Драконий квартет

      Таша едва успела выбежать на улицу, прежде чем её вырвало давешними лимонными пирогами. Она стояла на коленях в мокрой траве, привалившись боком к прохладной каменной стене Большого Чертога Риверрана. Она никогда не думала какими будут эти встречи. Как смотреть в глаза человеку, чью смерть ты неоднократно видела во сне? Как разделить в своём сознании этих беззаботных мальчишек с чьих-то именин и измученных, напуганных, усталых мужчин, обречённо смотрящих в глаза Неведомому? Проснувшись в слезах в двух днях пути от гостиницы Коленопреклонённый, Таша дала себе слово не допустить ни одну из этих смертей. С тех пор она никогда не задумывалась, как именно ей сдержать это слово. Издав жалкий всхлип, Таша поднялась с колен и, пошатываясь, побрела обратно в здание. Она не стала возвращаться в праздничный зал и, не встретив никого по дороге, добралась до комнаты Мег. Той не было на месте, но на столе стояла тарелка с куском мяса и какими-то овощами. Таша с отвращением посмотрела на еду, зачерпнула воды кружкой и в мгновение ока опустошила её, пытаясь избавиться от горького привкуса после рвоты. Это потребовалось повторить четыре раза, прежде чем хоть немного помогло. После чего Таша, так и не притронувшись к еде, легла на чужую кровать лицом к стенке и забылась тревожным сном, похожим на лихорадочный бред. Она пыталась позвать мать, Мег или Бейлиша, но голос не слушался, из глотки вырывались лишь еле слышные хрипы. Вокруг Таши снова кружили мертвецы. Нет, не мертвецы, люди, которым оставались считанные мгновения. Статный мужчина с седеющими волосами сгорал заживо, выкрикивая чьё-то имя. До невозможности похожий на него молодой человек обмякал в жутко выглядящем пыточном механизме. Среброволосый мужчина падал в ручей с раздробленной головой. Заросший неопрятный старик с безумными горящими глазами удивлённо рассматривал торчащий из его груди меч. Огромный человек в доспехах разрубал мечом девочку едва ли старше четырёх лет. Голова младенца разлеталась вдребезги при ударе об стену. Сотрясавшаяся от рыданий женщина с дорнийской внешностью падала замертво на каменный пол. Темноволосая роженица на окровавленной постели до последнего своего вздоха умоляла о чём-то стоящего рядом человека. Девушка с лиловыми глазами шагала в пустоту из окна башни. - Что с ней? - где-то далеко-далеко будто отдавался эхом в колодце голос лорда Хостера. - Очень сильный жар, милорд, - отвечал ему мужчина постарше, - И, возможно, бред. - Лихорадка? - Скорее, сильное потрясение на фоне общего истощения организма. Сложно судить, но уже сейчас я могу сказать, что девочка не ела и не спала несколько дней. - Я в порядке, - попыталась пробормотать Таша, но неслушающийся хозяйку язык намертво пристал к нёбу, а попытка открыть глаза стоила ей остатка сил, и девочка снова провалилась в забытьё. Всадник с обожжённым лицом гонит рыжего мальчишку лет десяти, словно дичь на охоте. Падает замертво лютоволк с отрубленной головой. Золотоволосый рыцарь втыкает кинжал в глазницу своего соперника. Расплавленное золото льётся на голову перепуганного юноши. Взрослый, даже, уже стареющий Роберт Баратеон лежит на кровати с распоротым животом, и теперь, когда они знакомы, Таше вдвойне больнее смотреть на него. Но она уже знает, что бесполезно пытаться отвести взгляд, что этот кошмар не закончится, пока она не увидит последнюю из смертей, пока девушка с платиновыми волосами не испустит дух на руках заколовшего её мужчины. До тех пор Таше не проснуться. Женщина в одеждах септы падает, пронзённая клинком, а следом та же участь постигает мечника, выкрикивавшего в адрес своих соперников проклятия с браавосийским акцентом. Ещё один взмах меча — тяжёлого, двуручного — прерывает жизнь мужчины с каштановыми волосами, и рыжая девочка, стоявшая рядом на помосте, бьётся в истерике. Рыдающая девушка прижимает подушку к лицу смуглого мужчины, который даже не пытается сопротивляться. Старуха-лхазарянка безумно хохочет, сгорая заживо на костре. - Я останусь, - слышится Таше сквозь бред, но она никак не может распознать говорящего, - Это же, в каком-то смысле, моя вина. На несколько секунд в комнате повисает молчание, а потом кто-то ещё тихо отвечает: - Я тоже останусь. Кто-то кладёт Таше на лоб мокрую тряпку, но она практически не чувствует этого, потому что сейчас она не здесь. Она стоит посреди пустыни, а в отдалении столпилась кучка дотракийцев. Если приглядеться, среди них можно заметить двоих людей с западной внешностью — рыжеватый мужчина в доспехах выделяется на фоне кочевников, так же как и девушка с очень короткими серебряными волосами, утешающая свою подругу-дотракийку. Таша не подходит ближе, чтобы рассмотреть эту сцену — она видела её уже множество раз и прекрасно знает, что девушка рыдает над отрубленной головой своего соплеменника. Жар Красных Песков сменяется ночной вестеросской прохладой, и Таша наблюдает последние мгновения мужчины в одеждах Ночного Дозора, зарубленного солдатом в золотом плаще. Из окутанных тьмой руин она перемещается в богато обставленный шатёр, и уже знает, что сейчас сотканное из тени существо пронзит вполне материальным клинком смазливого паренька в золочёных доспехах, приведя в ужас двух находящихся в палатке женщин. Таша не может ни кричать, ни шептать, но происходящее причиняет такую боль, что молчать она тоже не в силах. Поэтому она думает, изо всех сил направляя свою мысль на источник треклятых видений, чем бы и кем бы он ни был. Пожалуйста. Пожалуйста, хватит. Я не хочу больше этого видеть. Я не могу больше этого видеть. Зачем мне это показывают, раз за разом, ночь за ночью? Чтобы помнила? Я помню, я их всех помню, уж поверьте. Да мне потребуется вся оставшаяся жизнь, чтобы это забыть. Мольбы Таши разбиваются об очередное видение. Сколько ни жди окончания кошмара — оно всегда наступает внезапно. Из заснеженных обгоревших руин Таша, не успев моргнуть, перенеслась на луг. Сочная зелёная трава щекотала её босые ноги, почти доходя до подола простенького платья нежно-голубого цвета. Порыв свежего морского ветра ударил ей в лицо, разметав белоснежные пряди. - Пойдём, - ласково произнёс женский голос. Таша подняла глаза и уткнулась взглядом в просторные холщовые брюки. Очень медленно она поднялась взглядом по брюкам, набитой бумагами кожаной сумке на ремне, по явно мужской рубахе, и добралась до лица женщины, возвышавшейся над миром, как статуя Титана над Браавосом. Ярко-рыжие её волосы были небрежно заплетены в косу, весёлое и такое далёкое лицо усыпано веснушками. Но с этого доброго, открытого лица на Ташу смотрели её собственные глаза — блёклые и словно неживые. Даже под ласковым взглядом этих глаз было неуютно, и страшно представить, что будет, если их обладательница посмотрит на тебя с укоризной или, Семеро упаси, с ненавистью. - Кто Вы? - изумлённо спросила Таша, и незнакомка изменилась в лице. Кажется, вопрос девочки всерьёз её озадачил, если не сказать — напугал. Ответить, однако, она не успела. В одно мгновение луг ушёл у Таши из-под ног, она рухнула во тьму и очнулась. Не открывая глаз, она лежала на спине и с каким-то отстранённым интересом наблюдала, как её органы чувств снова начинают воспринимать окружающий мир. Осязание говорило о том, что лежит девочка на куда более мягкой кровати, чем та, что стояла в комнатушке Мег, и надето на ней, кажется не платье и чулки, что-то вроде просторной ночной сорочки. Горечи во рту больше не было, и Таша посчитала это лучшей новостью с момента пробуждения. Пахло в неизвестной комнате чистым и прозрачным воздухом, какой бывает только вблизи реки и только в середине весны. Сквозь закрытые веки пробивалось солнце, кажется времени с того момента как Таша провалилась в беспамятство прошло не меньше двенадцати часов. Последним вернулся слух. Рядом с Ташиной постелью негромко разговаривали девочка и мальчик. - Ты хочешь ещё одну сестру? - мальчишеский голос звучал удивлённо. - Какая разница, чего я хочу или не хочу. Речь не о нерождённой сестре, а о той, которая уже есть, - отвечала его собеседница. - Вот мы со Станнисом при всех разногласиях сходимся в одном — каждый уверен, что было бы куда лучше, если бы у него не было брата. Скажи! - Я не собираюсь что-либо на это отвечать, - откликнулся ещё один мальчик откуда-то из глубины комнаты. - А я бы ответила, что ты ему завидуешь, потому что с его братом куда приятнее иметь дело, чем с твоим, - пробормотала Таша и наконец разлепила веки. Лежала она, как и подсказали первоначальные ощущения, не в комнате Мег, а, по-видимому, в одной из риверранских гостевых спален. У её постели расположились Роберт Баратеон, вальяжно развалившийся на стуле, и незнакомая рыжая девочка чуть постарше самой Таши. Станнис сидел в углу комнаты, в кресле, прямой и собранный — полная противоположность брату. На коленях у него лежала толстая книга, раскрытая где-то в середине. Видимо, Ташино пробуждение застало младшего Баратеона в редкое мгновение, когда он решил снизойти до разговора с остальными, находившимися в комнате. - Привет, - рассеянно сказала Таша, блуждая глазами по комнате, словно ища и не находя ещё кого-то, кто непременно должен там быть. - Как ты себя чувствуешь? - спросила рыжая девочка. Таша перевела на неё взгляд и поразилась тому, с каким ледяным спокойствием она приняла осознание о том, что через двадцать или тридцать лет этой девочке перережут горло в главном зале Близнецов. Побывав в этом помещении всего раз, Таша на всю жизнь запомнила тамошнюю гнетущую обстановку. Сир Томас сказал, что она это всё выдумала. Кто знает, может, тогда это и впрямь было скорее впечатлением от хозяина, чем от замка, но с тех пор, как этот зал стал местом действия части её видений, он полностью оправдывал ту мрачность, с которой навалился на семилетнюю Ташу в тот день, когда они с Собачьим Хвостом добились аудиенции у лорда Фрея. - Хорошо, - Таша говорила спокойно и негромко. Кажется, у неё просто не осталось сил, чтобы так бурно реагировать на встречу с человеком, которому — она точно знает — уготована ужасная смерть. Возможно, чуть позже она сможет позволить себе ещё одну истерику, но точно не сейчас. - Мейстер Артис велел нам накормить тебя бульоном как только придёшь в себя, - раздался за спиной у Таши знакомый голос. Оказывается, Бейлиш тоже был в комнате, только приютился где-то за спинкой Ташиной кровати, поближе к окну. От понимания, что новоиспечённый приятель находится рядом резко подскочило настроение, липкое наваждение будущих смертей покорно отступило, и даже, кажется, дышать стало легче. Внезапного прилива сил хватило на то, чтобы сесть на кровати. - Ещё он велел позвать его самого. Ты сбегай, а я принесу бульон, - ответила не представленная пока Таше девочка. Впрочем, её внешность и то, как по-хозяйски она себя вела, непрозрачно намекали, что это одна из дочерей лорда Хостера. Ещё на это намекали её последние слова, не раз слышанные Ташей во сне: «Я даю вам слово Талли и слово Старков». Но об этом думать было вовсе необязательно. Бейлиш и юная леди Талли скрылись за дверью, а Таша, за неимением других собеседников, уставилась на братьев Баратеонов. Те уже избавились от своих парадных нарядов с оленем на всю грудь и, кажется, были этим вполне довольны. Роберт с нескрываемым интересом пялился на девочку, да и Станнис тоже не спешил возвращаться к книге. - Долго я так провалялась? - задала Таша мучивший её с момента пробуждения вопрос. Голос всё ещё слушался с трудом и она внезапно поняла, что даже нахождение в полувертикальном положении отбирает у неё остатки сил. - Со вчерашнего вечера, - ответил Роберт. - Мег нашла тебя в своей комнате через полчаса после того как ты сбежала от нас в Большом Чертоге. Меня там не было, но говорят, ты металась в лихорадочном бреду и всё время бормотала какую-то бессвязную чушь. А потом притихла, лорд Хостер и мейстер Артис даже подумали сперва, что ты умерла. Но, как видишь, обошлось. Кэт и Бейлиш вызвались с тобой посидеть, чтоб позвать взрослых, если тебе, не дай Семеро, станет хуже. Кейтилин вообще добрая душа, ну, а Бейлиш ходит за ней всюду как привязанный, разве что за подол не цепляется. - А вы? - кажется, наследника Штормового Предела немного смутил этот вопрос, так что ответить пришлось его младшему брату. - Роберт решил, что мы каким-то образом виноваты в твоём состоянии, и должны проследить, чтобы ты поправилась, - по тону Станниса невозможно было понять, согласен он с братом или считает эту затею пустой тратой времени. А Таше внезапно вспомнился разговор, который она слышала сквозь излишне реалистичные предсмертные вопли и хрипы. «Я останусь, это же, в каком-то смысле моя вина». «Я тоже останусь». Из пучины кошмара ей не удалось опознать голоса едва знакомых мальчишек, но сейчас в светлой, заполненной весенним речноземельным воздухом комнате, Таша с кристальной ясностью поняла, что это двое братьев, должно быть, впервые за очень много лет, в чём-то друг с другом согласились. И этим «чем-то» было беспокойство за неё — маленькую оборванку, воришку лимонных пирогов, с которой они впервые встретились от силы час назад. В этом огромном замке, полном людей, собравшихся на именины леди Кейтилин, было целых семеро человек, искренне переживавших за её, Ташино, здоровье, причём лишь пятеро из этих семерых знало её лично. Таша упала на подушки, облегчённо рассмеявшись. Жизнь стала такой простой и понятной вещью, что впору выходить на улицы Королевской Гавани с проповедью о смысле и устройстве всего сущего. Конечно же, она их всех спасёт — и Бейлиша, и Станниса, и Роберта, и Кэт. Вообще всех. Даже если это какое-то дурацкое пророчество о будущем, которое непременно должно свершиться. В пекло такое будущее. По очереди, в каждое из семи. Открылась дверь и в комнату вошёл полный мужчина лет пятидесяти. На шее его болталась мейстерская цепь из доброй дюжины звеньев, что не могло не вызвать уважения. Мейстер Артис — по-видимому, это был именно он, - казался, по крайней мере с виду, очень приятным человеком. Лицо его было серьёзным, но в глазах плясали смешинки. Его лысая, идеально круглая голова напоминала валун, который на протяжении многих тысячелетий омывали речные воды, и блестела как хорошо начищенный медный таз. Абсолютное отсутствие волос на голове компенсировали пышные рыжие усы с лихо закрученными кончиками. Этот колоритный человек бодро прошествовал к лежавшей на подушках Таше, а за ним в комнату незаметной тенью проскользнул Бейлиш и занял свой прежний пост у окна в изголовье кровати. - Ну, и как мы себя чувствуем, юная леди? - задавая вопрос он уже приподнял Ташу в сидячее положение, ощупал её лоб, чтобы удостовериться, что жар прошёл, и теперь внимательно смотрел девочке в глаза. - Спасибо, мне гораздо лучше, чем вчера, - честно ответила Таша, а потом не удержалась от любопытства. - А это у Вас звено из валирийской стали? - Иш ты! - с некоторым восхищением в голосе рассмеялся мейстер Артис. - Оно самое. Откуда, интересно, такие познания? В наше время не всякий взрослый знает как выглядит валирийская сталь. Таша пожала плечами. - Пару лет назад я познакомилась с одним человеком, который ехал из Цитадели на службу то ли в Златотравье, то ли в Темнолесье, на Север, в общем. А, вспомнила, на Медвежий Остров! У него было такое же. - Да уж, Таша… Ты ведь Таша? - он дождался утвердительного кивка и продолжил. - Магия это, видишь ли, столь неточная и неоднозначная наука, что большинство моих собратьев по ордену считают её либо неоправданно сложной, либо и вовсе надувательством, не заслуживающим внимания. Так что далеко не каждый человек может похвастаться, что встречал хоть одного мейстера, выковавшего себе валирийское звено. А у тебя вон как — два из двух. Говоря это он, видимо, закончил осмотр и позволил девочке снова опуститься на подушки. - Поздравляю! - выдал заключение мейстер Артис. - Ты в полном порядке. Отлежишься пару дней, питаясь чем-нибудь более полезным, чем полдюжины лимонных пирогов в один присест, и окончательно встанешь на ноги. Повезло, что мы смогли так быстро сбить тебе жар. Вы уже давали ей бульон? Последняя фраза была обращена к притихшим мальчишкам. - Ещё не успели, - ответил Бейлиш, - Кэт за ним пошла. Кейтилин Талли оказалась легка на помине и вошла в комнату прежде, чем он успел договорить. В руках у Кэт была дымящаяся миска, а за её спиной маячила Мег, явно не в своей тарелке от того, что молодая хозяйка сама бегает по поручениям мейстера и ухаживает за больной. - Вы опоздали к хорошим новостям, дамы! - воодушевлённый Роберт подскочил, уступая место Кэт, потому что на её опустевшем стуле сидел мейстер Артис. - Блистательная леди Риверс, гроза лимонных пирогов, идёт на поправку и скоро снова сможет бить окна замковых кухонь! Таша попыталась было обидеться, но почти сразу бросила сие неблагодарное занятие. На эту обаятельную рожу невозможно было всерьёз злиться. Тем более человеку, который и за всю-то жизнь всерьёз злился лишь один раз, да и то не на кого-то, а на судьбу как таковую. Кэт присела на освободившийся стул и протянула миску Таше. - Мы ещё не успели познакомиться, - дружелюбно, хотя и немного печально сказала она. - Я Кейтилин. Талли. Но ребята, наверное, уже тебе сказали. Таша кивнула, хлебнув обжигающего бульона, и назвала своё имя. - Спасибо, м’леди, - добавила она. - Не думаю, что тебе нужно звать меня «миледи», раз уж… - начала было Кэт, но тут в комнату вошёл лорд Хостер и каким-то преувеличенно бодрым голосом воскликнул: - А ну-ка, все брысь! Не донимайте ребёнка, поставьте себя на её место, - это он обратился ко всей честной компании, дежурившей у Ташиной постели, а потом обернулся к мейстеру Артису, - Как обстоят дела? - На редкость везучая девочка, - улыбнулся тот. - Два-три дня полного покоя — и будет как новенькая. - Вот и замечательно! Вы ещё здесь? Слышали, что сказал мейстер Артис - «полный покой». Наболтаетесь, когда Таша поправится. Бейлиш, как видно, хотел что-то возразить, но Кейтилин и Роберт взяв мальчика с обеих сторон за плечи уверенно вывели его в коридор. Последним вышел Станнис, вежливым, но бесстрастным тоном пожелав Таше скорейшего выздоровления. Мейстер Артис напоследок посоветовал девочке поскорее доесть бульон, пока он не остыл, и тоже покинул спальню. Лорд Хостер опустился на освобождённый дочерью стул и откашлялся, словно не знал, как начать разговор. Таша, следуя совету хлебала горячий бульон, полулёжа на горе подушек. Потом умостила опустевшую миску между своих костлявых коленок и уставилась на лорда Талли со смешанным чувством любопытства и благодарности. - Спасибо Вам ещё раз, - искренне сказала она, - Вы вообще не обязаны были со мной возиться… Ташины слова, видимо, помогли лорду Хостеру принять какое-то решение, и он начал говорить, осторожно подбирая слова: - Я, признаться, не был уверен, но когда ты чуть не умерла… Словом, лучше тебе всё знать, а уж что с этим делать — решай сама. И он протянул Таше то самое письмо, которое она передала ему вчера вечером — а кажется, так давно, что и не вспомнить. - Прочти. Таша осторожно приняла помятый листок и уставилась в него невидящим взглядом. Читать не было никакой нужды, содержание письма она знала наизусть. Тоже мне, велика хитрость — подковырнуть сургучную печать ножом, а потом нагреть, чтоб снова запечатать незаметно для получателя. А вот подумать стоило. В письме Джемма объясняла лорду Хостеру, что девочка, доставившая это письмо — его незаконнорожденная дочь. Что зовут её Таша, и с рождения она носит полагающуюся ей фамилию Риверс, хотя и не знает кому обязана этим сомнительным счастьем, что ей семь лет от роду (или, по крайней мере, семь лет на момент написания этих строк), родилась она в 266 году, и прочие незначительные подробности короткой Ташиной биографии. В довершение всего она просила позаботиться о девочке, потому что сама Джемма находится на пороге смерти, а больше у Таши никого нет. Она была бы благодарна, если бы лорд Хостер хотя бы взял дочь работать на кухне Риверрана, о том, чтобы воспитывать её наравне с Кейтилин и Лизой и речи не шло. По дороге из Солеварен Таша храбрилась как могла, уверяя себя, что всё получится, но теперь, на пороге истины, приходилось признать, что она не особо-то надеялась даже на это. Вероятно, из-за долгого общения с сиром Томасом ей передался мрачный взгляд на мир, и в особенности на человеческие добродетели, присущий Собачьему Хвосту. Вчерашнее приглашение переночевать внезапно оказалось пределом скромных Ташиных мечтаний. Если уж совсем на чистоту, она пришла в Риверран потому что больше идти было некуда. Но теперь, когда она подумала о Бейлише рядом с которым было одинаково легко и приятно болтать ни о чём и молчать о чём-то важном, о Кэт — они всего-то перекинулись парой фраз, но юная леди Риверрана уже очень нравилась Таше, о симпатичной заботливой Мег, о весёлом мейстере Артисе, которого можно будет расспросить на досуге о знаниях, за которые он получил звено из валирийской стали… Подумав обо всём этом Таша поняла, что теперь ей просто невыносимо, до зубовного скрежета, хочется остаться. Она не встречала таких приятных людей с самых Солеварен, а в таком количестве за раз, должно быть, вовсе не встречала никогда. Ташины глаза неторопливо скользили по листу, имитируя чтение, а её мысли тем временем лихорадочно бились в черепную коробку, грозясь вылететь из ушей и выбить глаз лорду Хостеру, который — Таша чувствовала это даже не глядя — внимательно следил за её лицом. Факты говорили о том, что раз уж лорд Риверрана решил раскрыть ей всю правду об их родственных связях — значит решение принято в Ташину пользу. Но верить в это было страшно так, что хоть падай обратно в обморок не сходя с места, благо, кровать мягкая. Наконец, притворяться читающей и дальше стало равносильным признанию в собственной неграмотности, девочка оторвалась от письма, и уставилась на лорда Хостера. Ташины глаза, которые с лёгкой руки Курносого Джимми все мальчишки Старых Камней окрестили «рыбьими зенками», были не слишком-то предназначены для отражения глубоких внутренних переживаний. Однако, в остальном ей не пришлось даже притворяться — смятение отразившееся на бледном худом лице было самым настоящим, единственное, что его повод, возможно, оказался не совсем таким, как полагал лорд Талли. Кажется, пауза слегка затянулась, а может, Таша выглядела совсем нездоровой, но он ласково и как-то настороженно спросил: - Ты в порядке? - Тут написано, что я Ваша дочь, - несмотря на бурю эмоций, отражавшуюся на Ташином лице, эти слова прозвучали спокойно. Она и хотела бы, чтобы проклятый голос хоть немного дрогнул, но ничего не поделаешь, так уж она устроена, и это, кажется, не лечится. - Да, - кивнул лорд Хостер. - А это правда? Этим вопросом Таша давала ему последний шанс отступить. Мол, можете сейчас сказать «нет», я не обижусь. Даже попробую Вам поверить. Сойдёмся на том, что моя матушка что-то перепутала или просто была патологической лгуньей, и на том распрощаемся. Конец истории блистательной леди Риверс, грозы лимонных пирогов, как ни скажет Роберт Баратеон. Ответ лорда Хостера делал ему честь. - Правда. От Таши явно ждали какой-то реакции, и она медленно кивнула, старательно изображая, что поверить в такие новости сложно, но можно. - Ещё твоя мать просит, чтобы я пристроил тебя на кухню Риверрана, - продолжил мужчина, - и здесь позволю себе с ней не согласиться. Ташино сердце рухнуло в пропасть. Это что же получается? Да, я твой отец, но замок не резиновый, мест на кухне нет, да и законные дочки обидятся, так что, не обессудь, но лучше тебе убраться как только поправишься. Ах, уже поправилась? Ну, тогда всего хорошего, передавай привет голодным волкам в Шепчущем Лесу. Ничего личного. Лорд Хостер тем временем продолжал. - Если ты хотя бы вполовину такая умная и способная, как пишет твоя мать, то тебе не место среди грязных тарелок. Джемма, верно, просто не решилась просить о большем, хотя, по-моему, и имела на это полное право. Я пропустил восемь лет твоей жизни, и даже если меня хоть сколько-нибудь оправдывает тот факт, что до вчерашнего вечера я и помыслить не мог о твоём существовании… В общем, я хотел бы загладить свою вину, дав тебе не только приют, но и воспитание и образование, достойное дочери великого лорда, - наконец закончил он своё путанное объяснение. Сначала Таша подумала, что ослышалась. Потом, что всё ещё спит. Пришлось ущипнуть себя за запястье. Резкая боль — Ташины ногти следовало занести в разряд холодного оружия — не оставила сомнений в реальности происходящего. Тогда девочка мысленно подобрала для себя самый нелестный эпитет из арсенала сира Томаса и клятвенно пообещала не делать больше таких поспешных выводов о людях. По крайней мере, не делать вообще никаких выводов, пока человек хотя бы не договорит. На этом чёткие мысли закончились, и Таша просто сидела на кровати, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба. Честное слово, в этот раз ей даже не пришлось притворяться, это был самый настоящий шок, какого она, должно быть, ещё ни разу в жизни не испытывала. Наконец, в несчастных Ташиных лёгких оказалось достаточно воздуха, чтобы выдавить очередное «спасибо». Это простое слово не могло вместить всего, что она сейчас испытывала к лорду Хостеру, но, что поделать, устная речь далека от совершенства. Сам лорд Талли вздохнул с облегчением. Кажется, он всерьёз боялся, что Таша не оценит его попытки загладить вину за восемь лет отсутствия. - Я уже поговорил с Кэт и Лизой, пока ты была без сознания. Они… не то чтобы обрадовались, но оказались не против. Вы скоро привыкните друг к другу. Может, ещё рано делать выводы, но, кажется, ты именно тот человек, которого не хватает их компании. Тут до Таши дошло, о чём разговаривали Кэт и Роберт, пока она приходила в себя. Это она та сестра Кейтилин, которая «уже есть». Девочка невольно восхитилась новоиспечённой родственницей. Леди Талли была старше её больше чем на год, что могла значить только одно — отец Кэт изменил её матери, и результатом этой измены была Таша. И то, что Кейтилин вот так спокойно приняла тот факт, что теперь этот «результат» будут растить с ней на равных да ещё и под одной крышей, дорогого стоил. В этот момент Таша оборвала собственные мысли, решив, что хватит с её истощённого организма впечатлений. Она в конце концов с трудом пережила тяжёлое потрясение на фоне общего истощения — мейстер Артис не даст соврать. Девочка рухнула на подушки и закрыла глаза. Это было не очень-то вежливо, но лорд Хостер оказался практически святым человеком — он всё мгновенно понял, и собрался уходить. - Отдыхай, - Таша по голосу поняла, что лорд Риверрана улыбается. - Думаю, толпа подслушивавших под дверью теперь спокойна за твою судьбу, и не станет мешать твоему выздоровлению. Дверь скрипнула, и просунувшийся в образовавшуюся щёлку Роберт от лица всех четверых пообещал, что до завтрашнего полудня духу их не будет даже в этом крыле. Таша хотела рассмеяться, но не успела, потому что провалилась в крепкий и глубокий сон. Наверное, мейстер Артис добавил какое-то чудодейственное лекарство в её бульон, потому что во сне девочка не видела не только покойников, но и вообще ничего.