И в будни светит солнце

— Р-рота, па-а-адъё-ё-ём!!! — раскатистый голос Тургенева раздался ровно в семь часов утра. — Прекрати, Иван, — поморщился Пушкин. — Вспоминать молодость — это здорово, но не до такой же степени! Друзья, просыпайтесь, начался новый рабочий день! Временные обитатели номера «люкс» друг за другом вставали с кроватей и смущенно озирались вокруг. — Так, все по очереди — умываться, потом завтрак, потом разъезжаемся по делам, — распоряжался Пушкин. — Я созвонился с вашим шефом, он приказал вам сначала ехать по домам, потом к девяти в офис, потом мы разделяемся. Трое едут со мной и Иваном в больницу, трое выполняют намеченные мероприятия. Куникида-кун, позвони господину Фукузаве сам, он даст более детальные указания. — Да, Пушкин-сан, — поклонился Куникида и тут же достал телефон. Стол был уже накрыт, и аромат крепкого кофе бодрил не хуже напоминания о грозном шефе Агентства. Тем временем к компании присоединились Хигучи и Кёка. Судя по их виду, они отлично выспались и пребывали в прекрасном настроении, даже решили сделать друг другу новые прически: Хигучи соорудила Кёке на голове сложный затейливый пучок, а девочка одолжила помощнице Акутагавы свои бантики и собрала ей волосы в два смешных хвоста, торчащих в разные стороны. В общем, на это никто и не обратил особого внимания, кроме Акутагавы. Он с удивлением уставился на свою ассистентку и некоторое время не мог понять, что не так, потому что особо никогда не присматривался, во что она одета, и, тем более, как накрашена и причесана. Но когда понял, то с некоторой долей недоумения в голосе спросил, указывая пальцем на ее волосы: — Хигучи, что это? — Это… А вам что, не нравится, семпай? — пролепетала Хигучи, натягивая медицинскую маску. — Нет, почему. Мне все равно. Надеюсь, это не помешает тебе в работе. — Конечно, семпай, — кивнула Хигучи и отправилась за своим кофе на самый дальний конец стола, чтобы невзначай не чихнуть на драгоценного шефа. Итак, начался очередной рабочий день агентства. Он обещал быть нелегким, но всё было предусмотрено по максимуму, а предусмотреть абсолютно любое событие еще никому на этом свете не удавалось. Согласно намеченному плану, Куникида, Кёка и Ацуши продолжили сопровождать и охранять Пушкина и Тургенева. В помощь эсперам Мори отрядил несколько рядовых исполнителей. Задание было очень серьезным. Ведь если бы с представителями России что-нибудь случилось на территории Иокогамы, это был бы не просто международный скандал, а полный крах едва начавшегося сотрудничества. Акутагава и Хигучи в это время подняли на ноги всех осведомителей мафии. Любая информация, любой кадр записи с камер видеонаблюдения могли вывести детективов на нужный след. В свою очередь Дазай задействовал все контакты Агентства. Штаб был организован прямо в офисе. Харуно по-прежнему помогала в сборе информации и координации общих действий. Для нелюдимого и высокомерного Акутагавы было новинкой работать в команде, но, помня о вполне успешной работе вдвоем с Ацуши, он старался пересилить себя, не орать на всех вокруг и не призывать Расёмон в ответ на любой пристальный взгляд или невпопад сказанное слово. Вечером все, что смогла собрать за день объединенная сеть агентов, было детально рассмотрено на общем сборе. — Вот, — Дазай высоко поднял в руке одну из распечатанных фотографий. — Коллеги, обратите внимание. Может, это и небольшая зацепка, но вот в этом районе, — Дазай ткнул карандашом в карту на стене, — камеры дважды засекли высокого человека с приметной черной бородой. По виду явный иностранец. По телосложению — вполне солидный гражданин. Не горилла, но и не бегемот. Скорее бойцовый шимпанзе. — Да, — согласился Куникида, задумчиво перебирая лежащие на столе пачки фотографий. — Во-первых, действительно, иностранец. Потому что японец с усами и бородой выглядит совершено не так, если он не айн, конечно. Во-вторых, вот здесь за его спиной виден еще один похожего телосложения, явный европеец. А Шосаку говорил о двух бойцовых псах. В-третьих, я знаю этот район. Там есть бар «Люцерна», располагается в полуподвальном помещении. Надо бы отрядить туда несколько наблюдателей… У Агентства с кадрами напряженка. Все, кто находится здесь, уже засветились. Остальные болеют или лечат больных. Акутагава, найдется у мафии несколько толковых ребят? — Конечно, — кивнул тот. — Хигучи! — ему достаточно было лишь подать сигнал. Помощница тут же вскочила с места и понятливо затараторила: — Вас поняла, семпай. Все сделаю. Организую. Оцеплю. Приму участие лично, поскольку меня они в лицо не знают. Подслушаю. Доложу! А-апчхи!!! — Хорошо, Хигучи, — одобрил Акутагава. — Только сама туда не суйся. За офисом тоже могут следить. И на этом останавливаться нельзя. Пусть наши люди продолжают мониторить обстановку. — Согласен, — кивнул Куникида. Следующий день принес первые результаты. Двое исполнителей условного «Надира» были установлены. Бородатый брюнет действительно откликался на прозвище «Шнур», второй, светлоглазый высокий блондин, как оказалось, носил фамилию Барков. Они встречались в баре с несколькими подозрительными личностями, удивительно похожими друг на друга по типажу и манере держать себя. Проще говоря, с натуральными головорезами. Причем, отдавали этим людям какие-то приказания, выслушав которые, посетители немедленно уходили. Это как раз было понятно. Не только Агентство действовало. «Надир» тоже не собирался опускать руки и, наверняка, готовился нанести решающий удар. Каким он будет — пока оставалось только гадать: то ли похищение российских эмиссаров, то ли какая-нибудь кровавая акция в больнице, то ли теракт в аэропорту при приеме груза. Поздно вечером Куникида и Дазай поехали в «Империал», а остальным дали немного отдохнуть. Пушкин с Тургеневым рассказали детективам о своих делах в больнице и попросили передать остальным, что первые дозы лекарства больные уже получили. Теперь осталось только наблюдать за их состоянием и, конечно, дождаться новой партии. Затем внимательно выслушали всю собранную за это время информацию. Немного подумав, Пушкин вскочил, несколько раз прошелся туда-сюда по всей комнате и констатировал: — Нет, я не знаю никого из них. И даже имен таких не припомню. Что касается их планов — судя по тому, что знаю я и что поведал ваш друг Анго, они ни перед чем не остановятся. Такие мрачные сценарии нас совсем не устраивают. А нельзя ли заставить их действовать так, как выгодно нам? Например, выманить их в какое-то определенное место, которое будет удобно нам, и в то время, когда это будет нужно нам? В конце концов, вы так успешно меня все это время охраняли, что не зазорно будет проявить чуточку самонадеянности и слегка потерять бдительность... На следующее утро Кёка и Ацуши, изображая из себя влюбленную парочку, прогуливались мимо бара «Люцерна», причем, Ацуши что-то рассказывал своей спутнице, не скупясь на эмоции и возмущенно размахивая руками: — Ты представляешь! Этот чертов иностранец вконец нас достал! Капризный, как рок-звезда! Мы расшибались в лепешку, охраняли его от любого дуновения ветерка, а он, оказывается, устал и хочет отдохнуть! И как прикажешь обеспечить ему безопасность, если он привык так вольно себя вести? Причем, отдохнуть он хочет так, как привык у себя в России. — А как он привык у себя в России? — спросила девочка. — Ух, сейчас расскажу. У них есть целый ритуал, и называется он «пикник». Или еще они говорят «отдохнуть на природе». Сейчас, подожди. Давай присядем на лавочку. Я, между прочим, тоже устал. У нас сегодня первый выходной за неделю. Посиди, я сейчас принесу мороженого… Ацуши отбежал к киоску с мороженым. Пока он делал покупку, Кёка заметила, как со стороны бара к их лавочке с отсутствующим видом приблизилась какая-то подозрительная личность. — Кажется, клюнули, — тихо шепнула она в прикрепленный к одежде передатчик. — Продолжайте, — голос Куникиды был слышен только ей, потому что приемник они спрятали в один из бантиков девочки. — Ну вот, — продолжил Ацуши, вернувшись с двумя порциями мороженого в руках. — Пикник по-русски — это мангал, шашлык и посиделки на свежем воздухе. И, желательно, подальше от людей, чтобы ничто не мешало единению с природой. — О, единению с природой! — повторила Кёка. — Это так по-японски! А что такое «мангал» и «шашлык»? Тигренок, как мог, пересказывал подруге то, что узнал накануне от Пушкина, а когда они убедились в том, что подозрительная личность самым внимательным образом прислушивается к их разговору, Ацуши произнес название парка на окраине города, поближе к портовым сооружениям. — Завтра после обеда нам надо быть готовыми, — закончил он свой рассказ. — Поэтому давай хотя бы сегодня отдохнем по полной! — Давай! — поддержала девочка. — Пойдем гулять дальше! Они встали со скамейки и двинулись неспешным шагом по улице. Невидимая им Хигучи тут же сообщила в передатчик: — Побежал докладывать! Ну что, поздравляю! Кажется, сработало! И опять звонко чихнула.