Похитители Желаний

      Южноморец смотрел Райту прямо в глаза. Диким зверем смотрел, шумно дыша открытым ртом. В уголках губ уже начала спекаться тёмная кровь, которую парень продолжал периодически откашливать. Боль в рёбрах мешала южноморцу нормально разогнуться. Пострадавшая рука безвольно свисала вдоль избитого тела. Райт видел, как разбитые пальцы подрагивают от пульсирующей боли, когда тот сильно тревожил конечность. Это выглядело дико, но южноморец сосредоточенно фиксировал только что вправленную руку собственным ремнём, и делал это довольно ловко. Только кривился. Райт размеренным шагом двигался к нему, оставляя за спиной девочку-аристократку. Зияющая пропасть ничуть не пугала Райта, он отлично чувствовал опору и уверенно шёл по собственным следам. Он мог немного прибавить темп —это не потревожило бы старую дорогу — но не делал этого, давая мальчишке небольшую фору. — Не в моих правилах беседовать с самоубийцами и слабоумными выскочками, — железным голосом заговорил Райт. Под подошвами его ботинок заскрипели камешки высушенного солнцем песка. Он преодолел пропасть и сейчас сошел на землю. — Но ты пойми, что тебе никогда не одолеть меня. Советую не вставать. Господину ты нужен обездвиженный и побеждённый. Удовлетвори его желание, и, может быть, ты сможешь оклематься через некоторое время. Южноморец сжал губы и хищно прищурил глаза, так, что в солнечном свете они стали похожими на две тёмные щели. Он закончил подвязывать свою руку. — Конечно, я ударю тебя, — продолжал Райт. — Возможно, не рассчитаю, и ты умрёшь на месте. Но если ты выживешь — не вставай. Тогда для тебя всё закончится. Закари молчал. Он боялся сбить с трудом выровненное дыхание. Он не хотел тратить силы на лишнюю болтовню, а сил оставалось совсем немного. «Он убьёт меня», — ясно подумал Закари, на секунду позволяя себе прикрыть глаза. Конечно, этот громила убьёт его. По сути, Закари не нанёс ему ни единого серьёзного удара. И если Райт думал, что он до сих пор не понял разницу в их силах, то он грандиозно ошибался. Превозмогая боль в глупых рёбрах, Закари чуть качнулся вперёд, наклоняясь, и довольно проворно вытащил левой рукой небольшой кинжал из ботинка. Райт от изумления остановился. Южноморец сжимал пальцами левой руки кинжал Гиены. От подобной наглости Райт онемел, но из-за присущей ему неразговорчивости, этого никто не заметил. Кажется, прихлопнутый комар всё ещё способен укусить и выпить крови. Вот же упорный сукин сын. Райт сорвался с места, легко уклонился от неловкого взмаха руки с ножом, дугой лизнувшей воздух, и снова ударил мальчишку в грудь. Южноморец надрывно взвыл, хотя этот вой больше походил на писк. Как у того самого комара, с которым его сравнил Райт. Его согнуло пополам, и кровь с новой силой хлынула изо рта. Райт коротко усмехнулся, но тут вздрогнул, почувствовав резкую боль. Опустив взгляд, он увидел кинжал, торчащий в своем предплечье. — Неплохо, — ровным голосом сообщил Райт. Он снова ударил южноморца в грудь. Закари скрючило от боли. Он задыхался от крови и собственных лёгких, которые, как ему казалось, громила вбил ему в горло. Он отпустил кинжал, не в силах больше им атаковать. Райт поймал падающего Закари за волосы и ещё раз ударил его в грудь. Всё. Он отпустил обездвиженное тело южноморца, позволив тому грузно повалиться на землю, и только после этого вытащил мешающий кинжал из руки. Ерунда. Но досадная. — Ты жив? — спросил Райт, пнув сжавшегося в комок, дрожащего парня. Ответа не последовало. На всякий случай Райт присел и вытащил все припрятанные кинжалы Гиены из карманов южноморца. Парень был ещё жив. Его трясло, как в лихорадке, но упорно пытался подняться. Опираясь на левую руку и собственный лоб, он подтягивался, собирался в кучу, чтобы разогнуться и встать. Да он с ума сошёл. Райт чувствовал, как на его лбу выступил пот, и на этот раз не из-за жары. — Не вставай. По губам и подбородку Закари текла кровь. Его зубы были крепко сжаты, а ноздри широко раздуты. Он уже смог встать на колени и продолжал упорно подниматься, опираясь сначала на локоть левой руки, потом на ладонь. Приглушенный и до ужаса монотонный звук, который Закари издавал, был даже не стоном, а каким-то жутким воем. — Не вставай, — громче повторил Райт на случай, если от боли южноморец стал хуже слышать. Как только тот подтянул левую ногу чуть вперёд, готовясь встать полностью, Райт наступил ему на поясницу. Южноморец с задушенным кряхтением рухнул лицом в землю. — Не. Вставай. И это всё закончится, парень. Я уйду. Не вставай. Скрипнув зубами так, что Райт невольно поморщился, Закари упёрся в горячую землю руками. Боль в повреждённом плече разлилась по позвоночнику. Хотя Закари уже запутался во всей этой боли — её было слишком много. Он глухо зарычал и вновь начал подниматься. Он должен встать. Пока он стоит — Софи в безопасности. Райт не стал повторять в четвёртый раз: подняв ногу со спины южноморца и позволив ему ещё немного приподняться, громила размахнулся и ударил его по так удобно подставленному животу. Закари натужно захрипел, выгнулся дугой, не устояв перед силой удара. Его скрутило в болезненном рвотном спазме. Скатившись с ноги Райта на бок, он усилием воли заставил себя приподнять голову, чтобы не захлебнуться потоком желчи и крови. «Черт-черт-черт, это слишком больно! Я больше не выдержу!» Будто услышав мысли Закари, Райт доказал, что это ещё не предел: ногой он вбил его голову в землю, в его собственную кровь и выблеванную желчь. — Тебе стоило послушаться моего совета и не вставать, — с наигранным участием в голосе сказал Райт. Он смотрел на мальчишку, буквально вбитого в землю. Последним ударом Райт как минимум подарил южноморцу трещину в челюсти. Тот лежал неподвижно, и Райт внимательно наблюдал за поверженным соперником. Он отсчитал добрых четыре минуты, за которые со стороны повозок стали доноситься гнусавые голоса заскучавших девушек господина Феликса. Девочки, кажется, просили оставить южноморца в покое, если то состояние, в котором он был сейчас, можно было назвать покоем. Райт молча ждал, не сводя с него глаз, и дождался: мышцы южноморца внезапно напряглись. Парень дёрнулся, пытаясь двинуться, но вместо этого завыл. Это был нечеловеческий вой умирающего зверя. Райт позволил себе улыбку. Безумный мальчишка больше не мог встать. — Если не сдохнешь, я приведу девчонку к тебе, — с этими словами Райт развернулся и отступил от него на шаг. Хвать! Райт яростно стиснул зубы и посмотрел назад. Будет ли этому конец, чёрт возьми?! Этот щенок не желал сдаваться. Вцепился в его ногу уже в который раз и, разрази его гром, вновь пытался подняться, переворачиваясь на бок, стискивая щиколотку и опираясь на неё. Он уже не жилец — Райт был в этом уверен. Даже если его отвезти в больницу прямо сейчас, лучшее, что ему светит — это пожизненная инвалидность. Если продолжить его бить, он точно умрёт. Захлебнётся собственной кровью или помрёт от болевого шока. Но, во имя неба, что значит этот взгляд? Разве такие глаза у умирающих людей? Ни мольбы, ни страха, ни сожалений. Только вызов. Этот проклятый взгляд будто говорил: «Что бы ты ни сделал, тебе не убить меня». Это была последняя капля. Райт яростно взревел и обрушил свою ногу на предплечье южноморца. И он внимательно смотрел, как мальчишка мелко задрожал, как в ужасе расширились его глаза, как он пытался стиснуть зубы никуда не годной сломанной челюстью, едва сдерживая рвущийся наружу крик. Южноморец беспомощно заскрёб ногами по песку, закидывая голову назад и вопя во всё горло. Этот душераздирающий нечеловеческий крик сотрясал окрестности, гулко отражался в бездне ущелья, и он, в конце концов, сорвался на жуткий хрип. Девушки Феликса в ужасе смотрели на всё это сквозь пальцы прижатых к лицу ладоней. Прожив всю жизнь в трущобах Сикстена, они повидали многое. Жестокие избиения и смерть людей для них настолько же обыденное зрелище, как восход или закат солнца. Но даже им было больно смотреть на это. Услышав крик, Софи вздрогнула и очнулась. Как раз вовремя — её нога была занесена над пропастью, в которую она едва не шагнула. С трудом сохраняя равновесие и не позволяя себе паниковать, она осторожно вернула ногу на устойчивую шпалу. Дрожа всем телом, Софи опустилась на корточки, обхватив колени руками. Она совершенно не понимала, что происходит. Что она собиралась сделать? И кто это так кричал? Райт отлепил ступню от раздавленной руки и с силой пнул хрипящего мальчишку в живот. Тело южноморца неуклюже прокатилось несколько футов и застыло в неестественной позе, похожее на тряпичную куклу. Райт подождал, но мальчишка больше не двигался. Подойдя, он пощупал пальцами пульс на его шее. Он ещё был, но едва чувствовался. Мальчишке осталось жить от силы час, недолго ему ещё мучиться. И поделом. — Эх, Райт, чертяка, можно было и полегче с этим парнишей, — покачал головой Харбор. Но на его лице не было и капли сожаления. Перевернув тело южноморца ногой на спину, Райт немного подождал, и, убедившись, что мальчишка точно уже не встанет, пошагал к рельсам. Сжавшаяся в комочек губернаторская дочка обернулась и с ужасом посмотрела прямо на него.