И в будни светит солнце

К счастью, больше неизвестные противники сегодня никак себя не проявили. Пушкин благополучно добрался до отеля «Империал» уже без чемодана. И тут же пригласил всех к себе. — Заходите, друзья! Посидим, как следует познакомимся… Нам ведь есть что обсудить! Мы с Иваном с удовольствием примем вас как дорогих гостей! Мой друг вчера распорядился, и нас ждет небольшое угощение «а-ля рюс»! Совсем не лишнее после такого трудного дня. — Спасибо, господин Пушкин, но у нас были другие планы, — возразил Дазай на правах руководителя делегации, слегка поклонившись. — Нас ждет один серьезный разговор… — С господином Анго Сакагучи? — усмехнулся Пушкин. — Он тоже приглашен и скоро прибудет прямо ко мне в номер. Поднимайтесь, прошу вас! — гость сделал широкий приглашающий жест. — У нас, как вы догадываетесь, теперь одно общее дело. Пушкин занимал в отеле огромный «люкс», поэтому там без труда разместились все — и члены Агентства, и явившийся через несколько минут Анго, и колоссальный фуршетный стол. Угощение выглядело просто умопомрачительно, поэтому голодные молодые детективы не заставили себя долго упрашивать. Пушкин и Тургенев с удовольствием наблюдали, как пустеет стол, рассказывали гостям, как называются незнакомые блюда и из чего готовятся. Ацуши в числе прочих с большим интересом слушал, потом его лицо слегка омрачилось и он вздохнул: — Как жаль, что Ранпо-сан этого не попробует. Он ведь такой лакомка… — Не переживай, тигренок, — хлопнул его по плечу Тургенев. — Мы ему обязательно поможем. Сейчас вы как следует угоститесь, а потом нам предстоит обстоятельный разговор обо всех наших приключениях. — Ну, а теперь, — предложил Пушкин, когда все расселись поудобнее, — начнем. Сначала задавайте ваши вопросы. Я чувствую, что их накопилось немало. — Первый вопрос у меня не к вам, Пушкин-сан, — заявил Осаму, — а к одному знакомому очкарику. Сиди спокойно, Куникида-кун. Милый Анго, какого дьявола ты строил из себя одну большую загадку? — Прости, Дазай. Этого потребовало мое руководство. Во-первых, секретность операции превышает все мыслимые нормы, а во-вторых, все зависело от исхода предварительных переговоров. Если бы мы не пришли к соглашению, наше дальнейшее сотрудничество могло на этом и закончиться, и тогда оставалось бы только проводить нашего дорогого гостя домой. — Ну это вряд ли, — заметил Пушкин. — Мы в первую очередь прибыли сюда из гуманитарных соображений. Совершенно бескорыстно. Это в общих интересах. — Я, конечно, о многом догадываюсь, но, наверное, правильнее будет узнать обо всем по порядку, — заметил Дазай. — Итак, давайте начнем с вас, Пушкин-сан. Кто вы? Я знаю, что вы известный русский журналист, телеведущий и писатель. Медиа-звезда. Но почему именно вам была доверена эта миссия? — Я еще и общественный деятель, — объяснил Пушкин. — Возглавляю фонд помощи больным детям. Но сейчас ситуация такова, что угроза существует и для детей, и для взрослых. И, как вы уже могли заметить, и для эсперов, и для обычных людей. Перед этой болезнью все равны. — Да, — грустно кивнул Дазай. — Кенджи и Ранпо. Джуничиро и Наоми. Взрослый и ребенок. Обычная девушка и ее брат-эспер. — А вы, Тургенев-сан? Как оказались в Иокогаме? — спросил Ацуши, чтобы отвлечься от грустных мыслей. — Он знаменитый на всю страну детский психолог, — ответил за Ивана Пушкин. — Помогает детям, попавшим в трудную жизненную ситуацию, детям из детских домов… И психолог он просто отличный, только скромничает. — Перестань, Саня, — улыбнулся Тургенев. — Помолчи, пожалуйста. Несколько раз он выступал в качестве переговорщика во время громких терактов, — продолжил Пушкин. — И, надо сказать, успешно. Мы оба состоим в руководстве нашего фонда. — А кто же тогда был тот Пушкин? Ну тот, ненастоящий? — поинтересовался любознательный Ацуши. — Этот? — пренебрежительно повел бровью настоящий Пушкин. — Гриша Отрепьев.* Мелкий жулик, аферист. У него были некоторые задатки одаренного, и он одно время работал у меня в фонде. Но я заметил, что он нечист на руку, и уволил его. До меня он работал в каком-то научно-исследовательском институте. Наверное, там он приобрел знания о вирусе, который вы называете «Каннибализм»… — И сейчас вы занимаетесь этим новым вирусом? — Ацуши даже не спросил, а констатировал. — Вернее, боретесь с ним? — Правильно, — кивнул Тургенев. — Об этом предпочитают не распространяться в новостях, но случаи заражения вирусом под названием «Королевские близнецы» в последний год наблюдались по всему миру. — И вы привезли вакцину от него? — Молодец, — одобрил Тургенев. — Я сразу понял, какой ты смышленый малый. — А почему вирус так называется? — поинтересовался обстоятельный Куникида. — Я достаточно хорошо изучил этот вопрос, и могу ответить, чтобы не утруждать рассказом нашего гостя, — сказал Анго. — Потому что заболевают им всегда двое. Для того, чтобы заразиться, необязательно получить рану, как в случае с тем самозванцем. Достаточно попадания зараженного аэрозоля на слизистые оболочки. Между двумя больными тут же начинается нездоровая борьба за существование — один стремится забрать у второго все жизненные силы, чтобы выздороветь самому. Главный сюрприз в том, что выжившего это не спасет. Через некоторое время он тоже умрет — его просто разорвет изнутри, как будто в нем сработает небольшой заряд. Ну будто бы поглощенный им соперник мстит за свою смерть. — Теперь я понимаю, — кивнул Куникида. — Когда наших ребят заманили в те ловушки, преступникам достаточно было направить им в лицо струю из баллончика или взорвать что-то вроде детской хлопушки. А самим всего лишь надеть защитные маски. Кстати, а если рядом с двумя стоит третий? — Ну тогда он просто счастливчик. Вирус выйдет из организма без последствий. — А почему «королевские»? — спросила Кёка. Обычно она при посторонних была молчаливой и как можно более незаметной, но радушные хозяева создали такую доброжелательную атмосферу, что она и не заметила, как совсем раскрепостилась и почувствовала себя равным собеседником со всеми взрослыми. — Ну это пусть Иван расскажет, — кивнул на друга Пушкин. — он любит такие истории. — Все дело в том, — начал Тургенев, — что слова «королевские близнецы» имеют несколько разных значений. Если у родителей одним махом рождаются двое, причем сразу и сын, и дочь, этому можно только радоваться — воистину подарок судьбы. Мальчик и девочка — таких близнецов обычно и называют «королевскими». Если родились два сына или две дочери — тоже очень и очень хорошо. Но так было не всегда. В далеком прошлом если в королевской семье рождались два мальчика, наследником престола суждено было стать лишь одному. Второго чаще всего просто… — Убивали? — не поверила Кёка. — Да, малышка. Именно так. Второй сын, да еще ровесник наследника — всего лишь еще один претендент на престол, залог будущей междоусобицы. Вот так. — Подождите, у меня сразу вопрос, — подал реплику Куникида. — Насколько я знаю, вакциной прививают здоровых, чтобы избежать заражения. Если же человек уже болен, вакцину вводить нельзя. Как же вакцина поможет тем нашим друзьям, которые уже заболели? — Лекарство господин Пушкин тоже привез, — утешил его Анго. — Небольшую партию, которая позволит вылечить наших друзей в течение недели. Но этого катастрофически мало. Следующий груз прибудет только через несколько дней. И за это время мы должны вычислить наших противников и обезвредить их. — Так, а вот теперь о самом интересном, — Дазай даже вскочил с места. — Наши противники. Давайте соберем воедино все наши сведения! Это было совершенно непростительно для опытных детективов, но они так увлеклись, что не заметили, как в номер без стука вошло новое действующее лицо. Им, как ни странно, был Акутагава. Он совершенно бесшумно пробрался внутрь, не спеша прошествовал до ближайшего кресла, с независимым видом сел и закинул ногу на ногу. Выглядел он почему-то более мрачным и более бледным, чем обычно, хотя это, казалось, было вообще-то в принципе невозможно. — Всеобщий привет, — он сделал вялый жест рукой. — Завтра я приосединяюсь к вашей группе. — Здравствуйте, молодой человек, — радушно улыбнулся ему Пушкин. — Добро пожаловать, будьте гостем! Как вас зовут? — Я сам прихожу, — буркнул Акутагава. — Чего тебе здесь надо? — вскочил Куникида. — Зачем явился? — Значит, будешь с нами работать, — скептически ухмыльнулся Дазай. — Сам решил? — Я попросил, наши боссы одобрили, — пожал плечом Рюноске. — Кстати, они передают вам привет. Совместно трудятся на благо наших сотрудников и вспоминают былые дни. — Ты-ы-ы? Попроси-и-ил? — Дазай был крайне удивлен, и не он один. — Может, ты со своим боссом нам еще и помощников приведешь? Может, и Чуя придет? — Ну... — слегка запнулся хозяин Расёмона. — Чуи не будет. Он сказал, что видел вас всех в гробу. Особенно тебя, Дазай. Но одного помощника я привел. Вернее, сама увязалась. Хигучи! Хватит там тереться у дверей! Заходи уже! Помощница Акутагавы бочком пролезла в дверь и сделал общий поклон. Выглядела она смущенной, это было заметно, несмотря на то, что нижнюю часть ее лица закрывала медицинская маска. — Здравствуйте! Я не могла отпустить семпая одного. Буду ему ассистировать. — У тебя, что, тоже вирус? — удивился Ацуши. — Ну что вы! Если бы у меня был вирус, я бы и не приблизилась к семпаю. Особенно, зная про его слабые легкие… — Хигучи, — тихо прорычал Акутагава, — не болтай лишнего. — У меня просто насморк, честное слово! Все в полном порядке, это не помешает мне помочь вам, — заверила девушка. — Хигучи, хватит уже лебезить перед ними! — оборвал ее Акутагава. — Садись лучше сюда, — он кивком указал на место рядом с собой. Хигучи просияла и села рядом с начальником. Пушкин и Тургенев наблюдали за сценой с нескрываемым интересом. — Откуда такое рвение? — поинтересовался между тем Дазай. Акутагава уставился в пол и нехотя сообщил: — Гин заболела. Вдвоем с Тачихарой. Ей очень плохо... Я сам лично порублю этих мерзавцев в мелкий салат! — Сочувствую! — совершенно искренне произнес Ацуши. — Мы ей поможем, обязательно! — Решено. Присоединяйся! Что ж, продолжим наше совещание, — предложил Дазай, и все, конечно, согласились.