Взгляд с другой стороны

Нет мне места в этой жизни быть среди людей Пусть судьба со мной играет, но я чаще с ней Сотни лет живет на свете, мой великий дар Оставляя лишь на шеях не заметный шрам

Хоуп с улыбкой вышла из кабинета. В коридоре все еще толпились ее однокурсники. Сразу, как только она вышла, к кабинету Трансфигурации, где проходил их последний годовой экзамен, пошел Невилл, попавший с ребятами в одну группу. На лице гриффиндорца настолько сильно проявлялся страх, что Майклсон не выдержала и задержала парня, слегка сжав его за плечо: — Она в хорошем настроении. Не спрашивает ничего из того, что мы не проходили, — тихо прошептала она ему на ухо. Невилл взглянул на нее удивленно, а потом с благодарностью кивнул, и уже немного успокоившись наконец зашел в кабинет. Хоуп же двинулась к брату и друзьям, стоящим возле окна. — Сдала? — спрыгнула с подоконника Гермиона. — Да! Даже легче, чем в прошлом году. — Наверное, потому что, в этот раз Гермиона заставила всех нас по три раза повторить весь материал, — скучающе ответил Драко. — Мне кажется, таким образом, мы можем и к СОВам не готовиться в следующем году. Гермиона отправила в кузена грозный взгляд, обещающий обрушить на него все беды вселенной. — Так чего ты тогда жалуешься? — спросил, посмеиваясь, Гарри. — После Невилла идет Дафна? — Ага, — Хоуп посмотрела на блондинку, которая не отводила взгляда от дверей кабинета. — Дафна, успокойся, это всего лишь годовые экзамены. — Она такая каждый год, — махнул рукой Тео. — Не обращай внимания. Кстати, может, когда Дафна сдаст, свалим на кухню? — Хорошая идея. — Мы там уже прописались, вам не кажется? — Так домовики не против, Герм. Лейстрендж закатила глаза и снова запрыгнула на подоконник, принимаясь смотреть на Запретный лес. Несмотря на то, что сейчас был день, Запретный лес был окутан тьмой, словно там вечно царила ночь. И было в этом что-то необыкновенно привлекательное, что-то опасное и неизведанное. Иногда Гермионе казалось, что ее туда тянет, но каждый раз ощущения пропадали быстро, как и появлялись. Четвертый курс подошел к концу. Уже завтра Хогвартс-экспресс отвезет их в Лондон, домой, на два месяца. Каникулы наступили внезапно. Учеба по группам увлекла студентов, и теперь более способные и сильные маги изучали материал старших курсов. Правда, на экзаменах от них тоже требовались более углубленные знания и сильные заклинания. Гарри и Хоуп собирались уехать к Сириусу Блэку в середине июля, а Гермиона не хотела ехать в поместье Блэков, хотя ей и предлагали, все-таки девушка жила с Майклсонами. Она не сомневалась, что там будет что-то, что напомнит ей о ее биологической матери. Ей все еще казалось это сумасшедшим и ужасным сном, но дом Грейнджеров давно продан сестрой ее приемной матери. Маленький брат, который братом не оказался, рос у той же тети, не помня о Гермионе. Только тетя и полиция задавались вопросом: куда пропала Гермиона Грейнджер? А ведь в магловском мире ее фамилия Грейнджер. Но Гермиона не хотела показываться на глаза полиции и прошлой семьи. Тот ужасный вечер все еще снился ей в кошмарах. Ей не было больно от потери, ей было тошно от того, кто ее мать. Одно дело — знать о Беллатрисе Лейстрендж, читать статьи и ужасаться, и совсем другое — увидеть собственными глазами убийство, услышать ее сумасшедший смех, заметить тот блеск в глазах и радость, когда чета Грейнджеров упала замертво. Беллатрисе Лейстрендж нравилось убивать, она этим наслаждалась, и Гермиона до ужаса боялась, что это передается по наследству. Еще хуже было то, кем был ее отец. У него такая же жажда убийства и власти. — Эй, — Тео подошел незаметно и почти невесомо прикоснулся к ее плечу, отвлекая от грустных мыслей. — Ты в порядке? Ты побледнела. Гермиона перевела на него взгляд и увидела в его глазах собственное отражение. Она была напугана. Каждый раз, когда она думала о настоящих родителях, она чувствовала страх. Единственное, Гермиона знала точно — друзья ее не оставят, как и Ребекка. Почему-то Гермиона была уверена, что эти люди смогут ее вытащить даже из собственной тьмы, куда Гермиона боялась упасть. Лейстрендж огляделась: Гарри и Хоуп куда-то исчезли, скорее всего в Тайную комнату, чтобы забрать книги, которые оставили в прошлый раз, Дафна ушла сдавать экзамен, Драко нигде не было видно. Рядом остался только Нотт, который выглядел почти так же, как и она — бледным до ужаса. — Не знаю, — ответила Гермиона. — Это странно. Тео тихо вздохнул и запрыгнул на вторую часть подоконника, доставая палочку и ставя полог тишины. — Не хочу ехать домой, — вдруг заявил парень. Гермиона вопросительно посмотрела. — Каждое лето происходит одно и тоже. Я прихожу на могилу своей матери, которую никогда не видел в своей жизни. Наверное, ну, я должен что-то ощущать? Например, грусть или скучать? Но я всегда безразлично смотрю на ее могилу каждый раз. Я просто не знал ее, понимаешь? Она умерла, рожая меня, и я ей благодарен за жизнь, но никогда не любил. И, если честно, меня достал этот ритуал, приходить в склеп каждый раз, когда приезжаю домой после школы. — Тебя кто-то заставляет это делать? — Тео покачал головой. Его отец, наоборот, не понимал действий своего сына. — Тогда просто перестань это делать. — Тогда ты просто перестань смотреть на Лонгботтома, так, словно лично разрушила его жизнь. — Один-один, — усмехнулась Гермиона. — Знаешь, Гарри ведь тоже не знал своих биологических родителей. — Гарри… — протянул Тео. — У него другая ситуация. У него есть родители. — Гарри не чувствует вины за то, что ни разу не был на их могиле. Для него они чужие люди. Тео, твоя мать тоже для тебя чужая, ты ничего ей не должен. — Как думаешь, может попросить у Гарри совета? — Думаю, Гарри неплохо справится с ролью психолога. Они оба вдруг нервно засмеялись. — Знаешь, что? — тихо спросил Тео. — Я рад, что мы стали больше общаться. — О, Мерлин, выключи эту слизеринскую фигню, и уже назови нас друзьями, а не выбирай более подходящие слова. — Гермиона, напоминаю, ты слизеринка. — Это все Гарри! Это он виноват. — В чем я уже виноват? — внезапно прозвучал голос самого Гарри, зашедшего с сестрой за полог тишины. — В том, что мы на Слизерине. Гарри поднял вопросительно брови. — Я, конечно, все понимаю, — протянул он. — Но на распределении я был последним. — Это вообще не важно, — отмахнулась от него Хоуп и согласилась с Гермионой. Гарри переглянулся с Тео, пытаясь понять женскую логику, но никто из парней так и не понял, как девушки пришли к такому умозаключению и мысленно махнули на это рукой. — А где Драко? — Хоуп только сейчас заметила исчезновение Малфоя. — Наверное, Джинни ждет. — Пойду его поищу. Если что, на кухне встретимся. Огласила Хоуп и быстро сбежала, пока ее не успел никто остановить. На самом деле, Майклсон даже не собиралась искать Драко, ей нужен лишь был предлог исчезнуть, чтобы не возникли вопросы. А лучший друг, как раз вовремя, исчез. Хоуп была уверена, что он ушел на второй этаж, к кабинету Чар, дожидаясь Джинни, которая сегодня тоже сдавала последний экзамен третьекурсников. Оглядевшись, Хоуп свернула к библиотеке, зная, что найдет там того, с кем хотелось увидеться. На самом деле, Хоуп сама не понимала, почему ее так тянуло встретиться с ним до отъезда. В итоге, Майклсон решила, что просто хочет попрощаться, ведь уже завтра они окажутся в Лондоне, а потом у себя дома, и наступят каникулы. Открывая дверь библиотеки, Хоуп сразу увидела парня в школьной форме и с галстуком в цветах Пуффендуя. На развороте мантии сиял значок старосты пятого курса. Седрик Диггори сидел за столом и что-то быстро переписывал. Хоуп усмехнулась, когда увидела, что это учебник по рунам. — Ты одержим рунами, ты в курсе? Седрик вдруг дернулся от неожиданности и посмотрел на Майклсон с укором во взгляде. — Ты меня напугала. — Я вроде как не похожа на боггарта, — она наглядно осмотрела сама себя. Диггори тихо рассмеялся. — Что ты тут делаешь? У вас разве не экзамен по Трансфигурации? — Я уже сдала и собираюсь развлечься последними минутами в Хогвартсе, перед тем как мы все завтра стартанем домой. А вот что ты делаешь в библиотеке вместо того, чтобы собирать вещи и прощаться с друзьями на лето? Седрик вдруг смутился и с печалью посмотрел на книгу. — У меня немного друзей, на самом деле, и дома нет книг на какую-то другую тему, помимо боевой магии. Честно, я думаю, что мой отец на ней помешан, хотя и не является аврором. Так что я пытаюсь быстро переписать интересные моменты, чтобы дома разобрать. — Ты заклинание копирования не пробовал? Диггори уставился на девушку так, словно у нее выросла еще одна пара ушей, а потом тихо чертыхнулся, от чего Хоуп поняла, что пятикурсник просто-напросто забыл об этом заклинании. Продолжая тихо причитать, он оставил свои записи и принялся быстро копировать страницы книги на чистые листы пергамента под тихий смех Хоуп. — Это вообще не смешно. — О, нет, это очень смешно. Один из отличников Хогвартса забыл про самое простое заклинание. — Его нет даже в школьной программе, так, что просто заткнись, Майклсон, и не порть мне репутацию. От этого Хоуп еще сильней рассмеялась, не замечая строгого взгляда мадам Пинс. Правда, женщина только посмотрела, а потом ушла в свою комнату, которая находилась прямо в библиотеке. Она знала этих студентов, поэтому была уверена, что они ничего не натворят. Ну а то, что создают небольшой шум, то ладно, все равно это последний учебный день, можно это простить. Слизеринка положила руки на стол, а потом облокотилась на свои локти, наблюдая, как Седрик копирует оставшуюся половину книги. Отчего-то ей было так спокойно и радостно, что ей совсем не хотелось уходить. Конечно, с братом и друзьями ей тоже было хорошо, но сейчас она чувствовала совсем другое спокойствие и радость. Это было что-то новое, то, чему она пока что не нашла объяснения. Седрик же старался не бросать на Майклсон частые взгляды, хотя очень хотел. Серьезно, ему казалось, что иметь такой интересный зеленый оттенок глаз, как у этой девушки, — это преступление. Впервые увидев их вблизи, Диггори почему-то никак не мог их забыть, постоянно вороша в памяти этот цвет. Он не знал, насколько похожи глаза у брата и сестры Майклсон, только слышал, что у обоих зеленые глаза цвета убивающего проклятья. Сейчас же он убедился сам, что этот оттенок действительно очень сильно напоминал цвет луча Авады Кедавры. Седрик видел это заклинание лишь один раз в своей жизни, но запомнил этот оттенок, как ему казалось, навсегда. Поэтому сейчас он искренне пытался сосредоточиться на заклинании копирования, о котором он просто забыл и даже не подумал о нем, пока его не упомянула Хоуп, чтобы не залипнуть в этих глазах. Хуже всего было то, что он не хотел, чтобы она уходила. В ее присутствии что-то определенно менялось, только Седрик никак не мог понять, что именно. — Как СОВ? — нарушила молчание Хоуп, и тут Седрика внезапно прорвало. Оставив копирование книги, он принялся возмущаться тем, что экзаменаторы слишком резко увеличили требования сдачи экзаменов, предупредив о новом формате всего за какие-то два дня. Причем, он был уверен, что, если бы директор не создал новый формат обучения за два месяца до экзаменов, усложнив для некоторых студентов программу обучения, то Диггори бы точно завалил экзамены. И сейчас он искренне пытался понять, это просто совпадение, что экзаменаторы придирались именно к тем, кто учился по усиленной программе, или тайный заговор против студентов. А Хоуп тихо смеялась и улыбалась, забывая про время.

***

— Завтра дети приедут, вы уже выбрали подарки на их дни рождения? — Ребекка появилась внезапно. С размаху открыв дверь, младшая сестра Майклсон вошла в дом с вопросом, который прокричала на весь дом, словно здесь жили обычные люди, а не вампиры, которые услышали бы ее вопрос даже, если бы она произнесла его шепотом. Но это была Ребекка, и, если быть честным, то ей нравилось раздражать Клауса, а гибрид постоянно раздражался, стоило ей начинать повышать тон. — Ребекка, сестренка, на кой черт так орать? — словно в подтверждение ее мыслей показался в гостиной сам гибрид в джинсах и черной футболке. Элайджа, как всегда в костюме, бросил на брата и сестру взгляд и снова уткнулся в книгу. Ребекка прочитала название и закатила глаза: — Эл, зачем тебе история Древнего Египта? — У древних египтян были интересные методы казни и убийств. — Для Клауса выбираешь? — Ты приехала сюда, чтобы меня побесить? — уточнил Клаус. — Ник, милый, мир не крутится вокруг тебя, завтра приезжают дети. И я так и не услышала, вы подготовили подарки? — Ребекка, у них дни рождения в августе, а не завтра. В августе, понимаешь? Еще, как минимум, месяц. — Ник, нужно все готовить заранее! — Я знаю, как ты готовишься заранее — тратишь все деньги с моей карты. — Это ради детей. — Каким образом, детям поможет твое новое и чересчур дорогое нижнее белье? — На это я трачу деньги Марселя. — Слава богу! — Ты не веришь в бога, Ник. — Какая разница? — Если вы вдруг слышите горячий спор в гостиной про нижнее белье, то это значит, что Ребекка Майклсон вернулась в Лондон, — пропела Катерина со второго этажа. Марлин улыбнулась, глядя, как в гостиной разворачивается очередной дружеский спор. На самом деле, она удивлялась тому, как все эти вампиры уживаются друг с другом и с каждым днем надежда на то, что она когда-нибудь сможет так же просто относиться к своей новой природе становилась сильнее. Улыбка спала с ее лица, когда она заметила очередную сову с письмом, на котором сияла печать Блэков. Сириус никак не успокаивался, пытаясь получить ответное письмо. И каждое его новое письмо все больше ранило ее. Она просто не верила в то, что он до сих пор может ее любить, поэтому резко вскочила с кресла и исчезла в своей комнате на третьем этаже. Кол, которого она чуть не сбила на лестнице, посмотрел ей в след, потом обратил внимание на сову, стучащую в окно и горестно вздохнул: — Почему я чувствую себя нянькой? — Считай, что это тренировка, — ответил ему Элайджа. — Тренировка чего? — Кол, за младенцем нужно будет ухаживать еще больше, чем за Марлин, к которой у тебя кровная связь, поэтому лучше пойди за ней следом. Еще неизвестно, к чему может привести ее нервный срыв. — Я не хотел этой кровной связи! — Не думаю, что она хотела, чтобы ее создателем стал самый безрассудный и кровожадный из нас, — усмехнулась Ребекка. — Не путай меня с Ником. — Кол, у Ника есть хотя бы мизерный мозг, у тебя так вообще ничего не осталось. — Ты сегодня чересчур токсичная, Бекка. Может, мне позвать Марселя, чтобы он тебя успокоил? — Не в моем доме! — донесся крик Клауса из кухни, и Кол засмеялся в голос, смотря как Ребекка краснеет то ли от смущения, то ли от ярости. В любом случае, он резко сбежал, направляясь к комнате Марлин. Элайджа был прав — новообращенный вампир и нервный срыв — это несовместимое с жизнью находящихся рядом людей. И пусть на большинство людей Колу было наплевать, он не хотел, чтобы их местоположение было раскрыто, а резкая пропажа людей или их обескровливание привлекает слишком много внимания.