Первобытное: Шестой (виртуальный) сезон

- Ребята, это не смешно! – обиженно выдохнула черноволосая девушка лет двадцати, обращаясь к двум своим друзьям, только что вынырнувшим возле надувной лодки. - Ты так забавно визжишь, - посмеялся один, снимая водолазную маску. – Слышно даже под водой. - Зачем надо было раскачивать лодку, бить по дну? – продолжала возмущаться брюнетка. - Затем, что ты очень смешно реагируешь, - весело пояснил другой молодой человек, тоже в полном водолазном обмундировании. – Сабрина, если серьёзно, чего ты так боишься? Мы в Англии, посреди типичной сельской речки, до обоих берегов два шага, причем местами можно пройти по дну, и тебя даже не скроет. В этой воде не водится никого страшнее головастиков. Девушка поёжилась, обхватила себя за плечи. - Всё равно не по себе. И зачем я только согласилась ехать с вами? Вообще, что за дурацкая затея с этим подводным плаваньем?! - Надо же чем-то заняться, - беспечно улыбнулся первый молодой человек. – Нам с Джеем нужны тренировки. - В одном она права, - признал Джей, - место мы выбрали неудачное. Здесь слишком мелко. Лучше бы поехали на море. - Между прочим, мы ещё навестили мою бабушку, - напомнил Уилл, - это благородное дело. - Да, бабуля у тебя классная, - не мог не отметить Джей. – Энергичная. По-моему, она и нас переживёт. - Ещё одно погружение и вылезаем, - постановил счастливый обладатель энергичной бабушки. – Не стану спорить, место впрямь не очень. - Зато порадовали бабушку, - рассмеялся Джей, опуская на лицо маску и скрываясь под водой. Через секунду Уилл последовал за другом. Сабрина осталась в гордом одиночестве. Природа – это, конечно, хорошо и красиво, но скучновато, особенно, если смотришь, как развлекаются другие, а сама вынуждена сидеть без дела. Лодка покачнулась от удара по внешней стороне дна. - Очень весело! – гаркнула брюнетка. Ещё удар. - Не напугаете. Снова удар, от которого пухлая чёрно-красная лодка едва не перевернулась. - Мальчики, это не остроумно! Тут брюнетка заметила, что вода будто сияет. Не вся, а только в одном месте. Этакое мощное пятно света, метрах в десяти от лодки вверх по течению. Самая мощная, центральная, часть пятна радиусом, наверное, была в полтора сабриниых роста, далее свет по краям становился всё слабее и постепенно сходил на нет. Кроме того, сияние двигалось как бы внутри себя, переливалось. Кто-то опять крепко приложился о дно «надувнушки». Чересчур крепко. - Уилл, Джей, хватит! – Сабрина прильнула к краю «судна», перегнулась, склоняясь к воде. И лишь теперь девушка увидела, что возле лодки вода имела жутковатый красный оттенок. Кровавый. Сабрина закричала от ужаса. Бедняга Джей оказался прав, утверждая, что бабушка Уилла их переживёт… Нечто огромное проплыло прямо под поверхностью, в очередной раз задев и неслабо качнув лодку. Мощная чёрная спина, покрытая тёмными пластинами и переходящая в гребень-плавник, как у тритона, показалась из воды и исчезла вновь. Девушка не поняла, что её испугало больше – размеры существа, достигавшего, наверное, десятка метров в длину, или его умопомрачительная скорость. Так и не определившись, брюнетка заорала повторно, куда громче. *** ЦИА стал на удивление непривычным, но вместе с тем и на редкость дружелюбным, если вспомнить милую улыбку шатенки в ярких нарядах, что теперь служила их координатором при борьбе с вторженцами. Джесс, кажется. И, само собой, если упустить из виду не постоянное, но довольно частое присутствие в этих стенах Каттер, Хелен Каттер. Звать эту заразу каким-либо иным именем Стивен отказывался категорически; нет, родное имя ей подходило как нельзя лучше, да и всю переполнявшую Стивена ненависть было куда удобнее вкладывать в произношение имени «Хелен», нежели в столь славное «Анжель». - Харт, где Вас носят черти посреди рабочего дня? Не отвечайте, лучше займитесь делом и помогите мисс Мейтленд, пока она со своим энтузиазмом не разнесла половину здания! И, да, это не просьба. Стивен даже не успел возмутиться и напомнить, что он в специфике работы Эбби разбирается как свинья в апельсинах - Лестер, поспешно и нервно повязывающий на шею галстук, уже скрылся с глаз, оставив после себя шлейф аромата дорогого парфюма. - Стивен, привет, - белозубая улыбка расцвела на лице Паркер, едва парень появился на просторах зала. - Привет, Джесс, а что тут происходит? И отчего Лестер летает как реактивный? - Не знаю, наверное, очередные проблемы с Министром. Он звонил шефу утром. - То есть ни аномалий, ни нашествия Хелен, ни прочих опасных для жизни вещей и событий? - Абсолютно. Последняя аномалия была обезврежена еще вчера, Мэтт, Беккер и Денни как раз должны вернуться. Так что пока у нас временное затишье, но, думаю ненадолго. - Это радует. А что там с Эбби? Вот тут Джесс хихикнула, старательно оглядываясь по сторонам, после чего подманила Харта поближе. - Это все Лестер. Последователи Сида и Ненси в очередной раз прогрызли свои ограждения и устроили миниатюрный погром в зверинце, ненароком перегрызя еще и провода у механизма, регулирующего затворы камеры со спинозавром. Слава Богу, девочку успели вовремя перехватить и не дали порезвиться на просторах всего Центра, но Лестер осерчал. Велел Эбби, пока «новому начальству» не взбрели в голову несветлые мысли лезть в управление их делами, а не только требовать отчетов, составить список тех существ, которых наиболее реально сплавить в аномалию при следующем открытии. - И, само собой, Эбби воодушевилась и решила не ограничиваться только списком, а Лестер теперь не может ничего с этим поделать, раз сам велел? – Харт хмыкнул. - О, да. Эбби с Коннором устроили глобальную перестановку-переезд, так, чтобы была возможность любого из вторженцев при первой же необходимости извлечь из зверинца и отправить восвояси без лишнего стресса для других обитателей. - И она права, этим существам не место в нашем мире, так же как и нам не место в их. Стивен тяжко вздохнул, вспоминая свое собственное заточение в чужой эпохе; и это хорошо, что Хелен не определила его в какой-нибудь Кайнозой-Палеозой, с нее сталось бы. Надо бы помочь ребятам, и побыстрее, пока Лестер не заметил, что Харт отлынивает от выполнения приказа. Да и в том, чтобы повозиться час-другой с динозаврами и мамонтами, Стивен не видел ничего плохого; конечно, не столь весело, как носиться за ними, пытаясь изловить, но все же лучше, чем очищать их же окаменелые останки для изучения. Но отойти дальше, чем на два шага, мужчине просто не удалось. Резкий, тревожный сигнал ударил по ушам, тогда как на экране главного компьютера в лихорадочном порядке заметались пунцовые огоньки, уже через мгновение преобразовавшиеся в красный шар с данными о местонахождение аномалии. - Где? - Сейчас определю. - Девушка ловко промчалась пальцами по клавишам. - Это за городом. За их спинами раздались знакомые голоса. - Еще одна? – спросил Куинн. Выглядел он теперь куда цивилизованнее, чем несколько дней назад, сразу после прибытия. Сейчас Денни был пострижен, побрит и одет во всё чистое и новое. Как, собственно, и Стивен. - Да, и до неё не один час пути, выезжаем! У меня координаты. Харт с воодушевлением направился навстречу мужчинам, что едва-едва вернулись с прошлого задания. Отдохнуть им сегодня явно не придется. - Хорошо, - Мэтт кивнул без лишних расспросов, - выезжаем. Джесс, отчитайся Лестеру, что с прошлой аномалией все прошло гладко, без вторжений. Беккер – ты остаешься, Харт – едешь с нами. - Что?! – Капитан сделал настолько изумленное лицо, что мирно наблюдающим за происходящим Денни и Джесс стало не по себе. - Я вас охраняю, это моя первоочередная обязанность, не забыл? - Нет. Но ты должен оберегать не только нас, - Мэтт выразительно обвел взглядом зал, - у аномалий очередная полоса обострений. А это значит, что они могут возникнуть где угодно и когда угодно. Думаешь, что Эмили, Дженни, Эбби и Коннор смогут сами себя защитить, пока все мы разъезжаем по одному вызову? - Нет. - И я так думаю. Здесь ты более необходим, и, к тому же, если так ничего и не произойдет, ты успеешь восстановить силы и прийти нам на смену. - Ладно, убедил, - брюнет недовольно, но убежденно хмыкнул, и присел на край стола Джесс, с мимолетной улыбкой протягивая девушке плитку шоколада, - идите уже. - Кстати, об Эбби, - уже на выходе Стивен вспомнил о словах Лестера, приостановился, - думаю, что ей уже не помешает твоя помощь! Словно в подтверждение его слов из зверинца раздался грохот и проклятия. *** Джеймс Лестер прибыл на работу вовремя, не простояв ни в одной пробке. Все утро провозился с бумажной работой, потому что когда-нибудь надо, и лучше это сделать сразу в начале дня, чтобы не портить настроение позже. Джесс была очень любезна и приготовила ему кофе, от чего настроение улучшилось еще больше, что странно для начальника, обычно он не отличается доброжелательностью и любовью ко всему миру в понедельник утром. День не предвещал ничего волнительного, кроме, разве что, совещания у Министра… Джеймс Лестер насторожился. Что-то здесь не так… Слишком все гладко. И настроение слишком хорошее. К счастью, в ту же секунду раздался голос секретаря, не дав сомнениям Джеймса успеть взять верх. И то, что он услышал, окончательно успокоило его – вот теперь все точно как должно быть. Неприятности – это его стихия. - Сэр, это секретарь какого-то врача. По личному вопросу, касательно дела Каттера. Джеймс издал краткий вздох облегчения, мысленно готовясь к чему-то щекотливому и неприятному. С Каттером всегда так. Даже после его гибели. Подумать только, на прошлой неделе Лестера – Лестера! – не пустили в палату, заявив, что пациент всё равно пока спит, и незачем лишний раз создавать вокруг него тревожную обстановку. И это после того, как врач сам позвонил Джеймсу. Начальник ЦИА нажал кнопку приема и деловито произнес: - Джеймс Лестер на линии. Весь - внимание. - Здравствуйте, - раздался женский мелодичный голосок, слегка, правда, взволнованный. – Ник Каттер окончательно пришел в себя, и вторым его желанием была встреча с Вами. Лестер поднял глаза к потолку, словно ища моральной поддержки у лампочки. - Отлично, - бодро произнес он. – А так, чисто из любопытства, что было его первым желанием? - Увидеть какую-то Клаудию Браун. Или Дженни Льюис. Кажется, он был уверен, что это одно лицо… - Ясно, - устало вздохнул Джеймс. – Я скоро буду. – Он отключился от связи и поднялся из-за стола. Поспешно идя по дороге на выход, пробормотал себе под нос: - Клаудия Браун… Ну разумеется. Этого раздражительного человека даже кома ничему не учит. Уже почти занеся ногу за порог центральной залы, Лестер поморщился, смиренно принимая очередные неприятности. Первой была сирена, с радостью гласившая, что где-то в городе сейчас вновь пройдется динозавр. А вторая стояла прямо перед ним, он столкнулся с нею в дверях – Дженни Льюис. - Джеймс! Вновь открылась аномалия! Ты куда-то уходишь? - Да. - Он тактично отвел взгляд, проверив, все ли в порядке с его обувью. – Дела–дела… Надеюсь, на ближайший час я могу быть уверен, что вы не подведете меня и весь белый свет под монастырь? Дженни ответила милой улыбкой. - Ловлю Вас на слове. Мисс Льюис, Вы за главную. И я очень прошу и даже настаиваю: не позволяйте Коннору делать глупости и не давайте Беккеру танк, как бы он ни просил. - Хорошо, Джеймс. Я постараюсь, Джеймс, - уже вслед начальнику крикнула Льюис, бодрой поступью отправившись к экранам мониторов и к Джесс за данными об очередном месте разрыва. Следовало ли Лестеру обрадовать ее, Дженни, прямо сейчас? И объяснять, почему за все эти три года он ни разу не обмолвился о том, что Ник в коме? И оставить разбираться с аномалией кого? Коннора?.. Слишком много проблем в минуту. Да, вот теперь понедельник точно приходит в норму. *** Мэтт, Денни и Стивен друг друга практически не знали, так что разговор в машине клеился плохо. Хотя различными пустяковыми репликами мужчины обменивались регулярно. Следом за их машиной, точнее, за машиной Стивена, ехал джип с несколькими военными. На всякий случай. Ребята почти не удивились, обнаружив, что в месте возникновения аномалии уже нарисовались полицейские и Скорая помощь. Поскольку Денни к делам полиции был ближе, чем его спутники, именно он пошёл узнавать, что к чему. - Итак, что мы имеем? – осведомился Стивен, когда Куинн возвратился. - Девушку, в истерике твердящую о водоплавающем чудище, и два набора ошмётков от двух человеческих тел, ещё пару часов назад принадлежащих молодым здоровым парням, - невесело отрапортовал Денни. – И странное свечение под водой, на которое уже успели полюбоваться все, кому не лень. Я имею в виду, из медиков и полицейских, местных жителей сюда пока не допускают. Андерсон тем временем просмотрел на мобильном телефоне только что пришедшее сообщение и поведал коллегам: - Дженни уже связалась с полицейским участком, рассказала о химическом загрязнении каким-то сверхъедким веществом, которое светится и может вызывать галлюцинации. Хм, что-то очень много в последнее время этих химических загрязнений и последующих иллюзий, люди недолго ещё будут в такое верить. - Сейчас это оптимальная версия, - буркнул Харт. – Она позволит нам запретить людям близко подходить к воде. – Он вновь обратился к Куинну: - Девушка смогла описать монстра? - Она разглядела только спину, покрытую плоскими костяными наростами, и хвост как у тритона. - А размеры? - Около тридцати футов. - Неслабо. - Возможно, она преувеличивает, - опять вступил Мэтт. – В такой ситуации трудно правильно анализировать происходящее. Нужно расспросить её получше. - Это ничего не даст, - возразил Денни, - она в таком состоянии, что едва говорит. Я предлагаю взяться сразу за поиски чудища. - А я бы предложил для начала хоть примерно выяснить, с чем мы имеем дело, - сложил руки Стивен. – И заодно спровадить лишних свидетелей. - У тебя есть предположения? – спросил Куинн, вспомнив, что Харт, вроде, каким-то боком связан с наукой, во всяком случае, когда-то работал в университете вместе с профессором Каттером. - Предположения? На основе пары сбивчивых фраз? – Бывший лаборант приподнял бровь. - Начнём с того, что перво-наперво надо закрыть аномалию, - изрёк Андерсон. С этим спорить было трудно. Последние дни Темпл потратил на усовершенствование блокиратора, и подробно объяснил всей команде, как следует пользоваться улучшенной моделью. Так что заблокировать аномалию теперь можно было без труда. И закрыть тоже – молодой учёный постарался на славу. *** Спеша, как мог, Лестер попутно вспоминал незапамятные времена, когда он самолично согласился на это безумное предприятие… Но в те минуты ему казалось, что действует он разумно и обдуманно. Хелен Каттер, наклепав клонов, в том числе и своего бывшего мужа, наводнила ими весь Центр, устроила им, ЦИА, сладкую жизнь, взорвав все здание к чертям, и в довершение, видимо, чтобы поставить окончательную точку в обозначении своего статуса ненормальной, всадила своему экс-спутнику по жизни пулю в сердце. Чудесно. И, конечно же, под шумок растворилась в тумане руин посеянного хаоса – ее излюбленный стиль. Когда Коннор, смертельно бледный и даже жуткий на вид, вынес на руках профессора… Это зрелище еще долго будет отчетливо отпечатано в сознании Лестера. Разумеется, наиболее правильным в тот момент решением было вызвать «Скорую» и попытаться откачать своего безумного гения всеми силами и средствами. Вот только одно но – довольно сложно откачивать мертвого человека. Каких неимоверных усилий Лестеру стоило убедить Дженни Льюис, да и Коннора Темпла разойтись по домам. Конечно, очень помогли в тот момент Эбби, ненавязчиво утянувшая своего бойфренда в машину, и Сара, твердо заявившая, что отвезет Льюис домой и останется с ней на ночь, дабы поддержать подругу и присмотреть, чтоб та не наделала глупостей. У него была – да и есть – замечательная команда, слаженная и готовая поддержать друг друга в беде. Бесценная команда. Конечно, Джеймс не собирался кому бы то ни было из членов этой банды признаваться в своих чувствах, достаточно уже того, что он терпит их безумные выходки. Итак, когда поле битвы заметно опустело, прибитые горем товарищи разошлись по домам, Джеймс решил лично «сопроводить» тело Каттера в больницу при правительстве – весьма удобное место, где никто из глупых медсестер не станет задавать вопросов и охать, почему это человек выглядит так, словно по нему проехался бульдозер, два раза. По дороге в больничный морг Джеймс безучастно глядел в окно, пока врачи возились с Каттером и высказывали предварительные предположения насчет заключения о смерти. Хотя, на взгляд самого Джеймса, тут к гадалке не ходи, и так дело ясное: пуля в сердце – наиболее вероятная причина прекращения жизнедеятельности организмов, даже таких живучих и оптимистичных, как Каттер. Вдруг от печальных раздумий Лестера отвлекло восклицание одного из медиков: - Есть пульс! Адреналин, капельницу… - И набор других менее понятных и сложнее произносимых слов, которые Джеймс даже не пытался запомнить. Он не был медиком и мало что смыслил в этом деле, но интуитивно догадывался, что если «Пульс есть», значит, счастливого обладателя пульса сложно отнести к мертвым. Лестер недоуменно, и в глубине души облегченно, взглянул на подчиненного, вокруг которого уже суетились все врачи, что были в машине «Скорой», тактично отодвинув Джеймса вплотную к окошку. В тесноте, да не в обиде. Так что, подъехав к зданию больницы, медики уже не были уверены, что потеряли пациента безвозвратно. А спустя еще три с половиной часа нелегкой операции было сделано окончательное заявление: Ник Каттер в коме, пуля изъята, но серьёзно задето сердце и некоторые другие органы, так что состояние не внушает особой радости. Но стабильное. И стабильность эта может протянуться еще очень долго, лет десять, а то и всю оставшуюся жизнь, точнее, существование профессора. Узнав о таком заключении, Лестер призадумался – стоит ли сообщать кому-то о состоянии профессора, и вообще, что теперь делать и как быть с этим самым профессором, ведь, насколько было известно Лестеру, единственная родственница, которая у Каттера имелась, в него же и стреляла, и теперь пребывает лишь дьяволу известно где. Возвращаясь в действительность, а точнее, подходя к регистратуре, Джеймс выяснил, как найти Ника Каттера и можно ли ему апельсинов. Подходя к закрытой двери палаты, Джеймс отчетливо различил два вида хохота, благодаря чему пришел к заключению, что Ник уже не один. Это и неудивительно. Сделав вдох и готовясь к необычной встрече, Лестер толкнул дверь и вошел в уютную белую палату, единственными элементом декора которой служила тумбочка у изголовья кровати, к которой чьей-то заботливой рукой были привязаны разноцветные воздушные шарики. А на кровати лежал, излучая позитив и пылая энергией голубых глаз, Ник Каттер, живой и вполне невредимый. - Джеймс! – радостно воскликнул профессор, силясь поднять руку в жесте приветствия. Тщетно. Пока это было неразрешимой задачей. – Сколько лет! - Три с половиной года. Три лета и, если быть точным, уже четыре зимы, - отозвался Лестер, подступая к койке поближе, остановившись в паре шагов от нее. – И Вам здравствуйте, мистер Остин. Я рад, что Вы уже здесь. - О, примчался, как только узнал, - беспечно отмахнулся русоволосый, поднимаясь с прикроватного стула и обмениваясь рукопожатием с вновь прибывшим Джеймсом. Да, уж Остина-то явно пустили в палату с самого начала. - Питер уже немного ввел меня в курс дела, - пояснил Ник, улыбаясь во все зубы. – Оказывается, пока я валялся здесь, вы успели спасти мир! Джеймс, старательно скрывая радость от вида живого и все такого же пышущего энтузиазмом профессора, сухо вымолвил: - Все так. Теперь и не рассчитывайте получить отпуск… в ближайшие десять лет. Как самочувствие? Ник на мгновение будто прислушался к своим ощущениям. - Немного странное… вижу все свои ноги-руки, а пошевелить ими почти не могу. - Еще бы, - усмехнулся русоволосый мужчина, примерно тех же лет, что и Ник, дружески хлопнул товарища по плечу, - а ты чего ожидал, спустя три-то года?! Что встанешь и побежишь? - Я, если честно, уже вообще не ожидал, что когда-либо встану и побегу, - так же беззаботно усмехнулся Каттер. - Что ж, я несказанно рад, что Вы все-таки скоро встанете и побежите, - подвел итог Лестер, глянув на Остина. – Кстати, долго еще пациенту восстанавливаться? Остин принял деловое выражение лица и задумался, производя какие-то незамысловатые подсчеты в уме. - Три года мышцы его почти не двигались. Но, если та симпатичная медсестра выполняла мои предписания и делала специальные массажи, на что я очень надеюсь – все-таки деньги выплачены немалые, кстати, Ник, твои – так вот, если все так, то, думаю… Месяца два вполне хватит, - заключил русоволосый, бодро усмехнувшись в адрес друга, - но тебе надо очень постараться, может быть, даже нанять персонального тренера, приятель. Ты ведь сейчас как младенец, впервые учащийся ходить! - Наверное, ни с чем не сравнимые ощущения, - хмыкнул Ник. – В таком случае, можно будет отмечать второй День Рожденья! - Прошу прощения, я сегодня без подарка, - «покаялся» Лестер, правда, лишь для вида, - апельсины Вам, почему-то, нельзя. Пришлось оставить медсестре. Ну что ж. Даю Вам еще два месяца отпуска, и жду Вашего скорейшего возвращения. У нас столько сюрпризов и новшеств! Одно чудеснее другого. Вам понравится. Обитать все это время, полагаю, будете здесь? – Джеймс без особого энтузиазма оглядел скудные апартаменты, окрашенные в разные оттенки белого. - Нет, - почему-то ответил за Каттера Остин. – Я уже переговорил с лечащим врачом и убедил его, что Нику лучше потусоваться у меня. Я же тоже врач, присмотрю, если что. Да и так веселее, верно, дружище? – И снова хлопнул Каттера по плечу. Причем с такой страстью, что, будь мышцы Ника сейчас поживее, взвыли бы от привалившего счастья. - Конечно! – кивнул Каттер, снова взглянув на начальника. – Лестер, маленькая просьба… - Еще одна? – невесело хмыкнул Джеймс, уже жалея, что ввязался в эту авантюру. Сначала притворись, что Каттер умер, и таскай этот непосильный секрет три года, теперь вот что-то еще… - Насчет моего пробуждения… - Ник вмиг посерьезнел. – Не говорите никому пока что, хорошо? Лучше я сам… когда снова научусь ходить и приду к вам. - Вы в своём уме? – спокойно осведомился Джеймс. – Вы хоть представляете, что испытали ваши друзья? Соображаете, что они всё ещё переживают из-за Вашей «гибели»? Думаете, они свыклись? Чёрта с два! Сами-то по ним не скучаете? - Безумно скучаю! Они все мне дороги! Именно поэтому я и не хочу, чтоб они видели меня таким. Беспомощным. Неподвижным. Опухшим. – Громкость его голоса таяла, таяла и постепенно сошла на нет. - А как насчёт телефонного звонка? - Тогда они точно примчатся. Лестер решил использовать последний козырь. - Каттер, Стивен жив. В палате стало безукоризненно тихо. Ещё немного, и можно было бы услышать, как ресницы Каттера ударяются о его веки – мужчина активно захлопал глазами. - Какой Стивен? – произнёс профессор. Он, разумеется, понимал, какой, но слова Лестера прозвучали слишком уж невероятно. - Ваш коллега, мой подчинённый, - выдержанно пояснил начальник ЦИА. – Ваш лаборант и любовник вашей жены – с пометкой «бывший». От последней фразы глаза Питера вылезли на лоб, но мужчина таки смолчал. Лестер собирался ещё добавить: «И Ваш лучший друг», но передумал, опасаясь, что это будет некорректно по отношению к Остину. Перед профессором снова пронеслась самая страшная в его жизни картина – Стивен, отгороженный непробиваемой дверью, отходит назад, прямо к тварям, которые уже жадно щёлкают челюстями. - Как? – прошептал Ник. - Не хотите спросить у него сами? - Лестер!.. - Хорошо-хорошо. Мистер Харт спасся благодаря приступу гуманизма, который вдруг возник у Вашей бывшей жёнушки на фоне общих припадков человеконенавистничества. Она как-то вернулась в момент смерти Харта и вытащила парня. Правда, после этого заботливо пристроила в психушку в девятнадцатом веке, но он оттуда уже выбрался. - С ним всё в порядке? - Да. - Хорошо… - Ник поразмыслил. И вывел: - Я остаюсь при своём решении. Я хочу вернуться к друзьям в таком виде, который их не напугает. Всего пару месяцев, Лестер. Что ж. Это его дело, его право. Месяцем больше, месяцем меньше… Джеймс пожал плечами. - Дело Ваше, - согласился он и засобирался на выход. – Только не затягивайте. У нас тут снова скачут аномалии, да еще как-то странно себя ведут. Как выразился Коннор – «аномально». Видимо, ему не очень знаком термин «тавтология», но в общем и целом суть он уловил. Так что Ваш светлый ум нам бы сейчас пригодился. До встречи через два месяца. - О, Джеймс! Уже было выйдя из палаты, Лестер на мгновение прикрыл глаза в легком раздражении. Опять этот Питер. Он как Каттер, только еще более раздражающий. - Да?.. - Пробейте и мне пропуск, - Остин – если зрение Лестера не подвело – дружески ему подмигнул! – Загляну к вам на часок-другой. Наконец-то увижу этот ваш сверхсекретный Центр изнутри. Я же не могу бросить своего пациента на произвол судьбы, сами понимаете. – И он снова это сделал. Снова подмигнул, после чего совершенно нагло и обезоруживающе улыбнулся. Будь сейчас на месте начальника ЦИА какая-нибудь девушка, упала бы в обморок от наплыва чувств. Славу богу, на Лестера подобные чары не действуют! - Я подумаю над Вашим маловыгодным для меня предложением, - кивнул Джеймс и стремительно вышел. Надо держаться подальше от комнат, в которых содержится больше одного Каттера или кого-то ему подобного, разумно заключил для себя начальник, следуя на парковку. Вообще, в глубине души Джеймс был рад, что этот самый Питер Остин однажды всплыл на горизонте – а именно, когда Лестер уже отчаялся разыскать сиделку для Каттера. Остин разыскал себя самостоятельно, точнее, разыскал Джеймса самолично. Примчался весь в пыли, в грязи, явно месяца два не видевший цивилизации или хотя бы ее намеков, заявил, что только что воротился из годовой командировки в Африку, и все вопросы о внешнем виде у Лестера тут же отпали. Также Остин заявил, что намерен быть Нику Каттеру опекуном на время, пока тот прибывает в коме. Такое странное рвение горячий медик объяснил просто: они с Ником товарищи со студенчества и, в общем-то, как братья, и Питер даже возрос в глазах Лестера, заявив, что Хелен Каттер ему никогда не нравилась, слишком амбициозной и эксцентричной она была. Узнав, что это она стреляла в Ника, Питер изрек, что подпишет бумаги, запрещающие кому бы то ни было упоминать о том, что Ник еще жив, ради его же безопасности. Уж если Хелен что-то вбила себе в голову, потребуется очень увесистый предмет, чтобы это что-то оттуда выбить; так что Остин был уверен: узнав, что Ник выжил, она вернется и довершит начатое, чего бы ей это ни стоило. В общем, удивительно заботливый и чуткий человек, прямо просто золото, а не друг. Единственный его минус – ну слишком оптимистичный настрой по жизни, прямо-таки опасный для окружающих! Джеймс ничего не имел против оптимизма, он и сам был тем еще оптимистом, но всему же есть предел. Плюс, этот товарищ совершенно не мог усидеть на месте и, приехав обратно в Лондон, вдруг дико заинтересовался исследованиями и местом работы Каттера, а поскольку Каттер всегда спал, источником информации автоматически стал Лестер. Как когда-то Денни Куинн доставал начальника ЦИА своим любопытством, так и Питер Остин перенял это милое хобби, пока сам Денни блуждал где-то в прошлом планеты. Постоянные телефонные звонки… попытки прорваться в здание… личные встречи и пренеприятные беседы за чашкой кофе в кафе утром, на обеденном перерыве, и даже порою вечером за ужином в ресторане! Господи, этот неугомонный человек приучил-таки жену Лестера готовить, а самого Лестера любить ее готовку и питаться дома! А теперь Ник Каттер проснулся. И их стало двое. Лестер невольно вздрогнул от одной лишь воодушевляющей мысли. И это если не брать в расчет Хелен Каттер, плотно засевшую в его ЦИА и не желающую оттуда убираться. О, жизнь, как ты прекрасна. Примерно с такими позитивными мыслями Джеймс Лестер и вернулся назад в Центр, готовясь выслушать очередной отчет об аномалиях. *** - Вода солёная, значит, по ту сторону аномалии, вероятнее всего, море или океан. – Стивен, отойдя от берега, посмотрел на коллег и развил мысль: - В пресной воде существу придётся несладко. Оно быстро умрёт, если не вернётся. - Лично я не горю желанием спасать этой твари жизнь, - пробубнил Куинн, мельком взглянув на заблокированную аномалию, вяло светящуюся под водой, и вспомнив слёзы девушки, потерявшей своих друзей. - Сейчас самое главное, чтоб тварь не добралась до Темзы, - напомнил Мэтт. - Это вряд ли, - хмыкнул Денни. – Джесс передала мне географические данные. Через пару миль ниже по течению река превращается в ручей, который постепенно иссякает, это тупик. Выше по течению река существенно мельчает, есть участок, где глубина по всей ширине не превышает четырёх футов, крупное создание там просто не проплывет. А детёныш, если проскочит, издохнет через пару дней, насколько я понимаю. Но всё равно в окрестностях нужно наложить запрет на купание. - Почему Джесс отправила данные тебе, а не мне? – хмуро поинтересовался Андерсон. - Потому что я додумался попросить, - пожал плечами Куинн. - Мы будем искать тварь или позволим ей мирно скончаться? – спешно проговорил Харт, чувствуя, что назревает конфликт. - Будем искать, - постановил Мэтт. - Пусть подыхает, - одновременно с Андерсоном отчеканил Денни. – Главное, чтоб никто больше не пострадал. Два одинаково твёрдых взгляда схлестнулись. «Непростое будет задание, - подумалось Стивену. – Причём отнюдь не из-за твари». В итоге они всё-таки решились на поиски – как ни крути, не было никакой гарантии, что пусть и умирающее, но свободное чудище не сожрёт ещё кого-нибудь. На надувной лодке, которую оперативники догадались взять с собой, имелся не только мотор, но и эхолокатор. Так что поиски долгими не были. А прибыв к месту нахождения твари, сотрудники ЦИА поняли, что обошлись бы и без аппаратуры. Создание было прекрасно видно. Похоже, оно застряло на мели – вода доходила ему аккурат до глаз. Существо дёргалось, пытаясь вернуться на глубину, но тщетно. Огромный хвост извивался беспомощно и яростно, ежесекундно поднимая полчища брызг. - Дунклеостей! – не то уверенно изумился, не то просто предположил Стивен. - Кто-кто? – почти обиженно переспросил Денни. - Дунклеостей, - охотно и уже с большей твёрдостью повторил Харт. – Он жил на нашей планете примерно четыреста миллионов лет назад. У него не было зубов, как таковых, вместо них имелись костяные пластины. - Я так понимаю, особенно радоваться этому факту не стоит? – скосил брови Куинн. - В общем-то, да. Некоторые учёные считают дунклеостея древнейшей версией акулы. – Собственно, этим знания Стивена и ограничивались. Ему никогда не нравилась теория, он был приверженцем практических действий. Хотя, в мозгу ещё зудело что-то, связанное с рыбиной. Мэтт внимательно изучал страшное создание, размышляя, что с тем теперь делать. Лодка сбавила скорость, но продолжала медленно приближаться к гигантской рыбе. Расстояние составляло метров пятнадцать. Военные, прикрывавшие с суши, уже взяли этого дукле… дункле… короче, эту рыбину под прицел. Хотя, судя по мощным костяным пластинам, покрывавшим тело рыбы, толку от пуль, даже из автомата, будет не слишком много. Круглые глаза монстра были как раз на уровне поверхности, можно сказать, что вода скрывала их ровно наполовину. Пасть не просматривалась, да, если честно, видеть её мужчинам не очень-то и хотелось. - Не подплываем ближе, чем на десять футов, - велел Мэтт. На сей раз возражать никто не стал. И лодка остановилась в трёх метрах от головы чудища. Течение в этом месте почти отсутствовало, посему «судно» фактически застыло. Глаза дунклеостея жадно и злобно смотрели на потенциальную добычу. Тут-то Стивен и вспомнил кое-что ещё об этом существе. Оно открывает пасть так быстро, что жертву туда буквально засасывает, причём радиус этого, прости, Господи, засасывания весьма приличный. - Ребята, назад! Но было поздно. Лодка, со скоростью, не доступной ни одной гоночной моторке, рванула вперёд, прямо в разинутую пасть, теперь очерченную над водой линией огромной дуги – верхней челюсти. Пожалуй, в такой рот Мэтт, Денни и Стивен могли влезть сразу втроём, не слишком потеснившись. К счастью, сама лодка оказалась в челюстных пластинах хищника раньше, чем её обитатели, успевшие спрыгнуть в воду и переместиться в относительно безопасные места. Хлопок, шипение быстро уходящего воздуха, секунда – и остатки лодки вместе с мотором исчезли в бездонной пасти даже не подавившейся рыбы. Трое мужчин стояли по пояс в воде, Стивен и Денни в двух метрах от левой стороны морды дунклеостея, Мэтт – в одном от правой. Всё могло бы быть хорошо, если б перед спешным покиданием судна Денни не успел выпустить в пасть существа несколько пуль. Подстёгнутая болью рыба извернулась под таким углом, который ей в нормальном состоянии был бы не под силу. Дунклеостей оказался на воле. То есть, не совсем на воле, а на том участке реки, где мог относительно свободно плавать. И первое, что решила сделать эта древняя акула – закусить. Закуска была рядом и ещё не успела выбраться на берег. По каким-то своим соображениям в качестве первого блюда рыба выбрала Андерсона. Мэтт не собирался ахать, а если б и собирался, то попросту бы не успел. Его потянуло во вновь раскрывшуюся пасть с невероятной силой и скоростью, мужчина моментально потерял равновесие и упал, правда, погрузился в воду не полностью, а лишь до подбородка. Попробовал сразу же подняться, но не тут-то было, его слишком сильно затягивало. Крепкая рука надежно обхватила запястье Андерсона, и крайне неприятное для Мэтта продвижение к дунклеостею замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Это было нечто. Одной рукой Куинн держал Мэтта, второй хватался за руку Стивена, который в свою очередь цеплялся за автомат, протянутый стоящим на берегу военным. Военного держали его коллеги, один из которых основательно обхватил растущее прямо у воды деревце. Через три секунды Харт, Куинн и Андерсон были вытащены на берег, а дунклеостей, за это время получивший от «сухопутных» солдат солидную порцию свинца в самое уязвимое место – незащищённую пасть, скрылся под водой. Хотя, через полминуты снова всплыл. Кверху брюхом. - Вот это я понимаю, рыбалка, - выдохнул Денни со своей фирменной неунывающей улыбкой. Стивен ответил скептическим взором, чётко дававшим понять, что Харт такого энтузиазма не разделяет. А Мэтт смотрел на бывшего полицейского почти растерянно. Под конец всё же выдавил из себя: - Спасибо. - На здоровье, - весело ответил Куинн. – В следующий раз твоя очередь меня спасать. - И тебе спасибо, - обратился Андерсон к Харту, который уже растянулся на травке, прикрыв глаза. - На здоровье. - И вам, парни. – Эта благодарность предназначалась военным. *** Этот кабинет понравился Хелен даже больше, чем апартаменты Лестера, и она не стала задаваться вопросом, кого именно пришлось отсюда вытурить. Просторно, светло, минимум мебели, и в то же время есть всё самое необходимое. Новая хозяйка кабинета сидела за столом в своём кресле и пересматривала корреспонденцию, которую Томас захватил из дома Бёртон. К слову, сам Томас стоял рядом, как обычно в полной боевой готовности. Удивительно. Никто из круга Филипа не был знаком с «Анжель», она сама противилась этому всеми силами. И вообще, приложила максимум стараний, чтобы никто не узнал её, по крайней мере, в лицо. Конечно, пресса живо интересовалась вдовой и наследницей многомиллионного состояния, однако владелица ясно дала понять: если её «засветит» какое-либо издание или телеканал, она не пожалеет никаких средств, чтоб уничтожить обидчиков, а средств у неё теперь предостаточно. Однако всё вышеперечисленное не мешало так называемым друзьям Филипа, многих из которых он бы при встрече даже не распознал, слать вдове письма с соболезнованиями. И ладно бы только письма. Будто сговорившись, горюющие «друзья» засыпали её билетами-приглашениями на оперу или балет. - Конечно, только стройные ряды мужчин, скачущих по сцене в колготках, могут унять мою скорбь, - вздохнула шатенка, оценивающим взглядом окидывая груду билетов, скопившихся в углу стола. – И главное – все на одно и то же представление. Что мне с этим делать? Хоть стены в новом кабинете оклеивай. - Почему бы просто не выбросить, если не хотите идти? – разумно спросил помощник. Хелен уже почти сказала: «Ты прав», но в последний момент передумала. Хитро улыбнулась. - Нет. Есть идея лучше. *** - В каком смысле не закрывается? – Коннор на миг застыл, пальцы юноши замерли на компьютерной клавиатуре, затем он взял в руку мобильный телефон, который до этого зажимал между ухом и плечом. - В прямом – не закрывается и всё, - протрещал из трубки голос Мэтта. – Мы смогли только заблокировать её, и то происходит постоянная разблокировка. - Вы сделали всё по моим инструкциям? - Да, точно так же, как и в предыдущие разы. Испробовали способ и для одинарных аномалий, и для спаренных. - А эта аномалия одинарная? - Судя по всему, да, но я теперь ни в чём не уверен на сто процентов. Коннор оглядел зал ЦИА, где кипела работа, но пока не наблюдалось ничего экстренного. - Хорошо, я выезжаю, дождитесь меня. *** - Что там с аномалией? – Эбби машинально сжала телефонную трубку чуть сильнее. Уж очень не хотелось очередных дурных, а ещё хуже – непонятных новостей. - Ничего хорошего, - вздохнул Коннор на другом конце «провода». - Вы так и не смогли её закрыть? - Смогли, но… - Парень замялся и умолк. - Но что? - Но меня настораживают показатели этой аномалии. Они отличаются от показателей предыдущих новых аномалий. Хочется верить, что это единичный случай. - А если нет? – осторожно спросила блондинка. - Значит, аномалии продолжают меняться, в каком-то смысле эволюционировать, притом слишком быстро. Неизвестно, к чему могут привести такие метаморфозы. - Ясно. Хорошего и впрямь мало. *** Вот уж кого Стивен, вернувшись с задания, меньше всего хотел увидеть, так это Хелен. И по закону подлости, именно она попалась ему навстречу, когда мужчина мирно шёл к раздевалке, горя одним единственным желанием – поскорее сменить перепачканную во время выезда за город одежду. Увидев Хелен, почему-то рассекавшую по коридору в гордом одиночестве, без её извечного провожатого Томаса, Харт сделал непроницаемое лицо и продолжил шагать прежним маршрутом, игнорируя вдову. Она позволила своему бывшему студенту пройти мимо, и когда тот, почти добравшись до коридорного поворота, уже расслабился, бросила экс-лаборанту в спину: - Я слышала, ты всё-таки угодил в сумасшедший дом. Харт, неужели ты впрямь такой идиот, что додумался вещать врачам про аномалии? Стивен сжал ладони в кулаки. Разжал. Сжал, разжал. Вдох, выдох. Резко развернулся на пятках и через мгновение оказался перед Хелен. Склонился, опёршись ладонями на подлокотники её кресла. И произнёс спокойно-спокойно, даже с усмешкой: - Ты меня обижаешь. Неужели считаешь, что я настолько глуп? Нет, причина была не в аномалиях, а в твоих бриллиантах. Они приглянулись кому-то из руководства больницы, а меня отправили подлечить нервишки; так, чтоб не захламлял голову мыслями о земных благах. Со стороны могло показаться, что ему весело, что он и зла-то на неё не держит. Вот только в голубых глазах Хелен увидела всё, точнее, почувствовала всё по их взгляду. Почувствовала ощущение полной безысходности и беспросветного отчаяния, бывших частыми компаньонами Харта в течение многих-многих ночей, когда он лежал, связанный по рукам и ногам, не в состоянии даже заткнуть уши, чтоб не слышать вопли других сумасшедших в соседних палатах или изоляторах. Почувствовала слепую и бессильную ярость от «лечебных» процедур электрошоком. Почувствовала глухое безразличие и гнетущее сомнение, охватывавшие мужчину в те моменты, когда он сам уже начинал допускать, что действительно сошёл с ума. Первым порывом было просто сказать: «Прости, я не хотела этого, я и подумать не могла, что всё обернётся так». Но миссис Бёртон пресекла свои упаднические намерения в зачатке. Вот ещё, не хватало ей извиняться! - Бедненький. Ты больше не будешь со мной дружить? – театрально огорчилась и испугалась она. - Какая же ты всё-таки тварь, - всё тем же ровным неунывающим тоном вымолвил Харт, чуть качнув головой. – Похлеще любого Хищника. - Ты впрямь так считаешь? А может, я изменилась? Может, я теперь помогаю обездоленным, регулярно хожу на церковные проповеди и исповедуюсь раз в неделю? – Хелен тоже не выглядела раздавленной мрачными чувствами. - И скольких священников ты уже довела до сердечного приступа? – Он хмыкнул и выпрямился. Посмотрел на неё холодно, сверху вниз - и в прямом, и в переносном смысле. – Сделай одолжение, постарайся не попадаться мне на глаза. Не знаешь, чем заняться? Купи себе шоколадку побольше и съешь целиком. - Хочешь, чтобы я покрылась пятнами? - Да, и желательно трупными. – Стивен зашагал дальше по коридору. Хелен осталась на месте. Сначала бесцельно смотрела куда-то вперёд, затем поглядела на своё левое запястье, чуть приблизила к глазам. Провела пальцами другой руки по маленькому пятнышку размером меньше сантиметра. Никто не обращал на него внимания, а если бы и обратил, то решил, что это обыкновенная родинка. И лишь кто-нибудь не просто внимательный, а дотошный разглядел бы, что «родинка» очертаниями напоминает дельфина. На самом деле это была татуировка, которую Хелен сделала, впервые выбравшись из больницы. Не для глаз посторонних, а для себя самой. Чтобы смотреть и не забывать, ни на секунду не забывать, через что пришлось пройти, и что помогло не сойти с ума. … Врачи сразу то ли разрешили, то ли посоветовали: - Можете кричать, так будет легче. – Сухо, по-деловому. Она? Кричать? Не дождутся! Дождались, и нельзя сказать, что ждать пришлось долго. Это была не боль, не страдание, не ужас, это было всё вместе, плюс холод. Жутковато и обидно осознавать, что лежишь ты во время очередной процедуры, ревёшь, как маленькая девочка, причём помимо собственного желания – просто физически по-другому невозможно; а всем, не только в палате или операционной, но и в целом мире на это, по большому счёту, наплевать. Для врачей и медсестёр она лишь пациентка, пусть и со сложнейшим случаем. Филипу, конечно, спасибо, за то, что спас, но вряд ли он сейчас кусает локти и рвёт на себе волосы, да он и не обязан этого делать, в конце концов, она ему никто. Хелен опытным путём установила, что обезболивание – далеко не ключ к решению всех проблем. Во-первых, иногда поначалу от него больнее, чем от самой процедуры. Во-вторых, страшно не чувствовать собственного тела… В-третьих, как выяснилось, во время некоторых операций обезболивание применять нельзя. Век живи, век учись. Чтобы не свихнуться от боли, к которой почему-то никак не вырабатывалось привыкание, приходилось сосредотачиваться на собственных мыслях, воспоминаниях. И на ум неизменно приходили лишь два эпизода, только они и удерживали рассудок, не позволяя тому окунуться в бесповоротное затмение. …Голубоглазый блондин. Что вы, какой там профессор! Студент. Сидит в первом ряду. Вернее, не сидит, а ёрзает, волнуясь за неё, кажется, больше, чем она сама. А когда стало ясно, что победы в этом соревновании ей не видать, как своих ушей, блондин заорал так, что подпрыгнули все, кто находился в радиусе десяти метров от него, включая жюри. "Хелен, ты молодец! Вперёд!" И она закончила свою программу, хотя секундой ранее собиралась развернуться и уйти. …Ещё один студент, тоже голубоглазый, но это уже совсем другие глаза. Глаза с густыми угольно-чёрными ресницами. Он смотрит на неё не просто тепло, а горячо. И в то же время ласково, заботливо. «Я встречу тебя вечером возле кабинета, не вздумай идти домой в одиночку». Два самых дорогих человека в её жизни. И в графе "причина смерти" у обоих можно смело писать: "Хелен Каттер". …Зато какое просветление наступает, когда боль притухает, и ты понимаешь, что можешь мыслить нормально! Хелен заново посмотрела на некоторые свои поступки и ужаснулась, действительно, по-настоящему. Нет, она не собиралась устремляться в ближайший монастырь и биться лбом о священный порог, замаливая грехи – для этого ей надо было бы рухнуть не со скалы, а, как минимум, с самолёта, притом вниз головой. Но учёная вдруг особенно остро поняла, как много можно и нужно было сделать по-другому. Вместе с тем в ней проснулся здоровый (вернее, нормальный для неё) эгоизм. Уничтожать человечество и саму себя? После всего пережитого? Да чёрта с два! Пусть это стадо само разбирается со своими проблемами и с проблемами, которое оно подсунуло остальному миру, а она умывает руки. По крайней мере, пока. И вообще, хватит мыслить глобально, пора подумать конкретно о себе любимой, вроде бы, раньше это у неё неплохо получалось. И до чего она, спрашивается, довела себя, пытаясь спасти мир? Носилась, одержимая своей идеей, не высыпалась, совсем перестала за собой следить. Под глазами мешки, кожа посерела, волосы как в первой части рекламы любого шампуня – сухие и безжизненные. Хватит. Уж если встречать конец света, то в приличном виде. Для начала нормальный сон. Благо, спать теперь можно сколько влезет. Филип забегал на днях, с небрежностью истинного миллионера (или кто он там, миллиардер?) заявил, что Хелен может заказать себе всё, что захочет, он оплатит. Никто не тянул его за язык. Короче говоря, в последующие месяцы Хелен занималась не только лечением, но и уходом за собой. Кремы, маски, сыворотки… Не самая горькая участь. Вот только всё это женщина бы с радостью променяла на возможность снова ходить, бегать, плавать. То, что уход стал приносить плоды, Хелен начала замечать уже через месяц. Она не слишком доверяла отражению в зеркале, куда более надёжным показателем был взгляд Филипа, от визита к визиту становившийся более и более уж если не влюблённым, то заинтересованным. *** Хелен тряхнула каштановыми локонами, возвращаясь из прошлого в настоящее. Сделала глубокий вдох и направилась к лифту, который доставил бы её на второй этаж. Инвалидная коляска была «автоматизированная», ехала сама, так что больших усилий женщине прикладывать не приходилось. До того момента, когда маленькое заднее колесо неудачно повернулось и застряло в крохотном проёме, образовавшемся между кабиной лифта и полом коридора. Как глупо… И неловко. Жгуче неловко. Хелен дёргалась и так, и этак, пытаясь высвободить колёсико, но безрезультатно. Вот бы подчинённые порадовались, увидев её в таком положении! Чёрт, а если кто-то и впрямь увидит? Чьи-то крепкие руки взялись за ручки коляски, легко приподняв и протолкнув её вместе с пассажиркой внутрь лифта. «Анжель» оглянулась, увидела Мэтта Андерсона. И обнажила зубки в ничего не значащей улыбке. - Как это мило с Вашей стороны, молодой человек. Мэтт встал возле панели с кнопками и бесстрастно поинтересовался: - Нижний уровень или второй этаж? - Второй этаж. Двери закрылись, лифт плавно устремился вверх. - Отлично выглядишь, - произнёс Мэтт. - Ну хоть кто-то порадовал даму комплиментом, - усмехнулась вдова Филипа. – Сам тоже неплохо смотришься. Гораздо лучше, чем во время наших предыдущих встреч. - Ты расскажешь остальным? - А смысл? Мне не поверят, а если и поверят, то меньше ненавидеть не станут, да я и не стремлюсь завоевывать чьё-либо расположение. Так зачем попусту тратить силы? Лифт достиг третьего этажа и распахнулся. Андерсон выкатил коляску и поспешил удалиться. Хелен тоже недолго оставалась возле подъёмника. *** Эбби заглянула в лабораторию Коннора, чтобы узнать, не вернулся ли он. Конечно, девушка могла бы позвонить, но не хотела лишний раз отвлекать жениха, если тот всё ещё на задании. Без Темпла лаборатория казалась унылой и пустой. В то же время здесь отчётливо ощущалось его недавнее присутствие. Перемешанные бумаги с расчётами и графиками, включенный, хотя и «впавший в спячку» компьютер, пустая упаковка из-под банановых чипсов в углу стола. Мейтленд, к вечеру окончательно вымотанная перестановкой в зверинце и вымотавшая тем же самым Беккера и ещё человек десять, присела на диванчик в дальнем углу кабинета. Разумеется, в научную обстановку лаборатории этот предмет меблировки вписывался плохо, зато был незаменим, если требовалось отдохнуть, а лишнего времени не имелось. Она побудет здесь всего минутку. Или две. Максимум три. Просто посидит, прикрыв глаза. А, если повезёт, то услышит, как зайдёт Коннор. Именно услышит, поскольку открыть глаза, чтобы увидеть, сил, наверное, не хватит. Все эти мысли промелькнули в белокурой головке за две секунды. Девушка и не понимала, что уснула, до тех пор, пока не проснулась. Вернее, не совсем проснулась, а слегка очнулась оттого, что её передвигают. И, вроде бы, даже поднимают. - Положите меня на место, - простонала Эбби, не размыкая век. – Кстати, кто это? - Догадайся, - ответил тёплый голос с ласковой смешинкой. Ну, она так и думала. Ей не обязательно видеть Коннора, чтобы узнать его. Они вышли в коридор. То есть, вышел-то Коннор, умудрившись локтем нажать кнопки, отвечающие за закрытие-открытие двери, бережно держа Эбби на руках. - Куда ты меня несёшь? – пробормотала блондинка. - В комнату отдыха, там гораздо удобнее, уж поверь. - Ты же сам вечно спишь в своей лаборатории. - Потому-то и знаю, что диван там не ахти. - Мне ещё надо сделать кое-что в зверинце… - Зверинец никуда не денется до завтра. - Я рада, что ты вернулся. – Пухлые губки растянулись в светлой улыбке, а голубые глаза, чуть затуманенные недавним сном, всё же открылись. – Привет. Надо же, Коннор уже почти доставил её к комнате отдыха. Другие сотрудники ЦИА, изредка проходящие мимо, смотрели на пару с понимающими улыбками. - Привет, спящая красавица. – Брюнет чмокнул блондинку в щёку. - Можешь уже поставить меня, я пойду сама. - Ни за что. Я тренируюсь перед свадьбой. Эбби приглушённо рассмеялась. - Как всё прошло за городом? - Неплохо, хотя и непонятно. Завтра расскажу подробнее. – Он перенёс девушку через порог комнаты для отдыха. - Который час? - Девять вечера. Я освобожусь к десяти, и поедем домой, а пока поспи здесь. Или могу вызвать тебе такси сейчас. - Нет уж, поедем вместе. – Эбби довольно хихикнула, когда Коннор опустил её на диван. Потом парень погладил её по волосам. – Тебе обязательно уходить прямо сейчас? – Сонная девушка свернулась калачиком, опять прикрыв глаза. - Увы. – Темпл улыбнулся. – Но чем быстрее я уйду, тем быстрее вернусь. – Он наклонился и, поцеловав Мейтленд в висок, прошептал: - Я скоро. - Я буду ждать. - Спи, моя хорошая. Уже сквозь вновь подступившую дрёму Эбби услышала, как за Коннором закрывается дверь. Прежде чем окончательно уснуть, девушка нежно улыбнулась. *** - Говорят, вам удалось искупаться, - беззлобно подколол Беккер, встретившись с Куинном в раздевалке. Сам капитан сидел на скамейке у стены и, скажем так, пользовался возможностью передохнуть. - Окунулись разок, - подтвердил Денни. Что-то в тоне и взгляде бывшего полицейского насторожило военного. Не то чтобы Куинн был расстроен, скорее уж растерян. - Всё в порядке, Денни? - В полном. Вот только… - Мужчина облизнул губы, потом резко отвернулся, шагнув к своему ящику. – Ерунда, забудь. - Рассказывай, в чём дело, - велел военный с дружеской настойчивостью. - Ни в чём; должно быть, просто резкая смена обстановок не прошла даром. – Денни сделал глубокий вдох. – Прости, за то, что я сейчас спрошу, но иначе никак. Ты абсолютно уверен, что Сара мертва? От этого вопроса, внезапно хлестнувшего, будто плётка, капитану захотелось поёжиться, но брюнет сдержался. - Да, - едва слышно произнёс Беккер. Произнёс одними губами, другие части лица будто окаменели. – Никаких сомнений. – Он бы с большей радостью откусил себе язык, чем озвучил это. – Почему ты спросил? – Ни грамма любопытства в голосе. Только безнадёжность и… вина. - Извини, это глупо. Просто показалось. - Что показалось? - Когда мы возвращались в ЦИА, я увидел на улице девушку, похожую на Сару. Она мелькнула и исчезла в толпе, мы быстро проехали это место. Обман зрения, только и всего. Не бери в голову. Прости, что снова напомнил тебе... - Я и так никогда не забываю, - грустно усмехнулся капитан. – И мне иногда тоже кажется, что я вижу Сару. А потом оказывается, что это совершенно не она… Чувство вины вытворяет странные вещи с рассудком. - Разве тебе есть, в чём себя винить? – Вообще-то, Денни понимал, что есть, но не мог не попытаться утешить друга. - Насколько я знаю, Сара сама вызвалась участвовать в спасательной операции. - Но руководил-то операцией я. – Беккер опустил голову, упёршись рукой в лоб. – И если ты попробуешь сказать, что в случившемся моей вины, пусть и косвенной, нет, ты явно покривишь душой. Так что не ври ни себе, ни мне. – Капитан поднялся и вышел из раздевалки. Денни раздосадованно дёрнул плечом. Посмотрел на своё отражение в висящем на стене зеркале. - И кто тянул тебя за язык, кретин? *** Мэтт появился в квартире как раз вовремя, чтобы услышать раздавшийся в комнате многослойный грохот и последовавшее затем ругательство, выдержанное и истинно аристократическое: - Чёрт возьми! - Эмили? Зайдя в комнату, Андерсон обнаружил шатенку полусидящей-полулежащей на полу в окружении многочисленных мятых пакетов и потрёпанных картонных коробок. Всё это добро только что вывалилось из стенного шкафа, о существовании которого Мэтт старался не думать вот уже года два. Ещё бы, ведь именно туда мужчина пихал весь хлам из разряда «вроде и не нужно, но вдруг ещё пригодится» или «может, потом кому-нибудь отдам» или «некуда деть, пусть поваляется тут». - Зачем ты открыла этот шкаф? – Андерсон подал девушке руку, помог подняться. Шатенка, отряхнувшись, мило улыбнулась. - Я давно подозревала, что у тебя там склад всякого хлама, а мне нужно больше места под мои вещи, раз уж я обосновалась в твоей квартире окончательно. К тому же, я не хочу находиться здесь, зная, что под боком у меня такое… - секунду она колебалась, подбирая приличное и в то же время выразительное слово, - безобразие. - Я думал, леди не занимаются уборкой, - мимолётно усмехнулся Андерсон. - В первую очередь леди не живут в свинарнике. – Мерчант с напускной гордостью вкинула голову, демонстрируя свою великолепную осанку. Мужчина улыбнулся вновь, но порыва соседки не поддержал. - Давай сложим всё это обратно. - Мэтт! – Эмили даже онемела на секунду. – Ни за что! Не хочешь помогать – не надо, я всё сделаю сама, но не заставляй меня оставлять весь этот мусор в доме. - Это не мусор. - Хорошо. В таком случае отложи всё, что тебе нужно. - Это всё мне может понадобиться. Девушка страдальчески и чуть раздражённо вздохнула, посмотрев на свои перепачканные многогодовой пылью руки. - Хорошо, я сложу эти коробки и пакеты обратно, но аккуратно. - Тогда потом я не смогу ничего найти. Самое интересное - он говорил без малейшей примеси смеха, а со всей ответственностью. - Какой же ты серьёзный, - не выдержала Эмили. И, рассмеявшись, быстро провела пальцами по его щеке, оставив парочку неровных тёмно-серых полосок. На его лице не дрогнул ни один мускул. Мужчина продолжал смотреть на соседку так же деловито и степенно, настолько деловито и степенно, что Мерчант насторожилась. Может, она что-то сделала не так? Может, в этом времени или времени Мэтта такой жест считается страшным оскорблением? Ну да, во времена Эмили это точно не было проявлением глубочайшего уважения. Но она же не хотела… И вдруг он улыбнулся. Выдохнул: - Это уже перебор! Где соблюдение субординации? – Андерсон молниеносно подался вперёд, схватил девушку и, взвалив себе на плечо, понёс вон из комнаты. – Я всегда знал, что уборка до добра не доводит. - Мэтт! – весело вскрикнула Эмили. - Да? – невозмутимо отозвался Андерсон, когда пара уже покинула комнату. - Отпусти. - Нет. - Так и будешь носить меня по квартире? - Донесу до душа и поставлю. - До душа? - Конечно, надо же мне смыть твою пыль. - Во-первых, это твоя пыль. – Слова шатенки теперь отдавались эхом от покрытых плиткой стен ванной комнаты. – Во-вторых, если ты решил принять душ, при чём тут я? - Я боюсь мыться в одиночестве. - Даже так? Ладно. Звук включённой воды. И молчание. - Эмили, я пошутил, - наконец, хрипло пробормотал Мэтт. - А я - нет. – Девушка нервно усмехнулась. – Вообще, нам надо быть осторожнее с хозяйственными делами, они вечно заносят нас не в ту степь, что мытьё посуды, что уборка шкафа… …Мы с вами – люди приличные, и, конечно же, ни за что не будем соваться в душевую кабинку к влюблённой парочке. Но если бы всё-таки сунулись, то увидели, что происходящее там не очень-то напоминает романтические сцены из фильмов. Два человека, окутанные прозрачными клочьями пара, стоят под струями воды и оба как-то не совсем представляют, что делать дальше. Вернее, представляют, и именно от этого девушка сейчас красная, как варёный рак. Вот кто, кто тянул её за язык и за руку, когда Эмили сама полезла в этот проклятый душ?! И ведь понимала же, что Мэтт в долгу не останется. А теперь стало так страшно. И неудобно, и стыдно. И снова страшно. У неё же за всю жизнь был только один мужчина – не слишком-то любимый муж, и не сказать, чтоб там всё происходило сказочно и безоблачно, хотя и придраться-то вроде леди было не к чему. А тут… Окончательно раскрасневшись, Эмили, между прочим, обнажённая, уткнулась лицом в плечо Мэтта, тоже ничуть не одетого, и зажмурилась. Всё, теперь ситуация стать более дурацкой уже просто не может. Он положил ладонь на её плечико, другой рукой проведя по мокрым, напитанным водой волосам девушки. Ничего не спрашивал, ничего не требовал, даже не собирался. Одно её слово - и он спокойно уйдёт, он поймёт. Да вот только она-то не хочет, чтобы он уходил. Ей просто нужно преодолеть своё стеснение, свои страхи, свою неловкость. Девушка чуть отстранилась и посмотрела на мужчину сквозь струи воды и пар, слегка щурясь от попадающих в глаза капель. Ничего не сказала, только быстро, с плохо скрываемым волнением, немножко плотнее сжала губы. Одна рука Мэтта мягко спустилась на спину дрожащей шатенки, вторая ласково, действительно ласково коснулась виска Эмили, её щеки, скулы. - Всё будет хорошо, - сказал он. - Да. – Её взгляд стал легче, спокойнее. Она едва уловимо улыбнулась. – Я знаю. Чуть помедлив, Эмили положила руки ему на плечи. Мэтт её поцеловал. Но мы с вами, в силу своего хорошего воспитания, разумеется, не стали бы смотреть на это, и уж тем более на то, что происходило потом. *** Нику захотелось спелого яблока. Не то чтобы он был голоден... Просто он любил яблоки. А это вот лежало себе на столе возле окна, смотрело на профессора своими игривыми бликами, словно зазывало: «Иди же, Ник, возьми меня и съешь». К сожалению, друг сейчас где-то шлялся, костыли стояли в дальнем углу комнаты. А яблоко все продолжало издеваться своим вкусным видом. В конце концов, Каттер плюнул на все преграды и болезненные последствия возможного падения и, собрав силы в кулак, приподнялся, осторожно принимая вертикальное положение и для страховки поддерживая вес тела на руках, опершись на спинку кровати. Пять секунд, чтобы полностью распрямиться. Еще три, чтобы выпустить страховку – отцепиться от кровати. И еще две, чтобы сделать глубокий вдох, готовясь к предприятию. …Он сделал шаг. Пошатнулся, но устоял. Еще один. Снова стоит, не падает. Еще парочку. И еще. И, наконец, вот она, заветная награда - спелое яблочко. Довольный собой, Ник сделал приличный укус, и половины яблока как не бывало. - Ну, что я говорил! – Не менее довольный успехом товарища Остин стоял в дверях, скрестив руки на груди и ухмыляясь во все тридцать два зуба. – Еще пара деньков, и ты снова будешь бегать от своих ящериц! - Признайся, - усмехнулся Ник, аккуратно дошагав до кресла и с облегчением присаживаясь, - ты специально оставил здесь этот вкусный фрукт! - Врачи, как и фокусники, не выдают секретов своих методов, - задорно проговорил друг, усаживаясь в кресло напротив. – А Лестер сегодня на удивление весел, - хмыкнул он. – Потерял терпение лишь два раза за нашу беседу. Каттер рассмеялся. - И не надоест тебе над ним издеваться. Он, между прочим, не такой уж и плохой. - Никто и не спорит. Только слишком уж угрюмый, непорядок. Считаю своим долгом исправить это дело. - Неудивительно, что бедняга запретил тебе приближаться к нему и на пушечный выстрел. - Но по телефону-то звонить всегда можно, - беззаботно отмахнулся Питер. Они немного помолчали. Ник тщательно дожевывал яблоко. Потом вдруг спросил: - А Дженни… и правда была замужем? - Проверенная инфа. Сам Лестер их венчал, - напрямую ответил Остин. Но, отметив, как заметно помрачнел приятель, тут же добавил: - Эй! Но она же развелась. Так что надежда все еще есть. Не раскисай, Никки. И вообще, в плане женского пола ты все такой же лопух. Учи тебя, учи. Каттер, вновь повеселев, тут же парировал: - А что, говоришь, с твоей Карлой? - Мы слишком разные… Не сошлись - характерами и на религиозной почве, - наигранно опечаленно вздохнул Питер. – Она не считала меня Богом, а я не могу жить с истеричками, кидающимися ножами и режущими мои брюки в лапшу, ты же меня знаешь! Ник, наконец, не выдержал и рассмеялся. - Пит, ты неисправим. И этот человек еще учит меня, как общаться с девушками… *** (Прошло два месяца) За последние недели обстановка в ЦИА не стала спокойнее, но хотя бы утряслись некоторые неурядицы. Решился вопрос с графиком работы основной команды, члены которой теперь трудились по сменам. Не то чтобы трудились они в строго определённое время. Смена была дежурством, но и вне неё сотрудника при надобности могли вызвать на работу. А дежурства, раскиданные по всем временам суток, впрямь стали необходимой мерой – аномалии и не думали успокаиваться. Точнее, периодически они шли на спад, исчезали иногда на три-четыре дня, но после затишья неизменно появлялись вновь, при этом с совершенно другими характеристиками. Опустив научную терминологию, мистер Темпл по этому поводу однажды выразился так: «Аномалия сбились, они болтаются, как раскаченный маятник, но не в две стороны, а во все стороны, и неизвестно, к чему это может привести. Не факт, что маятник вообще когда-нибудь придёт в равновесие. Точнее, что он не уничтожит сам себя до этого. Слишком уж сильно его качнули». Впрочем, Коннор сразу же оговорился, что это лишь гипотеза, и пока рано кричать об очередном конце света. Возвращаясь к теме дежурств, стоит ещё отметить, что смены были расписаны так, что Денни и Мэтт практически не пересекались, и таким образом остальным не приходилось разрываться между двумя командирами. Когда Хелен впервые упомянула о принудительных походах на балет и оперу, её словам не придали значения, приняв за шутку. Зря. Заочные знакомые из высших слоёв общества продолжали упорно слать вдове Филипа билеты на самые лучшие с их точки зрения представления, которые на деле зачастую оказывались самыми скучными. Причём обычно в таких количествах, что хватило бы не только на основную команду ЦИА, но и ещё человек на десять. Миссис Бёртон решила, что, во-первых, не хочет чувствовать себя глупо в одиночку, во-вторых, нельзя дать пропасть такому добру. Поэтому билеты раздавались сотрудникам. Конечно, никто не волок работников в театр на цепи, просто стоимость билетов в любом случае вычиталась из зарплаты. Правда, Лестер заявил, что не позволит так издеваться над своими людьми, и, начисляя премии, восполнял ребятам «затраты» на культпоходы. Хелен в свою очередь пригрозила, что бескультурным сотрудникам премия не будет начисляться вообще. Лестер напомнил, что это не во власти «Анжель» - зарплата и премии поступают от правительства. Вдова Бёртона лишь зловеще хмыкнула. Пока от всей этой галиматьи больше всего страдал Беккер. Дело в том, что Джесс, в отличие от коллег, отнеслась к походам в театр с большим энтузиазмом, она любила и балет, и даже оперу. Поэтому билеты брала охотно – и на себя, и на капитана, у которого язык не поворачивался отказать очаровательной шатенке. И даже после того, как он заснул на «Лебедином озере», храпом отвлекши от представления не только близсидящих зрителей, но и самих лебедей (места-то были дорогие – близко к сцене), Паркер не оставила попыток приобщить военного к прекрасному. - Даже не уговаривай! – в очередной раз отнекивался Беккер, заранее чувствуя, что в итоге проиграет. – Хватит с меня и одной оперы, больше я на такое не пойду! - Но это же «Аида»! - Да кто угодно! Нет, нет, нет, и ещё раз нет. Не пойду! – Он решительно сложил руки, прислонившись бедром к краю стола Джесс. Шатенка собралась было пустить в ход безотказный приём – невинно округлить глазки и беззащитно надуть губки, но этого не потребовалось. - Беккер, я бы на твоём месте сходил. Нельзя упускать шанс приобщиться к прекрасному. - Я говорю ему то же самое! – с благодарностью кивнула Джесс, ещё толком не разглядев говорившего, тот стоял позади неё. Зато Беккер «незнакомца» узнал сразу, Судя по выражению лица и взгляду, которые по шкале удивления от одного до десяти сейчас потянули бы на сто баллов. Координатор медленно повернулась. Перед ней стоял человек, которого раньше она видела только на фотографиях… *** - Привет, Денни. – Коннор добродушно помахал одной рукой только что пришедшему на работу Куинну. Второй рукой молодой человек держал несколько папок с бумагами. Куинн и Темпл встретились в главном зале, каждый спешил по своим делам, но ребята всё же ненадолго притормозили. - Как успехи с расчетами? – поинтересовался экс-полицейский. - Пока не очень, но я надеюсь, что скоро всё-таки выведу схему, по которой можно будет хоть примерно предугадать, каких ещё сюрпризов ожидать от аномалий. Начальство уже вовсю требует отчётов. - Кстати, а где весёлая вдова? – Денни без труда удавалось подбирать для Хелен различные прозвища. На прошлой неделе она была «Страшным сном Эйнштейна», а на позапрошлой – «Любовницей Черчилля» (Денни благоразумно не уточнял, на что именно намекает – на постоянные путешествия во времени или же возраст дамы). - Пока не показывалась, но наверняка скоро появится. - Надеюсь, меня к тому времени вызовут на какую-нибудь аномалию. Денни возобновил ход. Но почти сразу же обернулся, услышав, как позади что-то громко шмякнулось об пол. Коннор выронил свои папки. И, что самое странное, не спешил их поднимать. Просто смотрел прямо перед собой, челюсть его медленно ползла вниз. Напротив Темпла стоял Беккер в сопровождении ещё одного мужчины. *** Под нарастающий в коридоре гомон пиарщица нехотя оторвалась от монитора, на котором в данный момент перепроверяла список возможных и уже использованных «объяснений» последствиям аномалий. С той же скоростью, с которой редел первый столбец, множился его сосед, вынуждая шатенку недовольно морщить лоб. Если так пойдет и дальше, то ей явно придется использовать некоторые оправдания не то что по второму, а по третьему, а то и по пятому разу! Что крайне нежелательно и рискованно, народ не так глуп, чтобы она могла позволить себе допустить хоть одну ошибку, после всего того хаоса, что творился тут вслед за массовым наплывом аномалий. Но покоя и трудовой атмосферы девушке сегодня было не видать, очередной дробный цокот каблучков привлек внимание Льюис. - Да что же такое! Пришлось нехотя подняться, откладывая в сторону слегка покусанный карандаш, и отправиться разведывать обстановку. Результат, как и следовало ожидать, не радовал: ЦИА напоминал большой гудящий улей, взволнованный вторжением Винни-Пуха. - Можно поинтересоваться, что за паника у нас здесь наблюдается? - Дженни бесцеремонно ухватила одну из секретарш Лестера, проносившуюся мимо, за рукав пиджака. - Пожар, опять сбежал один из динозавров, Хелен выкинула очередной номер? - Нет, - девушка как-то странно, полувиновато-полузаинтересованно глянула на шатенку, - там просто... - Тут Лидия замялась и вновь стрельнула глазами в сторону все ещё удерживающей её Дженни. - Просто что? Или кто? - Каттер... - И что она? - Шатенка выразительно изогнула бровь и выпустила руку собеседницы из захвата. Все понятно, ничего нового, хотя от подробностей Льюис бы и не отказалась. Дженни тяжко перевела дыхание, настраиваясь на будущий допрос с пристрастием - судя по всему, ответы из этой девушки ей так и придется тянуть клещами… Кажется, теряет хватку. - Вы не поняли, - Лидия чуть улыбнулась и тут же дернулась на звук телефона из приемной шефа, расположенной неподалеку. - Там КАТТЕР... Она сделала такой акцент на этой фамилии, что Льюис стало смешно: как же все-таки некоторые до сих пор опасаются бывшей ученой, возглавившей их ряды, будь она неладна. - Простите, - тем временем секретарша с профессиональной ловкостью умудрилась обогнуть Дженни и засеменить в сторону приемной, спеша ответить на звонок. - Каттер-Каттер. Да я и с первого раза это поняла. - Пиарщица закатила глаза и зашагала вниз по ступеням, к эпицентру шума. Ну что ж, придется, как всегда, всё делать самой. Видеть лишний раз Хелен не особо хотелось, руки пиарщицы и так все время невольно сжимались в кулаки при приближении вышеупомянутой особы, но быть не в курсе событий на её-то должности... это нонсенс! Ступеньки в голубоватом сиянии ламп Центра проплывали мимо неё, в меру спешащей на первый этаж по лестнице; с некоторых пор Дженни при каждом удобном и возможном случае предпочитала пользоваться обычным спуском, нежели лифтом. Встречающиеся по пути сотрудники то и дело бросали на неё непонятные взгляды, заставляющие шатенку невольно внутренне ёжиться. Что опять такое и почему она вдруг стала если уж не эпицентром внимания, то явно приближенной к нему персоной?! До разгадки оставалась буквально пара шагов, впереди уже прекрасно просматривались фигуры Коннора и Эбби, неистово обнимавших кого-то, виснущих на человеке, словно малые дети. А вот и Лестер, примостившийся прямиком за спиной незваного гостя, да притихшая Эмили… - Каттер - и почему я даже не сомневалась, что именно она является источником всех проблем?.. - сама с собой беседовала пиарщица, когда звуки знакомой фамилии буквально встали у неё поперек горла. Освободившийся от жарких объятий блондин вскинул голову, встречаясь искрящимся весельем взглядом пронзительно синих глаз с шатенкой. - Каттер... Сердце моментально ухнуло в желудок, и забилось там с утроенной силой, вызывая чувство боли и радости одновременно, пока сама Льюис растворялась в цвете слез и неба. - Каттер… Медленно, очень медленно и осторожно Дженни спускалась по оставшимся ступеням, растягивая мгновение, не отрывая взгляда от фантома. А он молчал, не двигался, изучая её пристальным взглядом неестественно ярких глаз. И лишь когда она, слегка качнувшись, сделала первый шаг к нему по ровной поверхности, тоже двинулся вперед, окончательно выпустив из объятий притихшую Эбби. В обычно заполненном гулом техники и тихими разговорами десятков сотрудников зале стало тихо, настолько, что стук её каблуков казался почти оглушительным. - Привет… Ник первым нарушил это гнетущее безмолвие, улыбаясь ей. Да, именно ей, словно и не было никого вокруг. На пиарщицу будто с размаху вылили ушат ледяной воды, приводящей в чувство, срывающей с глаз пелену. Это на самом деле ОН! Живой, живой! Дженни и не помнила, как она единым махом преодолела последние метры, как кинулась ему на шею. В себя пришла уже под неровное сердцебиение, изо всех сил прижимаясь к его груди. - Ник... Её голос подозрительно дрожал, как тогда, когда девушка сидела подле недвижимого тела, распластанного на грязном асфальте. Не нужно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, что непробиваемый гений пиара плачет. Плачет в руках Каттера, который нежно гладит её по пушистым, непривычно распущенным волосам и выглядит счастливым и отрешенным. Пара не замечала, что люди вокруг них не разошлись, а, наоборот, чуть плотнее сомкнули круг, ограждая от взглядов лишних свидетелей. - Я так рад тебя видеть... Похудевший, с кожей, явно долго не видевшей яркого летнего солнца, кажется, даже не такой самоуверенный как раньше. Но живой, до безумия реальный в своей любимой куртке и джинсах, да с коротко остриженными локонами. Ник Каттер. Когда мужчина приоткрыл рот, Коннор напрягся, невольно сильнее сжал пальцы прильнувшей к нему Эбби. Нет, только не это, не сейчас! Дженни не перенесет, если в такой момент Каттер вновь назовёт её Клаудией, она такого не заслужила. Темпл прекрасно помнил, кому были когда-то посвящены последние слова профессора. - Дженни… Брюнет стремительно выдохнул, осознав, что все это время непроизвольно задерживал дыхание. Светлая головка Мейтленд плотнее прижалась к его плечу. - Я думала, что ты умер, - да, по её лицу катились слёзы, то и дело размывая образ Каттера перед глазами, - что больше никогда не увижу тебя. Я ведь так и не успела тебе сказать… Прозрачные капельки, не выплаканные за всё это время… Ведь лишь тогда, возле горящего здания, Дженни позволила себе быть слабой, если, конечно, не считать её пробуждения от ледяного сна, где шатенка не удержала одинокой слезинки разочарования. Ну и пусть все видят, как она плачет, какая в этом важность? Особенно сейчас, когда его пальцы так нежно скользят по её щекам, стирая слезы ласковыми прикосновениями. - Знаю. - На которую из её реплик он давал ответ? Наверное, не знал никто в этой комнате. - Прости. Наверное, ты была безумно огорчена этой мыслью? Его юмор в этой ситуации верно оценить смогла только Дженни. Девушка, наконец, улыбнулась, за какие-то считанные секунды лицо её просветлело, равно как и его. - Была раздавлена напрочь. И они оба рассмеялись, сквозь засевший в горле комок, так и не разжимая объятий. Ник склонил голову и трогательным, невесомо-игривым движением коснулся губами её лба, замер, на долю секунды растворяясь в более чем откровенном взгляде карих глаз... - Я вас умоляю! Воскрешение из мертвых, оно, конечно, приятно и неожиданно, но уже не в новинку. - Лестер не утерпел и подал голос, ломая момент. - Для дальнейших лобызаний направляйтесь хотя бы в кабинет, не портите имидж правительственного заведения! А остальным уже давно пора быть на месте разрыва, или мой слух полчаса назад жестко подвёл меня, Темпл?! - Голос Джеймса стал на полтона выше и значительно строже, стирая неведомо откуда взявшиеся чуть ранее нотки виноватости. - Черт, точно, аномалия! - Умилявшийся до сих пор Коннор встряхнулся, хлопнул себя по лбу, а затем резко вздрогнул от весьма закономерного вопроса Льюис. На пару с Эбби заспешил к выходу. Все старательно пытались слиться с обстановкой и маскировались под мебель. - Ты знал это? - не то оглушительно прошептала, не то сдавлено прокричала Льюис, собравшая в голове всё кусочки мозаики. - Всё это время, да? - Девушка требовательно впилась взглядом в шефа, напрочь забыв о личных симпатиях, манерах и субординации. - Да, - не стал отпираться Лестер. Он чуть повёл плечами, но стойко выдержал ее испепеляющий взор. - И ничего не сказал мне?! На то, чтобы выскользнуть из теплых рук Каттера и полностью развернуться к Джеймсу, ушли секунды. - В этом не было необходимости. Профессор долгое время являлся фактически… овощем, и не было смысла упоминать о его состоянии. К тому же это, если кое-кто все же припомнит сей факт, было опасно до той поры, пока Хелен Каттер числилась официально живой по нашим с вами данным. Я думал о нашем деле, в первую очередь, и о безопасности самого Каттера, во вторую. - Вот спасибо, - непроизвольно хмыкнул блондин, не отошедший от теперь уже разъяренной шатенки ни на шаг и лишь сместивший ладони с плеч девушки на её талию, удерживая от возможных необдуманных действий. – Я прямо тронут! - Вы издеваетесь, да?! Оба?! А обо всех НАС, обо мне вообще хоть кто-то подумал?! - Всё с тем же недобрым огоньком в глазах Льюис развернулась к некстати развеселившемуся чудом воскресшему Нику, так резко, что ему невольно пришлось выпустить её из рук и отступить на шаг назад. - Дженни... я лежал в коме... Точно не лучшая партия на тот момент. И не лучшее известие для кого-либо из вас. Я был овощем, затем инвалидом… – Каттер отвел глаза в сторону, скрывая отразившиеся в них эмоции. Что еще ему оставалось делать? - И сейчас снова им станешь. Конечно же, Дженни так не думала, и никогда не сделала бы ничего Ему. Она была очень зла, но, не смотря ни на что, безумно счастлива от одного лишь того, что дерзкий блондин жив и стоит так близко; она всего лишь неудачно шутила. То, что в зале они вновь не одни, если, конечно, не брать в расчет всех любопытных наблюдателей в радиусе мили, первой тоже заметила шатенка. Увидела знакомое отражение в декоративной настенной панели и тут же инстинктивным движением рванулась назад, позабыв о собственных словах и обиде, развернулась, закрыв своим телом Каттера. - Ник... Никогда ещё никто не видел в глазах безутешной вдовы Филипа Бёртона столько искренней боли, вины, изумления... и затаенной радости, заметной лишь для одного человека в этом зале. Сколько времени она глазела на него? Хелен показалось, что несколько минут, на деле же всё ограничилось двумя секундами. На смену растерянности опять пришла хитрая полуулыбка. Шатенка кинула взор на Лестера, потом на слившегося с обстановкой Денни в углу помещения, затем опять на Лестера. - Я смотрю, преждевременно записывать людей в покойники – это ваша профессиональная привычка, а неумение прощупывать пульс – вообще отличительная черта сотрудников. - Что с тобой стало? – почти прошептал Ник, окидывая сидящую в кресле-коляске экс-супругу откровенно жалостливым взглядом. Да лучше б он просто плюнул Хелен в лицо, тогда и то не было бы так обидно! Она от него сбежала, из-за неё он мучился угрызениями совести восемь лет, она выстрелила ему в сердце, в конце-то концов! И всё, что он теперь к ней чувствует – это жалость?! - Спроси у коллег, - ухмыльнулась шатенка и бегло глянула назад себя. – Томас. Верный помощник понял всё без лишних слов и отвёз хозяйку в её кабинет. И даже сам додумался уйти под каким-то пустяковым предлогом. Хелен осталась одна. Она вжалась в спинку кресла, тяжело переводя дыхание. Наверное, надо было спросить Ника, как он умудрился выжить. С другой стороны, ей ли задавать такие вопросы? Нужно было сказать ему ещё что-нибудь? Может, и нужно, да только миссис Бёртон была не в состоянии. Женщина медленно приподняла ладони. Пальцы дрожали. Как же она всё-таки размякла за прошедшие пару лет. А это, между прочим, непозволительная роскошь. «Анжель» усмехнулась, подумав о том, что бы сказали подчинённые, увидев её в таком состоянии. Наверное, промолчали бы и даже не поверили собственным глазам. Ещё бы, для них «Хелен Каттер» и «Вселенское зло» - синонимы. - Соберись, Хелен. – Если бы в кабинете был кто-то ещё, он бы не расслышал эти слова, даже подойдя к вдове Филипа вплотную. – Ты же вселенское зло, вот и соответствуй. *** Плевать на косметику. Дженни набрала полные ладони прохладной воды из-под крана и ополоснула лицо. Ещё раз, ещё и ещё. Смыла остатки макияжа. Посмотрела на своё отражение в зеркале дамской комнаты, вытерла лицо бумажным полотенцем. Сама себе девушка показалась бледноватой, но при этом шатенка лишний раз убедилась, что она отнюдь не из числа женщин, которые в не накрашенном состоянии напоминают монстра. Впрочем, Льюис понимала тех, кто считает, что мужчину, который видел тебя без макияжа, в живых оставлять нельзя. Дженни сделала глубокий вдох, прикрывая глаза. Её всё ещё потряхивало. - О, пардон. – Незнакомый мужской голос бесцеремонно вторгся во внутренний мир пиарщицы. Не говоря уже о том, что сам мужчина бесцеремонно вторгся в женский туалет. – Видимо, я ошибся дверью. Питер собрался вновь исчезнуть, но передумал, услышав язвительную реплику: - На двери висит табличка с буквой «W», а для самых сообразительных там ещё и нарисован женский силуэт. - Даже самые сообразительные могут порой быть рассеянными, а, между прочим, рассеянность – признак гениальности. – Мужчина полностью вошёл в «прихожую» дамской комнаты, чтоб не держать дверь открытой. - Впервые вижу гения, шныряющего по женским туалетам. - Ещё раз мои глубочайшие и искренние извинения. Всего доброго, мадам. - Мадмуазель! – возмутилась Дженни. – Кстати, кто Вы? – Она требовательно сдвинула брови. Вопрос был задан отнюдь не из любопытства. Теперь Дженни знала в лицо практически всех работников ЦИА, за исключением военных. Но этот человек военным не был, по крайней мере, форму не носил. Неужели какой-то журналист, особо пронырливой породы, умудрился таки пролезть в ЦИА? Конечно, могут быть и другие варианты, но этот – самый неприятный, а готовиться всегда нужно именно к худшему. - А кто Вы? – глазом не моргнул мужчина. Дженни лишь изогнула бровь. Русоволосый мигом сдался. - Питер Остин. - Журналист? - Врач. - Новый работник медицинского корпуса? Если б Остин сказал «да», Льюис мигом бы вызвала охрану. Она точно знала, что в последнее время новых врачей на работу не принимали. - Нет, просто друг профессора Каттера. Я приехал вместе с ним, но сейчас ему и его коллегам явно не до меня, так что я вежливо удалился. – Он внимательнее оглядел пиарщицу. – А Вы, случаем, не Дженни Льюис? - Допустим. – Никогда не доверяй незнакомым людям, даже если они знают твоё имя, вот одно из главных правил хорошего пиарщика. – Как Вы узнали? - Ник много о Вас рассказывал. В общем-то, он постоянно о Вас говорил. Если он рассчитывал, что от этих слов Дженни расслабится и растает, то сильно ошибся. Без лишних телодвижений Льюис схватила врача под локоть и повела в главный зал. Питер решил не сопротивляться, а то дама возьмёт да и призовёт на помощь стаю амбалов в бронежилетах. Пусть уж всё разъяснится сразу. - Ник, ты знаешь этого человека? – деловито, но без неприязни, на случай, если Остин не солгал, спросила Дженни у профессора, всё ещё стоящего в плотном оцеплении облепивших его друзей. Каттер обернулся, скользнул по врачу взглядом, потом посмотрел на Дженни. - Впервые в жизни вижу. Наверное, какой-нибудь шпион. Его нужно увести и расстрелять. - Ник! – в один голос выдохнули медик и пиарщица. - Я просто пошутил, - невинно хлопнул глазками Каттер и улыбнулся шире. – Знакомьтесь все, это мой старый друг. Питер Остин. После обмена вежливыми кивками и называния имён остальных друзей, Коннор не удержался от реплики: - Надо же. Вам никогда не говорили, что Вы похожи на… - Хана Соло? – Питер сдавленно усмехнулся, скрипнув зубами. – С семнадцати лет только это и слышу. По тону Остина всем стало ясно, что мужчину такое сходство отнюдь не радует, и что окружающие уже порядком достали беднягу таким сравнением. Он ведь даже ни разу в жизни не видел эти самые «Звёздные войны»! Питер уже в детстве был реалистом и считал, что незачем увлекаться тем, что в настоящей жизни невозможно, поэтому фантастические фильмы не любил и практически не глядел. А потом, резко и внезапно, все стали сравнивать его с каким-то Ханом Соло, и это так раздражало, что Остин из принципа решил и впредь не смотреть знаменитую сагу, чтоб, не дай бог, случайно не перенять какие-то жесты или повадки треклятого героя и не стать на него ещё более похожим. Любопытно, что сравнивали Питера именно с персонажем, а не с актёром. Никто и никогда не говорил Остину: «Как ты похож на Харрисона Форда!», нет. Все упорно твердили: «Вылитый Хан Соло!», постоянно. Может, виной тому был стиль одежды Питера, может, мимика, может, что-то ещё. Врач даже знать не хотел, что именно. - Всё, подозрение снято? – весело осведомился Питер у Дженни. - Да, - не менее задорно и без малейшего зазрения совести кивнула девушка. – Пока. *** Смена Куинна закончилась, он не видел смысла задерживаться в ЦИА дольше, аномалии пока не очень «хулиганили». Сейчас Денни продвигался к парковке, расположенной в нескольких кварталах от здания Центра – машину накануне пришлось оставить здесь, бензин был на исходе. Вроде бы, экс-полицейский не слишком уж задумался, и всё-таки не заметил, как налетел на светловолосую девушку со стопкой книг в руках. Или, скорее, это девушка налетела на него, неожиданно вывернув из-за угла. Как бы там ни было, четыре томика оказались на асфальте. - Извините, - машинально произнёс Денни, опускаясь на корточки и подбирая одну книгу, в то время как девушка уже успела сгрести в охапку все остальные. - Ничего, я сама виновата, такая неуклюжая, - улыбнулось создание с сияющими длинными волосами и взялось за последний «фолиант», впрочем, не спеша вырывать его из ладони Денни. Сотрудник ЦИА невольно улыбнулся и поспешил перевести взгляд на книгу. - «Джен Эйр», - озвучила название девушка и поднялась. Куинн тоже встал, и оба продолжали держать одну книгу. – Именно «Джен», поражаюсь, почему все говорят «Джейн». Полное имя героини - Дженет Эйр. Поскольку литература не была коньком Куинна, он лишь вежливо улыбнулся, давая понять, что, конечно, возмущён таким попиранием классики, и всё же воздержится от развития темы. - Только не бейте меня по голове этой книгой, - весело поморщившись, попросила девушка. - С чего вдруг? – удивился Куинн. - Не многим нравится, когда кто-то пытается умничать, а я просто нервничаю, поэтому и трещу. – Она забавно пожала плечами, затем попыталась подбородком поправить разноцветный шарф, намотанный вокруг шеи поверх короткой светло-серой куртки. Блондинка кашлянула. – Мою книгу, пожалуйста. Тут Денни сообразил, что всё ещё цепляется за «Джен Эйр» как последний библиофил. - Конечно. – Он улыбнулся снова, разжав пальцы. Девушка быстро водрузила книжку поверх трёх других томиков и внезапно спросила: - Не хотите сходить со мной в кино? - Что? - Денни опешил. Не то чтобы предложение было неприятным, однако он впервые встретил такую резвую и при этом, судя по виду, порядочную девушку. - Кино, – повторила книголюбка, тряхнув волнистыми локонами, играющими золотом в свете солнечных лучей. – У меня есть два билета на неплохой фильм, я собиралась пойти с подругой, но она приболела. - И Вы решили пригласить первого встречного? – насмешливо уточнил Куинн. - Не каждый день первым встречным оказывается высокий симпатичный мужчина без обручального кольца на пальце. Но если у Вас есть девушка, так сразу и скажите, я переживу. - Не боитесь звать в кино незнакомца? - Нет. Боюсь, что через минуту мне на голову упадёт кирпич, и я пойму, что так и не успела рискнуть. – Странная девица почесала переносицу. Затем вспомнила о манерах. – Кстати, я Нина. Нина Хоуп. - Денни Куинн. – «Забавная девушка». - Ну, Денни Куинн, так Вы составите мне компанию сегодня вечером? Или мне готовиться к тому, что сейчас появится Ваша вторая половинка и вцепится в мою шевелюру? Куинн усмехнулся. А почему бы и нет? - Можете не волноваться за свои волосы. И я действительно не прочь сходить в кино, если фильм впрямь хороший. - Здорово! – Блондинка передала книги Денни и вытащила из кармана записную книжку с карандашом. – Скажешь номер своего телефона? - Вроде бы, это парням положено спрашивать. - Ага, спросят, а потом потеряют или просто передумают звонить. Куинн, не переставая улыбаться, продиктовал номер. - Отлично! Сеанс начинается в семь, я позвоню в пять! А теперь, прошу прощения, мне надо бежать. Я и так уже безбожно опаздываю на работу. - Давай я тебя подвезу. Моя машина в двух шагах отсюда, и её должны были заправить. Кажется, Нина растерялась. - Что, всё-таки страшновато водиться с незнакомцем? – поддразнил Денни. – Разумеется, пригласить в кино – это одно, а вот сесть в машину – совсем другое. Между прочим, как полицейский, советовал бы этого не делать. Блондинка демонстративно сузила глаза, давая понять, что приняла вызов. - Веди меня к своей карете, Денни Куинн. Они вместе зашагали по улице. - А вдруг я маньяк? - поддел сотрудник ЦИА. - Тогда я очень разочаруюсь в нашей доблестной полиции. - Я больше там не работаю. - Да? Это полностью меняет дело, я ухожу. – Нина развернулась, сделала круг в три шага и возвратилась к Денни, встав уже по другую сторону от него. – Я пошутила. Всё-таки рискну. Если уж ты маньяк, то, надеюсь, хотя бы сексуальный. - Интересно, где ты работаешь? Просто не могу представить, кем по профессии может быть такая девушка. - Я воспитательница в детском саду. – Блондинка хлопнула ресницами. - Обожаю детишек, да и они во мне души не чают. «Я их понимаю», - подумал вдруг Куинн. Он привёз Нину к детскому саду, находившемуся неподалёку. - До вечера, - промолвила девушка и выпорхнула из машины. Подойдя к воротам, за которыми играли детишки под присмотром нескольких воспитателей, блондинка обернулась, помахала рукой не спешившему уезжать Денни и зашла на территорию сада. - Простите за опоздание, - громко бросила Нина двум воспитательницам, мимоходом погладила по голове подвернувшегося под руку ребёнка и проскочила внутрь здания. - Кто это? – спросила одна воспитательница у другой. - Понятия не имею. Другим воспитателям, встретившимся в коридоре, Нина объяснила, что, похоже, перепутала адрес и приехала за своим горячо любимым племянником не в тот детский сад. В ответ последовал резонный вопрос: почему она приехала за ребёнком в первой половине дня, когда детей, наоборот, приводят? - О, родители оставили его там на ночь, они такие безответственные, - очаровательно улыбнулась блондинка, посмотрев в окно и убедившись, что машина Денни уже исчезла. – Можно вызвать от вас такси? …Сев в такси, девушка назвала адрес. Видя, что таксист по-прежнему не до конца уверен, куда именно ехать, она пояснила: - Редакция газеты «Аут». *** - Физиономия как у уголовника, на лице лет десять тюрьмы написано, не меньше, - обрисовывала Нина нового и не совсем случайного знакомого своему редактору, Джону Арчеру. – В обычной ситуации я бы побоялась зайти с ним в лифт, парень реально похож на маньяка, выражение лица – брр! Я держала наготове газовый баллончик в кармане, пока ехала в машине Куинна. К счастью, всё обошлось. - Ты назвала ему своё настоящее имя? – Арчер, ткнув в пепельницу остатком выкуренной сигареты, взглянул на журналистку, комфортно расположившуюся на вращающемся стуле по другую сторону стола. - Пришлось. Нелепо получится, если мы вдруг столкнёмся с кем-то из моих знакомых, и меня назовут не тем именем, которым я представилась. А вот фамилию я изменила, оставила только первую букву. Мало ли, вдруг он где-нибудь увидит мои инициалы. - Как Вы дальновидны, мисс Хантер, - усмехнулся Джон, между делом просматривая электронную почту. – С чего ты вообще взяла, что этот персонаж обладает ценной информацией? - Я видела, как он выходил из того правительственного здания. В обычной одежде. - И что? - Как что? – Нина сделала полуоборот на стуле, потом вернулась в исходное положение. – Если из государственного учреждения выходит кто-то не в официальном костюме, значит, либо этот человек оказался там мимоходом, либо его работа настолько важна, что он может не заморачиваться с формой одежды. - Или он уборщик. - Мистер Куинн был пару раз замечен в обществе мисс Дженнифер Льюис. - Этой акулы пиара? - Её самой. - Хм. – Редактор побарабанил пальцами по крышке стола, потом потянулся за очередной сигаретой. – Молодец, рой дальше. Как думаешь, сколько времени уйдёт на раскопки этой истории? - Пока не знаю, - выдохнула Нина, поднимаясь. – Нельзя же набрасываться на него с вопросами сразу, надо сначала втереться в доверие. – Девушка направилась к выходу. – Поэтому сегодня вечером мы идём в кино. Кстати, надеюсь, билеты мне оплатят как представительские расходы? - Зависит от результативности вашего похода, - ухмыльнулся Арчер, щёлкая зажигалкой. – А ты не боишься идти с ним, потом оставаться наедине? Вдруг он и вправду маньяк? Убьёт тебя и порежет на кусочки, и хорошо ещё, если именно в таком порядке, а не в обратном. Нина остановилась в дверях, положив ладони на косяки, обернулась и задорно пожала плечами. - В таком случае хотя бы напишите об этом хорошую статью в криминальной рубрике, чтоб мои старания не пропали совсем даром. …В свои тридцать два года Нина Хантер выглядела максимум на двадцать три. Может, потому что никогда не перебарщивала с косметикой. Может, потому что всегда быстро двигалась, словно постоянно куда-то опаздывает. У неё было узкое лицо с проницательными серыми глазами, норовившими разглядеть всё вокруг, и острым носиком, казалось, созданным специально для сования в чужие дела. В движениях блондинки неизменно присутствовала гибкость, но не та, которую можно назвать изяществом или пластикой, а та, что заставляла невольно думать: да, эта девица пролезет куда угодно. И ещё Нина Хантер принципиально не носила обувь на каблуках, даже с вечерними платьями надевала туфельки или босоножки на плоской подошве; ибо никогда не знаешь, в какой момент придётся сорваться с места и гнаться за очередной историей, а на каблуках ты её вряд ли догонишь. Именно поэтому Нина считала кроссовки лучшим изобретением человечества. И вообще, зачем ей каблуки, если ноги и так длинные? На рост девушка тоже пожаловаться не могла, а стройность к фигурке пришла сама собой, на такой-то работе. *** - Что значит «он отдыхает»? Пусть отдыхает, дай пройти, я просто сверну этому негодяю шею, и всё, пусть себе отдыхает дальше. Шум в коридоре, что граничил с новой лабораторией Каттера, все нарастал, и профессор даже не сомневался, что источник этого шума через секунду-другую с успехом прорвется через заслон из одного-единственного охранника. Короткая возня, сопровождаемая приглушенными проклятиями, окончилась довольно быстро, и вот створки полуавтоматических дверей захлопнулись изнутри, мгновенно заблокированные шустрым и буйным лаборантом. Слегка помятый и взъерошенный Харт победоносно хмыкнул, обернулся. И тут же уперся взглядом в Ника, что быстро приподнялся с удобного диванчика, на котором до этого давал своим неразработанным полностью мышцам пару минут отдыха, а теперь с укоризненной улыбкой взирал на своего бессменного ассистента. - Негодяю? - И мерзавцу. Неужели было так сложно дать знать о том, что ты если не здоров, то хотя бы жив?! Что за идиотский Каттеровский эгоизм? Стивен специально начал на повышенных тонах, чтобы скрыть свое собственное смущение и радость от встречи. Рыдать по поводу воскрешения пусть даже и лучшего друга он не станет, говорить каких-то громких и пафосных слов – не умеет, лучший выход просто быть собой, а Ник сам все поймет. - Кто бы говорил, маньяк-самоубийца! Захлопнул дверь перед носом и был таков, а подумать о том, чтобы найти иной выход - не судьба? - Я спасал ваши жизни! - Ты просто напыщенный идиот! - А ты - чокнутый эгоцентрик. На протяжении всей этой нелепой тирады мужчины медленно сходились к центру комнаты, энергично размахивая руками, синхронно закатывая глаза, не вслушиваясь толком в обидные реплики. Замерли друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки, выдерживая недолгую паузу. - Идеальная команда, - совершенно не в тему изрек вдруг профессор, сверкая задорной обаятельной усмешкой. Протянул Стивену растопыренную ладонь, которую тот в свою очередь накрыл своей рукой, стискивая в крепком рукопожатии. Небольшой рывок, и они уже скупо, но вместе с тем искренне обнялись, похлопывая друг друга по плечам. - Я рад, что ты живой, чертяка, - Харт выпустил профессора из своей медвежьей хватки, - но больше не предоставляй Хелен такой удобной возможности овдоветь ещё раз. - Не предоставлю, не беспокойся, - усмехнулся блондин. - «Негодяй». Ну ты даешь, мог бы просто сказать, что очень рад меня видеть. - Тогда бы ты совсем расслабился и устроился почивать на лаврах всеобщего воскресшего любимчика, я тебя знаю. А это местно уже не вакантно, мне и самому на нём неплохо живется в последнее время. - Жадина и эгоист, ну да не будем о приятном. Как тебе наша новая лаборатория? Каттер широким жестом обвел поистине огромное помещение, заставленное новейшей техникой, всей необходимой посудой и парой-тройкой шкафов с самой востребованной литературой. Прямо в центре комнаты возвышался скелет динозавра, запертый в стеклянном цилиндре. - Не сравнить с тем хламохранилищем, что ты устроил когда-то в университете, – прокомментировал Харт, за что тут же получил прилетевшим от Каттера декоративным макетом моллюска. - Тогда чего ты встал, как невеста на выданье? Давай, снимай свою куртку, и приступим. Впереди еще много работы, за это время наши сотоварищи заполучили кучу прелюбопытнейших образцов организмов из прошлых и будущих столетий, и пока мою модель для предсказаний еще не переместили сюда, мы займемся их изучением. Давай, давай, живее! И Каттер, на ходу закатывая рукава, отправился к одному из столов. Как в прежние времена… Дело прежде всего, о наболевшем они прекрасно смогут поболтать и вечером, за стаканом хорошего пива. Они без лишних слов поняли друг друга. - Что у нас тут? – Легкая ветровка была небрежным броском отправлена на диванчик, Стивен уже спешно натягивал белый защитный халат. *** - Ник, ты точно уверен, что это здесь? Дженни стояла посреди руин. Или хаоса. Или попросту завала. Если быть уж совсем точными, то некоторые гордо именуют это «Подсобным помещением», кое в данном здании, как оказалось, имеется далеко не в единичном экземпляре. Добраться именно до этого подсобного помещения ей повезло лишь спустя три еще таких же, явно не подходящих под описательные наводки Каттера – на двух висел амбарный замок и надпись «Не входи, убьет», третье пустовало, если не брать во внимание парочки старательно кем-то раздолбанных кресел. Вообще, это были практически единственные в ЦИА помещения, оборудованные не автоматическими, а обычными дверями. Выслушав еще ряд ценных указаний с описанием маршрута, Льюис не выдержала и тихо зарычала. Образно, разумеется. - Ник, я, конечно, вызвалась помочь, каюсь, но все-таки… Спускайся-ка и ты сюда, вместе гораздо быстрее найдем твои инструменты и архивные документы, или что там мы ищем. Да. Да. Жду. Да, Ник, я буду в полном порядке. - Она усмехнулась, нажимая кнопку отключения связи на сотовом и пряча телефончик в карман брюк. Поразительно! Еще вчера Дженни хандрила и печалилась по вконец разрушенной жизни – без мужа, без Ника… А теперь этот самый Ник, славный и как никогда активный, а еще, что самое важное, живой, уговорил ее исследовать закрома родины, а точнее – их Центра, на предмет его старых и очень важных для исследования вещей. А еще и беспокоится, по своему обыкновению. Как же она все-таки скучала по этому человеку! Пока Каттер догонял, Дженни решила исследовать следующую пару коморок, или чуланов, или, как это зовется по-научному, архивов. Отворила одну дверь. И тут же поскорее захлопнула – запах оттуда повалил ужасно неприятный, словно там жило что-то, когда-то, очень давно, и уже давно как не живет. Ужас. И как в таком стильном государственном здании допустили такую халтуру? Нужно будет напомнить Лестеру раскошелиться на уборщицу складских помещений. Льюис направилась к следующей двери, прошла вверх по коридору, завернула направо, остановилась возле очередного хранилища. И вдруг все резко померкло, даже аварийные системы почему-то не сработали. Она замерла, прислушиваясь. Выхватила сотовый, набрала номер Каттера. Тут же поняла, что дозвониться ей не удастся – сеть не ловила. Прекрасно. До лифта где-то три коридорных разветвления; припомнить, по которому именно она уже шла, сейчас было сложно. Дженни вяло посветила вокруг себя подсветкой телефона – радиус видения около одного человеческого шага, далеко же она так уйдет. Но и стоять на месте глупо – может, свет вырубило лишь здесь, а наверху все замечательно. Она сделала парочку неуверенных шагов в направлении «назад к главному коридору», как вдруг внимание ее привлек какой-то треск позади. Девушка резко обернулась. В тот конец этажа она еще не ходила. Снова этот треск. Что, если кто-то еще здесь застрял? - Кто там? – слегка повысив голос, вопросила шатенка у темноты. Темнота оставалась молчалива. Дженни неуверенно попереминалась с ноги на ногу и все же приняла решение – зашагала в направлении треска. Из-за одной из дверей выбивался яркий искрящийся свет. Пиарщица уверенно распахнула дверь и обомлела. Буквально на ее глазах из потолка «вылезала» аномалия! Треск раздался вновь – теперь уже отчетливый, откуда-то из-за спины. Осторожно обернувшись, Дженни… ничего не смогла с собой поделать. Она, как пятилетняя девчонка, завизжала. Откуда-то сверху, или, наоборот, куда-то наверх, к вентиляции, сползался целый легион пауков! Причем не обычных кухонных, с сантиметр в диаметре, а огромных, с мужской кулак! Дженни резко посмотрела под ноги; от аномалии исходило слабое сияние, и поэтому девушка прекрасно различила, как по ее идеально лакированным туфлям ползает парочка этих тварей. Терпение ее резко подошло к концу, и девушка, наплевав на все техники безопасности, кинулась вниз по коридору, скользя по бетонному полу и практически на ощупь, потому как, отскочив от аномалии, она вновь потеряла возможность видеть - кромешная темень застилала абсолютно все. Где она, вообще? Куда бежит? Вдруг уже пропустила нужный поворот?.. Хотя… да какая, к черту, разница! Эти мерзкие создания никак не выходили из ее головы, а услужливый мозг продолжал издеваться, намекая, что и сейчас, возможно, насекомые продолжают ползать по ее ногам. Задумавшись обо всем неприятном, Льюис вдруг поскользнулась и полетела вперед, совершенно не мягко приземлившись коленом на бетонный пол. - Ау!! Черт! Проклятый телефон при падении выпал из рук и улетел в неведомые дали, глухо брякнувшись, возможно, уже никогда более не способный заработать вновь. На мгновение Дженни замолкла, прислушиваясь к тишине. Сзади раздалось… шипение! Словно от змеи! А возможно, это и была змея, а возможно, и не одна! Льюис, превозмогая боль в колене, поднялась и заспешила дальше по коридору, чисто интуитивно понимая, что скоро придется повернуть за угол. Поскольку выбирать особо не приходилось, Дженни последовала велению разума и логики, ну, или, проще говоря, обуявшего ее страха, и, промчавшись еще пару шагов, врезалась в скалу. Снова закричать от скопившихся и переваливающих за края эмоций Дженни помешал тот факт, что скала вдруг обхватила ее в тиски и произнесла: - Дженни, это ты? Куда ты запропастилась, я тебя повсюду ищу… - Ник! – Вот теперь шатенка практически полностью расслабилась, и сама кинулась обнять так вовремя подошедшего блондина. –Ник, там… там пауки… И змеи. - Что? Дженни, все хорошо. Успокойся, я здесь, все хорошо. – Он подбадривающе погладил ее по спине, крепко обняв. – Тебе показалось, это игра воображения. - Ник! Я не придумываю! Там аномалия! И из нее валят чертовы насекомые и прочие ползучие твари! - Аномалия? – поразился Каттер. – Здесь? - Хочешь, иди проверь, - буркнула Дженни, окончательно расслабившись в его руках. – Но я бы тебе не советовала соваться туда… без дихлофоса. Ученый усмехнулся, оценив шутку. И, о боги всемогущие, на самом деле заинтересованно повернул голову в сторону темного поворота, ведущего к не менее темному коридору. - Если у нас и правда проникновение, - деловито и довольно бодро произнес профессор, - то нужно как можно скорее заблокировать аномалию и обезвредить… Договорить он не успел – сперва буквально кожей ощутил укоризненный взгляд карих глаз, а затем и различил шипящие и свистящие звуки, раздающиеся вблизи, за тем самым коридором. - Похоже, наши вторженцы нас опередили и сами пришли поздороваться! – вымолвил Каттер, ловко обхватив Льюис за талию и увлекая вперед по темному тоннелю. - Ай! – Дженни изо всех сил старалась не хромать, но, дважды опустив ногу на пол, поняла, что третьей попытки просто не выдержит. – Кажется, я вывихнула ногу. И все. И дальнейших объяснений предприимчивому Каттеру не потребовалось – он, не долго думая, а точнее, вообще не думая, подхватил девушку на руки и ринулся дальше. - Ник! Ник, опусти! Ты только что из комы, сам еле на ногах держишься! – протестовала Льюис. – Ник, я серьезно!!.. Так они добежали до очередного складского помещения. Каттер скоро, но аккуратно опустил девушку на ноги и распахнул дверь – кромешная темень за дверью абсолютно ничем не отличалась от темени позади. - Идем-идем, - поторопил Ник, снова увлекая Льюис за собой. Оказавшись внутри, Каттер резко задраил дверь, опустив железный засов. Сделал передышку, глубокий вдох, выдох. Обернулся к пиарщице. Лишь благодаря ее учащенному дыханию он обнаружил, где она стоит – здесь по-прежнему стояла тьма, хоть глаз выколи. - Все нормально? – невпопад поинтересовался Каттер, заботливо опуская руку девушке на плечо. Шатенка усмехнулась. - Не считая того, что нога ноет, нас одолевают мерзкие букашки, и мы сидим в темноте в каком-то пыльном месте?.. Да, все нормально. - Нога сильно болит? – проигнорировав саркастические замечания, ухватился за наиболее важное заявление ученый. - Чертовски сильно. Но это неважно. Ник, что будем делать? Почему вырубился весь свет? И телефоны не работают? - Вероятнее всего, это последствия открывшейся аномалии. А вот что нам делать… Пока Каттер раздумывал, вторая его рука сама собой опустилась на второе плечо шатенки, легонько поглаживая его в успокоительном жесте. - У меня есть идея. Если здесь есть парочка вещей… Он выпустил Дженни и устремился куда-то в глубь захламленного помещения. - Ник… - позвала Льюис. Без ощущения его рядом вновь становилось неспокойно. – Не бросай меня здесь, я ничего не вижу! Резкий приступ дежа вю пронзил вдруг ученого, на какой-то миг пригвожденного к полу и застывшего с арматурой в руках. - Я никуда не ухожу, - слегка запоздало отозвался он. – И пока мы тут, за закрытой дверью, нам ничего не угрожает, верно? Льюис нехотя кивнула. Потом сообразила, что Ник ее не видит, и добавила: - Да… Так что ты задумал? - Большинство членистоногих, как и большинство остальных живых существ, опасается огня. Все, что нам нужно, это смастерить факел или что-то наподобие. Надеюсь, зажигалка у тебя с собой? Дженни недоверчиво покачала головой, скрестив руки на груди. - Ник Каттер, признавайся, откуда в тебе столько энтузиазма и оптимизма? Ты проглотил радугу? Блондин рассмеялся. - Нет, почему же. Энтузиазм – уж слишком долго я отлеживался в больнице, теперь все мое существо так и требует действий. А оптимизм… - Он вдруг образовался рядом с ней, явно глядя только на нее и расплываясь в улыбке. – Почему бы и нет? Я в темноте, взаперти, с прекрасной девушкой – не плакать же по такому поводу. Глаза, уже попривыкнув к мгле, улавливали черты его лица, взъерошенные волосы… А интимная близость их тел заставляла дыхание Дженни учащаться, а сердце волноваться, и уже вовсе даже не из-за первобытного ужаса перед паукообразными… - Вот тебе зажигалка. - Неизвестно почему голос Льюис чуть понизился. – Только не спали дотла всех нас, пожалуйста. Каттер на лишний миг задержал ее ладонь в своей руке, перенимая безделицу. Улыбнулся. Шатенка улыбнулась в ответ. - Никуда не уходи, я скоро, - выдохнул он и, отключив абсолютно все тормоза, вдруг резко наклонился и притянул девушку к себе, опуская свои губы на губы Льюис в нежном, мимолетном поцелуе. Дженни блаженно прикрыла глаза, нисколько не возражая против такой каттеровской активности. Миг, и вот он уже выпустил ее из объятий, резко распахнул дверь и также резко затворил вновь. Дженни полублаженно-полуобалдело и задумчиво облизнула губы, стараясь запомнить вкус его поцелуя и расплываясь в улыбке. Каттер! Ник… *** Денни вернулся домой из магазина, только-только свалил пакеты с продуктами в углу прихожей, как зазвонил мобильный телефон. - Слушаю. - Денни, возвращайся в ЦИА, как можно скорее! - Джессика? Что случилось? - У нас тут аномалия! - Где? - Я же говорю – у нас, тут! - Прямо в здании? - Да! Коннор проводил эксперимент в своей лаборатории. - И, видимо, доэкспериментировал… - Ага. – Координатор всхлипнула. - Джесс? – Нехорошее подозрение занозой вонзилось в грудь Куинна. – С Коннором что-то случилось? - Мы не знаем. Аномалия открылась прямо в лаборатории, когда они были там. - Кто они? - Коннор и Эбби. - И что? - Я же сказала, мы не знаем. Эта аномалия тоже ненормальная, от неё все системы в здании сошли с ума. У нас вырубились компьютеры и сотовая связь. Электричество отключилось, и резервный генератор удалось запустить только через десять минут. Некоторые системы до сих пор не восстановлены, внутренняя связь не работает, многие отсеки остаются заблокированными. Профессор Каттер и Дженни пропали, видимо, тоже где-то застряли. Мы не можем разблокировать дверь в лабораторию Коннора, а сквозь стекло не видно ничего, кроме той аномалии, она занимает практически всю комнату. - Но ведь если Эбби и Коннор там, то они сами должны были бы пробраться ближе к двери. Джессика и сама это осознавала, о чём свидетельствовал повторный всхлип. - Приезжай, Денни. Твоя помощь очень пригодится. - Еду. – И эти слова не были преувеличением. Денни произнёс их, когда уже снова сидел в своей машине, которую только что завёл. *** - Давай, скажи это, - вздохнул прижимающийся к стене Коннор. - Что сказать? – вопросила находящаяся в таком же положении Эбби. - Что это всё моя вина и что не надо было мне затевать этот эксперимент. Прямо перед молодыми людьми простиралась аномалия, обойти которую не представлялось возможным – её края впивались в стены, которые для молодых людей были боковыми, не оставляя ни малейшего пространства для прохода к противоположной стене с дверью. - Ты с самого начала предупреждал, что результат эксперимента может быть неожиданным, обсудил всё с Лестером, и вы вместе решили, что рискнуть стоит. Возможно, благодаря этому мы поймём, как привести аномалии в норму. - Всё верно, - невесело усмехнулся Темпл, посмотрев на невесту. – Жаль только, что и ты оказалась здесь. - Можно подумать, я бы позволила тебе быть одному в такой момент. – Девушка улыбнулась, взяла жениха за руку. Расстояние между ними и крайними осколками аномалии было не больше двадцати сантиметров. Или пятнадцати… - Коннор, мне кажется, или эта штука расползается? *** Неизвестно, сколько времени прошло (но явно не более десяти минут, потому что Дженни не успела даже заскучать), как дверь вновь отворилась и на пороге возник ученый, наперевес с самодельным догорающим факелом и улыбаясь во все тридцать два. - Победа. Аномалия уже закрылась, а набежавшие паучки хорошенько прожарены и обезврежены. Кстати, в Камбодже это считается деликатесом! - Фу! – Дженни от одной такой мысли пришла в неописуемый восторг – как эту гадость вообще можно есть?! - Ну что, поднимемся к нашим, или посидим еще немного здесь? – заговорщицки приподнял бровь Каттер. Дженни не удержалась и прыснула. - Ты невыносим! - Невыносим или неотразим? – Каттер отбросил догоревший теперь «факел» и протянул девушке руку. Взяв его руку, Льюис вдруг затихла, неестественно, словно борясь с чем-то. Наконец, вымолвила: - Ник, подожди. Ник, я… - тут голос почти подвел ее, и фраза получилась скомканной, но смысл от этого не потеряла, - я рада, что ты жив… - Эй… - Каттер заключил ее руку в свои, подняв на уровне груди и прижимая к себе. Шатенка сглотнула трудный ком, подступивший вдруг к горлу, и сжала ладонь профессора еще сильнее. - Когда ты умер… то есть, когда я думала, что ты умер, я… я… - голос ее становился все тише и тише, без конца дрожа. - Дженни. – Он больше не мог с этим мириться. Выпустил ее ладошку и обхватил пиарщицу за плечи, притягивая к себе, прижимая крепко-крепко. – Все хорошо. Теперь все хорошо. – Он ласково и невесомо опустил губы на ее макушку, не разжимая объятий. – Я здесь, и никуда больше не денусь, обещаю. Внезапно коридор осветился ярким искусственным светом, возвещая о том, что электричество в здании восстановлено. Пара слегка вздрогнула от неожиданности. Ник взглянул на девушку, все еще не выпуская ее из своих рук. Дженни подняла глаза и встретилась взором с его глазами, голубыми-голубыми. Улыбнулась. - Наверное, пора возвращаться к работе, пока нас не хватились, - произнесла Льюис, восстанавливая дыхание и голос. Ник лишь кивнул, плавно переместив ладонь на пояс девушки, пока Дженни обвивала его шею рукой, уменьшая тем самым нагрузку на больную ногу. - Уверена, что не хочешь сохранить себе трофеи? – на всякий случай еще раз уточнил Каттер, получив тут же шуточный толчок в грудь. - Прекрати! Еще одно слово о пауках, и я специально добавлю тебе их в бутерброд! - Мне нельзя! – возмутился Каттер. – Врач запретил есть высококалорийную пищу! Дженни звонко рассмеялась, продолжая ковылять к лифту, опираясь на хитрого гурмана. *** - В каком смысле «исчезли»? – От недавнего отличного настроения профессора не осталось и следа. Да и Дженни мигом помрачнела, едва узнав о том, что случилось в лаборатории Темпла. - А в каком смысле можно исчезнуть? – чуть раздражённо отозвался Стивен, который тоже был далёк от безмятежности и очень волновался за пропавших друзей. – Они были в лаборатории, где открылась аномалия. Пока мы пытались одновременно выломать дверь и сделать что-нибудь с этим проклятым замком, аномалия исчезла, почти сразу же мы смогли войти. И Коннора с Эбби в лаборатории уже не было! - Дьявол! – выругался профессор, тут же одернув себя, здесь ведь были дамы и начальство. – Мы с Коннором мельком обсуждали этот эксперимент. Почему Коннор взялся за него без меня?! - Я велел, - спокойно сообщил Лестер. - Что? – чуть не задохнулся от возмущения Ник. - Для проведения эксперимента достаточно было одного человека, - ровно продолжил начальник ЦИА. – Нужно было свести риск потерь к минимуму. - Но там оказалась Эбби! - И когда я увижу мисс Мейтленд, - эти слова Лестер сказал не терпящим сомнения тоном, да вот только нервно моргнул и едва заметно сглотнул, - первым делом поинтересуюсь, почему она ослушалась прямых указаний. Последствия аномалии в здании были уже почти ликвидированы – приборы починены, связь восстановлена. Впрочем, друзей это сейчас мало волновало. Джесс нервно кусала губы, Беккер сосредоточенно проверял оружие, Денни, Стивен, Эмили и Мэтт просто смотрели на товарищей. - Мне нужно просмотреть расчёты Коннора, - наконец, решительно изрёк профессор, - и последние данные эксперимента, если они сохранились. Возможно, я сумею… - Сэр! – Запыхавшаяся секретарша подлетела к Лестеру, едва не навернувшись на своих каблуках и чуть не сбив в процессе Дженни. – Вам звонят. – Женщина протянула радиотелефон. – Это мистер Темпл. Лестер невозмутимо взял «трубку» под оглушительное молчание подчинённых. - Мистер Темпл. Полагаю, Вы звоните не с того света? Откуда? Ну, могло быть и хуже, это, по крайней мере, недалеко. Что? – Джеймс довольно странно насупился и бросил мимолётный взгляд на Каттера. – Мистер Темпл, Вы сами себя слышите? Что это за чушь? Успокойтесь! Успокойтесь! Мисс Мейтленд с Вами? Отлично. Я отправлю людей, они вас заберут. Но, скорее всего, это будет только утром, поскольку у нас опять несколько аномалий. Потерпите? Вот и славно, Рединг* - отличный город. Снимите номер в отеле. И, Темпл, не спускайте с неё глаз. [* Рединг – город в Англии, примерно в 65 км к западу от Лондона; прим. авт.] Друзья мельком подумали, что это очень мило со стороны Лестера – поручить Коннору охранять Эбби, хотя сие можно было сделать и более мягким тоном. Никому в голову не пришло, что под «ней» мог подразумеваться кто-то другой. - Они в Рединге? – выдохнул Денни, чувствуя невероятное облегчение и боясь, как бы вдруг не всплыла какая-нибудь плохая подробность. - Да, вышли через аномалию, открывшуюся недалеко от города, которая почти сразу же закрылась. А поскольку наши приборы были в отключке, то мы не засекли. В общем, спешу всех успокоить: мистер Темпл и мисс Мейтленд в полном порядке, некий летун по кличке Рекс с ними и тоже вне опасности. Они приедут сюда завтра утром. Посему приказываю всем, кто сейчас не на дежурстве, отправляться по домам и выспаться. *** Перед носом Денни открылась дверь, и из подъезда вылетели два подростка, поэтому пользоваться домофоном мужчине не понадобилось. Он забежал в здание, взмыл на второй этаж и замер перед одной из дверей. Той самой, возле которой должен был появиться четыре часа назад – зайти за Ниной, чтобы вместе с ней отправиться в кино. А он не пришёл и даже не позвонил, не предупредил. Короче говоря, продинамил девушку. Она с ним теперь, наверное, и разговаривать-то не захочет. Мужчина со вздохом развернулся, собираясь уйти. Но тут из-за двери раздался голос Нины, причём определение «эмоциональный» для этого голоса было бы слишком мягким. - Придурок! – взвизгнула девушка. – Что ты творишь?! Не смей! Не смей! На то, чтоб высадить плечом не столь уж прочную дверь, опытному, пусть и бывшему, полицейскому понадобилась лишь пара мгновений. Он вихрем влетел в прихожую, потом в гостиную. И замер, услышав второй взвизг, на сей раз вызванный именно Куинном и никем иным. В принципе, никого иного, кроме Нины, в комнате и не было. Блондинка теперь стояла на диване, на котором ещё секунду назад сидела. Одетая в домашние штаны и ярко-алый топик, она с ужасом смотрела на ворвавшегося в её жилище маньяка. - Что случилось? – Денни быстро огляделся, но не заметил никаких признаков опасности. И подумал, что не мешало бы как-то объяснить своё поведение. – Ты кричала. Нина нервно махнула рукой в сторону работающего телевизора, показывающего футбольный матч, и слабо произнесла: - У них не бомбардир, а какой-то кривоногий бездарь. - Ты смотрела футбол и болела? – изумился Денни, почувствовав себя несколько глупо. - Да. – Дрожь почти утихла, Нина снова взяла себя в руки и слезла с дивана на пол. Она впрямь не ожидала появления Денни в такой час и футбол глядела исключительно для собственного удовольствия. – Я заядлая болельщица. - И громкоголосая. – Куинн переступил с ноги на ногу, ещё раз огляделся. – Я лишь хотел извиниться за то, что не пришёл вовремя и даже не позвонил. На работе возникла экстренная ситуация. - Бывает, - сказала Нина. Причём сказала даже с пониманием, но было понятно, что "маньяка" она не простила. - Мне жаль, что так получилось. - Мне тоже. – Нина скрестила руки на груди. Денни вздохнул. - Ну, я пошёл. - Подожди! Случайно не хочешь кое-чем заняться? Если б не суровый тон, Куинн решил бы, что ему делают интимное предложение. - Чем? - Отремонтировать мою дверь! – Задорная улыбка всё-таки начала проклёвываться сквозь напускную серьёзность. Денни просто не сумел не улыбнуться в ответ. - У тебя есть инструменты? - Ради такого случая найду, - усмехнулась Нина, разворачиваясь и уходя куда-то вглубь квартиры, попутно отмечая: хорошо, что не успела достать и вернуть на места спрятанные к приходу Денни дипломы, грамоты и прочие награды за успехи в журналистике. Вернувшись в обнимку с ящичком, в котором лежали инструменты, девушка обнаружила, что Денни уже осматривает дверь, а между делом поглядывает на собаку, которая, в свою очередь, тоже пристально изучает взглядом неожиданного гостя. Собака была беспородная, зато откормленная, а потому кругленькая и хорошенькая, средних размеров, рыжевато-серой окраски, с умными золотисто-коричневыми глазами. - Как его зовут? – поинтересовался Денни. - Ланс. – Нина вручила мужчине инструменты, затем погладила своего питомца по голове и спине. – Полное имя – Ланселот. - А ты впрямь начитанная девушка. – Куинн снял куртку, повесил на крючок и сел на колени, чуть согнувшись, чтоб сломанный замок был на уровне глаз. Нина гордо хмыкнула. Она наблюдала за тем, как гость чинит замок. Да, ну и ручищи. Такими лапищами придушить – проще простого. Точно уголовник, наверняка и рецидивист. Может, в этой таинственной правительственной организации он как раз тем и занимается, что убирает ненужных людей, например, свидетелей? Журналистке стало жутко, и, тем не менее, она продолжала гостеприимно улыбаться. - Вот и всё, - объявил Куинн, повертев дверную ручку, закрыв дверь и убедившись, что замок теперь исправен. - Спасибо. - Перестань, кому, как ни мне, надо было это исправить. – Мужчина ухмыльнулся. – Никогда не встречал таких эмоциональных болельщиц. - Это не единственное моё достоинство. Кстати, матч ещё не закончился. Можем досмотреть его вместе, если у тебя нет других планов. - Серьёзно? Я бы с удовольствием. - Тогда проходи. "Господи, имей в виду: если я сегодня погибну, некому будет позаботиться о Лансе. Ты же не допустишь, чтоб несчастное животное оказалось на улице? Опять". - Пиво я тебе предлагать не стану, вино – тем более, - без обиняков объявила Нина, усаживая визитёра на диван. - Отчего так? – не обиделся, но слегка удивился Куинн. Он ещё спрашивает! - Я же не знаю, как на тебя действует алкоголь. Ты и трезвый выломал мою дверь, страшно представить, что будет, если ты окажешься под градусом. – Правильно, нечего поощрять правительственных киллеров выпивкой! - Вообще-то, я не буйный, - мило заверил Куинн. - Это ещё нужно доказать. А пока ничто не мешает мне предложить тебе ужин - спагетти с сыром. Как ты на это смотришь? - Гораздо лучше, чем на спиртное. – Со всей сегодняшней катавасией в ЦИА Куинн совершенно забыл поесть, и только сейчас желудок, сговорившись с мозгом, напомнил о необходимости питаться. Спустя четверть часа, сидя за столом и поедая ужин, молодые люди досматривали последние минуты матча, попутно говоря не только об этой игре, но и о футболе вообще. Оказалось, что Нина действительно разбирается в данном вопросе. К концу разговора она и Денни сошлись на том, что Бекхэм уже не столько футболист, сколько рекламный товар, а сборная Бразилии теперь не впереди планеты всей, есть более мощные европейские команды. Потом Денни решил, что пора откланиваться – дело близилось к полуночи. Надев у порога куртку и открыв дверь, сотрудник ЦИА не попытался поцеловать девушку на прощание, хотя мысль такая возникла. Просто, приметив что-то, вдруг коснулся щеки Нины. Блондинка думала, что вздрогнет, но этого не произошло. Руки у Куинна, конечно, внушительные и грубоватые, зато тёплые, да и прикосновение получилось лёгким, нисколько не навязчивым, Нина бы даже сказала "нежным". - У тебя под глазом была ресничка. - Куинн продемонстрировал эту самую ресничку, снятую со щеки блондинки. – Можешь загадывать желание. - Чтобы загадать желание, нужно было угадать, на какой именно щеке она находилась, - улыбнулась Нина. – Хотя, что мешает попробовать? – Она задумалась на секунду, потом дунула. – Надеюсь, сбудется. Спокойной ночи, Денни Куинн. - Доброй ночи. Он вышел, она закрыла за ним дверь. Правда, тут же открыла снова и негромко окликнула: - Маньяк! Денни бодро обернулся. Смешная мордашка Нины вырисовывалась в узком проёме. - У тебя ведь сохранился мой телефонный номер? - Да. - Позвони мне. – Она снова исчезла за закрывшейся дверью, однако через мгновенье опять приоткрыла ту и добавила: - И не затягивай. – После чего дверь закрылась окончательно. Куинн тихонько рассмеялся и направился к выходу. - Ладно, может, не такой уж он и уголовник, - постановила Нина, посмотрев на Ланса, который определённо проникся к Денни симпатией. В глазах пса девушке почудилась смешинка. – Но сути дела это не меняет! Теперь золотисто-карие собачьи очи выражали укор. *** Каттер с Дженни устроились на их излюбленном месте для переговоров, вполглаза наблюдая за тем, что творилось внизу. ЦИА буквально стоял на ушах. Еще бы, столько событий за какие-то пару-тройку месяцев стали куда большим шоком, чем конвергенция аномалий когда-то. То тут, то там сотрудники перешептывались и переглядывались, то и дело бросая любопытствующие взгляды на старых-новых фигурантов последних событий. - Чувствую себя прямо подопытным кроликом. - Шатенка хмыкнула, облокачиваясь на узкие перильца и чуть свешиваясь вперед. Хотелось прикрыть глаза, ни о чем не думать и просто застыть так, чувствуя тепло стоящего рядышком Ника. - А я - лабораторной крысой, - живо откликнулся профессор, - я даже по окрасу подхожу как нельзя удачнее. Надеюсь, что через пару дней… Бровь девушки, обернувшейся к нему, выразительно поползла вверх. - …О’кей, недель. - Так-то лучше. - Так вот, я все же надеюсь, что через пару недель это пройдет, и все будут пялиться на меня лишь тогда, когда я в очередной раз спрошу какую-нибудь глупость по поводу событий, которые пропустил за какие-то последние пару лет. А о тебе и вовсе позабудут. - Благодарю! – Дженни рассмеялась, утыкаясь лицом в согнутые в локтях руки и вновь поднимая взгляд на Ника. - Я не то имел в виду, - блондин забавно сморщился и взъерошил волосы, - ты ведь меня поняла. - Поняла, но это не значит, что я теперь не стану «тыкать» тебе этой промашкой при каждом удобном случае. - Я всегда знал, что ты неровно ко мне дышишь, - картинно закатил глаза Каттер, и профессор с пиарщицей еще немного посмеялись. - Я рада, что ты жив. - Я тоже. Дженни? - Что? - Может, сходим куда-нибудь вечером? - Я бы с удовольствием, но, боюсь, что у нас не получится… - Шатенка приподнялась, вставая вполоборота к перильцам и лицом к Нику. Но уже через мгновение её взгляд против воли оторвался от ставших за последнее время вновь родными черт лица Каттера и устремился вниз, к опять поднявшейся суматохе. - Почему? - Кажется, у нас очередной сюрприз. На сей раз от Коннора и Эбби. Они не только вернулись, но и кого-то притащили с собой. - Да ну? - Теперь и Ник проникся любопытством, вставая тактически удачно, так, чтобы была возможность слегка и ненавязчиво приобнять пиарщицу одной рукой. Пиарщица, к слову, не протестовала. - И правда. Какая-то знакомая фигура… Профессор вгляделся. Коннор, как Коннор, правда слегка помятый и не сияющий как обычно, вышагивает на пару с Эбби, прижимающей Рекса к груди; в самом тылу колонны. Возглавляет же колонну пара солдат Беккера. А в средине невысокая, хрупкая, особенно в подобном окружении, но такая знакомая фигура, что заставила вздрогнуть обоих наблюдателей. - Клаудия Браун… Пол, лица, лестницы - все вокруг заплясало перед глазами. Каттеру показалось, что он вновь только-только приходит в себя после длительного забытья. - Клаудия!! Бессчетное число ступеней, поворотов, оставленных позади метров. Он не успел совсем немного, с размаху врезаясь грудью в прозрачную перегородку, отделявшую оставшуюся часть коридора. - Клаудия. Что есть мочи, мужчина забарабанил ладонями по стеклянным дверям, стараясь если уж не разбить их, то хотя бы просто достучаться до людей по ту сторону. И его старания увенчались успехом. Тонкая фигурка, что до этого, понуро опустив плечи, вышагивала в своем вооруженном окружении, вздрогнула и плавно обернулась. Девушка встретилась грустным взглядом с Каттером. Встрепенулась. Замерла, создавая помеху движению. Что-то промолвила, делая неудачную попытку двинуться к Каттеру навстречу. - Ник. - Клаудия!!! Прозрачные створки вновь задребезжали под натиском мужчины. - Ник, перестань. Не нужно. - Сильные руки Темпла оторвали профессора от блестящей поверхности прежде, чем тот успел натворить глупостей. - Она в безопасности, Лестер просто хочет поговорить. - Что? – Профессор ошарашенно закрутил головой, натыкаясь на слегка виноватые взгляды двух своих самых давних соратников. Вновь развернулся к перегородке. Успел заметить легкий кивок Клаудии, предназначенный ему вкупе с едва заметной полуулыбкой, прежде чем девушка скрылась за дверями комнаты, вежливо придерживаемыми главой ЦИА. Который, весьма укоризненно глянув на подчиненного, тоже не замедлил исчезнуть с глаз долой. Профессору не оставалось ничего иного, кроме как вновь развернуться к будущей чете Темплов, да вот только все вопросы и невысказанные претензии так и застряли у него поперек горла. - Дженни... Дженни, его милая Дженни, которую пять минут назад Ник самолично звал на свидание, с бледным лицом стояла на одной из нижних ступеней лестницы и всматривалась… нет, ни в нашедшихся товарищей, ни в свою копию, а в его лицо. Каттер почувствовал, как щеки вспыхнули от стыда и запоздалого раскаяния. Пиарщица грустно и словно опустошенно усмехнулась, чуть качая головой, в кофейных глазах девушки плескалась неподдельная боль и разочарование. _ _ _