Драконий квартет

      На четвёртый день после того как Таша встала на ноги — и на седьмой после именин Кэт — провожали гостей из Штормовых Земель. Было раннее утро, ночью прошёл дождь (совершенно ледяной, даром что весенний), во дворе замка свистел ветер. Таше разметало криво-остриженные белые волосы — слишком короткие, чтобы их заплетать, и она отчаянно сражалась с лезущими в глаза прядями. Причём эту битву леди Риверс явно проигрывала.       Прозвище «леди Риверс», придуманное Робертом, прижилось как-то незаметно для всех, включая и саму Ташу. Её ничуть не раздражали шутовские поклоны старшего Баратеона и его шуточки про «грозу лимонных пирогов». Она только пихала его в плечо и хохотала, высоко запрокинув голову. И тряслись от хохота костлявые плечи и оконные стёкла.       Роберт суматошно стискивал в медвежьих своих объятиях всех, кто попадался под руку. Особенно часто под руку попадались Таша и Кэт, которые, в отличие от Лизы и Петира, даже не пытались уворачиваться от дружеских излияний наследника Штормового Предела, находя это занятие бессмысленной затратой ресурсов.       - Вы обязательно должны приехать к нам в гости! - громогласно заявил он, в последний раз ставя на землю Ташу, судорожно хватавшую ртом воздух. - Все вы! Поохотимся, погуляем, искупаемся… Может, даже на папином корабле в море выйдем! Вы, девчонки, когда-нибудь видели море?       Кэт и Лиза моря не видели. Таша уточнила, считается ли, если во сне. Парень что-то прикинул в уме и заявил, что не считается, потому что иначе он бы имел полное право говорить, что видел голую принцессу Нимерию. Роберту единогласно сообщили, что он похабник и вообще «фу таким быть». Он сказал, что знает, заржал, но в ответ на серьёзный взгляд бесцветных глаз пообещал исправиться и, если ему ещё приснится какая-нибудь историческая деятельница нагишом, тут же проснуться не сходя с места.       - А в гости всё равно приезжайте, - добавил он. - У нас в замке такая библиотека, Ташка, ты закачаешься!       - Ты сам-то там бывал хоть раз? - не удержался от подколки доселе молчавший Станнис.       - Однажды, - признался Роберт. - Было мне лет восемь, и сир Нестор, это наш мастер над оружием, — пояснил он риверранской части слушателей, - послал меня на оружейный склад за стрелами, а я возьми да и заплутай. В родном-то замке!       Наследник Штормового Предела сокрушённо покачал головой.       - Кому расскажешь — не поверят.       Парня опять-таки единогласно заверили, что все присутствующие вполне готовы в это поверить. Он не обиделся, только притянул к себе жавшихся в сторонке Лизу и Бейлиша и стиснул напоследок всех четверых разом.       Станнис желанием обниматься не горел, но его не спрашивали, накинулись всей гурьбой. Он отнекивался таким тоном, что никто всерьёз не поверил, и обнимающаяся куча развалилась только когда сир Джонас Баклер, начальник баратеоновской стражи, напомнил что пора ехать.       Процессия, возглавляемая сыновьями лорда Стеффона, выдвинулась в родные края и во дворе Риверрана разом стало как-то пусто и грустно. Большинство провожавших тут же разошлось по своим делам. Кэт и Лиза постояли до тех пор, пока последний всадник не скрылся за холмом, и вернулись в замок, у них оставалось полчаса до занятия у септы. Строго говоря, Таше тоже оставалось полчаса, но она так и осталась стоять посреди двора, стискивая кулаки и напряжённо вглядываясь в горизонт.       Стоявший рядом Петир осторожно тронул подругу за плечо. Она вздрогнула как от удара и посмотрела на него затуманенным взглядом.       - Всё же будет хорошо, да? - тихо-тихо спросила Таша.       - Конечно, - кивнул он, хотя и не знал, о чём конкретно она спрашивает.       Тех самых семи дней, за которые они так сдружились, оказалось катастрофически мало чтобы хоть что-то понять о Таше Риверс. Обещанные полтора дня покоя Петир еле выдержал. О ничем необъяснимом желании как можно скорее повидаться с новой знакомой он не сказал никому. Только бродил бледной тенью по периметру восточного крыла и считал удары собственного сердца в штуках на длину коридора. Выходило многовато.       Утром тринадцатого числа в том самом коридоре его выловила Лиза Талли, зажала в угол и строго спросила, уж не влюбился ли часом Петир в их с Кэт новую сестру. Петир честно прислушался к собственным ощущениям и уверенно помотал головой. Влюблён он был по прежнему в Кэт (об этом он Лизе, естественно, не сказал), а с Ташей было что-то другое. Лиза успокоилась, отпустила воротник Бейлиша и отступила на шаг назад.       - Жаль, я с ней ещё не знакома, - вздохнула леди Талли. - Вы с Кэт хотя бы знаете, чего ожидать.       - Она хорошая.       - Даже если хорошая — всё равно она бастард.       Лиза сказала это как отрезала, резко развернулась и ушла, цокая каблучками. Рыжие косички хлопали по прямой спине, затянутой в голубое платье.       «А бастарды — не люди, что ли?!» - хотелось крикнуть ей вслед. Но кричать в спину — глупо и по-детски, а Петиру уже восемь, он не может позволить себе истерик.       Через три часа мейстер Артис разрешил им поговорить с проснувшейся Ташей и заверте…       Днём Таша, кажется, задавалась целью вымотаться до изнеможения, так, что сил не хватало даже добрести до подушки. Попытки уговорить её лечь спать хотя бы за полчаса до точки невозврата были признаны бесполезными, так что, когда Таша засыпала в каком-нибудь совершенно не подходящем для этого месте, случавшиеся рядом приятели просто звали кого-то из взрослых — обычно Мег — чтобы девочку отнесли в её комнату. Иногда, если не получалось найти Мег или если Таша засыпала в месте, где ей быть не полагалось, роль носильщика брал на себя Роберт: закидывал девочку на плечо, как мешок с картошкой, и тащил через весь замок. Она не просыпалась, хотя и билась головой о робертову поясницу. Опытным путём ребята установили, что Таша не просыпается даже если рядом с ней под громогласные ругательства обрушивается полка с кастрюлями.       Иногда — где-то раз или два в день — она выбивалась из бешеного темпа существования и на пару минут впадала в какую-то печальную задумчивость: блёклые глаза затуманивались, беловолосая голова опускалась ниже костлявых плеч, звонкий голос обрывался на полуслове. Постояв так с минуту Таша вздрагивала, трясла головой и снова срывалась в бесконечную свистопляску, которую представляла из себя её жизнь. Тринадцатого днём они застали Ташу с упорством, достойным лучшего применения, тянущей на себя тяжеленную, открывающуюся наружу, оконную раму. Роберт в три шага преодолел комнату и наглядно продемонстрировал девочке суть её ошибки. А потом осведомился, каким образом леди Риверс намерена спуститься через окно третьего этажа по отвесной стене. Застигнутая при попытке побега Таша растерялась ничуть не больше чем давеча на кухне. Приняв самый невозмутимый вид она объяснила, что стена только на вид отвесная, а на практике по ней можно спуститься практически как по ступенькам, и любезно предложила продемонстрировать. - Может не на… - только и успел вякнуть Петир, а Таша уже перемахнула через подоконник. Сгрудившись у открытого окна (Станниса оттеснили куда-то назад и он, наверное, вообще ничего не видел), ребята с беспокойством наблюдали, как беловолосая девочка ловко спускается, распластавшись по стене и безошибочно нащупывая ногами выступающие наружу камни. Спуск занял у Таши четыре с половиной минуты. Роберт восхищённо присвистнул и взялся повторить. Остальные переглянулись, покрутили пальцами у виска и спустились по боковой лестнице восточного крыла. К слову, земли они и возомнивший себя горным козлом Роберт достигли одновременно. Таша терпеливо дожидалась, скрестив руки на груди и выставив вперёд правую ногу. На ней, как и в вечер именин Кэт, было шерстяное платье младшей сестры Мег и её же коричневые туфельки. Выглядела девочка вполне здоровой, хотя и бледноватой, возможно — то просто был её естественный цвет кожи. - А теперь, - потребовал, спрыгнув на землю Роберт, - будь добра, объясни, куда ты намылилась? - Не волнуйтесь, не сбегу, - хмыкнула Таша. - Что не сбежишь — это и так понятно, - счёл нужным встрять Петир. - Стала бы ты иначе нас дожидаться. - Да и незачем тебе, - добавила Лиза. Кажется, она сумела перебороть свою заведомую неприязнь к сводной сестре. Таша наклонила голову вправо. В бесцветных невыразительных глазах на секунду промелькнуло что-то сродни… любопытству? Петир не был уверен. - Так куда собралась? - повторил вопрос Роберт. - У меня тут недалеко вещи спрятаны. Хотела забрать. - Хорошо. Пойдём вместе, - предложила Кэт. - Это зачем? - удивилась Таша. - Вещей у меня не обоз, а так, котомочка. Сама донесу. - Зато у нас к тебе вопросов — обоз, - ответил Роберт. - И чем раньше начнём — тем меньше шансы, что кого-то из нас разорвёт от любопытства. Таша пожала плечами. - Ну пошли. Развернулась и зашагала к крепостным воротам. Все двинулись следом, а Петиру подумалось, что человек, не хотевший чтобы за ним шли, тоже не стал бы дожидаться пока остальные спустятся. «Котомочка» оказалась здоровенной и набитой до отказа потрёпанной сумкой на ремне. Таша вытащила своё имущество из трухлявого пня, для чего ей пришлось свеситься внутрь почти по пояс. - Это чего у тебя там? - Роберт оценивающе окинул взглядом «котомочку», которая весила, судя по всему, никак не меньше владелицы. - Кирпичи? Золото в слитках? Окаменевшие драконьи яйца? - Книги в основном. И так, по мелочи. Наследник Штормового Предела покачал головой, но промолчал. Зато его брат посмотрел на новую знакомую с уважением. Кэт и Лиза переглянулись с нечитаемыми выражениями лиц. Сам Петир подумал, что неплохо бы выспросить у Таши, что это за книги такие — наверняка ведь очень редкие и ценные, раз она тащила их от самого Девичьего Пруда. Про своё детство в Девичьем Пруде Таша рассказала по дороге до пня. Рассказала охотно, даже вопросов задавать почти не пришлось. Про маму она рассказывала почти без грусти, с лёгкой улыбкой, видно, что уже успела смириться с её смертью. Судя по рассказу, мама у Таши была замечательная — добрая, заботливая, не строгая, хотя и справедливая (Таша чистосердечно призналась, что наказывали её в жизни три раза и все три — за дело), и очень умная, несмотря на минимальное образование. Других родственников до позавчерашнего дня у Таши Риверс не имелось, но целая куча чужих людей принимали её как родную. Она рассказала про дядю Сэма — кузнеца, который был ей практически как отец, в его кузнице она в раннем детстве проводила сутки напролёт, и даже научилась правильно держать чуть ли не все виды холодного оружия (только держать, о сражении речи не шло). - Он умер два года назад, в начале зимы, - поведала Таша всё с той же грустной улыбкой. - Ещё раньше мамы. А то, я бы, наверное, переехала жить к нему. Его жена продала кузницу и новый кузнец уже не разрешал мне приходить в мастерскую. Да и не хотелось как-то. Петир молча поразился, как у Таши получается говорить об умерших людях, которых она любила. Спокойно и размеренно, словно память о них причиняет больше счастья, чем боли. Если бы он сейчас начал говорить о маме или дедушке — непременно бы разревелся и едва ли смог бы вспомнить что-нибудь из жизни, что-нибудь вообще, кроме дня похорон. Эти два дня чернели в памяти непрошибаемой стеной, затмевая всё хорошее, что было до, хотя умом Петир понимал, что хорошее было, и много. Таша, наоборот, сосредотачивалась на хорошем. В первую очередь человек жил, а только потом уже умер. И Таша говорила о них так, словно они живы до сих пор, просто уехали куда-то далеко. Так далеко, что уже никогда не вернутся, но это ведь ничего, просто иногда так бывает. Следующий близкий Таше человек, которого она упомянула, и впрямь был ещё жив, только очень далеко — служил мейстером на Медвежьем Острове. Все кроме Лизы вспомнили, как Таша говорила о нём мейстеру Артису. - Ага, - с удовольствием кивнула она, - мейстер Дейрон замечательный человек. Если б не он, я бы, может, так до сих пор и ходила безграмотная. И Таша рассказала, как она случайно познакомилась с молодым человеком, только-только выковавшим мейстерскую цепь, когда он ехал из Цитадели на Север, и, проболтав с ним целый день, всерьёз заинтересовалась наукой. Мейстер проникся симпатией к любознательной девочке и подарил ей на память книгу с дарственной надписью. Таша, расстроенная тем, что не умеет читать, тут же поставила себе задачу выучиться как можно скорее и прочитать всё, что только сможет найти. Так в шесть лет она научилась читать и писать и в общих чертах ознакомилась с географией, историей, песнями и сказаниями Вестероса. С мейстером Дейроном она больше никогда в жизни не виделась, но с теплотой вспоминала его всякий раз, открывая новую книгу. - Может, ещё встретитесь? - предположил Петир. - Ты же знаешь где его найти. Таша в ответ посмотрела так, что он мгновенно понял — тот факт, что они с мейстером Дейроном ещё встретятся, даже никогда не стоял под вопросом. По дороге обратно леди Риверс вспомнила какого-то сира Томаса (сиром Томасом она назвала его всего раз, а в остальное время называла прозвищем Собачий Хвост) — межевого рыцаря, с которым она проделала часть пути от Девичьего Пруда до Риверрана. - У него я многому научилась, - задумчиво проговорила она, глядя куда-то в даль. - Может, большему, чем у всех остальных взрослых вместе взятых. Почему-то сказано это было так, что Петир мысленно продолжил «хотя большей части этого учиться совсем не хотела». С Собачьим Хвостом Таша рассталась в Солеварнях и там же познакомилась с другой девочкой — своей ровесницей, тоже сиротой, разделявшей многие Ташины увлечения. Они провели вместе чудесный день, делясь воспоминаниями, мечтами и стремлениями, и расстались, потому что Таше нужно было в Риверран, а та девочка хотела найти работу в Солеварнях. Внезапно Таша вдруг резко погрустнела и, скомкано закончив рассказ чем-то вроде «вот так вот я к вам и попала», замкнулась в себе. Когда Лиза спросила, как звали её подругу, Таша несколько секунда молчала, потом тихо и резко сказала, словно выдохнула: - Мисси. И промолчала остаток пути до риверранских ворот. Содержимое «котомочки» было живописно развалено на кровати бывшей гостевой — а с сегодняшнего дня официально Ташиной — спальни. Там же, на кровати, сидели сама Таша, Петир и Лиза. Роберт и Кэт на кровать уже не поместились, поэтому сидели на тех же стульях, на которых провели позавчерашнюю ночь, охраняя полусон-полуобморок леди Риверс. Станнис под шумок вытянул из кучи Ташиных пожитков (при её молчаливом попустительстве) книгу «Девять путешествий» и забрался с ногами в кресло в углу, полностью погрузившись в подробности странствий лорда Корлиса. Кроме труда мейстера Матиса в Ташину небогатую (хотя это с какой стороны посмотреть, - подумал Петир, - для безродной сиротки из Девичьего Пруда — так очень даже богатую) коллекцию входило ещё шесть книг: «Десять тысяч кораблей» - о переселении ройнаров, «История великих осад Вестероса» - понятно о чём, сборник северных сказок и легенд «На краю мира», «Нефритовый компендиум» - что означает загадочное слово «компендиум» никто из присутствующих не знал, но книга была о странах дальнего востока, «Травы, кустарники и деревья земель от Стены до Дорнийского моря» - как и в случае с осадами название было вполне себе говорящим, и «Рукотворные чудеса». Это была как раз та самая книга, которую подарил полтора года назад Таше нынешний мейстер Медвежьего Острова. На титульном листе значилось «Моей юной подруге, пусть твоё любопытство всегда ведёт тебя вперёд и вверх», размашистая подпись мейстера Дейрона и дата — пятнадцатое число второго месяца 272 года. Книги все были, в общем-то, не слишком новыми, наверняка, они уже достались нынешней владелице не в лучшем виде, но «Чудеса» выглядели самыми затасканными из всех: загнутые уголки, множество закладок, кое-где до дыр протёртые страницы и пометки на полях, говорили о том, что эту книгу перечитывали несчётное количество раз. Кроме обширной (и, чего греха таить, довольно любопытной) библиотеки на кровати валялся моток верёвки, пустая фляга, на боку которой будто гвоздём выцарапали загадочные буквы М и Т, нож из чёрного с искорками металла, мужской ботинок, запущенный Таше вдогонку хозяином сеновала, на котором она ночевала по дороге (на резонный вопрос Кэт на кой Таша этот ботинок подобрала девочка лишь развела руками), дырявая серебряная монета времён Эйриса I и тяжёлый медный ключ непонятно от чего. - Как это — непонятно от чего? - Станнис так заинтересовался, что даже оторвался от приключений Морского Змея. - Им в тебя тоже кинули? Роберт застыл в прострации от того, что его брат пошутил, а Таша, прыснув, ответила: - Да нет, просто он у меня хранится сколько себя помню. И мы с мамой без понятия, что им открывается. По крайней мере, в нашем доме ни к чему не подошёл. - И что, - вышел из прострации Роберт, - тебе даже не интересно, что такое им заперто? - Интересно, да только как же выяснишь? Много лет спустя Петир Бейлиш — на тот момент уже уважаемый человек и член Малого Совета — в разговоре со своим другом Тирионом Ланнистером вспоминал этот случай и костерил себя последними словами за то, что тогда сказал. По его глубочайшему убеждению, именно это мгновение стало началом всех его жизненных неприятностей, в которые он был втянут непосредственно Ташей Риверс. Но маленький Петир знать этого заранее не мог, а потому дружелюбно произнёс: - А если мы поможем?