Через тьму через забвенье Нам идти как через рай За звездой и пусть паденье Станет шагом через край.
— Гарри? — Элайджа, тихо постучавшись, зашел в комнату сына. Сам парень сидел на подоконнике, как в детстве, и читал книгу. — Да, пап? — Не отвлекаю? Гарри закрыл книгу и посмотрел на отца, улыбнувшись. Элайджа никогда не изменял самому себе — всегда был в своем костюме. Однажды, Гарри из любопытства заглянул в его шкаф и нисколько не удивился большому количеству одинаковых костюмов. — У тебя нет такой функции — «отвлекать меня». — Отлично, льстец, тогда пошли прогуляемся, — усмехнулся Элайджа и кивком головы указал на выход. Гарри пожал плечами и, накинув сверху куртку, так как сегодня было прохладно, направился следом. С момента их возвращения домой прошло уже немало времени, завтра его день рождения, а через неделю он уезжает в гости к крестному. Гермиона, кстати, все-таки передумала и решила отправиться с ними, чтобы не скучать одной в доме. Хотя, учитывая, количество членов их семьи скучать ей все равно бы не пришлось. Особенно учитывая то, что у Давины и Кола наконец родился ребенок. Маленькая девочка с голубыми глазами теперь почти все время будила всех, кто спал, в доме своими криком и плачем. Однако, на маленькую нарушительницу тишины и покоя никто не держал зла — абсолютно все понимали, что все младенцы так себя ведут. И абсолютно все влюбились в Викторию Майклсон и были не способны даже на нее сердится. — Куда мы идем? — поинтересовался Гарри, когда они оказались за территорией дома и отправились прямо по улице. — На самом деле, просто вперед. Я всего лишь хотел с тобой поговорить. — И насколько же это такая секретная тема, что для этого мы вышли на улицу? — поднял брови Гарри. — Ни насколько, просто ты уже почти взрослый. — Пап, только не говори, что ты собрался мне рассказывать про пестики и тычинки, — в притворном ужасе распахнул глаза Гарри, даже остановившись посреди парка, в который они зашли. Увидев выражение лица сына, Элайджа не выдержал и рассмеялся: — Уверен, эту тему ты изучил досконально и сам. Дело в том, что я просто решил побыть с тобой наедине. В последний раз, когда мы ходили куда-то вдвоем, было лет пять назад. Да, мы видимся каждый день, когда ты на каникулах, но вокруг всегда много других. Я просто хочу провести время со своим сыном, которому завтра исполнится уже пятнадцать. Как же все-таки быстро летит время… Гарри вдруг почувствовал, как внутри что-то закололо. Действительно, наедине с отцом он бывал крайне редко. Иногда они общались вдвоем в гостиной, но под конец беседы из кухни или коридора появлялся или кто-то из дядей или тетей и обязательно вставлял свои комментарии. Нет, Гарри на них совсем из-за этого не злился, в конце концов, некоторые их комментарии были очень важны или, на крайний случай, смешны. Ему нравилось то, что у него такая огромная семья, о которой много кто мечтает. Но Гарри еще помнил те далекие времена, когда они с отцом жили только вдвоем. Помнил, как именно Элайджа успокаивал его после частых кошмаров, водил на аттракционы, читал сказки или рассказывал какие-то истории. И порой ему этого чертовски не хватало. Он любил всех членов семьи, но именно с Элайджей у него образовалась сильная и несокрушимая связь. — И чем мы займемся? — с радостью спросил Гарри, радуясь тому, что сейчас они снова были вдвоем. — Всем, чем захочешь, — улыбнулся Элайджа. — Как на счет бара? — усмехнулся парень, а Элайджа поднял бровь. — Гарри… — Пап, я всего лишь хочу научиться играть в бильярд! — невинно улыбнулся сын, и Элайджа мысленно проклял Кола и Клауса, которые часто ходили по дому с бурбоном в руках. И даже не задумываются, какой пример подают детям! — А ты о чем подумал? — О тыквенном соке. — Фу, не напоминай. Он, конечно, полезный, но такой противный! — Гарри даже замахал руками перед лицом, вспоминая вкус сока, который раньше подавали им в школе каждый день. Элайджа же снова тихо рассмеялся. — Так ты научишь меня играть в бильярд? Не удержавшись, Элайджа взлохматил волосы на голове сына и с улыбкой ответил: — Научу. Но мы пойдем не в бар, а в другое место, где есть бильярд. И чтобы я больше не слышал от тебя о барах, как минимум, до семнадцати лет, — на лице вампира появилась строгость, и Гарри, уловив нотки предупреждения, только согласно кивнул. В любом случае, напиваться в барах в его планы не входило точно. Да и если ему сильно захочется, то всегда можно просто пробраться в комнату дяди Ника. Там уж точно есть все необходимое. Элайджа действительно научил Гарри играть в бильярд. Придя в парк аттракционов, где есть все возможное, они на целый день застряли возле бильярдного стола, где вампир спокойно объяснял сыну, как лучше всего целится и держать кий, а также правил и нюансы игры. Помимо этого, они постоянно о чем-то говорили, и Гарри был просто счастлив от того, что сейчас может рассказать абсолютно все, что угодно. Только на каверзный вопрос от отца о том, не нравится ли ему какая-то девочка в школе, Гарри так и не смог ответить. Ему было всего четырнадцать, точнее уже почти пятнадцать, и свою настоящую любовь, как у своих родителей, он так и не встретил. О чем и сказал Элайдже, который на слова о настоящей любви между ним и Катериной, грустно усмехнулся. Вампир сильно не хотел, чтобы сын испытал такие же тягости любви, как испытал он, будучи разлученными с любимой на пятьсот лет. На протяжении всего дня Гарри просто забыл о том, что на свете в принципе существуют какие-либо проблемы. Ему казалось, что он не переставал улыбаться ни на минуту, даже когда сосредоточенно слушать объяснения отца о том, как правильно забивать шары в лунки. На душе стало спокойно, и ему хотелось летать от такого ощущения. Сам Элайджа забыть о насущных проблемах до конца не смог, но искренне наслаждался улыбкой сына и его счастливыми эмоциями, которые парень излучал вокруг себя. Наблюдая за сыном и слыша его смех, он испытывал неподдельную радость, настолько сильную, что внутри что-то сильно сжималось от переизбытка чувств. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что никогда бы не подумал, что однажды будет учить играть сына в бильярд. Казалось бы, обычная игра, но в этой игре принимал участие тот, кто был дорог, и это было тем, что меняло все. Однако, вампир постоянно сканировал окружение рядом, прекрасно помня об опасности, которая угрожала его семье и счастью. Майкл не был хорошим отцом, а сейчас и вовсе стал врагом, грозящим уничтожить все, что Элайдже было дорого. Именно благодаря тому, что его карий взгляд каждую секунду обращал внимание на людей вокруг, Элайджа заметил знакомую фигуру человека, которого считал давно мертвым. Точнее вампиршу, о смерти которой сожалел. Он лишь на одно мгновение встретился с ней взглядом, но и этого мгновения ему хватило, чтобы ее узнать. В следующий миг ее нигде не было, и Элайджа создал в голове пометку обдумать эту встречу позже. Когда они вернулись домой, то уже наступали сумерки. А от ароматов с кухни, Гарри захотелось как можно скорее оказаться в доме. Они, конечно, прерывались в парке на поглощения пищи, но блюда мамы и тети Кэролайн, которые обычно готовили, Гарри любил больше всего. Только вот подойдя ближе к дому, Гарри заметил бабушку и Айрис, которые снова защищали их дом, раздобыв или создав новые защитные заклинания. От всплесков магии, парень даже встал посреди дороги, слушая как две ведьмы бормочут себе под нос заклятья. — Пап, а паранойя передается по наследству? — спросил отца Гарри, глядя на их действия. Элайджа также немного удивленно посмотрел на то, как его мать и почти уже невестка, судя по частым свиданиям между Айрис и Финном, навешали на дом уже больше миллиона заклинаний, и тихо ответил: — Боюсь, что да. Гарри удрученно вздохнул. — Ну и когда это проявится во мне? — Думаю, что с возрастом. — В нашем случае выражение «с возрастом» довольно обширно. Элайджа хмыкнул. — Лет через сто, как мне кажется. — Спасибо, — выдохнул Гарри. — Еще сто лет побуду нормальным. — Гарри, ты перестал быть нормальным в шесть лет, когда стал Майклсоном, — проговорил Клаус, высунувшись из окна своей комнаты. — И тебе привет, дядя, — закатил глаза Гарри, а в следующий момент прокричал на весь дом, заходя внутрь: — Хоуп, Герми, вы где? — Ну как провел время с сыном? — с улыбкой спросил Клаус и спрыгнул из окна на землю, но заметив слишком серьезное выражение лица старшего брата, вздохнул. — Что случилось на этот раз? — Не поверишь, кого я встретил. — Любимого папочку? — Если бы. Но, думаю, это связано с ним напрямую, учитывая тело Авроры, которое мы нашли на пороге. — Замечательно, а ведь день начинался так хорошо… Мы вообще будем жить спокойно когда-нибудь? — О, ну если бы, кое-кто не создал себе безмерное количество врагов, наверное, мы бы жили в намного более спокойной обстановке, — проговорила Катерина, вышедшая на крыльцо. — Идем ужинать уже. — Кто бы говорил про количество врагов, невестка. А что на ужин? — Прости, крови девствениц для тебя не нашли. — О, какая жалость. — Вы когда-нибудь закончите? — прервала их Эстер. — Мам, они только начали, — ответил ей Элайджа и вошел в дом, забирая жену с собой, обняв ее за талию.***
— Кажется, опять не то, — грустно вздохнула Фрейя, магией очищая стол. Это был очередной провал. Иногда ей в голову приходили печальные мысли о том, что вообще вся их идея обречена. С точки зрения магии, все было возможно, но некоторые ингредиенты просто-напросто никак не подходили друг к другу. В этом была вся загвоздка. Какими только способами они не пытались уменьшить негативный эффект, зелья каждый раз взрывались. — Только не говори мне, что ты сдалась, — ответил ей Северус, с небольшой грустью глядя на безнадежно испорченные котлы. Уже наступил август. Они целый месяц безуспешно пытаются подобрать нужную консистенцию и ингредиенты. Однако, у него за этот месяц неудач запал ни капли не исчез. Желание создать это зелье становилось только сильнее. — Майклсоны не сдаются, — усмехнулась ему в ответ Фрейя. — Так вот почему Хоуп каждый раз на зельеварении пытается приготовить напиток Живой смерти, зная, что я замечу и ее остановлю. Фрейя рассмеялась. — Каждый раз? — Каждый раз. — Даже не знаю от кого ей передалось такое упорство. И Кэролайн, и Ник до ужаса упорны. — Сразу видно, что друг другу подходят. — Может, сделаем перерыв? У меня, если честно, голова уже болит. У тебя есть чай? Фрейя обернулась к зельевару, принимаясь наблюдать за тем, как мужчина распускает свои волосы до плеч, которые до этого были заправлены. Некоторые пряди опустились вокруг глаз, и ей никак не удалось не заглянуть в эти черные бездны, в которые уже как месяц была влюблена. Однако, Северус не предпринимал никаких шагов к их сближению, а ведь уже совсем скоро начнется школа, и он уедет. От этого Фрейе хотелось кого-нибудь прибить. Даже дома уже все заподозрили, что с ведьмой что-то происходит, а он никак не догадается! — Ты проходила мимо кухни, разве не увидела там чайник? — Вообще-то, рассматривать чужие предметы не красиво. Кстати, придешь на свадьбу? — Чью? — Айрис и Финна конечно же. — Он уже сделал предложение? Северус изогнул бровь, усмехнувшись. Отношения Айрис Беннет и Финна Майклсона уже стали постоянно темой для разговора и споров, когда уже вампир сделает ведьме предложения, и Айрис станет членом семьи Майклсонов официально. — Еще нет, но думаю, что это событие не за горами. — Так вот почему ее опять нет! Опять на свидании? — Ты бы лучше сам сходил на свидание, чем язвил. Северус кинул на ведьму ироничный взгляд, напоминая, что он в принципе не заинтересован в отношениях. Фрейя подавила грустный вздох, даже не догадываясь, как сложно на данный момент было Снейпу этот ироничный взгляд сформировать. Только благодаря силе воли, он до сих пор не приближался к этой ведьме ближе, чем положено. — Интересное предложение. Может еще посоветуешь с кем? — С мисс Уокер. Ты ей явно нравишься, — съязвила Фрейя, которой эта девушка очень сильно не нравилась. — То есть это ты заметила, а чайник на кухне нет? — Она приходит к тебе каждый день, Северус. Это сложно не заметить. — Пойдем лучше пить чай, эта мисс Уокер меня уже достала. Когда-нибудь я точно ее прокляну. — Преврати ее в жабу. — Откуда у тебя такая агрессивность по отношению к мисс Уокер? — Она приходит каждый день и отвлекает нас от зелья, а я — Майклсон, мы не любим, когда нас отвлекают. — Ну-ну. Когда Фрейя двинулась вперед и скрылась за поворотом на его кухню, Северус пробормотал под нос проклятья, увидев, что сегодня ведьма была чересчур в короткой юбке. Честное слово, он и любил и ненавидил тот день, когда она и Айрис пришли к нему с предложением создать это зелье. Потому что ему безумно нравилось работать над этим зельем и потому что он безрассудно и необдуманно влюбился в Фрейю Майклсон. И Северус понятия не имел, что теперь ему делать.