Провидение

Древняя японская легенда гласит, что люди, предназначенные друг другу судьбой, связаны красной нитью. Эта нить — продолжение одного очень особенного кровеносного пути, ведущего от сердца к мизинцу. Но на пальце она не заканчивается, а «вытекает» оттуда и соединяет сердца связанных самой Вселенной людей. Нить может извиваться, путаться, отдаляя их воссоединение, но она никогда не порвется. Вне зависимости от времени, места, обстоятельств, таким людям суждено встретиться и полностью изменить жизни друг друга.

***

Накинув меховую накидку, я прошмыгнула мимо мирно спящей наставницы и выбежала из своих покоев. Было совсем темно, и только луна освещала мой путь. Зимний холодный ветер раздувал волосы и пронизывал насквозь. Я совсем не обращала на это внимание, ровно как и на цепляющиеся к моему наряду шипы кустарника. Все, о чем я могла думать, так это о том, чтобы увидеть его сегодня. Поляна была уже совсем близко. Радостно предвкушая встречу, я по неосторожности зацепилась туфлей за корень какого то растения и вылетела на то место, где мы договорились встретиться. Уже готовая повстречаться носом с холодной землей сада, я ощутила теплую ладонь, удерживающую мою талию. Мгновенной реакцией было звать на помощь, но вторая рука неизвестного заткнула мне рот, лишая возможности закричать. Я отчаянно крутила головой, пытаясь разглядеть нападавшего, но он продолжал крепко держать меня и, приблизившись к моему уху так, что я почувствовала его теплое дыхание прошептал: — Тише, Лале, весь двор разбудишь. Этот голос я узнала бы из тысячи. Тут же перестав вырываться, я обхватила его руки своими и обернулась. Даже темнота ночи не помешала мне разглядеть знакомые смешинки в уголках его изумрудных глаз. — Аслан! Опять ты меня пугаешь! — я наигранно надула губы, но несдержанно улыбнулась от радости видеть его. Это чувство было таким светлым и сильным, что мне казалось, оно способно разорвать меня на части. — А ты опять продолжаешь падать в мои объятия! — радостно заявил он и снова обнял меня, закружив вокруг своей оси. Я не стала сопротивляться. Тот факт, что это последний вечер перед тем, как Аслан пойдет в свой первый военный поход в качестве янычара несомненно огорчал и пугал меня. Немного отстраняясь, я серьезно спросила: — Зачем ты позвал меня? — Хотел сделать тебя своей, — также серьезно сказал он. — Что?! — смутилась я. Хорошо, что темнота ночи скрыла мой румянец. Он подошел чуть ближе. Я боялась пошевелиться. — Хотел подарить это украшение для волос тебе. — Но ты выиграл его в соревновании и должен подарить своей невесте! — не успела воскликнуть я, как Аслан закрепил заколку в виде цветка лилии у меня в волосах. — Красиво, — завороженно сказал он, проводя ладонью по волосам и смотря прямо в мои глаза. Я не стала задавать вопросов. По взгляду Аслана, тону его голоса и решимости было ясно, что никакие отговорки или убеждения не способны переубедить этого мужчину отказаться от своего выбора. Он уже выбрал меня. Что-то маленькое и холодное упало на мою щеку, а потом еще и еще. Я не понимала, что происходит, пока не огляделась вокруг, отвлекаясь от гипнотического взгляда юноши. — Это снег! Снег в Эдирне! — удивленно воскликнул Аслан, подтверждая мои догадки. О снегопаде я только читала, но прежде никогда не видела. Я завороженно следила за летающими повсюду блестящими снежинками, пыталась поймать их, рассмотреть на ладони, а потом и вовсе закружилась в странном танце, стараясь вобрать эту красоту. Рыжеволосый воин лишь с улыбкой наблюдал за каждым моим движением. Мне показалось, что снег будто зашел в гости в наше южное государство, чтобы повидаться с Асланом и послать ему весточку от родной страны. Тихий голос юноши рассек морозный воздух: — Лале, знаешь, на моей Родине есть поверие. Если девушка и юноша встречают первый снег вместе, то они обязаны поцеловаться, тогда их души будут навсегда связаны. Я смотрела на него и пыталась понять, шутит ли он или всерьез. — Я не верю в приметы, — строго ответила я, наблюдая за меняющимся выражением лица воина. Подойдя немного ближе, я положила ладонь на его щеку и, притянув к себе лишенного надежды Аслана, аккуратно прикоснулась своими губами к его. Ощущение было приятным, но одновременно пугающим. Мне показалось, я делаю что-то неправильно, поэтому быстро отстранилась, оробев от собственной смелости. Аслан внимательно и хитро, как охотник, поймавший зверя в капкан, посмотрел на меня. Обняв мое лицо своими ладонями, юноша запрокинул мою голову назад и, нависая надо мной, завладел моими губами. Его поцелуй был таким настойчивым и уверенным, что я невольно спросила себя: «Это мой первый поцелуй, но он первый только для меня?» Несколько секунд и я позабыла о неловкости и скованности. Он увлекал меня за собой в мир неизведанных чувств и эмоций. Необычное сочетание холодных снежинок на коже с такими горячими прикосновениями Аслана будоражили. Этот вечер был так прекрасен, что я многое бы отдала, чтобы положить туда закладку, как в книгу, в надежде вернуться однажды в одинокий зимний вечер. Зазвонил будильник. Я по привычке вскочила и сразу же протянула руку к блокноту, лежащему на прикроватной тумбочке. Мне опять приснился этот молодой юноша, воин с волосами цвета солнца. «Его имя… Я опять забыла его имя!» Я взяла карандаш и, пока не забыла деталей из сна, смелыми штрихами зарисовывала его образ. Только после этого ритуала я отложила полный портретов рыжеволосого юноши блокнот и пошла заниматься утренними делами. Посмотрев на часы, поняла, что надо поторопиться. Опаздывать на собственное собеседование на работу было не лучшим решением. За окном лежал снег, так что я натянула теплое шерстяное платье с высоким воротом, чтобы не замерзнуть. Распахнув дверь, вихрем влетела на кухню. Моя соседка по квартире тетушка Шахи уже приготовила нам завтрак. Заглатывая на бегу заботливо приготовленный бутерброд и обжигаясь горячим кофе, я пробурчала: — Спасибо, опаздываю уже. — Да вижу я, — улыбнулась мне женщина, так хорошо знающая все мои особенности и привычку долго собираться. — Кстати, Лайя, если ты не забыла, завтра сочельник. Так что я собиралась пойти к подруге Дайе, давно мы с ней не виделись. Вместе приготовим что нибудь, поболтаем о былых временах… Пока я натягивала пальто, Шахи продолжала: — Ты же не обиделась, что я оставляю тебя в одиночестве на Рождество? — виновато спросила она. Я только нахмурилась в ответ. — Вчера вечером Мехмед опять приходил, тебя спрашивал, — хитро улыбнулась Шахи, считывая мои четко вырисованные эмоции на лице. — И чем тебе такой видный жених не угодил? Вот вместе бы и отпраздновали! — Он, конечно, выглядит богатым и успешным, но ты сама посуди, тетушка, весь его бизнес достался от дяди Мурада. В таком успехе нет ни капли заслуги самого Мехмеда! Кроме того, меня совсем не привлекают такие мужчины, — я смущенно опустила глаза, понимая, что от Мехмеда меня отталкивает далеко не только происхождение его бизнеса. Но я не могла долго сердиться на Шахи, которая вечно пытается свести меня с успешными мужчинами. «Все-таки она мне как мать, с детства воспитывала, была рядом. Шахи всегда желала мне только добра и счастья». Завязывая шарф, я на прощание поцеловала женщину в щеку, услышала от нее пожелание удачи на собеседовании и выбежала на улицу. Нью-Йорк в преддверии Рождества встретил меня холодным ветром, пробирающим до костей, снегом, так красиво успевшим украсить город к празднику, и множеством снующих людей. Засмотревшись на увешанные яркими гирляндами и мишурой прилавки соседних магазинов, меня как никогда посетило чувство отсутствия чего важного, словно я давно что-то искала и не могла найти. «Но что я ищу? Это какое-то место, предмет или человек?» Смотря на толпу людей, я видела, что сегодня каждый пытался выполнить годовой план. Кто-то опаздывал сдать отчет, другие — купить подарок родным. Некоторые планировали признание в любви, но большинство людей стремились покинуть мегаполис, чтобы провести это волшебное время с близкими и семьей где-нибудь в глубинке. Рассматривая эту суетящуюся толпу, я особенно остро почувствовала себя одинокой. Каждый год я проводила Рождество абсолютно однотипно. Я находилась в гордом одиночестве в своей небольшой квартирке, куталась в свитер с оленями и поедала тонны мороженного, смотря мыльные оперы. Но в этом году мне захотелось положить конец этой печальной традиции. Я даже серьезно задумалась, а не пригласить ли Мехмеда на ужин. Тем временем, пребывая в своих размышлениях, я подошла к одному из нью йоркских небоскребов. Именно там располагался офис компании, куда я хотела устроиться работать реставратором. Глубоко выдохнув от волнения и удостоверившись, что мой талисман удачи-заколка в виде лилии все еще находится у меня в волосах, я уверенным шагом зашла внутрь здания. Несмотря на раннее утро, там уже было полно офисных работяг. В толпе людей я устремилась к лифту. Желая успеть на собеседование вовремя, я словно акробатка ловко забралась в кабину. Плотно заталкивая остальных в лифт и упираясь всем телом в кого-то спереди, я старалась не выпасть наружу. Повернув голову в более удобную позицию, я поняла, что упираюсь всем телом в статного молодого человека, который сразу привлек мое внимание. Он был явно выше остальных и широкоплеч, а то, как его ярко рыжие волнистые волосы контрастировали с абсолютно черным костюмом, заставляло меня как загипнотизированную смотреть ему в спину. Меня нестерпимо манило увидеть его лицо. Я изгибалась как змея в надежде рассмотреть мужчину поближе. Даже не заметила, что лифт уже несколько секунд отчаянно сигнализировал о перегрузке. Элегантная женщина рядом локтем вытолкнула меня из переполненной кабины. Зацепившись чем-то за костюм рыжеволосого мужчины, я почувствовала боль от выдернутых волос и услышала звук падения металлического предмета. На прощание женщина ехидно улыбнулась и издевательски помахала рукой. Двери лифта начали закрываться. Последнее, что мне удалось увидеть — пара изумрудных глаз того мужчины, провожающих меня. На секунду показалось, что они удивленно округлились, встретившись с моими. «Почудилось», — подумала я и побрела вызывать лифт напротив. На этот раз добраться на верхний этаж удалось без приключений. Собеседование прошло вполне удачно. Взяв визитку компании и услышав заветные слова «мы вам позвоним», я попрощалась и вышла. Только окончательно покинув здание офиса я смогла снова нормально дышать. Глубоко вдохнув морозный воздух, я почуяла запах корицы и карамели. Позади меня оказался небольшой ларек, манивший своими рождественскими сладостями. Купив чашечку какао, всегда напоминавшею мне о детстве, я побрела, следуя за огоньками празднично наряженного города. Пытаясь очистить мысли от пережитого собеседования, я плутала по улочкам в поисках чего-то, что не могла сформулировать. Как ни обидно это было признавать, но я завидовала. Завидовала мальчику, который катался на карусели, пока его мать делала фотографии с ним. Я завидовала девушке, чей парень заботливо укутывал ее в шарф, пока она смахивала снежинки с его носа. Чувство зависти возникло у меня, даже наблюдая за девочкой, нежно обнимающей дворового пса. Все просто. В Рождество все эти люди окажутся в теплом доме с людьми, которых любят, в то время как у меня не было даже человека, которому можно было бы подарить подарок. А ведь я всегда была из тех людей, которые любят отдавать, больше, чем принимать. Вечерело. Я набрела на ярмарку под открытым небом. Делая вид, что и у меня есть повод выбирать подарок, я ходила между торговыми рядами, разглядывая витрины с рождественской атрибутикой. Народу было, как и везде в это время-не протолкнуться. Очутившись возле большой ярко-украшенной елки, я просто наслаждалась атмосферой праздника. «Но вот что удивительно. Почему чем больше людей вокруг тебя, тем более одиноким ты себя ощущаешь?» Погруженная в свои мысли, я только сейчас заметила, что совершенно лысый кот в свитере с Санта-Клаусом играл с мотком красной нити для упаковки подарков прямо у моих ног. — Ты чей такой милый? Где твой хозяин? — удивилась я и наклонилась, чтобы погладить питомца. Несмотря на злой вид, кот замурчал, когда я почесала ему за ушком. Увидев, что в моих руках только моток, а начало нити уходит куда-то за елку, я последовала за ее продолжением, взяв кота на руки. Шаг за шагом я наматывала нить на моток, блуждая кругами по ярмарке, а порой и мешая движению людей. Наконец я почувствовала натяжение нити с другого конца и резко дернула на себя. Кто-то на другом конце был сильнее меня. Он также потянул на себя. Я не удержалась на ногах и полетела вперед, вылетая из-за гигантской статуи Санты и выпуская кота из рук. Не успел мой нос повстречаться с нью-йоркским асфальтом, как чья-то крепкая рука подхватила меня за талию, а вторая удержала за плечо. От неожиданности я вскрикнула. — Тише, а то всю ярмарку напугаете! — раздался мужской голос. Я повернула голову и, увидев своего спасителя, обомлела. Тот самый рыжеволосый мужчина из лифта! — Это вы? — Хором воскликнули мы. Оправившись от несостоявшегося падения, я сразу же заметила конец той самой красной нити в руках у мужчины и возмутилась: — И почему вам надо было тянуть за нить?! — И почему вам надо было падать и оказываться в моих объятиях?! — спародировал он меня и улыбнулся. В уголках его ярко-зеленых глаз затаились хитрые лучики. Я невольно залюбовалась его лицом, которое так и не успела рассмотреть в лифте, и улыбнулась ему в ответ. — Рад, что снова вас встретил, — серьезным голосом сказал он. — Что?! — смутилась я. Хоть я и не считала себя слишком красивой, все же было приятно осознавать, что не только он мне понравился с первого взгляда. — Хотел отдать это украшение для волос вам. — Какое украшение? — не успела воскликнуть я, как мужчина закрепил заколку в виде цветка лилии у меня в волосах. Я даже не заметила, как обронила ее в лифте. — Красиво, — завороженно сказал он, проводя ладонью по волосам и смотря прямо в мои глаза. Я промолчала. Что-то маленькое и холодное упало на мою щеку, а потом еще и еще. Я не понимала, что происходит, пока не огляделась вокруг, отвлекаясь от гипнотического взгляда мужчины. Нас окружали миллионы фонариков гирлянд. В их свете как никогда красиво кружили тысячи снежинок. Они покрывали витрины, рождественские елки, мои ресницы, его губы. Мы стояли друг напротив друга, сжимая в ладонях каждый свой конец красной нити и не решаясь заговорить. Но вдруг мужчина прервал тишину своим голосом и дружелюбно протянул мне руку: — Я-Лео. А могу я узнать твое имя?