Здесь останется шрам/Gonna Leave a Scar

– Бункер взломан, – вполголоса сообщает Кас. – Джек говорит, что в бункере два монстра Михаила, и... Гарт пропал из своей камеры. Разум Сэма изо всех сил старается понять сказанное. Легко забыть, что на самом деле они не в одном из тех однотипных городишек Америки, несмотря на общий мотельный антураж. Они все еще сидят в бункере, мысленно ведя уже проигранную войну. Монстры Михаила могут быть в двух шагах, и никто из них ничего не сможет сделать. Джон Винчестер пассивно улыбается из темного дверного проема. Его глаза мерцают благодатью, когда он осматривает свою нынешнюю внешность. Покрытая боевыми шрамами рука оглаживает грудь от шеи до пупка, расправляя складки на одежды. – Винчестеры и их тряпье, – говорит Михаил, разочарованно качая головой. Это щегольской жест, противоречащий обычной уравновешенности Джона. Сэм оглядывается, пытаясь найти Дина, но тот уже рядом. Юные глаза Дина метнулись к Касу, и он кивнул. Кас должен уйти. Кто-то должен помочь Джеку. – Бедный Джек, – продолжает Михаил, и голос Джона сочится снисходительным сочувствием, – я засунул его в вашу уродливую архангельскую тюрьму, но, полагаю, мальчик не такой уж и ангел, как я думал, раз он выбрался. Скажите, он кашляет кровью – это номально? – Кас, тебе нужно вернуться, – торопливо говорит Сэм, – сейчас ты нужен Джеку. Сэм видит, как в Касе разгорается конфликт. Кас – самый сильный игрок на доске, если он не поможет Джеку, они все будут мертвы. – Трогательно, – отмечает Михаил, – даже благородно. Но ты никуда не пойдешь. Никто из вас никуда не пойдет. Он поднимает мозолистую ладонь, и Кас резко отрывается от земли. Ангел падает назад в припаркованную машину, неприятный хруст отражается от стен мотеля, когда его тело вдавливается в металл. – Черт, Кас! – кричит кто-то, и Сэм снова забывает, что молодой голос принадлежит Дину. Дину, который сейчас, в своем подростковом возрасте, особенно беззащитен перед Михаилом. У этого противостояния не будет счастливого конца. – Дин, беги! – кричит Сэм, когда пылающий взгляд Михаила падает на его брата. Он делает шаг вперед, чтобы броситься на архангела в качестве бесполезного отвлекающего маневра, но еще до того, как он успевает перенести свой вес на ногу, какая-то сила поднимает его в воздух. Две долгих секунды размытого свободного падения, и Сэм тяжело падает на землю с резким стоном. Его предплечье оцарапано об асфальт, но в последний момент он сумел защитить голову. Не обращая внимания на мелкие травмы, Сэм встает на колени. Он дезориентирован, но среди вращающегося пейзажа видит Дина, который уже готов броситься, чтобы проверить его. Дина и темную фигуру позади него. – Дин! – кричит Сэм, и это единственное предупреждение, которое получает его брат, прежде чем Михаил схватил его сзади за шею и швырнул в бок Импалы. Металл продавливается вокруг маленького тела Дина. Сэм бросается к нему. Он оглядывается через плечо и видит, что Кас все еще с трудом поднимается на ноги. По его голове сбоку течет кровь, волосы прилипают ко лбу. – Кас, помоги Джеку! Мы позаботимся о Михаиле! – кричит Сэм. Михаил все еще крепко прижимает Дина к боку Импалы, но лицо подростка становится убийственным. Михаил отворачивается от Дина и наблюдает за приближением Сэма. Темная бровь Джона приподнимается, и он позволяет Сэму сделать еще несколько отчаянных шагов, а потом щелчком пальцев роняет Сэма на асфальт. Голова Сэма ударяется о тротуар и глаза закатываются. – Я не понимаю, как люди могут чего-то добиться, если их так легко сломать, – говорит Михаил, поворачиваясь спиной к неподвижной фигуре Сэма, – тебе повезло больше – как мой Меч, ты будешь жить вечно. Ты увидишь, как я сожгу весь этот загнивший мир, и ты станешь свидетелем рождения следующего. Дин хмыкает, безуспешно пытаясь вырваться из небрежной хватки Михаила. Его зрение рябит, и лицо Джона на мгновение становится Диновым собственным лицом, прежде чем вернуться к Джону. – Знаешь, – сквозь боль произносит Дин, – я видел, что ты сделал со своей последней вселенной. Тебе не помешают курсы дизайна. Его голос уже теряет детскость и переходит во взрослые интонации. Михаил улыбается кривой ухмылкой Джона. – Ты когда-нибудь перестанешь считать свои утомительные шутки смешными, Дин? – Ты когда-нибудь перестаешь быть придурком? – бессмысленно огрызается Дин. Выражение лица Михаила почти жалостливое, когда он наблюдает за изменением черт лица Дина. – Иногда мне кажется, что я буду скучать по этому, после того как запру тебя навсегда. А затем резким движением, слишком быстрым, чтобы Дин мог уследить, кулак Михаила врезается в его левую руку. Дин слышит треск костей, и только потом его охватывает боль. Дин пытается вырваться, но Михаил держит его неподвижно, прижав к машине. Зрение Дина затуманивается от боли, но он все равно улавливает движение за плечом Михаила. Кас приближается к Михаилу сзади, и архангел слишком сосредоточен на Дине, чтобы это заметить. У Каса есть элемент неожиданности, возможно, он даже сможет оттащить Михаила от Дина и нанести несколько ударов. Но Дин хочет, чтобы он сделал другой выбор. Не отрывая взгляда от архангела в теле его отца, Дин слегка качает головой. Кас колеблется. Пожалуйста, Кас, уходи, беззвучно умоляет Дин. Он не уверен, молитва это или надежда, но это, несомненно, отчаяние. Раздается легкий хлопок воздуха, затем тихий шелест крыльев, и Кас исчезает. Михаил чувствует перемену и резко поворачивает голову. Лицо Джона Винчестера искажает неприкрытая ярость, и его глаза вспыхивают раздражением, когда он поворачивается к Дину. – Это было невероятно глупо, Дин. Несмотря на пульсирующую боль в сломанной руке, Дин демонстрирует врагу свою фирменную ухмылку. – Ты не первый, кто мне это говорит. Небо над Михаилом зеленеет, как надвигающийся шторм. – Но я буду последним.

***

Несмотря на прежние заверения Каса, что он услышит молитвы Джека, ангел по-прежнему стоит неподвижно рядом с Сэмом и не реагирует ни на что. И теперь, когда двое незваных гостей заметили Джека, у него не остается выбора. Единственный возможный вариант – отключить машину и силой вырвать Сэма и Каса из головы Дина. Сэм показал ему, как правильно это сделать, но у Джека нет времени, чтобы безопасно ввести весь код. Он колеблется у стола, не зная, каковы будут последствия, если он просто выдернет вилку из розетки. Это может их разбудить. Или это их может убить. Дин сказал бы что-нибудь более красноречивое и креативное, но Джеку приходится довольствоваться приглушенным “черт.” Две фигуры выходят из темноты фойе. Джек понятия не имеет, с какими монстрами ему предстоит столкнуться, и его разум лихорадочно перебирает уроки Сэма Винчестера "Охота 101". Монстр Михаила слева выглядит... нормально, но если Джек и узнал что-нибудь об охоте и о последствиях экспериментов Михаила, так это то, что в этой армии нет ничего нормального. Существо справа злое, нервное и похоже на неудачный эксперимент. Шелушащиеся кусочки чешуйчатой кожи слезают с его лица под коротко остриженными волосами. Неожиданно левый монстр делает осторожный предупреждающий жест, останавливая своего маниакального собрата. – Подожди. Это нефилим, – говорит он, не потрудившись понизить голос. Его спутник скрежещет зубами в сторону Джека, но неохотно останавливается. – Мы можем договориться, сынок, – продолжает первый и поднимает обе руки, показывая, что не вооружен. – Мы пришли за Михаилом. Отдай его, и мы уйдем, не причинив вреда ни тебе, ни твоим друзьям. Сердце Джека колотится в груди. Эти двое не знают, что он лишен своих сил. Это кажется рискованным, но, возможно, он сможет блефовать. Джек поднимает руку и чувствует себя немного нелепо, хотя раньше это было его второй натурой. Раньше это было нормально. – Я не позволю тебе взять его, – в голосе Джека нет ни малейшей дрожи, несмотря на дрожь, которая охватила его тело. – Дин останется с нами. Незваные гости переглядываются. Чешуйчатое чудовище краснеет под всеми своими чешуйками и выглядит так, будто вот-вот взорвется. Даже нормальный окидывает Джека скептическим взглядом. – Я кое-что слышал о тебе, Джек. Джек вздрагивает при упоминании своего имени. – Говорят, ты уже не такой ... супер, как раньше. И монстр делает шаг вперед. Внутренняя тревога Джека ревет предупреждающими сигналами, особенно после его предыдущего очищения души, но если он не сможет остановить этих двоих, то теперь уже нет особого смысла сдерживаться. – Большая ошибка, – категорически настаивает Джек. Его рука сгибается, и он чувствует, как его прищуренные глаза наполняются золотом, единственной частицей его отца, которая все еще остается. А потом чья-то тяжёлая ладонь опускается на его вытянутую руку, и сила, которую вызвал Джек, рассеивается, как дуновение теплого воздуха. Он чувствует, как она снова превращается в равновесие двух соперничающих сил в его центре. Он отдергивает руку от потенциального нападающего, прежде чем полностью осознает, что произошло. – Кас? Кас выглядит истощенным и физически, и морально. Темные тени лежат под его глазами, и Джек задается вопросом, сколько ресурса надо затратить, чтобы вытащить себя из чьей-то головы. Взгляд Джека скользит к столу, и он видит, что Сэм и Михаил сидят в тех же позах что и раньше. – Дин в безопасности? – первым делом спрашивает Джек, хотя их собственные источники опасности уже в нескольких шагах. Кас кратко смотрит на Джека и снова возвращается взглядом к двум их врагам. Джек видит, как Кас взвешивает решение защитить Джека ложью или ранить его правдой. – Нет, это не так, – наконец отвечает он и делает защитный шаг, чтобы встать между монстрами Михаила и Джеком. – Но он будет. С Дином все будет в порядке.

***

Дин Винчестер мертв. Сэм вяло борется за сознание и стонет, когда его голова начинает пульсировать, а колено зудит от боли. Его глаза распахиваются и смотрят прямо в мертвые глаза брата. Это как выброс адреналина в сердце. Вся боль тает на заднем плане, оставляя после себя холодную пустоту. Во мгновение ока Сэм оказывается на четвереньках, острые камни больно впиваются в его джинсы и руки, пока он ползет несколько футов к Дину. Его руки парят над Дином и он ничего не понимает. Остекленевшие глаза Дина смотрят в никуда, и пятна крови усеивают его лицо, словно алые веснушки. Труп, остывающий под руками Сэма, – это Дин в его собственном возрасте, как будто Михаил, избив его до смерти, каким-то образом ускорил физическое старение Дина. Или Сэм был без сознания дольше, чем он предполагал, и Михаил не торопился. Руки Сэма опускаются на грудь брата, и нет ни вздоха, ни ровного стука бьющегося сердца... ничего. Дина больше нет. – Смешно, не правда ли? Затылок Сэма покалывает, но он не сразу оборачивается. – Я убью тебя, – хрипло обещает Сэм. Огонь. Сера. Азот. Раздается хохот, и Сэм машинально поворачивает голову. Михаил снова в облике Дина, и от этого еще больнее, когда его брат как сломанная кукла под его руками. Михаил небрежно прислоняется к Импале. Окна выбиты, часть двери промялась в том месте, где брошенное тело ударилось о машину. Кровь, почти черная и вязкая, капает и размазывается по Импале, растекаясь позади Михаила, как окровавленные крылья. Михаил ждет, пока Сэм полностью обратит на него внимание. – Самое интересное во всей этой ситуации то, что все это просто... чепуха, – он величественно взмахивает рукой в сторону братьев, – это всего лишь проекция разума Дина. Дин умирает только потому, что думает, что может. Он истекает кровью и ломается только потому, что думает, что должен. Люди так... ограничены в своих возможностях. Михаил щелкает пальцами, и Дин, задохнувшись, возвращается к жизни. Он ловит взгляд Сэма, его зеленые глаза полны жизни, и Сэм не может набрать воздуха в легкие. Дин снова цел, только кровь темнеет и высыхает на одежде и коже. Дин оглядывается. Он кажется абсолютно здоровым. Он заставляет себя сесть и внимательно смотрит на ужас, все еще застывший на лице Сэма. Михаил тем временем продолжает стоять за его спиной. – Сэм? – спрашивает Дин, – ты в порядке? Михаил лениво находит взглядом Сэма и щелкает пальцами. Удушающий звук вырывается из горла Дина, и одна его рука взлетает вверх, чтобы обхватить горло. – Дин! – кричит Сэм и едва слышит смех Михаила из-за отчаянных вдохов Дина. – Я удалил ему легкие. Взял идею у Захарии вашего мира. У него было свое особенное видение, не так ли? Всегда есть место для небольшого творчества. Михаил легко отталкивается от машины и делает несколько шагов по направлению к тому месту, где Дин все еще пытается втянуть кислород в потерянные легкие. Сэм крепче сжимает плечо Дина, но ему остается лишь беспомощно наблюдать, как его брат медленно задыхается. – Зачем ты это делаешь? – спрашивает Сэм, и его взгляд устремляется на архангела. Михаил холодно смотрит на него сверху вниз, на его лице нет никаких эмоций. Сэм смутно вспоминает, что все позирование и притворное веселье Михаила – это просто... фальшь. Ложь. Это существо, которое может выглядеть как человек, может выглядеть точно так же, как его брат, но на самом деле Михаил – это просто благодать, жестокость и дурные намерения, смешанные и брошенные в сосуд. Сэм вздрагивает, но продолжает: – Ты ничего не добьешься. Ты можешь делать это целую вечность, и ты ничего не получишь. Ты не сможешь просто так от нас избавиться. Михаил изучает братьев в стальном молчании, и на его челюсти начинают играть желваки. Затем, как при выдохе, черты его лица расслабляются до своей обычной наигранной невозмутимости. – Хорошо, – соглашается он и щелкает пальцами. Затихающие задыхающиеся звуки Дина превращаются в тяжелые вздохи, когда воздух, наконец, попадает в его восстановленные легкие. – Ты прав. Может быть, я не могу просто бросить тебя в яму и смотреть, как ты выбираешься. Но разве ты забыл, где мы? Что я контролирую? Он улыбается уголком рта и слегка постукивает себя по голове. – О, совершенно верно. Сэмми все понимает, – добавляет он, видя, как на лице Сэма расцветает понимание, – сейчас это на все 100% наш старый добрый Дин. И я не могу дождаться, чтобы познакомить тебя со следующим. Сэм поворачивается к брату, но Дин уже ждет. Его лицо бледно, дыхание прерывистое, но Дин сосредоточен и готов к дальнейшему. – Не отказывайся от меня, Сэм, – от настоящего страха и усталости, с которыми Дин, должно быть, борется, остается лишь след, – я вспоминал раньше. Я всегда помню. Сэм крепче сжимает плечо Дина. Он не может заставить себя смотреть, как Михаил убивает Дина. Снова и снова. На лице Дина не дрогнул ни один мускул, когда крышка люка у его ног взрывается, как гейзер. Вода извергается вокруг них, заглатывая Дина первым. Сэм бросает последний взгляд на Михаила, который спокойно наблюдает за происходящим. Тот поднимает руку и выгибает бровь. – Очаровательно, – сухо говорит он, щелкает пальцами, и тогда все смывается наводнением.