Ты только жди...

      Воронин стоял, сложа руки на груди, и ожидал ответа от Платона. Тот стоял, словно его кто-то ударил по голове тяжёлым, не в силах найти разумного ответа. Он всеми силами скрывал тот факт, что по уши влюблен в Филатову, даже от самой неё, но в больнице всегда найдётся человек, который все всегда видит и слышит. Наверное, кто-то и рассказал Константину о любви Земцова, ведь он не мог сам догадаться, поскольку работает здесь слишком мало. Но кто распускает сплетни за спиной у Платона, мужчина не знал. — Платон Ильич, — обратился Костя к нему, привлекая на себя внимание, — я всего лишь спросил, действительно ли Вы любите Елизавету Юрьевну, а Вы смотрите на меня, словно я рассказываю про фантастику в реальном мире. — А Вам какое дело к этому? Я не обязан перед Вами отчитываться, — собравшись с мыслями, ответил Платон, подходя к двери. — Ну все-же будьте вежливыми и ответьте на мой вопрос, это правда или нет? — он стал повышать голос.       Земцов тяжело вздохнул и закрыл глаза. Надо было как-то выкручиваться, ведь он не хотел обсуждать свою личную жизнь с кем-то посторонним, особенно с этим коллегой. Кто же успел рассказать Константину эту правду? — Константин Викторович, я привык оценивать своих коллег по профессиональной деятельности, и никак иначе. И это касается всех, — отрезал мужчина. — Ну ни скажи, ни скажи, — усмехнулся Костик. — Я то знаю, что твои отношения к Лизе не такие, как к другим. Зачем ломать комедию? — А кто тебе об этом наговорил? — переходя на «ты», спросил Платон и заглянул в глаза, в которых плескалась смесь хитрости, злости и ненависти. — Мне птичка напела. Рассказать, какая? — в голосе слышался сарказм. — Ну так что, будете отвечать или нет? — Спасибо, не надо, сам узнаю. Это во-первых. А во-вторых, — Земцов сделал шаг вперёд и сжал кулаки, — меньше слушайте таких птичек. В их щебетании правды очень мало.       Воронин засмеялся каким-то злым смехом, который ничего хорошего не сулил.

***

      Филатова сидела в своём кабинете, пытаясь сосредоточиться на работе, но перед глазами, вместо бумаг, стояла сцена в кабинете Васильевой. Зачем она только проходила мимо этого кабинета? Зачем заглянула в него, поддавшись порыву любопытства? Зачем? Если бы прошла мимо, то сейчас бы спокойно работала, а все время пыталась прогнать назойливые мысли. Лиза встала и посмотрела в окно, увидев счастливую семью, которая покидала больницу, отправляясь домой. Чтобы хоть как-то отвлечься, женщина решила полить цветы, но даже это не помогло. В ней сейчас играла ревность. Самая обыкновенная женская ревность, которая возникла ещё тогда, когда Алина Дмитриевна впервые попробовала обратить внимание Платона на себя. Тогда Елизавета Юрьевна даже не догадывалась, во что может превратиться обычная влюблённость Васильевой к коллеге.

***

— Правды очень мало! — Костя провел рукой по своим волосам, глядя на свое отражение в зеркале, висевшего на стене возле дивана. — А теперь послушай меня серьёзно, Платон Ильич. Ты действительно думаешь, что Лиза будет с тобой? Да у тебя ни кола ни двора! Зачем ты ей такой? Думаешь, ей любовь твоя нужна? В наше время на любовь всем наплевать, сейчас деньги важнее!       Земцов понурил плечи от таких слов, но одновременно с тем злость в нем стала ещё сильнее и могла в любой момент выплеснуться наружу, словно магма из вулкана. — А тебе какая разница, а? Что ты хочешь этим сказать? — сдерживая в себе злость и ненависть к этому человеку, Платон Ильич подошёл к окну. — Лиза мне не безразлична, если хочешь знать. Когда мы были студентами, я хотел связать наши судьбы в одну, но она не ответила взаимностью. — И правильно сделала, — огрызнулся Платон. — Говорят, что за любовь надо бороться, особенно за первую. Так вот, Платон Ильич, в отличие от тебя, у меня есть, чем обеспечить будущее, значит и Лиза выйдет за меня, а не за тебя, — он показал пальцем в лицо Земцову и покинул кабинет, громко хлопнув дверью.       Мужчина прошёл по кабинету и со всей силы стукнул кулаком по столу, прикрывая глаза. Интуиция говорила, что у него появился сильный соперник.

***

      Воронин уверенно шёл по коридорам, чувствуя вкус скорой победы. В том, что у Лизы и Земцова ничего не получится, и они сразу же разбегутся в разные стороны, он ни капельки не сомневался, ведь по-другому не могло и быть. Мужчина в этом был уверен на все сто. Проходя мимо кабинета заведующей женской консультации, Константин услышал приглушенные всхлипы и глухое рыдание. Врач хотел просто пройти мимо, не обращая внимания, но интерес и порой чрезмерное любопытство взяло вверх, и Костя, тихо постучав дважды, без приглашения открыл дверь и заглянул внутрь. — Алина Дмитриевна, — он обратился к ней, проходя в кабинет.       Прикрыв дверь, Воронин посмотрел на женщину и замер. Она стояла у окна и плакала, сдерживая всхлипы. После ссоры с Земцовым прошло достаточно большое время, чтобы успеть успокоиться, но состояние Васильевой говорило об обратном. — Вы что-то хотели, Константин Викторович? — вытерев мокрые дорожки с щёк, она повернулась к нему лицом и заглянула в глаза сквозь слезы. — Да нет. Просто проходил мимо Вашего кабинета и услышал, что Вы плачете, — рассказал мужчина. — Решил зайти и узнать, что случилось. — А Вам какое к этому дело? — раздражённо спросила Алина. — Всё узнали, что хотели? Если да, то будьте любезны, покиньте мой кабинет.       Повернувшись к нему спиной, Васильева прикрыла глаза, сдерживая подступивший к горлу ком. Сейчас ей остро хотелось побыть наедине, но в то же время и ощутить на себе чью-то поддержку, чтобы кто-то утешил и успокоил. — Я же сказала, покиньте мой кабинет, — услышав тихие шаги позади, повторила женщина. — Я же вижу, что что-то не так. Что случилось? — допрашивал Костя, сделав шаг ближе.       Из глаз Алины вновь брызнули слезы, и она прикрыла лицо руками и отвернулась от коллеги, не в силах больше держать в себе все чувства. Сейчас, стоя посреди кабинета Васильевой, Воронин оказался в неком замешательстве: она просила его уйти и оставить её наедине, хотя нуждалась в поддержке, да и сам мужчина не мог просто так взять и покинуть кабинет. Поэтому, долго решаясь, Константин Викторович подошёл к шатенке и слегка приобнял ее. Та через мгновение прижалась к нему и, обвив руками за плечи, уткнулась ему в грудь, давая волю слезам. — Алина, — спустя некоторое время заговорил Костя. — Не стоит так убиваться. Ещё же не все потеряно. — Нет, — Васильева отрицательно покачала головой. — Ты же не знаешь его толком. Он сказал, что ему надоели мои выходки перед начальством, и ко мне не испытывает никаких чувств. Я ему не нужна! — с болью промолвила Алина Дмитриевна и вновь спрятала лицо на его груди. — Знаешь, мы, мужчины, часто скрываем то, что есть, и говорим не то, что надо, — он утешал её, как мог. — Да и потом, попробуй ещё раз, я уверен, что у тебя все получится. Кроме того, у меня появился замечательный план, — Константин хитро улыбнулся, подмигнув коллеге. — Правда? — спросила женщина, заглянув в глаза.       Воронин утвердительно кивнул, а Алина, решив бороться до конца, подарила ему искреннюю улыбку впервые за последнее время.

***

      Земцов без стука буквально влетел в кабинет Квитко, тем самым испугав его настолько, что тот чуть не выронил из рук пробирку. — Фух, чуть не упустил! — выдохнул он, разражительно переводя взгляд на Платона. — Земцов, ты в своём уме?! Я чуть не упустил её! — Лев Борисович, извини, не хотел, но у меня вопрос жизни и смерти, — начал тот садясь на стул, стоящий у стола.       Репродуктолог аккуратно поставил пробирку и, сняв перчатки с очками, посмотрел на Платона Ильича, внешний вид которого настораживал его: он был сильно взволнован и нервничал, каким раньше Левушке не приходилось его видеть. Что-то точно случилось. — Я весь во внимании, — Квитко сел рядом. — Рассказывай, что случилось. Что-то серьёзное? — Серьёзное? — переспросил мужчина. — Ты рассказывал кому-то наш с тобой секрет? — Какой ещё секрет? — не понял Лев Борисович. — Ты сейчас о чем?       Выглянув в окно, Платон захлопнул дверь и вернулся на свое место, а затем посмотрел на друга, который до сих пор, кажется, ничего не понимал. — Секрет о моей любви к Лизе! Ты кому-то рассказывал об этом или нет? — А, ты об этом, — стукнул себя по лбу врач. — Нет, никому. — Не ври, — в глазах Земцова сверкнул огонёк, который ничего хорошего не сулил. — Хорошо, тогда откуда Воронин узнал, если он общался больше всего именно с тобой, а догадаться за эти несколько дней не мог? — Ну, рассказал, — признался Левушка, поступив взгляд. — Но я не специально, он просто спросил, почему ты так странно повёл себя при первой встрече, а я ему просто ответил, — рассказал он, а затем добавил: — Когда сказал, только тогда понял, что проговорился.       Платон подскочил, всплескивая руками. Просто спросил и просто ответил. — Лева, скажи, как тебе после этого что-то доверять, а? Как? — шипел брюнет, прожигая друга взглядом. — Ты понимаешь, что ты наделал? — Что-то серьёзное случилось? — Квитко встал и заходил по кабинету. — Пока нет, но скоро может случится. Воронин решил бороться за Лизу, как только узнал, что я неровно к ней дышу. Говорил, что за меня она не пойдёт, видите ли, у меня ничего кроме любви нет! — выдохнул он. — А Лиза даже не знает об этом. — Хочешь, я поговорю с Костей? Он меня должен понять, в конце концов, — предложил свою идею репродуктолог, но был перебит. — Только попробуй! Хватило и одного разговора, от которого врага только нажил себе.       Платон сел обратно на стул, думая, что надо действовать, а единственным выходом из ситуации было поговорить с Филатовой и расставить все точки над «і».

***

      Васильева беседовала с Елизаветой Юрьевной, обсуждая возможные планы на будущее, касающиеся отделения женской консультации. — Алина Дмитриевна, теперь скажите, а где Вы найдёте средства на Ваши грандиозные планы? — Лиза склонила голову на бок. — Или все будет происходить за счёт облздрава? — Я найду спонсоров, которые, уверенна, помогут решить этот вопрос, — уверенно ответила та, бросая взгляд на мобильный. — Но для начала мне требуется Ваше согласие. — Я подумаю над Вашим предложением, Алина Дмитриевна, обсудим это завтра на планерке, а тогда и решим, что будем делать, — она спрятала руки в карманах.       Васильева задумалась, бросая взгляд на мобильный, который молчал, и начинала нервничать. Лиза, в свою очередь, никак не могла выбросить из головы ту сцену, свидетелем которой она невольно стала. Казалось бы, ну обнял он её, ну прижал к себе, шепча что-то утешительное на ухо, только вот горько было на душе.       На лестнице появился Земцов, который спустился в холл и осматривал все вокруг, словно ища кого-то. — Платон Ильич? — уливилась Алина, заметив коллегу, и стала приближаться. У Филатовой от взгляда, каким заведующая смотрела на Платона, вновь заиграла ревность, значение которой она не придала. — Пациентку по «Скорой» в осмотровую отправили? — он посмотрел на Лизу, стоявшую у регистратуры, удивляясь, почему вокруг так спокойно, и чувствуя какой-то очередной подвох. — Никто не поступал к нам, — промолвила шатенка, подходя ближе. — Я не понял, — разозлился Земцов. — Тогда почему меня отрывают с рабочего места, вызывая вниз, потому что срочно требуется моя консультация? Что опять происходит?       Мужчина был слегка шокирован от происходящего. Кому вообще пришло это в голову? Он внимательно посмотрел на Васильеву, которая молча стояла и смотрела прямо на него, и пытался понять: её план или нет? Или может случилась какая-то ошибка? В последнее очень слабо верилось, да и в то, что это могла быть снова Алина — тоже, ведь недавно по этому поводу уже произошла ссора, после которой вряд-ли она снова решится начать все сначала. — Я все равно узнаю, кто это задумал! — произнёс Земцов и хотел было идти обратно, как его оставили. — Платон, постой, — раздался голос заведующей, взявшей его за руку.       Брюнет развернулся и непонимающе взглянул на неё, чувствуя неладное в её поведении. Алина Дмитриевна вела себя совершенно обычно, и так же спокойно прильнула к губам Платона, тем самым ошарашивая Лизу, которая молча стояла и смотрела на них…