После "Чужака": Империя

      Прогулка по Ториану показала, что город Кеннет почти не запомнил. Только иногда в памяти шевелились какие-то смутные образы, обрывки фраз и эхо былых эмоций. Вот мама покупает ему мороженое напротив красивого ботанического сада, куда они потом пошли гулять. Вот отец посадил его к себе на плечи и с улыбкой показывает на массивное здание из ферробетона: «Смотри, сынок, вон там папа работает». Вот они все вместе, держась за руки, стоят посреди огромного парка развлечений, а Кеннет едва не прыгает от восторга: «Хочу кататься!» Так что первым делом он пошёл именно в те места, о которых помнил хоть что-то, надеясь, что в процессе всплывёт что-то ещё. Правда, не учёл, что от некоторых картин ему станет тошно.       Он нашёл то здание, где раньше находился штаб ИСБ. Внешне оно осталось прежним, вот только на фасадах теперь красовались эмблемы Новой Республики, а сверху развевался флаг захватчиков. Какая злая ирония, какая насмешка судьбы… Республиканцы не стали заново изобретать мотоспидер и посадили своих безопасников туда же, где раньше была имперская служба безопасности. Видимо, им очень важен был этот символизм. Поменять полюса и кому-то что-то доказать… Нет, отцу лучше не знать, что сейчас находится там, где он проработал несколько лет.       А вот парк развлечений и ботаническеский сад порадовали. Смех и восторженные голоса детей напомнили, что везде живут обычные люди. Пусть они выбрали иную сторону, но их дети — это просто дети. Они ни в чём не виноваты. Их главное предназначение — быть счастливыми и радоваться жизни. Будь у него больше времени и чуть меньше невесёлых мыслей, Кеннет, наверное, и сам бы рискнул прокатиться на некоторых аттракционах, но всё же одёрнул себя — нет, он не за этим приехал.       В саду Кеннет нашёл прохладу, красивенные цветы и сногсшибательные ароматы. В детстве ему казалось, что они с мамой попали в какой-то сказочный лес, но и теперь впечатления были самыми приятными. Немного посидев на скамейке и отдохнув, Кеннет понял, что уже достаточно успокоился и готов двигаться дальше, по следам своей памяти.       Впрочем, после этих трёх мест он снова ощутил, насколько чужим стал Ториан. Как он ни старался, город не спешил показывать знакомые картины, воспоминания не желали выстраиваться в стройный ряд, оставаясь кучей разрозненных обрывков. Кеннет бродил по улицам, посещал основные достопримечательности, иногда что-то узнавал, но чаще в голове были иные мысли: «Я должен это помнить, но я не помню. Вроде бы это место мне знакомо, но больше я ничего не знаю». Если бы ему было хотя бы лет пять-семь, когда они улетели… Он вспомнил бы гораздо больше. Хотя тогда, наверное, ностальгия и тоска накрыли бы особенно сильно.       А пока что Кеннет испытывал очень смешанные эмоции. Головой он понимал, что прилетел на родину и что долго шёл к этой цели, но вот теперь, оказавшись на месте, Кеннет не чувствовал, что это был его дом. Возможно, прав был отец, когда говорил, что их дом — Бастион. Кеннет прожил там всю сознательную жизнь, любил эту планету. Но ему всегда казалось, что он не должен забывать свою настоящую родину, это неправильно и нечестно.       Кеннет мечтал, что когда окажется на Контрууме, что-то щёлкнет в его голове, он что-то сразу поймёт, что-то вспомнит и наконец-то достигнет гармонии в душе. Но вот беда, никакой гармонией тут и не пахло. Чужие улицы, чужие здания, чужие флаги… Чем больше Кеннет гулял по Ториану, тем сильнее зрело чувство, что дом у них действительно отобрали. Раз и навсегда. А те редкие тёплые воспоминания, что он всё же успел поймать, только усиливали тоску. Наверное, зря он сюда приехал… Прошлое не вернуть. Родители, в отличие от него, понимали это очень хорошо.       Возможно, стоит улететь с Контруума сегодня же. Да, Ториан большой и красивый, да, здесь полно всяких достопримечательностей, но смысл узнавать больше, если это только сильнее рвёт душу на части? С каждой минутой планета нравилась Кеннету всё сильнее, казалась всё привлекательнее, а это было опасно. Теперь он точно не забудет, чего они лишились…       Кеннет вздохнул. Эмоции эмоциями, но всё равно нужно было съездить в ещё одно место и отдать последний долг прошлому. Посетить тот тихий и красивый район. Он не мог уехать просто так, не увидев своими глазами, что случилось с домом, в котором жила его семья. Вот его Кеннет помнил… И внешний вид, и обстановку внутри — не всё, но достаточно. При эвакуации им не дали ни времени, ни возможности забрать с собой хоть что-то существенное. Что потом стало с их имуществом? Как им распорядились республиканцы? Может, распродали на аукционе? Или дом разграбили мародёры? Или, например, отдали всё целиком какой-нибудь республиканской шишке? Или… дом до сих пор стоит законсервированный, а внутри ничего не изменилось, только мебель покрылась толстым слоем пыли? Кеннет не знал, какой вариант хуже, какой причинит ему больше боли. Что бы ни случилось с домом, вряд ли есть даже мизерная надежда вернуть его. Но хотя бы взглянуть на него он имеет право…       Воспользовавшись общественным транспортом, Кеннет довольно быстро оказался в нужном районе. Ноги гудели от усталости, хотелось есть, но он уговорил себя, что отдохнёт сразу после того, как закончит здесь. Найдёт какое-нибудь уютное кафе, посидит, подумает обо всём, решит, что делать дальше. Но пока нужно сделать последний рывок.       День уже клонился к вечеру, откуда-то с запада налетел лёгкий ветерок, приятно обдувая кожу и пытаясь растрепать волосы, и Кеннет с удовольствием просто постоял пару минут, вдыхая полной грудью. Сейчас, как никогда, ему понадобится всё самообладание и выдержка.       Окружающие пейзажи радовали взгляд. Весь район состоял из узких уютных улиц и аккуратных малоэтажных особняков, увитых плющом и окружённых ажурными заборами. Эти заборы служили скорее декоративными украшениями, чем реально защищали от возможной опасности, из чего можно было сделать вывод, что место действительно тихое и безопасное. С порядком здесь наверняка было всё хорошо. Похожий район был и в Равелине, столице Бастиона, но семья Кеннета предпочла поселиться в другом — возможно, чтобы избежать ненужных ассоциаций. Но когда родители были молоды и полны надежд, при выборе своего гнёздышка они наверняка руководствовались не только принципом престижности района, но и его удобством для жизни. Здесь, в тишине, среди красивых садов и заборчиков, было приятно не только жить, но и растить детей. Покупая дом, родители думали, что обоснуются в нём всерьёз и надолго…       Симпатичный двухэтажный особняк приятного жёлтого оттенка Кеннет узнал сразу. Сад за забором за эти годы разросся и изрядно закрыл обзор, но не сбил с толку. Эту крышу, эти окна с красивыми белыми рамами, эти стены Кеннет узнал бы из тысячи. Именно этому дому он махал на прощание рукой, когда флаер отвозил их в космопорт шестнадцать лет назад…       Сердце гулко заухало в груди, а ноги почему-то налились свинцовой тяжестью. Если не считать сада, всё осталось точно таким же… Это действительно был их дом. Вот только… Судя по радостным возгласам из-за забора, сейчас у него всё же были новые владельцы.       Кеннет с трудом вышел из ступора и заставил себя преодолеть узкую дорогу между двумя сторонами улицы. Оказавшись на небольшом тротуаре возле невысокого забора, он провёл рукой по металлическим кованым прутьям, образующим красивый растительный орнамент, и стал искать удобное место обзора. Разумеется, неразумно ломиться через дверь ограды, никто его не пустит, даже если вежливо попросить. Но не может быть такого, чтобы из-за деревьев и кустарников совсем ничего не было видно!       Кеннет шёл вдоль забора до тех пор, пока не увидел удобный просвет между прилегающими кустарниками, и буквально прилип к нему, слегка привстав над прутьями ограды. Отсюда хорошо было видно просторный газон перед домом и играющих на нём детей — мальчика лет пяти и девочку лет трёх. Дети с воодушевлением бегали друг за другом среди организованной на газоне детской площадки. Кеннет помнил, что у него тоже были надувной бассейн, горка и качели, но здесь пошли дальше и установили ещё и спортивный уголок.       Если маленькие дети, значит, здесь живёт молодая семья… Интересно, с какого времени? И что всё-таки сейчас творится внутри дома? Кеннет как завороженный наблюдал за детьми и, несмотря на дурные мысли, не мог не улыбаться. Такие милые… Наверное, небольшая разница в возрасте играет им на руку. Несмотря на то, что Кеннет очень любил Элану, иногда ему казалось, что они — представители разных биологических видов. Мало того, что парень и девчонка, так ещё и пять лет разницы. Порой Элана жутко выводила его из себя, а иногда хотелось затискать её и не отпускать. Но он всегда сознавал, что значительно старше, и на нём лежит ответственность за сестру. У этой малышни наверняка всё будет проще.       Дети, не ведая о том, что за ними наблюдают, смеялись, визжали, бесились и бегали друг за дружкой. А потом девочка вдруг остановилась и, словно задумавшись о чём-то, скрылась где-то в районе горки. Со своей позиции Кеннет не видел, что она делает, но когда девочка снова появилась, он едва не отшатнулся. Малышка тащила за собой здоровенную мягкую игрушку, заметно пострадавшую от времени и, возможно, от непогоды (наверное, её уже давно держали на улице), но явно любимую.       Этого просто не могло быть… Но Кеннет игрушку узнал. Покатая спина, свалявшаяся от времени грива, закрученные огромные рога… Здоровенная плюшевая банта, на которой можно было сидеть и даже скатываться со спины, если наловчиться. Пусть прошло уже много лет, но… Это была его банта. Подарок родителей на его трёхлетие. Огромная, красивая, мягкая, пушистая… Он её обожал. И пусть время не пощадило игрушку, Кеннет всё равно узнал её. Как это возможно?! Значит, до их дома всё-таки добрались новые власти? И… что дальше? Оставили весь интерьер, всё, что было в доме, и просто отдали другим? Вот так просто?.. Чтобы какие-то левые люди однажды посчитали, что эта игрушка занимает в доме слишком много места, и выселили её на улицу? Чтобы она мокла под дождями, обдувалась ветрами… Спасибо, что не выкинули.       Девочка уселась на банту и ухватилась за рога точно так же, как делал когда-то Кеннет. Её явно не смущала свалявшаяся шерсть и уже непрезентабельный внешний вид. Видно было, что игрушка любимая и востребованная. Может, потому и не выкинули…       Застонав, Кеннет отлепился от забора и уселся прямо на тротуар, закрыв лицо руками. Это было слишком больно… Нет, ему было не жалко, что малыши играют с его игрушкой. Но сам факт, что в дом пришли новые хозяева, распорядились по своему усмотрению всем, что находилось внутри, ранил очень сильно. Родители несколько лет обустраивали своё семейное гнёздышко — с заботой и любовью. Каждая вещь появлялась в доме не просто так. Они ценили всё, что купили или сделали своими руками. А потом республиканцы решили, что просто имеют право отдать их дом кому-то ещё! Да как это возможно?..       Наверное, нынешние обитатели дома даже не знали, кому он принадлежал раньше. А если и знали, то что? Неужели они жалели имперцев, которые покинули Контруум, когда стало понятно, что Республика вот-вот овладеет планетой? Наверное, думали, что так им и надо, заслужили… И какая разница, что эти имперцы — точно такие же люди, как они… Со своими мечтами, планами, надеждами… И что их в один миг лишили всего. Ведь кому-то дали жирный кусок, шикарный особняк. И он стоил того, чтобы держаться за него и боготворить новые власти.       Кеннет ещё несколько раз смотрел в просвет между кустарниками и даже успел заметить родителей ребятишек — мужчину и женщину не старше тридцати лет, которые позвали их в дом ужинать. Возможно, ему показалось, но молодая женщина какое-то время с беспокойством смотрела в его сторону, хотя потом спокойно ушла в дом. Нет, наверное, привиделось…       Он не знал, установлены ли в его бывшем доме по периметру камеры, но если и да, то они, наверное, не показали ничего подозрительного. Иначе уже сейчас могли случиться неприятности.       Кеннет понимал, что пора двигаться дальше, что здесь он ничего уже не выловит, всё и так понятно… Но какая-то неведомая сила раз за разом заставляла его возвращаться к просвету между кустарником и просто наблюдать за домом, впитывать в себя мельчайшие детали. Это был его дом. И ничто и никто этого у него не отнимет…       Закат сменился сумерками, стало значительно прохладнее, а Кеннет всё ещё сидел в оцепенении на тротуаре и не мог сдвинуться с места. Нет, сегодня он с Контруума не улетит. Прошлое настигло его слишком внезапно и слишком сурово… Всё, что он видел до этого, меркло по сравнению с родным домом и чужими людьми, которые теперь им распоряжаются. Он думал, что уже достаточно взрослый и сильный, но сердито смахивал с глаз непрошеные слёзы. Как хорошо, что мама и папа этого не видят…       Наверное, стоило быть внимательнее и осторожнее, и вообще уходить вовремя. Если бы да кабы… Возможно, именно из-за обуревавших его эмоций Кеннет почувствовал опасность слишком поздно. Словно в тумане он наблюдал, как рядом с ним остановился флаер с мигалками, но даже тогда не понял, что это по его душу. И лишь когда двое вооружённых людей заломили ему руки за спину и надели наручники, осознал, что впереди его ждут большие неприятности…