Вэй Ин, это наш малыш

Для Лань Юаня поездка в Цайи всегда приравнивался практически к национальному празднику. Бывало это редко, за почти два года жизни в Облачных Глубинах таковое происходило разов так семь или восемь. Все разы с дядей Сичэнем. Посему поездки самого дяди воспринимались практически как походы в неизведанный мир. Ребёнок, привыкший к Облачным Глубинам, почти не имел представлений о том, что там, дальше Цайи. И каким же было изумление малыша в один погожий осенний денёк войти в ханьши дяди и увидеть совершенно незнакомого ему человека, точнее двух. Первый внушал трепет огромным ростом, внушительным телосложением, откровенно военной серо-зелёной одеждой и огромной саблей, второй, невысокий и хрупкий, с красиво расписанным веером, вообще поначалу был принят со спины за девушку, только вот обернувшись на шум открываемых дверей, явил вполне себе юношеское лицо. - Ой! - одновременно сказали А-Юань и незнакомый юноша. - Только не говори мне, что это и есть твой племянник, сын Ванцзы-ди. - хмыкнул второй, более устрашающий гость. Лань Сичэнь мягко улыбнулся, умудряясь адресовать улыбку одновременно и гостю, и племяннику. - А-Юань, подойди. - малыш подошёл ближе, во все глаза рассматривая и необычную саблю высокого и сильного, и изящную безделушку худощавого и утончённого гостей. Поклонившись сначала главе своего ордена, затем гостям, после чего присел рядом с дядей. Тот налил ему чая в чашу и подал племяннику - Позволь представить тебе моего племянника, да-гэ, сына Ванцзы, Лань Юаня. А-Юань, поприветствуй главу дружеского ордена Цинхэ Не, Не Минцзюэ, и его младшего брата Не Хуайсана. - Лань Юань горд знакомством с достопочтенным Чифэн Цзюнем и его братом. - Не Хуайсан откровенно умиляется такому важному и торжественному приветствию крохи, Чифэн Цзюнь расхохотался так, что тихонько задрожала посуда на чайном столе, а дядя с ласковой гордостью улыбнулся племяннику. - Настоящий сын Лань Ванцзы, будущий Третий Нефрит Гу Су. Великие предки, Сичэнь, они у вас такими рождаются что ли сразу: благовоспитанные и в ленточках. - Да-гэ. - с лёгким упрёком осадил друга глава ордена Лань, Не Хуайсан прикрылся веером. Дальше разговор потёк между глава двух орденов, младшие пили чай, угощаясь тонкими ломтиками фруктов и сладостями, при этом с любопытством изучая друг друга. Точнее, это Не Хуайсан с энтузиазмом и толикой восторга рассматривал маленького господина Ланя, в то время, как А-Юань зачарованно рассматривал веер в руках молодого заклинателя. - Нравится? - шёпотом спросил адепт ордена Не, А-Юань с готовностью кивнул. - Очень красивый. - Я сам его расписывал. - похвастался Не Хуайсан - Дать посмотреть ближе? - А можно? - откладывая в сторону костяную вилку* для фруктов, спросил А-Юань Не Хуайсан радостно ткнул в детские ладошки свой веер - Как крыло бабочки. - восхищённо пробормотал мальчик, аккуратно открывая аксессуар - Это тяжело, да? - Нет, для этого нужны сноровка, тонкий вкус, умение рисовать, богатое воображение и сосуд с ви... кхм, ну и хороший чай. - дружелюбно улыбался Не Хуайсан, нет, ну что за милаха, а, щёчки кругленькие, носик кнопочкой, любопытные глазёнки сверкают, а на маленькие облачки, вышитые на ханьфу и лобной ленточке вообще можно умиляться вечность - Но начинать лучше с простых надписей. Ты ведь владеешь каллиграфией? - А-Юань вспомнил свой почерк, сравнил с корявыми иероглифами А-Ю, да можно сказать, что владел - Поначалу на веер можно нанести те иероглифы, которые ты знаешь в совершенстве или чаще всего пишешь. - А почему? - Чтобы научиться ловкости в этом тонком деле. Хочешь, сходим в Цайи, купим простые веера потренироваться? - услышав волшебное слово "Цайи" Лань Юань с восторгом закивал. - Нет, ты смотри на них. Спелись. - вздохнул Не Минцзюэ - Этот сопляк уже подбил твоего племянника на поход в Цайи за веерами. - Думаю, будь А-Юань постарше лет на 10, они пошли бы за вином. - прикрыл улыбку чашкой с чаем Лань Сичэнь. - Ох, не напоминай. Эй, младшие господа Не и Лань, идите в свои Цайи за веерами. Хуайсан, только за веерами. - Конечно, конечно, да-гэ. - засуетился Не Хуайсан. До самого Цайи оба младших господ успели рассказать друг другу массу интересного, А-Юань поведал о своей дружбе с А-Ю, Хуайсан с ностольгией вспомнил своего бывшего друга, Вэй-сюна, "Ах, какой был человек, Лань Юань, жаль, что так погиб бесславно", договорились о завтрашнем уроке по росписи вееров, и т. д. и т. д. В Цайи они закупили ворох дешёвеньких бумажных для тренировок и несколько более дорогих шёлковых вееров для конечного, так сказать, этапа. А на следующий день кто угодно мог любоваться тем, как в яши гостей Не Хуайсан взахлёб рассказывает А-Юаню и А-Ю про веера и техники их росписи. Уезжали гости из Цинхэ Не через несколько дней, при торжественном расставании у ворот Облачных Глубин два гусуланьких малышата степенно выступили к гостям и важно поклонились. Взрослые с непониманием воззрились на детей, А-Ю толкнул локтем в бок А-Юаня и тот снова поклонился: - Глава ордена Цинхэ Не, Второй молодой господин Не. Позвольте отблагодарить мастера Не за его уроки и преподнести в знак глубокого уважения ордена Гу Су Лань, эти веера. - мальчики споро вынули из рукавов пресловутые веера и подали представителям Цинхэ, А-Юань Не Хуайсану, А-Ю самому (ох сколько жарких споров было между друзьями из-за этого) Не Минцзюэ. Глава ордена Не сурово крякнул, такое ему преподносили впервые, Не Хуайсан в восторге щёлкнул своим веером, Лань Сичэнь радостно улыбнулся, ни на минуту не сомневаясь кому из этих двоих принадлежит эта спонтанная идея (его племянник такой зайчоночек, прямо как сам Ванцзы в свои пять лет), Лань Цижэнь готов был пустить слезу умиления, всё-таки воспитание Ланей - это воспитание Ланей, такое не пропьёшь "Улыбкой Императора". Не Хуайсан первым с поклоном принял подарок, раскрыл его и, поражаясь изящности почерка, прочёл: - Объятое огнём чистое золото горит ярче. О, прекрасные слова, молодой господин. - он с радостной улыбкой повернулся к брату, который сосредоточенно рассматривал свой веер и молчал. Точнее, МОЛЧАЛ. Потому что на веере было написано "Смирение. Послушание. Праведность. Запрещено громко разговаривать и бегать". Что поделать, почерк у А-Ю был и впрямь неказист, так что малыш написал то единственное, что умел в совершенстве, благодаря бесконечным переписыванием под строгим взглядом Лань Цижэня.