(Не)ведьма

      Ночь была тихой и прохладной — в свежем ветре чувствовалось дыхание осени. Лунный свет почти не пробивался сквозь густые кроны деревьев, поэтому темнота стояла непроглядная, она была густой и вязкой. Казалось, в ней можно увязнуть, как в сладком меду.       Ветки кустарников цеплялись за одежду, будто стараясь задержать или схватить в свои сети. Силуэты деревьев складывались в жуткие фигуры. Иногда из-за еле заметного ветра казалось, что они шевелятся.       Мальчик зябко поёжился — всё-таки идти в лес на ночь глядя было крайне глупой затеей, он определённо не узнавал окружающие его растения и понятия не имел, как выйти на знакомые ему тропинки. Похоже, он окончательно заблудился.       Где-то вдалеке ухнул филин. В ответ ему раздался одинокий волчий вой.       Мальчик испуганно и растерянно огляделся по сторонам, пытаясь понять, как лучше поступить. В ночной темноте он не мог разглядеть никаких полезных ориентиров, а кроны деревьев мешали ему увидеть звёзды. О том, чтобы попытаться залезть на дерево, нечего было и думать — так и шею сломать недолго.       Так ничего и не придумав, мальчик просто пошёл вперёд, решив, что это уж точно лучше, чем просто стоять на месте. Возможно, ему повезёт, и он сможет найти безопасное место, где можно будет остановиться на ночь, а утром, при свете солнца, отступит тьма и он найдёт дорогу домой.       Эти мысли придали мальчику сил, и он бесстрашно раздвигал ветки перед собой, чтобы освободить себе дорогу. Над его головой шелестели кронами деревья, будто бы переговариваясь шёпотом на недоступном человеческому пониманию языке.       Неожиданно, отведя в сторону ветки очередного куста — кажется, это была калина, — мальчик увидел залитую слабым лунным светом поляну. Она была словно бы серебристой, как будто трава каким-то образом отражала лунный свет.       Зачарованный этим волшебным зрелищем, мальчик в нетерпении сделал шаг вперёд и, не ощутив опоры под своей ногой, рухнул вниз. Над его головой сомкнулась ледяная вода.       Воздух выбило из лёгких, всё тело будто бы пронзило сотнями тонких игл и парализовало. Неимоверно хотелось сделать вдох, но неожиданно холодная для конца лета вода не позволяла всплыть на поверхность, как бы мальчик ни пытался.       Он погружался во тьму, та была везде, она пыталась проникнуть в него, но не сражаясь и напирая, а терпеливо и равнодушно — так, наверное, палач ждёт оглашения смертного приговора для очередного осуждённого — без жажды убийства и яркого желания забрать чью-то жизнь, но с каким-то странным, понятным только ему удовлетворением, что всё правильно, всё так, как надо.       Мальчик пытался всплыть до тех пор, пока у него не кончились силы, и тело не перестало слушаться, а в ушах не появился шум. Потеряв все возможности для борьбы и сопротивления, мальчик закрыл глаза.

***

      Его разбудила песня. Она переливалась тихим звоном маленьких серебряных колокольчиков, журчала весенним ручьём и переплеталась с соловьиным напевом. В этой песне было столько жизни и света, что мальчик чрезвычайно удивился, когда, открыв глаза, увидел всю ту же тьму.       «Нет, не ту же», — сразу же понял он. Эта тьма другая — пропитанная теплом уходящего лета, густая, но не жуткая и не опасная, она не скрывала в себе чудовищ, она обогревала и защищала.       Его куда-то несли. Он отчётливо чувствовал это, но никак не мог понять, кто и куда. Он осторожно пошевелился, попробовал поднять голову.       — О, ты проснулся?       Песня оборвалась, и мальчик даже расстроился — он ещё ни разу не слышал ничего настолько прекрасного, девушки из его деревни так петь не умели. Почувствовав, что от него ждут ответа, произнёс:       — Да.       Получилось хрипло. Мальчик прислушался к ощущениям и пришёл к выводу, что после купания в ледяном озере подхватил простуду — горло неприятно скребло, в носу хлюпало, глаза слезились. Из темноты послышался досадливый вздох.       — Заболел всё-таки. И чего же тебе дома не сиделось-то ночью? Только умирающего человеческого детёныша мне и не хватало.       Мальчик хотел возразить, что он вовсе не умирает, что простуда — это обычное дело, и от неё выздоравливают, и ещё много всего, но из горла вырвался только невнятный хрип, перешедший в глухой кашель. Из темноты раздался ещё один вздох.       — Ладно уж. Я спою тебе, а ты засыпай.       И она запела — на этот раз песня была обычной, мальчик часто слышал, как матери поют её своим детям на ночь, и если бы он постарался, то даже смог бы вспомнить слова.       Дедушка тоже иногда пел её.       Мальчик закрыл глаза, вслушиваясь в тихий мелодичный женский голос, погружающий его в глубокий и спокойный сон.

***

      Открыв глаза в следующий раз, мальчик увидел деревянный потолок с резными узорами на нём. Когда он немного приподнял голову, чтобы оглядеться, то увидел небольшую, залитую солнечным светом комнату.       Мальчик лежал на мягкой кровати из тёмного дерева с резным изголовьем. Напротив неё у стены стоял большой шкаф, слева от него было большое окно с открытыми ставнями. В воздухе танцевали пылинки, пахло высушенными солнцем лесными травами, мёдом и немного — болотом. Слабый ветерок раздувал лёгкие занавески на окне и дарил приятную прохладу и свежесть.       Мальчик встал с кровати, обошёл комнату, выглянул в окно. Снаружи оказалась небольшая поляна, на ней — старый, но опрятный деревянный сарайчик, скамейка и широкий стол с сушащимися на нём травами.       Мальчик посмотрел на дверь, ведущую, судя по всему, в другую комнату, подошёл к ней и осторожно толкнул на пробу. Дверь поддалась, и взору мальчика предстала ещё одна комната, немного больше предыдущей и тоже приятно и уютно освещённая солнцем.       В комнате находились печь, обеденный стол, шкафчики и тумбочки, заставленные разными скляночками, баночками и охапками трав и цветов. В углу стояла метла. На печи был котелок, в котором, судя по запаху — а пахло просто великолепно, — готовилось мясо с картофелем и приправами.       У одного из окон, опираясь на раму, стояла девушка в длинной синей узорчатой рубахе, подпоясанной серебристым шнурком. У девушки была длинная коса чёрных, блестящих волос, бледная кожа и яркие синие глаза. Она была невероятно красива — мальчик был в этом уверен, несмотря на то, что смотрел на неё сбоку и в силу возраста ещё не очень понимал, какую девушку можно назвать красивой.       Девушка смотрела в окно и тихим, мелодичным голосом что-то рассказывала ворону, который сидел рядом с ней на окне и слушал её, склонив голову набок, время от времени согласно покаркивая.       Мальчик сделал шаг вперёд, проходя в комнату. Он вошёл тихо, не издав ни единого звука, но ворон и девушка сразу же обернулись к нему.       — Ага, ты проснулся, — довольно произнесла девушка и внимательно осмотрела его с ног до головы. Взгляд у неё был такой, как будто она смотрела в самую душу. Мальчик поёжился.       Девушка хмыкнула и спросила:       — Как ты себя чувствуешь? Хочешь есть?       Мальчик прислушался к себе — ощущения были странными. Ему казалось, будто из него вытряхнули всё, что в нём было, а потом положили обратно, но как-то по-другому, лучше, чище. В целом, ему нравилось. И да, — он был голодным, а запах из котелка невероятно аппетитным, о чём он незамедлительно сообщил хозяйке это необычной избушки.       Девушка рассмеялась — звонко, будто бы весенняя горная речушка, и немного самодовольно — ей явно была приятна эта нехитрая похвала. Повернулась к ворону, сказала:       — Лети к ней, Хьюго, и передай то, что я сказала тебе. Быть может, она найдёт решение.       Ворон кивнул, распахнул крылья и легко взлетел. Девушка повернулась к мальчику и сказала:       — Садись за стол.       Вскоре они оба уже наслаждались великолепно приготовленным, в меру прожаренным мясом. Когда голод немного притупился, мальчик с интересом начал поглядывать на девушку. Та, заметив его взгляд, вздохнула и произнесла:       — У тебя, вероятно, есть вопросы. Ты можешь задать их, и, возможно, на некоторые из них я смогу ответить.       В голове у мальчика пронеслась вереница самых разнообразных вопросов, однако он решил начать с чего-то нейтрального.       — Я благодарю вас за помощь, кров и еду, госпожа. Скажите, как я могу к вам обращаться?       — Только не госпожа, — поморщилась девушка. — Это было бы слишком. Меня зовут Мелисса.       «Красивое имя».       — Я Лука, — представился в ответ мальчик.       — «Светлый», надо же, — удивлённо и насмешливо приподняла брови Мелисса. Кажется, его имя показалось ей забавным. — И почему же ты, Лука, пошёл гулять по лесу среди ночи? Да ещё и во время зарождающейся луны.       Мальчик немного смутился, но тут же расправил плечи и смело посмотрел ей в глаза.       — Я искал цвет безлунной ночи! — выпалил он, ожидая, что она станет смеяться.       Как бы не так. Мелисса лишь задумчиво смотрела на него, как будто бы он сказал, что искал бруснику, а не волшебный цветок из старой легенды.       — Вот как? И зачем же он тебе понадобился? — протянула она лениво и как будто бы незаинтересованно.       — Для дедушки, — ответил Лука и пояснил в ответ на вопросительный взгляд: — Он кашляет уже больше месяца, с каждым разом всё сильнее. И ходить ему становится трудно. К лекарю он идти не хочет, говорит, что нет в этом смысла, что пройдёт со временем. А я слышал, что отвар из цвета безлунной ночи помогает излечиться от любых болезней, вот и…       Мальчик неопределённо махнул в воздухе рукой, как бы показывая, что «вот и». Мелисса ещё пару секунд внимательно смотрела на Луку, а потом закончила за него:       — И ты решил отправиться в лес в надежде найти сказочный цветок. Ясно. А что же ты тогда в озере искупаться решил? Думал, что найдёшь его на дне?       Она произнесла это с ехидной насмешкой, и если бы Лука услышал это от кого-то другого, непременно был бы обижен таким отношением. Но это была Мелисса, и на неё обижаться не хотелось, тем более что мальчик смутно начинал подозревать, что эта девушка относится к числу тех людей, которые за насмешками прячут беспокойство и заботу. О Луке раньше никто, кроме дедушки, не заботился, поэтому мысль, что Мелисса тревожилась о нём, ему нравилась.       — В озеро случайно упал, не разглядел его в темноте. Кстати, а почему оно было такое холодное? Как будто бы сейчас не конец лета, а крещенские морозы.       — Потому что это озеро Тёмных Богов, оно всегда холодное, — просто ответила Мелисса.       — Озеро Тёмных Богов? — с любопытством переспросил Лука — ему нравились легенды и старые сказки.       Девушка посмотрела на него и со вздохом пояснила:       — Раньше — очень-очень давно, когда не было ни тебя, ни меня и никого из ныне живущих — на том озере собирались Тёмные Боги из Иного Мира и пели свои песни. Их песни сильны, поэтому даже спустя века озеро остаётся тёмным и холодным. Некоторые считают, что из-за того, что Тёмные Боги пели там свои песни слишком долго, грань между мирами истёрлась, и теперь при очень сильном желании и выдающихся способностях через это озеро можно переплыть в Иной Мир, — она говорила отстранённо, будто бы думая о чём-то другом.       — И что, вправду можно? — заворожённо спросил мальчик.       — Не знаю. Ни разу не пробовала и, честно говоря, не горю желанием и впредь.       Этой фразой Мелисса как будто бы отрезала эту тему, давая понять, что не хочет говорить об этом. Мальчик не стал спорить, вместо этого он решился, наконец, задать главный беспокоящий его вопрос.       — Скажи, Мелисса, — осторожно начал он, стараясь подобрать нужные слова. В голову, как назло, ничего не приходило, так что он просто спросил прямо: — А ты ведьма, да?       Этот вопрос почему-то до крайности развеселил девушку. Она улыбнулась широко, в её глазах заплясали солнечные искорки, и сама она как будто бы засветилась изнутри.       — А если и так? Если ведьма, то что? — спросила она, наклонившись к нему и хитро сверкая глазами.       — Ничего, — Лука пожал плечами. — Просто я никогда не видел настоящих ведьм, так что решил уточнить.       Мелисса на секунду замерла, удивлённая, а потом расхохоталась — не переливами реки или серебряных колокольчиков, а просто, как обычная девушка.       И Лука вдруг совсем расслабился, всё ему стало просто, легко и понятно. Теперь он по крайней мере был уверен — перед ним не Баба Яга и есть его не собираются.       После обеда Мелисса собралась в лес, ей нужно было собирать травы, и Лука пошёл с ней — как он объяснил, он хотел отплатить помощью за предоставленный ему тёплый приём и спасенную жизнь. Мелисса была не против компании, вручила ему две больших корзины и направилась в чащу, Лука — за ней (хотя не удержался и на краю поляны, пока Мелисса не видела, оглянулся, чтобы убедиться, что у домика нет куриных ног или ещё чего-нибудь, чего не должно быть у любой уважающей себя избушки).       По пути им попадались зайцы и белки, причём они не убегали в испуге, а приветливо кивали девушке и настороженно косились на Луку. В свою очередь Мелисса кивала им в ответ, некоторым даже предлагала орешки или морковку, а Лука смотрел издалека и не приближался, стараясь никого не провоцировать.       Лука честно старался помогать. Но когда он полез на кедр за шишками, его за уши спустили обратно маленькие хохочущие пикси. Когда он полез в пруд за кувшинками, его окатил водой и тиной ворчащий водяной, которому он по случайности наступил на ногу. Когда он решил набрать ярко-оранжевых грибов с сухого пня, тот неожиданно открыл глаза и очень вежливо попросил оставить его в покое. У Луки после этого горели уши, а все окружающие деревья мелко и беззвучно трясли листочками — видимо, изо всех сил сдерживая смех.       В общем, Лука понимал, что пользы от него было немного, но Мелисса улыбалась, вытаскивала у него из волос болотную тину и пела свои волшебные песни, от которых распускались цветы, радовались деревья и даже вредный водяной переставал ворчать, прислушиваясь.       В избушку Лука и Мелисса вернулись под вечер, усталые и довольные. Лениво переговариваясь, поужинали. Мелисса рассказывала Луке о лечебных травах и их свойствах, о созвездиях и лунных фазах, о волшебных существах и древних преданиях. Лука слушал и запоминал, собираясь рассказать дедушке обо всём по возвращении.       Лёжа на мягкой перине в темноте, Лука смотрел на тонкую полоску месяца в высоком ночном небе и, засыпая, думал, что хотел бы остаться в этой избушке навсегда.

***

      — Ты должен уйти, — сказала Мелисса будничным тоном сразу после завтрака.       Лука удивился настолько, что в первое мгновение даже не понял, о чём идёт речь. А когда понял, его захлестнула иррациональная обида. Ведь он только узнал, что в мире существует волшебство! Только притронулся к потаённому, только-только подумал, что смог подружиться с настоящей ведьмой…       Видимо, эти эмоции отразились на его лице, потому что Мелисса вздохнула и произнесла:       — Ты не можешь остаться, ты человек. Люди должны жить с людьми и, по возможности, не контактировать с магией и иными силами дольше необходимого. Всё должно быть на своих местах, понимаешь? К тому же у тебя ведь есть человек, который ждёт тебя.       Лука помнил об этом и ухватился за эту причину, как за спасительную соломинку.       — Верно! И я всё ещё не нашел цвет безлунной ночи. Я ещё не могу вернуться.       После этих слов девушка кивнула, подошла к одному из шкафчиков и достала оттуда хлопковый мешочек с вышивкой, после протянула его Луке и сказала:       — Завари треть этого мешочка и дай настояться отвару в течение часа. Дай своему дедушке чашку на ночь и чашку на утро. Он пойдёт на поправку.       Лука смотрел на мешочек в своих руках и не знал, что сказать. С одной стороны, он был безмерно благодарен, с другой же — не хотел расставаться с Мелиссой. Ведь они только познакомились!..       В конце концов, он поклонился и сказал:       — Спасибо. За всё.       Девушка кивнула. Потом вышла из избы, мальчик — за ней.       — Слушай внимательно, — сказала она. — Сейчас иди по этой тропинке прямо и никуда не сворачивай, она выведет тебя прямо к твоей деревне. Если встретишь по дороге пикси — не обращай внимания, они могут только дразниться, но подходить близко не станут. И запомни, это важно, мальчик мой, — ты не должен возвращаться. Ты не должен искать пути обратно или пытаться снова встретиться со мной. Знай, я безмерно благодарна судьбе, что она помогла нам встретиться, но всё должно заканчиваться, и пусть у этой истории будет хороший конец. Обещай мне, что не ослушаешься.       — Обещаю, — покорно кивнул мальчик, заводя левую руку за спину и скрещивая пальцы.       Девушка мгновение смотрела на него пристальным взглядом своих синих глаз. Потом сказала:       — Ну, иди. Пусть дорога стелется под твоими ногами, а ветры укажут правильный путь. — Она коснулась его лба двумя пальцами.       Мальчик повернулся к тропинке и, не сказав ни слова, направился прочь. К полудню он уже был в деревне.

***

      — И что же, они никогда больше не виделись? — расстроено спросила рыжеволосая девчушка лет семи. Она ожидающе смотрела на полностью седого старика, который сидел в кресле напротив её кровати. — Неужели все закончилось вот так, дедушка?       Старик улыбнулся:       — Ну, не совсем. Мальчик ведь скрестил пальцы, помнишь? А значит, на нём не лежало никаких обязательств, это каждый знает. Так что он искал её. И, — тут старичок заулыбался совсем уж хитро, — даже нашёл, скажу я тебе. Но это совсем другая история, оставим её на следующий раз, Лючия. А сейчас — спи.       Старичок погладил девочку по голове, подоткнул ей одеяло и задул свечу, что стояла на тумбочке рядом с кроватью. Осторожно вышел из комнаты и направился во двор, чтобы посидеть на скамейке в тишине и полюбоваться на ночное небо. Луна сегодня была особенно красива.       Старичок закурил и поплотнее запахнул лёгкую куртку — конец лета в этом году выдался куда прохладнее обычного.       — Опять ты куришь эту гадость, — послышалось из темноты. — Ты знаешь, что это вредно для здоровья, мальчик мой?       Рядом со стариком будто бы из ниоткуда возникла прекрасная девушка в синей узорчатой рубахе, подпоясанной серебряным шнурком. Её длинные чёрные волосы блестели в ярком свете луны, придавая её образу загадочности.       — Знаю, ты говорила, — согласно отозвался Лука. — Доброй ночи, Мелисса. Присаживайся.       Девушка фыркнула, но подошла и села рядом, прислонив метлу к забору.       Двое в полночь сидели на скамейке и любовались луной в полной тишине.