Встанет на рассвете легкая как ветер Нежный бриз сыграет в светлых волосах Однажды все случится и мечта свершится Покажется корабль на алых парусах
Эстер замолчала, глядя на то, как Майкл отрывается от Клауса и безумным взглядом смотрит на вошедшего. Ведьмы попытались его схватить, но тут в квартиру ворвались еще шесть человек довольно крупного телосложения. Ведьмы не успели очнуться, как оборотни схватили их и надели антимагические наручники. — Знаешь, в чем твоя проблема, Майкл? — он усмехнулся, глядя как его стая окружает врагов. — Ты всегда был и будешь один. Майкл зарычал и кинулся на оборотня. Клаус упал на пол, вытаскивая из груди почти воткнутый кол и шипя. Майкл тем временем схватился с оборотнем, и оба кидали друг друга в стены, нанося удары. Ярость завладела обоими, та самая ярость, которая копилась веками. Майкл забыл напрочь про существование Никлауса, его больше волновал оборотень, который этого и добивался. Он знал, что Майкл ненавидит его больше, чем гибрида. На какой-то миг оборотень с зелеными глазами встретился с синими глазами Эстер. С глазами, которые полюбил всей своей душой. Отбиваясь от Майкла, оборотень улыбнулся — даже если эта схватка снова закончится его смертью, он был рад, что успел ее увидеть. И в этот момент Эстер прорвало и она, закричав, разрушила круг соли. Красные мелкие крупинки закружили по всей комнате, превращаясь в два урагана, которые налетели на ведьм Майкла и заключили их в коконы. — Хватит! — снова закричала Эстер. — Ты больше никогда не убьешь тех, кто мне дорог! Магия Эстер подхватила Майкла и бросила в стенку. Оборотень, зажимая глубокую рану, оперся о стену, и его подхватил другой оборотень. Майкл же не успел встать, как еще один поток магии перебросил его в пустой шкаф, ломая внутри полки и дверцы. Эстер с яростью кидала бывшего мужа в разные стороны, а потом резко подтянула к себе и призвала кол из белого дуба. — Слышишь, сволочь? — в ее глазах была первозданная ярость. Она представила всего лишь на миг, что их схватка закончится так же как и тысячу лет назад, после чего силы словно возросли в миллион раз. Она не знала, как Ансель может быть жив, но позволить умереть и сыну, и любимому от рук того, кого ненавидит, Эстер не могла. — Ты будешь вечно гореть в аду. Не задумываясь ни на секунду, она вонзила в него кол из белого дуба, а потом надела на шею амулет, который соприкоснувшись с его голой кожей, засветился зеленым цветом. Майкл упал на пол, извиваясь, но кол убивал его тело, а амулет — душу. И через пару секунд от него не осталось даже пепла, которое можно было бы развеять по ветру. Он исчез для всех миров. Эстер от перенапряжения упала на колени, и Ансель резко оказался с ней рядом — рана успела зажить. — Ансель… — ведьма смотрела на свою любовь, не веря глазам и нежно прикасаясь тыльной стороной ладони к его щеке. — Эстер, моя Эстер… — тихий шепот, и синие глаза наполнились слезами, глядя в изумрудно-зеленые. Клаусу передался цвет глаз от своего родного отца. Оборотни разошлись, кто-то вышел, а кто-то остался внутри, на всякий случай. Марсель попытался достать ведьм из кокона, дотронувшись, но стоило ему прикоснуться, как красные коконы распались, и на пол упали два женских тела. Их кожа была обожжена настолько, что было невозможно даже вычислить личность. Обе были мертвы. — Я уже говорил, что маму лучше не злить? — шепотом поинтересовался Никлаус. — Давина! — очнулся Кол и, поглядев на всех и заметив, что никто не умер, кинулся бегать по квартире и искать свою жену. Пооткрывав все двери, он забежал в одну из комнат, после чего вышел с женой на руках. Давина была без сознания, но все вампиры слышали стук живого сердца. Финн поднялся, нахмурившись, и оглядел помещение. Когда ему свернул шею отец, он думал, что все кончено, но, видимо, они все-таки справились. — Что произошло? — Никлауса чуть не убили. Я же говорил, что это ужасный план, — Элайджа подал руку, помогая Клаусу встать, и еле сдержался, чтобы не ударить его самому. — Ты хоть представляешь, что я чувствовал, когда смотрел, как он тебя убивает? — Все хорошо, Элайджа, — слабо улыбнулся Клаус, приходя в себя. — Все закончилось хорошо. — А если бы не закончилось?! — взорвалась внезапно Эстер. — Еще хоть раз я соглашусь на ваш план! — Может было бы лучше вообще ни с кем не сражаться? — предложил Финн. — Ты забыл, что нас желает прикончить чуть ли не каждый вампир? — Чуть ли не каждый вампир — это не Майкл, — парировал Финн, и Клаус мысленно с ним согласился. — Спасибо, — повернулся к Анселю гибрид. — Я не знаю, кто ты, но спасибо. Ты появился чертовски вовремя. — У нас с Майклом были свои счеты, — ответил улыбкой ему Ансель, и Клаус вдруг почувствовал, как что-то внутри дрогнуло. Это нормально, что у этого оборотня такой же цвет глаз, как у него? И даже черты лица были похожими, и он знал их мать… Клаус помотал головой. Нет, это невозможно. — Ансель, — позвала его Эстер. — Как ты тут вообще оказался? Ансель улыбнулся и повернулся к неприметному оборотню, который остался в комнате. Он кивком на него указал, и тот вышел на свет. Элайджа поднял брови, узнав профессора Хогвартса. — Позволь представить — Ремус Люпин, учитель твоего внука. Он пришел к нам неделю назад, а когда я его спросил, что сподвигло его наконец примириться с собственным волком, он назвал имя. Гарольд Поттер-Майклсон. И тогда я потребовал рассказать все, что он знал. В одном из его рассказов прозвучало имя Майкла, и я сразу выдвинулся сюда. — Я слышал это имя от Джиневры Пруэтт, — добавил Ремус. — Мисс Хоуп Майклсон, как услышала это имя, испугалась. Я подумал, что это важно. — Спасибо, — прошептала Эстер, удивляясь тому, как иногда простые случайности меняют все. Она боялась даже представить, что случилось бы, если бы профессор случайно не услышал имя ее бывшего мужа, а потом не рассказал об этом Анселю. — Как тесен мир, — проговорил Финн. — А с ними теперь что делать? Все посмотрели на два трупа, которые когда-то были ведьмами. — Предлагаю сжечь, — пожал плечами Клаус. — А потом вернуться домой и поговорить. Всем. Гибрид посмотрел в зеленые глаза своего биологического отца, и впервые за всю свою жизнь порадовался тому, что Майкл никогда не был его отцом. Потому что во взгляде Майкла никогда не было такой доброты, сочувствия и боли, как в глазах Анселя. Но, все-таки, это невозможно. Он не может быть живым, разве нет?***
Две недели до приезда гостей прошли как один день. Гарри занимался их клубом, решал проблемы в Слизерине. До этого момента он и не думал, что слизеринцы могут спорить из-за свитка пергамента. На все это еще накладывались обязанности старосты, а особенно Гарри не нравились патрули по ночам. Отчего-то все решили спихнуть патрули на пятый курс в начале семестра, из-за чего Гарри не высыпался и находился в плохом настроении. Поэтому, он хмурился, стоя на траве перед озером и ожидая приезда гостей из других школ. Гермиона, которая тоже не высыпалась в последнее время, глядела на младшекурсников и взглядом обещала кары небесные, чтобы те и не думали что-то вытворить. — Летят! — крикнул кто-то из толпы, и все разом уставились на небо, которое пересекала карета, запряженная пегасами. Летающие лошади громко заржали, прикасаясь копытами к земле, после чего пробежались, чтобы сбавить скорость. Дамблдор улыбнулся и подошел к карете, как только она остановилась, чтобы успеть подать руку выходящей наружу директрисе. — Мадам Максим, добрый вечер! Добро пожаловать в Хогвартс. Как добрались? — мадам Максим оказалась такой высокой, что это вызвало шепотки среди студентов Хогвартса, а потом некоторые парни чуть ли не прыгнули на вышедших следом за директрисой студенток академии. — Ого, — удивился Драко, хватая за плечо Гойла. — Я думал, это слухи, что в Шармабатоне учатся вейлы. Да успокойся, Гойл! Глядя как Грегори и Винсет чуть ли не собираются лезть по головам, чтобы добраться до вейл, Гарри хмыкнул и послал им обоим в лицо струи холодной воды. От этого оба чуть ли не подпрыгнули, а потом принялись спешно сушиться под тихие смешки однокурсников. — Как видишь, совсем не слухи, — протянула Дафна, бросая взгляд на гриффиндорцев. Близнецы веселились, удерживая своих друзей, и смеялись. Гринграсс чуть улыбнулась, поняв, что этих двоих чары вейл совсем не тронули. — Желаете пройти в зал, или вместе с нами дождетесь Игоря? — спросил тем временем директор, мастерски игнорируя крики в толпе. Впрочем, французы тоже на это внимания не обратили, и, заметив в руках Дамблдора палочку, Гарри понял, что тот незаметно скрыл от гостей какое впечатление произвело появление вейл на студентов Хогвартса. — У вас довольно холодно, пожалуй в замке, — с акцентом проговорила мадам Максим, и Альбус кивнул. — Вас проводит факультет Когтевран и их декан. Профессор Флитвик вежливо поклонился и повел гостей внутрь, наблюдая как его подопечные замыкают процессию. Они уже обговорили то, что французы будут сидеть за столом Когтеврана, а болгары — за столом Слизерина. Именно эти факультеты были самыми малочисленными, поэтому за столами хватало места. Не успели студенты Хогвартса прийти в себя от прибытия делегации из Шармбатона, как Черное озеро забурлило, и появились волны, после чего прямо из-под дна выплыл на поверхность воды корабль, чем-то напоминающий собой «Летучий Голландец» из сказки, которую Гарри прочитал в детстве. Однако, по трапу спустились отнюдь не пираты, а директор в белой шерстяной накидке, за которым ступали студенты Дурмстранга в красных накидках. — Это же Виктор Крам! — присмотревшись, Гарри понял, что действительно среди студентов был самый известный ловец. Кажется, он даже играл в прошедшем чемпионате, который Гарри пропустил прошлым летом, так как они тогда уехали в Италию на отдых. Да, и он не особо интересовался квиддичем. Он любил летать, но не фанател от игры. Это Малфой был без ума, поэтому и играл в слизеринской команде. Вскоре Северус Снейп повел гостей внутрь школы, а слизеринцы принялись знакомиться с гостями, так как им было суждено вместе проводить время за завтраками, обедами и ужинами. Зайдя в Большой зал, все заметили, что помимо флагов четырех факультетов Хогвартса, по бокам повесили флаги двух школ: две скрещённые палочки, из которых вылетали искры, на синем фоне и двуглавый орел на зеленом фоне — Шармбатон и Дурмстранг. Все принялись рассаживаться за столы, ожидая приветствия и ужина, а также оглашения правил Турнира. Хотя все желающие уже прочитали контракты, по крайней мере, Гарри знал, что на Слизерине все старшекурсники изучили контракты от корки до корки. Когда все расселись, Малфой вдруг вздрогнул, заметив девушку, которая села рядом. Напротив них сели Гарри и Виктор Крам, но даже присутствие известного ловца Драко никак не могло отвлечь от сидящей рядом студентки из Дурмстранга. Девушка была старше его на три года, с платиновыми волосами, как и у Малфоя. Впрочем, она была очень даже на него похожа, только глаза были черного цвета. — Приветик, братишка, — она лукаво улыбнулась, глядя на то, как у собеседника резко появляется мучительное выражение лица. Гермиона вдруг засмеялась, узнав ее, так как на каникулах изучала родословную Малфоев и Лейстренджей (хотя она ненавидела своих биологических родителей, Ребекка и Нарцисса в один голос заявили, что знание — сила, и ей лучше все изучать, а любить их ее никто не заставляет. На это Гермиона была согласна и принялась учить, кто на ком женился и сколько у кого было детей). — Мерлин, о, нет! — парень простонал, не замечая, как приковал к себе удивленные взгляды, а потом резко вскочил со скамейки и почти уже убежал, но девушка успела схватить его за рукав и посадить обратно. — Ты зачем приехала? — с отчаянием спросил он. — По тебе соскучилась, — блондинка еще больше растянула губы в улыбке, и ему захотелось побиться головой об стену. — А ты по мне совсем не скучал? — После того, как ты кинула меня в фонтан? — Мне было восемь! — А мне было пять! — Привет, Полина, — перебила их Гермиона, понимая, что Драко потом не понравится, что такие подробности из его детства будут обсуждаться в их гостиной. — Гермиона Лейстрендж. — О, я о тебе слышала, — блондинка протянула руку, и девушки ее пожали. — Позвольте представиться, Полина Малфой. — Наказание богов, а не Полина Малфой, — тихо пробурчал Драко, но все, кто сидел рядом, это услышали и тихо засмеялись. Видимо, у них были какое-то разногласия, которые длились с самого детства. Хоуп поставила себе в голове галочку не забыть расспросить об этой Полине Малфой, которую она видела в первый раз в жизни. И почему Драко о ней не рассказывал? — Гарольд Майклсон. — Хоуп Майклсон. — Теодор Нотт. — Джиневра Пруэтт. Начали представляться остальные, и вскоре между делегацией из Дурмстранга и слизеринцами завязались вежливые разговоры под тихие звуки посуды. Они обсуждали и поездку, и погоду, и Турнир. В какой-то момент разговор зашел про темную магию, и тут же глаза у многих гостей загорелись — они ожидали жесткого непринятия такой темы, но слизеринцы нейтральным тоном обсуждали и проклятия и почему магию вообще лучше не делить на темную и светлую. — Уважаемые студенты! — поднялся с кресла директор. — Еще раз хочу сказать, что мы рады видеть в наших стенах гостей из Шармбатона и Дурмстранга! Также, я хочу уточнить, что Турнир Трех Волшебников создан, в первую очередь, для поддержания дружественных связей между всеми нами. Турнир направлен на дружбу и спортивное состязание, поэтому прошу относится друг к другу с уважением. Это товарищеское состязание, которому более семисот лет! Послышались аплодисменты студентов, когда директор сделал паузу. Мадам Максим удовлетворенно улыбнулась, переглянувшись с Игорем Каркаровым, который продолжал сидеть с хмурым выражением лица. Однако, Виктор шепнул слизеринцам, что это его обычное выражение лица, от чего все заулыбались. — Перед вами стоит кубок, — Альбус махнул палочкой, и покрывало, которое ранее закрывало кубок, исчезло, и все увидели на постаменте синий кубок с двумя ручками и вирированными на нем надписью «wiz». — У всех желающих принять участие будет неделя на то, чтобы еще раз обдумать свое решение и кинуть в кубок написанное на пергаменте свое имя и фамилию и школу. Напоминаю: участниками могут стать только те, кому уже исполнилось пятнадцать лет! Вы уже сейчас можете увидеть круг, который не даст приблизиться волшебником меньше такого возраста. В случае, если кто-то сумеет обмануть круг, то ваш контракт с Турниром будет все равно расторгнут, имейте это ввиду. Некоторые студенты с четвертых курсов скривились — видимо все-таки кто-то хотел нарушить правила, но сейчас стало ясно, что этого не выйдет. Директор имел право расторгнуть контракт с кубком на том основании, что он вообще-то директор. — Через неделю в это же время кубок даст нам три имени. Три выбранных кубком чемпиона будут состязаться друг против друга в течение всего учебного года. Также эти трое будут освобождены от экзаменов в конце года, но это не значит, что им будет разрешено прогуливать уроки. Теперь предоставлю слово Барти Краучу — одному из судей Турнира. Вперед, перед столом профессоров, вышел человек в серой мантии. Некоторые ойкнули, так как только что его заметили. Казалось, что он возник из ниоткуда. Прокашлявшись, волшебник взял слово: — Кхм, да, спасибо, директор, — Гарри нахмурился. Крауч был каким-то странным. — Всего будет три тура, на каждом из которых чемпионы должны будут проявить ум, смекалку, упорство, владение магией и смелость. Инструкции к первому туру будут даны за десять минут до начала тура. Спасибо всем. Быстро проговорив словно заученный текст, Крауч снова скрылся в тени, куда за ним проследил взгляд Дамблдора. Ему показалось, что что-то было не так с волшебником, но все ждали, когда он объявит конец ужина, поэтому директор оставил эти мысли на потом. Школьным старостам и деканам было сказано проводить гостей в их гостиные. Для французов и болгар были выделены пустующие этажи замка, которые приводили в порядок целое лето домовики и нанятые служащие. Пустующих комнат в замке было полно, поэтому делегациям было предложено жилье. И если директора Шармбатона и Дурмстранга сначала были настроены отказаться, то во время пира отчего-то передумали, о чем и сообщили Дамблдору. Ужин был окончен, и все вернулись в свои комнаты, но не успел Гарри даже сходить в душ и переодеться, как в их комнату постучался староста шестого курса и передал, что директор желает видеть его и Хоуп. Почуяв, что это связано с их родителями, Хоуп, Гермиона и Гарри оказались в кабинете директора через пять минут, где их ждали Ребекка, Клаус, Кэролайн, Катерина и Элайджа. — Мама, папа! — Отец, мама! — Ребекка! Не сдержавшись, оба кинулись им на шею. Как бы дела и уроки их не отвлекали, они все равно переживали. В конце концов, они знали, кто такой Майкл, хоть и верили в родителей. — Все хорошо? — чуть отстраняясь от Элайджи, спросил Гарри. — Да, сын, — улыбнулся вампир. — Все кончено. Мы позже все расскажем. Гарри кивнул, расслабляясь. Главное, что все закончилось, а подробности можно узнать и дома. Элайджа переглянулся с братом. Они решили рассказать детям лично и прямо сейчас, чтобы те не волновались дольше, чем нужно было. Однако, дома их ждал разговор. И Клаус пока не знал, как реагировать на то, что чуть не умер.***
— Так как ты можешь быть жив? — делая глоток успокоительного зелья собственного приготовления, спросила Эстер, когда они все вернулись домой. Даже те, кто по-быстрому переправились в Хогвартс, чтобы успокоить детей. Теперь все сидели снова в гостиной, даже Северус, которого позвала Фрейя ради сильных успокаивающих зелий, которые подействуют на вампиров. Потому что этот день был слишком будоражущим, чтобы воспринимать спокойно весь рассказ вернувшихся. Одно радовало — Майкл был окончательно мертв. И это радовало абсолютно всех, хотя Кэролайн, несмотря на зелье, устроила Нику истерику, только услышав, что он чуть не умер. На памяти Элайджи, это было впервые, когда Ник оправдывался, когда его пытались убить бутылкой от вина, а не нападал в ответ. В принципе, Кэролайн с этой бутылкой и горящими глазами действительно вызывала ужас. — Если честно, я не знаю, — усмехнулся Ансель. Его оборотни вернулись в дом, который Ансель успел снять, чтобы разведать обстановку, а он сам ушел к Эстер. — Простите, а вы вообще кто? — не поняла Катерина, видя этого оборотня впервые в жизни. Ансель посмотрел на Эстер, взглядом спрашивая, кто из них скажет. Элайджа достал виски, потому что уже догадался, кто сегодня спас жизнь Никлаусу. А, может, жизни всех их, потому что было не ясно, что сделал бы с остальными детьми Майкл, когда расправился бы с Клаусом. — Я сама, — покачала головой Эстер и посмотрела на гибрида. Тот стоял возле окна, спиной ко двору, и прислонялся к подоконнику. — Ник, ты ведь знаешь, что ты не сын Майкла? — Да уже как тысячу лет, — хмыкнул Клаус. — Он, собственно, поэтому и пытался нас убить. — Это твой настоящий отец, — указав на Анселя, выдала Эстер и залпом допила зелье, а потом посмотрела на Северуса, показывая ему пустую склянку. — Еще есть? — Есть, но лучше виски. Вторая доза может вызвать ненужные побочные эффекты, — профессионально ответил Северус и левитировал ведьме бутылку виски. Та благодарно кивнула. — Что? — Клаус подозревал. Подозревал с того момента, когда его сегодня впервые увидел, но был уверен, что он мертв. — Он ведь умер. — Да, — согласился Ансель. — Я умер тысячу лет назад от рук Майкла. Но почему-то десять лет назад очнулся посреди леса в Новом Орлеане. Я не знаю, почему и кто меня вернул… Его перебил кашель Эстер, которая вдруг поперхнулась виски, а потом расширенными глазами уставилась на оборотня. Да быть того не может! Он вернулся в Новом Орлеане?! — Хотя, нет, — проговорил Ансель. — Кажется, сейчас я понял, кто меня вернул. Эстер? — Мам? — посмотрел на ведьму Клаус. — Ты вернула его к жизни? И ничего не сказала? — Я думала, что у меня не получилось… — прошептала Эстер. — Ну, конечно! Я не правильно рассчитала координаты. — Мам? — Да, — повернулась к сыну Эстер. — Десять лет назад я провела ритуал, который должен был вернуть Анселя к жизни. Я решила, что он тоже заслуживает второго шанса, как и все мы. К тому же он не ушел за грань, а остался в промежуточном мире, дожидаясь меня. Однако, я была уверена, что у меня не получилось, потому что неправильно рассчитала координаты места, где он должен был воскреснуть. Я думала, что было указано на Лондон, а, оказывается, на Новый Орлеан. — Офигеть, — заключил Финн, и абсолютно все с ним мысленно согласились. — Может, лучше вы будете обучать Хоуп и Гарри некромантии? — предложила Айрис. — Нет, — покачала головой Эстер. — Истоки я им не расскажу, но позже парочку ритуалов покажу. А сейчас мне нужно проверить самую старшую внучку, прошу простить. Договорив, Эстер начала подниматься по лестнице к Наде, и Катерина решила к ней присоединиться. Элайджа посмотрел на оглушенного словами матери Никлауса, и тоже вышел, взглядом прося остальных проследовать к себе и дать отцу и сыну поговорить. Кэролайн подошла к мужу и почти невесомо его поцеловала, ободряюще улыбнувшись. — Буду ждать тебя у себя. Ник, примирись с этой частью души, — блондинка ушла, оставив его наедине с тем, кого Клаус считал мертвым. И про которого даже не думал никогда. Он не знал, как к нему относится. Ансель был ему чужим человеком. Он ни разу не навестил его в детстве, однако, знал ли он вообще о его существовании? По крайней мере, сейчас он точно знает. Но ему уже больше тысячи лет, он не ребенок, нуждающийся в заботливом отце, который бы объяснил ему как жить и был рядом в самые трудные минуты. Ансель поднялся с кресла и тихо подошел к сыну. Он узнал о нем слишком поздно. Если бы тогда, тысячу лет назад, он навестил Эстер сам, то узнал бы о сыне. О его родном и единственном сыне, которого полюбил в тот же момент, когда впервые о нем услышал. И которого не смог защитить тысячу лет назад. — Никлаус, — Клаус перевел на него взгляд, все еще не зная, что и думать. — Я знаю, что прошло очень много лет, и возможность стать тебе отцом пропала, но я хочу попытаться стать твоим другом. Если ты позволишь. Клаус улыбнулся и пожал протянутую ему руку оборотня. Возможно, он не сможет считать его своим отцом, но у него было время это решить.