Катарсис

Сипуста двигалась по подземным коридорам. Голые кирпичные стены ясно указывали ей на то, что она оставалась прямо под господским крылом особняка. Именно здесь внизу хранились важные для Дома вещи. Тут же располагались сокровищница и темница. Наконец, когда она нашла нужную дверь, улыбка проскользнула на её лице. Судорожно перебирая ключи, Сипуста смотрела по сторонам. Ей точно не хотелось бы в этот момент слабости попасться отцу. А что до других людей... Ну, их всегда можно убрать. Найдя нужный ключ, она с нетерпением вставила его. Тусклая лампа освещала пот на её безупречных руках, пока она отворяла железную дверь. Даже девушке бы не удалось выбить её — это был гений столичной инженерии, сделанный из мифриловых руд. В комнате раба было очень темно. Её освещал только лунный свет, попадающий через маленькое окно с решётками. Рядом бегали крысы, что очень не нравилось Сипусте. Она с превеликим удовольствием раздавила одну тяжёлым ударом ноги. Из-за сдавленного жалобного писка резко раскрыл глаза Страсуд. Он, тяжело кашляя, пытался рассмотреть представший силуэт перед ним. Вновь разливающаяся по телу слабость проникала в самые дальние уголки его конечностей. Пот бил ручьем, а мозг плавился от малейшей мысли, пробившейся в мозг раба. — Ох, мой милый друг, я чувствую в тебе семя слабости, — милосердно простонал демон в его голове. — Но не беспокойся. Я чувствую рядом, совсем недалеко, прекраснейшие из лекарств: травы, настойки и многое другое! Мы поставим тебя на ноги. Однако раб очень слабо воспринял его речь. Его тут же, сбитого с толку, поставила на ноги Госпожа. — Какой-то ты горячий, — Сипуста ощутила жар в теле варвара. — Здесь не так уж и душно. Страсуд приоткрыл губы, но не стал ничего говорить — лишь облокотился об стену. Сипуста схватила его за плечо и повела за собой на выход: — Не важно, нужно идти. Но тут же, прямо в коридоре, Страсуд разразился тяжелейшим кашлем. Сипуста отстранилась от него. Когда он затих, его горло неудержимо болело, а на руке остался кровавый след. Раб болезненно посмотрел в полные смятения глаза Госпожи. Сипуста сглотнула с заметным страхом. Однако останавливаться было нельзя. Отбросив все мысли, она преисполнилась решительности: — Нужно также забрать с собой лекарства и немного денег. Не то чтобы она сильно заботилась о своем рабе. Что ей заботиться об этой челяди? Тут, скорее, ему не помешало бы сдохнуть чуть позже, а то не комильфо это — умирать до исполнения её гениального плана по откосу от женитьбы. Всё-таки её глупый отец наверняка выберет своей дочери какого-нибудь бездаря либо вручит тупому и безмозглому сынишке аристократа из столицы. Она же великая девушка, первая красавица Севера! Ей нужен не меньше, чем сын Императора. Так что она намерена использовать Страсуда для воплощения этого гения.

***

Запечатанный огромный особняк маркиза. Рядом с главными воротами стояли двое полицейских. Тот, что постарше, курил. — Как думаешь, прибудут ли жандармы? — вопросил курящий с интересом. Он хотел хоть как-то скрасить это глупое времяпрепровождение. Всё-таки ему не шибко нравилась перспектива стоять на посту в каком-то заброшенном особняке. — Навряд ли до такого дойдёт. Тут обычное убийство, пусть и с примесью магии. Храмовники, скорее всего, этим делом заинтересуются. — Ты прав. Одержимые лишь одной целью — сжечь всех еретиков, храм это так просто не оставит , — мужик снова втянул дым, поглаживая свою короткую бородку. — Ну, по крайней мере, слуг и рабов не оставили умирать. Хороший у нас магистрат, скажи, а? Взяли — да и пристроили на мануфактуру людей. — Не сказал бы, что дело хорошее это — работать на мануфактуре. Руку отрубит — выбросят в первую очередь. К тому же их, вероятно, продадут по возможности, — откашливаясь пробурчал мужик постарше. — Дружище, тебе бы перестать курить. Я вот не курю — могу хоть в бордель походить три раза в неделю. Жаль, что жена деньги забирает. — Зря ты женился, салага. Я вот прекрасно себя чувствую. — У нас в части все знают, что ты пытаешься приударить за одной дамой с серебряной улицы, можешь не прикидываться холостяком. — Кто тебе такое сказал? — сурово спросил мужик, снова начиная кашлять. — Нехорошо мне что-то. Схожу-ка я к местному клирику. Храм всё-таки помогать должен людям. А в это время, пока старый братался с молодым, в запечатанном особняке, в подвале, по опустошенной сокровищнице шёл Бенарь. Не то, чтобы его сильно интересовали деньги, но он был обеспокоен возможной пропажей одной вещи. Однако, когда маркиз обнаружил, что тайный ход не тронут, он тут же расслабился. «Слава Богу, что эти дилетанты ничего не умеют», — торжественно подумал мужчина, пока отворял ход. Если бы за дело взялся храм — ход, возможно, был бы найден. Всё-таки квалификация рядового храмовика намного выше, чем какого-нибудь полицейского. А если бы сюда наведалась жандармерия... ну, императорский дом намного превосходит храм — пиши пропало. Стена, которая казалась монолитной, вдруг, поддаваясь удивительному механизму, который мог позволить себе не каждый, втянулась во-внутрь, открывая взору нетронутое помещение. Там его ждала надежно спрятанная от посторонних глаз комната, его личная священная земля. Это было что-то вроде хранилища: вместо стен были деревянные шкафы из западного тёмного дерева, а посреди комнаты стоял светлый мраморный стол. Здесь было всё: деньги, книги (дорогая роскошь, в самом деле), редкие травы и даже тайные знания. Но его интересовало совершенно другое. На мраморном столе в стеклянном ларце красовался кинжал. Стилет испускал зеленоватое свечение, которое отдавалось блеском в страстных глазах маркиза. Когда он отворил ларец и достал его, на лице маркиза застыла триумфальная улыбка, а руки невольно потянулись к небу. Он вложил в это орудие всё: души убитых, собственные чувства, воспоминания. Первоначально целью маркиза являлся Демид. Тёмный король твёрдо решил убрать именно этого человека, а сам Бенарь никогда не спрашивал причины и лишь исполнял приказ. Но внезапно тёмный король сам связался с ним через призму сновидений. Тот приказал маркизу убить для начала раба, а уже после уничтожить девушку и её отца. Бенарь и сам был неимоверно счастлив выпавшей возможности уничтожить весь их род, хотя немного не понимал мотивов тёмного короля. Он даже хотел протестовать, ведь сделка так неожиданно изменилась, но, на своё удивление, смирился с этим. Жаль только, что мужчина и не подозревал о возможности высших существ контролировать человеческий разум. Бенарь собирался сделать то, чего желали практически все тёмные короли. А он был и не против. Потирая кольцо на безымянном пальце, он уже видел свою будущую победу. Его желание должно исполниться. Но почему он плакал?