Все началось с катастрофы

      Маленькая девочка лет двух-трёх спокойно собирала грибы в аккуратную корзинку. Эта крохотная Красная Бандана, как её мысленно назвал я, когда только увидел, ввязалась в грибную охоту не в то время и не в том месте. Где-то поблизости охотился на мелких грызунов очередной крылатый обезьян, или как его прозвали газеты «бэтсквач». Вот её мама не удалялась от тропинки и, кажется, мало волновалась за отошедшего вглубь леса ребёнка. Я решил, что, издав пару страшных звуков, смогу испугать малышку так, чтобы она скорее побежала к той беспечной женщине. Маленькие дети ведь боятся всего на свете… Главное, не испугать её слишком сильно. Я бы не хотел чувствовать себя ещё большим монстром, чем являюсь, и нанести ребёнку детскую травму. Именно для того, чтобы контролировать испуг, я попытался прочесть мысли брюнетки, пока девочка аккуратно срезала ножичком гриб. Стоп, кто доверил этому ребёнку нож?!       Позже, вспоминая этот переломный момент, я думал, что именно с этого отклоняющегося от нормы факта я должен был понять, что психологические травмы грозят мне…       Я так удивился тогда этому открытию, что чуть не упал со своего наблюдательного пункта. Всё моё тело так и хотело сорваться, отобрать острую игрушку у соплячки и вывести из чащи к неразумной мамаше, чьи мысли я слышал чуть западнее, примерно в метрах ста отсюда.       От второго открытия я натурально разинул рот, ибо лишь через мгновение понял, что улавливаю лишь голос матери. Точнее — её мысли. Но вокруг малышки я не слышал ничего, кроме… тишины. Я бесшумно поддался вперёд, чтобы убедиться в странном положении вещей. Неужели она не думает? Совсем?       — А неплохой улов, — услышал я наконец, удивлённый в очередной раз, но уже русской речью ребёнка.       И только после очередной тишины понял, что это были не мысли, а произнесённые вслух слова. Просто девочка разговаривала сама с собой.       Что за чертовщина?       Ветка под моей рукой жалобно хрустнула, и девочка моментально замерла, прислушиваясь. Крутанув ножик в маленькой, чуть пухлой детской ручке, она слегка присела и выставила в левой руке корзинку на манер щита.       Маленький настороженный гладиатор медленно поворачивался, изучая местность. Выглядело это презабавно, хоть и дико в сочетании с её хрупким тельцем. К счастью, на ветки выше восьми метров над ней она взглянуть не удосужилась. Мне было ужасно интересно, о чём она думала в этот момент? Возомнила себя воительницей? Решила, что сможет поймать какого-то жучка или кролика? Нет, точно нет… Детям обычно нравятся кролики… Но кого она повторяла? Я отрицал возможность того, что маленькую, едва научившуюся ходить девочку, кто-то посмел учить драться. С ножом.       — Это просто лес, а у тебя скоро начнётся параноидальная шизофрения, — выдохнув, выдала Красная Бандана через несколько минут тишины, едва не свалив меня с ветки в очередной раз.       Что она сказала?! Параноидальная шизофрения?! Ребёнок двух лет знает такие слова?! Более того, может их выговорить?!       Странная девочка расслабилась, а я напрягся, ведь ножик из рук она не выпускала. Надеюсь, она им не порежется. Её запах был забит аэрозолями от комаров и клещей, которые пахли отвратно. Забавно, но против вампиров такая дрянь тоже действовала. Хотя я не уверен, что смог бы спокойно отреагировать, если бы девочка нанесла себе глубокий порез. Вдохнув полной грудью, я понял, что даже несмотря на детскость запаха и вонь спреев, аромат малышки мне нравился. Яд в моём теле вскипел при одной только мысли о том, какой приятной будет её кровь. Девочка ловко срезала очередной гриб, и я заставил себя забыть о её запахе, задержав дыхание. Я наблюдал, как кроха ловко обходила ядовитые и собирала съедобные грибы себе в корзинку. Почему я не слышал её мысли?! Как она понимала, какие грибы брать?       — Белла, не уходи далеко! — Женщина только сейчас заметила, что её чада нет поблизости.       Но в её мыслях не было и намёка на панику. Странная мать. Странный ребенок.       — Хорошо, мамочка! — отозвалась Бандана-Белла уже на чистом английском.       Я не понял. Этот ребёнок идеально говорил на двух языках?       Пока девочка напевала незнакомую мелодию, я старался переварить увиденное и услышанное.       И, будто издеваясь, Белла снова открыла свой очаровательный ротик, тихо напевая считалочку в духе Агаты Кристи:       — Десять врачей работали неделю,       Один умом поехал — и их осталось девять…       Детский тонкий невинный голосок добавлял в атмосферу интриги:       — Девять врачей работали до осени,       Пришла оптимизация — и их осталось восемь…       Господи, если расскажу Карлайлу, он мне просто не поверит…       — Восемь врачей помочь старались всем,       Один сказал «идите нах.й» — их осталось семь.       Мой кульбит на ветке спугнул птиц, но не маленькую матершинницу!       — Семь врачей пили чай, не успевая есть.       Один подался к частнику — и их осталось шесть.       Ещё один сорвался, сказал: «Да вашу ж мать!..»,       Уволили со «скорой» — и их осталось пять.       Мне казалось, что я был уже морально готов к любой участи бедных врачей, но девочка в очередной раз удивила:       — Пять ездили врачей… По вызову в квартиры,       Алкаш прикончил одного — и стало их четыре.       Теперь относительно понятно, откуда у Беллы нож. Видимо, от того, кто научил её этой считалочке…       — Четыре молодых врача в чужом погрязли горе,       Но жалоба пришла в «Минздрав» — и их осталось трое.       Этот ребёнок беспечно пел, даже не представляя, какую психологическую травму мне обеспечивал этим своим весёлым чистым голоском.       — Один из них семейный концы сводил едва,       Но денег не хватало — врачей осталось два.       Два доктора дежурили всегда по выходным,       С инсультом завалился потом из них один.       Последний из десятка лишь поглядел устало…       Потом пошёл повесился… и никого не стало!