Осколки с отражением солнца

— Я правда узнала только сегодня! Неужели думаешь, что не сказала бы тебе? — Хаиру выжидающе смотрит Коори в глаза, будто бы пытаясь прочитать эмоции в них, а после смягчая взгляд и сжимая его ладонь, — я не умру без тебя, — сообщает с искорками в глазах. «Если бы» — ощущение горького привкуса в горле ещё сильнее сигарет. Может, так будет лучше. Может, так безопаснее. За это время Коори Уи непозволительно сильно привязался к Хаиру Ихей. Настолько, что одна мысль об их расставании — вынужденном, имеющим относительно небольшой срок — заставляла краски мира померкнуть, чтобы вновь окунуться в безжизненно-серый цвет. — Я очень надеюсь, — лёгкая усмешка на губах вполне искренна. Хаиру для достоверности тянется на носочках, невесомо касаясь губами его щеки, и отстраняется, чуть взволнованно бросая взгляд. — Ты тоже береги себя. Мы так давно не расставались даже на миссиях, я отвыкла. В последний момент ей было сказано не ехать на Русиму, а оставаться в CCG для охраны тюрьмы для гулей. С чем это могло бы быть связано, Коори честно не знал. Его разрывали сомнения: он хотел радоваться тому, что, по крайней мере, Хаиру будет в большей безопасности, чем могла оказаться на острове, но интуитивно понимал: её никто не сможет удержать от очередного безрассудства, что с лёгкостью взбредет и вскружит голову, никто со знанием прошлых событий не скажет, как следует атаковать и тем более не подстрахует в нужный момент. Она сильная, безусловно: достичь столь высокого звания в двадцать два года — высокий показатель. И всё же, было в этой ситуации что-то нарочно неправильное и выбивающее из колеи. Коори втягивает в лёгкие как можно больше воздуха, стараясь освежить голову. Так, ничего смертельного (ещё) не случилось, верно? Вот и не стоит заранее наводить на себя тревожные мысли, ещё и её этим заражать. Фонарь в двух шагах от них мгновенно туснеет, и улица погружается в беспросветный мрак. Коори смотрит на наручные часы — десять вечера — и переводит взгляд на Хаиру, отчего-то задумчиво смотрящую вдаль. — Предлагаю разойтись. Нам следует хорошо выспаться. Я бы очень хотел остаться с тобой подольше. Хаиру охотно поддаётся и прижимается к его груди, зарываясь пальцами в тёмные волосы и перебирая пряди. В её взгляде заранее чувствуется тоска. И что-то ещё. Одиночество. — Я буду ждать тебя, — мягко произносит она, отстраняясь. Коори провожает её взглядом, убеждаясь, чтобы Ихей точно уж дошла до дома, и быстрыми шагами поворачивает назад. Он безумно сильно хотел бы провести с ней остаток вечера, а лучше — всю ночь. Лишь бы пробыть чуть больше до рассвета, который их разлучит. Ему необходимо побыть одному. Что, если вселенная даровала ей шанс спасения на одной операции, чтобы поиздеваться над ними обоими вновь, забрав её уже на другой миссии?

***

Хаиру неслышными шагами передвигается по длинному коридору, настороженно держа в руках куинке, готовая в любой момент отразить атаку. Она честно перестала понимать происходящее. Оно казалось ей дурным сном — начиная с самой идеи их с Коори раздельной миссии и заканчивая нападением Совы. В голове смешалось всё, что только можно. Девушка уже и не помнила, кто попросил её отправиться к Ариме и помочь ему, либо же попросить о помощи; её дыхание сбилось за время длительных поисков, и она уже без сил шла наобум. «Лучше бы я сейчас была на острове» — лёгким движением руки убирая растрепавшиеся волосы назад, думала Хаиру. Куинке казался невыносимо тяжёлым. Ноги словно заковали в оковы из металла или чего-то ещё более прочного. — Арима-сан! — её голос почти срывается. Сил бежать уже нет, но на их поиск не хватает времени — она упрямо передвигает ноги, становясь ближе к заветной цели. И падает на колени, низко склоняя голову. Это место словно усеяно нежными лепестками белых роз, что невидимо вплетаются в волосы Аримы. Такие же белоснежные и... Мёртвые. Хаиру опускает куинке на землю. Трава приятно щекочет ноги. Она непонимающе смотрит на заплаканное лицо Хайсе и первой подает ему руку, выравнивая дыхание и пытаясь принять происходящее. — Что случилось, Сасаки-кун? Вы... Сражались, да? Убили тех гулей? Принимать неизбежное не хочется. Хаиру Ихей никогда не была глупой, а более старшие коллеги всегда отмечали её необыкновенную способность к мгновенному анализу. Только сейчас внутри с треском обломилось нечто важное. Когда смотришь на умиротворенно-мертвое лицо своего Учителя, становится не по себе; когда смотришь на то, как перед тобой стоит его убийца, хочется разорваться самой прежде, чем тебя разорвут на куски. Хаиру знает — Сасаки (Канеки) Хайсе (Кену) ничто не стоит убить её так же, как и Ариму. Она надеется, что взгляд метает молнии, но её не хватает даже на слёзы. Ихей понимает, что измотана, и продолжить бой вряд ли будет в состоянии. Кровь запеклась на лице, белой ткани плаща, усталость явными чертами отложилась на лице. Даже извечная улыбка померкла. Жалкая. — Хаи... Следователь Ихей, — Хайсе на себя не похож. Чёрные пряди волос исчезли — поседели окончательно. Глаза приобрели немного другой оттенок — от скорби ли, от печали? Или наоборот — от победы, от радости? В любом случае, Хаиру не намерена ему прощать ровным счётом ничего. Она отталкивает Юсу, пытающего воззвать её к здравому смыслу, и подходит вплотную. Хайсе не сопротивляется, когда вокруг его шеи смыкаются тонкие женские пальцы. Хаиру чувствует, как по её жилам тёмным потоком струится ненависть — но не так же важно то, что придаёт силы? — Что ты наделал? — ядовитый шёпот делает её саму на себя не похожей, — зачем?! Да как ты посмел... Арима-сан был первым, кто принял тебя, если бы не он, гнить тебе в одной из тюрем, и чем ты ему отплатил? Хаиру больше всего ненавидела в себе то, что в порыве ярости легко могла потерять контроль. Она производила впечатление сдержанного и спокойного человека, но стоило взглянуть чуть глубже оболочки — возникало то, что не должно было возникнуть... Никогда. Ненависть. Неконтролируемые эмоции вываливались наружу, и всё это сказывалось в словах. Ей хотелось убить Хайсе прямо на месте, даже если Арима-сан не желал, чтобы последняя встреча его лучших воспитанников прошла столь печальным образом. Хаиру краем глаза заметила, как Рикай, Шио и Юса отступили на шаг и приблизились к Хирако-сану чуть ближе, едва завидев её в гневе. — Ты — всего лишь никчемное отродье, и я презираю себя за то, что принадлежала к числу тех, кто верил в твоё исправление, — сплевывая кровь — свою или чужую — с губ, шипит Ихей, сильнее пережимая чужое горло. И... Наслаждаясь. Хайсе в её руках напоминал полумертвую птицу в когтистых лапах кошки, вылетевшую впервые из клетки и столкнувшуюся с реальностью. Он не сделал ни одной попытки вырваться или ослабить хватку — Хаиру и тем более. Молчал на любой заданный в порыве истерики вопрос и лишь смотрел замутненным взглядом сквозь неё. Хаиру с трудом заставила себя расцепить руки. Хотелось повернуться, с новой силой сжимая чужое горло, и закончить начатое. Хайсе Кен смиренно опустил голову. Как будто он мог что-то почувствовать. Как будто он мог сожалеть. Хаиру с презрением отворачивается от коллеги теперь опасного преступника. Отвратительно. — Убирайся, — руки Ихей непроизвольно тянутся к куинке — рефлекс, который выработался спустя множество миссий — но она одёргивает себя. — Ты не имеешь права даже рядом стоять с Аримой-саном. Она не знает, посмотрел ли Хайсе не неё или с тем же пустым взглядом попрощался с Аримой, и наверное, никогда не захочет узнать. Ей очень хотелось, чтобы рядом оказался Коори. До чего смешно, Ихей только что потеряла дорого человека, а второй дорогой человек на расстоянии километров от неё. «Пожалуйста, вернись ко мне» * * * Всё, что было дальше, происходило как в каком-то сне. Для Хаиру это был точно кошмар. Для остальных — привычная миссия. Ихей бы отдала что угодно, чтобы оказаться на острове, но как по иронии судьбы, все, что у неё было, уже забрали. Надо было придушить его. Надо было выплеснуть всю злость, всю свою горечь и... Отчаяние? В себя Хаиру привёл отклик. — Хайсе! Последнее, что зацепило взгляд Ихей — глаза, полные боли и сожаления — тело Хайсе Канеки Кена безжизненно рухнуло на асфальт. Рядом, с теми же глазами, приземлилась испачканая в брызгах крови голова. Хайсе Сасаки обезглавили.