Цветущее сердце

Тревожно-алое пламя монотонно ест сухие поленья в камине. Так же сгорают два последующих дня. Пусто и бессмысленно… Нет, дерево, умирая в огне, хотя бы дает живительное тепло – это Хансу пусто и бессмысленно. Как бы он ни пытался это отрицать. Что-то изменилось. И только искрометные взгляды принцессы Эренделла, как и раньше, впиваются в затылок, в то время как весь дворец погрузился в болезненную дрему вместе с его хозяйкой. Ханс же, наоборот, проснулся. А Она – нет. Мужчина все-таки отрывается от документов, когда понимает, что бездумно шарит глазами по одной и той же строке уже в пятый раз. Огонь в камине мерно потрескивает, назойливо напоминая о том, что в одной из комнат лежит так и не пришедшая в себя королева. Ханс упускает то, как оказывается у входа в злосчастную комнату. Приоткрывает дверь. Багровый полумрак навевает меланхолию. В помещении душно, как в аду, пахнет ладаном. Хансу думается, что этот склеп и здорового человека может вогнать в гроб… Анны, едва ли не денно и нощно дежурящей у постели сестры, на его счастье, сейчас нет. Мужчина входит в комнату, и все его существо устремляется к тонкой фигуре в белом ночном платье на тяжелых бордовых простынях. Эльза холодна, белокожа, безжизненна. Серебристо-белые волосы разметались по подушке. Черты лица заострились, дыхание слабое, но упрямо твердит: здесь еще есть жизнь, теплится в хрупком теле. Ханс, словно в полусне, подходит к изголовью кровати, опускается на колени. И начинает тихо говорить. Будто молится. – Ты лежишь, скованная сном болезни, – он снимает перчатку, проводит пальцами по ее щеке, так, что кожа касается кожи. – Бледная, горячая, истощенная… – ребра сжимаются, рвут легкие и грудную клетку. – Но кажется, будто встанешь сейчас и опять начнешь сводить меня с ума своей правильностью. Что-то загорается внутри, и сердце уже не такое холодное. Копоть горечью оседает на языке. Мерзкий вкус доводит до рвотных позывов. Или все дело в словах? – Смелая, гордая, сильная… Любимая старшая дочь и сестра. Королева. Тебя и на небесах наверняка ждет трон. Будешь править с ангелами на посылках, – он улыбается широко, б е з у м н о. – Думаешь, я позволю тебе эту блажь? А еще говорила, что я тебе нужен… Лгунья. Чертова лгунья. Ханс готов придушить жену и себя заодно. Чтобы не плавиться изнутри, не чувствовать, не гореть. Он бы рад убежать, похоронить это все, но знает: ее дух будет всюду тенью скользить за ним. И он продолжает говорить. – Ты заслуживаешь лучшей доли. Пресловутой любви, мнимого счастья, сладких иллюзий… Но вместо этого у тебя есть только я. А я не дам тебе этого. Все это ведь до невозможного глупо, даже примитивно. Чувства – слабость, дорогая. Никакое блаженство не стоит того, чтобы быть настолько уязвимым или терпеть боль. Что за неведомая сила сдавливает ребра, не дает нормально дышать? Неужели он тоже болен? Неужели он чувствует это? То, что наравне с гравитацией удерживает на земле. То, что заставляет безоглядно бросаться с головой в глубокий омут. Любовь. – Любовь способна растопить лед? Так, может, она и вернет тебя сейчас? – Ханс касается губами губ Эльзы… Но чуда не происходит. – Поцелуй любви не работает, дорогая! – мужчина смеется. И не может понять, от отчаяния или от облегчения. – Потому что любви нет, слышишь? То, что я испытываю… я ненавижу тебя. Я ненавижу все, что делает тебя тобой и убивает того меня, которым я стремился быть, с тех самых пор как замарал руки. С тех самых пор, как остался один против всех. А теперь и ты решила меня оставить, дорогая? Мертвый маленький мальчик с упоением поглощает свою персональную сказку, в которой лед погубит свою же повелительницу. Идеальный финал истории двух холодных сердец, которым, видимо, просто не суждено оттаять и зацвести… Ханс, вообще, любит иронию. Но только не в этот раз. Паук запутался в собственной паутине… – Ваше Величество, – в дверях раздается деликатное покашливание. Ханс вздрагивает. Привычно надевает маску благодушия, поднимается. Только руки почему-то дрожат. – Господин Векслер, – король Эренделла механически кивает придворному лекарю. Врачеватель – пожилой мужчина с собранными в хвост серебристыми волосами и острыми чертами лица – пронзает взглядом проницательных синих глаз. – Почему она не приходит в себя? Она… поправится? – Жизненная сила Ее Величества неразрывно связана с ее даром. Блокируя магию, вы лишаете ее возможности исцелиться. Королева может умереть. – Оставьте нас, – голос Ханса звенит сталью. Пламя в камине вспыхивает от нахлынувшего ужаса. Мужчина не колеблется, доставая ключ от крохотных замков на браслетах Мораны, сдерживающих силу Эльзы. Ни секунды не сомневается, поворачивая его в скважине. Ханс жаждал власти, хотел захватить трон Эренделла. Но сейчас понял, что его королеву он хотел сильнее. "Я желаю тебя до глубины семи морей, до края грешной земли. И страшно ненавижу за это. Ты покинешь меня и этот мир только на моих условиях, дорогая".

***

– Конь на Г4, – Эльза лениво потягивается, отправляя своего второго коня на верную гибель. Чтобы выиграть, она должна разменять фигуры. Но ее оппонентка, вместо того чтобы угодить в расставленную ловушку, делает рокировку. Однако в следующую минуту интерес к игре у обеих начисто испаряется. Потому что все внимание приковывает к себе золотисто-розовое сияние, которое окутывает Эльзу. – Что со мной происходит? – пораженно шепчет королева, ощущая приятное тепло и прилив сил. Цепи на руках мелодично звенят и исчезают. – Я, что, умираю? Почему-то совсем не страшно. Может, немного грустно, но печаль Эльзы светлая, ведь у нее в жизни было настоящее чистое счастье. Был смысл. Ее дорогая сестра. Милая Анна. – Нет, – медноволосая девочка качает головой, завороженно глядя на свет. – Ты просыпаешься! – А как же ты?.. – А я проснусь, когда сойдет снег и придут цветы.