Наследница

       В замке Запретного леса скелет и зомби чувствовали себя привидениями. Они топили баню, кололи дрова и таскали их на склад, что занимало целый день (так как помещений было немало). Иногда парочке выпадала минутка свободного времени, а порой те даже сталкивались в коридоре, чтобы перекинуться словечком-другим.        — Давненько на нас никто не орал. — Сказал первый, усаживаясь на подоконник.        — Так больше некому, советника казнили, а другим некромантам нет дела до издевательств над уже мертвыми, даже вампиры и те брезгуют. — Поддержал тему костлявый.        — Не то что бы я скучал за ним, побоями, криками или походами, но из двух зол лучше выбрать меньшее, верно?        — А кто мог быть большим злом?        — Королева.       Стены замка вздрогнули, с потолка посыпалась серая пыль, по пустому проходу прокатился холодный ветер, даже мертвым стало не по себе от этого знака, хоть они и привыкли к различным странностям.        — Королева? Ты же сам говорил, что хозяин называл ее любовницей, я не раз видел падшую принцессу возле бани с правителем, смеялась, как маленькая девочка.        — Хозяин, — собеседник сделал паузу, но на этот раз ничего сверхъестественного не произошло, — ошибался. Она околдовала нашего лидера, вот что тебе скажу. Якшалась со священниками своей семьи, от того на лице остался крест, получила печать и власть над нашими владениями, а тогда поплакалась, и Седига убил товарища, вот кто на самом деле…       Договорить живой мертвец не успел. Его ухватила ледяная рука с кроваво-красным камнем, уже через мгновение полусгнившая рожа смотрела на два пылающих изумруда. Сделав глубокий вдох, правительница отпустила прислугу и пошла дальше по коридору, приказав скелету:        — Отведи в подземелье, упыри голодают.       У Ризы не хватало сил и нервов, чтобы разбираться со слугами. Уже несколько месяцев правитель оставался без советника, в половине претендентов она видела врагов, да после такого заговора и супруг не испытывал доверия, иногда воительнице казалось, что даже на нее смотрит с подозрением.       Миновав уже пустовавшую комнату девушка оказалась в спальне, возлюбленный тоже был там. Он проверял кипу документов, по обе стороны было две одинаковых стопки, кажется, одна из них была исписанной, а вторая подлежала рассмотрению. Справа стоял посох, маг не расставался с ним, как и его любимая с мечем.       Королева подошла спокойно, но достаточно громко, тем не менее он не услышал. Двумя пальцами дочь ворона выхватила перо, а когда супруг обернулся, поцеловала его в лоб. Легко и быстро, чтобы в поцелуе не чувствовалось усталости.        — Завтра к нам приедет Ваниэль, отдохни, а не то эльфы подумают, и решат продолжить войну.        Седига посмотрел на жену, тогда на бумаги и снова на ее лицо. Хотел было возразить, но несколько дней без сна сыграли свою роль. Были вещи, которые камнем висели на душе, а сказать о них не осталось сил.        — Не переживай, я все сделаю.       Маг молчал, хоть позволил взять за руку и повести к кровати. Риза поглядела на любимого ясно-зелеными глазками, и он вспомнил, как она была напугана, склонившись над ним в день первой встречи. С того момента вампир не запомнил ни лица, ни прически, ни одежды — все было размыто, только взгляд, полный страха, но не перед ним, а из-за тяжелой раны.        — Спасибо. — Прошептал он, наконец сдаваясь перед накатившей дремотой.       Андегур села за стол, сделала глубокий вдох и принялась писать. Ответы градоправителям, многочисленные жалобы на приговоры — всему один ответ: решение лидера неоспоримо. Снова и снова одни и те же бумажки, лишь имена менялись. Даже стимы сломались бы от такой работы — вот единственная мысль, которая вертелась в голове.       Иногда приходилось принимать решения, при этом откинув свои желания, глядя на все с точки зрения мужа. Воительница не могла показать свой норов, и так всюду шныряли предатели. Отсылая очередную ворону (они прилетали на подоконник так же быстро, как отлетали) Андегур продолжала размышлять надо всем.       Триумф победы совершенно не ощущался. Столько времени прошло, а Запретный лес все еще бушевал после прокатившихся по нему казней. Разак был сволочью, в этом госпожа не сомневалась, однако при этом зомби умудрялся решать сотни дел, пока его товарищ спал (гнилые трупы, в отличии от призраков и вампиров, не нуждались ни во сне, ни в медитациях).       Когда бумаги закончились, уставшая королева упала на кровать, даже не снимая одежды, в тот же миг кто-то постучал в дверь. Это был Дагарон: пришел сообщить, что сансай прибыл.       В тронный зал пошли двое. Корона еще никогда не казалась такой тяжелой, но взгляд на вторую половинку предавал сил. По крайней мере, правитель Запретного леса отдохнул, сохранил здравый ход мыслей. Он сможет принять решение, как и она принимала всю ночь.       Ваниэль же напротив пылал силами и здоровьем. Говорили, этой осенью Лань даровала эльфам богатый урожай, торговля принесла много денег. Им все еще не хватало военной мощи, чтобы погубить некромантов, тем не менее уверенности у остроухого прибавилось.       Вместе с гостем в зал, спрятанный от всего мира бархатными шторами, влетел солнечный свет. Дверь закрыли, как только эльф сел на предложенное место, но легкое свечение, словно неуловимая аура, оставалось с ним на протяжении всего визита.        — Седига, Риза, рад, что вы согласились меня принять, а то нынче всякие слухи ходят. — Сказал посланник, не наградив собеседников никакими титулами. — Ваши же скелеты шепчутся: Разак был силой нежити, в городах Запретного леса царит хаос, порядок рушиться на глазах, ситуация уже почти полгода не меняется…       Его слова превратились в тупую боль, разлились по вискам. Моргая, правительница боролась с соблазном уснуть, веки будто свинцом налились. Дочери ворона хотелось бы сейчас прижать к себе любимого и просто немного вздремнуть, но она могла довольствоваться лишь слабым стуком сердца в перстне.        — Ковен друидов простаивает без предводителя. — Прервал речи гостя вампир. — Стоит ли вам напоминать, кто лишил его жизни, и потопил флот из десяти кораблей минувшим летом?       Чистая правда. Пусть сейчас ему было тяжело, война шла полным ходом. Супруги не могли сражаться вместе: несколько раз один из них покидал столицу, а другой оставался разбираться с проблемами леса. Весенние вопли, поразившие речку Серпент и не дававшие спать крестьянам почти месяц, были вызваны мечем, а кровавая пена у бухты Костей — магией.        — Скажу честно: гномы только и ждут, что ваше государство развалится, а стимы вообще подумывают о выходе из нашего соглашения. Я же понимаю, что мертвое вряд ли умрет снова, поэтому и предлагаю сделку. — Уже не так надменно, снизив голос продолжил Ваниэль.        — Мы никогда не нуждались в деньгах, а душ сейчас не сосчитать, что остров Жизни предложит Запретному лесу? — Словно забрав себе уверенность собеседника спросил маг. — Советую хорошенько обдумать цену, ведь новый советник преступает к выполнению обязанностей на неделе, новый поход и кровавая битва станут отличной жертвой Владыке в честь такого события.       Тут Риза поняла, что любимый блефует, и не от того, что тот рассказывал ей о кандидатах на должность. Просто нынешний лидер никогда не приносил кровавых жертв человеку-ворону, только молитвы и подношения в виде драгоценностей временами. Впрочем, о таких тонкостях сансай не знал, все сработало на ура.        — Наши друиды приглашают вас на праздник Зарождения, пользоваться некромантией на нем запрещено, но вы сможете увидеть часть цикла жизни, что была скрыта от чужаков. Возможно, увидев наши обряды вы поймете, что эльфы никогда не станут красть души из реки Серпент, наше перемирие будет возобновлено.       Еще тогда было понятно, что правитель согласиться. Для приличия они поговорили немного, после чего распрощались. Воительница проводила гостя взглядом и пошла досыпать, снимая корону с одеждой она не заметила, как супруг вошел следом и запер дверь.        — Нам надо поговорить.        — Неужели, в приказах было что-то…       Взглянув на любимого девушка заткнулась. Нет, дело было не в приказах, политика не при чем. Очень личный разговор — об этом говорило задумчивое выражение лица и печаль, которая впервые за несколько месяцев прорвалась через каменную маску грусти.        — Это касается Разака и моего решения. — Пояснил правитель.        — Сомневаешься в содеянном?        — Нет, все было сделано правильно, предатель получил по заслугам, я же выполнил долг перед Владыкой. Не раз уже доводилось убивать хороших воинов и мудрецов, идти на пытки невиновных, делать много вещей, которых страшились а порой и брезговали даже самые отвратные трупы.        — Но те воины и мудрецы не были твоими друзьями, верно? Да и он был не просто другом, ты со многими вел себя вежливо, а Разаку прощал все проступки.        — Их было не так уж много, все мы временами…        — Ты просто не замечал! — Не сдержалась супруга. — С самого первого дня моего прибытия сюда твой советник делал все возможное, чтобы развеять мой прах по ветру, а его ненависти могли позавидовать стимы, да что там, даже тени!        — Таков результат прожитой жизни, мы не рождаемся теми, кем есть, на любое поведение есть причина. — Отвечал спокойствием на закипающее нервы Седига.       Его речь заставила поумерить ненависть и злобу, хотя второго изрядно поднакопилось за месяца работы. Девушка сделала шаг, обняла и прижала к себе крепко-крепко, как давно мечтала, она чувствовала, как маг пытается освободиться, но не отпускала, пока не сказала:        — И каким бы хорошим или плохим он не был, это твой друг, почти как Сарам, ты уж и не помнишь его.        — Полугном, враг Уны. — За те несколько секунд, что собеседник вспоминал об одном из тысячи, воительница отошла от него, стараясь оказаться в тени. Теперь и на ее лице проступило что-то вроде печали, и вампир засомневался в сплетнях. Не похоже, что она устраивала пиры или радовалась окончательной смерти зомби.        — Бывший рыцарь, мы с ним служили в отряде. Это я приютила его в нашем замке и помогла сбежать младшему сыну, отправила последнего живого товарища к темным эльфам, а он вернулся по наводке Ариэллы. Мне пришлось убить, не палачами, а своими руками, и еще несколько часов ходить в крови друга.       В те дни не было опоры, только одна мысль — о второй половинке сердца, теперь даже этого нет, ты отстранился от меня, терзаемый очень знакомой болью. Послушай, мой вечный учитель, и позволь сегодня мне поучить тебя жизни: боль никуда не уйдет, а если ты позволишь ей загнать себя в угол, начнешь жалеть и зацикливаться, придет конец, скитаться тебе по миру, как банши по обочине Самоубийц.        — Ты убила Сарама ради политики? — Шагая в темноту спросил Седига.        — Ради того, чему ты служишь, Запретный лес нам как ребенок, нужно заботиться о нем, любой ценой беречь от врагов. — Отступая, пока не уперлась в стену, говорила девушка.       Он подошел вплотную, осветил лицо мягким светом, и увидел слезы на щеках. Риза очень редко плакала, а еще реже признавалась в своих проступках, да и он этим утром не собирался никому говорить о переживаниях, иногда бывают исключения из правил.       И тут вспомнились слова Владыки. Как всегда, не очень понятные вначале, тем не менее мудрые. Говорило божество нечасто, в такие моменты он предвещал действительно важные вещи.        — Дитя мое, сколько лет эта боль мучала тебя? — Вытирая слезы с порозовевших щек спросил любимый.        — Давно, иногда ослабевала, но никогда не покидала. — Созналась воительница. — Признай, тебе ведь тоже больно, потому что в сердце правителя Запретного леса живет не только человек-ворон, и часть его была вырвана.        — Воистину так. Я буду нести свой долг сквозь страшные боли и видения прошлого, но никому не смогу рассказать о них, только самому себе, и маленькому кусочку собственной души.       Тогда пара улыбнулась друг другу. Их улыбки были никчемными, уставшими, недолгими, однако сколько облегчения принесли! Супруги вернулись в постель, легли на край кровати и еще около часа вспоминали прошлое, ушедших друзей. Он не заикнулся о том, что веселый товарищ-полугном — предатель, она и не думала спорить, когда речь зашла о Разаке.       Теперь перед правителями возникла новая проблема. Советника надо было выбирать, притом срочно. Кандидатов — хоть отбавляй, увы, их преданность делу уже ни о чем не говорила. Госпожа хотела видеть в качестве нового помощника кого-то ужасающего, чтобы соседям было неповадно их трогать, и хорошего бюрократа, чтобы не думать о бумагах. Ее же муж искал глубоко верующего мертвеца, чтобы тот никогда не сомневался в словах Владыки и даже не мечтал о должности лидера, и чтобы мечем владел не хуже закаленных рыцарей, ведь в дипломатии и сам отлично разбирался.       Почти полгода супруги не могли прийти к общему решению, постоянно противоречили друг другу. Через два дня после визита сансая правительница отправилась проверить упырей, кости зомби валялись сломанные и трижды обглоданные. Твари завизжали, но не в предвкушении пищи — здесь был чужак.        — Миледи, ваша фигура — лучшее украшение подземелий.        — А ваша должна быть на троне Альдегара, почему не предупредили о визите?! — Пытаясь отыскать вампира взглядом возмущалась воительница.        — Заодно было бы хорошо рассказать Седиге о нашей маленькой переписке и о том, кто на самом деле посоветовал вам вступить в культ, как думаете, стала бы королевой любовница-иноверка?       Он стоял напротив клетки упырей, и без сомнений мог бы уничтожить их, если дверца откроется, только не хотел портить наряд. Среди колец можно было заметить два новых — очень тонких, купленных у ткачихи.        — Что за грязные намеки?! — Держа в руке ключ спросила собеседница.        — Грязные? — Наигранно удивился воин. — Наоборот, услуга за услугу — дело чести. Вы потеряли корону империи, я дал вам новую, не хуже, теперь посодействуйте моему вступлению в совет, будем в расчете.        — Хотите оставить город кому попало, или забыли, что советнику запрещено иметь свои владения? Вы ведь сами были свидетелем того закона, одобрили его на совете. — Не давая ответа, дочь ворона попыталась перевести тему.        — Пару месяцев Альдегар продержится, а законы всегда можно поменять, имея достаточно власти.       После этих слов вампир словно в невидимку превратился — госпожа прошла мимо, взяла мясо и пошла кормить любимцев, это снимало стресс и подымало настроение. Когда Чейнс не выдержал и подошел к ней, девушка ответила с улыбкой:        — Что бы там не было раньше, наш брак сам человек-ворон одобрил, теперь даже боги Паладии не усомнятся в королеве Запретного леса. Я же говорила, что в любовницах не останусь, ждать у кровати — ваш удел . А теперь придержите свою зависть, мы ведь даже не друзья, чтобы о таком просить.        Эта небольшая победа предала Ризе сил, так же как ее супругу дискуссия с Ваниэлем. В хорошем настроении девушка справилась с дневной работой в два раза быстрее, у нее было время, чтобы выйти на балкон и хорошенько все обдумать, к вечеру она нашла выход из сложившейся ситуации.       Седига внимательно выслушал, поразившись простоте решения, что месяцами лежало на поверхности. Кто мог быть безоговорочно верен Владыке, разбираться в документах и в то же время хорошо владеть мечем? Кто веками исполнял роль слуги, и считал ее высшим благом для своей души?        — Меня? Господа, вы слишком добры. — Стараясь держать себя в руках ответил скелет.        — Дагарон, ты веками служил божеству, твой опыт сравним только с верностью, а тело… Что же, не всем советникам быть вампирами, зомби и приведениями, все бывает в первый раз. — Ответила Андегур.        — Только помни, что все мы смертны, после казни даже древнейшие духи тебя не вернут. — Предупредил ее муж.