Взгляд с другой стороны

Она в погоне за мечтой Любить и быть рядом с тобой

Сегодня утром Катерина снова вышла из их с Элайджей комнаты и прошла несколько комнат перед тем, как остановиться перед комнатой в самом конце коридора. Она оставалась свободной долгое время, пока они не забрали Надю к себе. Той сразу она приглянулась, и девушка почти за день обустроила ее по своему желанию. Уже много месяцев из этой комнаты не было слышно ни звука. Надя Петрова лежала в коме, не подавая признаков жизни. Катерина каждое утро заглядывала в эту комнату, надеясь на чудо. Она не была готова потерять дочь, которую только-только нашла. Сколько лет она думала, что поиски дочери бесполезны? Сколько раз она скрывала ото всех слезы, когда вспоминала крик новорожденной девочки, которую ей даже не дали подержать на руках? Сейчас она слезы уже не прятала — тут это было невозможно. Единственное, что сделали Эстер и Фрейя это наложили заклинания на комнаты, чтобы никто друг другу не мешал. Но, когда она сидела на балконе, пытаясь остановить слезы, Элайджа это слышал. И каждый раз подходил, обнимая и пытаясь поддержать. Рождественские каникулы, наполненные весельем и счастьем, прошли. Все эти две недели Катерина чувствовала себя намного лучше, находясь рядом с сыном. Часть этого тяжелого чувства, которое заставляло ее плакать, уходило сразу же, когда Гарри садился рядом, желая рассказать про бал и Луну. Каникулы были волшебными, они с Кэролайн даже подружились с Нарциссой Малфой. Только вот сердце Катерины чувствовало, что Гарри что-то от них скрыл. Это было видно в его глазах, когда он задумывался и смотрел на них так, словно они вдруг стали призраками прошлого. Элайджа пытался разговорить сына, но добился только истории про воскрешение. Она их, к слову, поразила до глубины души, однако оба родителя были уверены, что дело совсем в другом. Катерина покачала головой, вспоминая, как Гарри уходил от ответа, когда открыла наконец дверь в комнату Нади. Через неплотно закрытые шторы пробивался солнечный свет, освещая половину комнаты. Резной шкаф с зеркалом, отражал солнечные лучи, бросая их на стенку рядом с кроватью. Вампирша посмотрела на эту кровать, ожидая увидеть ту же самую картину как раньше, однако чуть не упала, в последний момент удержавшись за дверь. — Надя? Длинные каштанового цвета волосы, которые завивались на концах, развивались словно от ветра. Однако, никакого ветра в комнате не было. Сама девушка сидела на кровати с закрытыми глазами и не двигалась. — Надя! — крикнула Катерина, подбежав к девушке. Это ведь хорошо, что она уже не лежит, а сидит, верно? Стоящий в коридоре Элайджа, который собирался спуститься вниз, вдруг остановился и обернулся на комнату Нади с открытой дверью. Катерина еще никогда не кричала имя дочери, только что-то ей шептала каждое утро. Не сомневаясь, что опять что-то произошло, вампир двинулся в сторону комнату и также, как недавно Катерина, замер на пороге, увидев девушку. — Надя, милая, — тихо произнесла Катерина, касаясь ее щеки ладонью. — Ты здесь? Словно отвечая на ее вопрос, Надя вдруг резко распахнула голубые глаза, делая резкий вдох. Волна магии в тот же миг пробежалась по всему ее телу, отчего девушка выгнулась в спине назад, а потом резко вперед, напугав Катерину. Сделав второй вдох, Надя расправила спину и посмотрела на вампиршу. — Мама? — прошептала ведьма-странник, которая только что очнулась от очень долгого сна. Переведя глаза на раскрытую дверь, девушка увидела Элайджу и снова тихо прошептала, ввергая и вампиршу и вампира в полный шок. — Отец? Не зная, что ответить, Элайджа, который хотел позвать Эстер, снова замер, не в силах пошевелиться. Надя никогда его так не называла. Нет, если подумать, он был даже не против, но это было настолько неожиданно, что сейчас он мог только моргать и смотреть на приемную дочь. — Она очнулась? — в коридоре появилась Эстер. — А ну отойдите, мне нужно ее проверить. Эстер прошла мимо Элайджи и подошла к кровати, на которой сидела Надя, осматривая руки и тело. Она даже взяла в ладонь локон волос, изучая. — У меня новое тело? — Тебе не привыкать, да? — усмехнулась Эстер. — Сколько раз ты его меняла? — Пять раз, — улыбнулась Надя. — Это, получается, шестой. Что со мной произошло? — Ты не помнишь? — держа ее за руку, спросила Катерина. — На вас с Давиной напали… — А, — перебила ее ведьма. — Это я помню. Он пытался вырвать мое сердце, но заклинание не дало. Или дало? Зачем мне понадобилось новое тело? И что с тем, кто на нас напал? — Он мертв, — ответил Элайджа, прислонившись к двери. — А у тебя вырвали часть сердца, из-за чего мы потом искали тебе новое тело, а ты потом еще четыре месяца лежала в коме, — добавил Клаус, появившись из-за угла. — Кстати, ты пропустила Рождество, так что предлагаю отметить его во второй раз. — Ник, выйди, — вытолкнул обратно в коридор брата Элайджа. — Четыре месяца?! — в шоке воскликнула Надя. — Да, — кивнула Эстер, заканчивая диагностику. — Но сейчас уже все хорошо. Все органы работают как надо, твоя магия соединилась с телом. — О, милая, — улыбнулась Катерина, стерев слезу радости и сгребая дочь в объятия. — Я так рада, что ты очнулась! Еще час Надя пыталась прийти в себя и слушала новости, которые пропустила. Больше всего ей понравилось сидеть рядом с Викторией, которая была настолько милой, что Надя даже подумала о том, будут ли у нее свои дети. Катерина не отходила от дочери целый день, предлагая то что-то покушать, то еще одну кружку чая. Надя смеялась и одновременно радовалась такой заботе. Посмотрев на Элайджу, она поняла, что они оба пока что не готовы поднимать тему о том, как она его назвала, только проснувшись. Однако, весь день ведьму-странник не покидало ощущение, что она что-то забыла. Что-то очень важное, которое было для нее дорогим. Она часто смотрела на север, но понятия не имела, что находилось на севере и что так сильно ее туда звало. А в Азкабане дементоры все также обходили стороной камеру одного из заключенного, который с каждой секундой становился все сильнее, восстанавливаясь. В то же время, в заснеженной России, в огромном особняке, молодой волшебник поперхнулся виски, когда увидел гобелен. Линия, связывающая его с его родным братом, который считался мертвым, сияла, становясь зеленого цвета. А от рамки с портретом брата появилась золотая линия с двумя обручальными кольцами.

***

— Я не понимаю, как это сделать! — сокрушенно воскликнула Дафна, опуская палочку и садясь на диван. — Ты попробовала всего три раза, — сложил руки на груди Драко. — Это сложное заклинание, Дафна. — Я в курсе, что Патронус — не из легкий заклинаний, но у меня даже облачка не получается. — Ты уверена, что выбрала правильное воспоминание? — вмешался Гарри. Дафна решила научиться заклинанию Патронуса, но уже пятый день у нее ничего не выходило. Это выводило девушку из себя, что в принципе не способствовало ускорению процесса. — Я не знаю, — простонала Дафна, опрокидываясь на диван. — Все, дальше ты, — покачал головой Драко, показывая на Гарри. — Ты у нас владеешь Патронусом, так что давай, учи. — Ты тоже владеешь Патронусом, Драко. — Но у меня не такого педагогического таланта, как у тебя, — парировал Драко и ушел к Тео. Гарри тихо вздохнул и подошел к лежащей Дафне. Гринграсс, кажется, уже потеряла надежду на то, что сможет сотворить Патронус. Если так продолжится и дальше, то она явно не сможет научиться уже никогда. — Рассказывай, — сел он рядом с ней. — Что ты вспоминаешь? — Прошлое день рождение. Астория была так счастлива… — с закрытыми глазами проговорила Дафна. — Она не всегда такая. Чаще всего единственное, что видно, это холод в ее глазах. Такие моменты, когда она искренняя, они очень редкие. — Ясно, — кивнул Гарри. — Но при чем тут ты? Дафна открыла глаза и привстала на локтях. — Тебе нужны воспоминания, когда безумно рада была именно ты, Дафна, — в который раз объяснил Гарри. — Так, вставай. — У меня ничего не получится, Гарри, забудь, — снова легла Дафна. — Или ты встаешь, или я сейчас наколдую Агуаменти и направлю на тебя. Гарри усмехнулся, когда Дафна снова села, посмотрела на него с осуждением, а потом все-таки встала и вернулась на площадку, где они обычно тренировались. Дафна знала не понаслышке, что Гарри просто так словами не разбрасывается, и действительно мог окатить ее холодной водой. — А теперь вспомни тот момент, когда ты была готова заплакать от радости, — он подошел к ней ближе, беря за локоть и направляя ее руку с палочкой в стену. — Вспомни, когда все внутри тебя искрилось от счастья. Это может быть что-то далекое, давнее, но ты это помнишь. Возможно, не в деталях, но ты помнишь эмоции. Кто в детстве тебе был дорог больше всего? — Бабушка, — Дафна закрыла глаза, вспоминая миссис Гринграсс. — Она была так рада, что у нее две внучки, в отличие от отца. Я больше всего похожа на нее. — Она часто к вам приходила? — зацепился за это Гарри. — На праздники, например? — Да. Она всегда была с нами на Рождество. Она приносила подарки и наколдовывала музыку. Маме это не нравилось, но мы с Асторией танцевали под эту мелодию, а бабушка смеялась и отмахивалась от мамы. Даже отец не смел говорить что-то против. Я помню, как она сама готовила пирог. Вишневый, и он был намного вкуснее пирогов от домовиков. — Открой глаза, Дафна, — прошептал Гарри, и Гринграсс послушалась. Сначала она захотела снова закрыть глаза, потому что оказалось резко светло. Но, когда глаза привыкли в свету, она поняла, что у нее получилось. Из ее палочки вырывался серебристый дым, освещая стены рядом. — Видишь? — спросил Гарри, кивая на дым. — Все дело в нужном воспоминании. — Я уже говорил про его педагогический талант? — послышалось от Драко. Внезапно двери в комнату открылись, и на пороге показалась та, кого видеть здесь абсолютно никто не ожидал. Светлые волосы были похожи на жидкое золото, разлившееся по плечам и спине. Яркие голубые глаза смотрели с опаской, а на лице была смущенная улыбка. Все замерли, смотря на Флер Делакур, которая прикусила нижнюю губу и вдруг костяшками пальцев тихо постучалась в уже открытую дверь: — Можно? Драко поперхнулся водой, и Джинни пришлось похлопать ему по спине. Сама Пруэтт довольно улыбалась, глядя на то, как вейла неуверенно смотрит на всех собравшихся. — Можно, — кивнул Гарри. — Но как ты нашла нас? Девушка тихо зашла внутрь, аккуратно прикрывая за собой двери. Потом она прошла немного вперед, заламывая руки и то и дело поправляя волосы. — Я просто знала, что кто-то из вас здесь, — ответила она на вопрос. — Кто-то из нас? — не понял Гарри. — Ты или Виктор Крам. — О, Мерлин, я поняла! — вскрикнула Гермиона. — У нее же перед вами долг Жизни, вот она и нашла тебя без проблем. — Гарри мастер собирать рядом с собой тех, кто ему обязан жизнью, — хмыкнул Тео. — Гарри, это твое новое хобби? — Очень смешно, Тео, — закатил глаза Майклсон. — В следующий раз оставлю тебя мертвым. — Хоуп права, врать ты не умеешь, — покачал головой Тео, и Гарри кинул в него заклинание щекотки, от которого тот правда уклонился. — Я просто хотела сказать спасибо, — подала голос Флер. — Если бы не вы двое, я бы… — Все нормально, — улыбнулся Гарри, когда девушка запнулась. То, что случилось явно ударило по ней сильнее, чем когда-либо. — Виктор правильно сказал твоему отцу: мы не могли пройти мимо. — Спасибо, — прошептала Флер. — Ну, я тогда пойду. Не буду вам мешать. И я никому не скажу про это место, обещаю, не знала, что это секрет. Флер уже почти развернулась к дверям, собираясь уходить, как со кресла встала Луна и предложила: — Оставайся с нами, — Флер с удивлением посмотрела на девушку, которая приглашающе обвела руками комнату. — Или тебя ждут твои друзья? — У меня нет друзей, — тихо прошептала Флер в ответ. — Теперь есть, — Гарри протянул ей ладонь, приглашая остаться. Флер Делакур была ему незнакома, но он точно знал, что этой девушке можно доверять. И ее фраза про то, что у нее нет друзей, вдруг напомнила ему свое раннее детство, когда он сам был один. Флер была вейлой, и все парни ее безумно хотели, а девушки — ненавидели из-за первой причины. Она везде была чужой, кроме собственной семьи. Посмотрев на протянутую ладонь, Делакур вдруг почувствовала слезы на глазах. Оглядев комнату, она увидела, как абсолютно все ей улыбаются. Парни не сходили с ума, умоляя ее о свидании, а в глазах девушек не было ненависти. Вейла внутри кричала не уходить, остаться с этими незнакомыми людьми. Интуиция твердила оставаться, а ей Флер верила всегда, поэтому с кивком сжала протянутую ладонь, почувствовав, что теперь ее жизнь изменилась. Луна улыбнулась еще шире и подмигнула Джинни Пруэтт, которая улыбалась также, но на немой вопрос Драко покачала головой. Еще было рано раскрывать все карты.

***

Весна резко и неожиданно абсолютно для всех вступила в свои права, забирая власть у грозной зимы, царствующей в Шотландии. Снег начал таять, а из-под тающего снега начали пробиваться зеленые ростки. — Айрис, вы готовы? — вбежав в комнату, спросила Давина. Кэролайн и Катерина добавляли последние штрихи в свадебный макияж и прическу. Айрис Беннет пыталась не переживать, но все равно прикусывала время от времени нижнюю губу, из-за чего Кэролайн принималась злобно на нее шипеть. Сегодня был день ее свадьбы, и она поверить не могла, что это происходит на самом деле. Она уже давно перестала надеяться и верить, что найдет того самого, кому скажет «да». И уж точно она не знала, что однажды это наступит благодаря тому, что она согласится помогать Элайдже Майклсону. Их сотрудничество началось давно, и многие за это ее презирали. Ей всегда было на это все равно, а сейчас, глядя в отражение в зеркале, она понимала, что поступила правильно. Сотрудничество с семьей Майклсон привело ее к свадебному алтарю. Да она сама через полчаса перестанет быть Беннет, став Майклсон. Финн Майклсон, старший сын. Айрис не понимала как, но влюбилась в этого самого спокойного из первородных вампиров. Не удержавшись, по ее щеке потекла слезинка. — Ты чего, Айрис? — сразу же заметила ее Кэролайн. — Я просто счастлива, — рассмеялась Айрис. — И я просто не могу поверить, что выхожу замуж за первородного вампира. Вставив шпильку в прическу, Катерина рассмеялась: — Поверь, мы с Кэролайн до сих пор в шоке с наших фамилий. Я пятьсот лет бежала даже от упоминания этой фамилии, а потом встретила Элайджу с Гарри в зоопарке. — И через пару недель надела свадебное платье и обручальное кольцо, — продолжила за нее Кэролайн, стирая слезу с лица Айрис и поправляя макияж тональным кремом. — Вот именно. Я боялась, что пожалею. Что все разрушится, но сейчас я ни капли не жалею, – улыбнулась Катерина, отходя назад и любуясь прической. — Я отказалась от своего прошлого, — пожала плечами Кэролайн. — Айрис, ты в курсе, что у меня была в подругах Бонни Беннет? — Айрис удивленно посмотрела на Кэролайн. — Да-да, с твоей семьей знакома еще с пеленок. Так вот, я отказалась и от нее, и от других своих друзей. Я оставила свой город, забрав в Хоуп и поехав в Новый Орлеан. Хоуп хотела увидеть отца, и я рискнула. Этот риск привел меня к замужеству и веселой и счастливой семейной жизни. Знаете, а я поначалу чувствовала себя предателем, — закончив макияж, призналась Кэролайн. — А потом спросила себя: если я сделала все это для своего счастья, то как можно меня в этом винить? — Никак, — ответила ей Айрис. — Кстати, моя семья что-то с чем-то. Такого консерватизма я еще ни у кого не видела. Девушки рассмеялись, а Давина вдруг вздохнула, поднося фату к волосам Айрис. — А я, наоборот, обрела семью, — произнесла ведьма. — У меня никого не было, кроме Марселя, а сейчас у меня есть свекровь, куча подруг и деверей. И у меня есть дочь, так что я совсем ни о чем не жалею. Мы все, в конце концов, обрели счастье. — Даже я, — в комнате появилась Ребекка, сверкнув глазами. — Так что, хватит хандрить, и пошли, а то мой брат заработает себе сердечный приступ, — осмотрев наряд Айрис, она добавила. — Хотя, он и так его заработает, ладно. Они рассмеялись, и Айрис стало легче. Волнение ушло и больше не возвращалось, даже когда Элайджа предложил ей руку, чтобы отвести к свадебному алтарю. Он был самым старшим после Финна, и именно благодаря Элайдже Айрис была в свадебном платье, поэтому они решили, что будет правильно, если именно он отведет ее к Финну. К сожалению, отец Айрис уже давно был мертв. Да и не хотела она его больше видеть, тем более на своей свадьбе. Ступая по ковровой дорожке и все ближе подходя к священнику и Финну, она оглянула зал, понимая, что здесь все, кто ей дорог. Детей забрали на день из Хогвартса ради их свадьбы. Также, тут был даже биологический отец Клауса — Ансель. Оборотень с улыбкой сидел рядом с Эстер, и эти двое пытались не показать свою заинтересованность в друг друге. — В этот день мы собрались, чтобы наблюдать за созданием нового союза, — начал священник, как только Айрис встала напротив Финна. — Создавая семью, вы добровольно приняли на себя великий долг друг перед другом и перед будущим ваших детей. Перед началом регистрации прошу вас ещё раз подтвердить, является ли ваше решение стать супругами, создать семью искренним, взаимным и свободным. Прошу ответить вас, невеста. — Да, — прошептала Айрис, глядя в глаза Финна, который счастливо улыбался и держал ее за ладони. — Прошу ответить вас, жених. — Да, — твердо ответил Финн. Он ждал этого момента, казалось, целую вечность, когда сможет взять в жены ту, которую полюбит. И ту, которая примет всю его семью и не сбежит. Айрис не просто ее приняла, она стала ее частью еще задолго до этой свадьбы. — Прошу вас в знак любви и преданности друг другу обменяться обручальными кольцами. Когда Финн надел на ее палец кольцо, когда их губы слились в поцелуе, а гости принялись хлопать, Айрис улыбнулась. Когда зазвенели свадебные колокола, слезинка снова вырвалась и потекла вниз, пока Финн осторожно не стер ее пальцем. — Властью данной мне объявляю вас мужем и женой, — заключил священник под аплодисменты гостей. Она засмеялась с радостью в глазах, понимая, что теперь точно не Беннет.