Чейнс Андегур»
Возможно, Риза не была лучшим вампиром, но из того сброда, что остался в союзе, лишь ей и еще двум он мог доверять. Всякие там зомби с мозгом голодного упыря, бесполезные духи… Новоявленная правительница бухты Костей, живая! Хвала Вечности, Седига не допустил ее к прежнему месту, мир еще умом не тронулся. Уже через две недели Альдегар получил ответ, в виде сплетен и слухов, конечно же. На землях Империи такая заворушка случилась, что на выведение букв и рассылку ворон времени не осталось. Ему даже стало грустно — как так, на захват Соколиного Глаза позвали, ну ничего, скоро будет новая война, та битва, в которой Чейнс исполнит роль палача.***
Есть такие вещи, которые запросто сделают другие, но ты должен сам с ними справиться. Так же в мире существуют ситуации, которые следовало бы решать в одиночку, а приходиться залучаться чьей-то поддержкой. Дочь ворона переступила порог храма, быстрым шагом она направилась к источнику, ведь некроманты всегда брали в дорогу флакон яда для всяких ритуалов и просто на удачу, что в этом такого? Она не собирается осквернять святыню или использовать дар божества ради шутки, и все должно быть… — Риза! — Пересилив себя девушка обернулась и слегка склонила голову. Владыка Вечности лично явился сюда, значит нормально не получится. — Доброго вам утра. — Уж не зная что сказать поздоровалась воительница. — Какое же оно доброе? По Паладии шастает беспокойный дух, семя теней растет в священной земле ангелов, впереди нас ждут кровавые рассветы и то не десятки, а сотни. — От вас ничего не скрыть, все знаете. — Это касалось не только Разака и его выходки, но так же темного мессии, помыслов самой Андегур. Она свято верила в благие намерения, но какими они были на самом деле? Может королева давно превратилась в чудище, сама того не ведая? — Знаю, что ты жалость испытываешь к своему земному отцу, хочешь помочь, а Люксилина утверждает, будто бы это говорит королева долины Ив. Так кто же ты в конце концов? Моя дочь, слуга Вечности, правительница Запретного леса, или старшая сестра короля империи, благородный рыцарь, опьяненный любовью? — Скажите сами, стала бы принцесса из рода Конзекрейт умирать за чужого правителя? — Дрожащими губами прошептала девушка. Ей было больно это слышать. Сомневаться в ее верности, когда Разак перечеркивает все законы своими чарами, все равно что влепить пощечину. — Нет, сама ответишь, я лишь дам подсказку. — Улыбка намекала на то, что любой исход Владыку устроит, интересно, были ли у него какие-то ожидания, ставки в данном споре? — Конзекрейт будет защищать семью, родину, Андегур — будущее всего мира, как это делает мой сын. Там, где ходит тело Георга, рано или поздно появится Юриан, яблоко от яблони. И как бы вы не упокоили старого правителя, новый увидит в этом издевательство, кощунство, когда король сядет на трон, он пойдет в поход на Запретный лес, разнесет половину всех владений и освятит их слезами архангела. — Мои предки и раньше пытались отвоевать те земли, но у них не получалось, почему шестнадцатилетний парень сможет? — Недоумевала воительница. — Обстоятельства, союзники, случайности — причин много, если не хочешь потерять дом и любимого сделай так, чтобы Юриан не смог воевать, выбор за тобой. Человек-ворон исчез, оставалось чувство незавершенности. Ох уж эти разговоры с высшими силами, никогда не найдут времени договорить до конца! Риза набрала побольше воды из источника — мало ли, кто-то разобьет колбу, или стащит, лучше перестраховаться. Когда девушка вышла из храма заставила себя улыбнуться любимому — им долгий поход предстоит, пусть хоть он не печалится.***
Почтовый ворон вернулся туда, откуда его выпустили. Место, известное как Поперечье — графство напоминало полумесяц, проходило по берегу речки Серпент. Лишь самые лучшие рыцари могли стать его правителями, хотя в последнее лет сто титул переходил по наследству. После случившегося жители наверняка сказали бы, что пора вернуть старое, если бы было кому говорить. Та часть, куда прибыл Седига со своей ученицей, на первый взгляд не изменилась. Местами были выбиты окна, где-то двери, но в целом дома сохранились, не то что после войн — вампиру было с чем сравнивать. Живого не было от слова совсем — ни скотины, ни птиц, ни уж тем более людей, лишь кровавые следы, покрытые недельной пылью. — Удивительно, инквизиторы еще не прибыли. — Осмотрев гиблое место сделал выводы он. — Я бы сказала, уже ушли. Маг не сразу понял, о чем говорила возлюбленная. Она указывала на храм Люксилины. Там, на алтаре где обычно оставляли благовония и записки с прошениями, возвышалась пирамида из черепов. Оба прекрасно понимали, что это значило — воительница читала в исторических книгах, ее наставник надеялся, что до такого больше не дойдет. Сооружение называлось черный список, в простонародье — проклятый столб. Поскольку ангелы редко спускались на землю священники, а по совместительству инквизиторы, в далеком прошлом были судьями. Они могли отпускать грехи и отпевать покойников, но если умерший вел разгульную жизнь или служил темным силам, служители Пречистейшей забирали его череп и клали на алтарь. Такой знак показывал ангелам, что душа не достойна их общества, в свитках библиотеки Рейвенкровла так же добавляли «Если души праведников проводят послесмертие в тишине и покое, грешников до их перерождения гоняют по земле, не видящее мира духов не слышат их стенаний и просто живут дальше, концом такого «искупления» служит рождение в теле больного или неблагополучной семье, да и в новой жизни ангелы не слушают молитвы провинившихся. Только в после следующей жизни виновники имеют право на относительно спокойное существование». — Скорее всего, посчитали Георга нашим творением, или списали его появление на теней. Имперцы… — заглядывая в пустые глазницы рассуждал вампир, — хотели меня оскорбить, в итоге себе же сделали хуже. — Эти люди ни в чем не виноваты, они не знали, с чем столкнулись, даже ты не знал. — Подойдя ближе прошептала Риза. — Их проблемы. Нам надо готовиться, он скоро придет. Седига отвернулся от алтаря, нужно было найти хорошее место для боя, чтобы как можно быстрее поймать покойного короля. Не хотелось ему испытывать всю силу корина на себе, да и помимо восставшего мертвеца была еще одна беда. Кто-то ведь осмелился его поднять, пойти против законов Владыки, и он был в столице, ходил по библиотеке, перебирал там книги, кто-то из союза. Уж трудно было сказать кто из них хуже — тот предатель или люди из соседних земель. Хоть маг и был правителем, он довольно часто отлучался от столицы, искал по миру своего врага, и видел все то, о чем другие говорили «скелетовы сплетни». Имперцы якшались с чудищами, те шастали по городам, выпивали в кабаках, один даже баронство получил! Идиоты пытались защититься от теней выпивая с их детьми на брудершафт. Этой ночью лидеру снился мессия — девятнадцатилетний юноша, в чьей крови переплелись сущности тени и человека. Где-то в долине Ив. Забавно, эльфы, стимы, гномы — все считают людей самой слабой и бесполезной расой, но почему-то именно в их семьях, на их земле происходят судьбоносные события для Паладии. — Любовь моя, — родной голос вырвал из раздумий. Она стояла перед ним на коленях, взяв за руки, — я не смогу упокоить их в одиночку. Умоляю, ты же сын человека-ворона, защита и своим, и чужим. Ты — хранитель часов, которые так дерзко перевернули враги, переступи через свою ненависть и верни равновесие. Ее слезы заставили сердце болезненно стукнуться о ребра, на короткий миг оно застучало быстрее людского. — Это будет очень долгий ритуал, те заговоры за упокой по девять раз придется перечитывать. — Спокойно, как наставник, предупредил он. Королева лишь кивнула и они вместе вернулись к тому месту, сели друг напротив друга. Седига начал читать слова давно знакомого ритуала, о котором большинство некромантов забыли. В основном они подымали слуг, увлекались законами Запретного леса, забывая о своей связи с миром живых и обязанностями перед этими самыми смертными. И он сейчас был готов забыть, хорошо что не остался один-на-один перед выбором, раньше Разак помогал в такие тяжелые моменты, но теперь он предпочел остаться за главного в столице. Голос воительницы вторил его собственному, такой же медленный и четкий, он чувствовал ее ладони в своих — словно они стояли рядом и кружились в хороводе. А между возлюбленными был целый алтарь, где, словно в клетке, метались пробужденные духи. Один за другим они начали вылетать, лишенные меток, черепа лопались, как пузыри на поверхности воды, осколки разлетались во все стороны. Четыреста восемьдесят семь — столько людей они освободили, а тогда пространство между учителем и ученицей опустело, оба почувствовали, одновременно открыли глаза — на алтаре не осталось ни единого черепа. — А сколько еще таких по всей долине Ив? Жаль, что мы не можем пройтись по всем, ведь Запретный лес тоже чувствует беспорядки по ту сторону. — Инквизиция долго не продержится, что касается ангелов, они не настолько глупы — если каждый второй попадает к ним с этой меткой, вопросы возникают уже к судьям. Мы должны упокоить корина — его на империю некромант привел, а остальное — дела Люксилины, тут уже не наша территория. Охотники на беспокойного духа нашли дом покрепче. Одноэтажный с остатками соломы на голой крыше, но по крайней мере на лошади туда не заскочишь. Развели костер и долго-долго сидели в тишине, а тогда Ризе надоело, она прижалась к глиняной стене, и залюбовавшись искрами заговорила: — Тени жуткие плясали надо мною, злобный рок, пламя искры потешались — очень скоро выйдет срок, угасал костер спасения, и рассвет не наступал, может и взошло бы солнце, если б кто-то меня ждал. — Еще один стих моего дяди, где ты нашла эту книгу? — В нашей спальне, у тебя целая полка любимых томов, понимаю, это очень личное… Корин оказался не только сильным, но еще и бесшумным. Его рука, словно ветки упавшего от грозы дерева, сунулась в окно, ухватила дочь за волосы и подняла вверх, в то время как вторая выхватила небольшой охотничий нож. Маг не растерялся, но и к посоху не потянулся — слишком сильный удар мог вышибить обоих, а небольшая вспышка разорвала хватку короля, воительница шмякнулась на пол и тут же ухватилась за меч. Время разговоров закончилось. Покойник вышиб дверь, зашел внутрь, держа голову на бок. Шлем все еще сохранял оплавленные края, но лицо уже зажило, словно и не летело в него магической вспышки. Чудовище понеслось на королеву, та защитилась мечем но едва ли могла долго держать этот блок. Длинный клинок сменился коротким и очень тяжелым — как будто гномы его выковали, наверно боевой трофей, ведь Георг отлично разбирался в оружии. И тут Риза почувствовала, что ее меч ничего не держит, словно между ними пролегал тонкий барьер. Она даже не обернулась но знала — это Седига помогает. Осмелев девушка кинулась вперед, не обращая внимания на удары — их поглощал магический щит. Хотя даже с посохом держать такой долго не получалось, у нее было максимум несколько минут, а против таких сильных замашек — не больше двух. Воительница разрезала ремни на броне, та повисла на плече, еще один выпад — прошибла колено, над головой просвистел клинок врага. Они вместе упали на землю, уставшие и в то же время полные ненависти глаза уставились на неблагодарного ребенка, девушка думала, времени хватит, а он тут же вскочил на ноги и снова щит но… Тот лишь замедлил лезвие, отскочив от противника Андегур заметила мерзкую рану от запястья до локтя — кожа разошлась вместе с тканью, будто мешок с костями разрезали. Она знала, что через несколько секунд все зальет кровью, но решила просто не смотреть на травму. Следующий выпад вышел боком корину — он не просто столкнулся со щитом, а еще и получил удар, похожий на небольшую молнию. Издав рев чудовище перевело взгляд на мага, а тогда смекнуло в чем суть и понеслось на вампира. В ближнем бою Седига мог выдержать максимум одну нападку, и то сломав свой посох — почти что часть души. Опираясь на оружие супруга встала и напрыгнула на покойного короля, держать меч левой рукой она уже не могла. Как ни в чем не бывало отец смахнул ее и впечатал в пол землянки с такой силой, что по земле пошли трещины. Правую руку девушка обмакнула в священную воду, когда он поднял ее на несколько секунд пальцы коснулись груди, остался кривой след, больше похожий на волну, чем на птицу — левая начертила бы лучше. Она сделала вдох прежде чем снова столкнуться с землей. Маг снова был невидим для чудовища, воспользовавшись этим он выхватил флакон, после чего прибил врага к стене магической стрелой — она была мощной, но быстро угасала. Обычно колдуны рассчитывали на травмы, которые та наносила, только вот корин ран не боялся. Некромант успел начертить правое крыло, а тогда тварь вырвалась, оттолкнув его к любимой. Ученица держалась за своего учителя. Он был вынужден взять посох в левую руку, чтобы ей помочь, она — меч в правую, хотя всю жизнь была левшой. Сперва возлюбленный хотел поставить новый щит, но взгляд Андегур его переубедил. «Я атакую, ты заканчивай» — говорили сверкающие изумруды, потому что Риза понимала, что нерабочая рука ровно не начертит. Она прицелилась в то место, где сходились доспехи. Один удар, и те спали, мешая корину двигаться. Его меч вошел под ребро, существуя в качестве вампира дочь ворона видела много тяжелых ран и знала: заживет, хоть и долго, с болью, но заживет, главное не сердце. Тем временем Седига закончил рисунок и уже начал читать заклинание. Конечно, по всем законам совести упокоить короля должна была супруга, но к черту эту красоту и лаконичность когда на кону стоит жизнь — они сделают это вместе, она — как виновница воскрешения, он — как страж порядка. Риза заметила вспышку света, камень выпал с груди, покрытый слизью, как лягушка. Там она рассмотрела символ, похожий на перевернутую куриную лапу, должно быть так выглядела руна смерти. Георг Конзекрейт словно вновь ожил: его тело стало неестественно горячим для трупа, глаза прояснились. Так продолжалось три секунды (девушка посчитала на вдохе до трех), затем сквозь доспехи начали пробиваться лучи света. Ей хотелось верить, что это крылья, ведь король долины Ив заслуживал стать ангелом, но на деле всего лишь дух — обычное белое свечение и полупрозрачный силуэт, покинувший тело. Теперь призрак должен был вернуться к разоренной могиле, таковы правила Вечности. — Мне тебя жаль. — Сказал на последок отец. «Жаль, что ты больше не моя принцесса, жаль, что ты убиваешь и угрожаешь всем подряд, чтобы победить врагов, жаль, что бросила брата один на один со страной» — этого не нужно было говорить, вампирша и сама понимала. Призрак ушел, тело грохнулось на пол. Наставник склонился над ней, ладонь коснулась раны и та неприятно заныла. Седига не на шутку разволновался, все шептал какие-то заклинания, и посох перестал светиться — значит всю энергию с него маг забрал. Он чуть не умер во второй раз, пытаясь остановить кровотечение, а она смеялась, хоть от смеха тело ныло. — Это у нас любовь такая — друг другу зажимать открытые раны. — Сказала она, когда смех отступил. — Ну не умирать же во второй раз. — Глядя на то, как его возлюбленная перестала мучаться от боли, вампир и себе позволил расслабиться.***
Юриан несся по родным землям, не разбирая дороги. Он снова чувствовал себя беспомощным ребенком, на этот раз перед жизнью, которая закидала его дом бедами, и разбиралась с ними как всегда мать. Раньше мальчик был благодарен ей за это, уходя вечером в постель юный король мог спать спокойно, как и все дети. Однако с недавних пор засыпать не получалось. Почему? Разве сын не доверял Азеркине, разве не знал, как сильна его мать? Она защитит, убережет и дитя и народ, придет когда другие отвернутся, потому что нет никого ближе. Но в шестнадцать лет опека уже начинала душить. Наследник больше не хотел чувствовать безопасность, руки чесались ухватить меч и самому со всем разобраться. Королева говорила, время еще не пришло, он слишком глуп и попросту развалит страну. «Если снимешь меня с должности я больше не смогу тебе помогать, и когда все пойдет крахом никто не поддержит тебя, соседи накинуться, как голодные волки, даже дядя — кровь ничто, когда на горизонте маячит священная земля». И все же был один помощник. Советник, товарищ. Терас поддерживал правителя, вместе они сбегали из замка иногда поиграть иногда — посидеть переодевшись в зале суда. Мать и не думала подпускать дитятко к политике, друг хотя бы пытался. Возможно поэтому она его выслала? Регентша и названный брат никогда не ладили, повод нашелся в считанные дни. Когда Юриан приказал стражам отпустить пленника те лишь рассмеялись, будто он не король, а паж какой-то, так значит просто мальчик в короне? Они еще передумают, признают своего правителя. Вся долина Ив только и говорила что о темном рыцаре. Все началось с разорения могилы старого короля — в мавзолее, охраняемом светлыми магами. Терас говорил, сплетни лживы и никто на них не нападал, скорее всего пробрался внутрь, сделал свое дело, а тогда уж сама тварь растерзала священников. Теперь неупокоенный бродил по селам, даже инквизиторы не могли с ним разобраться. Кто управиться со злом, тот станет героем — как в сказке. Вот юноша прибыл на место, спустился с коня. Сердце застучало громче, по спине пробежались мурашки. Оно — то, что осталось от деревеньки — больше походило на задворки лавки мясника. Возможно, стоило взять с собой стражу, если не лучшего друга, то хотя бы парочку охранников из ближайшего замка? В нос ударил запах гари, догнал его несколько лет спустя. Однажды король уже покинул казнь раньше времени, теперь черный дым тянул за собой к яркому пятну на горизонте — единственному месту, где было что-то помимо пустоты и разрухи. Сын Георга оставил лошадь, на всякий случай вытянул меч. «Рази врагов во славу Причестейшей, ты лезвие меча, а твои предки — рукоять». Он знал не так уж много красивых слов, возможно, потому что лирика напоминала не самых приятных личностей, но эта красиво сложенная фраза — девиз его прабабки-воина — и правда предавала смелости, стала тем самым другом, так необходимым сейчас. — … развей его прах по ветру, вознеси душу к небесам… — … и да встретит страдчий Георг своего покровителя, пусть вернется под ее крыло, ибо никогда не предавал он своей богини… Что-то внутри воина подсказывало, что они будут здесь. Костер становился все ближе — погребальный, уже догорающий. Перед ним две фигуры — маг с посохом, он стоит напротив, воин с мечем на коленях, используя оружие как опору. Юношеский пыл требовал возмездия, уничтожить их, повесить головы над могилой отца. Лишь одно останавливало — клятва. Они с Терасом поклялись крест на крест — один должен убить лидера союза, другой — упокоить сестру. Если нарушить договор древнее нечто заберет кусочки их души, а если выполнить — подарит силу. Угасив свою злость правитель спрятался за разрушенным домом и стал ждать. Когда костер догорел Седига наклонился к жене, осмотрел ее раны, достал какую-то бутылку и заставил выпить до дна, а тогда что-то сказал. Ритуалы маг озвучивал громко, чтоб сами небеса содрогались, личные просьбы едва слышно — чтобы лишних свидетелей не было. После они о чем-то поспорили. Вампир возмутился, но спустя минуту взял себя в руки и кивнул. Он позвал лошадь — та прискакала со стороны Запретного леса — поцеловал в щеку королеву и уехал прочь, а Юриан знал, что сестра останется после мужа, она никогда не прощалась в компании, даже самых близких. Так и на похоронах Альпона было. Тогда еще принц видел, как старшая пробирается по коридору в тот зал, где на ночь оставили гроб, возможно судьба приготовила ей комнату в замке некромантов еще тогда, быть может даже раньше. — Правильно, пусть возвращается. Кто знает, что Разак натворит в столице, а я на рассвете догоню. — Говорила с собой воительница. Вдруг она повернула голову в сторону засады, но так и не встала с места. — И ты тоже здесь, человек-ворон знал, что придешь. Уходи, братишка, мне хочется сказать отцу последнее слова. — Ты падаль! — Выскочив из убежища завопил юноша. — Как у тебя еще совести хватает так измываться над трупом? Этот человек подарил тебе жизнь, а ты используешь его в грязных играх! — Прикуси язык, Юриан, к своим предкам и воспитателям я отношусь с уважением. Иди домой, Георга Конзекрейта теперь даже Владыка не потревожит. — Не потревожит, потому что я верну тебя в могилу и очищу семью от позора! — Рука крепче сжала меч. Он знал, что вампиры лечат раны чуть-чуть быстрее людей и одной ночи явно не хватит. — Позор… Король под юбкой матери вот это позор, я пошла в рыцари когда была чуть старше твоего, и отец не бегал за мной по империи. — Словно не замечая бегущего продолжала рассуждать Риза. Между ними прыгнул упырь. Практически голое тело, обтянутый кожей скелет с вылупленным глазом и черной прогалиной вместо второго. А за ним второй, третий, пятый — они скакали по мосту, как блохи. Сотни упырей, глаза сестры сверкали зеленым светом, в правой руке она зажала волшебную брошь. У короля не осталось другого выхода — бежать к лошади. Были бы у него верные люди, армия, но нет же, поперся в одиночку! Королева Запретного леса и не ворухнулась — осталась сидеть у поминального костра, ни один упырь к ней даже не приблизился.