without you

      — То есть ты говоришь, что научилась играть на гитаре и на фортепиано по самоучителю? — в голосе Юнги столько удивления и восхищения, что Чеён не может сдержать смущённой улыбки, семафоря красными щеками.       — Ну, я не то чтобы в этом очень хороша, — она прячет пальцы в рукавах свитера и чуть опускает голову, чтобы хоть как-то прикрыть пылающее лицо, — Но, смотря в ноты, сыграть могу многое, наверно.       — Поверь мне, это уже больше, чем я мог спустя два года музыкальной школы, — Юнги улыбается ей мягко и сам слегка краснеет, словно подхватывая чужое смущение, — Мой друг Хосок даже спустя несколько лет индивидуальных уроков со мной научился играть только «Колыбельную Беллы» из «Сумерек», да и то с трудом. Хотя, всегда есть вероятность, что таков и был его изначальный план.       — Ты не можешь его осуждать, прекрасная же композиция!       Юнги морщится в ответ, а Чеён смеётся с его реакции. Несмотря на смущение, она чувствует себя хорошо — ей комфортно и так тепло рядом с Юнги, будто их связывает нечто большее, чем пара разговоров в цветочном магазине. И ей хочется верить в то, что она в этом чувстве, приводящем бабочек в её животе в — пусть пока робкое, но уже волнительное — движение, не одинока.       Она отпивает кофе из огромной белой кружки, которую может удержать лишь двумя руками, и неожиданно хмурится.       — Кем ты работаешь? Ты так и не ответил, переведя разговор на мои «музыкальные способности», — Чеён показывает кавычки пальцами, а Юнги улыбается ещё шире, думая о том, что девушка точно понравилась бы Джису.       — Ну, по большому счёту, «музыкальные способности», — Юнги повторяет её жест и под пристальным взглядом, проходящего мимо официанта, который явно имеет что-то против него лично, поправляет свою домашнюю толстовку, — И есть моя работа. Я, вроде как, музыкальный продюсер.       — Музыкальный продюсер? — удивлённо переспрашивает Чеён, и, видимо, наступает её очередь смотреть на собеседника с восхищением, — То есть ты, настоящий музыкальный продюсер, говоришь тут про мои «музыкальные способности», когда буквально оцениваешь обычно способности будущих айдолов.       Юнги смеётся в ответ и качает головой.       — Всё не совсем так, — девушка усмехается и невольно всматривается в движение чужих длинных музыкальных пальцев, теребящих край рукава толстовки, — Я больше занимаюсь непосредственным созданием музыки, чем работой с людьми. У нас с другом своя студия, и мы пишем треки для нескольких компаний. Сейчас в основном работаем с «Big Hit Entertainment».       — Серьёзно? — Чеён дожидается кивка Юнги и качает головой, будто не верит, что услышала всё правильно, — Своя студия! Это потрясающе!       И в запале эмоций придвигается чуть ближе к нему, накрывая его руку, всё ещё нервно теребящую рукав, своей маленькой ладонью, будто по привычке, тут же, впрочем, смущаясь и отдёргивая себя.       — Если хочешь, — не даёт Юнги повиснуть неловкой тишине, — Я даже могу устроить тебе экскурсию по нашей студии.       Чеён тут же кивает, расплываясь в улыбке и коря себя за несдержанность. Она точно знает, что её щёки горят огнём под его взглядом, но всё равно продолжает смотреть на него.       А Юнги смотрит прямо в её сияющие карие глаза и впервые за очень долгое время, находясь с кем-то рядом, не хочет скрыться от ответного — её — взгляда, не думает о том, что его жизнь невероятно жалкое, глупое и несуразное скопление неудач с вкраплением хороших моментов, которые исчезают быстрее, чем воспоминания о них, не чувствует себя ненормальным. И это, вроде бы, совсем неплохо.       Вот только достаточно ли этого для того, чтобы жить дальше?