шагнула назад – к Денни. - Ребята, проходим мимо, - настоятельно рекомендовал тот. - Расслабься, папаша, - хмыкнул другой из шпаны. – Мы, может, всего-то хотим пригласить твою дочурку на свидание. А как зовут красотку?.. Несчастный перегнул палку, коснувшись выбившегося локона Джессики. Это послужило последней каплей для Куинна, и тот перешел в наступление, выхватив импульсное оружие – он бы многое отдал, будь оно не просто импульсным пистолетом, а старым добрым кольтом. - Назад, жеребец! – рыкнул Денни, выпустив залп по зарвавшемуся представителю самца обыкновенного. Тот, само собой, свалился в ту же секунду без чувств, и все бы ничего, но остальные из стайки занервничали и начали действовать в ответ. Откуда-то подбежали еще двое и скрутили Денни сзади, другая двоица принялась показывать силой, кто здесь главный, а Джесс вскрикнула от представшей пред ней картиной и оттого, что какой-то придурок схватил за руку и ее. Сама не поняв как, девушка отдавила тому каблуком ногу, плюс заехала по уху – но стойкого солдатика так просто было не сломить. Оружие Куинна улетело за пределы видимости в канаву, поэтому сам Денни оборонялся в рукопашную как мог, а мог он не очень, ибо сложно бороться врукопашную с руками, зажатыми за спиной. Силы были крайне неравны, и Денни запоздало пожалел, что они с Джесс не дождались отряда Беккера, а поперлись в неспокойный район в одиночку. - Гад, ты это ещё вспомнишь! – прорычал экс-полицейский, получая кулаком в нос и одновременно в живот. Далее никто не мог четко сказать, что произошло, но факт остается фактом: в воздухе просвистела самая натуральная стрела и воткнулась одному из обидчиков в плечо, с интервалом в две секунды еще тройка стрел распугала троих «смельчаков», заставляя всполошиться и начать озираться по сторонам в поисках стрелка. Долго искать не пришлось – он стоял тут же, в трех метрах, в начале темной улочки и сурово глядя на происходящее. Раненые ринулись было на него, но получив еще по стреле каждый, благоразумно посчитали, что ретироваться будет лучшим выбором. Какой-то то ли тормознутый, то ли особо смелый все же приостановился, чтобы ухватить Джесс за шею и нагло вырывая из девушки поцелуй, к ужасу самой девушки. Вдруг «тормознутый» дернулся, еще разок, и отвалился – опал, как озимые. Через мгновение к девушке подскочил спаситель в слетевшем с каштанововолосой головы капюшоне, и с предельной осторожностью обхватил координатора за плечи, взволнованно ловя ее перепуганный взгляд. - Мэрион, ты в порядке? От пережитых событий Паркер не стала заморачиваться с неправильным именем, а просто кивнула, слегка расслабляясь в руках красавца. - Робин Гуд? – выдохнула она. И получила в ответ обворожительную улыбку. Легко кивнув, парень поправил прическу шатенки, когда романтику момента нарушил стон и слабый кашель – Куинн попытался подняться на ноги. - Маленькие поганцы мне ответят, - проскрипел он, потирая ушибленное плечо. - Денни! – охнула Джессика, тут же отпрыгнув от парня в капюшоне и метнувшись на помощь другу. – Как ты? Идти можешь?!.. - Жить буду, - хмыкнул Куинн. – И стоит поблагодарить, как я полагаю, Робина Гуда? – Он поймал дружелюбный взгляд их спасителя. – С меня кружка пива, приятель. - У меня идея получше, - хмыкнул тот. И вдруг посерьезнел: - Снимай одежду. Изумленный, Куинн сначала решил, что ослышался. Но нет, парень наставил на него свой, черт возьми, деревянный лук и ждет, когда исполнится маленькая просьба. - Я до тебя доберусь, знаешь ли, - пообещал Денни, отдавая штаны – сражаться в таком состоянии с вооруженным лунатиком он бы при всем желании сейчас не смог. - Буду с нетерпением ждать встречи, - нагло заговорщицки подмигнул разбойник, хватая одежду и оборачиваясь к Паркер. Ей улыбнулся более искренне и подмигнул еще более многообещающе. Джессика залилась краской. – До встречи, красавица. И был таков. Убежал. Оставив завороженную Паркер, беспечно и с надеждой глядящую вдаль. - Между прочим, этот твой романтик только что упёр у меня кошелёк, - кашлянул Куинн, привлекая к себе внимание. Джесс мечтательно отмахнулась: - Зато он спас мне жизнь… - Вообще-то того идиота вырубил я, - обиженно сообщил Денни. Но девушка, похоже, не слышала. Куинн вздохнул и вытащил мобильный. – Алло, Джеймс? У нас объявился Робин Гуд. И у него мои деньги и моя одежда! *** По закону жанра злоумышленник, прежде чем разобраться с противниками, должен обязательно явиться пред ними во всей красе, дабы хорошенько поглумиться, и в процессе глумления выдать подробный план всех своих дьявольских козней. Но в обыденной жизни злодеи почему-то не желают придерживаться сего славного принципа. Никто не красовался перед Эбби и Коннором. Их просто-напросто отволокли куда-то и заперли. …Снег. Коннор и не думал, что в этом подыхающем мире ещё бывает снег. И уж тем более не думал, что эти осадки могут доставить столько страданий. Во-первых, сам по себе снег означал понижение температуры, а с отоплением в будущем большие проблемы. Коннор до крови царапал себе руки, чтобы не заснуть, потому что боялся замёрзнуть во сне насмерть. Правда, вскоре такая перспектива перестала казаться столь ужасной. Но он продолжал бороться. Потому что хотел увидеть жену, хотя бы раз. Лежал посреди развалин, куда без проблем проникали светлые хлопья, корчился, уговаривал себя встать и навернуть хотя бы пару кругов по «комнате», дабы согреться. Прижимался к Грэю. Делал треклятую зарядку, а потом снова валился с ног, ибо силы, подточенные голодом… нет, не иссякали, а уже давно иссякли. А потом снова каким-то чудом поднимался, заставлял себя пройтись от стенки до стенки, и падал. Для полного счастья, снег ещё и обжигал кожу… - Коннор! Он выдохнул и открыл глаза. Не было никакого снега, только ночная темнота. И голос Эбби рядом. - Где мы? – прохрипел брюнет, приподнимаясь, пытаясь оглядеться. - По-моему, в одном из вольеров. – Голос девушки тоже звонкостью и чистотой не отличался. – Как ты? – Тёплая ладонь на мгновенье-другое коснулась его виска. - Нормально. – Очередная попытка вглядеться во тьму плодов не принесла, зато слух уловил нечто тревожное. – А ты? - Тоже ничего, но меня беспокоит этот звук. Незачем было спрашивать, что за звук. Кроме супругов в вольере под открытым небом был кто-то ещё. Кто-то большой, ловкий и рычащий. - Тигр? – высказал Коннор догадку. - Скорее, лев, - хмыкнула Эбби. – Не понимаю, почему он до сих пор нас не съел. - Однако, согласись, это очень мило с его стороны. Зверю, видимо, надоело быть милым. Он резко рванул в сторону пары. Те не были ни к чему привязаны и успели вскочить, отшатнуться. Вот только бежать было некуда. Путь к спасению просматривался лишь один: экстренно научиться летать и перепорхнуть через бетонную ограду в пять с лишним метров высотой. Лев мгновенно нагнал потенциальную добычу. Внушительный сгусток темноты, издающий если и не голодное, то явно не благодушное рычание, моментально настиг чету, но, уже основательно примерившись к Коннору, в последний момент почему-то отшатнулся и, снова рыкнув, отошёл подальше, с недовольным урчанием. Что-то подсказывало Эбби, что животное уже не первый раз так резко меняло своё мнение насчёт позднего ужина. - Что с ним? – Она совершенно не жаловалось. Просто такое поведение хищника не укладывалось ни в какие рамки, и настораживало то, что, похоже, причиной был Коннор. - Это я, - и сам догадался брюнет. – Видимо, я основательно пропитался отравой в будущем, теперь не гожусь в качестве еды для уважающего себя льва. Ну нет, девушке подобная версия не нравилась; экс-Мейтленд мигом предложила другую: - Или на тебе ещё остался запах Грэя. - Через две недели? Я, вообще-то, мылся каждый день. - Есть запахи, не улавливающиеся человеческим обонянием, и не поддающиеся воде и моющим средствам. - Может, и так, - безразлично согласился брюнет, тщетно похлопывая себя по карманам. – У тебя тоже забрали сотовый? - Да. Но он всё равно не принёс бы пользы – был разряжен. - Значит, будем выбираться сами. В крайнем случае, в ЦИА должны хватиться нас к утру. - Не хватятся… - Почему? - Лестер посоветовал тебе взять отпуск. Все решат, что ты послушался, а я составила тебе компанию. Коннор воспринял информацию спокойно. Во всяком случае, рычать, подобно льву, не стал. Предпочёл переключиться на текущие проблемы. - Насколько я понимаю, нам тут попытались организовать несчастный случай: двое посетителей каким-то образом попали в вольер ко льву и были съедены. Дьявол, да что такого сверхсекретного может твориться в обычном зоопарке?! Эбби, как выбраться из этого вольера? - Изнутри – никак. Нужно дождаться, пока кто-нибудь придёт проверить, справился ли лев с «задачей». Скорее всего, это будет на рассвете, вряд ли кто рискнёт шарить тут в темноте, а при утреннем свете можно будет просто забраться на стену и оглядеть весь вольер. - Я не собираюсь столько ждать. – Коннор критически осмотрел стену, благо, зрение адаптировалось. - И каков план? – усмехнулась Эбби. – Хочешь побить рекорд по прыжкам с шестом без шеста? Говоря, девушка чуть отошла от мужа, всего на шаг… Не учла, что к ней-то у льва нет никаких замечаний. Рык и стремительный рывок. - Пошёл прочь!!! – Коннор, каким-то чудом успевший загородить жену собой, рявкнул на льва так, что у того, наверное, грива встала дыбом. Животное вновь удалилось в дальний угол под аккомпанемент собственного «ворчания», не то брезгливого, не то удручённого. Эбби перевела дух, плотно сжав губы. - Спасибо. - Брось, для чего ещё нужны мужья, как не для загораживания жён ото львов? – Скажи он это чуточку теплее, было бы гораздо лучше. Оба они понимали, что те, кто запер их здесь, скорее всего, не ушли, а остались, чтобы хотя бы послушать, как лев расправляется с добычей. Значит, слышали разговор пленников и сейчас. Но пока это было неважно – внутрь сунуться охранники больше не рискнут, а с крыши разглядеть, что к чему, и помешать не сумеют (разве что у них есть приборы ночного видения, но это тогда уже ни в какие ворота!.. Здесь всё-таки не база спецназа). Брюнет продолжал озирать ограду. Впрямь не вскарабкаешься. Если только… - Эбби, у тебя есть шпилька? - Издеваешься?! Хочешь попробовать вскрыть замок шпилькой для волос? - Почему нет? Мне всё равно пока нечем заняться. - Я не использую шпильки. - Жаль. И всё-таки он сумел справиться с замком, к абсолютному шоку Эбби. Во-первых, она понятия не имела, где парень раздобыл инструменты или их подобия. Во-вторых, раньше девушка и не подозревала, что у мужа есть способности к взлому замков. На самом деле, способностей никогда не было. Но в будущем пришлось научиться разделываться с замками с помощью подручных предметов, чтобы пробираться туда, где, например, ещё могли находиться продукты. Порой, конечно, приходилось отступать, зато иногда успех достигался с помощью какой-нибудь палки, мелкой железки и обычного камушка. А механизм на двери вольера был не слишком сложный, вряд ли строители предполагали, что лев попытается взломать замок. Наибольшую проблему представляло отсутствие света, но Коннора и это не остановило. Через час сопений и тихой ругани замок щёлкнул и дверь была отперта. Те, кто ждал снаружи, естественно, не обрадовались. Ведь придётся-таки застрелить пленников, а уже потом скормить льву. Так симулировать несчастный случай будет гораздо сложнее, однако, ничего не поделаешь. Два охранника с пистолетами навели оружие на дверь и, едва та распахнулась, дали залп. Только пришёлся он не на Темплов, а на льва... Поскольку целились ребята выше, чем, как оказалось, надо бы, животное почти не пострадало. «Почти» в виде слегка задетого уха льва явно не обрадовало, и он немедля бросился на обидчиков, перезаряжающих оружие. Добавьте к этому кромешную тьму и поймёте, почему даже опытные охранники сразу не сориентировались. Кто в итоге победил – охрана или лев, Эбби и Коннор не узнали; не стали дожидаться результатов и рванули как можно быстрее и как можно дальше. *** - Робин Гуд? Вы серьёзно? - Сара даже позабыла о том, что резкие движения ей категорически противопоказаны и порывисто приподнялась на кушетке. Если до этого Пейдж находилась в полусидящем положении, аккуратно скрестив руки на объемном животе, то сейчас создавалось впечатление, что девушка вот-вот вскочит и понесется на розыск легендарного разбойника в одиночку. - Оу, Сара, тише! - крайне единодушно вскинулись капитан и экс-лаборант, принёсшие столь волнительные новости.- Куда ты собралась?! - Покой и релаксация, и никаких погонь! - добавил тут же брюнет, приобнимая невесту за плечи. - Хилари, ты...- Сара чуть насупилась, подбирая нужную характеристику любимому, но, так и не найдя подходящей, выдохнула, - прав... Но было бы потрясающе познакомиться с самим Робином из Шервудского леса! - Даже не сомневаюсь в этом и я постараюсь привести его сюда, на минутку, - усмехнулся военный и тут же потянулся к ожившему сотовому телефону. - Да, Джесс. Да, я у Сары. Что-то пошло не так? Денни? А где пропадала моя группа, спрашивается?! Понял, через двадцать минут буду на месте, - Беккер оборвал соединение и пояснил ожидающим друзьям: - Нашего разбойника засекли, и самым непостижимым образом Куинн и Джесс его упустили. Мне нужно бежать, чтобы устроить им и своим людям разгон; тоже мне, повадились брать пример с профессора Каттера, вечно игнорирующего мудрые указания. Формально у меня выходной, так что вернусь через час, если не случится ничего из ряда вон. - Брюнет склонился к египтологу, заботливо коснувшись ладонью живота девушки и мимолетно целуя её смоляные локоны. – И не обижусь, если ты уже будешь спать, между прочим, время весьма позднее. - Будь осторожен! - Может быть, тебе не помешает помощь? - вскинулся Харт, просияв энтузиазмом. - Нет, ты и так отработал три смены подряд, имей совесть и дай погеройствовать остальным! Лучше иди домой и поспи сам. - Верно, Стивен. Из-за моей бессонницы ты страдать не должен. - Ерунда, я уже спал на этой неделе. Я не страдаю, поверь. - Шатен усмехнулся и посмотрел на военного. – Если понадобится, я смогу тебя подменить. – Затем полностью повернулся к Пейдж. – А пока мы отлично поведём время здесь, втроём, как раз дочитаю «Альфу» комикс про Железного человека. Сара невольно прыснула, а Беккер выдал товарищу подзатыльник. По-военному четко и размеренно. - Не смей делать из моего сына фаната персонажей «Марвела», он будет поклонником Бэтмена; и прекрати уже звать его этим дурацким сокращением! - Не прекращу, вы же сами никак не разродитесь с именем, а я не могу вечно называть его «Малыш»! Хоть бы узнали пол, кому от этого станет хуже? - Все могут, и ты сможешь, - фыркнул военный, игнорируя и вопрос, и замечание, и собственно уже скрываясь за дверью, - «Малыш» звучит куда лучше, чем внеземная форма жизни*! Берегите себя, - а это уже Саре, вкупе с нежной улыбкой и ободряющим взглядом. [* Внеземная форма жизни – по-английски аббревиатура – «АLF»] Когда военный, наконец, вышел из палаты, Харт уселся поудобнее и вопросил: - Что ж, расскажи мне про Робина Гуда поподробнее, гений. Сара только понимающе усмехнулась и, погладив живот, завела рассказ. Порой они со Стивеном понимали друг друга без лишних слов, как и полагалось близким друзьям. Харт отлично осознавал, что скучающей в четырех стенах девушке хочется поговорить о чём-то, что отвлечет её от пугающих мыслей о приближающихся тяжёлых родах; и почему бы не сделать такой темой благородного разбойника? Лично Стивен ничуть не возражал. *** - Сбежали? Как вы допустили?!! Они сами открыли дверь? Вы в своём уме, понимаете, что несёте?! – кипел Гаррет, красный, будто перезревший помидор. – Неважно! Найдите их! Осветите периметр, глаз не спускайте с выходов, поймайте мне этих двух! И включите глушитель, немедленно! – Директор зоопарка с гневным треском вернул телефонную трубку на место, рухнул в своё кресло и сделал резкий оборот на все триста шестьдесят градусов. - Надо же, какая преданность своему делу: скоро полночь, а Вы до сих пор на рабочем месте. Грэхем подскочил, услышав холодноватый насмешливый голос, метнул взгляд к окну. Возле окна стоял Коннор. Директор машинально перекинул взор на дверь, но ту уже закрывала на замок Эбби. Секунду полюбовался телефоном на столе, но услышав двойное «Даже не думайте!», удивительно легко последовал совету. Молодой учёный сложил руки и сделал шаг к директорскому столу. - Ничего не хотите рассказать? - Рассказать? – напыжился Гаррет. – Вы незаконно проникли на нашу территорию! - Не спорю, это некрасиво с нашей стороны, - Коннор опёрся руками на столешницу и подался вперёд, заставляя директора постепенно, но достаточно стремительно отпрядывать назад и вжиматься в спинку кресла, - но мы, по крайней мере, не пытались никого убить. - Убить? – хлопнул глазами округлый мужчина. – О чём Вы? - О визите ко льву! – полыхнула Эбби, тоже подходя к столу и впиваясь в директора взором не менее убедительным, чем у Коннора. - Не понимаю. - Хватит! – прикрикнул Коннор. Прикрикнул так резко, что от неожиданности вздрогнула даже супруга, а уж глава зоопарка окончательно сроднился с креслом. Но ещё более поразительным было быстрое возвращение к спокойному и вкрадчивому тону. – Я хочу есть, хочу принять душ и лечь спать, а вместо этого ношусь по зоопарку, от взбесившихся охранников ко львам и обратно. Так назовите же мне причину, по которой я это делаю, иначе я расстроюсь. – Он ударил Грэхема по руке, которую тот только что явил из-под столешницы, и в которой, к слову, был пистолет. – Очень расстроюсь. – Брюнет демонстративно небрежно окинул взором оружие, теперь находившееся в его руках. Эбби смотрела и недоумевала. Она не знала этого человека – и речь вовсе не о директоре. Она не знала того, кто сейчас напирал на директора, спокойно и в то же время зловеще усмехаясь. Больше того, ей этот незнакомец не нравился нисколько. Куда, куда делся её муж?! Её Коннор, забавный, неуклюжий и какой угодно, только не злой?.. Директор из последнего мужества насупился, давая понять, что не ведёт переговоров с террористами. Эбби взяла трубку стационарного телефона и набрала номер полиции, но услышала только треск и писк. Тот же результат получился при наборе с мобильного телефона, вежливо позаимствованного у Гаррета. Вот, значит, что подразумевалось под «глушителем». - То есть Вы не поведаете нам, из-за чего превратили зоопарк в военный полигон? – подытожил Коннор. – Что ж, через ограду мы незамеченными не пройдём, а я, уж простите, не горю желанием подставлять спину под пули ваших ребят. Значит, у нас с Вами есть время пообщаться. Не Коннор… Не Коннор. Даже манера речи совершенно иная. Эбби отвернулась почти с отвращением. - Где находится этот ваш «глушитель»? – приступил Коннор. - Понятия не имею, этим ведает начальник охраны. Ножницы, мгновение назад мирно покоившиеся рядом с карандашами и ручками в одном из отделений настольной подставки для канцтоваров, впились в столешницу аккурат между указательным и средним пальцем Грэхема, лишь в двух миллиметрах от плоти, заставив Гаррета сдавленно вскрикнуть, а Эбби обернуться. - Я не буду повторять, - дружеским тоном заверил Коннор. - Третий корпус, подвал, - протараторил белый, как полотно, директор. - Вы хорошо подумали над ответом? Я ведь вернусь, если там не окажется никакого «глушителя», и Вы не спрячетесь. - Я сказал правду. – Пожалуй, он впрямь был слишком ошеломлён, чтоб лгать. Удивительно, что столь впечатлительный человек занимается делами до такой степени тёмными, что участники не останавливаются перед убийством. - Допустим. А теперь рассказывайте, что здесь происходит. За что убили Дилана Тэйта? - Никто его не… Брюнет выдернул ножницы и снова занёс их, целясь прямо в центр кисти директора, которую крепко придерживал второй рукой. Темпл не шутил, точно, это понимали и Гаррет, и экс-Мейтленд. Сталь блеснула в голубоватом сете настольной лампы, молнией устремляясь вниз. - Нет, пожалуйста! – чрезвычайно быстро взмолился директор, от чего мольба прозвучала примерно как: «Непжта!» - Коннор! – Именно это восклицание блондинки заставило учёного остановиться в последний миг, когда между остриём и рукой Грэхема оставалось полсантиметра. Эбби нахмурилась. Это было уже слишком. - Алмазы, - пропищал Грэхем, в десятый раз за последние две минуты обильно покрываясь потом. Серьёзно, что-то он не тянет на настоящего злодея. Коннор выгнул бровь, давая понять, что не откажется от пояснений. А вот Эбби и так всё стало ясно. - Ну конечно, - выдохнула блондинка. Поймав недоумённо-обиженный взгляд мужа, хмыкнула: - Какая страна славится своими алмазами? Вопреки мнению Каттера и Лестера, Коннор во время школьной и университетской учёбы интересовался не только динозаврами и компьютерами, во всяком случае, внимательно слушал педагогов почти на всех занятиях. - Южная Африка. – Брюнету захотелось хлопнуть себя по лбу и издать классическое детективное «Как же я сразу не догадался?!», однако пока было не до этого. – Контрабанда при помощи змей? Эбби кивнула. Они и раньше слышала о подобном. - Питоны заглатывают алмазы, самих питонов перевозят в другую страну как зоотовар. - Приобретателям остаётся только «распаковать» камушки. – Коннор подумал, что и знать не хочет, каким именно образом сие происходит, независимо от того, страдают при этом питоны или нет. Невозможно было не услышать приближение охраны – несколько человек топали, как стадо слонов. Вышибленная дверь с грохотом распахнулась, ворвались четверо мужчин, один из которых был весьма потрепан, местами поцарапан, а то и слегка погрызен (второму дежурившему возле вольера со львом, видимо, повезло меньше). Ворвались и наткнулись на директора, восседавшего за своим столом и сверлившего их взглядом, в котором было столько злобы, что хватило бы на сотню Неронов. Эбби и Коннора уже и след простыл. *** Дженни в очередной раз стрельнула глазами на стрелку настенных часов, словно надеясь придать той ускорение силой мысли. Часы показывали, что новый день уже наступил, и ужин неприлично затянулся. - Питер, тебе ведь завтра рано на работу! Думаю, что мама вполне переживет, если окончание твоих приключений в Зимбабве ей доведётся дослушать как-нибудь в другой раз, - пиарщица невинно улыбнулась и озабоченно хлопнула ресничками, после чего не преминула добавить с нажимом: - да, мама? - Разумеется, дорогая, - суховато откликнулась миссис Льюис, мысленно закатывая глаза от такой бесцеремонности своего чада. - Вот и славно, - просияла шатенка, ужом выскальзывая из-за стола и беря Питера за руку. – Идём, милый. - Не в Зимбабве, а в Гане, - ухмыльнулся Остин, обмениваясь более чем просто понимающими взглядами с отцом девушки. Уже в который раз врача посетила мысль, что этот добродушный и несколько недалекий с виду человек уже давным-давно раскусил весь их замысел и добровольно подыгрывает дочке. - Не важно! Пиарщица поморщилась и закатила глаза, точь-в-точь как частенько делала её мать; горя желанием поскорее отправить Питера восвояси, родителей - в гостевую спальню, а самой завалиться на софе с ноутбуком. За весь этот сумбурный день с Мартином, Сидом и Нэнси с их, к счастью, не более чем потенциальным потомством, непрекращающимся общением с Остином и, конечно же, нагрянувшими родителями она ни на шаг не продвинулась в своем общении с прессой и уж тем более не отыскала ничего, чем можно было бы прищучить Найтли. Просто прелесть. Возможно, именно из-за этих размышлений пиарщица и не успела вовремя пресечь первые попытки матери оставить «кавалера» ночевать у них, а когда опомнилась, натолкнувшись на панически-ироничный взгляд врача, было уже поздно. - Дорогой Питер, даже не вздумайте мне возражать, - Марта волевым движением вскинула сухопарую руку, прерывая все прекословия, - комнат более чем предостаточно, мы с Тревором ляжем в дальней гостевой спальне и не будем смущать вас с Дженнифер никоим образом. Можете шуметь ночью сколько влезет. На данном несколько двусмысленном предложении Тревор крякнул, подавившись остывшим чаем, Питер издал стон с легким подвыванием, ибо Дженни, возопившая: «Мама!», по привычке, а может быть, и в самом деле случайно, вновь переместила ножку в туфельке на шпильке на многострадальную ногу медика. - Мама! - Джен!... - Что за крики, - миссис Льюис укоризненно качнула укладкой. - Тревор, милый, прекрати кряхтеть. Ты производишь впечатление девяностолетнего старика. Дженнифер, родная, закрой рот и не перебивай старших и, да, принеси мне, пожалуйста, зонт. А Вы, Питер, успокойтесь и прекратите мне твердить про неудобно. Час действительно поздний, и ехать по сумрачному и туманному Лондону в другой конец города - попросту идиотская затея. Остин только и смог что усмехнуться да бросить виноватый взгляд на хмурившуюся Дженни. Если честно, не так уж ему и хотелось покидать общество пиарщицы и её родителей, в первую очередь, конечно же, Дженни… - Вы точно уверены, что это хорошая идея, Марта? Вы ведь только сегодня прилетели и сразу окунулись в Лондонскую суету с головой. Да и с дочерью наверняка хотите пообщаться побольше, правда, я не хочу мешать и причинять неудобства. - Дженнифер, зонтик, - вновь выдала загадочную фразу миссис Льюис. Дженни, тяжко вздохнув и бросив на остряка слегка ехидный взгляд, отпустила руку Питера и на пару мгновений скрылась в коридоре. Остин недоумевал, а Тревор старательно погружал взгляд в кружку с чаем. - Держи, мама. Но прошу, давай без этих твоих фишек!.. – слегка укоризненно начала девушка, протягивая яркий, тугой сверток Марте, тут же передавшей предмет в руки вконец опешившего врача. - Питер, будьте так милы, засуньте его в карман. - Что?.. – Глаза Остина округлились и устремились к Дженни. Пиарщица прикрыла лицо ладонью, явно чего-то ожидая. Со стороны стула с мистером Льисом вновь раздалось кряхтенье, под которое не очень ладно маскировался хохот. - Ну же, Питер, - настаивала Марта. Пришлось подчиниться, хотя мужчина и ощущал себя полным идиотом, засовывая зонт в карман брюк. - Может, мне кто-нибудь все же объяснит, что происходит? – изрек он, когда справился с нелегкой задачей. Дженни уже открыто расхохоталась, а Марта одобрительно кивнула. - Так, Питер, а теперь попробуйте раскрыть зонт! Вот это действительно неудобно. – Напускная суровость рыжеволосой женщины дала трещину, когда и русоволосый залился смехом, оценив довод. – Вы остаетесь здесь и точка. А теперь, думаю, самое время продолжить историю о ваших приключениях в… Зимбабве? - В Гане, - откликнулся сквозь смех врач, падая назад на стул. - Не важно. *** - Ты только представь себе: мы, Малыш, средиземноморье и белоснежный лайнер, что скользит по волнам…. Прекрасно, не правда ли? - Лучше и не бывает, но, Беккер, грудных детей не таскают по кругосветным путешествиям. - Правда? - О да! - Значит, мы будем теми первыми гениальными родителями, что додумаются до этого. Уверяю, все пройдет шикарно. - Что-то я уже заранее опасаюсь и волнуюсь, - Пейдж выразительно глянула на брюнета, что заботливо приоткрывал дверь палаты перед ней. - Хотя бы обещай, что подумаешь над моим предложением… - загадочно блеснул глазами военный, задерживая девушку перед входом ласковым касанием ладони по предплечью. Чуть позже его рука заскользила по её длинным распущенным локонам, перебирая шелковистые прядки. - Уговорил. Но это не значит, что я уже согласна! Лукавый возглас Сары, что, наконец, вошла внутрь помещения, так и замер на устах. Первые секунды египтолог даже не могла понять, где она находится. Окна, что обычно щетинились неприветливыми жалюзи, теперь были окутаны полупрозрачной серебристо-бордовой дымкой штор из какого-то легкого, воздушного материала. Они создавали резкий контраст с прилегающей стеной, завешанной плотным белоснежным полотном. Ту же яркую ткань можно было наблюдать и на прикроватной тумбочке, на кресле, что возвышалось подле; ткань волнами ниспадала к «подножию» кровати с самой её «поверхности». Да ещё и вперемешку с черным шелком явно вечернего платья, которое нарочито небрежно было накинуто на спинку этой больничной койки, которая в последние месяцы заменяла учёной постель. А ещё огромное количество цветов и ажурных, резных свеч, расставленных на поверхности всевозможных медицинских устройств. Их завораживающий, мерцающий свет был единственным источником освещения, если не считать полупрозрачного луча, исходящего от настроенного проектора. - Что это? - Я приглашаю тебя на свидание, - мягко откликнулся Беккер, о присутствии которого брюнетка на мгновение совершенно позабыла. Его ладонь, покоящаяся до того на её плече, уступила место губам, что тут же запечатлели на приоткрытой рубашкой коже нежный поцелуй. – Наслушавшись о покорителе сердец Робине, я вдруг понял, что у нас-то практически и нет таких моментов, в коих моё альфа-обаяние можно было бы противопоставить его. Просто преступно! - Боишься конкуренции? – невольно рассмеялась Сара. – Глупый. - Нет, но подстраховаться никогда не помешает. - А платье зачем? Сейчас оно на меня всё равно не налезет. - Я слышу придирки? – наигранно вскинул брови военный. – Поверь мне, я облазил все магазины, что только мог, в сопровождении Дженни и Клаудии. Продавщицы нас ненавидели, все молодые мамочки смотрели с подозрительным умилением, пока их мужья поскрипывали зубами, но мы всё же нашли, то что искали. Так что я больше чем на сто процентов уверен, что оно как на тебя сшито. Кажется, Дженни именно так говорила. - Ты просто чудо! – Сара рассмеялась и, теперь уже решительно приблизившись к кровати, взяла в руки струящуюся ткань, уткнулась в неё лицом. - Как и ты, оставлю тебя на минуту. Я быстро. - Можешь не спешить, бегемотики быстро не переодеваются, - фыркнула египтолог напоследок. Едва вышел Беккер, зашли две медсестры, которых он уговорил помочь Пейдж переодеться и заодно сделать сей процесс максимально безопасным. *** Кидаться к идеально освещённой во всех местах ограде, опоясывающей зоопарк и отделяющей его от внешнего мира, отважился бы лишь самоубийца. Равно как и бежать в подвал, чтобы вырубить глушитель, - охранники нагрянут туда в первую очередь. - Вот. – Эбби быстро заперла изнутри дверь одного из невзрачных подсобных помещений, заполненного швабрами, пустыми клетками, всевозможными кормами и кромешной тьмой. – Здесь мы будем в безопасности, какое-то время. - Тут нет окна, в случае чего, не будет запасного выхода. - И запасного входа тоже. Всё равно больше прятаться пока негде. – Девушка отошла в дальний угол и забралась на какой-то ящик, прислонившись спиной к стене. Коннор вздохнул и, судя по звукам, уселся на пол в нескольких шагах от Эбби. Блондинка и не подозревала раньше, что бывает тишина до такой степени отвратительная. Или отвращение связано не с молчанием, а с присутствием Коннора? К собственному изумлению Эбби вдруг осознала, что не хочет сейчас быть рядом с этим человеком. С кем угодно, только не с ним. Не с непонятным и неуравновешенным парнем, без разрешения занявшим место её мужа. Так глупо. Это ведь Коннор, всё тот же Коннор. Но уже совсем другой. Смешно и почти до слёз страшно. Желудок девушки слабым урчанием напомнил о том, что кроме завтрака дома и бутерброда в ближайшем кафе за весь день она ничего не съела. Хотя, урчание не было столь уж слабым, по крайней мере, Коннор заметил. - Проголодалась? – Голос был едва слышен. - Немного. – Отозвалась Эбби ничуть не громче. Пошарив по карманам, брюнет пододвинулся ближе к жене и протянул ей что-то. - Держи. «Чем-то» оказались два куска хлеба, завернутые в салфетку и до сего момента, очевидно, припрятанные в одном из карманов Коннора. Эбби впервые порадовалась этой его дурацкой привычке «запасать» еду, хотя по-прежнему не одобряла. - Спасибо. – Взяв себе один кусок, второй она вернула мужу. – Поровну. - Ешь оба. - Ты разве не голоден? Коннор усмехнулся. - Ты и понятия не имеешь, что такое настоящий голод. До него ещё минимум три дня. Так что ешь, я обойдусь. Эбби принципиально не стала больше уговаривать и съела два уже несколько почерствевших куска. Коннору хочется изображать благородного страдальца? Да на здоровье! Но подыгрывать она не станет. - Что будем делать дальше? – спросил парень, когда девушка подкрепилась. – Рано или поздно охранники доберутся и до этой подсобки. К ограде ночью походить опасно, нас моментально увидят и подстрелят без лишней суеты. У «глушителя» нас тоже наверняка поджидают, так что позвонить никому мы не сможем. - Значит, нужно либо дождаться утра, либо найти другой способ связаться с полицией или ЦИА, - сухо констатировала Эбби. - До утра может случиться всё, что угодно. – Не нужно было видеть, чтоб понять, что Коннор мотнул головой. – Я за другой способ. - Я тоже. Идея пришла им в головы одновременно и озвучена была тоже синхронно. - Интернет! …Да, это было не просто рискованно, и даже не чертовски рискованно, а идиотски рискованно – вылезать из подсобки, чтобы найти ближайший компьютер. Но альтернатива ничуть не воодушевляла, посему чета, с величайшей осторожностью, двигаясь настолько бесшумно, насколько вообще способны люди, отправилась на поиски. Раз или два неподалёку проскальзывали охранники, и приходилось прижиматься к стене и всеми силами сливаться с обстановкой, чему неплохо способствовала полутьма коридоров. Первый найденный компьютер оказался не подключённым к Интернету, пришлось снова выдвигаться на опасные поиски. Вторая попытка была удачнее – в кабинете помощника директора наличествовали и компьютер, и подключение к Всемирной паутине. - Кому напишем? - Нужно было сильно напрячься, чтобы расслышать Коннора. - Кто из наших чаще всего пользуется электронной почтой? – Эбби призадумалась. – Дженни. Клаудия. Джесс. У тебя есть их адреса? - Да, в адресной книге почтового ящика. Как раз захожу… Может, лучше «вывесить» открытое сообщение в социальной сети? В тот самый момент, когда Коннор зашёл в свой электронный почтовый ящик, в кабинет помощника зашёл охранник. И не один. Здесь было значительно светлее, чем в подсобке, посему обе стороны мигом оценили ситуацию. Четыре охранника с пистолетами против двух молодых людей, вооруженных только клавиатурой, в данный момент находившейся в руках у Коннора. Эта клавиатура мигом угодила в лоб одному из охранников, что немного выбыло всю четвёрку из колеи, но не более чем на миллиметр. Они сразу оклемались, отвлекающий манёвр не вышел, и у супругов не было шанса просто выбежать в коридор. Естественно, завязалась отнюдь не светская беседа и вовсе не чаепитие, а драка. На стороне охранников изначально было весомое преимущество. И настал миг, когда Эбби, только-только разобравшись с одним противником и примерившись ко второму, оказалась под прицелом. Прямо ей в грудь было направлено дуло пистолета. В то еж время Коннор, наконец, получил свободную секунду, чтоб вытащить оружие, отнятое у директора, и навёл на охранника, держащего на мушке Эбби. Ситуация как в боевике средней паршивости. Два охранника уже отдыхали. Таким образом, опасность представляли лишь ещё двое. Но один целился в Эбби… Второй стоял неподалёку от брюнета, пока не решаясь прибегать к активным действиям. - Убери оружие, - ровно проговорил Коннор, обращаясь к «первому». - Нет, - не менее ровно ответил тот. – Сам убери, иначе я её пристрелю. - А потом я успею пристрелить и тебя, и его, - брюнет коротко кивнул на «второго». - Останешься без своей девчонки. - На самом деле, она моя жена. - Тем более. Не станешь же ты рисковать её жизнью. - Вообще-то, я подумываю о разводе. Но вдовство меня тоже устраивает: меньше бумажной возни, и всё имущество достанется мне. Эбби понимала, что он блефует напропалую. Но, чёрт подери, до чего же убедительно; до чего же обидно! Спокоен, как удав, словно его действительно не волнует участь экс-Мейтленд. С полминуты оба охранника вглядывались в лицо брюнета, не выражавшее никаких особенных эмоций. Потом «первый» усмехнулся и полностью распрямил руку, чтоб дуло оказалось ещё ближе к девушке. Коннор, скрипнув зубами, сам опустил оружие. И ровно через десять секунд получил по физиономии. Нет, не от охранников, а от собственной жены, что поравнялась с ним, когда пленников повели по коридору. Едва муж очутился в пределах досягаемости, Эбби с внезапно вспыхнувшим неистовством, быстро и резко, заехала локтем по челюсти брюнета, вызвав довольные, хоть и удивленные, смешки у охранников. Сам Коннор даже не покачнулся, лишь отшатнул голову под силой крепкого удара. Потом просто посмотрел на Эбби и, невежливо подталкиваемый в спину, двинулся вперёд. Тысяча тираннозавров и один раптор! Она сама не смогла бы объяснить, почему это сделала! Она злилась. На что? На всё!.. В конце концов, у неё тоже не железные нервы. *** Платье и правда было сшито словно для неё. Черное, длинное, подчеркивающее красоту её положения и вкупе с темнотой волос оттеняющее белизну кожи, коей в последнее время Пейдж могла похвастаться. Эластичность ткани делала платье не только красивым, но и удобным, а излишняя длина, что создающая небольшой шлейф, придавала облику загадочный и мягкий шик. И ещё Сара улыбалась. Так искренне и так счастливо, как давно уже не помнила за собой. Вроде бы мелочи: чуть подкрасить ресницы; уложить непослушные волосы – всего-то слегка прихватить их сзади миниатюрной заколкой; надеть красивое вечернее платье, которое специально для тебя подобрал любимый человек. Улыбка, сияющая как никогда, вновь осветила черты египтолога. - Ты больше, чем прекрасна, - замерший у порога в сопровождении одной из медсестричек Беккер тоже улыбался. И сжимал в руках диск на пару с ослепительно красной розой. - Спасибо. – Пейдж слегка заалела щеками и сглотнула комок в горле. - Тебе нравится? - Безумно! Это для тебя. – Военный приблизился и, скромно поцеловав невесту в щеку, протянул цветок. – Надеюсь, что сюрприз и дальше тебя не разочарует. Медсестра, что опустила на прикроватную тумбочку принесенный поднос с фруктами, двумя стаканами сока и все же, увы, необходимыми лекарствами, замаскированными под конфеты, чуть завистливо и умиленно улыбнулась. Такие славные, и даже искренне смущаются, как будто бы это и есть их первое свидание… Рука девушки ловко щелкнула кнопкой пульта, и легкая, тихая мелодия старинного вальса постепенно наполнила собой комнату. Бросив ещё один растроганный взгляд на обменивающуюся комплиментами пару, медсестра скрылась за дверью. *** Их затолкали в изолятор – затаённый в глубине одного из корпусов крытый вольер-клетку, где обычно держали либо чересчур агрессивных, либо больных животных. Запах был не ахти, зато не наблюдалось чрезмерной грязи (с другой стороны, стерильностью «камера» похвастаться тоже не могла), и в честь гостей даже включили освещение, видимо, чтобы те вновь не исхитрились как-нибудь выкрутиться под покровом темноты. Коннор не выказал ни малейших признаков обиды на Эбби. Он вообще не проявлял к жене никаких эмоций, а пятерых вооружённых охранников по ту сторону решётки игнорировал полностью. - Странно, - словно беседуя о погоде, причём с воображаемым другом, произнёс брюнет, устраиваясь в углу напротив Эбби. - Что именно? – вспыхнула сарказмом девушка. Почему, почему он не спросит, что на неё нашло?! За что она его ударила? Пусть хотя бы выкажет обиду, даст понять, что ему не всё равно! - Почему нас сразу не убили? Ведь до этого пытались. – Он бросил взор на охранников, но лица у тех оставались сосредоточенно-непроницаемыми. – Мне начинает казаться, что Гаррет не такой уж главный во всём этом. Сначала, паникуя, решил нас прикончить, а сейчас, поостыв, надумал посоветоваться с настоящим начальством. Вряд ли оно нас помилует, но хотя бы есть отсрочка. – Он вытянул ноги, расправил плечи, разминая их. Эбби равнодушно дёрнула плечом, отходя в сторону. Она прислонилась лбом к решётке, взявшись за один из прутьев. Ближайший охранник усмехнулся, будь он девушкой, можно было бы сказать, что он попробовал состроить глазки. Эбби фыркнула и отвернулась, возвращаясь вглубь клетки, площадь которой едва ли превышала десяток квадратных метров. Будь охранник менее запальчивым, а может, менее обозлённым из-за беготни и суеты со львом (которого пришлось отлавливать, усыплять и возвращать в вольер), а также драки, он бы просто шире усмехнулся или вовсе проигнорировал поведение блондинки. Но мужчина конкретно разобиделся. - Закатываем глазки? – издевательски протянул он. – Что, такие, как мы, не хороши для Барби? Эбби было бы лучше смолчать, но дипломатичностью девушка отличалась нечасто. - Жабы – и те лучше! Тут оскорбились и четыре других охранника. Трое, считая того, что неудачно «состроил глазки», зашли в камеру, не забыв закрыть дверь на замок; двое прикрывали коллег снаружи, держа наготове огнестрельное оружие. Эбби никогда не пугали драки, возможность получить синяк, рану или перелом. Во-первых, девушка умела за себя постоять, во-вторых, считала, что бывают ситуации, когда даже сотрясение мозга лучше, чем молчаливое потакание всяким отморозкам. Это не значит, что сейчас она была полна бравады. Блондинка прекрасно осознавала, что ей вот-вот достанется по полной, и всячески отгоняла мысль о том, что дело может не ограничиться лишь побоями. Но экс-Мейтленд не собиралась тушеваться и уж тем более не собиралась извиняться или молить о пощаде. Не дождутся! Уж она обеспечит амбалам пробоины в улыбках! - Ребята, можно я ударю первым? – как гром среди ясного неба прозвучала просьба Коннора. В ответ на обалделые взгляды охранников он, встав, пояснил: - Мы женаты пять лет, представляете, сколько за это время накопилось? Могу я, в конце концов, порадоваться перед смертью? Судя по обручальным кольцам на пальцах, минимум двое из вас должны меня понять. Два охранника, действительно отличавшиеся наличием обручальных колец, переглянулись. И в едином порыве мужской солидарности чуть отступили в разные стороны. Коннор, благодарно кивнув, подошёл к супруге, старательно прячущей полуулыбку. Эбби не понимала пока, в чём заключается план мужа, но Коннор же явно что-то придумал. Только бы внятно дал ей понять, как именно надо действовать. Выпрямившись, она смело заглянула в давно уже родные карие глаза… которые сейчас были абсолютно чужими. Удар наотмашь заставил блондинку резко отшатнуться, а следом за первым последовал и второй, уже не по щеке, а по затылку, вернее, чуть ниже. Второй удар был значительно ощутимее первого и утянул девушку куда-то в горячую черноту. *** «Считается, что от массы и формы пирамиды зависит воздействие, оказываемое ею на клетки живого организма. Известно, что влияние поля пирамиды Микерина так велико, что туристы, долго находящиеся в её критической зоне, вскоре погибали. Некоторые люди, входящие в гробницу фараона Микерина, впадают в обморочное состояние, резко ощущают ухудшение самочувствия. Не следует пытаться разгадать тайны египетских пирамид методом проб и ошибок»… - совершенно неподходяще царящему в помещение настроению вещал голос рассказчика, пока на белоснежном полотне проносились изображения таинственных и величественных сооружений. Жаркие пески, стремящиеся ввысь пирамиды, древние изваяния, слепящие глаза в своем золотистом сиянии. - Теона? - Нет. - Александрия. - Нет. - Зоуи. - М-м-м, это мило, но нет. - Коко? - Нет. - Почему?! - Мне не нравятся ассоциации… и её духи номер пять. - Беккер, это кощунство, - Сара расхохоталась и, приподнявшись с груди жениха, развернулась к нему полубоком. – Какие тогда твои варианты? Пара устроилась на кровати, с которой за последнее время они оба уже сроднились. Одна из ладоней Беккера покоилась на животе Сары, устроившейся полулежа у него на груди. Время от времени мужчина ласково поглаживал его и спрашивал ещё не родившегося малыша о его мнении о том или ином имени, вызывая приступ смеха у будущей мамочки. Во второй руке Хилари сжимал справочник, который они с Пейдж безбожно драконили, выискивая имена на крайне далеких друг от друга страницах. - Абигэйль. - Хитрый! Нет. - Хм, тогда…. – Мужчина пролистал ещё пару страниц справочника с именами, - Кристина? - «Последовательница Христа», - саркастично зачитала перевод Сара и выразительно хмыкнула. - Хилари, не льсти себе, ты был священником не так уж долго. - Главное, что качественно! Вспомни, какие речи я говорил, как трогательно крестил младенца… - Ты его чуть не утопил. - Ладно, я красиво благословил молодожёнов. - И они разбежались за два дня до свадьбы, вняв твоим советам! - Но я же не виноват, что здравый смысл пересилил, - хмыкнул брюнет. - То есть ты хочешь сказать, что ничего хорошего я для древнего мира так и не сделал? - Ну почему же… Ты писал такие проповеди! М-м-м… - Сара!! - Прости, не могу тебя не подначивать, - брюнетка смущенно улыбнулась и склонилась к жениху, накрывая его губы поцелуем. – Я прощена, Ваше Преосвященство? - Конечно же, нет, дитя моё! – Беккер так и не дал ей вновь увеличить расстояние между ними, и вновь притянул к себе для головокружительного поцелуя. «Странно, но факт: лорд Кэнтервиль перевозил на "Титанике" превосходно сохранившуюся мумию Аменофис Четвёртой - египетской прорицательницы, жившей во времена Аменхотепа Четвёртого. Эту мумию извлекли из небольшой усыпальницы, над которой возвышался храм. Её покой оберегали священные амулеты, которые и сопровождали мумию в этом путешествии. Под головой мумии находилась табличка с надписью и изображением Осириса. Надпись гласила: “Очнись от обморока, в котором находишься, и восторжествуй над всякими кознями против тебя”» - всё так же тщетно надрывался диктор, комментируя события, иллюстрируемые на импровизированном экране. Но, кажется, никто так до сих пор и не слушал… *** Любой, кто сейчас посмотрел бы на Коди, поклялся бы, что парень по уши погружён в работу. Так-то оно так, но «по уши» не значит «целиком». Макушка выглядывала, и сам парень смотрел на шатенку за главным компьютером, попивающую не то чай, не то кофе из ярко-жёлтой кружки и просматривающую только что вынутый из конверта лист бумаги. Паркер улыбалась. Коди начал морально готовиться к тому, чтобы встать, подойти и как бы невзначай начать разговор. Спросить, например, что там с поимкой Робина Гуда и куда, кстати, подевался Денни? - Добрый вечер, мисс, - коротко поздоровался проходящий мимо лейтенант Уилкинсон, невольно сбив с Коди весь решительный настрой. Голос военного звучал слегка удивлённо, парень позволил себе приостановиться и спросить: - Разве ты не должна быть дома в такой час? У тебя ведь нормированный рабочий день. - Ты первый, кто об этом вспомнил, - беззлобно хмыкнула Джессика, отставляя чашку и откладывая письмо. – Нормированностью моя работа отличается редко. Но сейчас я тут исключительно по доброй воле, не хочется ехать домой, когда здесь всё так интересно. К тому же, у меня на эту ночь были другие планы. - Правильно, сон – это для слабаков, - ухмыльнулся лейтенант. Сам того не подозревая, он всё больше и больше деморализовал дежурного оператора-программиста. – Я только что заступил, но уже слышал про Робина Гуда. Он правда настоящий? И что с его поимкой? Кстати, куда подевался мистер Куинн? Коди был близок к тому, чтобы в отчаянии уронить голову на стол и застонать, но сдержался. - На вид, по крайней мере, очень настоящий, и на ощупь тоже, - без единого намёка на пошлость хихикнула Джесс. – А Денни, едва раздобыл джинсы и рубашку, бросился с группой прочёсывать Саутварк и прилегающие районы. Хочет ещё раз повстречаться с Робином Гудом и лично объяснить тому, почему нельзя воровать у людей одежду. Тут от смешка не удержался даже военный. Единственным, кому хотелось плакать, был несчастный Коди. Взгляд Джессики вскользь прошёлся по столу, лишь на мгновенье задержавшись на ярком буклете. Мгновенья сего хватило, чтобы вызвать лёгкий вздох. Это не скрылось от внимания военного, который вопросительно нахмурился. Пришлось девушке пояснить: - Мы с Эбби сегодня собирались сходить на ночную распродажу. Вообще-то, она не любит такие вещи, но я уговорила её, просто чтоб отвлечь. Но она не пришла. - То есть ты ещё и в магазин успела заскочить? - В торговый центр. И Эбби там не было. - Передумала. - Тогда она обязательно бы позвонила и предупредила, Эбби очень не любит заставлять кого-то ждать понапрасну. Я сама пробовала ей позвонить, но её телефон либо отключен, либо вне зоны доступа. - Считаешь, что-то случилось? - Нет. Надеюсь, они с Коннором просто проводят время вместе. Уилкинсон, понимая, что разговор подошел к логическому завершению, как бы заключительно пожал плечами и собрался направиться дальше, к величайшей радости Коди. Однако шатенку вдруг озарила идея. - Лейтенант! - Да? - У Вас нет срочных заданий? Найдётся минут десять для меня? Приободрившийся было Коди вновь сник. - Полагаю, да. Что за дело? Джесс, бегло оглядевшись и решив, что никто их не слышит (Коди выглядел неимоверно занятым), махнула ладошкой, приглашая военного присесть рядом. Тот взял ближайший стул, придвинул к компьютерной крепости мисс Паркер и принял сидячее положение. - Я бы хотела найти одного человека. - Кого именно? - Не знаю. На миг озадаченный, Уилкинсон переформулировал: - Что сделал этот человек? - Он пишет мне письма. - С угрозами? - Нет, со стихами. Коди чем-то подавился, но обуздал рвущийся из лёгких кашель. А Уилкинсон выразительно посмотрел на Джесс, без слов сказав: «По-твоему, мне больше нечем заняться, кроме как поисками твоего тайного воздыхателя?! Это, знаешь ли, издевательство!» - Пожа-алуйста, - протянула Джессика с проказливой улыбкой. В конце концов, лейтенант Уилкинсон был всего лишь мужчиной, а настоящий мужчина перед такой очаровательной миной устоять не мог. Тяжёлый вздох военного возвестил о капитуляции-согласии. - Излагай, что у тебя есть. Джесс моргнула. - Только письма. - Подозрения насчёт авторства? Коди напрягся. - Никаких. - Мне нужно взглянуть на письма. - Ни за что! - Как я, по-твоему, должен вести поиски? Как их вообще начать, если не дают ознакомиться с главной и единственной уликой? Джесс с сомнением посмотрела на лейтенанта, затем на конверт возле монитора, потом опять на лейтенанта. - Ты никому не проболтаешься? - Даю слово. *** Бешенство разгоралось внутри подобно костру. Когда температура стала критической, Эбби очнулась. Не моргала, не хваталась за голову, а одним махом уселась, резво озираясь в поисках любимого супруга, который сейчас точно заработает тяжкие телесные повреждения. Коннор совсем свихнулся, дьявол бы его подрал?! Что он вытворяет, что он позволяет себе, своим расшатавшимся нервам и непомерно раздувшемуся самомнению?! Долго искать не пришлось, брюнет никуда не делся из клетки. Лежал в другом углу и спал. Спал, чтоб его!!! Эбби вскочила с прытью, которой позавидовал бы любой Хищник. Ругань, что уже рвалась с языка, тоже могла стать предметом величайшей зависти, только уже в мире людей, а не животных. Но обрести устную форму этой брани было не суждено. Эбби онемела, когда поняла, что Коннор вовсе не спит, а валяется в полусознательном состоянии. Избитый. Именно избитый, а не побитый, разница есть. На учёном не было ни единого живого места. Разум, более не затуманенный злостью, быстро подметил: сама Эбби, не считая лёгкой головной боли, чувствует себя неплохо, очевидно, ей досталось только от Коннора, охранники, которые, к слову, куда-то испарились, будто ушли от греха подальше, её не тронули. Почему?.. Судя по всему, отвлеклись на Коннора, не просто отвлеклись, а оттянулись на нём на всю катушку. А Эбби не смогла ничем помочь (разумеется, ещё вопрос, кому бы она стала помогать; но, скорее всего, выбрала бы мужа), потому что была без сознания… Сложите два и два. Вы в клетке, помощи ждать неоткуда, три здоровенных охранника собираются избить вашу жену, а если вы с ней окажете по-настоящему серьёзное сопротивление, вас подстрелят оставшиеся два «стража», до которых не добраться. Ваши действия, при том, что времени на раздумья не дано? Коннор придумал лишь один выход: сначала сделать так, чтоб Эбби не привлекала к себе внимания и вообще не лезла в разбирательство, потом взбесить охрану настолько, чтоб они начисто забыли о пленнице, полностью переключившись на пленника. …Снег, опять. Светлые хлопья с пепельным оттенком, что обдавали кожу огнём и даже могли прожечь одежду, если остаться под таким снегопадом надолго. А найти полноценное укрытие получалось не всегда. Наверное, именно из-за снега лицо сейчас пылало так, словно его окатили кипятком. Снег. Коннор ненавидел снег. Хотя, нет, не ненавидел, во всяком случае, не всегда. Снег напоминал о дне свадьбы. Только эти воспоминания порой и удерживали от того, чтобы не расслабиться окончательно, позволив себе уснуть, зная, что уже не сможешь проснуться. - Коннор. Темпл невольно поморщился, когда до его распухшей щеки дотронулась мягкая ладонь. Распухла не только щека, но и левый глаз, открыть который удалось отнюдь не сразу, притом обзор ограничивался узкой щёлкой. С правым глазом, к счастью, всё было в порядке. - Эбби… Как ты? - У меня муж – идиот, как я, по-твоему, могу быть? Коннору почудилось, будто девушка быстро всхлипнула, но это, скорее всего, было иллюзией. - Они не… - Он облизнул разбитые губы, снова поморщившись. – Не тронули тебя? - Нет, выложились полностью, избивая тебя. – Она закусила губу на мгновенье-другое. – Чем ты их так разозлил? - Не надейся, что я повторю те слова в присутствии девушки. – Он ненадолго раскашлялся, не в силах выдыхать или вдыхать воздух полной грудью из-за безжалостной рези в рёбрах и в правом боку. - … Когда девушка находится в сознании. Прости, я… - Ты идиот, - безапелляционно постановила-повторила Эбби, вновь кусая губу, ещё сильнее. – Но спасибо. – Необходимо было на что-то отвлечься, что-то делать, тем более что помощь Коннору точно не помешает. – Где больно? - Честно? Везде. Но бывало и хуже, правда. – Он попробовал приподняться, но Эбби остановила. Только тогда парень сообразил, что его голова покоится на коленях жены. Скривился от вышеупомянутой рези, которая теперь озверела. - Рёбра? - Похоже, - процедил брюнет, кладя ладонь на торс. - Давай-ка попробуем чем-нибудь тебя перевязать. Летняя куртка или топик Эбби вряд ли могли сгодиться для перевязки, а вот футболка Коннора (свитер уже был сброшен и лежал посреди клетки) – дело другое. К тому же, от футболки всё равно надо было избавиться, чтобы осмотреть повреждения; и речи не могло быть о том, чтоб снять её стандартным способом, это причинило бы слишком большую боль раненому, которому желательно было как можно меньше двигаться. Экс-Мейтленд быстро разорвала чёрную ткань от ворота вдоль всего туловища. Невозможно было не заметить неестественную худобу парня. Полным он никогда не был, но и кости так явственно никогда не просматривались! Коннор чуть приподнялся, но едва девушка коснулась его кожи, отпрянул так, словно в него ткнули раскалённым железом. - Не надо, Эбби, не трогай. - Я осторожно, - пообещала девушка, - тебе всё равно нужно сделать перевязку. - Дело не в этом. – Он всё-таки приподнялся, отодвинулся и попытался сам себя перевязать. С таким же успехом можно было пропихивать знаменитого верблюда в не менее знаменитое игольное ушко. – Не в этом. Не трогай меня! – Он прикрикнул, когда Эбби снова попыталась помочь. - В чём проблема?! – тоже не поскупилась на громкость блондинка. - Я чёрт-те сколько времени проторчал в будущем, там же всё отравлено. Я весь пропитался этой дрянью, понимаешь? Весь… - Он искоса и как-то беспомощно посмотрел на блондинку. А блондинка не верила своим ушам. Захотелось хорошенько постучать благоверному по лбу, чтоб разбудить впавший в спячку здравый смысл. - Ты поэтому стараешься лишний раз ко мне не прикасаться, поэтому ушёл спать на диван?! Учёный не ответил, да этого и не требовалось. Эбби нервно покачала головой. - Это глупо! Мэтт всю жизнь провёл в том отравленном мире, и Эмили в полном порядке. - Мэтт большую часть времени находился в подземных укрытиях… - Коннор снова кашлянул и с третьей попытки сделал глубокий вдох. Эбби плотно сжала губы. Решила всё-таки не сообщать супругу в третий раз о том, что он, по её мнению, идиот. Разозлилась жутко. На него, на себя, но больше всего – на охранников. При одной мысли о них дыхание перехватило, а перед глазами пронеслось яростно-красное марево. Ничего, она ещё дождётся своей возможности… - Я никогда себе не прощу, что из-за меня ты застрял в том жутком месте, - глухо промолвила Эбби, сосредоточенно возобновляя перевязочные работы. – Лучше бы там осталась я, ведь оплошность была моя… - Странно, что она раньше не озвучивала сию мысль, даже про себя. Только сейчас девушка поняла, как сильно это грызло её изнутри. – Мне жаль, вина - моя. Если б я не угодила в тот капкан… Коннор несколько раз моргнул, причем с каждым разом глаза его всё больше расширялись. - Эбби. – Поскольку жена по-прежнему не поднимала на него взгляд, парень повысил громкость: - Эбби. Эбби! – Он взял её за руку, правда, тут же отдёрнул ладонь, вспомнив об «отраве», но Эбби уже сама сжала его пальцы своими. – Думаешь, я тогда не понимал, что происходит и чем это обернётся? Я прекрасно всё осознавал, я знал, на что иду. – Голос постоянно сбивался, не только от боли. – Эбби, да я лучше просижу в будущем ещё четыре месяца, четыре года, да хоть всю жизнь , чем допущу, чтобы там осталась ты! - Идиот! – всё-таки не удержалась блондинка, не в силах выдать что-то сильнее шёпота. - Неужели? – От улыбки сощурился и не повреждённый глаз брюнета, теперь похожего на перепившего китайца. – А некоторые утверждают, что я гений. - Одно другому не мешает! - Хотел бы я посмотреть, как ты скажешь это Каттеру. – Смеяться по-прежнему было тяжело, но парня это не остановило. Однако воспоминание о Нике тут же навело на целую стаю невеселых дум, одной из которых был вопрос – увидят ли они профессора снова? Смогут ли спастись? Очевидно, Эбби одолевали те же сомнения. – Мы выберемся. Мы ведь бывали и в худших передрягах. - Само собой. Выберемся, обязательно, - не стала спорить экс-Мейтленд и ободряюще улыбнулась. В принципе, настроена она была оптимистично. Вот только оптимизм был бы куда сильнее, если б Коннор пребывал в лучшем состоянии. Она подалась вперёд, бережно приложила ладошку к его побитой щеке и поцеловала в губы. В конце концов, имеет полное, законное право. Первое, что почувствовалось, это привкус крови, который едва не заставил девушку отпрянуть – не от отвращения, а из боязни причинить дополнительную боль. Вдобавок, казалось, Коннор сам вот-вот оттолкнёт экс-Мейтленд. Но потом его пальцы скользнули по её светлым локонам, спустились к шее, нежно погладив, опять вернулись к волосам, прошли по линии подбородка, заставив блондинку чуть приподнять голову, в то время как сам парень тоже приподнялся, обнимая жену второй рукой, придвигая к себе. Сколько же они не целовались, вот так – свободно, без напряжения? Четыре месяца ничего не знали друг о друге, каждый день, каждый час, каждую секунду мечтая о встрече. Эта встреча настала, и тогда они действительно поцеловались, не думая и не беспокоясь ни о чём. А потом две недели натянутости, холода, непонимания. Вывод: сколько же времени потеряно зря! Эбби прошлась ладонью по плечу Коннора, по его спине… Стоило большого труда не вздрогнуть. С момента возвращения брюнет ни разу не раздевался при жене, и теперь она, похоже, поняла, почему. Коннор не просто похудел, он истощал – Эбби, не надавливая, могла нащупать каждую кость. Это после двух недель нормального питания! А что же было вначале??? Невпопад подумалось вдруг, что муж с момента возвращения ни разу не оступился, ничего не уронил и ни во что не врезался. Для другого это не было бы неестественно, но для Темпла, с его-то обычной рассеянностью… получается, он всё время начеку, всё время насторожен, всё время ждёт, что что-нибудь случится. Неудивительно, что нервы у парня натянуты струной. Прикрыв глаза, влюблённые соприкоснулись лбами, на какое-то время затаив дыхание. Эбби выдохнула первой, не размыкая век. - Мне было плохо без тебя. – Прозвучало по-настоящему болезненно. У Коннора сердце сжалось. – Мне и сейчас плохо без тебя, без тебя настоящего… Мне не нравится Коннор, который грубит, Коннор, который может кого-то покалечить. Они открыли глаза одновременно. Брюнет смотрел на жену без какой-либо мрачности, лишь с грустью. - Я сам его терпеть не могу. *** Уилкинсон старался держаться сухо и почтительно. Но хватило его лишь на пару минут, по истечении которых хихиканье стало пробиваться даже через броню военной выучки. - Нет, я не могу! – Для приличия парень рассмеялся в кулак, а не в открытое пространство. - Что тут смешного? – обиделась Джесс, в то время как на Коди вовсе больно было смотреть. К счастью или на беду, никто и не смотрел на бедного программиста. - Это выше моих сил! – весело простонал лейтенант, поднося письмо ближе к глазам. Откашлялся и процитировал: - «Ты меня не замечаешь, не видишь, даже когда я совсем недалеко». Что это за оборот – «совсем недалеко»? Лучше сказать «очень близко», не так режет слух. - А мне нравится! - заявила Джесс, попытавшись выхватить письмо. Но военный ещё не всё процитировал. - «Может быть, я сейчас рядом, гораздо ближе, чем думаешь, а ты и не догадываешься, что я это я». Не бред ли? - Уилкинсон! - «А я смотрю на тебя, и я счастлив. Просто счастлив, потому что вижу твоё личико, твои синие глаза, твою улыбку. У тебя самая замечательная улыбка в мире, честно». Причём слово «честно» написано с ошибкой. Можно исправить, а? Моя мама учитель английского языка и литературы, она всю жизнь приучала меня к грамотности, и это «чесно» режет глаза! - Обычная опечатка! – пробубнила Джесс, отняв-таки лист бумаги, складывая его и бережно помещая обратно в конверт. – Письма написаны очень грамотно! И потом, не у всех матери работают учителями! Было действительно обидно. Она не слишком хорошо знала Уилкинсона, и всё же не ожидала, что он будет так высмеивать чужие письма. Видимо, делает всё, чтоб Джесс поскорее отстала от него со своей просьбой. Что ж, он своего добился, Паркер больше не собиралась этого терпеть. - Не лучше ли нам поискать Эбби? – Сам Уилкинсон решил отвлечь свою эксплуататоршу и направить её жажду поисков в иное русло. – Я всё думаю: раз она из тех, кто обычно звонит и предупреждает о том, что не придёт, может, впрямь что-нибудь случилось? Не мешало бы проверить. - Если ты хотел переключить моё внимание, то зря напрягался, - холодно сообщила шатенка. – Мне и так не нужна твоя помощь, теперь я это понимаю. *** Капли влаги, просачивающиеся в подземный тоннель от одного из притоков Темзы, меланхолично срывались с потолка и разбивались о выщербленный пол. Звук их падения заглушали лишь шаги компании людей да тихие переговоры. - Кто-нибудь объяснит мне, почему мы ищем Робина Гуда в заброшенном железнодорожном тоннеле? - поинтересовалась Клаудия, освещая себе путь лучом от фонаря. - Сомневаюсь, что подобные сооружения встречались в его эпохе. - Все последние нападения, совершенные нашим воришкой, были в радиусе мили от этого места, по окружности. Судя по всему, он успел сориентироваться в нашем времени и подобрал себе наиболее неприметное убежище, - откликнулся Стивен, прикрывающий тылы, - умён, паршивец! - Но почему именно тоннель? - Эмили зябко повела плечами и отодвинулась подальше от стены, стараясь не зевать и не думать о том, что отрабатывает вторую смену подряд. В конце концов, Клаудия вон не жалуется. Луч фонаря шатенки только что выхватил внушительных размеров крысу, ловко сползающую по стенному выступу. Красивое лицо скривилось в гримасе отвращения. - Здесь просто омерзительно. - Согласен. Потому он и выбрал это место. Здесь расположен местный «приют» для бездомных, привыкших к рейдам полиции. Лучшие условия, чтобы незаметно ускользнуть в толпе при возможной облаве, - мрачно изрек Куинн, что возглавлял шествие. - И почему хоть раз у нас не может быть беспроблемный вторженец, жаждущий не приключений или крови, а возвращения домой? - философски поинтересовалась в пустоту Браун. Окружающие дружно и согласно хмыкнули. - Как говорят в унисон Сара с Каттером, в таком случае нам было бы попросту скучно жить! - откликнулся Харт. - Хорошо хоть, разрывы пока идут обычные, без структурных изменений... Тш-ш.. На последней фразе экс-лаборант приподнял руку, не занятую оружием, вверх и прислушался. Девушки тут же приглушили свет фонарей, а Денни перехватил зажатый в ладонях пистолет, следуя безмолвным указаниям Стивена. Далее группа продвигалась в гробовом молчании под аккомпанемент срывающихся с потолка капель да собственных шагов. Без каких-либо препятствий они миновали ещё метров триста-четыреста, кое-где натыкаясь на островки со стоянками нищих, угрюмо и настороженно провожающих взглядами незваных гостей. Признаков Робина Гуда не наблюдалось, однако вскоре Денни, который, как и Стивен, скорее девушек адаптировался к полумраку, рванулся к одной из неприметных ниш в противоположной стене. Сдавленное рычание сорвалось с губ экс-полицейского: - Мой пиджак! Вот мерзавец! Куинн одним махом преодолел ручеек не самой чистой воды, протекающий между разъеденными до негодности рельсами, и приземлился на небольшой бетонированной площадке. Владелец захороненных здесь вещей не виднелся, и экс-полицейский смело приступил к осмотру имущества. Или уж скорее к досмотру. Потрепанный плащ землисто-болотного цвета; старые, если не старинные сапоги; измятый и испачканный костюм Денни, разве что за исключением туфель, да небольшой запас самой необходимой провизии. Ни денег, ни оружия, ни каких-либо деталей, указывающих на то, где сейчас может находиться разбойник. - Пустышка! Или наш парень аскет или же это логово лишь для отвода глаз, здесь нет ничего полезного, лишь всякий хлам, - отрапортовал с раздражением Куинн ожидавшим товарищам. - Хорошо, я свяжусь с Джесс, - кивнул Харт, прикасаясь к наушнику, - пусть вышлет вторую группу. Перекроем тоннель с обоих концов, возможно, Гуд сюда ещё вернётся. - Правильно. Я пока осмотрюсь ещё. - Ну и мы тоже, - кинув в темноту разочарованно-насмешливый взгляд, хмыкнула Эмили, вновь включая фонарь. - Надо же чем-то заняться. Клаудия согласно кивнула, однако свет зажигать не стала. Стивен чуть отошел в сторону, предоставив возможность девушкам осматривать территорию на предмет неожиданного появления гостей. Его тихий разговор с Джесс эхом отдавался в пустоте тоннеля. Шатенка скорее из упрямства, чем по необходимости, продолжала скользить лучом света по стенам сооружения, как вдруг её взгляд зацепился за что-то непонятное в паре шагов от присевшего на корточки Денни. Денни, который, судя по всему, на сей раз откопал что-то интересное. Возглас Куинна совпал с возгласом Эмили. - Что это у нас?.. - Денни, справа!! Черная тень, молниеносно метнувшаяся к мужчине из неприметной расщелины в кладке, сбила Куинна с ног, выкрутив при этом из рук найденную вещицу и вряд ли ненароком выбив оружие. - Извини, парень, но это личное! При этом оба борющихся опрокинулись в неприглядный ручей, подняв тучу зловонных брызг. Бандит в капюшоне смог подняться первым, опередив Куинна на какие-то доли секунды. И именно за счёт облепившей костюм склизкой грязи Робин, а это был именно он, выскользнул из рук метнувшегося к ним Стивена и во всю прыть припустился вглубь тоннеля. Клаудия и Эмили, не раздумывая, рванули следом, не обращая внимания на предостерегающие крики Харта. Бегуньи обе были отменные, потому возможности расслабиться ни у пытающегося скрыться вора, ни у нагоняющих их товарищей не было. Когда до Робина оставалось буквально пара рывков, Гуд неожиданно вильнул в малозаметное ответвление, скрывшись с глаз преследовательниц на пару мгновений. Обе девушки рванулись за ним в темноту, и практически одновременно в растерянности замерли посреди коридора. Тоннель разделялся на два рукава, и в котором из них скрылся вторженец, было совершенно непонятно. Луч света от фонаря Эмили тщетно метался от одного проема к другому. - И куда дальше?! – выдохнула запыхавшаяся шатенка. - Разделяемся! – решительно заявила Браун. – Дэнни идёт с тобой направо, мы со Стивеном обследуем левый коридор. Возражений ни у кого не нашлось и Куинн с Мерчант тут же рванули в указанном направлении. Клаудия и бывший лаборант проследовали в соседний. - Только будьте всё время на связи, - крикнул вслед паре Харт, да Браун щёлкнула кнопкой фонарика, о котором совсем позабыла во время гонки. *** На сей раз повезло Клаудии и Стивену, которые довольно скоро наткнулись на следы разбойника. Вскоре и он сам показался на горизонте, старательно карабкающийся вверх по стенной лестнице к выходящему на поверхность люку. От сотрудников Центра мужчину отделял десяток метров да увеличившийся в диаметре поток воды. - А ну стой! – отдал приказ Стивен, вскидывая импульсное оружие. - Не вынуждай применять эту штуку в деле, наша задача вернуть тебя в родное время, а не покалечить. - Увы, у меня здесь ещё дела, пока никак не могу отправиться назад, - с сокрушённой усмешкой пожал плечами Робин, он лишь чуть замедлил своё продвижение, дабы обернуться к преследователям. - Прекратите этот идиотизм! Оба, – вскинулась Клаудия, - Стивен, он же человек! Мы не можем обращаться с ним как с одним из рапторов. - Боюсь, что он сам не оставляет нам иного выхода. И на самом деле, вор вот-вот бы скрылся с глаз, если бы не выстрел Харта. Самая минимальная мощность, но и её хватило, чтобы Робин прошило мощным импульсом и буквально приплющило к поверхности стены. По которой он уже сам соскользнул в журчащий поток. - Стивен!! Ответственная за ход операций метнулась к пострадавшему, огрев напарника отнюдь не восторженным взглядом. - Что?! – коллега возвел глаза к потолку на мгновение и рванулся следом. - Вы живы? – поинтересовалась Клаудия у выловленного из ручья «вторженца», вглядываясь в его лицо. Кое озарилось весьма дружелюбной и обаятельной улыбкой, едва руки девушки ухватили его за плечи и помогли приподняться над потоком воды. - Буду жить и Ваш должник навеки. - Я Вас умоляю, - хмыкнул Харт, наблюдающий за ними со стороны и не сводящий дула «бластера» с вора, - а не то я и сам сейчас пущусь делать реверансы и книксены. Поднимайся-ка, приятель. И без фокусов. Денни и Эмили уже спешат к нам, - это шатен уже отрапортовал Клаудии, которая несколько смущенно поправляла разметавшиеся во время бега волосы одной рукой. - Хорошо. Вы сможете сами встать, Робин? - Не уверен, и не откажусь от помощи. - Ладно. Обопритесь на моё плечо. И вновь обмен мимолетными улыбками. Браун ещё немного склонилась к мужчине, помогая приподняться и вытягивая его на себя. Чуть поскользнулась и в какой-то момент пара поменялась местами. Теперь уже вор в капюшоне удерживал девушку в объятиях над поверхностью воды. - Простите. - Аккуратнее, Мэрион. - Рука Робина Гуда скользнула по медным волосам ответственной за ход операций, вызвав экстренную смену положения со стороны девушки и ехидное кряхтенье со стороны Стивена. Хотя практически сразу помощник Каттера нахмурился. Что-то в действиях новоявленного ловеласа показалось ему чересчур надуманным, словно западня, да и взгляд масляный.... - Клаудия! Одна рука бандита обвилась вокруг плеч Браун, вторая вокруг талии, сделав захват весьма прочным. Робин Гуд резко вскочил на ноги, чего до сего момента якобы никак не мог совершить без посторонней помощи, и плотно прижал рыжеволосую спиной к своей груди, прикрываясь девушкой как щитом. Теперь Харт не мог совершить выстрел, не опасаясь задеть подругу. - Чего ты хочешь? - поинтересовалась Браун, сетуя на собственную глупость и мягкосердечие. И, не растеряв самообладания, уже с первых минут начала искать слабое место в захвате. – Мы ведь сказали, что просто хотим помочь тебе. - Уйти, целым и невредимым, и чтобы вы, наконец, перестали за мной гоняться. У меня дела Здесь. - Ты же понимаешь, что это невозможно? - поинтересовался Стивен, немного опустив ствол оружия. - А у вас есть выбор? - А ты сам как думаешь? Взгляд Стивена всё время перескакивал с Браун на Робина и обратно. Пару минут молчаливой дуэли между сторонами пошли впрок, и вскоре Клаудия едва заметно кивнула. - На вашем месте я бы не торговался, эта девушка слишком мила и красива, чтобы пострадать. Правда, прелестница? - При этих словах Робин склонился к самому уху пленницы, упираясь подбородком ей в изгиб шеи и проникновенно улыбаясь. - Абсолютно согласна, - хмыкнула Клаудия, чуть заалев щеками, и изо всех сил въехала мужчине каблуком по ступне. Конечно, эффект был не столь силён как от шпилек Дженни при подобных обстоятельствах, но тоже весьма малоприятно. Особенно, учитывая, что потом девушка ещё и заехала локтем Гуду по подреберью. Как ни старался благородный бандит, а блеф его не прошел. И так как воспитание не позволило бы ему причинить вред даме, пришлось вновь вернуться к варианту бегства. - Куда! – взвыл Стивен, которого вор мастерски опрокинул в тот же многострадальный ручей. И уж если Харт сие пережил спокойно, чуть пострадала лишь профессиональная гордость, то оружие замкнуло окончательно, пустив синеватую искру. Робин же, словно белка, метнулся вверх по стене, по которой карабкался и ранее. - Стоять!! Пара выстрелов, что раздались следом, лишь раскрошили бетон у него под ногами, не зацепив вора. Мгновение и подошвы новеньких ботинок Куинна скрылись в люке, язвительно махнув каблуками на прощание бывшему хозяину. - Вот проходимец! – в сердцах сплюнул Денни, беспомощно пиная поток воды перед собой. Робин Гуд вновь ускользнул от них. *** Обычно из личности главного злодея всячески делают страшную тайну, которая открывается в самый последний момент. Но мы, пожалуй, не будем прибегать к этому, без сомнения, весьма эффектному приёму. Тем более что злодей не такой уж и злобный в традиционном понимании сего слова. Он никогда не получал наслаждения, наблюдая за чьими-либо мучениями, не испытывал патологической ненависти ни к человечеству вообще, ни к конкретным людям в частности – если уж злился, то по чёткой причине. Он даже не жаждал править миром. Он просто любил деньки и всякую иную прибыль, в любом виде. Что ж, наперекор стандартам, раскроем его личность целиком и полностью. Аарон Пирсон. Возраст – 36 лет. Семейное положение – не женат (хотя имеются три или четыре любовницы). Рост – выше среднего, телосложение – худощавое. Цвет глаз – серо-голубой. Цвет волос – тёмно-каштановый. Рабочая деятельность – крупный бизнесмен. Общественная деятельность – спонсорская помощь бюджетным учреждениям, в частности, одному из лондонских зоопарков. Мистер Пирсон был меценатом не по зову души. Данное благородное занятие давало законное основание для снижения налоговых выплат, чем Аарон, как толковый предприниматель, просто не мог не воспользоваться. На зоопарк он тратил приблизительно в два раза меньше, чем экономил на налогах. Однажды, к своему глубокому и приятному удивлению, мужчина обнаружил, что на пристанище для зверушек всех мастей можно неплохо заработать. Идея осенила его незадолго до смерти предыдущего директора. На смену безвременно скончавшемуся начальнику зоопарка пришел Грэхем Гаррет, являвший собой просто-таки идеальную кандидатуру для проворачивания намеченных Пирсоном делишек – достаточно жадный, чтобы рискнуть, достаточно трусливый, чтобы спорить. Достаточно глупый, чтобы согласиться на подобную авантюру, достаточно умный, чтобы быть осторожным и держать дела под контролем. Впрочем, насчет последнего пункта появились некоторые возражения. Сначала дотошный ветеринар сообразил, что с питонами дело нечисто, хотя с другими рептилиями раньше всё проходило, как по маслу. Пришлось экстренно устранять проблему, пока парень не поведал никому о своих подозрениях. А потом взволнованный до икоты Грэхем позвонил посреди ночи и, заикаясь, поведал о том, что двое крайне странных молодых людей пролезли в зоопарк и проявляют редкое любопытство вкупе с ещё более редкой прытью и наглостью. Порадовал, правда, тем, что ребят уже поймали. - Неужели сам не понимаешь, что надо делать? – зевнул в трубку Аарон. – Избавься и точка. - Я так и подумал. Просто решил посоветоваться. Мы уже пытались скормить их льву, подделать всё под несчастный случай. Сонливость быстро покинула бизнесмена. - Несчастный случай в самом зоопарке? Вы там все рехнулись? Хотите, чтобы набежали толпы полицейских, да ещё репортёров? Трупы этих двоих должны быть найдены где угодно, только не в зоопарке! Ни единого намёка на то, что они даже бывали у нас! – Аарон раздражённо вздохнул. «Придётся проконтролировать всё самому, а то неизвестно, какая ещё гениальная идея придёт в голову этим идиотам». – Ничего пока не предпринимайте, я скоро буду. И включите «заглушку» снова, на всякий случай. - Мы так и собирались сделать. Выключили только на период разговора с Вами. Приехав в зоопарк и хорошенько расспросив уже несколько успокоившегося Гаррета и пару охранников, Аарон остался при своём мнении – избавиться от пленников как можно скорее, тела запрятать как можно надежнее и как можно дальше. Он не собирался беседовать с ними, но потом понял, что придётся. Такому простофиле, как Гаррет, допрос доверить нельзя, а нужно выяснить, с чего вдруг парочка вздумала заскочить сюда и кто ещё интересуется этим зоопарком. *** Пирсон был уже близко к двери, за которой крылись пленники. Он видел охранников, несущих вахту. Двое из них блистали свежими синяками, третий то и дело ощупывал собственные колени – видимо, парень, который вывел их из себя, оказался не такой простой жертвой. Аарон понимал, почему Гаррет, узнавший о произошедшем, велел охранникам дежурить по обратную сторону двери и периодически заглядывать внутрь. Охранники смахивали на питбулей – зачастую, вроде и понимали, что если нет команды, трогать человека нельзя, но порой не удерживались и впадали в крайность, могущую привести к чему угодно. Один из «стражников» как раз снова заглянул за дверь. Но едва он её открыл, как внутри что-то не оглушительно, но резко хлопнуло, лязгнуло, и повалил густой дым, за мгновение достигший порога и переваливший через оный. Вслед за дымом порог миновали двое молодых людей, причём парень держался куда лучше, чем мог ожидать Аарон. Охранники, естественно, подоставали оружие, но эффект неожиданности дал беглецам немалое преимущество, особенно вкупе с едким дымом. Блондинке и брюнету не пришлось даже особенно отбиваться, хотя первая, улучив малую толику времени, таки огрела одного из охранников, ударив ногой с разворота. - Дорогая, не увлекайся, – пробормотал брюнет, и вот обоих уже нет. На всё про всё ушло секунд пять, не больше. …Наверное, охранники так никогда и не сообразят, как «заключённым» удалось организовать взрыв. Вряд ли кто-то из «питбулей» связал бы это с тем, что у одного из них во время… конфликта с Коннором пропал сотовый телефон (батарея от которого, как известно, при определённых условиях может взорваться), а у второго – зажигалка. Уж если ты, чего греха таить, гениальный учёный, да с некоторых пор можешь молниеносно залезть к человеку в карман, даже во время драки, то заточение уже не кажется столь безнадёжным. Взломать замок клетки Коннор не сумел, зато смог попросту взорвать, пусть на подготовку и ушёл часок-другой, при том, что приходилось в один миг сворачивать и прятать все труды, когда дверь начинала предупреждающе скрипеть Эбби хорошо ориентировалась в коридорных загогулинах зоопарковских помещений, поэтому бежала чуть впереди, ни разу не сбившись с пути. Да, их уже преследуют, возможно, вот-вот нагонят. Но не раньше, чем супруги доберутся до большого окна, открыть которое можно очень быстро. Здравствуй, свобода! На улице уже начало светать. С одной стороны, это делало беглецов более заметными, с другой – оградное освещение уже не представляло собой такой проблемы. Но до этой ограды ещё нужно было добежать, что в данную минуту представлялось не столь уж вероятным. Мало того, что вслед убегающей паре стреляли (счастье, что хорошенько прицелиться на бегу не могут даже натренированные «питбули», а остановиться означало бы потерять преследуемых из виду), так охранники в итоге всё же нагнали сотрудников ЦИА. В результате через подоконник перемахнули не два человека, а пять, кубарем, смешавшись в некую жутко брыкающуюся массу, приземлившуюся на короткую колючую траву газона. Удары, ругань, снова удары – это продлилось недолго, по той простой причине, что беглецы не были вооружены. Да, их план не мог бы зваться идеальным, но выбора банально не имелось, поэтому Темплы решили рискнуть. Кажется, проиграли. Когда один из «питбулей» в итоге сумел прицелиться, то стрелять собрался в Эбби. Коннор загородил собой жену, приподняв руки с выставленными ладонями, словно говоря, что он безоружен и просит не стрелять. Сам понимал, что это не сработает, но больше он сделать ничего не мог. «Питбуль» усмехнулся, естественно, не передумав и даже не поколебавшись. Грянул выстрел. Охранник упал на землю, крючась и нецензурно шипя от боли, зажимая окровавленную кисть, в которой только что держал пистолет. Лейтенант Уилкинсон, стоявший метрах в тридцати от газона, на котором разыгралось опасное для жизней действо, нисколько не расслабился, продолжая так же крепко держать пистолет. Остальные военные в количестве семи человек тоже были не с пустыми руками и всем своим видом давали понять, что вечеринка для хозяев зоопарка только что закончилась. Безоружна была лишь Джесс, что, однако не мешало ей стоять в первом ряду, рядом с Уилкинсоном. *** - Сначала я не придала значения тому, что ты не позвонила, - рассказывала Джесс, вместе с белокурой подругой пристроившаяся на скамеечке в уголке газона. – Но потом всё же решила на всякий случай проверить, позвонила Коннору, он тоже не отвечал. Эбби слушала внимательно, но чуток отвлеклась, чтобы проводить взглядом директора, охранников и спонсора зоопарка, коих полицейские не столь давно переняли из заботливых рук оперативников ЦИА, допросили и сейчас как раз рассаживали по машинам. Приятно было видеть негодяев в наручниках. Затем взор по инерции натолкнулся на Коннора, который в ожидании приезда медиков тоже сидел на скамейке, но по другую сторону асфальтовой дорожки, в компании лейтенанта Уилкинсона. - Мисс всё-таки Паркер насторожилась и решила проверить сигналы ваших авто-маячков, - вещал рыжеватый военный. – Оказалось, что теперь Ваша машина в зоопарке, а машина миссис Темпл – неподалёку, притом обе не двигаются с места. Это не было бы странно, если б не время суток. Мисс Паркер вскользь просмотрела информацию об учреждении, всплыл факт вчерашней гибели одного из сотрудников. Тогда мы забеспокоились и решили съездить, проверить. На всякий случай прихватили с собой небольшую оперативную группу. Коннор кивал в такт рассказу, но взгляд брюнета был прикован к экс-Мейтленд. Она тоже смотрела на мужа, со странной смесью облегчения, благодарности и не догоревшей до конца обиды. Парень понял, что на нежные объятья надеяться не приходится. Что ж, он получил то, что заслужил, последние две недели выплёскивая свои покорёженные эмоции на жену. И не только на жену, но и на коллег, на самых близких друзей. Полицейские бегло осмотрели здание, пообещав, что вернутся с ордером для более детального обыска. Сотрудники Центра же могли не обременять себя подобными формальностями, посему пятёрка военных уже минут двадцать исследовала корпуса изнутри. Сейчас один из этих военных вышел на свет божий и устремился к командиру, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. - Лейтенант Уилкинсон, мистер Темпл, вы должны это увидеть. *** Подвал под подвалом – пожалуй, именно так лучше всего назвать это помещение, хотя ничего тайного в нём не было, Эбби сразу вспомнила, что раньше оно использовалось в качестве запасного, дополнительного хранилища. Теперь значимость явно возросла, об этом можно было судить уже по увесистым и хитроумным замкам на двери-люке, которая тоже существенно прибавила в мощности. Внутри было совершенно темно, когда солдаты впервые пробрались сюда, но ребята быстро отыскали включатель. Поэтому в данный момент помещение было полностью пронизано острыми лучами люминесцентных ламп, прикрытых специальной решёткой. Первым делом Коннору и Уилкинсону, Эбби и Джесс бросились в глаза перекладины, установленные по всему периметру в одном метре от стены и в двух от пола. Собственно, этим и ограничивалось всё убранство «подвала», не считая нескольких кучек на жалком линолеуме, от некоторых несло несвежим сырым мясом, а некоторые пахли так, что было ясно – это уже не еда, а совсем даже наоборот. Паркер брезгливо наморщила хорошенький носик, даже Коннор пару раз махнул ладонью перед лицом. Но вернемся к перекладинам. Все четыре местами были увешаны мешковидными свёртками, каждый из которых был размером со среднестатистическую недекоративную подушку. Лишь когтистые лапы, цеплявшиеся за перекладины, выдавали в «подушках» живых созданий и наводили на мысли о летучих мышах. Видимо, создания полностью кутались в крылья. Все тела имели одинаковый неровный серый цвет, местами с синеватым оттенком. Стукающее шипение заставило обратить внимание на дальний угол, в котором будто стеной стояли три солдата и наблюдали за кем-то на полу. Оказалось, пришедшие не заметили, что два существа, покинувшие свой «насест», забились подальше, но при этом явили себя во всей красе. С другой стороны, «забились» - не самый подходящий термин. Скорее уж, забрались, опасаясь людей, но всем своим видом показывали, что в случае чего примут бой, хотя силы и не равны. Похоже, это были самые неблагоразумные экземпляры, ведь прочим хватило ума продолжать таиться, а это свидетельствовало о наличии неплохого интеллекта. Коннор и Уилкинсон подошли ближе, Эбби не отставала, Джесс застопорилась лишь на секунду, поскольку с каждым шагом вглубь комнаты запах становился всё резче и отвратнее. Существа опирались выгибами расправленных крыльев о пол, костыляли то вправо, то влево, помогая себе задними лапами. Можно сказать, что передние лапы тоже имелись, ибо перепонка крыла была тонкой и сквозь неё явственно проступали костные очертания, приличествующие скорее руке или лапе, нежели крылу. Летать с таким строением тела создания, вероятно, не могли. Но это не мешало им вскидывать головы на людей, злобно и прерывисто шипеть, каждый выпад завершая утробным клацаньем. Головы существ были верхом странности – ничего общего с летучими мышами. Форма капустного кочана, крохотные округлые ушки, прижатые к черепной коробке, удивительно маленькие, вернее суженные до предела глаза (казалось, их обладатели постоянно щурятся), зато огромные рты с выступающими длинными зубами. Если не брать в расчет наличие не то просто объёмных перепонок, не то всё-таки крыльев, существа строением тела напоминали не столько летучих мышей, сколько обезьян, причем не мартышек, а горилл, хотя были значительно худосочнее. Коннору, да и остальным сотрудникам Центра создания напомнили кое-кого ещё. Столь явное сходство не могло быть простым совпадением. - Хищники, - прошептал черноволосый учёный, мотнув головой. Повернулся к жене, которая была ошеломлена ничуть не меньше. – Это Хищники, пусть не в том виде, к которому мы привыкли; должно быть, начальный вариант; но точно они. Эбби рассеянно моргнула, припомнив слова покойного бывшего коллеги. - Видимо, это и есть то «кое-что ещё», о котором упоминал Дилан. Уилкинсон уже пытался связаться с полицией, чтобы попросить вернуть заключённых или же договориться об экстренном допросе в участке. *** По такому случаю приехал даже Лестер, правда, несколько опоздал, что неудивительно, ведь ему пришлось просыпаться, вылезать из постели, одеваться и ехать из пригорода, в то время как Каттер, Андерсон и Харт изначально находились в полной боевой готовности. Поэтому к моменту приезда начальника подчинённые успели основательно побеседовать с Гарретом и Пирсоном, которых полицейские снова переняли и увезли. - Что они сказали? – Глава Центра даже не пытался скрыть нервное напряжение в голосе. Джеймс, Мэтт, Ник, Стивен, Эбби, Джесс и Коннор стояли прямо над «бункером», в котором обитали предки Хищников. Часть военных маячили неподалёку. - Это случилось несколько месяцев назад. Обычные летучие мыши, которых держали в зоопарке, вдруг дали такое странное потомство, - поведала Джесс. - Мыши не совсем обычные, - аккуратно поправил профессор, – их привезли из Южной Америки. Это были десмоны, известные, как летучие мыши-вампиры. Разумеется, мистического в них не больше, чем в простых комарах, тем не менее, эти рукокрылые впрямь питаются кровью. Уже неплохой задаток для Хищника, правда? К тому же, они вынуждены были приспосабливаться к новому климату, к новым условиям, то есть в каком-то смысле эволюционный процесс уже был запущен. Думаю, именно поэтому у десмонов и случился такой скачок в развитии под воздействием излучения аномалий. - Вы же клялись и божились, что излучение влияет только на флору, - сурово напомнил начальник. - Но я добавлял «пока», - не стушевался профессор. - На территории зоопарка и в непосредственной близости от него, насколько мне известно, аномалий не возникало. - Не имеет значения, - чуть выступил вперёд Мэтт, не вынимая рук из нижних карманов куртки. – Излучение от «новых» аномалий распространяется на многие мили, однако пока оно достаточно слабо. - Снова это «пока», - недовольно пробубнил Джеймс, складывая руки на груди. – У нас есть хоть какая-нибудь гарантия того, что где-либо ещё не появился выводок монстров? - Нет, - немного сжав губы, покачал головой Ник. – Хотя, можно утверждать, что если уже происходят другие мутации, то только невдалеке от Лондона, потому как именно здесь возникла аномалия Филипа, и именно отсюда начинают своё распространение другие нестандартные порталы, то есть, именно эта территория подвергалась наиболее долгому воздействию. Поэтому, повторюсь, если начнутся или уже начались аномальные мутации у животных, то лишь здесь. – Ник немного помялся и добавил: - Пока. Лестер моргнул пару раз, тряхнул головой, потёр глаза. И решил сосредоточиться на конкретной проблеме, пока. - Вы полагаете, что именно эти бывшие летучие мыши, а ныне непонятно кто, положили начало популяции Хищников? - Вы же сами видели их, - оживился Коннор, подступив к начальству и коллегам. – Безоговорочное сходство, и это полностью подтверждает нашу теорию о происхождении Хищников. – Произнося последнее слово, молодой человек невольно перешёл на ненавидящий полушёпот, но быстро взял себя в руки, заставил поток мыслей не утыкаться в больную тему, а обогнуть её. – Помните, мы ведь сразу определили, что Хищники – родня летучих мышей? - То бишь потомки, - вставил Стивен. - Да. Существ, которые сейчас сидят там, - парень небрежно пнул пол носком кроссовки, - можно назвать Предхищниками. - Предхищники, - вздохнул Лестер, опять смыкая пальцы на переносице. – Замечательно, мало нам было просто Хищников. Пожалуй, нет смысла спрашивать, почему зоопарк держал появление таких существ в тайне. Полагаю, руководитель и спонсоры не хотели привлекать внимание к учреждению, чтоб это не сказалось на левом бизнесе. - Не удивлюсь, если они собирались ещё и подзаработать на Предхищниках, - пробормотала Эбби и пояснила, когда все взгляды сошлись на ней: - Наверняка нашлись бы богатые чудики, готовые выложить крупную сумму за такие занятные экземпляры. - Мы уверены, что пару-тройку экземпляров, а то и больше, уже не продали? – окончательно помрачнел Джеймс. Блондинка досадливо цокнула языком. - Пирсон и Гаррет уверяли, что не успели никого продать, что даже не думали о таком. Но их слова не стоят и ломаного гроша. К тому же, тварей ведь не уничтожили, а зачем-то содержали и кормили. Джесс, задумчиво молчавшая, вдруг решила заполнить паузу, последовавшую за репликой Эбби. - Ведь это хорошо, что мы нашли предков Хищников, разве нет? Я не кровожадная, сами знаете, но я не симпатизирую этому виду, особенно после встречи с одним из его представителей. – Девушка поневоле передёрнулась, вспомнив, как то чудовище чуть не сожрало Лестера и её саму. – Может, стоит… - Всё же, нелегко было такой доброй душе произнести такую холодную фразу. - …Уничтожить предков? Тогда в будущем не будет Хищников. Наконец-то! Наконец-то кто-то пришёл к тому же логическому заключению, что и он сам вот уже час назад! Мэтт энергично кивнул. - Я лично займусь. - Минуточку! – остановил Лестер. – Ещё ничего не решено. Моё начальство вряд ли даст согласие на полное уничтожение, обязательно найдётся какой-нибудь кретин, который посчитает, что нужно исследовать Предхищников. – Фраза не просто закончилась, она безжизненно затухла. - Один из таких кретинов ближе, чем Вы думаете, - кашлянул Каттер. Едва не вздрогнув от удивлённо-осуждающих взоров, Ник сам в свою очередь оглядел союзников. – А если мы упустили что-то? Если энное количество особей уже было продано или сумело выбраться по-другому? Если Хищники всё равно будут, а мы лишим себя возможности исследовать их предков и определить слабые места вида? Андерсон резко обернулся к блондину и прогремел: - Мало вам всем того, что уже случилось? Бёртон и Коннор и так наисследовали достаточно, спасибо, хватит. – Если мужчина и заметил, что его чёрноволосый товарищ при этих словах напрягся и виновато опустил голову, то проигнорировал сей факт. – До сих пор не знаем, как исправить то, что они натворили. И не будем забывать, что у истоков исследований стоял ты. – Мэтт ткнул в Ника взглядом не хуже, чем пальцем. На секунду всем показалось, что Ник сейчас выпалит нечто вроде: «Да, и за это я уже поплатился, причём напрасно и не без твоего участия!» Профессору и самому так казалось, но он всё же сдержался, хотя ответ отнюдь не был лишён эмоций. - Слушай, я тоже не фанат Хищников. Думаешь, мне нравится мысль оставить кого-то из них? Чёрта с два! Только мы никогда себе не простим, если окажется, что мы зря не воспользовались шансом, а повторного уже не будет! - Конечно. У вас, гениев, всегда всё под контролем. – Яда в голосе Андерсона хватило бы на целое семейство кобр. - Мы обязаны использовать возможность! - Вы обязаны хотя бы попытаться исправить то, что наделали. - Мы этим и занимаемся! - Неправда. Исправить ситуацию – значит, уничтожить Хищников, а не давать им шанс на выживание. Лестеру это надоело. - Хватит! – жёстко сказал он, вытягивая руки вдоль боков. – Я принял решение. - А как же начальство? – хмыкнул Стивен. - Здесь и сейчас начальство – я, другого тут нет. Итак, я приказываю уничтожить Предхищников. Глаза Мэтта вспыхнули благодарностью, Каттер собрался угрюмо надуться и продолжить спор. Не успел. - Однако, - поспешно продолжил Джеймс, - я в некотором роде согласен с доводами профессора Каттера, посему предписываю оставить в живых одну-единственную особь. Самца. - У самцов и самок могут быть существенные различия, - нехотя проговорил профессор, чувствуя неприязнь к самому себе. Получается, он спасает жизнь будущим Хищникам. – В идеале нужно оставить по одной особи каждого пола. - К дьяволу идеалы, - прорычал Андерсон. – Хотите, чтоб эта мерзость начала размножаться? - Мы их и близко друг к другу не подпустим. - Всегда есть риск, что что-то пойдёт не так. А Хищники отличаются высоким интеллектом - риск возрастает многократно. - Эти создания ещё не Хищники. И я считаю, что ЦИА сможет справиться с напором двух летучих мышей-переростков. - Ты ничего не можешь знать наверняка. - Хватит, - уже не столько жёстко, сколько устало повторил Лестер. – Оставляем одного самца. Решение окончательное и обжалованию не подлежит. Лейтенант Уилкинсон. - Сэр. - Вы всё слышали? - Так точно. - Возьмите столько человек, сколько сочтёте необходимым, и выполняйте приказ. - Есть! - Позвольте мне, сэр. – Беккер отделился от закутанной в тень стены возле лестницы, ведущей с первого этажа в верхний подвал. Коллеги только сейчас заметили капитана; впрочем, он и прибыл недавно. Беккер продолжал упорно смотреть на начальника, получая в ответ не менее осмысленный взгляд. - У меня личные счёты, - скупо вымолвил капитан, вспоминая шрамы невесты и то, в каком состоянии она сейчас находится – не в последнюю очередь из-за чудовищных ран, нанесённых безглазыми уроженцами будущего. - Если на то пошло, у меня тоже, - встал рядом с Беккером Мэтт. У Андерсона, несомненно, тоже имелись «светлые» воспоминания, связанные с Хищниками. Коннор шагнул к двум самым ярым «поклонникам» Хищников, ибо у него к последним также имелись многочисленные претензии. Лестер и Каттер одинаково покачали головами, без горячего одобрения, но признавая полное право друзей на месть. Беккер снял с плеча автомат, распорядился, чтоб такое же оружие выдали Коннору и Мэтту. Андерсон взял без колебания, Темпл же остановился, встретившись взглядом с женой. Эбби к почитателям Хищников тоже не относилась, ей не было их жаль, нисколько. Ей было жаль Коннора. Её Коннора, который в палачи точно не годился. Он ведь и так вылил на других и на себя немало грязи, если ещё займётся массовыми расстрелами, пусть даже речь о беспощадных кровожадных убийцах, на пользу его психике это однозначно не пойдёт. - Пожалуй, я всё-таки воздержусь, - вымолвил Коннор, засовывая руки в карманы. На наблюдательность и вообще сообразительность Андерсон с Беккером никогда не жаловались, как, впрочем, и их коллеги. Посему все всё поняли. Мэтт коротко кивнул Коннору, когда сам, вместе с Беккером, направился к люку, ведущему во второй подвал. - Капитан! – окликнул Уилкинсон. – Разрешите мне пойти с вами. Мы не знаем точно, на что способны те существа. - А они не знают, на что способны мы, - усмехнулся Беккер. – Вольно, лейтенант. Мы позовём подкрепление, если понадобится. – С этими словами брюнет откинул крышку люка. *** Коннор дождался медиков, но они не дождались его - вызванные врачи приехали прямо перед допросом Аарона и Грэхема, который парень ни за что бы не пропустил. Пришлось попросить врачей подождать, те ответили, что в их помощи, вообще-то, нуждаются и другие люди, находящиеся действительно в критическом состоянии. Посему «Скорая» уехала, получив от Темпла расписку в том, что он сам отказался от помощи, и обещание при первой же возможности наведаться в ближайшую больницу. Теперь, кажется, было самое время исполнить это обещание. Эбби попросила Стивена, Ника и Лестера отвезти Коннора, сама поехала следом, с Джесс. Коннор понимал, зачем девушка устроила всё так, и был ей благодарен. - Я хочу попросить прощения, - негромко объявил пристроенный рядом с водителем молодой человек, едва машина Харта, в которой сидели все четверо, оказалась за главными воротами зоопарка. Слова давались с трудом, приходилось проталкивать их через нечто жгучее и удушающее, именуемое стыдом. Но если б парень отступился, этот стыд бы его задушил. Брюнет, обернувшись назад, не затараторил, однако заговорил достаточно горячо и спешно, никто из собеседников не смог бы его перебить. – У всех, и у вас троих в первую очередь. Профессор, когда я сказал, что сам бы Вас пристрелил… Я имел в виду, что понимаю Хелен, понимаю, почему она решилась на крайние меры. Только это не значит, что я с ней согласен. Я знаю, Вы не виноваты. Уж если на ком и лежит ответственность за все эти покорёженные аномалии, так на мне, ведь я помог создать ту проклятую установку! – Посмотрел на водителя. - Стивен. Тут мне и оправдаться нечем. Как бы мы ни относились к Хелен, она много для тебя значила, и, поверь тому, кто видел ситуацию со стороны, ты сделал всё, что мог тогда, Никто не сумел бы её спасти. И то, что я ляпнул вчера, было отвратительно. Прости. – Парень опять обернулся, уже к начальнику. - Лестер, удивляюсь Вашему терпению, я ведь столько номеров отколол после возвращения, а Вы всё же ни разу не сорвались. Спасибо. И простите. Воцарилось молчание. Трудно обижаться на человека, который искренне просит извинения, преодолевая боль в разбитых губах, и в целом выглядит так, будто по нему пробежалось стадо быков. Ещё труднее обижаться на человека, который долгие недели в одиночку бился за своё существование, день за днём ожидая вашей помощи, и дождался оной лишь через четыре месяца. - М-да, - пробился Каттер через ком в собственном горле. - Кхм… - пробормотал Лестер, побарабанив пальцами по своему колену. Стивен левой рукой открыл бардачок, достал шоколадный батончик и протянул Коннору. - Держи. И не говори мне, что ты не голоден, вы пробыли в этом двинутом зоопарке уйму времени, и вряд ли вас там кормили. *** Плюх. Плюх. Чпок... Следом за столь отчетливым шлепком фольги по незащищённой одеялом коже в утренней тиши раздался звук более всего напоминавший утробное рычание кошки. Очень рассерженной кошки. Источником сего потрясающего звука была не кто иная, как пиарщица, с отвращением разглядывающая конфету, так нежданно плюхнувшуюся ей на запястье. Вторая точно такая же гостья в хрустящей обёртке отправилась в недолгий полёт. Выскользнув из смуглых, ловких пальцев врача, конфета пару раз перекувыркнулась в воздухе, отражая полупрозрачной обёрткой легкие солнечные блики, побивающие сквозь портьеры. После с глухим звуком приземлилась поверх одеяла нежного персикового оттенка. Секунды две-три никто на неё не реагировал, пока внезапно вынырнувшая из-под мягкого укрытия ладошка не сгребла конфету в кулачок. Все молча, порывисто, возмущенно. И вновь к дурачащемуся мужчине было обращено лишь плечо пиарщицы, кое, впрочем, всем своим видом вопило о возмущении владелицы. Питер усмехнулся и отправил в полет очередной сладкий шарик. - Да боже ты мой! - раздалось из-под руин одела, и в русоволосого не совсем метко, но с приличным ускорением прилетела его же конфета. А в следующий миг ещё и одна из декоративных подушечек. - Остин, если ты так будишь всех девушек, что рискнут провести ночь в твоей компании, то я не удивлюсь, если ты до конца дней останешься холостяком! …И-и-и, чпок!... - Ну что за… опять!.. – Пришлось высунуть из-под одеяла и голову, с тем, чтобы огреть нарушителя спокойствия уничижающим взглядом кофейных глаз. - Это сладко-садистское пробуждение, - расплылся в улыбке двойник Хана Соло. - Шел бы ты... садист доморощенный, хотя бы сварил кофе! - Дженни недовольно сверкнула глазами, выбираясь на свет божий полностью и по-турецки усаживаясь поверх одеяла, оправила шелковую пижаму и чуть зевнула. - Пользы было бы больше! - Я хотел, нет, правда, - расхохотался Остин, уже полностью одетый и старательно делающий вид человека, собирающего увернуться и от второй подушечки, мелькнувшей в руках Льюис, - но сию инициативу, судя по звукам внизу, перехватила Марта. - А который сейчас час? - От сонливости на лице девушки не осталось и следа. - Половина девятого, ты проспала. - О, мой бог!!! А ты тоже хорош, не мог разбудить! Пиарщица шустро вскочила и в лёгкой панике заметалась по комнате, лихорадочно соображая, в какую сторону броситься в первую очередь. - А чем я, по-твоему, сейчас занимался?! – рискнул съехидничать врач, за что и схлопотал всё же запущенной подушкой, тогда как её владелица метнулась по направлению к ванной. - Вообще, Джен, видимо, придётся признать, что тебе понравилось засыпать и просыпаться в моем обществе, раз ты умудрилась проспать всё на свете, да ещё и с такой блаженной улыбкой на губах. - Не доводи до греха, - раздалось из-за двери вкупе с шумом льющейся воды, - к тому же, ты давно мог уехать один, а не торчать здесь, гипнотизируя и закидывая меня сладостями. Лестер по-прежнему не питает к тебе нежных чувств, а с таким поведением ещё и лишит премии. Надеюсь. - Во-первых, я не гипнотизировал, я любовался тобой. Во-вторых, Джеймс прекрасно ко мне относится, где-то в глубине души… - Очень глубоко! - Может быть. Главное ведь что? Чтобы эти нежные чувства ко мне питала ты, - усмехнулся врач, порождая своими словами неловкое молчание за дверью ванной и легкий румянец на щеках пиарщицы. Нет, всё-таки это очень приятное чувство, когда тебя любят, обожают и это то и дело прорывается не только во взглядах тишком, украденных ненароком прикосновениях, но и в таких вот не удержавшихся признаниях. Дженни чуть улыбнулась, но в тот же миг опомнилась и, закусив губу, резко мотнула головой, отгоняя от себя неподобающие мысли. Это же Остин! Чего только стоит их вчерашнее погружение в сон и дележка кровати. Шатенка усмехнулась, припоминая, а Питер уже что-то вещал про девушку своих грёз, которую он, как истинный джентльмен, не мог бросить просыпаться в одиночестве после совместно проведенной ночи, хотя сейчас, зная, как любит поспать эта красавица, он бы подумал дважды... Болтун! … - Ты будешь спать справа или слева? – Остин без намека на застенчивость плюхнулся прямиком посреди широкой кровати пиарщицы, с ироничной усмешкой наблюдая за тем, как Дженни в последний раз поглядывает на удаляющуюся мать испепеляющим взором и притворяет дверь в комнату. – Или ты любишь спать по центру? Звездочкой? - Не твоё дело, Питер, ибо не знаю, кто как, а лично ты будешь спать на полу! – Льюис замерла в вызывающей позе перед собственной кроватью, всем своим видом выражая Остину пожелание убраться. – Брысь, я сказала. - Вот ещё, женихов так просто на пол не прогоняют! А основание для развода и тапочек по почте? - Женихи слишком вредны, - ухмыльнулась шатенка и резко склонилась над мужчиной, в тот же миг выбрасывая вперед обе руки и спихивая зазевавшегося врача с кровати. - Эй! И это вместо благодарности за твое спасение перед мамочкой. - Не возмущайся, а то вообще пойдешь спать на террасу! - Тиранша! – припечатал Остин, отодвигаясь в сторону окна и устраиваясь поудобнее на ковре. Мужчина, собственно, и не надеялся, что ему доведется поспать на этой перине. Ну, по крайней мере, сегодня. - Болтун. - Узурпаторша. - Вредина. - Жадина. - Клоун. - Зануда. - Житель террасы! - Что Вы, что Вы, прекрасная леди, я пошутил, - скорчил забавную мину Остин, - там холодно, голодно и комары пристают с неясными намерениями. Я буду паинькой, обещаю. И ведь, правда, вел себя как шелковый. Пока Дженни разбирала постель. Пока уходила переодеваться. Пока выдавала ему парочку пледов и подушку. Даже пока двое укладывались спать и желали друг другу веселой ночи. Но больше чем на час спокойствия Питеру не хватило. - Джен? Молчание да мирное тиканье часов. - Джен?.. И вновь тишина. - Джен! А следом ещё сопение, кряхтение и выразительный стон. Громкий стон. - Ты что, совсем спятил?! – без намека на сонливость поинтересовался голос шатенки со стороны кровати. - Нет, я замерз. - Ничем не могу помочь. - Уверена? - Да. - Точно уверена? - Да. - А если хорошо подумать? - Да!! В моей комнате камина нет, уж прости, - Дженни усмехнулась и поудобнее устроила темноволосую голову на согнутом локте. Лежала девушка спиной к Остину и потому могла преспокойно улыбаться, не боясь быть замеченной. - А если ещё лучше подумать? – не унимался мужчина. - Не слишком много ты себе позволяешь? - Ммм, я – нет, но если ты не против… - Остин! - Тише, я про одеяло, всего лишь про одеяло. Коих на тебе два, а на мне ни полниточки! А ты о чем подумала? - Ни о чем! – вспыхнула Дженни, подавляя смешок. - И как это ни ниточки?! Кому я отдала два пледа? - Я постелил их на пол, так моим старым костям мягче. - Не мои проблемы, спокойной ночи, Питер! - Дженни. … - Джен.. - … - Дже… Шмяк! Что-то мягкое, теплое и приятно пахнущее духами пиарщицы прилетело прямиком в лицо двойнику космического разгильдяя. - Ты лучшая женщина на свете, - кутаясь в дар судьбы, выдохнул он таким проникновенным тоном, что смог бы пробить на слезу даже палача. – Спокойной ночи. Дженни не оставалось ничего, кроме как промолчать и улыбнуться. Снова… И вот, сейчас, умываясь и приводя себя в порядок, Льюис усиленно пыталась настроиться и доказать самой себе, что подобное несерьезное поведение со стороны взрослого мужчины её раздражает, и... не могла. Ведь оно её не только бесило, но ещё и периодично умиляло. Как, например, и тот факт, что Питер не поленился встать посреди ночи, чтобы распахнуть окно, когда в комнате стало по-настоящему душно. И бережно укутать её в это самое отвоеванное одеяло. Осторожно, тихо, так, чтобы не побеспокоить её тревожный сон. Дверной звонок, забренчавший в прихожей, да звук голоса матери, оповещающий о том, что она откроет, были тем фактором, что вырвал пиарщицу из пучины воспоминаний и размышлений. А уж когда раздался ещё и вскрик, приправленный громким аханьем, то на пустые думы времени и вовсе не осталось. Поскорее накинуть халат, заскочить в шлепанцы и, едва кивнув нахмурившемуся и встревоженному Питеру, рвануться вниз. Марта стояла перед распахнутой входной дверью, округлив глаза, приоткрыв рот и мертвой хваткой вцепившись в жилетку Тревора. Напротив женщины, практически в том же виде, застыла Браун с двумя пластиковыми стаканами с кофе в руках. Разве что помимо удивления в её карих глазах Дженни успела разглядеть и изрядную толику боли, которую девушка не успела скрыть. - Клаудия… …Она просто стояла и смотрела на знакомые черты, в данную секунду искаженные удивлением, граничащим со страхом. Такое родное лицо и такой чужой взгляд. Внутри всё болезненно сжалось, так же как в ту секунду, когда она впервые увидела Дженни, там, на лестнице Центра; сжалось и застонало. В себя Браун привела боль в руках от горячего кофе, что выплеснулось из раздавленного стакана и обжигающими струйками потекло по пальцам. - Клаудия! - О, Дженни, я, как всегда, всё проливаю, - слишком бодро и слишком сокрушённо соврала она, стряхивая с себя погубленный напиток. - А вы, должно быть, родители Дженни? Улыбка стала шире, и её отблеск даже поселился во взгляде, когда Клаудия профессионально задвинула эмоции как можно дальше, меняя их на маску радушия и очарования. - Марта и Тайлер, если я не ошибаюсь? - Тревор. - Простите. Клаудия Браун, очень приятно! Дженни чуть потерянно кивнула и непроизвольно сжала пальцы Остина, неведомо каким образом оказавшиеся переплетёнными с её. - Верно, мисс, - отмер первым Тревор, - как же вы похожи! Медноволосая рассмеялась. - Да, мы сами были поражены, когда впервые встретились, а некоторые коллеги и по сей день нас путают. - Так вы коллеги? - выдавила Марта, как-то внезапно подрастеряв всю свою уверенность и строгость. - Да, - откликнулся за деморализованных девушек Остин, подаваясь вперед и буквально втаскивая Клаудию в дом, - и я бы сказал, что эти двое ещё и закадычные подружки! При этом мужчина чуть ущипнул «невесту» и приветственно приобнял её «близняшку». Куда крепче и теплее, чем полагалось бы для простого приветствия. Браун благодарно улыбнулась ему, хоть и понимала, что врач не мог не ощутить, как она дрожит. А тем временем возмущенный вопль "Остин!" и гневный взгляд пиарщицы как-то легко и внезапно сняли гнетущее напряжение, заставив всех присутствующих расхохотаться. - Правда? Дженни ничего не рассказывала нам, - осуждающе выгнули брови оба родителя. Даже Тревор, что было для него жестом крайне непривычным. Младшая Льюис экстренно отвела взгляд на обои, крайне внимательно разглядывая их рисунок. - Что же это я, совсем потеряла голову от изумления, - охнула Марта, беря гостью под руку, - проходите скорее в гостиную! Мы не так часто видим друзей нашей девочки, а уж тем более таких! Честное слово, не будь Дженнифер передо мной, я бы решила, что Вы - моя дочь! Это удивительно! - И странно, - присоединился к супруге Тревор, мягко кладя руку на плечо Браун. Его вопросительный взгляд по-прежнему перемещался между нею и дочерью. - У меня в родне были Брауны, быть может, всё объяснятся куда проще. Как зовут ваших родителей? - И как давно вы работаете с Дженни? А какая у вас должность? Есть ли жених? Вы живете где-то неподалеку? - подхватила Марта. - Мама! Пока вы не замучили этим допросом Клаудию, я украду её для суперважного девчачьего разговора!! - Дженни ухватила за локоть благодарную «близняшку» и потянула за собой на лестницу. - Оставляю вам Питера, поверьте, он в курсе всех дел! В плутоватом взгляде пиарщицы читалось не только желание выручить из неловкого положения Браун, но и таки отомстить Остину за это «сладко-садистское» пробуждение. *** - Клаудия, что-то стряслось? – Едва шатенка зашла в комнату, маска веселости спала с лица, пиарщица во все глаза уставилась на коллегу. - Стряслось? А-а, ты про мой неудачный визит? Мы просто вас потеряли. Смена начинается в семь, а вы игнорируете или сбрасываете звонки. Потому Джесс вызванивает Остина, а я решила наведаться к тебе… - Понятно. - Дженни шумно выдохнула, кляня себя за то, что поленилась предупредить коллег еще с вечера о возможных непредвиденных обстоятельствах. Кто же знал, что она банально проспит, а этот разгильдяй Остин и не подумает её разбудить! – Мы просто проспали… - Я заметила, - хмыкнула Браун, не скрывая усмешки и чуть кивая на беспорядок в комнате, - я что-то пропустила? - Что? Нет!!!! Клаудия!!! - Пиарщица рванулась по направлению к разбросанным вещам, слегка краснея и сама на себя злясь за это. – Тут не было ничего такого! И правда ведь не было… - Что вообще происходит? И почему Питер здесь, да ещё так себя ведет? - Спектакль для двоих, - скорчила мину шатенка. - Замучили с подбором женихов, и у тебя просто не осталось выбора, - проницательно подметила ответственная за ход операций, осторожно опускаясь на краешек кровати, - мне это знакомо. Ещё раз пройдясь взглядом по беспорядку на ковре и суетящейся шатенке, сделала попытку разжать затекшие пальцы. И только тут поняла, что до сих пор отчаянно сжимает в руках несчастные стаканы. Черт! Пришлось осторожно отставить их на прикроватный столик. - Как ты? – вдруг поинтересовалась Дженни, не оборачиваясь. Она не напирала, и в голосе слышалось только искреннее участие и понимание. - Далеко от нормы, - выдохнула Браун, - но это-то уже как раз и стало для нас в порядке вещей. Ответный вздох Льюис вышел не менее тяжким. Девушка вновь молчаливо прошлась по комнате, собирая разбросанные вещи и перемещая их на свои места. Клаудия же ненавязчиво наблюдала за её размеренными движениями, погруженная в собственные думы. Минуты неспешно текли, разбавляемые щебетанием птиц за окном, шелестением шин по асфальту да тиканьем часов. Дженни, затолкав в шкаф последнюю подушку, рассеянно оглядела помещение, теперь в комнате было более или менее аккуратно. Затем перевела взгляд на «близняшку» и, порывисто приблизившись, села рядом, притянула к себе, заключая в теплые объятия. - Клаудия… - Они были совсем другими, - по-детски растерянно промолвила рыжая девушка, глядя на пиарщицу, - ты понимаешь, совсем. - Мне так жаль, - Дженни закусила губу, понимая, что даже не знает, как ответить на этот безысходный довод. - Прости меня… - Ты ни в чем не виновата, только Хелен. Всегда эта Хелен! Но я справлюсь, правда. - Я знаю, - Дженни мягко улыбнулась и откинула прядь с лица Браун, - мы же одинаковые. Мелодичная трель из мобильника Дженни, да мерное пиликанье в наушнике Клаудии возвестили о том, что рабочие будни всё так же не ждут. Клаудия отстранилась, отвечая на соединение с Джесс, и благодарно опуская ладошку на руку Льюис. И как она могла ненавидеть её когда-то? Безумие. - Так что у нас за дело? – обреченно поинтересовалась пиарщица. - Найтли вышел на охоту? *** Эбби зашла в палату, едва оттуда вышел врач. Коннор пока сидел на койке, потирал плечо и с тоской смотрел на выданный комплект больничной одежды. - Тебя оставляют в больнице? – Девушка прикрыла за собой дверь, осталась стоять у порога. - Угу, - невесело покивал брюнет. - Что-то серьёзное? – Брови блондинки двинулись к переносице. - Нет, но они хотят подстраховаться, боятся внутренних кровотечений. Паникёры. Врач сказал, что мне придётся пробыть тут пару дней. Я бы лучше полежал в медицинском корпусе ЦИА. «Если попросить Лестера, он устроит так, чтоб тебя перевезли», - могла бы сказать Эбби. Но не стала. Пожалуй, Коннору как раз надо хоть какое-то время побыть подальше от атмосферы Центра. - Теперь уже ничего не поделаешь, здешние врачи в тебя вцепились. Поверил Коннор в это или нет, определить было трудно. Спорить, во всяком случае, не стал. Молчание грозило стать зловещим. - Тебе помочь переодеться? – спросила блондинка. - Нет, не надо. - Как хочешь. Тогда я… пойду. - Да, конечно. - Я ещё приду тебя навестить. - Приходи. - Пока. - Пока. Оказавшись в коридоре, девушка тихонько прижалась спиной и затылком к стене у двери. Посмотрела на дверь, протянула руку, чтобы открыть и снова зайти, ведь так было бы правильно. Что-то остановило. Экс-Мейтленд больше не злилась на Коннора, переживала за него. Так почему же она не может вернуться к нему, помочь, приласкать, просто побыть рядом?.. Потому что боится опять увидеть чужака, мало ли, вдруг тот снова вернётся. Вдруг снова появится холод в карих глазах, сталь в беззлобном голосе? Эбби не готова опять встречаться с таким Коннором, по крайней мере, сейчас. Коннор снова вздохнул и, превозмогая боль во всём теле, потянулся к сменной одежде. Переодеваться было мучительно неприятно, то и дело приходилось морщиться. *** Клаудия не сразу набралась духу, чтоб спуститься вниз и снова увидеть родителей – вроде бы своих, но в то же время глубоко чужих. Ещё минут десять Дженни пробыла с ней, попутно переодевшись. Затем пиарщица снова приобняла коллегу, отчего-то чувствуя себя ужасно виноватой, хоть и знала, что не сделала ничего плохого. Наконец, Браун резко выдохнула, и Льюис поняла, что «близняшка» готова выйти. Остин дожидался девушек, продолжая отвлекать супругов Льюис беседой. - Неужели? Так значит, вы назвали дочку в честь той самой кузины Вашей бабушки? – обращался он к Тревору, тогда как Марта сидела чуть в сторонке, непривычно тихая и отстранённая. - Не совсем. В честь той кузины назвали мою маму, а в честь моей мамы мы с Мартой решила назвать нашу дочь. Любопытно. Только благодаря той, «первой» Дженнифер мои бабушка и дедушка познакомились ближе и полюбили друг друга. Дженнифер случайно столкнулась с Робертом в книжной лавке и убедила тем же вечером прийти к ним домой на ужин, а потом пригласила и бабушку Ровену. Кстати, наша Дженни – просто копия своей прабабки, если верить старым фотографиям. Да и Клаудия тоже… - Тревор примолк в раздумье. – Браун. Знаете, ведь сами мы, по идее, должны были бы быть Браунами. - Как это? - Роберт был Брауном, и по всем правилам Ровена должна была взять фамилию мужа. Но незадолго до свадьбы они крупно поссорились, и бабушка в сердцах бросила, что никогда и ни за что не станет Ровеной Браун. Потом влюблённые, конечно, помирились, но Ровене было жутко неловко отступать от своего слова, а прадед никогда не страдал предрассудками, так что предложил взять им обоим её фамилию. «Подумать только, - мелькнуло в мозгу Питера, - Всего один поступок Хелен, не знаю, какой, но явно ведь не глобальный, небольшое изменение – и вот вместо Клаудии Браун мы имеем Дженни Льюис, физически точно такую же, а на деле совершенно другую женщину». В этот момент со второго этажа спустились Дженни и Клаудия. Вторая нацепила на лицо незамысловатую улыбку и с лёгкостью, давшейся ей дьявольски тяжело, протянула руку вставшему Тревору, затем поднявшейся и подошедшей Марте. - До свидания, мистер Льюис. Миссис Льюис. – Девушка лишь на мгновение задержала руку женщины в своей ладони. – Приятно было познакомиться. - Взаимно, - искренне отозвался седовласый мужчина. - Мне тоже было очень приятно, - немного замедленно произнесла Марта и позволила себе вскользь дотронуться до локонов собеседницы, не подозревая, насколько больно сделала той этим ласковым жестом. – У вас чудесные волосы, мисс Браун. Я постоянно говорю Дженни, что зря она закрашивает свой естественный цвет. - Так Джен от природы тоже рыжая? – заинтересовался уже стоящий возле двери Питер. - Дженни! – прошипела пиарщица, стараясь, чтобы шипение вышло не слишком враждебным. Ей осточертел этот вариант собственного имени, особенно в устах Остина. - Да, - кивнула Марта, - но перекрашивается ещё со школы. - А зря. – Тревор тоже мимолётно коснулся одной из прядок Браун, девушка уже едва сдерживала слёзы. – Изумительный цвет. Чистое золото, а не волосы. - Скорее уж медь, - нечеловеческим усилием воли выдавила улыбку ответственная за ход операций. Только Дженни и заметила, насколько плохо сейчас Клаудии. Да Питер, возможно, догадался. - Не хочу вас торопить, леди, но нам всем давно уже пора быть на работе. - Что верно то верно, - произнесла Браун, ощущая жгучую благодарность, частичкой которой заразилась даже Дженни. Троица спешно покинула дом. Марта вновь присела на диван, прижав ладонь к подбородку. Женщина не считала, что сходство Дженни и этой Клаудии удивительно, нет. Марта считала, что оно подозрительно. Разве могут две посторонние девушки быть настолько одинаковыми? Даже если они дальние родственницы, это не объясняет подобной идентичности. И, коль на то пошло, дело не столько в самих лицах или фигурах, сколько в мелочах – одинаковых маленьких родинках на одних и тех же местах. Такое бывает только у близнецов, но Марта, слава богу, во время родов находилась в твёрдом уме, и точно знала, что на свёт произвела одну-единственную девочку. Как тогда объяснить такого вот двойника? Интуиция настойчиво подсказывала, что таинственная работа Дженни имеет ко всему этому не последнее отношение. Данные измышления заняли лишь несколько секунд, по истечении которых Марта решительно встала, поправив строгую кремовую юбку. - Тревор, вызывай такси, немедленно! Мы едем за ними! Нет, не звони Дженни, ей об этом знать не обязательно. *** Дженни, Питер и Клаудия подъехали к зданию ЦИА одновременно со Стивеном, Лестером и Ником (которые отвезли Коннора в больницу, где побыли некоторое время; там же сейчас осталась и Эбби, а за компанию с ней Джесс). Мэтт на своей машине приехал немногим раньше. Денни, Беккер и другие военные должны были появиться с минуты на минуту. Пока же шесть сотрудников Центра шагнули внутрь основного корпуса, но даже не успели толком обменяться новостями, ибо навстречу им быстро вышел Андерсон и заговорил чуть скорее обычного. - Его взяли, - сообщил Мэтт. - Кого? – уточнила Дженни. - Гуда. - Кого-кого? – не понял Питер. - Видимо, имеется в виду Робин Гуд, - пояснила Клаудия с ухмылкой. – У нас здесь, знаешь ли, произошло немало интересного, пока вы отгуливали выходной. - Как его схватили? – удивился Стивен. – Судя по тому, что я слышал, это должно было быть непросто. - Это и было непросто, насколько я понял, - пожал плечами Андерсон. – Главное везение было в том, что его всё же обнаружили, представляете, объявился в историческом музее, все выходы из которого несложно заблокировать; дальше – дело техники. Гуд один, военных – с десяток, у него лук, у них – импульсное оружие. Его оглушили зарядом помощнее и сейчас везут в Центр. Кстати, большей части отряда, вместе с Эмили, пришлось тут же отправляться на следующее задание, аномалия открылась в одном из скверов недалеко от музея, в итоге к нам в зверинец сейчас везут парочку рапторов. Но и Гуд под надёжной охраной, вдобавок, в наручниках. - То-то Денни обрадуется, - хмыкнул Ник. - Сейчас у нас есть дела поважнее, чем радовать Денни, - насупился уроженец будущего. - Через пять-десять минут здесь грянет взрыв, - мирно сообщил Андерсон. Перевёл взор на Каттера. – Магнитное поле экспериментальной установки взбесилось вконец. - Давай попробуем отрегулировать, пока не поздно, - пуще обычного оживился профессор. - Я пытался, не вышло. Теперь лезть туда опасно. Все данные скопированы, всё допустимое оборудование перенесено, бункер уже заблокировали. - То есть никому не грозит опасность взлететь на воздух? – уточнил Остин. - Нет, бункер надёжен. - Отлично, - усмехнулась Дженни, - тогда это обычный серый трудовой день. - Неужели мы так и не увидимся со спасателями? – вздохнул врач. – Они, должно быть, уже волнуются, шутка ли – мы не вызывали их несколько месяцев. - Не сглазь, - гаркнула Льюис. Пропустив эту маленькую перепалку, как вежливый мужчина пропускает вперёд даму, Мэтт вновь заговорил о своём: - На всякий случай весь нижний уровень был изолирован, естественно, перед этим проверили, нет ли там людей. И уж на крайний из крайних случаев шахта бункера сконструирована так, что вся сила взрыва должна направиться вверх, на запасную внутреннюю стоянку. Там сейчас тоже никого. Но до такого дойти не должно. - Насколько вы уверены? – спросил Лестер. - На девяносто процентов, - ответил Мэтт. - На восемьдесят процентов, - одновременно выговорил Ник. Каттер и Андерсон посмотрели друг на друга, после чего синхронно произнесли: - На восемьдесят пять. - Вы начинаете меня пугать, - пробубнил Лестер. В это же самое время, в только-только въехавшем на внутреннюю стоянку фургончике очнулся Робин Гуд, обнаруживший себя в наручниках, лежащим на полу авто. На парня внимательно смотрела троица военных, один из которых нагло разглядывал лук и стрелы разбойника, вертя их перед своим носом и носами товарищей. Ночи и меч лежали неподалёку. Двое тут же наставили дула на шатена, третий приложил палец к наушнику коммутатора. - Наш гость очнулся, приём. Доложите мистеру Андерсону и мистеру Лестеру, если он вернулся. Нет, Гуд никуда не денется, не беспокойтесь. Он под прицелом, да и лук со стрелами мы у него отняли. Робин приподнял бровь. Спустя тридцать секунд дверь фургона с грохотом отъехала в сторону, и на свет божий вышел шатен в капюшоне и в наручниках. Современные люди слишком полагаются на оружие, сделал вывод Робин. Вполне возможно, военные пали жертвами своеобразного стереотипа: во всех легендах Робин Гуд восхвалялся как непревзойдённый стрелок, и у многих сложилось впечатление, будто он мало на что способен без лука. Согласитесь, образ Робина Гуда не особенно ассоциируется с рукопашным боем. А зря. Лук – вещь хорошая, но надо уметь постоять за себя и голыми руками; Робин это знал и практиковал. Даже проклятые стальные браслеты не стали для него непреодолимой преградой, хотя из-за них невозможно воспользоваться любимым оружием. Впрочем, его Робин не собирался оставлять противникам и таки прихватил с собой; как и кинжалы, возвращённые на пояс. Да и с другой стороны - наручники дали врагам дополнительный повод недооценить Гуда, за что ребята и поплатились. Шатен захлопнул дверцу. Водитель фургона уже сориентировался в произошедшем и выбежал на перехват. Лучше бы сидел на месте. Впрочем, ему повезло больше, чем троице внутри – остался в сознании. И даже запросил помощь, прежде чем опять кидаться в погоню за Робином Гудом, убегавшим во все лопатки и сжимающим в руках лук и колчан. Устремляться к главным воротам парень не собирался – там наверняка охрана. Обустройства территории он не знал, посему решил продвигаться вдоль ограды, может, повезёт, и он наткнётся на другой выход. Толпа «почитателей» не заставила себя ждать – люди в чёрном бежали за Робином, из серого здания высыпала ещё одна многолюдная компания, среди членов которой Гуд увидел недавнюю рыжую знакомую и, к слову, вторую точно такую же девушку, только с тёмными волосами. - Почему вы все просто от меня не отстанете? – простонал шатен, прибавляя прыти. Расстояние между ним и ближайшим преследователем, тоже шатеном, только слишком уж суровым на вид (Мэттом, разумеется), сократилось до десятка метров. Другие «обожатели» не сильно отставали. Замечательно. Сейчас они уже смогут использовать эти штуки, которые вызывают синеватую рябь в воздухе и бьют тебя будто обухом, только не по голове, а по всему телу. Спасибо ещё, всё-таки не применяют огнестрельное оружие. Думают, что он и так никуда не денется. В средние века понятия «паркур» не было, но само направление существовало - работники ЦИА убедились в этом, увидев, как Робин, подпрыгнув и оттолкнувшись ногой от дверцы очередной попавшейся на пути машины, вскочил на крышу второй, стоявшей рядом, и, сделав сальто, приземлился по другую сторону автомобиля. - Он великолепен, - покачала головой Дженни. - Не поспоришь, - поддержала Клаудия. Они несколько отстали от мужчин, что, однако, не помешало тем услышать реплики. Каттер и Остин даже обернулись, сверкнув возмущёнными взорами. Остальные тем временем продолжили гонку и уже практически прижали беглеца к стене во всех смыслах. Но тут асфальт взбрыкнул, воздух его поддержал в этом порыве, а вскоре к ним присоединились дым, пыль и обломки различных конструкций, главным образом – ограждения. Было это неподалеку от запасной стоянки. И если работники Центра удивились в меру, а Робин – гораздо больше среднего, то у пассажиров и водителя такси, которое по обратную сторону мощного забора объезжало территорию кругом и как раз очутилось возле места взрыва, удивление вышло более чем внушительным. Особенно когда пара обломков того, что ещё недавно звалось оградой, ударилось о капот и крышу автомобиля. Кажется, ожидаемая траектория взрывной волны несколько не совпадала с реальностью. Или же взрыв вышел гораздо мощнее самых пессимистичных ожиданий. Пострадало не только такси, но и ещё один фургон ЦИА, как раз подъезжавший к зданию – он, чтобы не врезаться во внезапно остановившийся легковой автомобиль, резко свернул в сторону и после неудачного манёвра попросту перевернулся. Те, кто был на внутренней территории, оправились моментально и повскакивали с развороченного асфальта одновременно. Лестер явно имел, что сказать Андерсону и Каттеру, однако сейчас наличествовало нечто поважнее. - Держите его! – крикнул начальник, указывая на Робина Гуда, успешно прошмыгнувшего в дыру в заборе. До импульсных выстрелов визитёр был теперь ещё более недосягаем. Мэтт решился на крайние меры – ранить пулей, чтоб задержать. Выстрел прозвучал, но эффекта не возымел, ибо гость из средневековья бежал чрезвычайно быстро и не по прямой. Однако он понял, что относительное миролюбие врагов иссякло, а значит, нужно защищаться. Развернулся, выставив перед собой лук, вставил стрелу, натянул тетиву – и всё это лишь за полсекунды. Каким образом цепь его наручников оказалась сломанной, никто не понял. Остаётся лишь предположить, что легендарному герою на помощь пришло легендарное везение, и один из относительно небольших обломков ограды, с приличным ускорением упавший вниз, шмякнулся аккурат на цепь между запястьями Робина, когда тот, сбитый взрывной волной, лежал на земле. Между Гудом и сотрудниками ЦИА стояло лишь такси, и Робин рассчитывал, что его стрела пролетит над крышей автомобиля и вонзится в руку стрелявшего. Так оно и было бы, если б один из пассажиров такси не решил покинуть салон в самый неудачный момент. На своё счастье пассажир не успел полностью разогнуться, посему стрела угодила ему не в голову, а в шляпу, вместе с той пролетев ещё несколько метров и ввиду сбившегося курса вонзившись в дерево, растущее неподалёку от бывшей ограды. - Папа! – в ужасе закричала Дженни. - Тревор! – взвизгнула Марта. Мистер Льюис лишь моргнул, в остальном же остался подобен статуи. А ведь крик Марты к стреле не имел никакого отношения. Женщину, мягко выражаясь, напугало ужасное существо, выкарабкавшееся из покорёженного фургона, встряхнувшееся, мигом осмотревшееся и с энтузиазмом скакнувшее к такси. Ящер в итоге выпрыгнул прямо перед Тревором. И тут же в грудь и горло раптора с шепелявым свистом вонзились несколько стрел. Дженни посмотрела на Робина Гуда. Тот убрал лук, с улыбкой поклонился и был таков. Догонять его теперь никто не собирался, ибо все устремились к перевернувшемуся фургону. Вернее, почти все. Дженни и Клаудия подбежали к чете Льюисов. Тревор нервно хихикнул и прошёл мимо дочери к дереву, к которому пришпилилась его шляпа. Кое-как отодрал головной убор вместе со стрелой и в состоянии аффекта вновь водрузил на свою макушку. Потом вернулся к машине и уселся на бордюр. Формально всё это происходило уже вне территории ЦИА, но улица была не населённой, потому проблем со свидетелями не предвиделось. Мэтт чуть не снёс с петель переднюю дверцу фургона. - Эмили! В ответ раздался сначала девичий кашель, а потом достаточно бодрый возглас: - Со мной всё нормально. Впрочем, к моменту, когда девушка договорила эти слова, Мэтт уже вытащил её из машины. Никаких повреждений, кроме приличной ссадины на лбу, не наблюдалась. Водителю повезло меньше, но и он был жив. Как выяснилось позже, все, кто находился в грузовой части, тоже пострадали незначительно, и даже второй раптор отделался лёгкими ушибами. Марта, как-то невразумительно отмахнувшись от лихорадочных вопросов Дженни и Клаудии, вылезла из автомобиля (таксист по-прежнему сидел, судорожно вцепившись в руль и никаких признаков мозговой активности пока не подавал) и присела на бордюр рядом с мужем. Питер осматривал только что вытащенного и уложенного прямо на асфальт водителя фургона, однако это не мешало врачу время от времени бросать взгляд на Льюисов. Тревор снял шляпу и вдумчиво поглядел на всё ещё пронзавшую её стрелу. Потом на жену. Затем оба супруга посмотрели на дочь и её «близняшку». - Мама… Папа… - Пиарщица закусила губу. - Дженнифер Льюис, - наконец, начала Марта и строго, требовательно сдвинула брови. – Ты ничего не хочешь нам объяснить? *** В кабинете пиарщицы её родители приканчивали уже четвертую чашку кофе, притом пили из одной на двоих, по очереди, наверное, и сами не знали, почему. Нервы. - Что ж, - наконец, вывела Марта, глядя на Дженни и изредка перемещая взор на Клаудию. Других сотрудников ЦИА в кабинете не было. – С этими порталами… как ты сказала, они называются? - Аномалии. - С аномалии всё вроде бы более-менее понятно, хотя бы в теории. Остаётся только один вопрос. Дженни не спросила, какой, а Марта с Тревором и не озвучили, лишь оба уставились на Клаудию, пристально, многозначительно. - Не рассказывайте мне про случайное сходство, - покачала головой миссис Льюис. – Я не поверю. - Я тоже, - добавил Тревор, оставив кружку. Супруги встали из-за стола, но дальше не двинулись. - Кто ты? – не злобный, но решительный взгляд Тревора впился в Браун. Поскольку мужчина услышал невероятные истории, то дал волю и собственному воображению. – Наша Дженни из будущего? – В свете последних событий версия была не такой уж невероятной, в чём-то даже логичной. Ответственная за ход операций горько усмехнулась. - Скорее уж, из прошлого. Она знала, что сейчас может всё рассказать, Дженни не будет против – темноволосая близняшка предоставила полный карт-бланш. Но какой в этом смысл? Зачем путать, смущать и расстраивать Марту с Тревором ещё сильнее? Всё равно они - родители Дженни, а не Клаудии. - Неважно, кто я. Я не ваша дочка, и это всё, что вам нужно знать. – Она с трудом выравнивала голос, но борьба эта была незаметна собеседникам. – Впрочем, нет, не всё. Вы ещё должны знать, что я никогда не причиню вреда Дженни, что моё существование, - как же противно, вот так скупо и серо назвать свою жизнь, - никоим образом не подвергнет её опасности. - Клаудия… - Младшая Льюис нетвёрдо коснулась плеча «близняшки», глаза которой всё же начали блестеть от слёз. Марта и Тревор не представляли, как себя вести. Положение спас Каттер, высунувшийся из-за открывшейся двери. - Девушки, мне бы не помешала помощь хотя бы одной из вас в разговоре со спасателями. – Он оглядел обстановку, задержавшись взором на сникшей Браун. И постановил, что лучше всего будет отвлечь её. – Клаудия, пойдёшь со мной? Сам я не знаю, как объяснить спасателям, что же у нас за контора такая, с регулярными взрывами. Стивен предлагает сказать, что мы тут занимаемся разработкой противотеррористических устройств, и сами террористы иногда нам мстят, но мне идея не особенно нравится. Клаудия прыснула, улыбнулась сквозь слёзы, посмотрела на жениха с теплотой и благодарностью. - Версия ужасна. Пойдём, по дороге придумаем что-нибудь умнее. Рыжеволосая девушка покинула кабинет вместе с профессором. Взгляды супругов сконцентрировались теперь на одной Дженни. - Я не могу сказать большего, - развела руками пиарщица. – Мне и так придётся взять с вас подписку о неразглашении. - Бог с ними, с подписками. – Тревор подошёл к дочери и взял ту под локоть. – Дженни, милая, твоя работа… Этот динозавр… Это же опасно для жизни! - Именно! – подхватила Марта, беря дочь за другую руку. – Теперь я понимаю, почему ты когда-то уволилась. Не понимаю только, зачем ты вернулась! - Затем, что моё место – здесь. Затем, что, не считая вас, все самые дорогие мне люди работают здесь. У нас общее дело, от которого зависят жизни других людей, гораздо больше жизней, чем вы можете себе представить. И моя работа, так или иначе, тоже спасает кого-то, пусть не всегда напрямую. - Но ты можешь погибнуть сама! – не сдавалась Марта. - Если ЦИА не справится со своей задачей, и мне, и вам жить тоже останется недолго. Родители синхронно захлопали ресницами. - Пожалуйста, не спрашивайте больше ни о чём, - взмолилась шатенка. – Иначе мне придётся вам солгать, а я этого не хочу. Очень не хочу. И не уговаривайте меня уйти, однажды я уже совершила эту ошибку. Ни к чему хорошему это не привело, и не факт, что в конечном итоге не стоило кому-то жизни. *** Хотя пострадавшим уже оказали помощь, да и динозавров, естественно, убрали, всё равно спасателей вызвали. Те приехали быстро. Встречали их Андерсон, Остин и Каттер с Клаудией. Работник благородной службы, участвовавший в ликвидации предыдущих двух крупных взрывов в ЦИА, оглядел место третьего. Ну, на сей раз, по крайней мере, здание цело, да и обошлось без человеческих жертв. А то, что забор и половина стоянки выворочены непонятно по какому принципу – это ерунда, в сравнении с тем, что бывало. - Целых четыре месяца без вызовов к вам, - хмыкнул спасатель, выходя из машины и шагая к сотрудникам Центра. – Мы уже соскучились. Остин с несерьёзно самодовольной усмешкой чуть покосился в сторону друзей и ухмыльнулся: - Я знал. *** Спасатели работали наверху, сотрудники ЦИА – внизу. Каттер, Андерсон и Остин, оставив девушек (к Клаудии присоединилась и Дженни, отправившая родителей домой) присматривать за спасателями, спустились на нижний уровень, к руинам бункера, составив компанию Стивену и нескольким военным, работающим над разбором завалов. - Как идут дела? – осведомился подошедший через полчаса Лестер. - Превосходно, - пропыхтел Остин, на пару с Хартом приподнимающий и оттаскивающий в сторону массивный кусок покорёженного металла. – Не желаете ли помочь? Джеймс даже не оскорбился, лишь холодно поднял брови. - Это не входит в мои обязанности. - В наши тоже, - напомнил Стивен. - Вас никто не заставляет. Это Каттер с Остином наказаны. - Не можем же мы их бросить. - Тогда не жалуйтесь, хотите благородничать – благородничайте молча, иначе теряется эффект мученичества. Военные, разобрав основную массу завалов (не без помощи техники), покинули руины бункера, поэтому теперь здесь были только Мэтт, Стивен, Питер и Ник. Вернее, Ника сейчас не было, он куда-то отошёл. Периодически заглядывала Эмили, щеголяющая теперь с пластырем на лбу. Лестер собрался удалиться, но тут появился Каттер, оскорбительно жизнерадостный и с двумя кружками в руках. - Держите, ребята, - одну он протянул Харту, другую Остину. Затем поглядел на Андерсона. – Сейчас и нам с тобой принесу. Чай, кофе, сколько кусков сахара? - Кофе, - не отвлекаясь от очистки какой-то железяки, проговорил гость из будущего. – Без сахара. - Каттер, Вы переквалифицировались в официанта? – саркастически полюбопытствовал начальник. - Нет, я лишь подумал, что неплохо будет чем-нибудь подкрепиться, учитывая, что мы не ели со вчерашнего вечера. – Профессор вновь поглядел на сотоварищей. – Бутерброды с сыром всех устроят? - Вы, случаем, не пытаетесь отлынивать? - Что Вы, Ник не способен на такую подлость, - артистично хохотнул Питер, присаживаясь на некий плоский обломок, поднося кружку к кубам, не глядя на неё. Стивен прислонился к уцелевшей стене, пригубливая свой напиток. Едва распробовав содержимое кружки, Питер поморщился. - Ник, мог бы и вспомнить, что я не пью кофе. - Извини, я машинально сделал тебе то же, что и Стивену. - Почему не наоборот, интересно знать? – Врач и не думал оскорбляться, но шуточно поворчать всегда весело. – Мы с тобой знакомы четверть века, дружим с университета, я помогал тебе готовиться к экзаменам! – Мужчина нарочито обиженно фыркнул. Стивен ухмыльнулся, попивая кофе, Ник развеселился больше, якобы гневно воззрился на Остина. - Сам виноват, вечно мотаешься по своим командировкам, бросил меня ради страждущих африканцев, потом азиатов, потом снова африканцев, потом южноамериканцев... – Профессор скорчил скорбную мину. - А ты, не задумываясь, променял меня на своего лаборанта, записал его в лучшие друзья. – Остин с наигранной болью прикрыл глаза. - Ну, ты был далеко, а мне был нужен друг, - Ник уже едва не хохотал, с удовольствием наблюдая за не очень-то довольным начальником. – Хотя бы затем, чтоб обсуждать спорт, вместе выпивать в баре, смотря трансляции. - Выходит, меня использовали? – подключился к мини-спектаклю Харт. Лестер закатил глаза. - Ты с ним, небось, и на футбол ходил, - трагично сощурился Питер. - Если это послужит утешением, в первый раз я думал только о тебе. - Что? – возопил Харт. – Да это плевок в душу, Ник! - Прости, я должен был сказать раньше. Андерсон не разделял веселья товарищей. - Лестер, дайте этим троим отгул, – он оглянулся через плечо на коллег,– а то они меня уже настораживают. - Мистер Андерсон, если бы я давал своим сотрудникам отгул всякий раз, когда они меня настораживают, вы все были бы в круглогодичном отпуске. – С этими словами начальник развернулся и по временной лестнице выбрался на первый этаж. Каттер, Харт и Остин дружно рассмеялись. - На самом деле, я в восторге от вас обоих, парни, - признался блондин. Чуть посерьёзнев, промолвил: - Не смейте думать, что один из вас хоть в каком-то смысле заменяет другого. Вы разные, но одинаково мне дороги. Даже не представляете, как я счастлив, что у меня такие друзья. - Мы тебя тоже любим, - ответственно заявил Питер. - Ещё немного, и я пущусь в бегство, - пробормотал Мэтт. - Цыц, а то и тебе начнём признаваться в глубоких чувствах, - пригрозил Ник. - А они у вас ко мне есть? – любопытствующе-настороженно скосил брови уроженец другой эпохи. - Ну, ты, вроде, неплохой парень, - начал Ник. - И ответственный, радеешь за весь мир, - продолжил Питер. - И не раз спасал нам жизнь, - подытожил Стивен. - Это моя работа, так что не ждите ответных комплиментов. – Тем не менее, Андерсон улыбнулся, прежде чем опять возвратиться к прерванному занятию. - Он наш, - констатировал Питер, вызвав синхронные смешки у Ника и Стивена. Каттер протянул руку за кружкой Остина. – Давай, поменяю тебе кофе на чай. - Нет уж, - зажал посудину врач. – Я выпью кофе, и у меня будет повод весь день упрекать тебя в бесчувственности. - Я разрешу тебе меня попрекать, даже если сменю напиток. - Тогда ладно. – Питер охотно отдал свою кружку. - Возьму кофе себе. – Ник поставил кружку на ближайшую пригодную поверхность и ушёл за напитками для Остина и Андерсона, а также за бутербродами. - По-моему, он всё-таки отлынивает, - глядя вслед профессору, проговорил Харт. - Сам-то чем занимаешься? – Питер демонстративно оглядел экс-лаборанта, по-прежнему прижимающегося к стене. - А ты? – не растерялся Стивен. - Так ведь я никого не укоряю. - Я что, теперь один работаю? – Мэтт вновь развернулся к друзьям. - Подключайся к обсуждению, - здраво предложил врач. – Дождёмся Ника, вместе перекусим и вместе снова возьмёмся за дело. Мэтт подумал и поднялся, отряхнув джинсы. - Что будем обсуждать? - Погода, футбол, девушки, - выдал стандартный набор Харт. – Искусство, развлечения, политика, НЛО. - Кстати, у меня есть пациент, который утверждает, что видел НЛО, - вспомнил Остин. – Только на этой неделе три раза. - В трезвом состоянии? – поинтересовался Андерсон. - Не очень. *** На поиски Гуда было выдвинуто две группы военных, одну из которых возглавил Беккер, другую – Денни, час от часа всё больше ненавидящий средневекового стрелка. Группы отправились в турне по туннелям и закоулкам Лондона, и никому в голову не пришло, что Робин может быть гораздо ближе, чем думается. Вопиюще близко, если уж говорить совсем точно. К своим преследователям Робин Гуд не питал ненависти, вопреки постоянным погоням и вмешательствам в его дела. Кое-что держало парня в этом времени, и он не хотел возвращаться, пока не разберётся с этим. Но сегодня ранним утром он разобрался, и если б те ребята в чёрном не оглушали его, а, как в прошлый раз, повторили, что хотят помочь вернуться домой, он бы пошёл с ними добровольно. Но когда тебя гоняют по всему зданию, потом лишают сознания, а затем ещё заковывают в кандалы – это ничуть не настраивает на дружеский лад, и при таких обстоятельствах побег – дело принципа. Однако вопрос возвращения домой стоял крайне остро, и Гуд сомневался, что кто-то кроме его преследователей сможет подсобить в данном горе. Значит, нужно объясниться, да и, пожалуй, извиниться, но с чего начать? Не заявляться же обратно в их логово - вмиг повяжут и ни о чём не спросят. Лучше подкараулить кого-нибудь одного, дождаться удобного случая и поговорить наедине, а потом этот один поможет уладить недоразумение с остальными. И Гуд стал шататься по улицам неподалёку от ЦИА, в надежде увидеть знакомое лицо. Разумеется, разгуливал он не открыто, по большей части прятался за кустами или деревьями, что отнюдь не мешало зорко отслеживать всё происходящее. И вот, после полудня, Робин увидел лицо Стивена, ехавшего в своей машине. Машина продвигалась медленно, «благодаря» автомобильному затору. К слову, по той же причине родители Дженни, несмотря на то, что выехали вслед за дочерью с опозданием в несколько минут, смогли не потерять из вида преследуемый автомобиль и отстали лишь в самом конце пути, а потом, поняв, что туда, куда направились Дженни, Питер и Клаудия, просто так не пустят, решили проехаться вдоль забора. В общем, Стивен не выдержал, припарковался в первом подходящем месте и пошёл пешком. Робин, держась на почтительном расстоянии, следовал за Хартом, при этом проявляя чудеса маскировки – не столь-то просто добиться того, чтобы в современном городе на тебя, облачённого в средневековый костюм (ботинки не в счёт) не обращали внимания. Стивен отправлялся в больницу, чтобы снова навестить Сару. Беккер порой даже ревновал, ибо Харт у Пейдж бывал не реже, чем её законный жених. Просто Стивен по опыту знал, как тягостно быть узником больницы (пускай в случае Сары и добровольным). Ник тоже знал, но его сознательный опыт был куда меньше, а вот работы в ЦИА имелось несравнимо больше, чем у Харта, поэтому навещать Пейдж у Каттера получалось реже. *** Сияющее летнее солнце золотило своими лучами и без того яркие волосы девушки, которая в задумчивости прислонилась к раме окна и невидящим взглядом всматривалась в безоблачное пространство перед собой. Медные локоны чуть колыхались от легкого ветерка, время от времени врывающегося в комнату сквозь приоткрытое окно, отчего отдельные, тонкие прядки выглядели подобно сияющей солнечной паутинке, ласково накрывшей плечи Браун. На какое-то мгновение Каттер, в чем-то схожей позе замерший у входа в комнату отдыха, залюбовался невестой. Идеальная осанка; изящное и вместе с тем непринужденное положение руки, что инстинктивно прижата к плотно сомкнутым губам. Только нарочитое, натянутое спокойствие позы и выдавало то, что Браун сейчас не просто и нечто отнюдь не светлое бередит душу. Неслышной поступью Ник преодолел расстояние, разделявшее их, и приобнял девушку, утыкаясь лицом в её распущенные волосы. - Кажется, мы договорились, что ты немного поспишь. - Я вздремнула пару часов. - Легкая улыбка, на мгновение промелькнувшая на плотно сжатых губах, смягчила выражение красивого лица. – До этого мне тоже удавалось вырвать время на отдых. Лучше бы сам, наконец, выспался. - Не могу позволить себе такой роскоши… Тебе плохо? - Что, так заметно? - Для окружающих вряд ли, но я знаю тебя не первый день. - Это плохо, при моей должности нужно учиться скрывать эмоции лучше. - Клаудия, мы оба знаем о твоей профпригодности. Переживаешь из-за родителей? - Руки блондина плотнее сомкнулись на талии продолжившей молчать Браун. Ничего умного в голову не шло. - Мне жаль, милая. Всё будет хорошо. Ты сильная. Если бы не такая теплота и искренность в смущенном возгласе профессора, то девушка, пожалуй, обиделась бы на банальное восклицание. Хотя, что ещё тут скажешь? Оба они сожалеют, оба знали, что рано или поздно что-то в таком роде обязательно случится, ведь это не совсем их мир. Ей действительно нужно быть сильной и перебороть себя. Говорят, что самые искренние слёзы и поцелуи видят вокзалы да аэропорты. И это правда. Непроизвольно вспомнился укоризненный взгляд карих глаз, в коих плескались затаенная боль и... нежность. Клаудия провожала мать на вокзале. Сухие объятия, слишком краткое прощание да неловкое молчание, оттого, что каждая не желала отступаться от своего. Мимолетное заботливое движение, которым мать коснулась её волос, не ускользнуло от внимания младшей Браун. Но девушка решила сделать вид, что не видит ничего. Только плотнее сжала губы да прервала прощальные объятия. И вот уже состав, грохоча колёсами, уносит Марту прочь, оставляя Клаудию на пустеющем перроне с невысказанными словами и непролитыми слезами. Слезами, что не желали литься и сейчас. - Я рядом. - Теплые губы профессора чередой невесомых поцелуев прошлись по её волосам. – Если хочешь, поплачь. Тебе станет легче. Я всё понимаю. Браун прикрыла глаза, но отрицательно мотнула головой. Слёз не было, хотя они и клокотали глубоко в душе, словно внутри что-то закаменело. Мы так редко говорим нашим близким, что любим их. Так редко, так скупо. Лишь иногда бросая по утрам эту практически обыденную, мимолетную фразу «Я люблю тебя» перед уходом на работу. И не подозреваем, что всё может окончиться в один-единственный миг, тогда, когда мы совсем не будем к этому готовы. Клаудия судорожно перевела дыхание, припоминая и свой последний разговор с матерью, дома, в той реальности. Помнится, они расстались не в самых добрых отношениях, наговорив друг другу много резких и необдуманных слов. Так много лишнего. Клаудия была недовольна тем, что Марта всё так же считает её пятнадцатилетней девчонкой, которая не знает, что делать со своей жизнью. То и дело подыскивает ей женихов, в которых Браун-младшая вовсе не нуждается. Не желает понимать важность и значимость этой её новой работы. Марта же была обеспокоена потерянным видом дочери из-за недавнего расставания с женихом, её вынужденной отдаленностью из-за необходимости слишком многое держать в секрете. Потом - из-за этого странного блеска в глазах и повышенных тонов, когда дочь рассказывала о своём новом потрясающем знакомом профессоре…. Марта просто боялась, как боится каждая мать на свете. Если бы у Клаудии была ещё хоть пара дней Там, то девушка всенепременно позвонила или взяла выходной и приехала домой с понурым видом и искренним раскаяньем. Нет, не вывалила бы на мать все свои проблемы и переживания, но точно попросила бы прощения. Сказала, что любит её. Что правда любит её и ценит даже эту порой чересчур навязчивую заботу. Да вот только пути назад нет, и у Клаудии уже никогда не будет возможности что-либо изменить или исправить. Как нельзя исправить смерть, так, оказалось, нельзя исправить и сдвиг времен и реальностей. Почему то отчаянно хотелось убежать куда-нибудь на недельку, подальше ото всех, что-то резко и основательно изменить, разобраться в себе, чтобы разорвать этот кокон из вины и воспоминаний. Только теплые объятия Каттера и удерживали её на месте, в буквальном и переносном смыслах. В очередной раз до боли остро обозначилось это ощущение, что именно он - та ниточка, которая связывает её со всем вокруг. Браун взяла себя в руки, буквально обхватив ладошками плечи. Распахнула карие глаза, одаривая Каттера очередной печальной улыбкой и нежным поцелуем. - Спасибо, что ты есть, и что ты со мной. - Ладошка Браун скользнула по щеке профессора, очерчивая линию скул. Помнится, Клаудия и ему ни разу не сказала важных для неё слов. - И спасибо, что тогда ты выбрал меня. *** Тенистая прохлада больничного парка окутывала брюнетку, не спеша прогуливающуюся под кронами деревьев, на которых сверкала изумрудная листва. Девушка ходила очень медленно и очень осторожно, как можно глубже вдыхая аромат свежей зелени. На какое-то время это занятие отвлекло её от зудящей в грудной клетке боли, которая не оставляла в последние месяцы будущую маму ни на минуту. Молодой человек, пристроившийся на скамейке неподалеку, сосредоточенно чинил колесико кресла-каталки, время от времени бросая взгляды на дефилирующую Пейдж. Врачи разрешили Саре гулять, но не более чем в радиусе десяти шагов от кресла, на котором её в случае чего экстренно могли бы доставить в здание клиники, и обязательно в чьем-либо присутствии. - Стивен, ты вовсе не обязан торчать здесь со мной весь свой законный перерыв, к тому же, который день подряд, - проговорила Пейдж, перебирая в руке веточку сирени и чуть поглаживая тонкие листья. - Я прекрасно понимаю, что у всех вас дополна работы с этими взбесившимися аномалиями, и вы не можете денно и нощно быть около меня. Всё в порядке! - Я и не сомневался в твоём здравомыслии, никогда, - хмыкнул шатен, подтягивая очередную гайку, - мне просто нравится твоя компания! И может, я столь старательно и изощренно мечу в крестные Альфа? - Он не Альф, Стивен, – фыркнула ученая, - к тому же, это вполне может быть девочка. - А то и вообще тройня, – деланно округлил глаза Харт. - Нет уж, это я точно бы знала! – Сара едва удержалась, чтобы не показать другу язык. Несмотря на шутливость тона, коим они обсуждали животрепещущую тему, Сара решила сменить направление беседы. В кустах, окружавших молодых людей, что-то слегка затрещало, зашебуршало, но пока настолько отдаленно, что никто не придал шуму значения. В конце концов, это мог быть пес, а животным закон о частной территории ничего не говорит. - Как там профессор? Меня беспокоят алгоритмы, которые он просил меня прописать. Что они с Мэттом задумали? - Даже не спрашивай, судя по всему, решили вывернуть план Шантал по спасению мира наизнанку! Легкий взвизг шин, да шум мотора автомобиля донеслись из-за границы парка, и вскоре стихли, по мере отдаления транспорта. Собака, что до того едва слышно что-то нашаривала в цветущих зарослях, притихла и затаилась. - Это плохая идея... – брюнетка нахмурилась, отчего между бровями залегла легкая складка. - Я им говорил то же самое! Но если одного Ника ещё хоть как-то можно переспорить, то когда они на пару с Андерсоном, это просто нереально. - Так я и думала, - к концу фразы тон Пейдж понизился, а поза стала более напряженной и настороженной. Да и Харт, теперь заслышавший посторонний шум куда ближе к ним, моментально поднялся и направился в его сторону. Практически метнулся, намереваясь предупредить возможные действия неведомого шпиона. Как раз вовремя, чтобы налететь на выскочившего из кустов шатена. От столкновения и последующей краткой борьбы, в которой руки мужчин первым делом синхронно ухватились за воротники друг друга, пострадали оба, «разлетевшись» по обе сторон от ошеломленной брюнетки. - Стивен! Осторожнее, это же Он! Девушка непроизвольно скрестила руки на животе, но с места не сдвинулась. При падении с нежданного гостя слетел капюшон зеленой толстовки, являя сотрудникам Центра лицо человека, что значился в их последнем деле под именем Робина Гуда. - Робин Гуд! Вор! - Бандит в капюшоне! – хором поправили экс-лаборанта присевший на корточки и вновь надевший капюшон вторженец и не сводящая с лучника зачарованного взгляда учёная. - Какая разница, даже не думай, - Харт рванулся вперед и в сторону, преграждая Робину путь к потенциальному отступлению. - Вы пугаете даму, молодой человек, - ухмыльнулся бродяга из прошлого, - не ухудшайте ситуацию. В её положении не пристало смотреть на драки и всё, что не подходит под термин «красивое». - Я тоже так думаю, потому тебе лучше тихо и мирно сдаться. Теперь они с Гудом исполняли импровизированный танец, перемещаясь по кругу, всё время оставаясь в опасной близости от брюнетки. - Чёрта с два… Рука Сары, не собирающейся пускать дело на самотек, незаметно для обоих потянулась к карману на пояснице. Осторожно щелкнула кнопкой на пульте, что молниеносно подавал сигнал «S.O.S.» на телефон Беккера. Брюнет уже давно всучил невесте этот сувенир и запретил без него и шаг ступать. Там же лежал и крохотный электрошокер, к которым с относительно недавних пор питали глубокую любовь все сотрудницы ЦИА без исключения. Кто бы мог подумать, что Хелен способна привнести в их коллектив хоть что-то полезное! Но воспользоваться данной вещицей в этот раз египтологу не пришлось. Глаза Сары неожиданно округлились, спина покрылась испариной, а руки метнулись в разные стороны и изо всех сил вцепились в рукава окружающих её мужчин. - Ой.., Ой-ой-ой… ОЙ!!!! - Только не это… - побледнел за миллисекунду Стивен, в его взгляде отразились самые пугающие ожидания. - Прости, но, кажется... - выдохнула ученая, не ослабляя хватки. Робин стоял немного в трансе от всего происходящего, пока пару минут Пейдж прислушивалась к себе и переводила дыхание. Эта прекрасная леди сейчас разрешится от бремени!!! И у него нет никакого морального права вырубить её спутника и исчезнуть. - Хотя, вроде бы, отпус... Ой!!!! - Срочно к лекарю, милая леди. Главное, не волнуйтесь, это вредно, - отмер, наконец, благородный разбойник. Куда уж денешься. Попытался переместить руку, чтобы поддержать охающую Сару, но девушка и не думала ослаблять хватку. - Нет, нет, слишком рано!!!! По округлившимся глазам было видно, что Сара впала в панику настолько, что совершенно не понимает, что делать. - Нужно вернуться, - осторожно начал Харт, тоже более или менее пришедший в себя и составивший примерный план действий. - Там доктор Бьюи и его коллеги. Слышишь? Всё будет хорошо! - Нет же! Он ещё слишком маленький, ты не понимаешь, слишком ранние роды! – Паника нарастала с той же скоростью, с какой повышался тон Пейдж. При этом, хрипы, что гласили о том, что голосовые связки начинают сдавать, проявлялись все отчетливее. - Да, я догадался, но надо что-то сделать. Бьюи поможет, я обещаю, отпусти, и я сразу же приведу его.... - Нет! Не уходи!!! - Хорошо, хорошо, я никуда не уйду! - Стивен отступил, опуская вторую ладонь поверх судорожно сжатой ручки ученой. - Все хорошо, не волнуйся... - Может, мне позвать? Я не сбегу, - неожиданно отозвался Робин. Искренне так предложил, это почувствовал даже Харт сквозь слой недружелюбия. - Нет! Вы что, оба?! Не смейте оставлять меня одну!!! Ооо!! - Хорошо, хорошо! - выдохнули мужчины хором. - Не лучше ли ей присесть? – вполголоса поинтересовался Робин у Харта. Тот в ответ сухо кивнул. - Идём, ты хотя бы сядешь! Мы с тобой, давай же, первый шажок… Путь до коляски, что при обычных условиях не составил бы и пятнадцати секунд, у паникующей роженицы и перепуганных мужчин занял не менее пяти минут. На каждом шаге Стивен заставлял Сару останавливаться, делать пару крупных вдохов и выдохов, явно не понимая, что тем самым усложняет дело. Кроме того, что роды были преждевременными, они были ещё и чересчур быстрыми! Воды у Пейдж отошли, едва она приземлилась на обитое кожей сиденье. - Господи, Стивен, да что же это? - Не знаю, - промямлил Харт, едва удерживая в себе всё тот же вопль – «Господи!», - но всё точно будет хорошо. - Ты это уже говорил, - огрызнулась брюнетка, и следом вновь заохала от скрутившей боли, - мне нужен Хилари! - Сара… - Где он?! Громкость, как и паника в голосе, возрастал. Увы, в клинике их так и не слышали. А пока Сара паниковала, было опасно даже пытаться двинуться в сторону виднеющегося здания, кто знает, что могло бы прийти ей на ум в таком-то состоянии. - «Дженни туфлю потеряла, Долго плакала, искала. Мельник туфельку нашел И на мельнице смолол», - ни с того ни с сего завел вдруг Робин Гуд детскую песенку, первую, что пришла на ум. Голос у мужчины был приятный, глубокий, бархатистый. А вкупе с текстом, да ещё и промелькнувшим знакомым именем подействовал на Сару лучше, чем ушат холодной воды. Ученая притихла, даже разжала свою мертвую хватку на побелевших запястьях мужчин, и во все глаза уставилась на поющего вора. - Не умолкая, пой что хочешь! – взмолился Харт, молниеносно вместе с Гудом ухватился за ручки кресла и начиная продвижение вперед. - Никогда не слышала эту песню раньше… - А эту? – улыбнулся певец и сбросил капюшон, чтобы девушке лучше было видно его лицо, и вновь запел: - Наши-то портные Храбрые какие: "Не боимся мы зверей, Ни волков, ни медведей!" А как вышли за калитку Да увидели улитку - Испугалися, Разбежалися! Вот они какие, Храбрые портные! По сути, песни были идиотскими, а может, лишь казались такими Харту. Помнится, когда-то и ему в детстве напевали подобную ересь. Но, что самое удивительное, они работали! Сара, заметно успокоившись, позволила без лишних препон доставить себя к крыльцу клиники, на которое, словно почуяв неладное, вышли доктор Бьюи и пара санитарок. - Срочно помощь! – выдохнул Стивен, силясь перекричать мощное пение Робина Гуда. *** Машина неслась по улицам Лондона, распугивая зазевавшихся прохожих правительственными номерами. Дженни и Денни, устроившиеся на заднем сидении, в этот раз не пренебрегли ремнями безопасности, однако ни единого упрека в адрес водителя не последовало. - Вы можете объехать пробку по соседней улице, сделать небольшой крюк через мост над магистралью и уже через десять минут максимум окажетесь в клинике. На следующем светофоре поверни налево, - Джесс, не присутствующая в машине физически, весьма ловко управляла её перемещением дистанционно. – Ты меня слышал? - Да, - капитан, который был не особо многословен во время всей гонки, едва разжал губы, чтобы выдавить ответ. Автомобиль повернул у светофора, самую малость сбрасывая умопомрачительную скорость. - Стивен говорит, что Робин ведет себя примерно. То есть не пытается сбежать или ограбить кого-либо, но зато голосит песни на всю больницу… Как думаете, Робин сошел с ума или же они со Стивеном оба разом? – поинтересовалась координатор у товарищей какое-то время спустя, стараясь отвлечь всех от тягостных мыслей. - Если это помогает Саре, то пусть хоть спляшут канкан вместе с Остином, а я к ним присоединюсь, - потирая ноющие виски, выдохнула Дженни, Питер должен был подъехать в клинику гораздо раньше них, он был «на аномалии» неподалёку, когда стало известно о родах. А вот трио, которое ныне сидело в машине, как раз было на загородном вызове. - Беккер, там старушка!!! Боже мой. - Джесс, мы на мосту, дальше всё время прямо? – Военный и не подумал откликнуться на вопль, но, тем не менее, перепуганную старушку объехал стороной. *** Боль была повсюду, то сдавливая грудную клетку, то разрывая живот. Словно какой-то динозавр впивался в незащищенную плоть пастью, заполненной острыми, как бритвы, клыками. Сара кричала, кричала, не стесняясь, пока могла. Пока давало дыхание и хрипы не лишили на некоторое время возможности воспроизводить мало-мальски человеческие звуки. Но даже сквозь последующее хриплое сипение, да булькающие отзвуки захлебывающегося дыхания можно было уловить одно единственное имя, которое выкрикивала брюнетка. Хилари. И больше ничего. Как мантру или заклинание. Врачи задолго до этого момента объяснили ей, что нельзя сжимать зубы, нельзя задерживать дыхание, нельзя пытаться сгруппироваться, сжимая мышцы. Это навредит ребенку. Это уменьшит его шансы. Это убьет его. И потому она лишь кричала, умываясь солеными слезами. Время шло, хотя Пейдж и не замечала его существования. Недавно примчавшийся и наверняка уже поседевший за последний час Питер упорно не покидал операционную, в которой, по идее, ему и не стоило находиться. Крепкая ладонь «врача без границ» неотрывно сжимала руку роженицы, пока голос выводил что-то успокаивающее. Что-то, чего она не понимала, но, улавливая знакомые и спокойные интонации краем сознания, успокаивалась и продолжала бороться. - Давай, девочка, тужься. У тебя всё получается. - Как малыш? – Тихий, практически неразличимый шепот. - Он скоро будет, Сара, слышишь? Ещё один вдох, и тужься, скоро, очень скоро вы с Беккером уже увидите своего малыша. Ну же… *** Каталки и стулья отлетали прочь; пациенты и медсестры с одинаковыми возмущенно-пораженными ахами отскакивали с его пути, прижимаясь спинами к стене. - Прочь, прочь с дороги! Это кричал вовсе не он, а Денни, замыкавший шествие взбудораженных сотрудников Центра. Беккер же, продвигаясь вперед с настырностью танка, не вымолвил ни слова, расчищая себе путь сугубо физическими приемами. Люминесцентные лампы над головой проплывали подобно айсбергам в припорошенном обрывками вязкого тумана океане. Незаметно и неожиданно появляясь на горизонте и так же стремительно скрываясь с глаз, пока Беккер умудрялся на нечеловеческой скорости миновать очередной пролет или коридор. То и дело слепили сменяющимися оттенками света. *** - А-а-а!! Звонкий, яростный крик заполнил собою помещение, стремительным звуковым потоком вырвался за его пределы. Словно по мановению волшебной палочки разбавляя надрывное ожидание людей за стеной, встречая запыхавшегося брюнета, пулей подлетевшего к дверям операционной. Младенец заливался во всю силу своих маленьких легких, протестуя против холодной поверхности больничного стола и совершенно не понимая, что происходит вокруг. Стивен и осипший Робин, что бдели под дверьми дружно подскочили. Дженни и Денни нерешительно замерли на месте, влетая вслед за Беккером. Все взгляды сошлись на брюнете, который только что резким движением распахнул белоснежную дверь, несмотря на горящую предупреждающую надпись над нею. - Мужчина, кто позволил Вам войти?! Вон! – на ультразвуке взвизгнула одна из акушерок, тут же покидая палату через одну из смежных дверей. Юный Беккер продолжал заливаться плачем на её руках. - Беккер, тебе сюда нельзя! – возмутился в тон ей Питер. Сделал слабую попытку преградить коллеге по ЦИА дорогу. Тщетно, словно Моська перед Слоном. - Хилари… - выдохнула Пейдж, и второй раз за вечер просияла мимолетной улыбкой сквозь пелену слез. Она была единственной, кто безумно радовался его вторжению, вопреки всем потенциальным инфекциям, кои военный мог доставить в палату вместе с собой. – Мальчик, у нас мальчик… - Да, я слышу, Сара. Любимая. Я с тобой. - Теперь уже руки военного надежно сжимали тонкие ладошки Пейдж. - Ты справилась! Всё будет хорошо. - Мальчик, Хилари, мальчик, - учёная всхлипнула, борясь с непрекращающимся жжением в груди. Она и не подозревала, что дрожь в голосе жениха вызвана ещё и теми кроваво-алыми разводами, что испещрили рубашку девушки на груди. Глаза брюнетки закрывались, несмотря на все попытки удержать их раскрытыми. - Только не бросай меня сейчас, не оставляй. Сильная и нежная ладонь Беккера прошла по волосам Пейдж, концентрируя на себе всё внимание девушки. Бьюи и Остин, плюнув на дикое нарушение правил, не стали выставлять военного прочь. Да на это и не было времени, лишь бы успеть приготовить к операции уже Сару. Вколоть все лекарства, что помогут ей вести борьбу и дальше. Теплые губы военного тем временем покрывали поцелуями спутанные черные локоны, Пейдж. - Всё будет хорошо. Я с тобой. Всё будет хорошо. Молоденькая медсестра, притихшая в углу с зажатой в руках капельницей с физраствором, так и не поняла, кто из двоих выводит эту фразу. Сердце разрывалось от такой грустной идиллии. Монитор, что присоединялся к запястью Сары индикаторной трубкой, надрывно запищал, выводя ровную зеленую полосу и вынуждая врачей броситься к роженице, решительно оттесняя вцепившегося в собственные волосы военного. *** Дверь тихо скрипнула, отворяясь и пропуская в больничную палату Джесс на пару с резким лучиком света от ярких коридорных ламп. Но двое, что находились здесь, даже не обратили внимания на координатора. Сара лежала на кровати такая непривычно бледная даже для себя в последние месяцы, опутанная различными трубками, накачивающими её и без того измученное тело всевозможными препаратами. Восковая бледность её лица могла поспорить разве что с бледностью капитана, сидящего рядом и нежно перебирающего пальцы невесты на своей ладони. Такие маленькие, хрупкие в сравнении с его. Брюнет что-то тихо зачитывал, время от времени чуть улыбаясь. Подойдя ближе, Паркер смогла разобрать, что это слова какой-то странной и местами забавной проповеди... Не будь проповедь такой курьёзной, девушка по-настоящему испугалась бы, что это конец, а так лишь на мгновение усомнилась в здравом уме коллеги. - Как она? - маленькая ладошка легла на плечо капитана, но тот даже не обернулся. - Плохо. - Голос военного звучал словно из-за бетонной стены, глухой, далекий, лишенный эмоций. – Как ты сюда попала? Это интенсивная терапия. - Питер надеется, что я смогу выманить тебя отсюда хотя бы на пару минут. - Понятно. Джесс закусила губу, понимая, что её откровенность не принесла пользы, но врать Паркер сейчас совершенно не хотелось. Зря Остин так на неё полагался, девушка даже не знала, что ещё добавить. Но, неожиданно для координатора, Беккер подал голос сам. - Питер говорит, что для того, чтобы выкарабкаться, ей нужно дожить до рассвета... По тому, как прервалась фраза, Джесс поняла, что в этом-то и вся загвоздка, у измученной Сары просто нет сил, чтобы вести борьбу за свою жизнь в течение этих часов. И никакое умение врачей или неограниченные ресурсы Центра здесь не помогут. Захотелось всхлипнуть, но Джессика удержалась, закусывая губу еще сильнее, чуть ли не до крови. Она явно не та, кому сейчас хуже всего. - Хочешь, я побуду с ней, пока ты немного отдохнёшь? Я знаю, что ты в клинике уже не один час. Беккер хотел было отказаться, даже рот открыл, но с губ сорвались совсем другие слова: - Да, я буду тебе благодарен. Я вернусь через десять минут, не больше. - Не глупи, Сара мне не чужая, я пробуду здесь столько, сколько понадобится, иди. …Шагая по затихшему в ночи коридору больницы, Беккер даже и не думал корить себя. Во-первых, он знал, что не может позволить себе быть слабым перед Сарой, только не сейчас, когда именно от этой силы зависела её жизнь. А значит, ему нужна небольшая передышка, чтобы выдержать, не сорваться. А, во-вторых, у него есть ещё одно очень важное дело, с которым не стоит тянуть. И в этом Пейдж его тоже поддержала бы, он уверен…. *** Стук в ординаторскую прервал и без того вялую беседу Питера с доктором Бьюи, а уж когда в дверь просунулась голова капитана, разговоры стихли и вовсе. - Можно мне увидеть его? - без лишних предисловий поинтересовался мужчина. Врачи переглянулись. - Капитан Беккер, ребенок сейчас в кювезе - специальной камере, не думаю, что это самое приятное зрелище, - осторожно начал Бьюи. - Это мой сын, - суховато напомнил военный, не дав врачу договорить, и доктора вновь запереглядывались. - Хорошо, пошли, - откликнулся Остин после легкого кивка коллеги. Мигание одинокой лампы, возле которой уже примостился мастер на стремянке, с легким недоумением провожающий взглядом не спящих в столь поздний час странных посетителей этого крыла отделения. Тихий шелест легкой обуви медсестер, которые бесшумными тенями проскальзывали мимо, словно китайские болванчики кивая врачу, что шествовал впереди. И дробное биение сердца, нагнетающего ритм. - Стивен говорит, что мальчик похож на тебя, - чтобы хоть чем-то разбавить гнетущее молчание, промолвил Остин. Даже его сегодня не хватало на извечные оптимистические высказывания. - С чего вдруг? И откуда здесь Харт? - недоуменно поинтересовался новоявленный папаша, следуя за товарищем все по тому же коридору. - Он провел перед стеклом отделения какое-то время, видимо опасался, что медсестры уронят твоего сына, - хмыкнул русоволосый, толкнув дверь, перед которой они, наконец, остановились, - пока не удостоверился, что всё обошлось, А насчет схожести... Стивен говорит, что «Альф» такой же красный как ты, когда кричит и гневается. Беккер только крякнул на такое заявление, основанное на бородатом анекдоте. Даже придираться к дурацкому прозвищу не стал. - Что ж, по крайней мере, теперь я точно знаю, что мы выбрали крестного, если я, конечно, не сверну ему шею до крестин, - беззлобно откликнулся военный, следом за Питером входя в абсолютно стерильную комнату. …Малыш лежал такой крошечный, такой хрупкий в этом стеклянном куполе. Пуская прозрачные пузыри беззубым ртом, растерянно шевеля маленькой ручкой, к которой, как и у Сары, была примотана эта ужасного вида трубка капельницы, поддерживающей жизнь. Глаза, прозрачные, просто огромные для такого крохи, сияли небесной синевой, сквозь которую уже начали пробиваться мягкие золотистые искорки, точно такие же, как у его мамы. Беккер вздрогнул и переглотнул, чувствуя, как что-то сводит, сдавливает горло. Вся злость, какая-то детская обида, что последние пару часов преследовали капитана, сошли на нет. Шаг, два, три. И вот он уже осторожно просунул руку в специальную перчатку, встроенную в кювез, чтобы врачи могли без нарушения стерильности осматривать ребенка. Невесомо коснулся маленькой руки. Крошечные кукольные пальчики тут же ловко обхватили палец, малыш пискнул и умиротворенно зевнул. И вновь что-то внутри Беккера встрепенулось, накрыв теплой волной. Их сын, господи, да он же их сын! Беккер никому, никогда не позволит обидеть его, ни в чем не станет винить его. Какой же он был дурак! Его малыш, его Робин. Это имя само собой всплыло в памяти на пару с чарующей улыбкой Пейдж, произносящей его. Так, не понимая всего до конца, капитан выбрал имя для их сына. - Он в порядке, родился практически здоровым - вещал на заднем плане Остин, - никаких существенных отклонений и никаких патологий. Пару месяцев, чтобы он набрал вес и поднакопил силенок, и будет просто богатырем. - Спасибо, - одними губами шепнул военный, опуская вторую руку на стекло. Улыбнулся, вглядываясь в родные черты. И, правда, похож, прав Харт; мальчик - почти копия Хилари, только куда меньше. Лишь глаза будут мамины, Беккер не сомневался. *** Джесс сидела и не знала, куда пристроить собственные руки, до того лишней чувствовала себя девушка в этой палате, заполненной пиканьем мониторов. Сара дышала тяжело, надрывно, с то и дело прорывающимися хрипами, но самостоятельно, что давало надежду. На повязки, на которых сквозь кипенную белизну проступали бледные красные разводы, заметные даже под слоем лекарственных мазей, Паркер старалась не смотреть. Даже не думать о том, как это больно. Но, в тоже время, настороженно вслушивалась в хрипящие вдохи. В них не должно быть влажного хлюпанья, это всё, что уяснила координатор из богатой терминами речи Питера. Только не хлюпанье, свидетельствующее о том, что кровь начала заполнять бронхи и легкие; и тогда уже к рассвету шансы Сары на выздоровление будут не менее семидесяти процентов. Их "золотой час" растянулся на пять обычных. Только бы дотянуть, только бы. Поерзав в очередной раз на стуле, шатенка повернула голову в сторону Пейдж и неожиданно встретила устремленный на неё взгляд практически черных из-за расширенных зрачков глаз. - Бог мой, ты как? Позвать врача?! – Нервозность, суета, паника перемешанная с огромным облегчением. Вот что явственней всего отразилось в голосе координатора. Египтолог смотрела долго, взвешивая внутри все за и против. Молчала. Не переоценивая ни свое положение, ни свои шансы. Не было их просто, вот и всё. Потому, как бы ни хотелось, Сара задвинула самые важные, самые волнующие вопросы о ребенке подальше. Быть может, будет не так больно уходить, если она ничего не узнает и малыш так и останется… Альфом? С чувством полной безысходности брюнетка заговорила. - Нет, Джесс, не зови, и мне ничего не нужно. Разве что кое-какое обещание, - брюнетка затихла, делая вынужденную паузу и переводя дыхание. И Джесс вдруг начала понимать, о чем Сара сейчас попросит. Как в дешевых мыльных операх, только это-то сейчас происходит здесь, с ними, взаправду. Нет, нет и нет!! - Позаботься о них за меня, мне не протянуть эту ночь, - кратко и от этого ещё горше прозвучала самая важная на данный момент для Пейдж просьба, - пожалуйста. - Ты выживешь, ты что! Всё будет хорошо. - Нет, у меня нет сил, Джесс… Я безумно устала. Пейдж не рисовалась, не жаловалась, она констатировала факт. Бесстрастно, без слёз или отчаянья. Отчего на мгновение Джессике показалось, что Пейдж уже не принадлежит их миру, скованная этой непривычной безразличностью и отстраненностью, словно коконом. - Ну и что, борись! Даже не смей просить меня об этом! - Обычно спокойные голубые глаза полыхнули едва ли не яростью, за которой прятались страх и смятение. Нужно что-то придумать, что-то сделать. Она не даст Саре умереть! Это всё между ними не должно закончиться вот так. - Джесс… - Хватить тыкать в меня моим же именем! Вместе с этим восклицанием в памяти координатора пробудились и отголоски тех событий, при которых ей пришлось использовать эту фразу ранее. Злость иссушала, ломала, коверкала что-то внутри, превращая светлую душу Паркер в место ядерной катастрофы. Но придавала сил, хоть и такой ценой. Пусть придаст и сейчас, Джесс готова на это! Она сможет. Сара с легким недоумением, что всё же смогло возобладать над усталостью и болью, разрывающей на клеточки грудь, следила за перемещением Паркер. Шатенка поднялась, пробежалась до двери, заперла на ключ, игнорируя приближающиеся шаги и раздавшийся вскоре стук. Заблокировала. Полоснула по Пейдж таким взглядом, от которого внутри что-то вспыхнуло, инстинктивно подталкивая организм бороться. И лишь после этого приземлилась вновь на покинутое ранее место возле кровати молодой мамы. Опустила ладонь на руку Сары, вцепляясь в неё так, что кожа у обеих в момент побелела от приложенного усилия. - Я не дам тебе умереть, поняла меня? – Голос шатенки не был громким, но каждое произнесенное слово словно на печатной машинке выбивалось в сознании египтолога. - Я люблю Беккера. До сих пор. Но это не значит, что я только и мечтаю занять твоё место или желаю тебе зла. Нет, я так хочу, чтобы он был счастлив. Вы вместе. Ведь это самое важное на свете - видеть, что дорогой тебе человек просто есть, счастлив, всё у него хорошо… Поэтому ты не имеешь права сдаваться! Ты через столько прошла. Так что не смей, просто не смей…. *** Обхватив себя руками, Джессика наблюдала за окровавленной повязкой, что ритмично поднималась и опускалась. «Вдох-выдох». Теперь она ненавидела эти слова, ненавидела так же сильно, как больно было Саре этой ночью. Лучи солнца, которое плавно взбиралось на небосвод, еще были тонкими, небо казалось полупрозрачным, но девушка могла лишь догадываться об этом. За всю ночь Паркер не сделала ни шагу от постели Пейдж. Ни уговоры, ни доводы Остина; ни громогласные крики и ругательства Беккера, пытавшегося даже выломать дверь, не остановили её. Если задумала – иди до конца, эту простую истину шатенка поняла уже очень давно, одиноко сидя на пустеющей автобусной остановке. Глаза девушки закрывались, распухшие, воспаленные от то и дело подступающих слез. Искусанные в кровь губы неприятно саднили. Но тонкая ладонь по-прежнему мертвой хваткой сжимала ладонь Пейдж. За одну эту ночь Джесс узнала о Саре больше, чем, вероятно, сейчас знал кто-либо в Центре вообще. Мечась в бреду, борясь с наступающими и отступающими под действием лекарств призраками, Сара хрипло, отрывисто шептала. Рассказывала о том, о чем, возможно, не знал никто кроме неё самой. Рисуя перед взором Паркер умирающий мир будущего, отравляющий своих обитателей уже одним своим существованием. И, если когда-то якорем, за который уцепилась угасающая ученая, была Шантал, проводящая ночи возле постели умирающей, то теперь это место заняла бывшая соперница. Сара страдала долго, мучительно, надрывно втягивая в себя пропитанный кровавыми брызгами воздух. Робкие, мелкие слезинки порою скатывались из-под плотно прикрытых глаз. Пейдж не желала сдаваться, но боль и усталость были такими сильными, всепоглощающими, что Джесс приходилось понукать её. Испытывая отвращение к самой себе, Джесс тормошила Сару, заставляла себя раздавать легкие пощечины, кричать, требуя сделать очередной вздох, не засыпать, не сдаваться. Напоминать о том, что там, за дверью есть двое, те, кто просто не справятся одни. И что она, Джесс, пальцем ради них не шевельнет, если Сара не сделает еще один вдох, и ещё… Сейчас дыхание Пейдж выровнялось, и соленым каплям было позволено прочертить тонкие дорожки уже на лице координатора. Они отвоевали эту ночь у смерти, в буквальном смысле. *** Тихий щелчок отпирающегося замка прозвучал в предутренней тиши подобно грохоту. Беккер, что сидел погруженный в собственные невесёлые мысли, подскочил как ошпаренный. Следом от холодной серой стены отклеился и Питер, качнувшись в сторону шатенки. Джесс стояла в дверях, выглядя куда более разбитой и потерянной чем в ту ночь, когда капитан на руках выносил её бесчувственное тело из ночного клуба. - Она спит. Просто спит… - не обращаясь ни к кому и в то же время ко всем сразу, промолвила девушка одними губами. – Десять процентов - счастливое число. После, чуть пошатываясь, зашагала прочь, глотая прохладный воздух подобно лекарству. Питер, прежде чем скрыться в палате, ещё мгновение смотрел шатенке вслед. Отчего-то врачу на мгновение показалось, что эта девочка выросла за одну единственную ночь. Выросла настолько, что теперь им всем предстояло познакомиться с нею заново. *** Ей стало немного легче от свежего воздуха, если только городской воздух можно назвать свежим. Джесс прислонилась к стене больничного здания, едва оказавшись за порогом. Прикрыла глаза, делая медленные, выверенные, глубокие вдохи и нарочито неспешные выдохи. Затем оттолкнулась и кое-как побрела прочь, но добралась только до скамейки в сквере. Забралась на оную с ногами, усевшись в позе Русалочки. Отложила сумочку в сторону и опять закрыла глаза. Теперь, когда опасность, грозящая Саре, была позади, Паркер позволила себе расслабиться и немножко побояться. Подумать страшно, Джесс ведь могла сделать ещё хуже. Конечно, риск того стоил, но вдруг Пейдж не выкарабкалась бы? Тогда координатор оказалась или, как минимум, казалась бы виноватой в смерти египтолога. Какое счастье, что всё закончилось хорошо и осталось позади. Её утомлённый вздох прозвучал по-настоящему звонко в тишине сквера, окрашенного оранжево-багровыми отблесками только что взошедшего солнца. - О чём загрустила, Мэрион? Джесс плавно открыла глаза, тихо повернулась. В любой другой день появление под боком настоящего Робина Гуда её бы удивило, восхитило, ошеломило, напугало – в общем, вызвало сильные эмоции. Но не сейчас. - Почему ты называешь меня Мэрион? Шатен пожал широкими плечами. - У нас так принято – всех красавиц мы величаем Мэрион. - Выходит, это комплимент? - Ещё какой. - А ты неплохо владеешь нынешним английским языком для человека, жившего много веков назад. - У меня было несколько дней, чтобы разобраться и приспособиться. Даже эти самоездящие штуки на колёсах меня теперь почти не пугают. И движущиеся картинки тоже. - И что, никто не обратил на тебя особого внимания? - Ты сама видела свой город? Тут ходят девушки на колодках вместо обуви, мужчины, переодетые в женщин, люди с разноцветными волосами. На этом фоне даже парень с луком и стрелами не слишком-то выделяется. Можно присесть рядом? - Конечно. Я рада, что ты больше не бегаешь от нас. - Уже незачем. Теперь я действительно хочу вернуться домой. - Что держало тебя раньше? - Любопытство. – Парень подался назад, упираясь лопатками в спинку скамейки и закидывая руки за голову. – Удивительно было, что многие сразу узнавали меня, называли по имени. Я почти сразу сообразил, что попал в будущее, и мне интересно было узнать, какой след мы оставили в истории. - Узнал? - По крайней мере, в общих чертах. - Обрадовался или разочаровался? – Начавшая в ней просыпаться энергия, непонятно откуда взявшаяся, заставляла девушку говорить быстро, чётко и по делу. - Удовлетворился. – Робин хмыкнул. – Посмотри вокруг. Это место, эти люди. Здесь спасают жизни, и не только богачам. Ваше общество не идеально, далеко не идеально, но никто не смеет втаптывать в грязь бедняков. По крайней мере, в открытую, а всей подноготной я не знаю. Никто не попрекает калек тем, что они калеки. Это уже немало, как вы не понимаете?! Люди борются за свои права, как когда-то боролись мы. Значит, мы старались не зря. Могу даже льстить себя надеждой, что мы, возможно, кого-нибудь вдохновили. - И даже больше людей, чем ты можешь себе представить. Тебя и твоих друзей будут помнить всегда. Робин широко и благодарно ей улыбнулся. Затем перешёл к делу: - Так вы можете вернуть меня домой? - Если скажешь, где находится аномалия. - Что? - Та светящаяся штука, через которую ты сюда попал. - Я могу показать место, где она была, но сама штука закрылась, едва я прошёл сквозь неё. - Не страшно. Думаю, наши гении смогут всё рассчитать и открыть новую, в ту же эпоху. *** Дженни потёрла глаза и в который раз безуспешно попыталась устроиться удобнее на стуле в больничном коридоре. - Тебе стоит поехать домой. Она даже не удивилась, поняв, что рядом Ник. От бессонной ночи чувства притупились. Льюис со вчерашнего дня металась между работой и клиникой. - Спасибо, я лучше побуду здесь. - К Саре всё равно пока никого не пускают, только Беккера; и я запросто могу перенять твою вахту. Если что-то изменится, я сразу позвоню. - Нет, я… Я не хочу домой. Там мои родители. Каттер понимающе кивнул. - Не знаешь, что им сказать? Дженни, наконец, повернулась к нему. Выглядел профессор неважно, тёмные круги под очами просто-таки кричали о веренице бессонных ночей; но взгляд голубых глаз по-прежнему был полон оптимизма и понимания. Доброты. - Не имею ни малейшего представления, - сокрушённо призналась Дженни. - Но ты ведь не можешь избегать их до конца жизни. - Пытаешься подбодрить меня? - Вроде того. А что, не получается? - Не особенно. – Дженни уронила взгляд на свои руки. – Понимаю, Клаудии несравнимо тяжелее. - Но это не значит, что тебе просто. – Профессор положил руку поверх длани шатенки, заставив девушку едва ощутимо вздрогнуть и незаметно для него горько усмехнуться. До чего же давно они не разговаривали так спокойно, по душам! Дженни почти забыла, как Ник умеет поддержать и успокоить. Что ж, на большее она ведь не может рассчитывать, но конкретно сейчас большее ей и не нужно. - Всё будет хорошо, - выдавила пиарщица весьма популярное в последнее время заявление, другой рукой пожав ладонь Каттера. – Ты прав, я действительно поеду. – Шатенка поднялась, перекинув сумочку через плечо. Почти развернулась, чтобы уйти, но вдруг вспомнила. - Робин Гуд ещё здесь? - Да, прошатался в парке всю ночь, под присмотром Стивена. Насколько я понял, Стивен и сейчас где-то неподалёку от нашего бравого лучника. Хотя, возможно, держится на расстоянии, чтоб лишний раз не раздражать и не раздражаться. - Почему парня сразу не увезли в ЦИА? - Он попросил разрешения остаться, пока не будет ясна судьба Сары. Теперь, видимо, вот-вот отправится в Центр. С чего ты интересуешься? - У меня будет к нему просьба. *** Как правило даже летом, во время дополнительных или подготовительных занятий, для Мартина худшим был период после уроков, когда дети покидали школу и более не находились ни под присмотром, ни, тем более, под контролем преподавателей. Но сегодня худшее началось перед занятиями – компания мальчишек, которые Мартину были отнюдь не друзьями, поджидала его за одним из поворотов на пути в школу, между живой изгородью одного здания и высоким забором второго. Не поленились встать пораньше. Мартин резко остановил велосипед, и сразу понял, что совершил ошибку; надо было, наоборот, набрать скорость и побыстрее проскочить мимо. Теперь поздно. - Привет, Кольминарес, – выплюнул Брайан, руководитель и идейный вдохновитель этой шайки, в данный момент состоящей из четырех мальчишек, включая его самого. Двое являлись ровесниками Мартина (один даже одноклассником), двое, в том числе и Брайан, были на год постарше. У «предводителя» всякий раз получалось произнести фамилию «Кольминарес» настолько насмешливо и презрительно, будто она была позорным прозвищем. – Куда так гонишь? - В школу, - ответим Мартин, пытаясь не мямлить. Какая разница, если его слова и тон всё равно ни на что не повлияют? - А почему ты лезешь в нашу школу? – Брайан нарочито медленно, вразвалочку направился к предполагаемой жертве, остальные трое неотступно следовали за лидером. – Неужели нигде нет специальной школы для вшивых иммигрантов, в которой вас учат, как надо подметать улицы и строить дороги? - Тебя-то даже этому никто научить не сможет, ты слишком тупой! – не выдержал Мартин. Он знал, что пожалеет об этом, но ни за что не стал бы молча глотать обиду. Брайан быстро решил перейти к рукопашным доводам, замахнулся, в то время как его приятели мигом окружили Мартина, чтоб удержать и не дать возможности защититься. - Ну-ка отстань от него! Между Брайаном и Мартином неожиданно возник мальчик примерно их возраста, ростом чуть ниже первого и чуть выше второго; с короткими взлохмаченными светлыми волосами и густо усыпанными яркими веснушками щеками. Одет в добротный костюм, слишком официальный и аккуратный для ребёнка. Впрочем, аккуратность эта уже местами исчезла – рукава закатаны, воротник смят. Видимо, дома мальчика одевали тщательно и взыскательно, но сам он такими качествами не отличался. - Ты чего тут забыл, Винсент? – хмыкнул Брайан, обращаясь к внезапному препятствию по фамилии. - Отвяжись от него, - сказал блондин, посчитав, что дурацкий вопрос в ответе не нуждается. - А если не отвяжусь, то чего? Нажалуешься родителям или учителям? - Дам в глаз. Брайан расхохотался, что с учётом возрастных особенностей голоса звучало не столько угрожающе, сколько нелепо. - Ребята, слышали? – обратился он к своим сообщникам, которых реплика блондина тоже позабавила. Потом грозно поглядел на Винсента. – Да я тебя сейчас!.. – И замахнулся уже на него. - Не трогай! – взбеленился Мартин, отталкивая одного из мальчишек. Просто удивительно, сколько силы и решимости может придать тот факт, что ты не один, что есть кто-то, готовый за тебя вступиться. Тем временем Винсент выполнил своё обещание и поставил фонарь главному хулигану под глазом. Главный хулиган ответил любезностью на любезность, но блондин оказался проворнее. Мартин сцепился с одноклассником, они энергично закатались по асфальту. В драку вклинился невесть откуда взявшийся чернокожий паренёк, явно выбравший сторону Винсента и Кольминареса, и теперь по асфальту катались уже две пары противников. Катались, кусаясь, царапаясь, отпихиваясь, снова кусаясь; раздирая в клочья одежду. Такого напора никто из «банды» Брайана не ожидал. Один из малолетних бандитов, тот самый, которого Мартин оттолкнул в первую очередь, предпочел постоять в сторонке, от бегства удерживал только страх перед «главарём». Хотя сам главарь сейчас выглядел не так уж внушительно – с подбитым глазом, расцарапанной щекой, в рубашке с оторванным рукавом. Винсенту досталось не меньше, но сдаваться он не собирался. В общем, победа осталась за троицей, а четвёрка вынуждена была ретироваться. - Вот так! – удовлетворённо пропыхтел Винсент, вытирая тыльной стороной ладони щёку. Посмотрел на Мартина. – Ты как? - Порядок. – Кольминарес пару раз моргнул, переводя взор с одного нежданного помощника на второго ещё более нежданного. – Спасибо. Только я не понимаю, почему… - А чего тут непонятного? – подивился блондин. – Ты был один, их – четверо. - Это же нечестно, - подхватил негритёнок. - Я, кстати, Адам. - Мартин. - Кевин, - шмыгнув носом, представился «первый помощник». - Я видел тебя пару раз в школе, - припомнил Мартин. – Ты ведь новенький, да? - Ага. - А тебя, - «латинос» поглядел на Адама, - не видел. - Это потому, что я ещё новее, - улыбнулся тот. – Сегодня первый день. – Мальчик оглядел себя. – И классно же он начался! Ребята полюбовались друг на друга, а потом расхохотались. После чего каждый попытался хоть как-то привести себя в порядок, при этом не забывая помогать другим. Кевин поправил сзади ворот рубашки Адама, а Адам отряхнул рубашку Мартина со спины. - Хороши, - хихикнул блондин и, видимо, изобразил кого-то из своей семьи: - «Кевин Винсент, на кого ты опять похож? Почему у других дети, как дети, а ты не можешь и пяти минут провести на улице, чтобы не испачкаться и не порвать одежду? А что у тебя с лицом? Опять подрался?!» Ну что, потопали в школу? - Потопали, - согласились темноволосые пацанята. Мартин поднял свой велосипед и покатил рядом с собой. - Классный велик, - сказал Адам. - Да нет, он старый. - И что? Моя бабушка, например, тоже старая, но я бы её и на десять новых не променял. - Хочешь прокатиться? - А можно? - Конечно. В компании Брайана царила далеко не такая идиллия, вернее, идиллией там и не пахло. - Драться разучились? – пыхтел «главарь», быстро вышагивая в сторону школы. - Тебе-то тоже досталось, - рискнул подметить его приятель. - Так не мог же я один всё делать! Отец мне голову оторвёт из-за рубашки!.. Однако вышеозвученная проблема начисто исчезла из круга неприятностей Брайана, когда ему и его «подельникам» в конце переулка преградил дорогу некто в новых ботинках и старых, довольно-таки странных штанах, страннее которых была только его зеленоватая рубаха с капюшоном. Лук со стрелами тоже как-то настораживал. Робин смотрел на эту четвёрку, скрестив на груди руки и строго ухмыляясь. Метрах в тридцати-сорока от них стояли Дженни, Питер, Стивен и парочка военных ЦИА. Все пристально наблюдали за происходившим. - А если он снова надумает сбежать? – бурчал Харт. - Если он надумает, то попытается в любом случае, - отмахнулась Льюис. - Может, надо было вмешаться ещё во время драки? - Нет, - возразил Остин. – Драка вышла что надо. Неожиданно, но здорово. Теперь эти малолетние бандиты будут знать, что потенциальные жертвы способны сами дать отпор. Робин же отлично сгодится для закрепления эффекта. К слову, Дженни, напомни, почему мы решили припугнуть этих балбесов именно нашим лучником, а не компанией военных? - Потому что военным тут ещё жить, их могут случайно узнать, а Робина ничто не сдерживает. Вдобавок, в Средние века о правах ребёнка никто и не слышал, в нашем случае это хорошо. Питер вновь всмотрелся вперёд. - Интересно, а трясение за шкирку считается нарушением прав? - Думаю, да, - усмехнулась шатенка. – Адвокаты раскрутили бы его на кругленькую сумму. - Уверена, что он не переборщит? - Мы с ним договорились: никаких телесных повреждений. Да он и не похож на того, кто станет быть детей, даже таких. - Бить, может, и не станет, а вот пришпилить ножом за одежду к забору – запросто, - задумчиво проговорил Стивен, не отрываясь от созерцания. – Как он это вытворяет? - Не бери на вооружение его методы, - весело попросила Льюис. – Надо будет попробовать что-нибудь сделать для семьи Мартина, не могут же они всю жизнь оставаться в таком положении. О, Робин возвращается. Видимо, дело сделано. Можем ехать в ЦИА. - Минуточку, - вскинулся Остин, - разве твоя смена не закончилась? - Как будто мы всегда работаем по твёрдому графику. - Это не моё дело, но тебе надо бы домой. - Ты прав, дело не твоё. - Дженни, ты не спала всю ночь, тебе необходимо отдохнуть. - Я сама решу, что мне необходимо. - Ладно, - покачал головой Питер. – Не хочешь ехать к себе домой, поедем ко мне. - С чего вдруг? – вызывающе ухмыльнулась Дженни. - Хотя бы с того, что моя смена тоже завершилась, и мне не помешает переодеться. Если ты не заметила, на мне всё ещё мой единственный официальный костюм, и я пока лелею надежду его спасти. Заодно напою тебя чаем. - Кофе. - У меня дома нет кофе. - Разговор закончен. - Хорошо, купим по дороге. *** - Ты снимаешь здесь комнату? – Дженни окинула взыскательным взором фасад двухэтажного особняка на одной из ничем не примечательных улочек Лондона. Строго говоря, сам особняк тоже ничем особенно не выделялся, посему и придраться было не к чему. - Нет, это мой дом, достался от бабушки. – Остин, придерживая подбородком пачку кофе и упакованный в целлофан ржаной хлеб, выгребся из машины и захлопнул дверцу. – Я думал о том, чтобы сдавать кому-то комнаты, но не хочется, возвращаясь домой после долгих путешествий, видеть чужих людей. Дженни подумала, что внутри должно быть жутковато. В смысле, дом не такой уж и маленький, а Питер не похож на заядлого домохозяина, наверняка в комнатах царит жуткий бардак. Она ошиблась. В комнатах царил идеальный порядок. Идеальный порядок, присыпанный многонедельным слоем пыли. Похоже, Остин использовал лишь пару комнат, а в остальные добрых пять даже не заходил. Обитаемые же помещения поражали эпичностью развернувшегося в них беспорядка. В центрах валялось всё, что можно, по углам – всё, что нельзя. Правда, пыли было значительно меньше. - Что? – перехватив возмущённый взгляд шатенки, ухмыльнулся врач. – Я регулярно здесь прибираюсь. - Каждый високосный год? - Отчего же? Каждую неделю. - Ну-ну. – Девушка критически оглядела гостиную, сделав упор на диване, которого, собственно, не было видно из-за груды разложенной на нём одежды. - Может, не каждую, - сознался медик. - И Ник жил здесь несколько месяцев? Бедняга. - Он не жаловался. - Конечно. Он боялся, что ты похоронишь его где-то среди своих барханов мусора. Шатенка подошла к стене, на которой висели три или четыре рамки с фотографиями. На одной Остин, близкий к сегодняшнему возрасту, стоял рядом с родителями. На другой, он же, только мальчишка, лет восемнадцати, сидит за столом перед именинным тортом и держит на коленях девочку-мулатку – Зоуи, которой, судя по количеству свечек, исполнилось четыре года; на обоих остроконечные пёстрые праздничные колпаки. Удивительно: улыбки-то у этих двоих практически одинаковые. - Ты носил очки? - Да, и довольно долго. То очки, то линзы. Но лет десять назад сделал операцию, так что сейчас меня смело можно звать Соколиный глаз. На третей фотографии Питеру было лет двадцать, он находился возле высокого бордюра, позади расстилался газон перед входом в некое учреждение, всем видом наводившее на мысли об учёбе. То, что здание являлось университетом, подтверждалось и обилием молодежи на задних планах. Рядом с Остином стоял парень в футболке с изображённой на ней физиономией какого-то рокера; в порванных джинсах и с кожаным шипастым браслетом на правом запястье. У парня были длинные светлые, чуть вьющиеся волосы. И голубые глаза. - Господи! – вырвалось у Дженни. - Ага, - не без удовольствия подтвердил Питер, подступая и тоже глядя я на снимок, где оба парня стояли рядом, держа по одной руке на плече друг друга, а другие свободные руки выставив перед своей грудью, подогнув все пальцы, кроме указательных и мизинцев. На юном Питере тоже была весьма не консервативная футболка и специально потрёпанные штаны, но стрижка вполне аккуратная. – Второй курс. На третьем Ник, наконец, образумился и постригся. - Мне срочно нужен кофе, - мотнула головой пиарщица. - Кухня там. – Питер вручил ей продукты и указал направление не только кивком, но и взмахом руки. – А я пойду переоденусь. Оставив Дженни тихонько возмущаться на первом этаже, врач взмыл на второй. Оказавшись в своей комнате, первым делом скинул пиджак, расслабил и без того порядком обвисший галстук. - Ты читаешь мои мысли, Питер! Сказать, что медик вздрогнул, это ничего не сказать. Он подскочил на месте, во время подскока пять раз переменившись в лице. Да что же это такое! Как, как она умудряется всякий раз находить запасной ключ, хотя Питер после каждого её визита оный ключ прячет в новом месте, а порой и меняет замки?! Девушка с потрясающе яркими чёрными глазами, сверкавшими как чистый горный ручей в солнечный день, поднялась с постели, на краю которой до этого восседала, одетая в нечто бежевое - среднее между длинной рубашкой и коротким халатом. Волнистые волосы цвета воронова крыла блестели подобно свежей смоле. Нежная смуглая, и в то же время не тёмная кожа сияла здоровым матовым оттенком. Полностью встав, брюнетка продемонстрировала заодно и модельную фигуру. - Карла?! – Питер клацнул челюстью. А ведь давно надо было привыкнуть и уяснить: эта девица всегда появляется в самые неожиданные моменты. И в самые неподходящие. - Ты скучал по мне? – Она сделала полушаг-полупрыжок в его направлении, на том пока и остановилась. – Я знала! Я тоже истосковалась по тебе, малыш! – Одним движением она распахнула и сбросила с себя халат-рубашку, оставшись в тёмно-фиолетовом нижнем белье не самого целомудренного фасона. *** - Отойдите, мисс. Мистер, за ограждение переходить нельзя. Безукоризненная вежливость не мешала военным быть твёрдыми и решительно пресекать все попытки любопытных и/или паникующих граждан перебраться за ленточку, которой был огорожен значительный участок оживлённой улицы. Впрочем, теперь улица была не такой уж и оживлённой. - Это точно тут? – на всякий случай переспросил Стивен, стоя на площадке между двумя невысокими зданиями. Здесь их – его, Мэтта и Робина - не смог бы разглядеть ни один зевака. – Ты не напутал? - В Шервуде нет такого дерева, которое я спутал бы с другим, а уж здания я и подавно умею различать, - чрезвычайно мило ответил Робин. Стивен решил, что проще и лучше будет смолчать по этому поводу. Обратился к Андерсону. - Справишься? Не лучше вызвать Ника? Мэтт, похоже, избрал Гуда образцом для подражания. - Я вообще-то тоже учёный. Пусть не дотягиваю до гениального профессора, но с прибором совладаю, тем более что эта технология относится к моему времени не меньше, чем к вашему. К ним подошла Джессика, ранее выразившая желание проводить средневекового лучника. Девушка задержалась немного возле оцепления, чтобы попросить военного связаться с Центром и передать Коди какое-то важное указание. Сейчас же у шатенки был не просто растерянный, а какой-то пришибленный вид. Будто её только что огрели по голове чем-нибудь не смертельно тяжёлым, но весьма увесистым. В руке координатор держала лист бумаги. - Что случилось? – спросил Харт. - Найтли. – Девушка произнесла это тоном, которым обычно спрашивают: «Где я? Кто я? Что со мной?» Андерсон и Харт разом нахмурились, второй оторвался от настройки прибора, со словами: - Он здесь? Джесс кивнула. - Да. Подъехал к ограде, вышел, начал громко требовать объяснений: что происходит, почему людям не дают пройти и так далее. Как назло, нацелился именно на меня. - Журналисты рядом были? – опять подключился Стивен. - Я не видела, но это ничего не значит. - Найтли говорил что-нибудь ещё? - Ну… Я пыталась объяснить, что ничего особенного не творится, а он хмыкнул, мол, не так давно, когда «не творилось ничего особенного», непонятно как и чем разнесло половину городского парка. И люди этому Найтли чуть ли не аплодировали. - Кто такой Найтли? – наконец, полюбопытствовал Робин. - Тот, кто мешает нам работать, - скрипнул зубами Мэтт, возвращаясь к своему делу. Харт был более многословен: - Притворяется, будто заботится о народе, а на самом деле пытается настроить людей против нас, чтоб получить как можно больше власти. - Он вручил мне это, - уже более чётко пробормотала Джесс, протягивая экс-лаборанту бумагу. – Демонстративно. Стивен быстро пробежался взглядом по тексту. - Что там? – снова отвлёкся Мэтт. - Вызов. – Бывший студент почти прикусил губу от досады. - Вызов? - На поединок? – заинтересовался Гуд. - Если бы. На общественные слушания. Нас призывают прийти и прилюдно отчитаться о своей деятельности. - А больше им ничего не надо? – Мэтт опять склонился над прибором. – Может, заодно живого динозавра с собой привести? - Долго ещё? – обратился к Андерсону Гуд. – Я, если честно, порядком соскучился по дому. - Минут пятнадцать. - Тогда можно мне отойти на это время? - Нет! – рявкнул Харт. - Джесс пойдёт со мной. - Двойное нет! – фыркнул Стивен. - Ты тоже можешь пойти с нами. - Зачем тебе это? Я думал, ты уже нагулялся по двадцать первому веку. *** - Карла, сколько можно? – Питер моментально поднял рубашку-халат и водрузил обратно на плечи владелицы. – Мы это уже проходили, не один раз! – Мужчина поплотнее запахнул одеяние на брюнетке. - Согласись, некоторые из этих разов были очень приятными, - хитро подмигнула девушка, принимаясь за пуговицы на его рубашке. - Да, особенно те, что не были связаны с ножницами. – Питер решительно остановил её пальчики и отступил назад. - Ты всё ещё злишься? – надула губки девушка, шагая вперёд, кладя ладонь на грудь врача. – Я ведь тебя даже не поцарапала. - Только потому, что ты косо кидаешь, а я быстро пригибаюсь. – Остин убрал ладонь незваной гостьи, опять подался назад и упёрся спиной в захлопнутую дверь. – Мы оба знаем, чем всё закончится: либо мы временно помиримся, а потом опять разругаемся, либо не помиримся и разругаемся сразу. Ты уйдёшь, будешь плакать, с горя съешь шоколадку, решишь, что, раз нарушила диету, насмарку теперь пойдёт абсолютно всё, позвонишь мне, обвинишь во всех смертных грехах, выругавшись так, что ни одному сапожнику не приснится. Пригрозишь, что наглотаешься таблеток. Возможно, впрямь наглотаешься. Опять позвонишь мне, я позвоню в «Скорую», а если не дозвонишься до меня, то сама вызовешь других врачей. - У тебя кто-то появился, да? – плавно, но жарко произнесла брюнетка, сузив колоритные глаза. Медик не знал, что отвечать, да ему и не пришлось. Всё решил голос Дженни, раздавшийся откуда-то снизу: - Питер, где у тебя хранится сахар? *** - Вдруг и тут всё взорвётся? – заламывала руки пожилая дама. – Там же моя квартира, я прожила в ней тридцать лет! Столько вещей, столько воспоминаний… - Давайте надеяться, что всё будет хорошо, - мягко, но не слишком уверенно произнёс Найтли, бережно кладя ладонь на плечо маленькой старушки. Политик стоял среди любопытствующих, не оцеплённый никакой охраной (охрана, разумеется, была, но искусно смешанная с толпой и одетая в неброские костюмы), как типичный представитель народных масс. - А если не будет? – раздражённо выдохнул парень лет двадцати пяти. – Если очередная… как их там? Электробуря?! Если всё полетит к чертям? Если и нас самих поджарит? - При такой угрозе они не попустили бы нас настолько близко, - отозвался кто-то из толпы. - Да как же! – клацнули в другой стороне. – Им на нас плевать! Сколько времени водят всех за нос, держат за клинических придурков?! - Пусть только попробуют причинить кому-то вред! – Эдвард решительно выставил вперед подбородок и грудь. – Мы не дадим себя в обиду! Мы больше не будем молчать, делая вид, что проглотили все эти нелепые объяснения! - Точно! - Правильно! - Так и надо! - Извините, - пробормотал кто-то, чуть наступив политику на ногу и едва толкнув. - Ничего страшного, - благодушно простил прегрешение Найтли, мельком отмечая странную зеленую не то водолазку, не то кофту. До чего придурковатая мода у современной молодёжи. Обладатель сей одежды протиснулся мимо, а Эдвард продолжил ораторствовать: - Я не живу здесь, но мне тоже страшно! Что если завтра, да даже сегодня, так же оцепят мою улицу, мой дом? И мне ничего не объяснят! - Никому ничего не говорят! - Они попросту издеваются над честными людьми! *** - Значит, у тебя новая девушка? – Карла по-хозяйски упёрла руки в бока и стала тихонько притопывать ногой. - Это моя коллега. - Одно другому не мешает. - Успокойся! Между мной и Дженни ничего нет! - Так её зовут Дженни? - Какая тебе разница? Одевайся и уходи! - Нет уж! Я хочу посмотреть, кем ты решил меня заменить! – Брюнетка двинулась к двери. Остин перехватил девушку, крепко взял за предплечья. - Питер! – опять подала голос Дженни. - Полка над раковиной, слева! – крикнул медик и обратился к Карле, куда тише: - Только попробуй что-нибудь выкинуть! - Что ты мне сделаешь? – вызывающе фыркнула девица. - Сдам в психушку! - Питер! – На сей раз голос пиарщицы, а следовательно, и сама пиарщица, был куда ближе. Похоже, Льюис поднялась по лестнице. – Сахарница пуста. В доме есть ещё сахар или надо сходить в магазин? Остин возблагодарил небеса, попутно зажимая рот Карле, рвущейся вставить реплику-другую. - Дженни, тебя не затруднит дойти до супермаркета? Это неподалёку, прямо за углом. - Так-то ты принимаешь гостей? – хмыкнула шатенка, судя по звуку шагов, приближающаяся к двери спальни. – Гонишь в магазин? - Я бы сам сходил, но тут возникли некоторые осложнения. - Неужели заело молнию на брюках? - Типа того. Джен, пожалуйста. Работница ЦИА цокнула языком и застучала каблучками в обратном направлении. Вскоре Питер услышал, как хлопнула входная дверь. Карла больше не проявляла особой активности, ибо не имела ничего против того, чтоб остаться наедине с врачом. Опять принялась за своё. До прихода Питера она расставила несколько свечей по комнате, а теперь, предварительно запустив руки в карманы, осыпала доктора лепестками роз. Даже не осыпала, а посыпала, ибо он продолжал придерживать черноволосую гостью, что существенно снижало масштабность её действий. Остин терпеливо вдохнул-выдохнул, после чего вежливо поволок брюнетку на кухню, усадил на табуретку, а сам открыл холодильник и достал экстренный набор, предназначенный именно на случай прихода Карлы – низкокалорийную шоколадку и успокаивающий травяной чай, вернее, заварку (в холодильнике Питер оную держал только чтоб не разлучать с шоколадом). Однако за сладкое девушка схватилась прежде, чем хозяин успел включить чайник. Поначалу лихорадочно, а затем задумчиво прожевав четыре «кубика», Карла спросила: - Так у тебя нет романа с этой Джилли? - Её зовут Дженни. Тон, которым Питер поправил собеседницу, стал ясным ответом, по крайней мере, для девушки, знающей Остина не первый год. Она поняла: романа впрямь нет, и Питер об этом жалеет. Да, Карла была сумасбродкой и порой истеричкой, но истеричкой проницательной. От маловредного для фигуры сладкого злость начала быстро таять, и это исчезновение шло пропорционально исчезновению шоколада. - Что ж. – Карла, так и не отпив чаю, поднялась, оправила подол своего одеяния. – Будь счастлив. - Так просто? – не поверил Питер, уже успевший украдкой спрятать от греха подальше и нож, и ножницы. – Даже не попытаешься меня чем-нибудь порезать? - Ну, не зря же я уже полгода хожу к психологу. – Девушка приостановилась у двери чёрного хода. – Но если вдруг передумаешь – мой телефонный номер не изменился. – Карла открыла дверь и перешагнула порог. Питер вышел следом. - Ты собираешься пройтись по улице в этом? - А что? – озорно обернулась Карла. – Мне есть, что показать. - Ты же замёрзнешь. И потом, в комнате наверняка лежит твоя верхняя одежда, ты ведь, надеюсь, не в таком виде добиралась до моего дома. - Оставь себе на память, - махнула рукой девушка. - А если простынешь? - Ты не единственный мой знакомый доктор. - Карла, ты ведь не наделаешь глупостей? - Не попытаюсь ли я отравиться? Не переживай. Попытки суицида плохо влияют на здоровье, это я уяснила твёрдо. – Она выгребла из кармана остатки лепестков и устроила Остину на прощание цветочный душ. Зашагала к калитке, потом вышла за оную и, помахав врачу рукой, начала дефиле по улице. Парни едва не сворачивали себе шеи, провожая брюнетку взглядом. А Питер, смотря ей вслед, понимал, что через пару-тройку часов обязательно позвонит. Позвонит, чтобы удостовериться, что Карла действительно в порядке. Хотя шестое чувство - или же опыт общения с пациентами - уверенно нашёптывало: девушка не собирается себе вредить, и она действительно всерьёз стала работать над своим душевным здоровьем. С такой Карлой Питер, пожалуй, смог бы начать строить настоящие отношения, если бы не… По другую сторону дома опять хлопнула дверь. Остин живо развернулся и направился встречать Дженни. - На всякий случай я купила две упаковки, а то кто знает, когда ты ещё выберешься в магазин за сахаром. Питер мигом перенял покупку. - Спасибо. - Не за что. – Пиарщица чуть отвернулась, чтобы поправить сумочку. Питер воспользовался моментом и тоже чуть отвернулся, чтобы быстро-быстро выплюнуть изо рта лепесток. Когда Льюис опять обратила на мужчину взор, лицо Остина сияло честностью. - Я боялся, что ты обидишься и не возвратишься. Прости, что выпроводил тебя за покупками, у меня правда возникла неприятность. - И какая же? – лукаво промолвила Дженни. - Бытовые трудности. - То есть, это совершенно не связано с полуголой девицей в твоей комнате? – Дженни с усмешкой протянула руку, сняла и отбросила с волос Питера ярко-жёлтый лепесток. Двойник Хана Соло оторопел, а пиарщица ухмыльнулась шире. – При удачном ракурсе в окошке можно многое увидеть. Ещё немного, и врач бы покраснел. - Дженни, ничего такого не было. - Не сомневаюсь. Я же отсутствовала всего семь минут, вряд ли бы вы уложились в это время. Она всё ещё здесь? - Нет, ушла. - Извини, что испортила тебе день. - Ты бы его испортила, если б не вернулась. Дженни не сразу нашлась с ответом. Питер сейчас говорил так искренне, что ей стало немного неудобно. Впрочем, девушка быстро отогнала от себя это ощущение. Беззаботно улыбнулась и оборотилась. Вихрь каштановых волос, всколыхнувшись, мягко прошёлся по лицу Питера. - Полагаю, это была легендарная Карла? – Льюис направилась на кухню. - Откуда ты знаешь про Карлу?- удивился врач, идя следом. - Ник рассказывал Клаудии, а Клаудия рассказала мне. - Вот она, сарафанная почта в действии! *** Полупрозрачные осколки один за другим появились в воздухе, за секунду размножившись до доброй сотни, может, двух, а то и трёх. Мэтт удовлетворённо поджал губы, но от прибора не отстал, - Аномалия спаренная, - объяснил он коллегам. – Робин, тебе повезло, что ты очутился здесь, а не во второй половине двадцать первого века. - Разве там очень плохо? - Даже не спрашивай. – Говоря, Андерсон продолжал манипулировать техникой, в результате чего спаренная аномалия раздвоилась – разделилась на два относительно нормальных портала. Теперь нужно как можно скорее заблокировать тот, что ведёт в будущее. Только сначала надо определить, какой. Хотя, нет, лучше запереть оба, чтоб не рисковать. Размышления заняли лишь миг. Мэтт настроил прибор, нацелив на первый портал, и тот сжался, уплотнился. К сожалению, за миллисекунду до этого из него выскочил Хищник. Разумеется, гостя встретили дружной стрельбой, но он был слишком проворен, чтоб достаточно долго оставаться на траектории выстрелов. Чисто теоретически можно было бы использовать специальные звуковые волны, заставляющие Хищников замирать. Но излучение от «аномальных» аномалий обычно полностью сводило на нет весь полезный эффект соответствующих приборов. Тварь моментально прыгнула вверх, уцепившись за водосточную трубу одного из домов. Затем перебралась на второй этаж, откуда метнулась к углу стоявшего рядом другого здания. - Что это за зверь?! – Робин натягивал тетиву, но сам понимал, что стрела не обгонит создание. - Зверь, которых в будущем полно! – выпалил Андерсон, прицеливаясь, стреляя и промахиваясь. У Стивена и военных успехи были на том же уровне. Джесс первым делом оттеснили подальше, к фургону. - Внутрь! – крикнул кто-то из солдат. Паркер послушно кивнула, попытавшись открыть дверь. Та, как назло, не поддавалась. Стрельба продолжалась. Люди за оградой не могли её не слышать. Наверняка они пока в недоумении, но ему на смену вот-вот придут любопытство и злость. И счастье, что Хищник пока не пытается прорваться дальше, туда, где больше народа. Одним прыжком тварь оказалась на крыше фургона. Джессика только и успела, что поднять голову да вскрикнуть. Хищник прыгнул прямо на неё. Даже не в последний момент, а в последнюю сотую долю момента Робин, неведомо как опередивший работников ЦИА, успел отбросить девушку в сторону, приняв удар на себя. Хищник всей тяжестью навалился на средневекового лучника, в результате чего второй неслабо стукнулся затылком об асфальт и потерял сознание. Отобедать всемирно известным героем легенд, баллад и народных сказаний Хищнику помешали сотрудники Центра со своим огнестрельным оружием. Пришлось опять отскакивать. Молодой сержант просто оказался ближе всех... Когда он безвольно растянулся на асфальте, Хищник взвился над ним, за неимоверно короткий отрезок времени набирая силу и разгон для финального выпада. Но внезапно дёрнулся, повернув голову к собственному боку, из которого теперь торчала стрела. Не то чтобы тварь не ощутила приближение этой штуки, просто штука казалась небольшой и безобидной, да и сам момент её «пуска» создание прозевало, увлёкшись потенциальным обедом. Работники центра машинально глянули в сторону Робина, только что лежавшего без чувств. Собственно, состояние его не изменилось. Джесс сидела рядом на корточках, пытаясь убедить средневекового героя очнуться. Вторая стрела не заставила себя ждать, и Хищник понял, что пора ретироваться. Отскочил, но из-за ран прыти поубавилось. Фьить! Фьить! Фьить-фьить-фьить! Фьить-фьить! Фьить! Третья стрела, четвёртая, пятая… Хищник в мгновение ока оброс ими, как ежик иголками. Пули тоже возымели эффект. Безглазый пришелец рухнул в очередном неудавшемся прыжке и больше не поднимался. До сего мгновения сотрудникам ЦИА было некогда оглядываться по сторонам, ибо приходилось всё внимание сосредотачивать на Хищнике, сохранявшем вопреки всему пусть не прежнюю, но приличную скорость. Теперь же люди позволили себе осмотреться по сторонам. И каждый второй решил, что сошёл с ума. Возле аномалии выстроилась целая шеренга Робинов Гудов в полном вооружении. Притом она продолжала пополняться – из портала стремительно появлялся один стрелок за другим. Кто-то был выше, кто-то ниже, кто-то плечистее, кто-то поуже в плечах, кто-то худощавее, кто-то плотнее. Кто-то был с накинутым капюшоном, кто-то с непокрытой головой. Кто-то блондин, кто-то брюнет, кто-то шатен, кто-то рыжий, кто-то русоволосый. Кто-то чисто выбрит, кто-то с усами, кто-то со щетиной, а кто-то и с бородкой. Не меньше пятнадцати штук. - Дориан! – ахнули сразу несколько новых участников действа, и толпа ринулась к Робину. - Что вы с ним сделали? – сурово вопросил некий блондин, не без помощи собратьев беря на прицел сотрудников ЦИА. Джесс лишь моргала, позволив мужчинам хлопотать вокруг её знакомого, в то время как саму Паркер отодвинули. - Мы? – фыркнул Андерсон. – Ничего. Его повалил Хищник, которого вы только что убили. Странно, но не последовало нелепых вопросов и уточнений. Всё коротко и по существу. - Что это за место? - Будущее, - пробормотал пришедший в себя Робин, приподнимаясь и потирая затылок. - Как так? – удивился один из товарищей. – Дориан, да ты, видать, шибко ударился! - Нет, я в здравом уме, Джошуа, видишь, даже прекрасно помню твоё имя. Андерсон плотнее прижал к уху элемент коммутатора. - Понял. – И обратился к присутствующим: - Сюда пробуют прорваться журналисты, так что надо поторапливаться. - Журналисты? – не понял Джошуа, как и другие его товарищи. – Кто это? - В основном, проныры, - хмыкнул Робин, с помощью собратьев вставая на ноги. – Надо возвращаться домой. - Но… - Я вам всё расскажу и объясню, Марк, но позже, когда окажемся дома. Скажите только, как Вы сами здесь очутились? - Разве непонятно? Когда ты исчез в той штуке и сама она тоже пропала, мы остались нести вахту. Дежурили по очереди. Едва штука опять появилась, как мы протрубили в рог, собирая всех своих, кто был рядом, и отправились на выручку. - Солдат не привлекли? - Обижаешь, Дориан. - Почему Дориан? – отмерла, наконец, Паркер, впиваясь синим взглядом в шатена. – Я думала, ты Робин, Робин Гуд. - Так и есть, - улыбнулся мужчина. – Я – Робин Гуд. - Как и я, - промолвил Джошуа. - Как и я, - изрёк Марк. - Как и я. - Как и я… - Мы все, - подытожил шатен. Улыбка стала мягче и теплее при одном лишь взоре на растерянную девушку. Мужчина взял координатора за руку. – Первый Робин Гуд жил больше ста лет назад. Он давно умер, но его дело продолжается. И всех тех, кто ушел в Шервуд, чтобы дать отпор властным деспотам, ворам и жуликам, называют Робинами Гудами по традиции, хотя мы никогда не грабим честных людей. - Робин Гуд… - повторила Джесс, синие глаза вспыхнули. – Ну, конечно! Роб ин Гуд!* [* Игра слов: Robin Hood/ Rob in Hood – во втором случае переводится примерно как «Грабитель в капюшоне»; прим. авт.] - Ничего не попишешь, такая одежда самая удобная для леса и одновременно для нашего ремесла, - пожал плечами Дориан. Склонился, поднимая ладонь Джесс, и поцеловал руку девушки. После очередного мини-сеанса связи Мэтт кашлянул и порадовал: - Замечем вертолёт, возможно, с прессой. Поторопитесь. - Прощай, Мэрион. Счастлив был с тобой познакомиться. – Робин оборотился к сотрудникам ЦИА. – Прощайте, друзья. Помните, во многом мир всё-таки стал лучше. Прежде чем подойти к аномалии, шатен, вспомнив о чём-то, остановился, снял ботинки и с сомнением поглядел на них. Вид, конечно, ещё ничего, но далеко не столь безупречный, как поначалу. - Передайте тому парню, что мне жаль, я искренне прошу прощения за свою ошибку. Надеюсь, это хоть как-то искупит мою вину. – Дориан выудил из кармана пухлый бумажник и бросил Харту. Стивен ловко поймал подарок для Денни. Уже был слышен шум вертолёта. - Скорее! …Дориан исчез в аномалии последним. За секунду до этого он обернулся, помахал всем рукой и послал Джессике самый галантный в мире воздушный поцелуй. Нажатие клавиш – и обе аномалии испарились. Тело Хищника уже было накрыто автомобильным чехлом, а сержанта давно перенесли в фургон, где теперь вовсю оказывали медицинскую помощь. Так что вооружённые камерами и фотоаппаратами журналисты с высоты птичьего полёта увидели лишь людей, иронично помахивающих им руками. Вертолёт немного покружил и убрался восвояси. - Что там? – поинтересовался Андерсон, через плечо Харта заглядывая в только что открытый экс-лаборантом кошелёк. - Бумажник Найтли, - ухмыльнулся Стивен. – Тут кругленькая сумма наличными, Денни хватит на целый новый гардероб. *** Он больше ни словом не напомнил ей о доме и родителях. Дженни и Питер сидели на кухне Остина за только что протёртым небольшим столом, пили кофе и чай, ели бутерброды с рыбой. - Как ты стал врачом-путешественником? – спросила Льюис, осознав вдруг, что ей действительно интересно. – Мечтал об этом с самого детства? - Нет, - покачал головой медик, отложив в сторонку надкушенный бутерброд. – Во время учёбы в университете я надеялся, что буду работать в какой-нибудь передовой клинике, участвовать в важных исследованиях и смелых разработках, делать сложнейшие операции. По окончании учёбы впрямь устроился в хорошую клинику, хотя, конечно, не столь навороченную, как хотелось бы. Работал там два года и подавал надежды, пока одна из пациенток не подала на меня в суд. - За что? - За сексуальные домогательства. Дженни подавилась бутербродом. - Это не было правдой, - поспешил объяснить медик, ненадолго поднявшись с места, чтоб похлопать пиарщицу по спине. Затем возвратился на стул напротив неё. – Но меня лишили лицензии. Помню, как бродил по улицам, потерянный, ошарашенный. Мне казалось, все тыкают в меня пальцем. Ник тогда очень помог, поддержал. Не давал впасть в уныние. А потом мне позвонили из небольшой благотворительной организации, специализирующейся на медицинской помощи странам третьего мира. Поскольку я был, по сути, начинающим врачом, мои услуги обошлись бы им недорого. Меня спросили, не хочу ли я съездить в Уганду, полечить местных жителей. Я сказал: «Вы, наверное, не в курсе, но у меня отняли лицензию», на что мне ответили: «Нам нужна не лицензия, а хороший специалист». Я понимал, что это единственный шанс остаться в профессии, не стал долго раздумывать. Первая командировка продлилась полгода. Вернувшись, я узнал, что та дама за шесть месяцев с аналогичными обвинениями подала в суд ещё на семерых медиков, среди которых были две медсестры и один профессор восьмидесяти четырёх лет отроду. Её направили на психиатрическую экспертизу, и выяснилось, что у дамы не все дома. Мне вернули лицензию, меня позвали обратно в клинику. – Остин медленно прикоснулся к лицу рёбрами сведённых лодочкой ладоней. - Но ты не захотел? – прозорливо прищурилась Дженни. - Исследования, научные прорывы и высокотехнологичные операции – это, безусловно, важно. Но не менее важно помогать тем, кто далёк от высших сфер медицины, для кого порой обычный антибиотик – нереальная роскошь; эти люди хотят жить не меньше, чем пациенты самых передовых клиник мира, а шансы гораздо ниже. К тому же я всегда любил путешествовать. – Помолчав, он откусил ещё часть бутерброда. – Что насчёт тебя? Почему ты стала пиарщиком? - У меня всегда хорошо получалось придумывать отговорки, - лукаво стрельнула глазками Льюис. Настала её очередь отложить бутерброд. Девушка пододвинула стул ближе к столу, устроилась удобнее, словно ученица, отвечающая учителю. Впрочем, она отвечала и себе тоже. – Почему я стала пиарщиком? Иногда сама не понимаю. Начнём с того, что «пиарщик» звучит красиво. - Практически гордо. - Не подковыривай. В школе мне легко давалась социология, геометрия, языки и литература – все атрибуты для грамотной речи и умения мыслить логически, почти стратегически. Пиар был одной из специальностей в списке рекомендаций школьного психолога. Кстати, психологию я тоже изучала, и одно время собиралась заняться ею всерьёз. - Почему передумала? - Друзья убедили, что это чистая болтология, и если уж получать за такое деньги, то большие, а пиар в этом плане перспективнее. - Ты не разочаровалась в выборе? - Разочаровывалась, постепенно. Я раскрашивала серое, обеляла черное, называла левое правым, и самое главное, не понимала, что в этом хорошего. Питер отпил чая из своей кружки. - Выходит, всё изменилось, когда ты начала работать на ЦИА? - Кардинально. И я несказанно этому радовалась. Но после того как я… - Она глотнула кофе. - … Ушла… Нет, последующая работа тоже мне нравилась, но я не ощущала себя и на десятую долю столь же полезной, как в ЦИА. - Никогда бы не подумал, что для тебя так важно приносить пользу другим. – И не поймёшь, серьёзен он или ёрничает. - Всегда приятно знать, что стараешься не только ради зарплаты, уж ты-то должен меня понимать. Потом они поболтали о погоде, о путешествиях, при этом оба начали периодически зевать – не из-за скучности разговора, а из-за усталости. - Можешь отдохнуть у меня, - предложил Питер. – Обещаю не приставать. - Нет, я лучше поеду домой, - почти машинально выдала Льюис, и неожиданно ощутила, что впрямь хочет к себе, хочет увидеть родителей. – Я вызову такси - Я могу тебя подвезти. - Ради бога, Остин, ложись спать! У тебя глаза красные, как у перепившего кролика. - Себя-то в зеркале видела? - Что?! …Пока девушка расхаживала по гостиной, звоня то в одну службу такси, то в другую, Питер прислушивался к репликам, сидя на диване. Постепенно сидячее положение перешло в лежачее, ибо приманить свободную машину в разгар дня было непросто. Когда Дженни, наконец, получила утвердительный ответ и с победоносным фырканьем захлопнула свой сотовый, она увидела, что Питер уснул на диване. Подошла, невольно улыбаясь. Покачала головой. Сняла со спинки несколько вроде бы чистых вещей и укрыла ими врача. После чего выскользнула из дома, аккуратно открыв и ещё аккуратнее закрыв дверь *** Официально рабочий день ещё не начался, посему Джесс могла позволить себе такую вольность, как присесть не на стул, а на краешек стола. Сегодня она снова нашла возле своего компьютера букет – на сей раз тюльпанов – и письмо. Поэтому теперь читала послание, полностью погрузившись в строки. Девушка время от времени слегка болтала ногой, но не отвлекалась, хотя краем глаза отмечала, что Коди, с которым она поздоровалась, едва войдя в зал, до сих пор на своём месте, вопреки тому, что его смена уже закончилась. Помещение постепенно наполнялось людьми, но пока Паркер не собиралась прекращать своё занятие, по-настоящему её увлекшее. «…Я бы в любом случае любил свою работу, но из-за того, что там я вижу тебя, мне она нравится ещё больше. Шагал я бодро в ранний час, Задумавшись о милой, О той улыбке синих глаз, Что мне во тьме светила*. Это прямо про меня, когда я иду в ЦИА. Не знаю, к месту ли, но вспомнились ещё одни стихи, видимо в свете недавних событий. В деревне парень был рождён, Но день, когда родился он, В календари не занесён. Кому был нужен Робин? Зато отметил календарь, Что был такой-то государь, И в щели дома дул январь, Когда родился Робин. Разжав младенческий кулак, Гадалка говорила так: - Мальчишка будет не дурак. Пускай зовётся Робин! Немало ждёт его обид, Но сердцем всё он победит. Парнишка будет знаменит, Семью прославит Робин. Он будет весел и остёр, И наших дочек и сестёр Полюбит с самых ранних пор Неугомонный Робин. Девчонкам - бог его прости! – Уснуть не даст он взаперти, Но знать не будет двадцати Других пороков Робин. Был он резвый паренёк – Резвый Робин, шустрый Робин, Беспокойный паренёк – Резвый, шустрый Робин!** [*, ** - стихи Роберта Бёрнса: «Возвращение солдата» и «Робин»; прим. авт.] Прости, иногда я увлекаюсь. Могу читать стихи часами, хотя по моему виду, наверное, и не скажешь. Ты бы, пожалуй, могла подумать, что мне интересны только компьютерные стрелялки». Джесс чуть содрогнулась и украдкой бросила взгляд на Коди, уткнувшегося в монитор. Этот парень был единственным из знакомых, кого очевидно можно было заподозрить в любви к компьютерным играм. Не считая Коннора, но кандидатура Темпла исключалась из списка подозреваемых минимум по десяти причинам. Так неужели всё-таки Коди? Чушь, они знакомы не первый год, и если Джесс настолько ему нравится, он за такое время уж точно сподобился бы позвать её на свидание, ну, хотя бы сделал попытку. Ничего подобного Паркер не помнила. Значит, не Коди. Координатор вернулась к чтению и уже не видела восхищённо-обожающего взора, краткого, но яркого, которым полыхнули глаза молодого программиста-оператора. «Когда-нибудь мы обязательно встретимся по-настоящему, лично. Возможно, от волнения я буду постоянно что-то начитывать. Так вот, не вздумай это терпеть. Останавливай меня, без всяких обиняков. А пока я продолжаю смотреть на тебя со стороны. Кстати, то синее платье, в котором ты была на днях, очень тебе идёт. Ещё мне нравится, когда у тебя в волосах красная лента или обруч – чудесное сочетание с румянцем на твоих щёчках. Готов поспорить, эти щёчки сейчас заалели ярче обычного. На дворе уже ночь, пора заканчивать письмо. А за окном такие звёзды, Джесс!.. Вот ещё что. Не слушай всяких придурков, не принимай близко к сердцу пустые придирки и плоские насмешки. Желаю, чтобы у тебя сегодня был отличный день!» Вместо подписи, как обычно, была нарисована улыбающаяся рожица. Не успела Джесс убрать письмо, как к ней подошёл Уилкинсон, видимо, в равной степени мучающегося из-за своего обещания оказать помощь в поисках и нежелания заниматься всякой ерундой. - Итак, - с плохо скрываемой кислинкой начал лейтенант, - каков дальнейший план действий? Снимем отпечатки пальцев, проведем каллиграфическую экспертизу, выделим потожировые следы для генетического анализа? Или всё-таки начнём с определения круга подозреваемых? Коди весь напрягся. Джесс окинула военного почти презрительным взглядом, а потом беззаботно улыбнулась. - Нет, мы не будем ничего делать. Я уже отказалась от твоей помощи, забыл? - Думал, ты погорячилась. - Может, и так. Только я сама теперь не хочу никого искать. – Девушка спорхнула со стола, убрала письмо в конверт и села на стул, пока лицом к лейтенанту. - Почему это? – ничуть не расстроился, но удивился Уилкинсон. - Ну, после всех этих встреч с Робином Гудом, точнее, с Робинами Гудами, - речь шатенки на миг прервала забавная ужимка, - я подумала: жизнь очень приятна, если в ней есть что-то романтичное. А когда ты выискиваешь кого-то, это уже не романтика. Если этот таинственный поклонник захочет показаться – здорово, если нет – я не стану за ним бегать. В конце концов, в тайне тоже есть изюминка. - Правильно, - покачав головой, признал Уилкинсон. – Особенно, учитывая, что на деле этот поклонник может оказаться извращенцем лет семидесяти. - Лейтенант Уилкинсон. - Да? - Я Вас не задерживаю. – Координатор развернулась на кресле, оказавшись лицом к монитору и спиной к военному. - Очень Вам за это признателен. – Молодой человек ушёл, едва не перекрестившись от радости. Радостно было и Коди. А вот Дженни, подошедшей недавно, но успевшей разобраться в ситуации, было интересно. Пиарщица не могла не заметить явного облегчения, отразившегося на лице оператора-программиста. Это наводило на определённые размышления. И для Льюис поклонник Джессики, кажется, стал не таким уж и тайным. *** Когда Сара очнулась, сидящий рядом Беккер хотел тепло произнести: «Привет», но почему-то лишь улыбнулся, погладил девушку по волосам, и даже не заметил, насколько шумно только что выдохнул от облегчения. Она тоже ничего не сказала, повернула ладонь и сжала руку капитана, до этого лежавшую поверх кисти Пейдж. Мужчина потянулся и поцеловал невесту в висок. - Как он? – прохрипела Пейдж; голос не до конца пришёл в норму. – С ним всё нормально? - Да, всё хорошо, он здоров. Но родился недоношенным, поэтому пока лежит в кувезе. - Я хочу к нему. - Тебе нельзя вставать. - Я хочу увидеть сына. – Будь у девушки больше сил, она попыталась бы подняться, однако в таком состоянии египтолог могла лишь беспомощно и слабо подёргиваться, что, однако, тоже пользы не приносило. - Потише, Сара. Я поговорю с врачами, только лежи спокойно, пожалуйста. На смену Беккеру пришёл доктор Бьюи, осмотревший пациентку и вынесший вердикт: ещё лечиться и лечиться, но состояние стабильное и на данный момент угрозы для жизни нет. - Сколько я пролежала вот так, без сознания? - Не без сознания, скорее, во сне. Два дня. - Два дня!.. - Вам очень повезло, мисс Пейдж. Шансы на Ваше выживание составляли лишь десять процентов. - Я помню. И я очень благодарная Вам, вам всем. - Я говорю это не для того, чтоб получить «спасибо», а чтобы Вы чётко осознавали: больше такое везение не повторится. - То есть мне нельзя снова рожать? – Вряд ли можно сказать, что сейчас, всё ещё мучаясь от отголосков боли и до последней мелочи помня пережитое, Сара очень огорчилась. - Дальнейшие обследования покажут, но в любом случае, если врачи и разрешат вторую беременность, то лишь после того, как организм полностью восстановится. Через несколько лет, не раньше. Понимаете? Контрацептивны, высчитывания циклов, лунный календарь, знахари-экстрасенсы – одним словом, примите все доступные меры, ясно? - Ясно. Разговор оборвался, поскольку в этот момент медсёстры доставили кувез с маленьким пассажиром. Одна катила камеру, другая несла капельницу и некоторое другое оборудование. Следом шёл Беккер. Кувез подкатили вплотную к кровати пациентки. Доктор Бьюи и медсёстры начисто испарились из поля зрения египтолога, да и жених, если честно, остался где-то на краю. В центре мира теперь был малюсенький человечек, забавно подрыгивающий крохотными ручками и ножками. Надо же, у её сына голубые глаза… никогда бы не подумала. Сара приложила ладонь к прозрачной стенке камеры. - Робин. Девушка моргнула и уставилась на военного. - Я решил назвать его Робином. Ты не против? - Хорошее имя, - зачарованно произнесла Пейдж. - Очень хорошее. Робин. Мальчик до того момента смотрел куда-то в сторону, но теперь повернул голову в том направлении, откуда доносился мамин голос. - Наш Робин. – Она снова подняла взгляд на капитана. – Мне не разрешат взять его на руки? - Пока нет. – Военные присел на другой стороне кровати, так, чтоб обнимать Сару и при этом не мешать ей видеть сына. Сара улыбнулась, следя за небогатыми, но такими трогательными телодвижениями и мимикой младенца. Даже не замечала, что картинка слегка расплывается, я собственные нижние веки и щёки стали мокрыми. - Вот, можешь просунуть руку сюда, - подсказал Беккер, обращая внимание учёной на встроенную перчатку. Сам помог девушке с процедурой «вдевания»… Даже сквозь синтетическую материю Сара почувствовала тепло тельца ребёнка, мягкость, хрупкость. Какой же он крохотный, какой беззащитный! А Сара едва не умерла, едва не бросила его! - Джесс здесь? – внезапно для военного спросила Пейдж. - Джесс? - удивился Беккер. – Нет, она на работе. - Я бы хотела повидаться с ней, когда она будет свободна. - Я передам. - Ещё передай спасибо. Самое огромное, какое только может быть. - Я уже поблагодарил её. - От себя. Поблагодари и от меня. - Хорошо. – Он плавно коснулся губами её затылка. Молодые люди долго смотрели на своего ребёнка, почти не двигаясь, словно любое резкое движение могло повредить Робину или нарушить ту трогательную атмосферу, которая установилась в палате. - За дверями ждёт целая делегация, - через какое-то время прошептал Беккер. – Даже Коннор приковылял из своей больницы; а ещё Эбби, Денни. Остальные постоянно звонят и спрашивают о тебе, в том числе и Лестер. - Можно им зайти? - Доктор Бьюи не разрешал. - В смысле, запретил или просто не сказал «да»? - Второе. - Тогда позови всех. Я очень соскучилась. - Ты обещаешь не волноваться и не дёргаться? - Обещаю. - Ловлю на слове. Смотри, если не будешь хорошей девочкой, мы не расскажем тебе страшную историческую тайну. - Тайну? – мигом зажглась специалист по мифам, однако, памятуя об обещании, вскидываться не стала. – Что за рассказ, Хилари? - Рассказ, который объяснит, почему учёные до сих пор так и не выяснили точно, в каком именно веке жил Робин Гуд. *** Обычно Коди дожидался появления Джесс, прежде чем оставить «пост», но сегодня парень с разрешения начальства ушёл с работы немного раньше. Покинул здание, направился на парковку для персонала, краем глаза приметив некую блондинку с до боли знакомой фигуркой. - Доброе утро, Коди! – продемонстрировала Паркер белые зубки. - Джесс?! - оператор-программист встал, как вкопанный. – Ты покрасила волосы?! - Чтоб стать блондинкой, мне надо не прокраситься, а осветлиться, - авторитетно поправила координатор, и тут же беззаботно рассмеялась. – Но я этого не делала. На мне парик. - Зачем?.. - Пару дней назад меня угораздило пообщаться с Найтли, всего две минуты, но, оказывается, там был кто-то из репортёров и заснял процесс. Меня уже показали по телевизору и «напечатали» в газете. - Ты носишь парик, чтоб тебя не узнали на улице? Девушка кивнула, добавив: - А то незнакомые люди стали подходить и высказывать всё, что думают о тайных интригах правительства. Дженни говорит, через две-три недели все всё забудут и перестанут обращать внимание, но эти недели ещё нужно продержаться. Сейчас он возьмёт и сделает ей комплимент. Точно, так и надо поступить. Сказать, что ей очень идёт этот цвет… А вдруг она обидится, подумав, будто Коди имеет в виду, что с натуральным цветом ей хуже? Не, всё-таки стоит попробовать, только обязательно отметить, что с каштановыми волосами она тоже прекрасна. - Доброе утро, мисс Паркер, - обронил откуда-то возникший парень в джинсовой куртке. – Тебе идёт этот цвет, но с каштановым лучше. Коди не был злобным, честно. Но он уже ненавидел этого лейтенанта! - Это парик, - буркнула Джесс. Она всё ещё была обижена на Уилкинсона, но Коди-то этого не знал. - Отрадно слышать, - нарочито натянуто улыбнулся Уилкинсон. Джесс хмыкнула и возобновила шаг, направившись к зданию. Попутно сдёрнула парик и тряхнула волосами, дав им отпраздновать свободу. На мгновение каштановая волна в утреннем солнечном свете взыграла всеми оттенками золота. Парни проводили шатенку долгими взглядами, кажется, позабыв о том, что у обоих смены закончены и можно с чистой совестью покинуть рабочую территорию. *** Зал аэропорта был наполнен всевозможными звуками, красками и оттенками, что периодично сливались в одну гомонящую лавину, среди которой кто-то кого-то трогательно обнимал, прощаясь перед дальней дорогой; жарко целовал, приветствуя по возвращении; кто-то ругался с охраной на досмотре; а кто-то искал свои чемоданы, пока кто-то тихонько выуживал чужие... Среди всего этого многообразия лиц, голосов и эмоций две довольно милые пары уже около десяти минут прощались друг с другом. - Господи, я просто боюсь оставлять вас одних! Дженнифер, дорогая, питайся в обед, как положено, а не когда придётся! – чеканила Марта, то и дело выразительно хватаясь за виски и между делом одергивая блузку дочери. - Мама... - Питер, не загоняйте себя, вторая работа это очень ответственно и благородно с Вашей стороны, но подумайте и о своём здоровье! - Мама... - Дженни, не забудь передать самые теплые объятия и привет от нас Клаудии! Да, и скажи, что я бы для душевного спокойствия советовала ей держаться подальше от этого не совсем адекватного ученого. - Ну, мама! - Питер, дорогой, я, кстати, не говорила, что всегда мечтала о внуках? - Что?! - Мама!!!!! - Что ты заладила как попугай, Дженни Льюис: «мама, мама»? - всплеснула руками Марта. – О, как же я волнуюсь. Самое главное - берегите себя, ведь эта ваша ужасная работа!.. - Мама!!! - возопили молодые люди уже в два голоса. – Всё будет хорошо! Тревор лишь добродушно расхохотался, да приобнял супругу, что обменивалась с дочерью возмущенными взглядами. - Идём, дорогая, я уверен, что молодежь знает, как лучше поступать, им ведь не по двенадцать лет; но и твои советы примут к сведенью, однозначно. А теперь пошли, пока мы не опоздали. - Спасибо, папа, - просияла пиарщица. - Зачем же еще нужны папы? - улыбнулся мужчина и прижал к себе дочь, мягко ероша её каштановые локоны. - Береги себя, принцесса, и помни: в любой ситуации я поддержу тебя. - Тревор!!! - Я знаю, спасибо тебе, - прощебетала пиарщица, на секунду растворяясь в тепле родных сильных рук. Потом, выскользнув, обратилась к наигранно возмущенной матери. На лице дамы стремительно проступала печаль от скорой разлуки. - Мамочка! Я тебя очень люблю. - Дженни от всей души облапила женщину, шепнув последнюю фразу тихо, но от того не менее сердечно. - Даже несмотря на поиски женихов? – Губы Марты дрогнули в легкой усмешке. - Даже несмотря на поиски, - рассмеялась шатенка, растворяясь и в этих теплых объятиях. Несмотря ни на что, она действительно была безумно рада видеть этих двоих. - Вот ваши паспорта и билеты, как только долетите, позвоните мне... нам. Тревор тем временем обменялся рукопожатиями с Питером, который буквально просиял от тихой, украдкой брошенной фразы: - Я совершенно не против в действительности заполучить такого зятя. Дерзай! Она всегда любила отчаянных. Вскоре две фигуры, взявшись за руки, словно тридцать с лишним лет назад, вышагивали по шумному залу аэропорта, время от времени оборачиваясь и маша руками своим провожающим. - Неужели всё? - поинтересовался Питер, изо всех сил прижимающий пиарщицу к себе и улыбающийся во все тридцать два зуба. - Самой не верится. Улыбайся, - откликнулась в полголоса пиарщица, также сияя голливудской улыбкой и маша в последний раз матери. - Всё, на «три» уходим отсюда. - Раз. - Два… Под ведущийся счет пара дружно развернулась, не разрывая объятий, и тут же, словно по закону подлости, уткнулась в целенаправленно спешащую к ним даму. - О! Волна приятного аромата корицы и ванили окутали Льюис, когда рука неизвестной леди опустилась на её плечо. Вторая в тот же миг устроилась на руке Остина, который, к слову, буквально разинул рот от удивления. - Питер, солнышко, как же ты узнал, что мы прилетаем?! А я думала устроить тебе сюрприз… Дженни лишь сдавленно охнула. Она даже и не думала, что Остин может обнять её еще сильнее; оказалось, ещё как может! - Мама?!.. *** Они по-прежнему не помирились полностью. В конце концов, когда супруги огревают друг друга по кхм… лицам, это так просто не забывается, даже если умом оба понимают, что для такого поведения второй половинки имелись основания. Коннор категорически отказался идти к психологу – как ни странно, такого специалиста в штате ЦИА не водилось, а обычный «мозговед» после исповеди Темпла сам бы стал нуждаться в консультации специалиста, и не факт, что тоже психолога, вполне возможно, что понадобился бы уже психиатр. Учёный решил, что лучше всего будет уехать на несколько дней к матери, пожить в спокойной обстановке. Тем более что они с Ирэн так и не сумели хорошенько пообщаться после его возвращения из будущего – женщина приехала, едва узнала, что сын возвратился. Сын вёл себя безукоризненно вежливо, но, как и в случае с Эбби, сторонился любого прикосновения, и это не могло не нагнетать атмосферу. Молодому человеку подумалось, что поехать лучше не на машине, а на поезде, чтобы дать нервам расслабиться с самого начала небольшого отпуска. В конце концов, Коннор не собирался отсутствовать долго, прекрасно понимая, как нужен сейчас в Центре. Но отдохнуть парню действительно было не просто надо, а жизненно необходимо. Поезд отправлялся вечером, прибыть Темплу предстояло за полночь. Он не стал звонить матери и предупреждать о приезде, чтобы родные не тащились на станцию посреди ночи. Прогулка по сельской местности и сама по себе деревенская ночь, наполненная свежим воздухом и «трелями» сверчков тоже не повредит, рассудил молодой учёный. Провожали его Эбби, Каттер и Клаудия. - Береги себя, - отечески велел профессор, подбадривающе похлопав черноволосого коллегу по плечу, затем передав дорожную сумку. - Я буду стараться, - тоном школьника пообещал Коннор, принимая свою ношу. – Спасибо за всё. – Он на миг смолк. – В том числе за терпение. Я знаю, что болтал много лишнего в предыдущие недели. Ник поднял руку в пресекающем жесте. - Стоп. Не будем об этом. По крайней мере, сейчас. Поговорим, когда вернёшься. А пока просто помни, что никто не злится на тебя, так как все понимают: ты прошёл через такое, что нам и не снилось. Поэтому отдыхай спокойно и не думай о плохом. Постояв немного, брюнет всё же решился и обнял блондина. Потом обнял Клаудию, также велевшую парню беречь себя. Эбби Коннор тоже обнял, и это были самые глупые на свете объятия, но любое другое действие сейчас казалось ещё более глупым. - Береги себя, - с мягкой ужимкой произнесла блондинка. - Сегодня все так оригинальны, - не удержался Коннор, неловко замявшись в конце. – Ты тоже береги себя. И Рекса. Эбби чуть улыбнулась. Где-то впереди был дан гудок. - Мне пора. – Коннор покрепче сжал в руке сумку, кивнул всем провожающим и прошёл в вагон. Добрался до своего купе, оказавшегося пустым, опустил сумку на пол, присел у окна. Какое-то время переглядывался с друзьями и женой. Ник и Клаудия энергично махали на прощание, Эбби же как-то рассеянно поглаживала ладонью воздух, да и то время от времени. Наконец, поезд тронулся. Профессор с невестой замахали ещё энергичнее, а блондинка опустила руку. - Он придёт в норму, - уверенно постановила Клаудия. – Коннору впрямь нужно передохнуть, и уж родная мама точно позаботится о нём. Так что не переживай, Эбби. Эбби?.. Блондинки рядом уже не было. Она шла вперёд, не выпуская из вида окно, в которое смотрел Коннор. Шла медленно (да и сам поезд пока не набрал скорость), снова махала, уже несколько живее. Коннор махал в ответ. Фонари вдоль железнодорожных путей, окна вокзальных строений – все эти световые пятна, сияющие в мутной синеве городского вечера, проплывали мимо немногочисленных пассажиров поезда, постепенно убыстряясь и смазываясь. Но не об освещении размышлял сейчас Коннор, всё его внимание сосредоточилось на Эбби, которая и не думала сбавлять темп. Сначала она и сама не понимала, что ускоряет шаг, пытаясь не отставать от поезда. Протискивалась сквозь группки людей, стоящих на одном месте и умильно машущих вслед своим близким, автоматически извинялась, но не замедлялась. И настал момент, когда она уже не шла, а бежала. Как это часто бывает, озарение накатило в последнюю секунду. Кем она, спрашивается, будет, если сейчас отпустит его, оставит одного? Она ему нужна, и он ей тоже. Вот и всё, нечего усложнять. Коннор сорвался с места и поставил мировой скоростной рекорд по преодолению дистанции от середины до края вагона. Проворно оттеснил проводника, как раз закрывающего внешнюю дверь изнутри. Распахнул её и, схватившись за поручень, наполовину высунулся из вагона, протянув вторую руку. Под возмущённые и опасливые охи проводника, тщетно взывающего к здравому смыслу, брюнет прочно сжал ладонь добежавшей жены и, потянув на себя, втащил девушку внутрь. Стараниями инерции супругов отшатнуло к стене. Вернее, у стены теперь был Коннор, слегка врезавшийся в неё спиной, а Эбби прижималась к нему. Руки брюнета смежились на талии девушки, сама девушка тоже обхватила его. Сколько всего можно было бы сказать! Но они не стали, потому что всё и так было яснее ясного. Проводник, хоть и негодовал, но тайком радовался, что рискованный трюк ненормальной девицы не обернулся трагедией, поэтому выписал некую квитанцию, всучил Эбби, вытребовав обещание произвести оплату сразу после того, как девушка сойдёт с поезда. Блондинка рассеянно кивнула, сунув бумажку в задний карман джинсов. Темплы синхронно вздохнули с облегчением, когда за суетливым проводником закрылась дверь купе. Секундой позже щёлкнул внутренний замок. Отпустив дверную ручку, Коннор повернулся к жене. И встретился челом с углом полки для багажа, которую как-то упустил из виду. - Ауч, - ёмко прошипел брюнет, потирая лоб. В следующее мгновенье он убрал руку со лба, ибо обе верхние конечности пришлось задействовать для куда более важного дела, а именно – поддержки жены. Причём поддержки в самом буквальном, физическом смысле. Эбби, непонятно чему обрадовавшись, повисла на брюнете, обвив его ногами. Быстро поцеловала, сначала в губы, потом в щёки – один раз, второй, третий. Обняла, прильнула. Коннор почувствовал её дрожь. Но спрашивать ни о чём не стал, хотя бы потому, что в нынешнем положении вести душещипательные беседы было не слишком-то удобно, с учётом того, что вагон ощутимо покачивался. Учёный присел на нижнюю полку, девушка оказалась сидящей на его коленях. Она коснулась кончиками пальцев его смоляных волос, улыбнулась, прерывисто, почти робко. Как же она была хороша! Неудивительно, что инициатива следующего поцелуя исходила уже от парня. Упускать такой случай Эбби не собиралась. Не прерываясь, она немного переместилась и сама уже теперь сидела на полке. Впрочем, сидячее «состояние» продлилось недолго, девушка постепенно отклонялась назад, вдоль полки, Коннор интуитивно наклонялся следом, продолжая обнимать жену за талию. Но когда расстояние между спиной блондинки и матерчатой поверхностью сократилось до жалких пяти-десяти сантиметров, Коннор резко остановился. Оторвался. Виновато посмотрел на блондинку, державшуюся за его плечи. Кристально чистые голубые глаза помрачились поволокой разочарования, граничащего с болью и обидой. - Ты опять? – слабо и с едва уловимым надрывом произнесла экс-Мейтленд. Учёный погладил белокурые локоны. В карих глазах читалось только обожание, а голос их обладателя стал приглушённо-хрипловатым. - Подожди. Не вызывала у него доверия эта полка. В том смысле, что обита она была грубой, жесткой тканью, и неизвестно, кто на этой ткани до них сидел, что ставил и чем занимался. Брюнет поднялся, достал один из золотисто-коричневых пледов, стопка которых, явно недавно отглаженных и старательно сложенных, высилась на краешке багажной полки на случай, если пассажиры вдруг замёрзнут и захотят укрыться. Лоснящаяся ткань опустилась поверх полочной материи, Эбби тут же возвратилась на прежнее место, попутно сбросив обувь, забралась с ногами. Коннор тоже ждать себя не заставил. Синий свитер, красная футболка, лёгкая бежевая кофта, алая майка, две пары голубых джинсов – всё это в итоге оказалось либо на соседней «пассажирской» полке, либо на одной из багажных. Никому и в голову не пришло погасить свет, так что молодые люди прекрасно видели друг друга. Он видел почти сошедший, но всё же заметный синяк на её подбородке. Она – целую коллекцию кровоподтеков или их следов всевозможных размеров и сроков давности. Самые свежие красовались на его груди и под рёбрами, а ещё на руках, особенно на правой. Ладонь блондинки, на миг коснувшаяся щеки парня, спустилась по его шее, груди, животу, потом снова поднялась к лицу, притянула, заставляя уже не просто склониться над женой, а лечь на неё, пусть и не наваливаясь всей тяжестью. Но оставшаяся толика сомнения до последнего не желала покидать учёного. - А если… - Без «если». - Но вдруг… - Никаких «вдруг». – Видя, что брюнет продолжает сомневаться, экс-Мейтленд закатила глаза. – Мне что, как в дешёвых романах, застонать что-нибудь наподобие «Возьми меня»? Коннор тихонько засмеялся. - Нет, обойдёмся без этого. – Он погладил жену по щеке, по-прежнему не избавившись от беспокойства окончательно. – Я боюсь причинить тебе вред. - Вред? – плавно выдохнула девушка. – Ты? Нет, кто угодно, но не ты. – Она потянулась к нему, осторожно поцеловав в нижнюю губу, как раз туда, где красочно цвёл кровоподтёк, полученный от одного из охранников зоопарка. Полученный из-за неё, ради неё. Секунду-другую Коннор смотрел ей в глаза не просто внимательно, а испытующе. Она чуть приоткрыла губы. - Я соскучился, Эбби. - Знаю, - прошептала она. – Я тоже. …Они целовались долго, может быть, специально растягивая меньшее удовольствие, чтобы острее прочувствовать большее. Всё ещё грубоватые, но такие тёплые ладони спустились по бокам девушки к бёдрам. Дышать стало трудно, вернее, будто бы не особенно нужно, и вдохи она делала только тогда, когда оттягивать их было уже невозможно – они стали реже, но гораздо глубже. Мир перестал восприниматься как зрелище, теперь он весь вкушался только через прикосновения, через близость Коннора. Каждое его движение находило отклик в её теле, и наоборот. Пальцы блондинки порывисто пробегались по волосам парня, встрёпывая, путаясь; следовали вдоль позвоночника брюнета, возвращались обратно и снова пускались в это путешествие, с каждым разом всё быстрее, неистовее. Потом вдруг резко замерли, в то время как девушка выгнулась, запрокинув голову, подавшись наверх, окончательно теряя чувство реальности ещё и от запальчивых поцелуев, которыми муж осыпал её шею и грудь… …Когда мир перестал быть совершенным, а жизнь – казаться идеальной, молодые люди обнаружили, что в их купе, оказывается, свирепствует сквозняк, которого раньше они и не замечали. Коннор приподнялся, сделав упор на одну руку, другой беря «бока» покрывала и начав укутывать Эбби в плед, ширины которого вполне хватало. Но у экс-Мейтленд была идея получше. Девушка сама взялась за плед с обеих сторон, обхватила мужа, не только руками, но и ногами, и развернулась так, что оба попросту перевернулись и, как следствие, поменялись местами. Непосредственно на полке лежал теперь Коннор, а Эбби вольготно расположилась сверху, прижимаясь к мужу, укрывая и его, и себя мягким тёплым пледом. *** Мерное постукивание колёс, да ещё в сочетании с небольшой, но всё-таки качкой, убаюкивало. Однако спать было бессмысленно, поскольку скоро предстояло выходить, Не хотелось покидать поезд в состоянии полуспячки. Одеваться было гораздо сложнее, чем снимать одежду; по крайней мере, для одного из супругов. Эбби не долго смотрела на то, как Коннор в несколько заходов пытается натянуть на себя футболку. Поднялась, сама уже будучи полуодетой, мягко перехватила красные рукава и ворот, который раздвинула шире. Брюнет с благодарностью улыбнулся, пролезая в футболку, края коей Эбби потянула вниз, оправила, мягко провела ладонью по боку и животу парня поверх ткани. Коннор невесомо коснулся костяшками пальцев скулы и подбородка блондинки, задержавшись на синяке, уже увядшем, но ещё различимом. - Прости меня, - прошептал учёный. Голубоглазка покачала головой, будто собираясь усмехнуться, но её губы скривились лишь самую малость. - Дурачок, - в тон мужу произнесла Эбби, оплетая руками торс парня. - Это ведь уже лучше, чем идиот? – ухмыльнулся брюнет, наклоняясь ближе к жене. - Гораздо, - всё-таки улыбнулась Эбби, прикрыв глаза, когда его тёплые пальцы оказались на её щеке. Горячие губы прильнули к её губам. …В общем, из поезда супруги выходили в отличном настроении, вопреки тому, что впереди их ждала сыроватая ночь, темнота и пара миль пешего пути до дома Ирэн и Кристофера. Огни железнодорожной станции долго виднелись позади, хотя и не имели практической ценности для тех, кто отдалился от них дальше, чем на пятьдесят метров. Дождя не было, но, судя по отсутствию звёзд, небо застилали тучи. В воздухе ощущалась влажность, и даже во мгле различался туман, тонкой пеленой накрывающий всё вокруг и оседающий на земле, траве и деревьях крохотными капельками воды. Зато воздух был необычайно свежим, словно промытым, к этой свежести примешивался запах нескошенных луговых трав и цветов. Молодым людям предстояло пересечь небольшое сплошь заросшее поле, такое море влажной травы по пояс. Сначала они бежали, надеясь, что чем быстрее выберутся, тем меньше вымокнут. Но где-то на середине пути поняли, что это бесполезно, остановились и расхохотались. - По-моему, просто потрясающая ночь! – выдохнула Эбби, широко расставив руки и сделав пару оборотов вокруг своей оси. Девушка, пожалуй, и не помнила, когда ей в последний раз было так легко и хорошо. Хотя, нет, помнила – после свадьбы. - Не споткнись! – Коннор прервал её кружение, заключив в объятья. - Не споткнусь! А если и споткнусь – ты же рядом! - На это вся надежда, - деланно гордо вывел брюнет. - Зазнайка! – Эбби обняла парня поверх плеч, в следующее мгновенье он подхватил её на руки и сам закружился. И, конечно, споткнулся, потерял равновесие и упал. Но густая трава существенно смягчила приземление, которое в результате не причинило никакой боли. Какое это всё-таки счастье, когда кругом чистый воздух, зеленеющие и цветущие растения, нормальные, то есть в большинстве своём относительно безобидные животные… Коннор растянулся на траве, продолжая смеяться. Эбби сделала то же самое, подтянувшись поближе к мужу. - Теперь мы вымокли окончательно, - без капли сожаления вымолвила она, ощупывая свои джинсы, которые, наверное, уже можно было начинать выжимать. - Какой ужас! Мы замёрзнем, заболеем и неделю проваляемся в постели с простудой. - Звучит не так уж плохо, особенно если убрать простуду. – Странно, ночь, пусть и летняя, но не столь уж тёплая, а Эбби не холодно. Ни капельки. - Тогда надо встать и поскорее дойти до дома. - Поддерживаю. Однако дальше слов дело не зашло. Молодые люди так и остались лежать в обнимку, смотреть в беспросветно-тёмное небо. - О чём ты думаешь? – после довольно долгого молчания спросила Эбби. - Ни о чём, - совершенно честно ответил Коннор. В голове была приятная пустота, никаких забот, никаких тяжёлых воспоминаний, впервые за долгие месяцы. Он нашёл вторую ладонь девушки и переплёл её пальцы со своими. Экс-Мейтленд поудобнее устроилась на его плече. - Помнишь, ты заводил разговоры о ребёнке? Коннор вдруг понял, что испытывала его жена всякий раз, когда он подступался с этой темой. - Помню. Только не говори, что передумала. - Почему? - Потому что передумал я. Эбби приподнялась, сквозь мглу вглядываясь в лицо мужа. - Всё опасаешься последствий пребывания в будущем? - Вспомни, что стало с Сарой. И врачи в один голос говорят: чудо, что мальчик родился без патологий, и добавляют - явных. Второе такое чудо случится вряд ли. - В нашем случае у матери ребёнка со здоровьем будет полный порядок. - Зато организм отца может преподнести какой угодно сюрприз. – А что, если они уже?.. И как Коннор будет смотреть в глаза своему ребёнку, которого, возможно, обрёк на инвалидность или что-то похуже? - Слушай, посмотри на Мэтта. Его мать и отец – коренные обитатели того будущего, сам он в полном порядке. - Да, не считая того, что чуть не умер в прошлом году и был вылечен только с помощью каких-то неимоверно сложных средств, сведений о которых, насколько я знаю, не сохранилось. - Но он ведь практически всю жизнь прожил в том мире, а нашего ребенка это минует. – «Надеюсь». - Ты готова рискнуть? - Я сомневаюсь, что риск серьёзный, мне кажется, ты преувеличиваешь. – Прежде, чем Коннор успел возразить, блондинка продолжила: - Я не предлагаю заводить детей немедленно. Если тебе так будет спокойнее, можно подождать, потом провериться у врачей. Но я много думала об этом. – Её живот дёрнулся, видимо, обозначив не то просто выдох, не то безрадостную ухмылку. – Каждый день, с тех пор, как ты… остался в будущем. И поняла, что хочу настоящую семью, полную. Да, мне страшно, особенно, если вспомнить о том, какие «заботливые» родители были у меня. Но того, что я знаю о матери, достаточно, чтобы понимать – я на неё не похожа. И ты точно не похож на моего отца. – Других слов не подобралось, да и эти быстро иссякли. Эбби снова положила голову на плечо брюнета. – Я хочу этого. Правда хочу. Он ничего не ответил, но сильнее сжал её руку. - Кем был тот старик? – спросила Эбби после паузы. – Тот, к которому ты попросил тебя отвезти на третий день после твоего возвращения? Помнишь, я ещё оставалась в машине, ты пошёл один, и он сам открыл дверь? - Герой одной газетной статьи, которую я когда-то читал, - ухмыльнулся Коннор. - Ты так жал ему руку… - Я позже расскажу, ладно? - Ладно. Через несколько минут Коннор беззаботно выдохнул: - Надо всё-таки подняться и дойти до дома, а то мы впрямь подхватим простуду. – Сам встал на ноги и поставил жену. – Наперегонки? Ага, как же! Его травмы ещё слишком свежие. Однако девушка нашла другую отговорку: - Это будет нечестно, у тебя же сумка. - Если настаиваешь, я отдам её тебе. - А это уже будет не по-джентльменски с твоей стороны. - Я что, похож на джентльмена? - Я всегда тебя им считала. - Зря. - Значит, я столько лет в тебе ошибалась? Развод! - Сначала догони! – Коннор хлопнул её по предплечью и, покрепче ухватив сумку, бросился бежать. - Эй! – попыталась возмутиться девушка, но у неё не вышло. Она рассмеялась и кинулась следом. *** «11:15. Пекхэм. Южная часть Лондона. Код отряда - Альфа. Доклад команды: Временной разрыв третьей категории. Проникновение – дронты. Незначительное количество вторженцев. Стопроцентная изоляция места проникновения. Полное разрешение проблемной ситуации. Пометка: повторное проникновение (под вопросом) - дииктодонты.» /// Мощный автомобиль черной тенью скользил по улицам Лондона, направляясь в сторону правительственного учреждения, что гордо величалось ЦИА. Сидящие внутри джипа девушки время от времени переговаривались. - Мне одной кажется, что в последние дни всё встало с ног на голову? – Клаудия вопросительно изогнула бровь, слегка облокачиваясь на дверцу. – И почему Каттер не хочет сам хоть раз выбраться на задание? - Они спасают мир, а мы должны показать Лестеру хоть какой-то прогресс с «простыми» аномалиями, - откликнулась Эмили. - Вот уж всегда мечтала. *** «11:35. Пекхэм. Код отряда - Альфа. Доклад команды: Временной разрыв второй категории. Проникновение – рапторы. Незначительное количество вторженцев. Стопроцентная изоляция места проникновения. Потеря оборудования.» /// Противный писк раздался в наушнике, который во время отлова был сбит с уха Браун. Девушка, морщась от боли в рассеченной клиновидными зубами динозавра руке, подняла раздавленный механизм с асфальта. Пара капель крови, что сорвались с запястья, упали на пластик, который от малейшего прикосновения рассыпался в руке ответственной за ход операций. - Просто замечательно, - рыжеволосая нахмурилась и глянула на своих спутников, - Уилкинсон, что там? - Вызов из Центра, - одними губами промолвил молодой военный, - лейтенант на связи. Да, мисс Паркер, мы целы…. - Это уже начинает надоедать, не дай бог ещё одна аномалия. С меня на сегодня хватит! - Судя по всему, нет, нас просто вызывают на базу, - прислушиваясь к разговору, сделала выводы Эмили. - Мисс Браун, нас вызывают в ЦИА. - Лейтенант отключил соединение и посмотрел на ожидающих его девушек. Мерчант, что тоже пострадала во время стычки, потирала ударенное плечо и с сожалением смотрела на разбитый вдребезги прибор по закрытию аномалий. - Я же говорила. - Что-то случилось? - Лестер говорит, что Ваша помощь может понадобиться Кристин Джонсон. Или наоборот, Вы должны проследить за тем, чтобы она не натворила дел. Это каким-то образом касается Найтли. - А от меня что нужно? – поинтересовалась Эмили. - А Вам придётся отчитаться, почему мы разбили второй прибор за неделю… *** «1:06 пополудни. Саут-Банк. Код отряда – Гамма. Доклад команды: Временной разрыв третьей категории. Проникновение – археоптерикс. Незначительное проникновение – одна особь. Частичная изоляция места проникновения. Вызов грузоперевозчика.» /// Джесс, что только-только успела подлететь к главному компьютеру и приземлиться на своё кресло, заметила ярко-красный конвертик, мигающий на мониторе. - Что тут у нас? Двойной клик мышью и шатенка уже читала отчёт об очередной аномалии. - Ещё один разрыв обезврежен и закрыт! – раздался её бодрый возглас на просторах центрального зала. - Прекрасно, напомните мне выписать отряду премию, которой лишили Каттера. – натянуто ухмыльнулся Лестер, проходящий мимо вместе с секретарём. – Хотя, вообще-то уже пора такую чистую работу брать за правило. Работаем, работаем! Мисс Джонсон, вот Вы где!.. /// Маленькое, скукоженное существо грязно-розоватого цвета беспомощно разевало клюв. Время, когда её родительница обычно прилетала для того, чтобы накормить потомство, давно наступило, но от самки археоптерикса не было видно и следа. Маленький птенец, ещё не умеющий толком летать, но уже довольно опасный, мучимый голодом осторожно подполз к краю импровизированного гнезда. Огляделся по сторонам и, распихивая своих менее слабых собратьев, сделал усилие, позволившее ему перевалиться через край. С возмущенным кряхтением, вызванным неласковой встречей с бетонированной поверхностью крыши офисного здания, птенец на кряжистых ногах отправился в сторону, откуда раздавались самые привлекательные запахи и виднелась приоткрытая дверь, ведшая на лестничный пролет. *** «2:49 пополудни. Мейфэр. Код отряда - Бета. Доклад команды: Временной разрыв второй категории. Проникновение – детеныши трудонов. Незначительное количество вторженцев - шесть особей. Присутствие свидетелей, необходимость последующего проведение пиар-работ. Стопроцентная изоляция места проникновения.» /// Зеленоватый ящер, не мигая, следил за толпой агрессивных существ, что так ловко перехватывали его собратьев, едва те успевали выбраться из странного смещения пространства. Он и сам попал сюда через него, только оказался умнее и ловко юркнул в неприметную расщелину в стене. Как выяснилось позже, он вполне мог и передвигаться в ней, переставляя лапы назад, а не вперед. Зеленоватая, шершавая шкура царапалась о неровную поверхность, частично обдираясь и вызывая у динозавра утробное рычание. Но он упорно продолжал отступление. Раз, и ещё один знакомый силуэт, увенчанный тонким хвостом и зубастой пастью, забился в уже освобожденное им пространство. Для того чтобы полностью достигнуть выхода из расщелины, первому трудону понадобилось не так и много времени. Вывалившийся филейной частью вперед динозавр тут же завертелся вокруг своей оси, осматривая округу на предмет врагов. И они не замедлили появиться. - Какой славный! Ящерка, иди, иди ко мне, ящерка! Розовощекое существо в пышном платье, с наивными, широко распахнутыми карими глазами, не мигая, уставилось на него, протягивая к трудону пухлые маленькие ручонки. *** « 5:18 пополудни. Туикнем. Код отряда – Гамма и Бета. Доклад команды: Временной разрыв первой категории. Проникновение – тираннозавр, рапторы. Повышенный уровень сложности. Частичная изоляция места происшествия. Вызов бригады медиков.» /// - Мисс Льюис, где Вас носят существа с рогами на макушке?! – Грозный голос Лестера раздавался из трубки телефона с такой громкостью, что даже сидящий рядом Остин мог расслышать каждое слово, не напрягаясь. Поморщившись от мощных децибел, шатенка чуть отвела аппарат от уха. - Что случилось, Джеймс? - Случился тираннозавр плюс рапторы посреди Лондона! А ни одного из моих сотрудников пиара, для того, чтобы успокоить взбудораженную общественность, нет на месте происшествия! Как это понимать? - Простите, я была несколько занята… А где Клаудия? - В министерстве с Джонсон. И я даже не стану спрашивать, что за сверхсрочные дела посреди рабочего дня. Немедленно, незамедлительно, сиесекундно выезжайте в Туикнем. На сим начальник отключился, продолжив на заднем фоне громогласно требовать к себе Каттера с Андерсоном. - Кажется, нам придется сделать небольшой круг, - скорчив скорбную мину, изрекла пиарщица, обращаясь к Питеру, что лихо развернул автомобиль. *** « 7:32 пополудни. Челси. Код отряда – Альфа. Доклад команды: Временной разрыв третьей категории. Проникновение - Archaboilus musicus.» /// - Ты как? – Один из военных обратился к товарищу, который стряхивал с себя остатки существ, что им пришлось уничтожить. - Отвратительно, просто отвратительно! - Да ладно, уже всё закончилось. Вставай. – Сержант протянул руку, помогая подняться распластавшемуся по мостовой коллеге. - Надеюсь, был лишь один поток вторженцев. Такая дрянь. - То есть... Ты что, не уверен?! - Я... – На какое-то мгновение мужчина призадумался, но, приняв то, что он видел за последствия перенапряжения, твёрдо ответил. – Уверен. - Вы целы? – подоспевший капитан Беккер бегло оглядел своих людей. – Есть жертвы? - Нет, капитан. Все вторженцы обезврежены. Военные переглянулись. - Всё чисто. - Отлично, тогда я скажу Эмили, что можно перекрывать разрыв. Молодцы! – Беккер одобрительно хлопнул сержанта по плечу и отправился в сторону старательно настраивающей уже третий подобный прибор шатенки. Рой буро-зелёных насекомых, практически незаметных на пестром фоне, стремительно отдалялся от отряда людей, суетящихся подле сверкающего в солнечных лучах разрыва… *** - Андерсон, Уилкинсон, Беккер. Я понимаю – Каттер, он заядлый ученый, что с него взять. Но вы-то! А Вы, мистер Гениальный Профессор… - Лестер расхаживал взад-вперед по кабинету, время от времени кидая проницательные и осудительные взгляды на выстроившуюся в ряд удрученную шеренгу мужчин. Ситуация чем-то напоминала школу, где рассерженный, рвущий и мечущий директор отчитывал нашкодившую малышню за разбитое в вестибюле окно. «Нашкодившая малышня» героически сносила все нападки «директора». - Пять, целых пять звонков поступили ко мне с криками и истериками: мамочки в панике прячут деток за четырьмя стенами своих крепостей, детки убегают от мамочек и в восторге кидаются поохотиться на несчастных доисторических животных, которых нелегкая занесла в наш суровый век! Господи, животным и так досталось, они вымерли! Нельзя ли проявить хоть капельку сочувствия и уважения? Я не могу лишить вас премий, потому что Кристин уже это сделала на той неделе, так что я приступлю к святому - лишу вас отгулов! Нестройная шеренга заерзала и зароптала, но не особо громко – никто не хотел перебивать пламенные речи начальника, когда тот пребывал в столь «прекрасном» расположении духа. - Чтобы к вечеру несчастные динозавры были отловлены и доставлены в свои измерения! – Он, наконец, прекратил расхаживать, остановился напротив подчиненных со скрещенными на груди руками, хмуро разглядывая неопрятный вид каждого. – И, разумеется, я жду от каждого подробного отчета, где вы разъясните мне, почему не заметили слона под кустком! Что, Каттер? - Я только хотел уточнить, что технически это не динозавры, это скорее... - О, милостивый Боже, дай мне сил! – Лестер возвел глаза к потолку в порыве отчаянья. - Я ни звука больше не желаю слышать о родословной неинтересных мне существ. Я вообще по природе своей нелюбопытен! К тому же, Министр уже и так в подробностях рассказал все о каждом подвиде этих игуанодонов, или как их, и я крайне удивлюсь, если они не явятся мне сегодня в кошмарах. У кого-нибудь есть, что еще сказать? – Испытующий взор остановился на открывшем было рот Мэтте, но тут же переметнулся на ученого, после настойчивых слов: - Я лишь хотел объяснить, почему все так вышло, Джеймс. Понимаете, дело в том, что Клаудия позвонила и... - Вон! Марш из моего кабинета, особенно Вы, Каттер! Спасайте скорее животных; и не доводите несчастного начальника до суицида, ему и так еще везти племянников в зоопарк! Переглянувшись, Мэтт и Беккер синхронно последовали к выходу. Уилкинсон не отставал, и лишь Каттер переступил с ноги на ногу, желая еще что-то рассказать, но, слава всем богам, таки передумал и вышел следом за товарищами. Лестер выдохнул. Прошагал к стулу, уселся. Вдохнул. Взял какую-то папку с документами, пролистал. И швырнул на краешек стола – работать с бумагами сейчас совершенно не моглось. Он нажал кнопку приемной. - Бекки, передайте мисс Джонсон, что ее испытательный срок прошел на ура и с завтрашнего дня она официально приступает к своим обязанностям. *** - Профессор, вы не могли бы слегка ускориться с продумыванием плана по спасению мира? – Лестер, всем своим видом выказывая возмущение, возвышался посреди главного зала ЦИА. Глава Центра только что нервным движением поправил галстук, слегка ослабив его хватку, и вновь уткнулся ожидающим взглядом в блондина. Последний открыл и закрыл рот, явно передумав говорить правду; подходящей отговорки тоже не нашлось, и потому с минуту Каттер напоминал выкинутую на берег рыбу. - Сколько ещё? – тяжело вздохнул начальник. – Неделю, месяц, год… Сколько ещё Вам нужно времени, чтобы просчитать все возможные риски? - Лет пятнадцать-двадцать не помешает, знаете… - Каттер! - Я всего лишь пошутил! Мы с Мэттом надеемся завершить всё к тому моменту, когда ресурс Клети закончится, но нам нужен Коннор. - Вы уверены? - Руки Джеймс непроизвольным жестом взметнулись к переносице, словно одно только имя молодого гения вызывало приступ мигрени. - Да. - Отлично, сегодня же обрадую счастливое семейство вестями о том, что мистер Темпл уже поправился. И никаких отговорок с его стороны или выдумок врачей не принимается. Что-то ещё? - Нет, больше ничего, - расцвел улыбкой Ник. - Тогда отчего Вы до сих пор стоите передо мной как памятник? Или это мираж? – иронично усмехнулся Лестер, в то же время отнюдь не шутливо намекая подчиненному, что его перерыв крайне затянулся. – Мисс Льюис, Браун! Вы-то мне и нужны. Пара неотложных вопросов, – переключил своё внимание на вошедших девушек Джеймс. Девушки своим появлением спасли от выговора Джесс. Координатор изо всех сил сдерживала улыбку, и слегка отрешенно поглаживала какую-ту записку, что торжественно возвышалась на клавиатуре её компьютера. «Близняшки», до того мирно переговаривающиеся, и, о феномен, держащиеся за руки, замерли. На ходу кивая коллегам и улыбаясь Каттеру. – Дженни, Вы срочно должны объяснить прессе, что расхаживающие по Лондону трудоны были лишь гениальными компьютерными моделями, или галлюцинациями, или гостями из Нарнии, решайте сами! Лишь бы журналисты поверили, – обратился начальник к Льюис. - Добрый день, Джеймс, - выдохнули пришедшие хором. - Я бы не спешил с такими заявлениями, - хмыкнул Лестер. Обернулся к так и застывшему статуей ученому. – Каттер, я что, страдаю расстройством речи? - Нет. - Ты в порядке? – чуть улыбнулась Клаудия и вопросительно вскинула одну бровь. Вид у Каттера и правда был странный, что вызывало опасения. Блондин внимательно, даже испытующе всматривался в лица девушек, замерших перед ним с одинаковыми хитроватыми улыбками. Вроде бы ничего подозрительного или странного и всё же… Ученый пристальнее вгляделся в черты обеих сотрудниц отдела пиара. Даже Паркер и Коди отвлеклись от мониторов (и бумажных вложений под ними) и взглянули в сторону компании с любопытством. - Дженни, привет, - спешно спустившийся с разворота лестницы Куинн нарушил сию затянувшуюся немую сцену. Экс-полицейский на ходу натягивал на себя куртку, очевидно собираясь выйти. С пиарщицей они сегодня ещё не встречались. Денни без задней мысли чуть приобнял шатенку. Стоящая рядом рыжеволосая девушка приоткрыла рот, явно собираясь вымолвить что-то в ответ, и так же молча закрыла, пряча смешок в ладошке, что была поднята в приветственном жесте. Её «близняшка» что-то неразборчиво пробормотала в плечо Куинна. - Отлично пахнешь, - выдал он в ответ и прибавил чуть более серьезным тоном Лестеру, который теперь находился у Куинна за спиной: - и это вовсе не фамильярность. Если что-то экстренное, то я в банке, и не спрашивайте, зачем. На этой радостной ноте, не заметив ничего странного, Куинн двинулся к выходу. Профессор же нахмурился и, вытянув вперед ладонь, дотронулся до запястья шатенки. Мягко развернул её руку тыльной стороной к себе. Его и без того недоуменно расширенные глаза округлились, когда он узрел свежий шрам на светлой коже. Маленький бонус с одной из недавних встреч со вторженцами из временных разрывов. - Что за нелепый момент нежности? - закатил глаза Лестер. Но тут же примолк, уставившись на сотрудников. - Клаудия? - Профессор смотрел на темноволосую, не выпуская её руки, и в глазах его читалась растерянность. Лицо девушки, до того не лучащееся особым счастьем, буквально просияло за какое-то мгновение. Браун дотронулась до своих непривычно темных локонов, собранных в высокую прическу и откликнулась: - Да. У нас небольшие перемены… - Матерь божья! – выдохнула Джесс, которая уже с минуту стояла рядышком с ними. Её взгляд заметался между двумя «близняшками». – Весь Центр теперь будет путаться с распознаванием как минимум месяц! *** - Женщины, прекратите! – возмутился Коннор, и в возмущении этом слышалась жалобная мольба. Молодой человек замер на пороге кухни, глядя на мать и жену. Первая накрывала на стол, вторая помогала первой и сообщила брюнету, что завтрак готов. – Я не могу столько есть! Вы что, откармливаете меня на убой? – Парень красноречиво окинул взглядом стол, еды на котором хватило бы человек на пять-десять. Большинство заботливых матерей уверены, что их дети плохо питаются. Уверенность Ирэн обычно подкреплялась и тем, что её сын сроду не отличался полнотой. Когда они встретились после его четырёхмесячного отсутствия, первое, что с ужасом отметила брюнетка, это то, как её мальчик исхудал. Но мальчик тогда не позволил развивать эту тему, довольно сухо объявил, что сейчас он не голодает и всё будет хорошо. Но теперь, теперь, когда он сам приехал к ней, Ирэн твёрдо решила откормить своё чадо, и пусть только попробует отвертеться. Эбби поддерживала свекровь в этом начинании, и уже через пару дней Коннор понял, что мысли о продуктовых запасах не только кажутся ему лишними, но и вызывают желание застонать и как можно скорее сесть на диету. Сейчас если парень и прятал продукты, то только чтоб сделать вид, что съел их, дабы утихомирить маму. - Что ты такое говоришь! – улыбнулась Ирэн. – Неужели я не могу немного побаловать собственного сына? Смотри, ореховый пирог, твой любимый. - Скоро я буду похож на огромный шар, вам придётся катить меня, чтобы хоть как-то передвинуть. - Значит, будем докатывать тебя до стола, - засмеялась Эбби, подходя к мужу, целуя его. – С добрым утром. - С добрым, - Коннор просто не сумел в ответ не улыбнуться искренне и тепло. – Доброе утро, мам. - С этого надо было начинать, - беззлобно попрекнула Ирэн, и её губы тут же растянулись от уха до уха. – Доброе утро, родной. Садись, поешь запеканки. Свеженькая, только что из духовки. - Честно, я не голоден. Организм пока прекрасно работает на вчерашнем ужине, а желудок грозит лопнуть, если я запихаю в него ещё что-нибудь. - Хотя бы съешь кусок пирога. Я специально встала пораньше, чтобы его испечь. Парень вздохнул и присел на стул, рядом с матерью, которая уже протягивала ему тарелку с выпечкой. Пожалуй, забота Ирэн и Эбби действительно пошла учёному на пользу – он постепенно вернулся к своему обычному телосложению, не более чем худощавому, а не тощему. Но ведь во всём нужна мера! К тому же, по мнению самого Коннора, благотворное воздействие оказывала не столько еда, сколько обстановка. Спокойный пейзаж за окном, неторопливые, размеренные дни. Уютные посиделки дома. Наверное, он не смог бы проводить так всю жизнь, но конкретно сейчас это было именно тем, в чём он нуждался. Парень был благодарен друзьям-коллегам, которые ни разу не дёрнули его ни по единому рабочему вопросу. Лишь Клаудия однажды позвонила, чтоб сказать, что позаботится о Рексе, Сиде и Нэнси, пока Эбби отсутствует, да уточнить, по какому адресу нужно доставить кое-какие вещи экс-Мейтленд, рванувшейся в поездку налегке. Словно в противовес сим измышлениям, из гостиной раздалась мелодия – звонил мобильный телефон Коннора, оставленный на журнальном столике несколько дней назад. Спасённый от обжорства молодой человек поспешил в комнату, чтоб ответить. Блондинка и брюнетка слышали, как он с кем-то приглушённо переговаривался – недолго, но напряжённо, хоть и без злости. По окончании разговора Коннор почему-то не вернулся на кухню. - Пойду посмотрю, - сказала Эбби, поднимаясь из-за стола и напоследок получив от свекрови одобрительное похлопывание по руке. В гостиной учёного не оказалась. Эбби нашла его на улице. Парень стоял у крыльца, задумчиво постукивая сотовым по подбородку, и смотрел вдаль, на зелёные луга и холмы, слегка смазанные дымкой утреннего тумана и начинающие сверкать бриллиантами росы под набирающим силу и высоту солнцем. Девушка мигом поняла: намечается конец их маленького отпуска и короткой мирной жизни. - Что случилось? – Блондинка подступила к мужу, вяла его за руку. - Нужно возвращаться. Эбби не стала делать вид, что удивлена или очень огорчена. Тихая сельская жизнь не была её уделом, хотя прелести в такой жизни, бесспорно, имелись, и главная из них – спокойствие Коннора. Но сам он, кажется, не просто уже оправился, но и начал скучать по работе, посему даже хорошо, что их вызывают. Если только опять не произошло что-нибудь жуткое. - Что случилось? - Наша Клеть, - ровно произнёс парень. - Что с ней? - Она перегружена. Больше не может сдерживать пояса аномалий. Эбби прекрасно помнила всё, что ей рассказывали об этой Клети. - В таком случае должен быть большой взрыв, так ведь? - Большой – это ещё мягко сказано, - усмехнулся Коннор. – Бабахнет на славу. Разумеется, люди не пострадают, об этом позаботились заранее. Но взрыв будет слышен и виден на многие мили вокруг. - Поползут новые слухи. - И наш любимый Найтли непременно придумает, как использовать это. То место привлекает внимание уже сейчас, даже не из-за запрета на посещение. - Я знаю, я бывала там. – Эбби вспомнились свинцово-серые наэлектризованные тучи, густо клубившиеся над клетью. Издали они выглядели страшнее, чем вблизи, смахивали на непонятное бесформенное чудовище. Что бы Дженни и Клаудия ни придумали для общественности, их объяснение удовлетворило далеко не всех. – Что ЦИА собирается делать? - Устроить контролируемый взрыв, завтра. А потом нужно будет срочно придумывать что-то ещё. Вторую подходящую Клеть построить было просто негде, запасных вариантов нет. Теперь как никогда важно предугадывать возникновение новых поясов. - Ты нужен на работе, - покивала блондинка. - Мы оба нужны. – Он погладил её ладошку большим пальцем. – Не хочу говорить пафосно, но сейчас наступает решающий период, действительно решающий. Либо мы обуздаем аномалии, либо они… - Он несколько растерялся, пытаясь подобрать подходящий словесный оборот. - Сотрут нас с лица земли? – подсказала Эбби. - Скорее, сотрут само это лицо. Сдерут, обезобразив до неузнаваемости. _ _ _