Волшебная сила пельменей

      Блейз Забини не только был другом и помощником принца, он состоял в штате дворца, а значит, ему полагались выходные. Брал он их нечасто, а когда все же пользовался законно свободными днями, всегда навещал маму. В этот погожий весенний денек он тоже намеревался прогуляться по злачным местам города и испить чашечку кофе у матушки, но планы Блейза неожиданно наткнулись на препятствия. Во-первых, матушка в ответ на вежливую записку прислала сову с предупреждением, что дома ее сегодня не будет, и если дорогой сын жаждет повидать родительницу, то пускай заглянет в «Зеленую полянку», мама там будет развлекаться. А во-вторых, пойти «в народ» с Блейзом пожелал Драко.       Надо отметить, воодушевленный согласием сына, Люциус III развил такую бурную деятельность по организации бала, что дворец аж потрескивал от заклинаний и общего рабочего подъема. Драко, сунувшийся к папе с предложениями, встретил такую горячую поддержку, что немного испугался и больше в подготовку праздника не лез. Достаточно было того, что его величество попытался возложить на сына реализацию сыновних же идей: хочешь маскарад — так продумай тему и заготовь соответствующие маски для придворных! Принц, ошеломленный родительским энтузиазмом, выдал на-гора мысль нарядить придворных дарами природы (и понимай, как хочешь!) и смылся. Видимо, пойти в город с Блейзом он тоже решил, чтобы быть подальше от подготовительной суеты.       Блейз ничего против не имел, но просто так протащить по улицам его высочество позволить себе не мог.       — Ты слишком приметный, — заявил он, скептически разглядывая Драко. — Сто́ит твоей платиновой макушке засветиться в городе — и тебя поклонницы на лоскутки порвут. Ну и меня тоже… просто так, за компанию.       — К-какие поклонницы? — Драко отвернулся от зеркала. — Почему порвут?       — Вот. — Блейз извлек из воздуха титульный лист «Ежедневного Летописца» и продемонстрировал принцу колдогравюру на полполосы. На изображении схематичный Драко в квиддичной форме гордо потрясал пойманным снитчем, а вокруг него радостно толпились остальные ребята из команды. — Цитирую: «Его высочество сегодня до обеда изволили поймать снитч, предварительно ногой отпихнув бладжер, коий после сего действа попал в голову члену другой команды». Так… дальше не интересно… ага! Вот! «Мы имеем счастье предложить вашему взору его высочество в момент наивысшего ликования со снитчем в деснице»…       — Блейз, хватит, — простонал Драко, закрывая лицо ладонью. — Кто написал этот шедевр? Может, пристукнем по-тихому, чтоб больше не мучился?       — Не выйдет. Рита наша незабвенная Скиттер — официальный дворцовый летописец, так что терпи.       — Уволю, — мрачно пообещал Драко. — Вот на следующий день после коронации сразу и уволю.       — Ага, — весело поддержал Блейз, — молодец! Обеспечил Рите трудоустройство на следующие двадцать-тридцать лет. Умничка, возьми с полки пирожок! Ну что ты тут на меня бровь выгибаешь? Твой папенька в самом расцвете сил, так что коронация тебе светит через… не скоро, короче.       Драко скривился и с тоской уставился в недра шкафа. Дорогой друг Блейз временами раздражал, но сейчас был прав. И про Риту Скиттер, и по поводу того, что для похода «в народ» надо свою монаршую сущность как-то замаскировать.       Шкаф демонстрировал принцу шедевры портняжного искусства, сплошь стильные и дорогущие. Другие по статусу не полагались. И выйти в этом из дворца означало именно то, что сказал Блейз: порвут на сувениры.       В итоге познавать жизнь простых людей его высочество отправился в брюках для квиддича, охотничьей куртке и с самым темным из матушкиных платков, повязанным по-матросски. Вид у Драко вышел лихой и придурковатый. Блейз зубоскалил, предлагал вдеть в ухо принцу золотую серьгу и посадить на плечо попугая, чтобы морские волки приняли за своего без разговоров. Драко огрызался и полдороги ворчал, что надо было просто хлебнуть оборотки.       В целом день прошел неплохо, если не считать странных взглядов от торговцев на рынке, откровенного ржача в портовом кабаке и наглой попытки обокрасть его высочество прямо на центральной площади. Сопливому воришке Блейз и Драко надавали по шее, после чего отпустили, снабдив на прощание одним галеоном. Пацаненок посмотрел на них как на душевнобольных и растворился в толпе. Довольный Блейз размял плечи, похихикал над задумчивым выражением на августейшем лице и предложил наведаться к маменьке.       — Пойдем посмотрим, что мама имела в виду под «развлекаться»? А то в прошлый раз я не проконтролировал, и она едва не вышла замуж.       — Ну пойдем, — согласился изрядно оголодавший Драко, у которого с непривычки ныли ноги.       Ресторан «Зеленая полянка» располагался в красивом домике с террасой для летнего чаепития и выкрашен был, вопреки названию, в золотисто-алые тона. Островерхая крыша с петушком на гребне и палисадник придавали зданию совершено сельский, умилительно пасторальный вид. Блейз с трудом мог соотнести этот домик со своей блистательной маман, о чем и сказал Драко. Тот только плечами пожал — ни с синьорой Забини, ни с архитектурными изысками ее родины он знаком не был.       Преисполненный собственного достоинства домовой эльф в красно-золотой ливрее заученным тоном приветствовал новых гостей и собрался было расписать им сегодняшнее меню, но Блейз честно признался, кого они ищут, и домовик почему-то отправил их на кухню.       — Если мама развлекается с поваром и пригласила меня на это посмотреть, твой папенька выплатит мне компенсацию за моральный ущерб и сиротство? — сквозь зубы процедил Блейз.       Драко постарался не улыбнуться. Для него весь этот день был немного удивительным, странноватым и все равно захватывающим, поэтому девиантные развлечения синьоры Забини не могли его напугать. Кроме того, было интересно взглянуть на кухню простенького ресторанчика, сравнить ее с дворцовой, куда Драко повадился бегать за плюшками еще в детстве, да так и не забыл дорогу. Они обошли домик, открыли дверь черного хода и…       «Простенькая» ресторанная кухня поражала своей грандиозностью. Она занимала помещение в половину квиддичного поля, потрясала воображение количеством рабочих поверхностей и разнообразием утвари, оглушительно благоухала свежей выпечкой и превосходила дворцовую кухню в той же мере, в какой гоночная метла Драко превосходила по аэродинамическим характеристикам швабру.       Блейз и Драко застыли в дверях, ошеломленные размахом, ароматами и деловитой суетой, и едва не огребли вереницей сверкающих котелков, летящих впереди невысокой стройной девушки с волшебной палочкой. Малявка окинула юношей строгим взглядом и, не переставая левитировать посуду, громко осведомилась:       — Кто пустил посторонних?       — О, миа кара! — раздался из-за гигантского буфета голос Блейзовой матушки, а через пару секунд появилась и она сама. — Это мой сын, я говорила Виктории, что он зайдет ко мне сегодня. Она не возражала.       — М-да? — суровая девчонка проследила за водворением котелков на полку, отряхнула руки и подбоченилась. — Мне она не сказала.       — Гермиона, тесорина, — заворковала синьора Забини, улыбаясь так беспечно, будто ей и не грубили вовсе. — Ну забыла! С кем не бывает. Блейзи, бамбино, так редко меня навещает!       — Ладно, — вздохнула названная Гермионой девица. — Только пусть наденут фартуки и помоют руки!       У Блейза отвисла челюсть. И не столько из-за того, как его гордая и временами взбалмошная матушка умиленно улыбалась этой деловой малявке, сколько из-за маминого внешнего вида. Яркая от природы Марго Забини никогда не стеснялась украсить себя, и в тратах на украшения не скупилась. Поэтому видеть маму с обычной косой вместо сложносочиненной прически, в нежно-лимонном шелковом платье, а не в бархате и парче, молодой человек оказался не готов. А еще фартук! Его мама — и фартук? Серьезно?!       — Мама, что происходит? — Блейз наконец обрел дар речи. — Мы разорены и ты вкалываешь на кухне? Ты проспорила кому-то из подруг?       Синьора Забини расхохоталась и, ухватив сына за руку, повела к себе за буфет. Драко потянулся следом. По дороге синьора прихватила передники для гостей.       — Блейзи, пикколо, — весело говорила она, — ты так редко бываешь дома, что совершенно не в курсе, чем я сейчас увлечена! Я нашла для себя прекрасное, просто восхитительное хобби, ты сейчас все увидишь! Моя подруга Виктория придумала замечательную вещь — ресторан. Вернее, не она придумала, а ла ностра дольче рагацца Гермиона, но без Виктории дело бы так не пошло, я думаю. Так вот, я делюсь с подругой и ее девочками секретами нашей кухни. Это так увлекательно!       — Мама, ты не умеешь готовить!       — Ах, шоккино, что бы ты знал! Ну проходите, проходите! Ты привел друга, мио каро? Надо было предупредить! — синьора погрозила сыну пальцем. — Ну представь же мне этого беллиссимо джоване, будь умницей.       Блейз побледнел. Ему как-то не приходило в голову, что его высочество наследного принца придется с кем-то знакомить. А между тем у Драко было совершенно уникальное имя, и никакой камуфляж не спас бы высочество от рассекречивания.       — Синьора, — Драко отмер, оттеснил растерявшегося друга и галантно поклонился его матушке. — Простите мое невежество. Можете называть меня Дерек. Мы с Блейзом… — тут Драко слегка замялся, потому что его фантазии хватило только на поддельное имя, биографию себе он за три секунды придумать не успел.       — О! Вы, наверное, служите вместе во дворце! — радостно догадалась синьора Забини, окидывая юношу цепким взглядом. — Тоже состоите в свите принца?       — Д-да…       — Ну прекрасно! Беллиссимо! Так, рагацци, — маменька Блейза хлопнула в ладоши и протянула гостями фартуки, — мойте руки — во-о-он там, видите? Облачайтесь, и будем развлекаться!       Драко и Блейз переглянулись, забирая передники.       — Дерек? — шепотом уточнил Блейз, намыливая руки над тазиком.       — А что ты предлагаешь? — тоже шепотом возмутился Драко. — Надо было заявить: «Здравствуйте, синьора, я ваш принц»?       — У тебя есть официальный псевдоним, между прочим.       — Угу. И его все знают, потому что он официальный. Отстань. Пойдем… развлекаться. И помоги надеть это приспособление, — Драко в замешательстве повертел в руках фартук.       Толкаясь и поправляя друг другу завязки, они зашли за буфет и снова остолбенели. Громоздкий посудный шкаф, как выяснилось, отделял от общего пространства кухни этакую творческую мастерскую, где царствовала синьора Марго. На огромном деревянном столе, щедро посыпанном мукой, в глубокой миске само собой вымешивалось тесто; зачарованные скалки споро раскатывали подготовленные заранее кругляши в тончайшие пласты, а ножи разрезали их на полосы; сама синьора придирчиво осматривала результат и волшебной палочкой раскладывала на этих листах начинки из четырех разных кастрюлек; подрагивающие от нетерпения полоски теста накрывали получившиеся конструкции сверху, как одеяло, и ножи разделяли все это на квадратики.       Синьора делала равиоли.       Пока Драко с интересом рассматривал процесс, Блейз ронял челюсть и охреневал.       — Мама? — удивленно протянул он. Синьора Забини засмеялась и быстро-быстро заговорила на итальянском. Свободным владением этого языка Драко похвастаться не мог, поэтому уловил лишь обещание угостить их.       Следить за священнодействием на столе было интересно, но принц то и дело отвлекался на своего друга — за ним тоже было забавно наблюдать. Физиономия Блейза радовала взор непривычной растерянностью и полным отсутствием обычной насмешливости. А уж когда молодых людей потеснил высокий мужик в поварском халате и колпаке и принялся целовать синьоре ручки, у Блейза опять упала челюсть. В прямом смысле слова. Он так и стоял в уголочке между столом и буфетом, пока незнакомец рассыпался перед его маменькой в любезностях.       Драко огляделся, приткнулся на табуретку и приготовился к шоу. Синьора и ее кавалер не подкачали.       — Душа моя, — рокотал новый персонаж этого спектакля, — ты ж моя труженица! Ты ж моя мастерица!       — Ах, Тони, — смущалась синьора, очаровательно краснея и постреливая в ухажера глазками. — Ну что ты, в самом деле!       — Я говорю чистую правду. Чистейшую! Просто как слеза младенца.       Продолжая расточать комплименты, дамский угодник нацепил на себя фартук, извлек из рукава волшебную палочку и встал рядом с Блейзовой матушкой. Едальных дел мастера переглянулись с полным пониманием и принялись за работу.       У новоприбывшего специалиста процесс сильно отличался от того, что делала синьора Забини. Под действием его заклинаний тесто вытягивалось в жгут, ножи резво нарезали его на одинаковые пимпочки, а скалки в мгновение ока раскатывали из пимпочек кружочки. Из гигантской бадьи на кружочки прилетало по хорошей ложке мясного фарша, они сворачивались пополам, образуя полумесяцы, а потом заворачивались в… Драко вытянул шею и пригляделся… в розочки, решил он. Получившиеся фигулинки поднимались со столешницы, бодро плюхались в горку муки и ровными рядами укладывались на поднос.       — Пельмени, — басовито вещал повар, не переставая дирижировать волшебной палочкой, — настоящие пельмени делаются только со свежайшим, самым лучшим мясом! Желательно, разных видов. Парная свининка, постненькая говядинка… м-м-м! Но если надо накормить мужчину, — он склонился к порозовевшей синьоре и поиграл бровями, — то пельмени надо делать из сохатины. Или медвежатины. И перчику в них, перчику! И лучку, и солюшки.       — Ах, Тони! — вздыхала Блейзова маменька. — Это так сложно, так накладно! Ну где мы возьмем… как ты сказал?.. сохатину? А что это, кстати?       — Мясо лося, — снисходительно пояснил Тони. Синьора Забини округлила глаза. — А взять его… да где-где — на охоте!       — Ах! — матушка прижала к груди припорошенную мукой руку.       — Да, — сдерживая довольную улыбку, ворковал Тони. — Хороший фарш — залог успешного пельменя, радость моя. Это вам не баловство с травой, это еда!       — Это ты сейчас оскорбил мои равиоли с руколой? И со шпинатом?! — синьора Марго делано возмутилась, картинно хватаясь за сердце.       — И в мыслях не было, душа моя! — добродушно отозвался Тони, наклонился, не останавливая процесс производства пельменей, и чмокнул матушку в щеку. Блейз захлопнул челюсть и уселся рядом с Драко — прямо на пол. — Но, ты уж не взыщи, твои равиольки — это же натуральные вареники, только не сладкие. Еда должна насыщать! А равиольки что, ешь их ешь, а сытости все нет. Говорю же, баловство одно.       — Ох, Тони, Тони, — маменька покачала головой и надула губки, хотя глаза у нее оставались веселыми. — Что ж ты за чурбан такой? Равиоли — это высокая кухня!       — Знаю-знаю, — засмеялся Тони. — Знаю я эту вашу высокую кухню! Заплатишь как за пуд икры, а встанешь из-за стола голодным!       — Дикарь! — синьора Забини тоже засмеялась и легонько стукнула кавалера по руке. Он ее ладонь поймал, переплел пальцы и поцеловал ручку синьоре.       — Добрый день, господин Долохов, — раздалось со стороны большой кухни. — Вы давно пришли?       — И ты здравствуй, Гермионочка! — весело пророкотал повар. — Вот сию минуточку пришел. И не зови ты меня, дитятко, господином! Тони — и довольно.       — Я попробую, — смиренно согласилась Гермиона. — Ну что, синьора Марго? Госп… Тони? Готовы?       — Да уж не подведем, — заверил ее господин Долохов, которого следовало звать по имени. — Много народу-то?       Драко внимательно посмотрел на Гермиону. Выглядела она вчерашней школьницей, но вот удивительно: на этой огромной, сложной, высокоорганизованной кухне ее слушались, определенно уважали и совершенно точно — любили. Возможно, потому что она была сердцем этого места. Ну, а как иначе, если после вопроса повара глаза у нее загорелись, лицо словно осветилось изнутри, на губах заиграла улыбка.       — Полный зал! — выдохнула она.       — Вот и славно, вот и славно, — пропел Тони, — будем кормить народ! Ну, ступай, — кивнул он Гермионе, — чего тут с нами время тратишь?       — Угу, — отозвалась она, развернулась и обнаружила Блейза и Драко. Выражение лица из предвкушающе-радостного мгновенно стало суровым и возмущенным. — Та-ак! А это кто тут у нас? Бездельничаем? — девушка наступала на молодых людей, уперев руки в бока. — Чего расселись? А ну быстро во двор, Рон уже привез мясо! У нас рук не хватает, а они тут прохлаждаются! — Она повернула голову в сторону общей кухни, продолжая нависать над изумленными гостями, и громогласно сообщила кому-то невидимому: — Дафна! У нас тут два тунеядца обнаружились, сейчас я их Рону отдам! Проследишь?       — Да! — проорали ей в ответ.       Гермиона строго цыкнула на растерявшихся юношей и двинулась из пельменно-равиольного закутка. Остановилась на углу буфета и удивленно обернулась.       — Чего это вы еще сидите? А ну-ка подняли задницы и бегом помогать!       Драко, хоть и опешил от этакого обращения, спорить не стал. В конце концов, если эта деловая пигалица его не узнала, то и не надо палиться. Блейз же, похоже, собирался возражать в самых убедительных выражениях. Он встал, загородил принца собой и открыл рот, но сказать ничего не успел — получил скрученным полотенцем по заднице. От маменьки.       — Топайте давайте, — распорядилась синьора Забини. — Раз пришли, то добро пожаловать в наши трудовыебудни. Идите-идите. Развлекайтесь!       Драко прикинул, что такого приключения в его жизни еще не было, и поспешил за Гермионой. Вряд ли она заставит их носить сырое мясо в руках, а отлевитировать со двора на кухню что-то объемное не так уж и сложно. Зато когда-нибудь потом, через много-много лет, можно будет говорить, что его величество Драко I трудился, как простой обыватель, и не воротил нос. Такого повода для гордости в их фамилии еще ни у кого не бывало!       — Ты прикинь, какие у нее развлечения завелись! — ворчал Блейз, едва поспевая за стремительной Гермионой. На середине кухни он еле-еле разминулся с летящей кастрюлей, почти у самого выхода его таки треснула мимобеглая поварешка. Драко, с его навыками ловца, уворачивался успешнее. — Называется — зашел к маменьке кофейку попить! — продолжал Блейз. — Ни тебе глоточка живительной влаги, ни булочки… Хоть бы корочку черствого хлеба дала! — трагично взвыл он.       На его крик души обернулась Гермиона. Прищурилась, словно оценивая, и не без ехидцы проинформировала:       — Заработай сначала!       Драко пониже опустил голову — во-первых, на него девушка тоже посмотрела очень внимательно, а во-вторых, не хотел обижать друга еле сдерживаемым смехом.