Цветущее сердце

Эльзе кажется, что ее вырвали из реальности и переместили в застарелый ночной кошмар: Эренделльский фьорд в плену зимы, а она не может ничего сделать. Разве что спалить весь мир дотла, чтобы зря не мучился. Как не мучались ледяные монстры. Лед, пламя… они не такие уж и разные. Вот и с огнем Эльза быстро нашла общий язык. Синеглазые ящеры и буря были мгновенно снесены и растоплены мощной огненной струей. Твари пытались сопротивляться, правда, пытались, но огненная стена не оставила им ни единого шанса. На пустых улицах тихо. Только ветер завывает свою пробирающую до костей песню и треплет деревянные ставни осиротевших домов. Эренделл – кладбище, Эльза – его королева. Повелительница смерти? Она нервно усмехается. Ей непередаваемо жутко ощущать на себе мертвые разочарованные взгляды холодных бирюзовых статуй, что совсем недавно были ее подданными. Однако чем ближе ко дворцу она подходит, тем больше их становится. "Не защитила, не спасла", – бьется в висках, почти вгоняя в панику. И только пламя на кончиках пальцев хоть немного успокаивает, придает уверенности. "Ты не имеешь права сдаваться". "Я обязательно спасу нас, милый". Оружейная. Эльза надевает броню, в свое время выкованную для Анны – так ей спокойнее – и направляется в тронный зал. Она чувствует, что все должно произойти именно там. И предчувствие ее не обманывает. Принцесса Ноктагонии сидит на Эренделльском троне, игриво закинув ноги на подлокотник, и картинно-приветливо улыбается. – Ах, Ваше Величество, какая честь! Но я кланяться, с вашего позволения, не буду. И давайте уже перейдем на "ты". Не чужие же люди… – темные глаза с болезненным любопытством цепляются за каждую черточку облика соперницы, что посмела забрать у нее то, что должно принадлежать ей, Эбигейл Вестенра. Как этой бледной моли все удалось? Девушку переполняет мрачное негодование. Если не сказать обида на Провидение. – Странные вещи случаются порой, – эти слова принцесса почти поет. – Например, одна из таких вещей – то, что что ты до сих пор жива, Эльза. А зачем тебе доспех? Думаешь, сталь спасет тебя от судьбы? Вот Его – не спасла. Прежде чем отправить Эльзу в историю, Эбигейл страстно хочет причинить ей как можно больше боли и неудобств. И у нее получается. – Хватит нести чушь, – Эльза сереет от переполняющей ее ярости. – Где мой муж? – Отдыхает после бурного времяпровождения, – фыркает принцесса. – Что? – со злым торжеством уточняет она. – Он здоровый мужчина, я красивая женщина… Не надо на меня так смотреть, я не воспламенюсь. – А насчет последнего ты ошиблась, – гневно цедит Эльза. И выпускает пламя. Эбигейл едва успевает поднять ледяной щит. – Хм, а ты не так проста… – задумчиво произносит принцесса. И плотоядно усмехается. – Раз ты настаиваешь, можем и потанцевать!

***

Мы сами творим своих демонов. Ханс и сотворил. Когда отверг старую подругу. Когда выбрал ту, что против воли стала его женой. Оказалось, первая до безумия любила его. Что ж, он тоже любил. Власть, превосходство, себя. А потом все перечеркнули два месяца. Оказалось, он любит не только чужую боль, контроль, корону. Оказалось, не очень приятно чувствовать, как смерть дышит тебе в затылок. Дыхание у нее ледяное. Он слышал, снег – это кости мертвецов… Он, что же, женат на повелительнице смерти? Закономерно. Ведь он сам теперь – живой труп. Но живой ли? В темнице сине-серо. Или его глаза просто уже перестали различать цвета? Все мутное, расплывается… Нет, под ногами темнеет стылая бордовая корка. Грудь в пятнах того же цвета. Но он уже не ощущает боли, как не чувствует до синевы вцепившиеся в запястья цепи. Он вообще ничего не чувствует. Только холод… И дышать тяжело. Легкие заботливо устелили наждачной бумагой. она устелила. "Хотел убить меня, дорогой друг? Ты знаешь, что так не поступают? Но я прощу тебя. Я ведь понимаю, любовь бывает трудной…" она улыбается сумасшедшей улыбкой, темные глаза лихорадочно блестят, шаря по его телу. она с трепетом касается его груди – он дергается, морщась от отвращения и холода. она недовольно кривит губы, когда ее рука застывает напротив его сердца. "Да-да, оно все-таки бьется, Эбби". Он язвит. Ему плевать на последствия. Хуже уже не будет. Как он ошибается. "Не в том дело… В нем нет холода! Это все она, да? Она испортила тебя! Но я… я спасу тебя! Спасу нас! Заморожу его снова! Если для меня есть место в твоем сердце, только когда оно холодно, то так тому и быть!" она с детской непосредственностью и фанатичным упорством воплощает свой план. она смеется, вымораживая его изнутри, когда кровь твердеет и обращается в лезвия, что кромсают его органы. она обиженно поджимает губы, когда он раз за разом посылает ее к Дьяволу. А потом она уходит, чтобы он подумал над своим поведением. И он думает. Мысли – его единственное тепло. Мысли о Ней. О том, что Ей удалось уйти. Все было не зря… Но, проклятье, похоже, он все-таки свихнулся от боли и холода. Потому что опять видит перед собой медноволосую синеглазую девочку. Его дочь не смеется, смотрит печально, склонив голову. "Только не спи!" – приказывает не по-детски так. Оковы щелкают и выпускают его синюшные руки. Он шипит и падает на колени. Боль возвращается. Нет, это все-таки не видение. Но это значит… Она здесь. И это конец. Дура. Д у р а Проклятье… Он кое-как поднимается – мир опять плывет перед глазами. После того как его все-таки выворачивает, он, пошатываясь, направляется к лестнице, следуя за детским голосом, который выведет его к Ней. Когда все это дерьмо будет позади, он точно Ее выпорет. Чтобы больше так глупо не подставлялась, спасая его шкуру.

***

Голос дочери приводит Ханса в злосчастный тронный зал. Он обессиленно опирается о косяк и опять сомневается в собственной нормальности, когда видит развернувшуюся в помещении битву. Эбигейл, отрастившую бесчисленные ледяные щупальца и кружащую белоснежные вихри. Эльзу, окруженную коконом из расплавленного золота и меди, в броне, что сияет, словно солнце. Девушки схлестнулись, словно два дракона, смертоносных и невыразимо прекрасных. Воздух дрожит, искрится от пропитавших его чар. Внезапно Эбигейл устремляет взор прямо на Ханса. В темных глазах мелькает странно-довольное выражение, а в следующий миг принцесса посылает в него ледяное проклятие. Мужчина слишком слаб, слишком истощен, и не успевает увернуться… – Нет! – отчаянно выкрикивает Эльза, и огненный шар сбивает на миг отвлекшуюся соперницу с ног. Королева тут же подлетает к мужу, ноги которого врастают в гигантский ледяной кристалл. Она почти физически ощущает его боль. Ханс тяжело дышит, сраженный новой дозой смертельного для него холода, и чувствует, что его конец близок. И дело вовсе не в ранах. – Родной мой, милый, – Эльза заключает его бледное синегубое лицо в ладони. Всхлипывает не то от горечи, не то от облегчения, ведь она у с п е л а. Невесомо проводит пальцами по его побелевшим вискам. – Господи, что что она сделала с тобой… Ничего, потерпи, я сейчас помогу тебе… Она кладет руки на парализовавший его лед и начинает источать жар. Действует медленно, осторожно, чтобы не повредить мужу. – Дорогая… – хрипло выдавливает из себя Ханс, глухо кашляя. На груди расползается еще одно багровое пятно. Черт. Он видит, как приходит в себя потрепанная Эбигейл. В то время как Эльза стоит, повернувшись к противнице спиной. Мужчина напрягает все силы, что остались в израненном теле, и отталкивает от себя жену. Может ли один большой правильный поступок затмить весь мрак минувших дней? Ханс не знает. Да и не важно это. Главное, что он ни о чем не жалеет, даже когда смертоносный ледяной разряд пронзает его грудь. Когда он обращается в чистый лед. Эльза кричит, так пронзительно, отчаянно, что даже у непрошибаемой Эбигейл кровь стынет в жилах. Она непроизвольно выжигает весь воздух вокруг головы принцессы. Лишенная кислорода Эбигейл растерянно открывает и закрывает рот, словно рыба, выброшенная на берег. Она не может понять, что происходит, синеет и, в конце концов, теряет сознание от удушья. Эльза остервенело срывает с ее шеи кулон в виде полумесяца, плавит его в огне… И сходит с ума от резко нахлынувших давно позабытых ощущений. Кажется, еще миг, и она взлетит над землей – настолько пьянит родная ледяная магия, бушуя в каждой клеточке тела. По щекам текут слезы от чистейшего счастья и осознания: любовь растопит холод в сердце. Они еще будут счастливы. Стоит девушке подумать об этом, ледяной саркофаг, заточивший Ханса, развеивается, и перед ней снова предстает ее муж. Потрепанный, но чертовски довольный. – Ну и погром… – он смотрит по сторонам. А после переводит взгляд на утирающую слезы Эльзу. И просыпается окончательно. Подходит к ней, берет за руки, холодные, снова покрытые морозными узорами. – Знаешь, дорогая, давно собирался сказать тебе… – Так уж прямо давно? – счастливо усмехается девушка. Ханс вдруг оказывается очень близко, выдыхает ей в губы: – Перебивать невежливо… – налюбовавшись ее очаровательным замешательством, он наконец говорит: – Я люблю тебя. Ее мир в очередной раз совершает головокружительное сальто. Несмотря на то что она и так догадывалась, услышать в реальности эти простые, но бесконечно важные три слова было безумно приятно. Голос почему-то садится. Эльза утыкается мужу в грудь и шепчет в ответ: "И я тебя". – Ты в курсе, что у тебя виски седые? – минуту спустя невпопад интересуется королева. – Скажу детям, что это поцелуй тролля, – невозмутимо отвечает Ханс. – И еще кое-что… – Да? – она была готова ко многому, но почему-то не к следующему. – Научишь меня кататься на коньках? – Желание короля – закон.

***

Не сразу, но процветающий Эренделл был восстановлен, а все его жители – разморожены. И все вернулось на круги своя. Анна не стала обижаться на сестру за то, что та взяла ее судьбу в свои руки. Принцесса официально вышла замуж за Кристоффа и зажила с мужем в любви и согласии. Ханс научился кататься на коньках. А через восемь месяцев на свет появилась наследница престола – Миранда Вестергорд. Два холодных сердца рискнули отказаться от своей брони и расцвели, безоглядно позабыв, что такое зима. Им не всегда было легко. Но игра стоила свеч, и ни Эльза, ни Ханс ни секунды не пожалели о своем выборе любить и быть любимыми.