Знак равенства

      Молотки в его голове смешивались с бубнящим шумом. Было ощущение, что ещё немного — и череп расколется на мелкие куски. С тихим стоном Драко открыл глаза, чтобы тут же сморщиться от света. Мерлин, они же жили в подземельях, почему так ярко?       — Эй, главный алкоголик всего Хогвартса, ты на завтрак идешь? — лицо Блейза появилось перед ним, озарённое привычной ухмылкой. Такой бодрый, что даже тошно.       — Сегодня же суббота, — Малфой пытался отвернуться, но Забини стянул с него одеяло.       — Я очень хочу посмотреть, что будет после вашего вчерашнего представления, — Блейз поставил на его тумбочку антипохмельное зелье. Ладно, ради этого стоило встать.       — Какого представления? — Драко залпом выпил содержимое флакона и тут же облегченно вздохнул, чувствуя разливающийся по телу приятный холодок.       — Ты что, совсем упился? — удивлённо присвистнул Блейз. — Я про тебя и Грейнджер.       — Да, это было нечто! — рядом с Забини появился Тео, неторопливо потягивая сливочное пиво. Что ж, тоже своего рода антипохмельное.       Грейнджер. Перед глазами в быстрой перемотке мелькали кадры: бокал в её руке, горящие глаза, танец, удаляющаяся спина. Чёрт бы побрал эту маленькую заносчивую суку.       — Просто я не считаю, что это стоит внимания, — протянул Малфой, поднимаясь наконец с кровати. Если делать вид, что ничего странного и из ряда вон выходящего не произошло, остальные тоже в это поверят.       — О, ну да, настолько не стоит, что после этого ты напился так, что Пэнси пришлось тащить тебя до гостиной, — Нотт хохотнул и плюхнулся на его кровать.       Или не поверят. Драко раздражал этот жест, но сейчас он был не в настроении рассказывать Тео о правилах приличия и личных границах. Молча одевался, игнорируя многозначительные взгляды друзей.       — Даже странно, — Тео никак не мог угомониться. — Совсем не в твоём стиле, Малфой. Где шутки о грязнокровках? Слова о том, какая Грейнджер надоедливая зануда? Или тебе понравилось?       Блейз предупреждающе покачал головой, смотря на Нотта. И это разозлило Драко ещё больше.       — Ты несёшь какую-то чушь.       Спокойно, размеренно. Это всё обычные тупые подколки. Не реагировать.       — Неужели тебе нравится Грейнджер?       Последняя капля. Он резко достал палочку и направил на Тео. Секунда — и тот уже на ногах в защитной позиции.       — Эй, вы чего? — Забини попытался вклиниться между ними. — Нашли из-за чего палочками махать.       — У меня всё ещё болит голова, а этот придурок продолжает капать мне на мозги, — процедил сквозь зубы Малфой.       — Просто правда глаза колет.       Тео подписал себе приговор, даже не осознавая этого.       Один взмах — и Нотт оказался на полу, но тут же вскочил, пуская ответное заклинание... и ничего не произошло. Он посмотрел на свою палочку с недоумением и повторно вычертил руну. И снова ничего.       Драко улыбнулся. Даже ничего не пришлось делать, чтобы поставить его на место.       — Что, настолько много выпил, что даже колдовать не можешь? — Малфой насмешливо взглянул на растерянного Тео.       — Отвали, Малфой, — огрызнулся тот, отходя к своей кровати. — Наверное, с палочкой что-то не то.       — Ну да, как скажешь, — Драко продолжил собираться уже в приподнятом настроении.       — Тео, тебе стоит её проверить, — Блейз аккуратно забрал у раздражённого друга оставшиеся три бутылки сливочного пива и отлевитировал их к себе в шкаф.       — Мерлин, вы правда думаете, что это из-за пары бутылок сливочного пива, которое мы пьём ещё с тринадцати лет? — Нотт откинул палочку в сторону. — Не несите чушь.       Это и правда было странно, но Драко не желал сейчас об этом думать. Зелье облегчило головную боль, хоть и не убрало полностью. Пару минут в комнате царило звенящее молчание, нарушаемое только стуком пальцев Блейза по столешнице.       — А что было вчера у тебя, Блейз? — Тео вскинул голову, прищуривая глаза.       — О чем ты? — Забини лениво наблюдал за проплывающими в окне кельпи.       — Чем ты занимался с Грейнджер в тёмных коридорах?       Руки Малфоя замерли над последней незастёгнутой пуговицей.       — Тео, ты следишь за нами или за ней? — Блейз лениво улыбнулся.       — Ни за кем я не слежу, просто проходил мимо. А ты уходишь от ответа. Есть что скрывать?       У Драко появилось ощущение, что он точно прибьёт Нотта. Придушит ночью подушкой, если придётся.       — Я тоже просто проходил мимо, — Блейз был спокоен. Он почти никогда не реагировал на провокации. — Остановился, перекинулись парой слов.       «Осталось выбрать какую-нибудь смазливую гриффиндорку и можно собой гордиться». Эта фраза всплыла в памяти Драко. Неужели Грейнджер можно было считать смазливой? Он задумался об этом и твёрдо решил, что нет. Она не была уродиной, но черты её лица никак нельзя было назвать смазливыми. Симпатичными — вполне.       Это осознание оказалось неприятным, словно что-то скребло изнутри. Раньше он никогда не размышлял о её внешности, да и не рассматривал её как девушку. Он навешал за эти годы на неё столько оскорблений, что они обклеили её, как пергамент. Она вся сама — этот исписанный пергамент. Если можно было бы вскрыть её черепную коробку, из неё бы полетели листы, записи и книги.       Вчера они словно слетели с неё. Драко заметил её острые ключицы, тонкую шею и плавную линию подбородка. Грейнджер оказалась симпатичной, как бы сложно это ни было признавать. Неужели Блейз тоже это заметил?       Малфой вспомнил, как Блейз бросал взгляды сторону гриффиндорского стола. Сел рядом с ней. Загадал ей то желание. Забини и Грейнджер. Это просто нелепо.       Ему были неприятны эти мысли, и он так сильно сжал последнюю пуговицу в руках, что та отлетела от рубашки.       — Черт.       Проблема решилась за две секунды с помощью простого Репаро. Но Драко словил изучающий взгляд Блейза и отвернулся. Если что-то было, он сам расскажет. Малфой не уверен, что хотел об этом слушать.       — Ладно, пойдем на завтрак, — Забини встал и направился к двери. Драко с Ноттом последовали за ним, каждый погружённый в свои мысли.       По пути Тео встретил знакомых и отделился. Несколько минут они шли молча. Периодически Драко ловил на себе странные взгляды, которые тут же отводили, стоило ему только их заметить. Шёпот преследовал всю дорогу до Большого зала. Насколько быстро здесь распространялись сплетни? Судя по происходящему, в гостиных факультетов развесили объявления, чтобы не осталось никого, кто бы не узнал о происходившем вчера. Может, даже в учительской нашлось бы одно.       — Ничего не было, — внезапно произнёс Блейз. — Мы действительно перекинулись парой фраз и разошлись.       — Блейз, ты можешь не отчитываться передо мной, с кем спишь, а с кем нет, — Драко ухмыльнулся.       — Просто решил прояснить, — он пожал плечами. — Хотя она вчера для меня открылась немного с другой стороны.       — Ты о чём?       Одно дело, если бы он с ней спал. И совсем другое, если там появятся какие-то чувства. Это будет просто пиздец. Драко представил, как Блейз сидит рядом с ней и смотрит влюбленными глазами, пока она читает очередной огромный фолиант. От этих мыслей начинало подташнивать. А может, это от огневиски, выпитого вчера. Он не знал.       — Грейнджер в платье, пьющая и веселящаяся со всеми, танцующая со слизеринцем. Тебя ничего не удивляет? — Забини сделал широкий жест рукой, как бы описывающий ненормальность происходящего.       — Я о ней не думаю, — отрезал Малфой, морщась.       Осталось соотнести сказанное с реальностью. Все вокруг будто сговорились, чтобы сталкивать их лбами. Да и она сама будто нарочно постоянно появлялась рядом, вечно задирая подбородок и фыркая.       Стоило об этом подумать, как маленькая заноза вылетела из Большого зала, оказываясь прямо перед ними. Она выглядела совершенно обычно: синие джинсы, мешковатый свитер, хвостик на голове. Ничего не напоминало о том, что было вчера.       Гермиона подняла на них взгляд и быстро отвела его в сторону, будто сама хотела также проворно метнуться дальше по коридору.       — Доброе утро, Грейнджер! — громко воскликнул Блейз, улыбаясь во все тридцать два. Они что, теперь всегда будут здороваться?       Она кивнула в ответ и повернулась к Драко, поджимая губы.       — Малфой, по поводу нашего задания, — её руки ещё крепче обхватили книгу, прижатую к груди. — Я подумала, что могу сама всё сделать. Пришлю тебе готовое эссе совой еще до начала следующей недели.       — Каким образом ты это сделаешь, Грейнджер? — он следил за её бегающим взглядом и подавлял рвущийся наружу смех. Это было так непохоже на храбрую гриффиндорку. — Придумаешь из головы?       — Я справлюсь, не переживай, — она перестала прятать глаза и упрямо выдвинула подбородок. Знакомый жест.       — Нет, спасибо, — хмыкнул Драко в ответ. — Я не хочу потом получить неудовлетворительно или, что еще хуже, ходить на отработки вместе с тобой. Уж лучше один раз перетерпеть твоё присутствие.       — Я никогда не получала неудовлетворительно! — возмущённо тряхнула головой Грейнджер. Кто бы сомневался.       — Тем не менее я предпочитаю перестраховаться.       — Хорошо, — она глубоко вздохнула. — Тогда сегодня вечером в библиотеке?       — Завтра в семь.       Он спокойно мог встретиться с ней и сегодня, но хотелось самому диктовать условия. Позлить её лишний раз.       — Договорились, — она кивнула Блейзу на прощание и скрылась за углом.       Удовлетворение разлилось по телу теплом: он взял верх, доставил ей неудобство. Хотелось отомстить за слова, брошенные вчера. Она ещё не раз будет сожалеть о том, что произнесла их.       — И зачем это было? — спросил Блейз, когда они зашли в Большой зал. — Ты же не планировал участвовать в выполнении задания?       — Проконтролирую процесс, — пожал плечами Драко. — Может, она правда одна не справится.       — Ты сам в это веришь?       Конечно, нет. Но знать ему об этом было совершенно не обязательно.

***

      На протяжении дня Гермиона пыталась скрыться от всех любопытных, которые непременно жаждали узнать подробности её танца с Малфоем. До неё доходили невероятные теории, вплоть до того, что он заставил её с помощью Империуса.       Гарри бродил рядом, насупившись, и каждого интересующего окидывал настолько злым взглядом, после которого большинство исчезало. Джинни постоянно пыталась успокоить его, ссылаясь на то, что ничего страшного не произошло, но помогало это слабо. Благо была суббота, и угрозы встречи со слизеринцами на занятиях не было.       Она с ужасом думала о том, что рано или поздно это случится. Перед её глазами стояла яркая картина Гарри, молотящего Малфоя. Она не сомневалась, что Поттер пожелает решить эту проблему именно кулаками. Он всегда забывал о существовании волшебной палочки в периоды особой ярости.       Джинни шёпотом сообщила, что ей пришлось залезть на него целиком, чтобы тот не кинулся на Драко во время их танца. После этого Гермиона не решилась поделиться новостью о завтрашней встрече для выполнения задания по рунам.       Некоторые младшекурсницы подходили к ней, хихикая, и спрашивали, встречаются ли они теперь. Гермиона уверилась в мысли, что кто-то утром разослал сов всей школе, возможно, даже с колдографиями. Макгонагалл так пристально смотрела на неё во время завтрака, будто ей тоже пришло письмо с новостью. Она списала это на паранойю, но на всякий случай пропустила обед и ужин, перебиваясь сэндвичами, захваченными на кухне.       Когда Грейнджер это окончательно надоело, она скрылась в самом надежном месте — библиотеке. С неспокойной душой она принялась за задание по зельеварению, и постепенно мысли о произошедшем вытеснились знаниями о летейском эликсире. В двух столах от неё сидела пара щебечущих четверокурсниц с Пуффендуя. Сначала Гермиона не обращала на них внимания, но голоса становились всё громче, отвлекая от чтения.       — Ты не понимаешь, Октавия, — произнесла симпатичная блондинка, размахивая руками. — Её магия настолько нестабильна, что она даже не поехала в Хогвартс в этом году.       Гермиона проглотила возмущение о шуме, уже готовое сорваться с губ, и прислушалась.       — О чем ты? — ответила ей подруга, отрываясь от пергамента.       — Помнишь Стэфани Пэнрайт? Она должна была в этом году идти на седьмой курс. Ей уже исполнилось семнадцать, поэтому она могла свободно колдовать. Но начали происходить странные вещи: её палочка постоянно давала сбой, а один раз при аппарации сработала наполовину. Бедняжку расщепило, — перешла на громкий шёпот блондинка. — Палочку проверяли не раз, но никаких проблем не обнаружили.       — Бэтти, ты хочешь сказать, что она сквиб? — Октавия неверяще склонила головой.       — Не думаю, — ответила ей подруга. — Сквибами не становятся, ими рождаются. Но всё это дело очень дурно пахнет. Историю замалчивают, но наши мамы дружат, поэтому я в курсе.       Тут из-за стеллажей появилась мадам Пинс с горящим лицом, искажённым возмущением, и девушки быстро замолкли, опасаясь праведного гнева библиотекаря.       Гермиона пыталась вспомнить, о какой Стэфани они говорили, но не могла. У неё было не так много знакомых с Пуффендуя. Гермиона задумчиво следила за сборами четверокурсниц. Магия не работала? Она вспомнила жалобы Джинни на палочку и то, как та не смогла убрать пятно на платье.       По её спине пробежал неприятный холодок. Могло ли это быть совпадением? Гермиона резко встала. Ножки стула неприятно скрипнули по каменному полу, и звук отдался гулким эхом по всей библиотеке. Краем уха она услышала недовольное бурчание мадам Пинс, но не обратила внимания.       Гермиона зарылась в книжные полки, пытаясь отыскать что-нибудь мало-мальски полезное.       — «Свойства магии и её природа», «Феномен магии», «История развития магии», «Процесс наследования магических генов», — бормотала Грейнджер себе под нос, направляя все нужные книги себе на стол.       Ей нужно было прочесть всё это, найти хоть какие-то намёки, прольющие свет на происходящее. Сначала Джинни, теперь новости об этой Стефани. Должно быть какое-то объяснение.       — Библиотека закрывается через пять минут, — мадам Пинс появилась прямо перед ней, недоверчиво оглядывая внушительную стопку книг.       — Можно всё это забрать с собой? — Гермиона пыталась скрыть волнение на лице и выглядеть спокойной.       — Вы же знаете, что книги выдаются только на неделю?       Ей явно намекали уменьшить количество фолиантов.       — Да, прекрасно помню, — согласилась Грейнджер. — И также прекрасно помню, что ни разу не просрочила срок сдачи.       — Ладно, перенесите их ко мне на стол, чтобы я заполнила вашу карточку, — недовольно скривила губы мадам Пинс.       Спустя полчаса Гермиона сидела на своей кровати в окружении десятка книг, одновременно читая и делая пометки. Развитие магии, создание волшебных палочек, исследования течения магии… Должно же быть хоть что-то.       — Гермиона, ты что, решила пройти весь курс за один вечер, — удивлённо заглянула за балдахин Джинни.       — Нет, это для себя, — отмахнулась она, не отрывая глаза от строчек.       — По-моему, это даже для тебя чересчур, — сочувственно протянула Уизли. — Или ты так пытаешься отвлечься от вчерашнего?       — Послушай, — резко вскинула голову Гермиона. — Я не считаю, что произошедшее требует каких-то отвлечений, мыслей, разговоров и тем более сплетен. Я просто хочу сделать вид, что этого не было. Хотя бы с тобой, ладно?       — Как скажешь, — пожала плечами Джинни, но по глазам было видно её несогласие и обещание вернуться к обсуждению позже.       Гермиона так и заснула в окружении пыльных книг, пристроившись рядом с самым толстым томом. Ей снова снились Хогвартс, залитый кровью, и крики друзей. На рассвете она проснулась в холодном поту, трясущимися руками выпила зелье и снова погрузилась в сон, на этот раз без сновидений.

***

      На утро шея невыносимо болела от неудобного лежания, но Гермиона продолжала выискивать ответы на свои вопросы.       Она уже убедилась, что сквибами стать через время нельзя. Даже если магу стереть память и отправить его к магглам, рано или поздно магические способности проснутся и выйдут наружу.       Потерять магию полностью было невозможно, разве что только повредить её целостность, если подвергнуть человека действию малоизученной тёмной магии. Но даже в таком случае она не работала с перебоями, а просто давала искажённый эффект.       Согласно закону сохранения магической энергии Лиззета, открытому в 1548 году, магию нельзя было создать или разрушить, её можно только преобразовать из одной формы в другую. Поэтому, если магия утекала из Джинни и Стефани, значит, она должна быть в другом месте.       Но сама по себе магия не могла убывать. Её целенаправленно извлекали с помощью палочки и направляли в мир. После этого она рассеивалась и снова накапливалась в волшебнике. Резервуар, как мысленно обозвала его Гермиона, не может перестать наполняться, потому что магия находилась вокруг, особенно хорошо накапливалась рядом с деревьями и растениями. А уж в Хогвартсе ей пропитался каждый камень.       Чтобы полностью истощить весь резервуар, требовалось непрерывно колдовать часа три без передышки. Только тогда заклинание могло не сработать. Но Джинни не колдовала часами. Дело могло быть в палочке, но палочку Стефани проверяли. Связаны ли эти случаи?       За изучением всей информации Гермиона не заметила, как прошёл день. Все смешки и шёпот за спиной больше не задевали её, поскольку на кону стояло что-то намного более важное.       — Эй, ты идёшь на ужин?       — Что? — она словно выныривала с большой глубины, настолько странно было услышать чей-то голос.       — Ужин через пять минут, ты идешь? — повторила Уизли, с сомнением оглядывая ворох из листов и книг.       — А сколько времени?       — Без пяти семь, — Джинни, вероятно, решила, что Грейнджер совсем выпала из реальности. И была, в общем-то, права.       — Ах да, — Гермиона сгребла пергамент в охапку, пытаясь перелезть через записи, ничего не задев. — Пойдё... Малфой!       — Где? — обернулась Уизли в поисках слизеринца в женском дортуаре.       — В библиотеке! — чертыхаясь, Гермиона натягивала джинсы и одновременно направляла палочкой в сумку нужные книги. — Всё потом! — кинула она на прощание и через секунду исчезла.       Уизли окончательно уверилась в том, что с Гермионой Джин Грейнджер точно что-то неладно.

***

      Малфой предстал перед ней во всей красе, сидя за столом с недовольным лицом, и постукивал костяшками пальцев по лежащим перед ним книгам. Его типичная кислая физиономия.       — Извини, я немного задержалась, — выпалила она, падая на стул напротив.       — Грейнджер, я не обязан сидеть и ждать, пока ты уладишь свои дела, — он скривил губы, всем видом показывая неудовлетворение.       Он снова был в рубашке. Ей стало интересно, хранился ли у него нескончаемый запас белоснежных рубашек или ему каждую неделю присылали новые. Потому что даже с помощью заклинаний сложно добиться такого идеального оттенка белого.       — Вообще-то, ты сам вызвался делать задание вместе со мной, — отрезала Гермиона, вываливая содержимое сумки на стол.       На его колени соскользнул исписанный пергамент, который Драко успел подхватить.       — Закон сохранения магической энергии? — он озадаченно поднял брови.       — Это не для рун, — Гермиона потянулась за записями через стол, но Малфой отвёл руку назад.       — Зачем тебе это? — в дымчато-серых глазах плескалась эмоция, которую она не могла разгадать.       — Не твоё дело, — Гермиона требовательно вытянула руку.       — Пока не расскажешь, обратно не получишь.       Малфой самодовольно улыбнулся и облокотился на спинку стула, заводя руку с пергаментом за голову. Гермиона поняла, что он злит её нарочно. Хотел вывести на эмоции, начать очередную стычку. Упрямство диктовало ей молчать, выхватить лист, проклясть, наконец.       Но усталость в совокупности со здравым смыслом победили.       — Вряд ли тебе это будет интересно, но недавно у некоторых учеников начались какие-то перебои с магией. Скорее всего, дело в палочках, но мне стало интересно, могла ли быть проблема в самой магии.       Гермиона решила умолчать, о ком именно она говорила. Она ожидала его насмешки, замечания вроде «Везде ты сунешь свой любопытный нос». Но выражение его лица внезапно стало серьёзным.       — Но ведь магия не может исчезнуть, она только преобразовывается, — он поднёс её записи к лицу и начал вчитываться.       Гермиона удивилась его поведению и тому, что он понимал, о чём шла речь. Драко словил её недоуменный взгляд и закатил глаза.       — Представляешь, Грейнджер, не только в твоей умной голове есть какие-то знания.       От этого замечания она вспыхнула.       — В любом случае это неважно, — Гермиона всё-таки выхватила пергамент из его рук и спрятала в сумку. — Я изучила расклад. Там всего четыре руны, так что мы должны быстро справиться. Первая — это взаимоотношения в целом сейчас, вторая — моё отношение к тебе, третья — твоё ко мне. Ну и четвертая — исход.       — Я могу тебе это и без рун сказать, — фыркнул Малфой, недовольно цокая.       — Как и я, но это же ты боялся оценки неудовлетворительно, — процедила Гермиона сквозь зубы. — Давай начнем с контакта.       — А мы разве его уже недостаточно наладили? — издевательски протянул он. — Хочешь еще раз станцевать? Тогда перед этим снова надо выпить.       — Только в твоих мечтах, Малфой, — она поставила перед ним коробку с рунами.       — Что, теперь ты будешь танцевать с Блейзом? Он больше в твоём вкусе?       Гермиона замерла, недоумённо уставившись в его переносицу. При чём тут вообще Забини?       — Ты же теперь с ним гуляешь по тёмным коридорам, — продолжил он, медленно открывая коробку.       — У стен школы всё-таки есть уши? — неожиданно начала смеяться Гермиона. — Мерлин, какую чушь только не нагородят сплетники.       — Так это неправда? — испытующе всмотрелся Малфой в её лицо.       — Спроси у своего друга и узнаешь, — спокойно парировала она. — Давай уже начнём.       Гермиона наблюдала за тем, как его длинные пальцы перебирали деревяшки, и ей странно было осознавать, что ещё два дня назад они касались её оголенной кожи. Тот же парфюм, сейчас еле заметный, но уже знакомый. Малфой пах кедром и розмарином, которые смешивались с чем-то мятным и цитрусовым. На подкорке сознания хранилось знание об этих ароматах, но она никак не могла вспомнить, какое именно.       — Давай в этот раз без рук, — немного глухо пробормотала Гермиона. — Предлагаю одновременно сосредоточиться и вытаскивать.       Она ждала ответа, но его не последовало. Тогда она решила: молчание — знак согласия. Погрузила руку в коробку, выжидающе глядя на Малфоя. Он недовольно вздохнул, но последовал её примеру. Они сидели, уставившись друг другу в глаза минуту, пока Гермиона не начала двигать рукой, почувствовав знакомое тепло.       Выложила первую деревяшку. Вторую вытащил Малфой, небрежно кидая рядом. Третью Грейнджер вытянула почти одновременно с ним. За четвёртой они склонились синхронно, сталкиваясь пальцами. В эту же секунду тепло превратилось во вспышку, ударившую в указательный палец. Будто происходило короткое замыкание.       Гермиона вскрикнула и отдёрнула руку. Последняя руна упала рядом с остальными.       — Что за чёрт? — Малфой был ошеломлён и прищурил серые глаза. Он рассматривал свои пальцы так, будто видел их впервые.       — Я не знаю, — почти прошептала она. — Просто… давай посмотрим, что вышло.       Они синхронно склонились над деревяшками.       — То, что сейчас. Перто, — Гермиона хмыкнула. — Случится то, что должно случиться. Чаще всего означает судьбоносные или кармические отношения. Раскрытие тайн, узнавание. А если смотреть с твоей стороны, она будет перевернутой. И тогда руны не хотят говорить ни о чём. И не нужно ничего знать.       — Ерунда какая-то, — фыркнул Малфой и потянулся за второй руной. — Как же ты ко мне относишься, Грейнджер? — перед ними оказалась руна эйваз. — Ты что, пытаешься меня разгадать?       — Да кому ты нужен?       — А вот тут сказано совсем иное, — он тыкнул в книгу. — Ты пытаешься меня открыть, но у тебя ничего не получается. И не получится.       — Ты так уверен? — Гермиона указала чуть ниже. — Тут написано, что у меня все получится.       — Если только я захочу.       — А что же у тебя, Малфой? — она потянула на себя третью руну. — Тейваз. Самая мужская руна. Ну конечно, — закатила глаза, глядя на его кривую усмешку. — Движение вперед. Назад уже пути нет. Ты двигаешься навстречу мне? — Его ухмылка чуть померкла. — Яркие положительные эмоции.       — Видимо, херовые из нас предсказатели, Грейнджер, — скептически протянул Малфой.       — Не верю, что говорю это, но я с тобой соглашусь. Всё равно надо закончить, — ей было уже почти смешно от той ерунды, что они нагородили. И немного не по себе.       — Кеназ. Факел, огонь, страсть. Много боли, ссор и слёз. Посмотреть на ситуацию с другого угла, выход из тьмы.       Они сидели, слегка ошарашенные. Видимо, Трелони все-таки была права, предсказания — совсем не её. Какая-то несвязная между собой чушь. Но пальцы до сих пор покалывало от непонятного импульса, и на задворках сознания что-то металось, раздражая, как жужжащая муха.       — В первый раз в жизни скажу, что руны — это какая-то ерунда, — цокнула она, прерывая затянувшееся молчание. — Предлагаю так: я распишу все значения и пришлю тебе копию. Договорились?       Он кивнул и направился к выходу, не оборачиваясь. Пара секунд — и хлопнула дверь библиотеки.       Гермионе стало интересно, почему он ушёл без единого язвительного замечания. Возможно, ему было настолько неприятно думать о страсти с грязнокровкой, что он решил сбежать.       В конце концов, кто они такие друг другу, чтобы оставаться и перекидываться парой лишних слов. Всё произошедшее за последние несколько дней — нелепая череда случайностей. Сейчас они сдадут это выстраданное эссе, и на этом их взаимодействие закончится.       Гермиона глубоко вздохнула, улавливая почти исчезнувшие нотки кедра, и вышла из библиотеки.