***
Вечером, нагулявшись по пустошам до одурения, она возвращалась в замок с подозрениями, что либо чемоданы ее уже выставлены за порог, либо ворота заперты на щеколду, но всё оставалось по-прежнему. Хозяин на кухне готовил то ли поздний обед, то ли ранний ужин и ни словом не заикнулся, почему этим неаппетитным делом не занимается пришлая рабская сила. За столом Аманда сунула ему под нос зачетку и ручку. – Я старательно выполняла распоряжение не путаться под ногами. – Угу, – не отрываясь от еды, колдун невозмутимо кивнул. – Молодец. Затем вытер руки о мантию, которая не стала от этого чище, в зачетке под датой 1 пикрима 3017 г. Написал "выполнение мелких распоряжений" и припечатал сверху большим пальцем. – У меня на это мелкое распоряжение весь день ушел, – буркнула Аманда. – Похвальная старательность. С опытом научишься справляться быстрее. От такой беззастенчивой наглости этого урода захотелось огреть грязной сковородкой по башке. Не то чтобы Аманда на полном серьезе горела желанием работать – пусть такие индивиды и существовали где-то в мифологическом пространстве, всё же для большинства студентов смысл практики сводился к тому, как бы половчее проволынить и получить печать в зачетку. Сладкой мечтой многих было просто отрезать куратору палец и штамповать себе ежедневную халяву самостоятельно. Поговаривали даже, что именно после одной такой попытки несколько сотен лет назад в зачетки и стали добавлять детектор доброй воли. Также ходили слухи, что изначально практика задумывалась как проверка на устойчивость в почти боевых условиях, чтобы желторотые птенчики поняли, чему стоит подучиться, и переняли от своих временных научруков некий уникальный опыт, который не светит в стенах академии. Впрочем, о чём только в этом мире слухи не ходят, некоторые индивиды утверждают, что из одомашненных орков получаются потрясающие любовники с самыми большими среди антропоморфных рас причиндалами – не всему же надо верить. Заставить куратора делиться знаниями забесплатно – за гранью человеческих способностей. Хорошо, если просто терпит. Злоебучий алхимик терпилой явно не был, Аманда уже догадалась, как его изощренные издевательства изгнали из башни всех предыдущих практиканток, но, несмотря на сегодняшний игнор, самой ей правила игры даже нравились. Когда видишь в глазах противника такой саркастический вызов – сложно удержаться. Соперничество, борьба характеров порождали в падкой на удовольствия душе Аманды самую настоящую бурю страстей. Однако и тут всё уперлось в природную чистоплотность и привычку менять трусы каждый день. Пришлось немножко сбавить градус накала и задать животрепещущий вопрос прямо в лоб. – Глубокоуважаемый эр Туттлшенк, откройте своей скромной курсантке страшную тайну. – Что незабвенная эри желает знать? – от колдуна явно не укрылось начало провокации, и Аманда была только рада ему наподдать в словесном поединке. – Где в сем достойном замке находится источник воды? Я обнаружила ванную комнату, явно не для красоты построенную. Я обнаружила колодец, для которого плевок прокаженного станет очистительным. Ни то, ни другое к воде отношения не имеет. Встает закономерный вопрос, как же сиятельный эр совершает гигиенические процедуры и как совершать их его бедной подопечной, трепещущей перед тяготами жизни на фронтире? Или благородный эр в корне чужд столь презренным заботам и культивирует на своем теле редкие сорта плесени, получая эстетическое удовольствие от обоняния рядом с собой полгода не мытой женской плоти? Не хочу высказать неуважения к пристрастиям и утонченным забавам своего почтенного наставника, хоть и принято в нашем простом обществе звать таких хворыми бастардами. Во время этой речи рожа колдуна всё шире расплывалась в хищной ухмылке, а в глазах загорался самый настоящий ад. – Пусть прекрасная эри не терзает свой хрупкий разум пустыми заботами. Вода здесь есть, причем, в неограниченном количестве. – Да? – Аманда от радости даже контроль над мимикой потеряла, но продолжение спектакля казалось такой фигней по сравнению с тем, что можно будет залезть в ванну прямо сейчас. – Да, – алхимик посмотрел на нее с каким-то нехорошим прищуром. – В замке имеется прирученный стихийный элементаль, обеспечивающий водой все насущные нужды скромного провинциального хозяйства. Заполняет все предназначенные для этого емкости, моет посуду и стирает одежду. – Как удобно! – разомлевшая от столь прекрасных новостей Аманда не удержалась от восхищенного вздоха. – Не могу не согласиться. Однако есть один нюанс. Элементаль производит воду только при непосредственном контакте с заклинателем. – Ммм, и в чём проблема? Взять его в руку и пусть поливает, как из душа. – Действительно никакой проблемы, – колдун с притворной невозмутимостью пожал плечами, – если не считать того, что заклинатель – это я. Перед ошарашенным взглядом Аманды реальность начала расслаиваться на явь и навь. Медленно, дабы не сорваться на фальцет, она выдавила: – И что же это получается? Я смогу помыться только в твоем присутствии? – Получается, что так. Но если сиятельной эри так будет угодно, она может культивировать на себе все сорта плесени, какие только сможет отыскать в моей скромной обители. Аманда вскочила, пытая от негодования. – Так вот, значит, почему предыдущие студентки сбежали! – О нет, только первая. У двух других нервы сдали значительно позже. Если он и хотел поведать подробности, то Аманда их уже не услышала, вылетев из кухни, как бешеный растрепанный воробей. Столь вопиющая наглость стала для нее настоящим шоком – даже в свете всех планов на веселую практику. Но, как выяснилось, одно дело – призывно вилять задом перед мужским носом в удобное лично тебе время и совсем другое – когда зад этот собираются оприходовать против твоей воли, к тому же шантажом. А Аманда в своей личной жизни предпочитала играть ведущую роль, никому не доверяя этой ответственной работы, поэтому заперлась в комнате, надулась и решила не сдаваться до самого победного конца. Выглянувший на шум таракан сочувственно шевелил усиками. Следующее утро, несмотря на 12 часов сна, облегчения не принесло. Аманда ненавидела в теплую погоду спать одетой, но сейчас казалось страшным кощунством пачкать спальник своей немытой тушкой. Впрочем, это всё равно надолго его не спасет, да и запасы одежды тоже не бесконечные, и всё это повергало в отчаяние. Израсходовав в ванной весь невеликий запас воды, она наведалась на кухню, где хозяин с отвратительной заботливостью оставил для засони-подопечной завтрак и записку "Мелкие распоряжения, как и вчера". Рядом лежали два бутерброда на дорожку. Проклиная всё сущее, Аманда зло, но с аппетитом умяла кашку, завернула бутерброды прямо в лист с запиской и свалила из замка. На этот раз она устремилась в лес – идея искать там родник уже не казалась такой безумной – но проплутав среди вездесущих сосенок полдня, поняла, что начинает терять направление. Ноги неизменно выводили к какому-то старому бурелому, до пояса заросшему папоротниками и крапивой, и ломиться туда не просто казалось плохой идеей, но и было физически невозможно. Попытавшись обойти это место, Аманда наткнулась на болото и поняла, что забрала слишком на север, возвращаться на пустоши сейчас не хотелось, к тому же она слишком устала, гоняясь по лесу за водным миражом, а потому приземлилась на подушку из мягкого мха и достала бутерброды. Колдун мог бы озаботиться и термосом с чаем, тем более, что никакими родниками в округе действительно даже не пахло. Впрочем, предвидя и такой исход, Аманда прихватила с собой привезенную из столицы бутылочку винишка, которая всю дорогу утяжеляла сумку и била по ногам, но теперь пришел ее час. Да и вряд ли в текущей ситуации существовал другой способ забыться. А потому, подкрепившись, Аманда улеглась поудобнее и, посасывая хаттарское полусладкое трехлетней выдержки через сухую травинку, принялась мечтать о несбыточном. История с водным элементалем окончательно ломала и так хрупкие планы, чем раздражала неимоверно, равно как и беспардонной постановкой вопроса. Против самих открывающихся перспектив Аманда возражений не имела: если уж ты с самого начала планируешь как следует повеселиться, совместный душ рано или поздно появится в меню, да и байку про капризную нечисть можно было притянуть под ролевую игру. "Ах, он работает только так, и я ничего не могу с этим поделать" – "Я не могу жить без горячего душа, помоги мне!" – "Я не вижу куда лить" – "Ах нет, пожалуйста, не смотри!" – "Но тебе нечего стесняться, ты прекрасна" – "Ммм, ты такой милый. Хочешь увидеть больше?" – "Здесь так жарко, и от влажного пара вся моя одежда намокла" – "Тебе придется ее снять, и ты весь вспотел. Залезай ко мне, чтоб не тратить вдвое больше воды" – "Я столько лет никак не могу достать до одного места на спине. Может быть, ты потрешь?" Аманда уплывала в сладкие нетрезвые мечты, где люди вели себя, как сахарные зайчики, и понимала краем мозга, что ничего подобного колдун из башни никогда не выдаст, хотя бы потому что его слишком забавляла игра на нервах своей незваной подопечной и мало волновала чистота ее тела. Самый же главный удар по самолюбию заключался в том, что Аманда так до сих пор и не смогла понять, возник ли у хозяина к ней хоть какой-то интерес и вся ситуация была своеобразной садистской прелюдией или же он безо всякой задней мысли просто унижал ее как личность и как организм. Та ситуация, когда неопределенность – хуже пытки. Бутылочка опустела, мысль клонилась к закату, картинки соблазнительно намыленного гарема, вспыхивавшие перед закрытыми глазами, влекли в сладкую бездну. Две блондинки заботливо омывали своей королеве мягкой губкой вытянутые ножки, а служивший опорой для спины симпатичный свеженький мальчик втирал крепко взбитую пену в плечи и грудь нежными движениями и шептал слова любви. На этом сознание благополучно покинуло исстрадавшееся тело и воспарило в горние выси. Когда винные пары рассосались и вернувшаяся на землю Аманда заставила себя продрать глаза, на болота уже опускался мрак. Воздух заметно похолодал, от неудачной позы и так закоченевшие мышцы вконец затекли, и с трудом перевернувшись, она больше не могла пошевелить ничем крупнее пальца и только лежала, наблюдая, как по камню рядом медленно ползет улитка, будто бы подсвеченная изнутри, перетекает через неровности и таращит глазки во все стороны. Где-то в отдалении шумно вздохнуло болото, и этот влажный чвяк немного вернул к жизни, напомнив, что целая бутылка была выпита не в пустоту, а значит, появился достаточно веский повод заставить себя встать, отмахиваясь от полчищ комаров и проклиная корявую практику, вынуждавшую утонченную артистичную натуру всё больше катиться к дикарскому образу жизни. И лишь двумя минутами позже, обернувшись в поисках сумки, Аманда увидела, как стелющийся по болоту туман всё ближе подбирается к ее ногам и в его глубине явственно проступают зеленоватые огоньки. Четыре, восемь… После двенадцатого стало окончательно не по себе, вспоминались истории о том, что болота притягивают к себе неупокоенные души и те обречены вечно скитаться среди хлябей и сводить с ума случайных путников, имевших несчастье на них наткнуться. Пусть такие легенды и объявлялись дремучими суевериями, но осознав, что зловещие огни явственно приближаются, Аманда икнула и, подобрав свое барахло, рванула прочь со всей возможной скоростью. Замку, далеко вокруг светившему окнами, она обрадовалась, как родному дому, и лишь заперев двери на щеколду, смогла перевести дух. О том, что она видела на болотах, сейчас лучше было не думать. Нервы целее останутся. До одури хотелось чего-нибудь горяченького, желательно, ванну, однако в отсутствии вариантов околевшая Аманда согласна была даже на чай. Не хватало еще простыть в самом начале боевых действий. Колдун за милую душу оставит ее помирать. Хотя существовал вариант и похуже – он может не позволить ей помереть просто так. И от мыслей, как этот наглый хмырь оприходует ее бесчувственное, трясущееся в лихорадке тело, Аманда цветисто выругалась. На кухне колдун как раз расправлялся с ужином, не обращая никакого внимания на по-хозяйски загремевшую чашками практикантку. Не задаваясь лишними вопросами, откуда что взялось, Аманда заварила себе малиновый чай с лимоном и подкоронным корешком, выгрузила из кастрюльки остатки рагу и кинула на стол зачетку. Как и вчера, алхимик неторопливо вытер руки, вписал на новую страницу ту же смехотворную формулировку и подтвердил отпечатком пальца. Греясь об чашку, Аманда хмыкнула. – Вижу, дражайший руководитель намерен подарить своей подопечной самую халявную практику в истории? – Что я слышу? – колдун натурально изобразил изумление. – Студенты настолько полюбили учебу, что больше не хотят волынить? О времена, о нравы, мы приближаемся к закату цивилизации. – Какой, на орочий хрен, цивилизации? – чуть не подавилась чаем Аманда. – Мне с таким планом в ведомости практику не зачтут! Мелкие распоряжения я могла бы выполнять и в лавке старьевщика. – А на что рассчитывала наивная эри, прибыв без предупреждения в дом, где не ждали гостей? – колдун водрузил подбородок на сплетенные пальцы и меланхолично разглядывал закипающую от гнева и перечного чая курсантку. Видок у той после нескольких суток жизни без всяких условий был весьма взлохмаченный и помятый, и хоть она явно старалась держаться, каждый раз полностью меняя одежду, вряд ли гардероб ее бесконечен. А судя по перечному корню, застрявшим в волосах иголках и не сильному, но всё же достаточно ощутимому винному душку – заскучавшая дева решила скрасить тоску интересными напитками, прикорнула на пленэре и боится схватить насморк. Могла бы и с куратором поделиться, тогда бы узнала, что подкоронник у него не обычный, а специально выведенный, с усиленным действием. Ну да вскоре и сама поймет. – Рассчитывала эту практику сдать. И до сих пор рассчитываю, – с вызовом заявила Аманда. – Будто есть варианты. – Угу, – саркастично ответил колдун, – ваша практика – это билет в один конец без права побега. Кто соскочит – вылетит с учебы плюс жирный крест на всей дальнейшей карьере. (2) (2) Жестокое правило, однако, справедливости ради стоит заметить, что выпускалось из академии меньше трети от того числа студентов, которое запускалось, и не все дотягивали до выпуска в живом виде. Отчасти благодаря достижениям современной некромантии, отчасти потому что смерть – недостаточно веская причина, чтобы сдаваться после стольки лет страданий – А это значит, у меня нет права на ошибку и слабость, – Аманда старалась придать голосу демонстративную невозмутимость с видом человека, который держит всё под контролем, а потому может позволить себе немного снисходительной иронии. – Придется идти к победе даже несмотря на попытки собственного куратора мне помешать. Ну ничего, ведь в конце концов, практика – проверка на вшивость и испытание воли. – Ничего не скажу насчет воли, а вот вшивость в ближайшее время гарантирована, – колдун явно не смог удержаться и сейчас с удовольствием наблюдал, как бессознательно схватившаяся за голову практикантка вытряхивает из волос всякий лесной мусор. – А по чьей вине, интересно? – тихо шипела она, то и дело коля пальцы об иголки, хоть и сосновые, но от этого не менее острые. – Что ж делать бедной мне, коль глубокоуважаемый эр Туттлшенк, на чью милость и заботу я наивно уповала, равно как и все мои предшественницы, оказался долбаным извращенцем? – Вот как нынче говорят о людях, не желающих думать о комфорте непрошеных гостей? – с притворно-оскорбленной миной колдун печально поцокал языком. – Хочу напомнить, что я в общем-то не претендовал на лишнюю нагрузку, скорее, даже наоборот. Может, это вам следовало тщательнее выбирать место отработки? А то велик шанс наткнуться на какого-нибудь маньяка. В этих словах было столько красноречивого намека, что Аманда не выдержала: – Ой да не смешите меня, сиятельный. Маньяки не бегут жить к чувырле на рога – они нуждаются в людях, чтобы их маньячить. А некоторые просто заныкались подальше ото всех, потому что не в силах поладить даже с редкими подневольными студентами. Высокочтимый эр, – Аманда подалась вперед и изобразила доверительный полушепот, – может, я и не блещу умом, но всё же логика и знание человеческой природы подсказывают мне, что даже при наличии столь деликатной проблемы, как не признающий чужих рук элементаль, цивилизованные люди всегда найдут ей решение. Например, наполнят ванну и пару кастрюлек и удалятся, дабы стеснительные дамы могли совершить омовение в одиночестве. Нецивилизованные мужланы прямым текстом предложат избавить от оного одиночества путем совместного принятия ванны. И лишь мой дражайший куратор намекает, что при всех этих неплохих вариантах намерен пялиться на своих голых подопечных, как распоследний старый дрочер – видимо, чтобы потом было о чём вспоминать холодными зимними ночами в компании не каких-то сомнительных девушек, а старых добрых рук. Ведь с ними намного проще. Выслушав эту тираду с невозмутимостью постигшего дзен гномьего патриарха, колдун меланхолично зевнул. – А знаете, эри Хлысь, думается мне, что в вашем имени одна из букв "А" явно лишняя. И лишь пронаблюдав, как совершенно офонаревшая от такой наглости студентка напрочь позабыла весь запас приличных слов, шваркнула кружку об пол и бешеной фурией вылетела с кухни, коварный хозяин позволил себе усмехнуться. Забава начинала ему нравиться. Нет, такая явно не сбежит со слезами на глазах жаловаться родителям, она и впрямь пойдет до конца, любыми средствами, как бы пока демонстративно это ни отрицала. И это хорошо. Может, и впрямь удастся с ее помощью провести один долгожданный эксперимент. Понимающий ассистент намного полезнее подневольного, да и жители окрестных селений очень уж нервно реагировали на исчезновение своих соседей. Аманда проклинала всё сущее и себя за тупость – в особенности. Надо было ответить этому уроду в его же духе, а не бежать с позорной истерикой с поля боя. Но усталость и нервотрепка последних дней, похоже, брали свое, к тому же навалившиеся слабость и жар кружили голову, заставив всерьез испугаться за свое здоровье. Действительно, не хватало еще свалиться с насморком и сгинуть в этой глуши во цвете лет, потому что наглый алхимик разобрал тебя во сне по косточкам. Мелькнул запоздалый огрызок мысли, что не стоило столь демонстративно выёживаться с практикой, но его вытеснила совсем пораженческая надежда, что, если валить прямо сейчас, еще не поздно обучиться какому-нибудь ремеслу и за оставшуюся жизнь не сдохнуть с голоду. (3) (3) Магия, несмотря на явный прикладной характер, всё же при окончании академии гарантирует корочки о высшем образовании в области естественных наук. После начальной общеобразовательной шестилетки можно выбрать специализированную школу средней ступени, в том числе магическую, или же остаться на общем образовании. Продолжительность обучения зависит от выбранной специальности, в нашем случае Амандочка оттрубила в средней школе еще 6 лет. Только после магической школы можно поступить в академию, на минимальный срок 10 лет для рядового выпускника без ученой степени. Ничего удивительного, что студенты держатся за свои места мертвой хваткой – потерять столько лет за просто так чертовски обидно Из скверной магички может получиться неплохой заводчик лошадей, например. Впрочем, с ее-то умением ладить со всем живым, скорее всего, никудышный заводчик, все лошади разбегутся. Неплохой пекарь. Хотя, учитывая кулинарные успехи… скверный пекарь. Или неплохой туристический гид. Заблудиться в прямом смысле в трех соснах сегодня… бесполезный гид. Неплохой прораб на стройке… ты даже свою личную жизнь построить не можешь… ужасный строитель. Неплохая нянечка в детсад? Брр, кошмарная нянечка, бедные дети. Надо что-то попроще. Неплохой продавец помады? Всё на себя вымажет. Продавец шаурмы? Свободный лаваш! Неплохой сутенер? И точно неплохой… сам начальник, сам же и работник. Неплохой протиратель дырок на модных штанах… Неплохой обдуватель одуванчиков. Вконец запутавшаяся в собственном помраченном бреде, Аманда всхлипнула от безысходности, с трудом разулась, а после, как была в одежде, рухнула на спальник и провалилась в лихорадочное забытье.1. Укрощение строптивых (2/4)
10 декабря 2020 г. в 17:38
Утро застало Аманду в полной боевой готовности. Первые ночные часы она провела в состоянии торга и отрицания, мгновенная радость от того, что удалось-таки прорваться, довольно быстро сменилась суровым осознанием ранее неочевидной истины. Мало зарегистрироваться на кошмарной практике, на ней же придется вкалывать целый год и при том как-то выживать в чисто бытовом плане. Эйфория от объятий с лишенной невинности зачеткой прошла довольно быстро – когда Аманда встретилась взглядом с ползущим по топчану тараканом. У того, видимо, где-то здесь было гнездо, и он тоже не сильно радовался внезапному соседству.
Говоря начистоту, Аманда вообще не рассчитывала на столь холодный прием и занюханную каморку в углу, казалось само собой разумеющимся, что изголодавшийся по женскому обществу анахорет без раздумий потащит привлекательную и на всё согласную гостью в свою спальню, где уж наверняка есть минимальные удобства. Аманда готова была прокладывать себе дорогу в лучшую жизнь грудью – в прямом смысле этого слова. К тому же теплые мужские объятия в незнакомом месте существенно облегчают акклиматизацию, а с укороченной дистанции гораздо проще навязывать потом свои условия.
Сделка представлялась простой и приятной: немного (или много – если понравится) плотских утех в обмен на липовые штамповки о практике. К сожалению, на зачетках стояла защита от хитрожопых и требовалось каждый день ставить кураторскую печать с комментарием о проделанной работе, так что приходилось пастись поблизости от руководителя, но ведь никто не станет проверять, реально ты что-то делал или хуи пинал. В этом месте внутреннего монолога Аманда предпочла заменить первоначальное, куда более увлекательное, "сосал" на более нейтральное – в конце концов, практику можно просто купить, хотя мало какой волшебник согласится лишить собственного подопечного радости самостоятельно горбатиться. Хотя бы чисто из вредности. Постельные развлечения представляли в этом плане куда более твердую валюту, и если обстоятельства и психическая устойчивость студента к тому располагали, год вполне мог сулить халяву. Аманда втайне готовилась ко всему, и ее не испугал бы даже пускающий слюни похотливый дедок, безудержно распускающий руки, таких легко потом держать на поводке. Не стал бы проблемой и краснеющий при одном виде женщины социофоб-девственник – Аманда за свою жизнь немало таких перевидала, легко и просто за пару недель из клинических онанистов они превращаются в заурядных зануд со средними запросами.
Хозяин башни на пустошах не походил ни на тех, ни на других и хоть был далеко не красавцем, но в представления о допустимом вполне укладывался, и Аманда при нормальном развитии событий с удовольствием забралась бы к нему в теплую постельку, однако всё с самого начала пошло не так. Ею, такой шикарной, в платье с разрезом от бедра, тупо не заинтересовались, разговаривали, как с холопом, отослали спать отдельно и даже не пытались раздевать взглядом. Пронеслась досадливая мысль, что, может, хозяин просто не любит женщин, но, судя по его манерам, можно было предположить, что он вообще никого не любит. Становилось даже как-то немного обидно.
Но Аманда дожила в этом жестоком мире до своих лет не потому что сдавалась перед лицом трудностей. Если уж на нее не набросились с голодными поцелуями, а предпочли тактику психологического насилия и глума, то и она в долгу не останется. Во что бы то ни стало надо устоять, не дрогнуть и показать, что она не сбежит отсюда в панике при первом же шаге из зоны комфорта. Она еще покажет этому мудаку, что такое по-настоящему железные нервы.
К счастью, в чемоданах, помимо огромного запаса шмоток и косметики, оказались и более полезные вещи, например, теплый спальник. Так что, оставив тараканам их историческую родину, Аманда расстелила его прямо на полу и, сорвав с себя не оправдавшее надежд, хоть и по-прежнему очень красивое платье, забралась внутрь и сладко уснула уже через минуту. Она не могла позволить себе тратить время на пустые переживания, завтра предстоял тяжелый день.
Пан или пропал. Чтобы закрепиться на новом месте, надо быть наглой, невозмутимой и, возможно, даже немного полезной. В первый день своей практики Аманда вступила, как мастер скрытного боя – в стан врага. Предстояло разнюхать территорию, уклад, привычки хозяина, но самое главное – выяснить, где в этих казематах ванная. И очень поздно пришло осознание, что в уединенную башню у тролля в заднице водопровод, скорее всего, не провели, а значит, борьба за выживание перестает быть лишь фигурой речи.
В столь ранний полуденный час колдун, не будучи дураком, еще не вставал, предоставив Аманде беспрепятственно обойти новую вотчину и понять, как всё запущено. Старые стены замка крошились от времени и, похоже, держались только за счет покрывающего их слоя грязи. Небольшое хозяйство во дворе неприятно намекало, что обязанность щипать курей может лечь на хрупкие и непривычные к колхозному труду плечики беззащитной практикантки, но состояние, в котором всё это пребывало, говорило о крайне высоком уровне пофигизма, грядки с травами для зелий и то содержались в большем порядке. Непонятно только, чем хозяин вообще питается.
Там же обнаружился колодец с ощутимым ароматом тухлятины, вызывающий однозначное желание навечно зарасти лишаем, нежели мыться в таком болоте. Если в природе и существовали заклятья, способные очистить воду, то и самые мощные из них тут не справились бы. Из природной тяги ко всему самому отвратительному, Аманда не смогла удержаться, чтоб украдкой не нагнуться и еще разок не занюхать этой кошмарнейшей вони. Голова закружилась, как после литра коньяка, выпитого залпом, и жертва токсического шока смогла только сползти на землю, держась за стеночку колодца. Неизвестно, что за херня там выросла, но вело от нее конкретно. Наконец, слегка прочухавшись, горе-разведчица продолжила экскурсию, заметив, что после ударной дозы забродивших испарений неважно владеет ногами и мочевым пузырем. Пришлось забраться в заросли какой-то раскидистой клюквы и там снять штаны, надеясь, что именно в этот момент хозяин не палит ее из окна.
Несмотря на внешне компактный размер, замок таил в себе массу комнат, комнатушек, кладовок, складов и прочих помещений непонятного назначения. В одном Аманда увидела ряды больших и, по счастью, пустых клеток с толстыми, но изрядно покореженными и местами даже погрызенными стальными прутьями, а в другом – подозрительный инвентарь, куда более приличествующий палачу, чем алхимику. Нашла она и кухню, и даже нечто, отдаленно напоминавшее бы столь желанную ванную, будь там хоть какой-то намек на источник воды. Маловероятно, чтоб ее таскали сюда из колодца или еще откуда, такие физнагрузки маячили где-то за пределами здравого смысла. Впрочем, в старомодном рукомойнике вода всё-таки обнаружилась, причем, вполне приличная, и Аманда наконец позволила себе радость умыться.
В башню, где располагались хозяйские покои, она даже заходить не стала, оставив напоследок лабораторию в подвале. Наверное, вот туда-то как раз не стоило соваться без спроса, но интерес оказался сильней. И именно в подвале Аманда впервые обнаружила запертые двери, причем, одну из них – на магический замок. Попытки вспомнить все известные отмыкающие заклятья ни к чему не привели, и, по закону жанра, в тот момент, когда, потеряв от любопытства всякий контроль, она начала откровенно ломиться куда не надо, за спиной раздалось сакраментальное:
– Ключик одолжить?
Пойманная с поличным на месте взлома Аманда от позора готова была провалиться под землю ко всем гномьим душам. Сейчас ее убьют, порубят в капусту, кремируют и развеют по ветру. Или заспиртуют в разных банках. Или, что еще хуже, сольют с практики. Впрочем, увидев, что колдун не брызжет слюнями от гнева, она с некоторым опозданием постаралась принять непринужденный вид.
– Да вот, осматриваюсь понемножку. Вникаю в будущие обязанности.
В ответ ей саркастически хмыкнули.
– Какое поразительное усердие, даже похвалить хочется. Еще немного – и ты пробила бы эту дверь головой.
– А нечего запирать! – ляпнула Аманда не подумав и прошествовала мимо хозяина к выходу.
– Поверь, ты не обрадовалась бы тому, что увидела там, – донеслось ей вслед.
Для того, чтоб загладить свой косяк, Аманда сделала ход конем и присовокупила к скудному завтраку кое-какие из прихваченных на дорогу вкусняшек. Половину колдун незаметно рассовал по карманам, однако, сильно добрее не стал и, пусть к необузданному любопытству новообретенной практикантки больше не возвращался, зато гонял ее по кухне, как служанку. За 15 минут она узнала, что не так варит овсянку, не так жарит яйца, не так заваривает чай, не так дышит и даже не так смотрит на окружающий мир. Хуже всего то, что Аманда не смогла понять, серьезно он или издевается. Лучше бы издевался – это давало слабую надежду, что так будет не всегда. Потому что готовила она и впрямь паршиво, отчаянно не любила это дело и не собиралась посвящать ему времени больше, чем требуется для минимального поддержания жизнедеятельности.
После завтрака она удостоверилась, что колдун пребывает в более-менее приемлемом настроении, села напротив и, томно подперев кулачком подбородок, с намеком поинтересовалась, чем таким интересным они сегодня будут заниматься.
– Я буду работать, а ты – не путаться у меня под ногами. Иди, погуляй где-нибудь.
Как поленом по голове. Оставшись на кухне в одиночестве, Аманда еще с минуту задумчиво пожевала губу. Как-то неинтересно всё складывается. А что, если через полчасика завалиться в лабораторию в полуголом виде? Нет, слишком попахивает дешевой попыткой подмазаться. Если алхимик и впрямь будет проводить какой-нибудь запланированный эксперимент – скорее всего, пошлет нахер. В конце концов, она плюнула и, не найдя себе никакого другого занятия, свинтила из замка осмотреться. Случись что – неплохо разведать пути отхода.
При дневном свете пустоши не выглядели такими зловещими и мистическими, а бегающие по камням между пучками ковыля ящерки и вовсе настраивали на несерьезный лад. Аманда наматывала круги, не выпуская башню из поля зрения, забиралась на все мало-мальские возвышенности, но повсюду, насколько хватало глаз, на запад тянулась степь, на восток – лес, и не было видно ни малейшего следа водоема. Если воду брали из какого-нибудь лесного родника, то его без лозы не найдешь, да и в любом случае из такой дали таскать ее никто бы не стал. Ситуация удручала всё больше.
Аманда устроилась поудобнее на вросшем в землю валуне, опустила голову на руки и призадумалась. Вот бы где-нибудь неподалеку была деревня – жизнь сразу стала бы намного легче. Там можно и помыться, и пожрать нормально, и за пару мелких волшебных услуг отдать свое бельишко в стирку. А если к тому же найдется особь помоложе и посимпатичней – всё равно какого пола уже – то для полного счастья больше ничего и не надо. Но ближайшая деревня отсюда чуть ли не в целом дне пути по болотным кочкам, и Аманде ее неприветливые обитатели не очень понравились. Слишком уж хмурые и заморенные какие-то, к тому же у всех носы картошкой, будто генофонд общий на все дворы. Аманда мечтательно облизнулась, перспектива соблазнить юного и неискушенного деревенского пастушка показалась слишком привлекательной – они же такие милые, невинные, краснеют и не знают чего куда тыкать надо. Впрочем, о чём это она? Они же с детства среди зверья и собственных голопопых братьев и сестер, подросших братьев и сестер и прочего племенного скота, всё давно видели, знают, ничему не удивляются, а на изыски скорее всего отреагируют в стиле "Нахера козе с веерами плясать, если можно по-простому?" А Аманда любила с веерами, она даже взяла с собой парочку: с меховой оторочкой и перьями. От мысли, что можно так их ни разу и не достать, стало совсем грустно. Вспоминались летние приключения в столице, деловито сновали под ногами ящерицы, время безжалостно убивалось.