Цветущее сердце

Уснуть было непросто, но Эльза все-таки сделала это. Однако смогла отдать себе в этом отчет лишь на следующее утро. Золотистый свет солнца пробивается в комнату даже сквозь завешенные шторы и щиплет воспаленные глаза. Ханса уже нет, а на тумбочке королеву ожидает завтрак. Мило. Девушка не без труда поднимается с кровати. Прохлада облизывает голую израненную кожу. Тело ломит после вчерашних приключений. Эльза ужасается собственному отражению и выбирает закрытое платье. Кое-как заталкивает в себя пищу. Действует на автомате, стараясь не думать ни ни о чем – мысли тяжелы и неповоротливы. Прогоняет тошноту… И просыпается снова. "Ты не имеешь права сдаваться". Как же это верно! Не имеет. Ради дочери – рука ложится на живот. Ради… мужа? Эльзе слишком сложно сейчас ответить на этот вопрос. Пока. Но она знает наверняка, что будет счастлива. Даже несмотря на то что утратила волшебство. Королева улыбается. И, ощущая прилив сил, направляется в тронный зал. Ханс восседает на троне, с азартом ведет переговоры с советниками. Голос уверенный, но все еще хриплый после вчерашнего. Эльза тихо наблюдает за этим, ощущая странную нежность. Во время паузы она чинно занимает свой трон. Муж кивает и улыбается ей. Тепло разливается по телу от сердца и до кончиков пальцев… Чтобы в следующий миг смениться холодом. Колкие, острые снежинки, вызывающе мерцая, зарождаются где-то под потоком и под удивленные возгласы присутствующих устремляются вниз. Эльза чувствует чужеродную энергию каждой клеточкой тела и вопреки рассудку тянется к ней всем существом. Она просто не может сопротивляться. Эта магия так похожа на ее родную и, хоть и мрачная, нездоровая, словно наркотик для нее… Девушка приходит в себя только когда становится тяжело дышать в кольце рук мужа. – Эльза, что происходит? Твоя магия вернулась? – Ханс испытующе смотрит на жену, почти до боли стискивая ее в объятиях. Ему, черт возьми, очень не по себе. – Зачем ты это делаешь? – Я не знаю… – королева растерянно озирается, моргает, заставляя себя окончательно разорвать связь со стихией. – Это… Что-то странное. Это не я, – она качает головой, ощущая, как в горле опять жжется разочарование, как подступают слезы. – Моя магия ушла… – Магия, Ваше Королевское Величество Эльза, как вы выразились, не может уйти или прийти, – отдаленно знакомый женский голос, сочащийся едким самодовольством, эхом разносится по залу. Эльза напрягает память и не без удивления вспоминает его обладательницу. – Она существует независимо от нас, смертных. Просто кто-то обладает достаточной силой и знаниями, чтобы взять обиженное невниманием волшебство в свои руки, а кто-то слаб и ни на что не способен. Эбигейл, принцесса Ноктагонии, держится вызывающе уверенно, стоя в дверях. Словно уже стала здесь хозяйкой. За ней ледяными статуями застыли дворцовые стражи. На губах легкая улыбка мрачного превосходства. Глаза темные, лукавые, только больше не потухшие угли – зимняя ночь. А в волосах вместо тьмы – льды и снега. Девушка насквозь поседела. Ханса ледяной молнией прошибает дурное предчувствие. Будто из этой переделки он уже не выберется. Но сейчас ему есть, что терять. Он – мастер лжи. И он вытащит Ее. Даже если это будет последнее, что он сделает в этой жизни. Он клянется. Ханс грубо отталкивает Эльзу. Та теряет равновесие и шипит, ударившись коленями о покрывшийся инеем пол. Королева с непониманием и обидой взирает на мужа. В глазах-аквамаринах вместе со слезами стоит немой вопрос: "Ты предаешь меня, милый?" "Прости, дорогая, прости…" Ханс показательно усмехается, растягивает губы в жесткой улыбке. Время снова стать надменным, эгоистичным и жестоким. Эбигейл с недоумением смотрит на первое действие его спектакля, но пока молчит. Мужчина хлопает в ладоши и начинает говорить. Уверенно. Спокойно. Высокомерно. – Браво, Эбби! Ты, наконец-то, выкачала силу из моей женушки! Я… впечатлен. Он ходит по краю в своих догадках, ведь все, что у него есть, – неосторожно поданная принцессой информация. Ханс тщательно обдумывает каждое последующее слово. Ибо цена ошибки будет непомерно высока. – …Только, признаться, пока ты впитывала силу, я успел откровенно соскучиться. Жду тебя уже около полумесяца, – он без страха и сомнений подходит к новоявленной ледяной ведьме и, чарующе улыбаясь, заправляет ей за ухо выбившуюся из прически белую прядь. Наклоняется к ее уху и шепчет, позвоночником ощущая: она ему верит. Это видно по сияющим черным глаза и полной надежды улыбке. – Ты бы знала, как мне надоела ее беспросветная глупость! – Ханс… – неверяще срывается с губ Эльзы. Она за несколько секунд успела побледнеть и осунуться. У мужчины сердце сжимается, когда он, продолжая глумливо улыбаться, подходит к жене, что все еще на коленях. Он наклоняется к ее лицу, грубо берет ее за подбородок, произносит тихо, на выдохе: "Беги". И продолжает игру. – О, Эльза… Ты думала, я, правда, люблю тебя? Я лишь тянул время, ожидая, пока твоя сила иссякнет, – у него скулы сводит, а грудная клетка идет трещинами. – Меня просто не могло привлечь такое слабое, жалкое, бесхребетное существо, как ты, – его временно воротит от самого себя. Но выбора нет. – Но знаешь, что? Я проявлю твое любимое пресловутое милосердие и позволю тебе уйти. Убирайся, пока я не передумал, – черт, слишком безэмоционально. Безжизненно… Хансу как никогда страшно, что ему не поверят. И что поверят – тоже. "Давай, дорогая, ты же умная девочка… Спасай себя". Мужчина чувствует облегчение, когда глаза Эльзы загораются пониманием. И девушка продолжает его игру. – Но как же так… Я… я же любила тебя! – болезненно-яростно выпаливает королева, и Ханс готов аплодировать ей. Потому что его рвет на части от этих слов. "Молодец, девочка". – Иди, пока я не передумал, – в хриплом голосе металл, его рука обвивает талию все еще несколько шокированной Эбигейл. – Пока мы не передумали. Эльза заставляет себя представить, что что все это правда, и из глаз текут искренние, горячие слезы. Она обнимает себя за плечи, срывается с места и бежит прочь, мимо ледяных статуй. Сейча ее цель – выбраться из дворца. А как вытащить Ханса, она обязательно придумает позже. Ему опасность не грозит… ведь верно? Ханс улыбается широко, почти безумно, нащупав острое лезвие. Его руки не дрожат. Сердце бьется почти ровно, ведь Эльза в безопасности. Его душу и так уже не спасти. Сейчас все будет правильно. Это единственный выход… Он подается ближе к принцессе и точным движением наносит решающий удар… Но его рука врастает в ледяную преграду. В темных глазах Эбигейл зло скалятся демоны. Девушка приподнимает уголки губ и мягко произносит: – Это от большой любви ты решил угостить меня сталью, дорогой друг? Дальше нет ничего, кроме холода.

***

Эльза приходит в себя уже на окраине столицы. Она останавливается, только когда легкие рвутся о ребра, когда черные искры застилают взор, а виски сжимает невидимый обруч. Это отрезвляет, и мысли жуткими голосами бьют изнутри по черепу. Эльзе страшно. Она опускается на колени и тяжело дышит, пытаясь собраться. Она не знает, что делать дальше. Бесполезна… Перед глазами встает то, как Его рука ложится на талию соперницы. И плевать, что все это лишь умелая игра… Ей все равно больно… В реальность Эльзу возвращает глухой животный рев. Это ледяные монстры, что идут за ней. Девушка понимает: Он не справился. И приходит настоящий страх, кисло-сладким соком стекая в глотку. Королева поднимается и бежит в сторону леса. Она по-прежнему не знает, как спастись. Но сдаваться не собирается. И не зря: из-за черной полосы деревьев выскакивает Ханимарен верхом на Жнеце. – Эльза, сюда! – взволнованно зовет всадница. – Порождения льда не достанут нас на землях огня! Мы должны ехать сейчас! Эльза, питаемая отчаянной верой, что все образуется, хватается за протянутую руку, и садится на коня за Ханимарен. Девушки скачут по лесу, колючий иней бежит вслед за ними по черной земле, пытаясь ухватить за копыта яростно дышащего Жнеца. Буря жаждет теплой крови, ревет, несется следом, обращая весну в ледяную пустыню. Разъяренные ящеры сверкают жуткими синими глазами, их клыки сочатся чистым смертоносным морозом. – Поселение! – радостно-ошалело выкрикивает Ханимарен, когда Жнец пересекает незримую границу, и ненасытная зима разбивается о ворота. Только ледяные ящеры никуда не исчезают, остаются кружить буранами у барьера в ожидании своей жертвы. Всадницы спешиваются. Эльзу колотит. Она загнала себя и всех этих милых людей в ловушку! У нее нет магии, с мужем беда, королевство в опасности… Она… проиграла? "Ты не имеешь права сдаваться". Слова отдаются тупой болью в сердце. Но заставляют стиснуть зубы и идти дальше. – …Меня Канна отправила за тобой, она сказала как можно скорее привести тебя к ней, – как сквозь толщу воды доносится до Эльзы обеспокоенная речь Ханимарен. – Идем же! Девушка увлекает королеву во тьму уже знакомой юрты. Старейшина общины детей Огня хмурится, щелкает сухими морщинистыми пальцами, и вокруг нее и затаившей дыхание Эльзы загораются пять факелов. Нос щекочут запахи благовоний. Колдунья откидывает капюшон, и девушка видит уверенность в каждой морщинке и блестящие лунные камни глаз. "Слепая!" – поражается королева. – Удивлена, дитя? – усмехается Канна. – Достоинство моего положения в том, что слепым дано видеть незримое. Достоинство твоего – в том, что твое тело сосуд. – Пустой сосуд, – грустно говорит Эльза. – Я не могу одолеть… – Не пустой. Свободный! Не понимаешь? – Нет, – выдыхает девушка. Старейшина снисходительно качает головой и терпеливо объясняет: – У каждого дитя стихии есть свой источник силы. Однако любая сила есть жизнь, как и все мы. Твой дар заперли, но дух льда мятежный, непокорный. Он отчаянно искал выход и, как только его позвали, явился. Твой источник питает сейчас не тебя, но ту другую, что связала себя с твоими оковами ритуалом. А черпает она твою силу… – колдунья топит в чаще, наполненной черной водой, один из факелов. Разлетаются золотистые искры, и в клубах сизого дыма завороженная Эльза видит серебристый кулон в виде полумесяца. – …с помощью этого. Узнала? – Да! Я видела на Эбигейл эту подвеску, – кивает Эльза. И задумывается. Браслеты Мораны привез Ханс. Он изначально прибыл во дворец вместе с Эбигейл. Значит, принцесса могла иметь к ним доступ и сделать привязку к ее магии. Но она переманила волшебство не сразу, иначе как объяснить, что, когда браслеты сняли в первый раз, сила была еще при ней? – Только… что мне нужно сделать, чтобы магия вернулась? Как мне спасти Ханса и королевство? Я же даже подойти к ней не смогу, – в горле образуется мерзкий ком отчаяния. "Слабое, жалкое, бесхребетное существо…" – от Его голоса в голове становится еще хуже. – Не надо слез, дитя. Ты – не существо. Ты – свободный сосуд, – невозмутимо отвечает Канна. – Как мне это поможет? – голос Эльзы дрожит от горькой безнадеги. – А так: как сосуд тебя можно снова наполнить волшебством, и ты одолеешь лед. – Вы можете..? – королева будто заново рождается. – Нет, – и тут же умирает. Чтобы опять воскреснуть. – Но твоя дочь – да. У нее сильный огненный источник, и пока вы с ней едины, ты вполне можешь брать ее силу. Которая, кстати, досталась ей не от тебя. И даже не от отца. Эльза задумчиво смотрит на свои руки. Огонь… одна из самых опасных и беспощадных стихий. Девушка пожимает лопатками, прогоняя дрожь. Справится ли она с этой мощью? А справится ли ее малышка? Кулаки сжимаются. Сомнения – в сторону. Она не имеет права сдаваться. – Я согласна! На все. Как мне получить доступ к магии? – Это будет больно, – с сожалением предупреждает колдунья. – Раскрой ладони, – она берет второй факел. Эльза стискивает зубы и, догадываясь, что ее ждет, подчиняется. Огонь блаженно вгрызается в бледную кожу, что тут же чернеет и скукоживается. Боль, дикая, неотвратимая, окутывает беззащитные перед пламенем руки, пропитывает мягкие алые ткани, проникает все глубже, глубже вместе с безжизненной чернотой. Королева не сдерживает криков, желудок выворачивает от запаха собственной паленой плоти… А потом резко приходят холод и влага. Черная вода заливает горящую плоть. И боль уходит. Эльзу трясет, она тяжело дышит, с ужасом переводит взгляд на руки. Совершенно целые. Здоровые. Будто только что не было ада. В области живота бурлит, клокочет незнакомая ранее энергия. Мощь находит выход в сосуды и разносится по всему телу. Девушка слышит детский смех… – Чувствуешь? – видно, что и самой Канне очень любопытно. Эльза жмурится, вспоминает свои ощущения и действия при управлении холодом, сосредотачивается… и на ладони вспыхивает алый огонек. – Получилось! – радостно восклицает она. Вливает больше силы, и пламя разрастается, заиграв медью и золотом… потом Эльза резко вспоминает, что ткани хорошо горят и отпускает силу. Пламя гаснет. – Спасибо вам! Но только… Вы можете сказать мне, что ждет меня и… в общем, там? – старейшина вопросительно поднимает бровь. – Я помню, в прошлый раз вы сказали, что мне рано знать мое будущее, но сейчас, мне кажется, что пора. – Прошлое – в прошлом, оно уже ушло. Будущее – скрыто и определяется нашим сейчас. Поэтому жить нужно настоящим… Но, если тебе станет легче, я посмотрю, – Канна достает откуда-то из-под стола доску, разделенную на две половины – белую и черную. – Явь… – она указывает на белую, – …и Навь. – проводит морщинистой рукой над черной. Затем в поле зрения Эльзы появляется мешочек с рунами. Камешки разноцветные, гладкие, блестящие. – Подержи в ладонях и рассыпь. Эльза слушается. На минуту зажимает в подрагивающих руках бархатную ткань и разворачивает ее. Руны сыпятся, звенят, бойко соскальзывают на пол. В конце концов, на доске задерживается только один изумрудный камешек – попадает ровно на границу между белым и черным. Канна безошибочно определяет положение руны, – будто и не слепая вовсе. Хмурится. – Руны не хотят говорить о твоей судьбе. А вот твой муж… в большой опасности. У самой грани между жизнью и смертью. Но этот знак… – сердце девушки не бьется, пока старейшина ощупывает узор. Канна разочарованно качает головой. – Руна Перт, значение которой потерялось в веках. Нет, руны не скажут тебе того, что ты хочешь знать, дитя. Может, оно и к лучшему… твое будущее будет зависеть только от тебя, от твоего сейчас. – Тогда я… – маленькая мертвая девочка зло плюет в лицо своим страхам и, облачившись в броню, идет воевать за то, что ей дорого. – Я одолею зиму! – в глазах Эльзы полыхает кровавое пламя решимости. – Чудно! – колдунья довольно потирает морщинистые руки. – Не забудь избавить нас от ледяных тварей. А доберешься до полумесяца – уничтожь его, и лед снова тебе подчинится. – Спасибо. За все. Королева низко кланяется.