Провидение

— Может, всё-таки не стоит беспокоить усопших? — Осторожно спросила Софи, и воздух от ее фразы всколыхнул пламя единственного источника света в комнате — свечи. Она понимала, что отступать поздно: мистические атрибуты подготовлены, планы на вечер Хэллоуина отменены, а Дейзи уже впущена на порог дома. Прогнать младшую Миллер было бы тяжелее, чем провести обряд экзорцизма, а последствия её обиды были бы ужаснее мести зловредного призрака. — Еще как стоит! — Воодушевленно воскликнула Дейзи и, положив ладони поверх дрожащий рук Софи, припечатала их к спиритической доске. — Ну что, кого хочешь увидеть? Энтузиазм подруги вытеснил страх Софи, заместив его мечтательным любопытством. — Может, вызовем Шекспира или Дюма? Ах, нет… Давай Достоевского! Хотя, как мы будем общаться? Я же не знаю русского… — Да ну тебя, — закатила глаза Дейзи. — Нет чтобы выдумать что-то повеселее, чем беседа с унылыми писателями прошлого… Просто закрой глаза и доверься сердцу. Посмотрим, кто придёт. Софи послушно прикрыла веки, а Дейзи начала что-то таинственно нашёптывать. Слова походили на смесь латыни и испанских ругательств, выученных ей на неудачном свидании вслепую с мексиканцем. Но Софи тактично промолчала на этот счёт. Когда заклинание было произнесено, ничего не изменилось. Тишину разрезал внезапный вой собаки за окном, заставивший Престон вздрогнуть. Девушки опасливо переглянулись. Пролети комар в тот момент, и сердце Софи бы взорвалось от ужаса. Однако вместо этого, свеча предупредительно заморгала, как от порыва ветра, а спиритическая доска задрожала под руками настолько, что её стало трудно удерживать. Послышался жуткий свист. — Призрак хочет что-то сказать! Держи крепче! — Крикнула сквозь шум Дейзи. Подруги вцепились в движущийся по лакированной поверхности указатель. Он время от времени останавливался на определенной букве алфавита. Софи читала вслух: «B» «I» «T» «C» «H» — Стерва? — Недоуменно потерла нос Софи. — Стерва! — Констатировала факт Дейзи. — Дух явно злится. Но на кого? Закрытая прежде дверь внезапно отворилась за спинами девушек, начала ритмично трещать и поскрипывать в несвойственной ей манере. — Закрой, сквозит, — недовольно пробурчала Дейзи, ищущая что-то в ветхой книге. Софи подошла к двери, прислушиваясь, и вдруг застыла в догадке. — Это шифр Морзе. — Что? — Дейзи оторвала взгляд от переводчика с сатанинского. Софи молча схватила салфетку, попавшийся под руку карандаш и начала записывать сигнал от скрипящей двери. — «-.-. .- -. -. .-. .» означает «свеча». Зажги ещё пару, — скомандовала Софи. Стоило добавить света, как перед девушками замерцал вихрь, превратившийся в полупрозрачный силуэт призрака. Дейзи пыталась совладать с эмоциями, а Престон от удивления вскрикнула: — Бабуля?! — Наконец-то ты связалась со мной! — Театрально всплеснула руками мёртвая, но всё ещё приятной наружности женщина. — Хорошо, что поняла мой шифр. Без свечей призракам трудно найти путь к живым. — Вообще-то я вызывала Сент-Экзюпери, но тебя я тоже рада видеть, — смущённо пролепетала Софи, забывшая, как давно хотела повидать бабулю, научившую её двум важным вещам — делать высокие прически и никогда не опускать руки. — У нас мало времени, Софи, слушай внимательно. На нашем роду лежит проклятие. Если женщина семьи Престон живёт в агонии безрассудства, не реализовывает свой потенциал и переживает многочисленные экзистенциальные кризисы, то в неё вселяется дух стервы. — Где ты только таких слов набралась? — Хихикнула Софи. — С Фрейдом на днях общалась. Перестань смеяться, я же серьезно. Так вот, дух не отстанет, пока не выполнишь все его задания. Иногда он завладевает твоим телом и творит всё, чего пожелает. Ты ничего странного в последнее время помимо своей воли не делала? — Ну… — Протянула юная Престон, вспоминая бурную ночь в Вегасе, и виновато посмотрела на Дейзи, которая подбадривающе улыбнулась в ответ. Бабуля прикусила губу так, как это делала Софи в задумчивости, потом добавила: — Проклятье было запущено ровно год назад. Если ты не снимешь его сегодня, то ты… — Умрешь? — ужаснулась Дейзи. — Хуже. Навсегда останешься лаборанткой. Словам бабули вторил гром, последовавший за полыхнувшей за окном молнией. Софи тяжело задышала, сдерживая приближающуюся паническую атаку, которую она сейчас никак не могла себе позволить. Перед глазами плыли все её мечты, стремления не только разносить кофе, готовить документацию, но и преподавать. Она вспомнила долгий путь в университете, тяжелую работу, едкие комментарии Миллер и луч надежды, что однажды она освободится и добьется своей цели. Всё это не могло быть растрачено понапрасну. Поэтому Софи сжала кулаки и спрятала проступившие слезы. — Что мне надо делать? — Выполни все задания, милая Софи. Ты справишься, как всегда справлялась. Силуэт женщины протянул полупрозрачные руки к Софи, будто хотел обнять и тут же растаял, так и не услышав слова благодарности от внучки. — Мне очень жаль, Софи. Она была красивой женщиной, — вздохнула Дейзи, положив ладошку на плечо подруги. — Не стоит. Бабуля прожила счастливую жизнь и даже умерла от смеха. — Это как? — Она была актрисой драматического театра и умерла, как и все великие артистки, на сцене, — грустно улыбнулась Софи. — Бабуля позволила себе дерзость, импровизировать в пьесе Бернарда Шоу. Ей до того понравилась эта шалость и собственная шутка, что её сердце не выдержало смеха. Девушке одновременно вздохнули и откинулись на спинку стульев, на которых сидели, и предались мыслям. Однако обе понимали, что времени на раздумья и переосмысление только что увиденного нет. — И что теперь? — С нескрываемым волнением спросила Дейзи. — Я выполню последнее задание.

***

На бегу накидывая костюм призрака, Софи пулей бежала в парк. Прорываясь сквозь кусты и перепрыгивая лужи в темноте, она приближалась к компании врачей, разодетых в зомби и вампиров и прочую нечисть. Митча она узнала бы из тысячи. И не потому, что Софи хорошо его знала, а потому, что рядом с ним крутилась Бренди. Собака явно радовалась своим светящимся рожкам чёртика не меньше хозяина. Софи глянула на часы в последний раз. Было около полуночи, а значит, у неё оставалось минут пять, чтобы снять проклятие. Она хотела было окликнуть Митча, как вдруг увидела рядом высокую и красивую даже в образе разлагающейся зомби девушку, с которой он оживленно беседовал и смеялся. «Неужели я так долго боялась и отсиживалась в своём панцире, что признаться ему уже слишком поздно?» — Страшным вихрем пронеслось в мыслях. Престон менялась в лице, то краснея, то бледнея от гнетущего осознания собственной беспомощности, но в глазах прохожих она оставалась нелепым заблудившимся призраком с узкими прорезями для глаз в простыне. И тут она всё поняла. Эта белая ткань скрывала её внешность, чувства и её саму, Софи. И под такой простыней она ходила не только на Хэллоуин, но каждый день на работу, встречаясь с друзьями и коллегами. Софи всегда оставалась чьей-то тенью, призраком, не признавая собственных заслуг и не собирая трофеев. И когда как не за пять минут до полного краха всей её жизни, время было снять с себя эту призрачную пелену. Престон стянула с себя простыню и кинула в мусорку. Не скрывая ревности, она с отвращением глянула, как девушка-зомби протянула свои мертвенно-бледные, но очень пухлые губы к щеке доктора Эванса. «Сейчас или никогда!» — Софи не отличалась хорошей спортивной формой, однако в этот момент вполне могла бы поставить мировой рекорд по скорости бега, ибо за пару секунд она настигла пару. Под ребром ужасно кололо, но девушка не обратила на это внимания. За миг до того, как спутница Митча дотронулась бы своими пухлыми губами до его колючей щеки, Софи преградила ей путь ладонью. Бледная помада и искусственная кровь соперницы отпечатались на её руке. — Нам надо срочно поговорить, — серьёзно выдала Софи, не смотря на негодующую девушку с зажатым ртом. Митч обеспокоенно взглянул на Престон и жестом со всей серьезностью предложил ей отойти. Они стояли под раскидистым дубом, по листьям которого барабанили капли начинающегося дождя. — Ты какая-то странная. Пришла на праздник и без костюма… — Я в костюме, — ответила Софи, заглядывая ему прямо в глаза и пытаясь предугадать реакцию на слова, что должна успеть сказать в ближайшие пару минут. — И кого же ты изображаешь? — ухмыльнулся он, знакомым жестом стирая капельку дождя, катящуюся по её щеке. — Саму себя. — Ну, Престон, ты не такая страшная, чтобы наряжаться в саму себя на Хэллоуин… — А вот и да, — голос Софи подрагивал. — Я–страшный человек. Не показываю свои желания, не делаю то, что хочу, не могу сказать людям о том, что чувствую… В любой другой день девушка бы уже давно разрыдалась, но сегодня она приняла решение не сдаваться во что бы то ни стало. — Так покажи свои желаний, катастрофа, делай, что хочешь, и говори, как чувствуешь, иначе превратишься в такой же кусочек льда, как я, а ты ведь совсем не такая… — А какая? — С надеждой спросила Софи. — Ты — самый добрый и милый человек, которого я знаю. — А как же та девушка? — Тщетно боролась с ревностью Софи. — Только не говори мне, что она-твоя сестра. После непродолжительного молчания, кажущегося вечностью, Митч твердо ответил: — Нет, это не моя сестра. Сердце Софи упало и так и осталось лежать. Ей было стыдно теперь взглянуть в его кристально чистые глаза еще раз. Надежда навсегда погасла. Взгляд зацепился за часы, на которых горели цифры 23:59. — Ты почему такая грустная? — Поднял её подбородок Митч и внимательно всмотрелся ей в глаза, будто пытаясь поставить точный диагноз. — Надеялась, что это твоя сестра, — призналась Софи. — А кузина не устроит? — рассмеялся доктор Эванс. Софи попыталась отстраниться и уйти от нахлынувшего смущения, но он потянул её за рукав, вынуждая остаться. — Так что ты там говорила про выражение своих желаний? — Тепло улыбнулся он. Софи зажмурилась и заговорила так громко, что почти кричала: — Я желаю тебя, хочу делать абсолютно все вещи с тобой, потому что безмерно влюблена в тебя, Митч Эванс. — … — Так и будешь стоять с закрытыми глазами? — спросил Митч. По его голосу читалась улыбка. — Если на меня не обрушится метеорит, или ты как-нибудь не спасёшь эту ситуацию, то да, — ответила зажмурившаяся Софи. — Ну тогда я спасу тебя, как и всегда, ходячая катастрофа. Можешь не открывать глаза. Секунда и Софи почувствовала теплые руки, сжимающие её в объятиях, на губах — нежный и горячий поцелуй, а в воздухе аромат парка после дождя и первой взаимной любви.