Драконий квартет

- Не подходит, - Лиза Талли со вздохом поднялась с корточек и протянула ключ обратно владелице. Таша пожала плечами и накинула цепочку обратно на шею. Особенно разочарованной она не выглядела. Кэт записала на листке пергамента «Сундук в западном углу библиотеки» и поставила рядом жирный крестик. Это был уже сто двадцать первый замок, не подошедший к Ташиному ключу. И тринадцатый день поисков. Петира, если честно, удивляло, как никому из них ещё не наскучила эта затея. Даже Лизе, которая в целом не слишком склонна к систематической деятельности. Даже Таше, которая с самого начала не выглядела особенно воодушевлённой поисками, хотя, казалось бы, кому как не ей должно быть больше всего интересно… Однако же — не наскучило. Наверное, потому что в поисках таинственного замка, они часто натыкались на что-то интересное, хотя и совершенно не относящееся к делу. За дверью на самом верхнем этаже восточной башни, которая, к слову, и заперта-то не была, обнаружилась кладовка с музыкальными инструментами. Пока Кэт заносила неподходящую комнату в список, Лиза натренькала на пыльной расстроенной лютне первый куплет «Дженни из Старых Камней», а одновременно с финальным аккордом Таша чихнула и рухнула с третьей ступеньки стремянки, на которую за каким-то бесом полезла, прямо на аккуратно составленную пирамидку из литавр. Грохот стоял феерический. Пока леди Риверс под охи и вздохи, сменившиеся беззлобным подтруниванием, когда стало ясно, что ничего страшного не произошло, извлекали из образовавшейся кучи, Роберт, мучительно краснея (уникальное по своей природе зрелище), признался, что всегда мечтал научиться играть на каком-то инструменте. Стоит ли говорить, что поисками в тот день уже никто не занимался? Зато к концу вечера Роберт стараниями Лизы уже вполне прилично наигрывал на всё той же, только уже настроенной, лютне «Медведя и деву». Таша, у которой не оказалось ни слуха, ни голоса, выудила из-под груды литавр медные тарелки и со всей дури грохала ими друг об друга в самый неподходящий момент до тех пор, пока Мег, разбившая от неожиданности огромную супницу, не пригрозила горе-музыкантше страшными вещами. После этого медный грохот в риверранских коридорах больше не раздавался, но тарелки переехали из забытой богами и людьми кладовки под Ташину кровать. Они составляли подробную карту замка. Для каждого этажа. У Кэт изумительно получалось выводить чернилами контуры родных коридоров в мельчайших деталях. Станнис, унаследовавший от отца интерес к морскому делу вообще и навигации в частности, здорово помог с некоторыми теоретическими аспектами. Казалось бы, карта замка совсем не то же самое, что морская карта, а вот поди ж ты… Сидели в библиотеке, разместившись, как попало — кто с ногами в кресле, кто на парте, кто на подоконнике. Наказанная Таша, высунув от усердия язык, склеивала по кусочкам загубленную накануне супницу, но выходило что-то вроде совы с рогами. Роберт шутил, что не дай Семеро леди Риверс порезаться о своё произведение — ещё вызовет какое-нибудь древнее злобное божество, потому что такая образина в сочетании с кровью девственницы просто обязана оказаться тёмномагическим идолом. Непонятая художница ядовито отвечала, что от их общества любое древнее злобное божество сбежит, сверкая пятками. - И правильно сделает! - добавила она и присобачила рогатой сове вместо хвоста ручку от супницы. Идея систематического подхода к поискам, между прочим, принадлежала Петиру, чем он мог по праву гордиться. План был прост до гениальности — обойти все комнаты Риверрана, начав с верхних этажей башен и закончив подземельями, и проверить каждый замок, попутно занося каждый проверенный в список, чтобы не сбиться и спустя несколько дней не сидеть и не думать «а мы вот этот шкаф проверяли или нет?» Свою уверенность, что замок от таинственного ключа находится где-то в Риверране, Петир аргументировал тем, что раз мать Таши не знала от чего этот ключ, значит, он принадлежал её отцу. Самая простая мысль — спросить лорда Хостера — почему-то не пришла никому из них в голову сразу, а когда пришла, единогласно решили, что искать самим гораздо веселее, и вообще… В «и вообще» крылся на удивление глубокий смысл, который детским умам было крайне трудно выразить как-то ещё. Дело в том, что никому из них не было на самом деле настолько интересно, что открывает этот дурацкий ключ, чтобы прямо спрашивать об этом у того, кто скорее всего знает. В глубине души каждый боялся, что за неизвестным замком заперто что-то совсем неинтересное, и Великая Тайна обернётся пшиком. Они проводили время, строя самые невероятные теории о том, что найдут, когда наконец откроют этот замок. И понимали, что реальности в жизни не сравниться ни с одной из этих фантазий. Не так это и важно, что там, интересен сам процесс поисков. Совершенно случайно обнаружился потайной проход из Ташиной спальни (двойная задняя стенка в шкафу) на галерею Большого Чертога (неприметный коридор за гигантским пыльным гобеленом.) Обнаружил его Роберт, пытавшийся изобразить что-то неприличное с участием девушки на гобелене и неудачно облокотившийся на то место, которое должно было быть стеной. В коридоре была тонна пыли, целая цивилизация пауков и прекрасная слышимость из комнат, мимо которых он проходил внутри стены. Таша сказала, что это прекрасная возможность над кем-нибудь подшутить, притворившись замковым призраком или голосом совести (по настроению). Лиза напомнила про супницу в качестве аргумента, что шутки у леди Риверс так себе. Та поёжилась: злосчастную посудину она переклеивала четырежды, но каждый раз результатом выходила смотрящая прямо в душу рогатая сова. В конце концов, лорд Хостер махнул рукой. Сказал, что от одной супницы они не обеднеют, а урок Таша, несомненно, усвоила, так что, формально, цель достигнута. Кошмарное создание, в которое переродилось изящное произведение мирийских мастеров, хотели было выкинуть, но леди Риверс заступилась за уродца. - Что ж я, зря старалась? - возмутилась она, сгребла чудовище со стола и обняла двумя руками, как любимого котёнка. Так рогатая сова поселилась у Таши на шкафу и смотрелась там очень гротескно. При полном отсутствии слуха, голоса и способностей к рукоделию у леди Риверс обнаружился иной талант. В вечер перед отъездом Баратеонов они обшаривали третий этаж восточного крыла и в одном из сундуков среди застиранных плащей и стоптанных сапог нашли старые деревянные мечи. - К барьеру, подлый трус! - восторженно воскликнул Роберт, выуживая один из игрушечных клинков и наставляя на брата. Станнис попросил девочек закрыть уши и обстоятельно объяснил Роберту, куда ему этот меч следует засунуть. - Во даёшь! - восхитилась и не подумавшая внимать просьбе Таша. - Я такого даже от Собачьего Хвоста не слышала! - Наверное, у него брата не было, - проворчал смутившийся Станнис. А леди Риверс уже выхватила из сундука второй меч и сделала пару выпадов в сторону Роберта. Тот их отклонил без особых усилий, но посмотрел с уважением. - Ты точно только держать оружие училась? - уточнила Лиза, отнимая ладошки от ушей. Таша пожала плечами и произвела ещё одну атаку. На сей раз Роберт отбил её чуть сильнее и деревянное оружие отлетело в сторону, просвистев над головами сестёр Талли. - Простите, дамы! - Роберт отвёл руку с мечом чуть в сторону и галантно поклонился. Ох, не стоило ему этого делать! Жалкой пары секунд хватило на то чтобы Таша Риверс опомнилась, со всей дури пнула опущенный меч противника, обезоружив уже его, и рыбкой нырнула за спины сводных сестёр вслед за собственным оружием. Девочки ойкнули и расступились, Станнис сделал шаг назад от греха подальше, утягивая за рукав и зазевавшегося Бейлиша. Роберт, ругнувшись, перепрыгнул через открытый сундук и присел, пытаясь одной рукой нашарить упавший туда меч, а его противница, уже во всеоружии, с кошачьей ловкостью вскочила на ноги. Они бы, несомненно, продолжили в таком же духе, но на радостные и напуганные крики в комнату заглянул проходивший мимо мейстер Артис и попросил не устраивать поединков в таком небольшом помещении чтобы избежать травм. Сошлись на том, что продолжить можно и во дворе, и до самого ужина Петир, Станнис и девочки наблюдали, как Роберт валяет свою противницу в весенних лужах. Ташины волосы слиплись от пота и грязи, лицо пошло красными пятнами, а ладони покрылись водянистыми мозолями с непривычки, но она и не думала сдаваться. Когда возмущённая Мег велела бойцам идти умываться, потому что в таком виде их за стол никто не пустит, Роберт протянул девочке руку и немедля оказался в луже рядом с ней под свист и аплодисменты зрителей. Так они повалялись на земле ещё минут пять, не в силах подняться от хохота, а потом, по пути в замок, Роберт выбил из Таши обещание напроситься на уроки фехтования к Риверранскому Мастеру над Оружием. - Если ты, Риверс, угробишь такой талант за вышивками и музицированием, я тебя уважать перестану, - заявил наследник Штормового Предела. Ребята написали им из Коленопреклонённого через десять дней после своего отъезда. На трёх листах пергамента, плотно исписанных с обеих сторон, аккуратный острый почерк Станниса перемежался с размашистыми округлыми буквами, выведенными Робертом. Мальчишки в красках расписывали, как они в дороге охотились на дикого кабана. Жаловались, что гостиница забита под завязку и им пришлось ночевать в одной комнате на двоих. Роберт храпел что твой дракон, а Станнис читал со светом до полуночи, так что оба не дали друг другу выспаться. Между делом интересовались, не нашёлся ли таинственный замок. Станнис советовал Таше какие-то книжки по Эссоской мифологии, Роберт советовал всем не слушать этого зануду и побольше времени проводить на свежем воздухе. Оба снова зазывали в Штормовой Предел грядущим летом, говорили, что уже писали об этом родителям и те не против. Передавали привет рогатой сове и спрашивали, что ещё интересненького обнаружилось в дальних углах Риверрана. В конце письма Роберт пририсовал весёлую рожицу за себя и серьёзную за брата и разлил что-то липкое и пахнущее яблоками. Петир зачитывал девочкам вслух сей опус, сидя на подоконнике библиотеки, и чувствовал как что-то непривычно тёплое и приятное разливается внутри. Впервые в жизни он получил письмо от друзей. Ещё двадцать дней назад он бы рассмеялся в лицо человеку, который додумался бы сказать, что Петир будет считать этих заносчивых мальчишек своими друзьями. Сейчас он поставил бы фингал любому, кто посмеет утверждать обратное. Что такого произошло? Как, Неведомый побери? Что за невиданная сила превратила их шестерых — таких разных, совершенно чужих друг другу людей — в дружную и сплочённую команду? Думать было тяжело, а точнее, просто слишком хорошо ему было, чтобы задумываться о причинах. Пахло яблоками, весной и новой надеждой, сияющая Кэт сидела близко-близко, заглядывая Петиру через плечо, и выбившаяся из причёски рыжая прядь щекотала ему ухо, а невиданная сила болтала ногами, сидя на столе, и с улыбкой ерошила белоснежные волосы.