***
Разак поймал Илзе в коридоре. Девушка шла на нижние этажи, в руках несла грязные бинты. Если эта девчонка вернулась в замок, то и хозяйка должна была быть рядом. Товарищ оставался нерушимым — виделись только на собраниях, и там он не выказывал никаких эмоций. Из-за недавней стычки с людьми война была неизбежна, а за такое бунтарку полагалось казнить. — Господин никого не пускает в ее комнату, и она не выходит. Ты, мерзкая прислуга-подруга, признавайся, что случилось? — Моя леди просила передать такие слова: одни люди верят, что родятся после смерти в той или иной форме, другие — что умирая превратятся в ничто. Принцесса долины Ив умерла, а что будет дальше — сама не знает. Философские бредни люди говорили на смертном одре, пытаясь себя успокоить. Да, он казнит ее — в последний день второго месяца осени, ведь именно тогда товарищ просил прийти к храму Владыки на молитву. Наверно, будет искать облегчения после потери любви. Что же, любовь пройдет как и все остальное, останется лишь союз — вечный, как само бытие. Так прошла неделя, хозяин и прислуга встретились снова. На этот раз чудище вело за собой старуху, напоминавшую ведьму или провидицу. Советник спросил у Дагарона: что за женщина, почему пустили. Скелет ответил, не скрывая удивления: — Ткачиха Кофф, она вдова имперского ямокопателя, единственная живая, обитающая на землях некромантов. Мастерица своего дела, вампиры Альдегара обожают ее работы, да кто же рукодельницы не знает?! Что-то внутри черепной коробки ворохнулось, закрались подозрения. Только вот уверенность победила — гробовщица пришла сюда по заказу, снимать мерки на гроб, и рулетку с собой взяла, скоро все будет. Еще два дня и Седига позвал к себе. Лидер союза сидел у камина, что-то плавил или обжигал. А зомби и не думал, что друг увлекается литьем. — Разак, у меня к тебе серьезное дело. — Сказал он твердо, доставая что-то раскаленное из огня клещами. — Как оказалось, Риза попала в плен не случайно. Мория поставила ее сражаться наравне с солдатами. Полководца! Ученицу лидера, на передовую против армии инквизиторши! — Милорд, ведь она сама хвасталась, что была рыцарем и хорошо воюет. Ваша подопечная лишь исполняла свой долг и действовала в интересах границы. — Уж не ты ли подговорил ее?! Такой злости зомби прежде не видел. Даже с самыми суровыми врагами вампир пытался сохранять спокойствие, сейчас был готов повесить товарища, если тот скажет «да». — Мория уже давно не моя подопечная, она состоит в союзе, своя голова на плечах должна быть. — Не долго думая ответил советник. Он ведь предупреждал, что баньши должна быть готова на все ради господина. — В таком случае я снимаю ее с поста градоправителя и лишаю должности. Пусть приедет в столицу, казнь состоится, и ты будешь палачом. Призраку никто не сообщил о причине визита. Она прибыла и еще день спокойно бродила по замку, а вечером на собрании получила выговор за злоупотребление должностью. Оставшись в темнице полупрозрачный силуэт бросился к ногам Разака. — Хозяин, сжальтесь надо мной, помогите! Столько лет служила вам, уже не знаю, чего мне искать в другой жизни! — Ты хорошая слуга, Мория, но приказ лидера стоит выше моего мнения. Прокололась, так будь добра ответь за свою ошибку. — Беспристрастно говорил живой мертвец. — Я ведь предупреждал: духов в подчинении много, найду замену. Несостоявшаяся невеста знала, кто виноват в ее бедах. Конечно, Риза не подошла к ней и не сказала прямо в глаза «за Альпона», но ее служанка явно намекнула на это. После собрания Илзе отнесла в темницу бутылку вина и сожалела о том, что духи не могут просто отравиться. Для призраков существовал свой способ казни. Их можно было убить специальным оружием (довольно редкое, порой находилось у рыцарей), но некроманты предпочитали другой вариант. Чертился круг, где магическим письмом писались слова: дух, веревка, время, тело, разрыв, возврат и заглавный символ. Вместе это читалось как «дух верни скорей туда, где связь с телом потерял он, и отправь его обратно, где есть самое начало». Обычно палачами в таких делах были маги, однако по приказу Седиги последний круг для Мории начертил поднявший ее наставник. Зомби делал все так, словно каждый день колдовал, и не смотрел в сторону приговоренной. А баньши не могла позволить себе сказать последнего слова, хоть знала, что лидер к ней прислушается. Нет, она никогда не предала бы своего хозяина, и лишь надеялась что руками Илзе или других слуг Риза не доведет его до того же. Магическое письмо засветилось, прозрачное пламя, больше похожее на жар, охватило призрака. Одежда, сшитая Кофф, сменилась на подвенечное платье, шею снова обвила удавка. Пропали зрители, очертания Запретного леса, столица — все исчезло. Остался только скрип старой мельницы, затхлый воздух и слезы на щеках. Хрупкая табуретка шаталась полминуты. Все это невероятно долгое время девушка надеялась, даже сейчас, спустя сотни лет, что он вбежит туда, пожалеет ее, и она простит, хотя клялась, что не забудет обмана. Но правда была иной: плевать хотел ее женишок на боль, страдания, они ведь были не его собственными. Чем больше Мария мучалась, тем больше вредила, только себе, а не любимому. И смерть несчастной принесла только облегчение. Все эти годы служить некромантам, желая мести, пока он перерождается, заводит семью, богатеет, странствует по миру, умирает, и так снова, снова… Похоже, она ошиблась, когда вступила в ряды нежити, слова Разака были лживыми, даже если он сам в них верил. В мире полно дураков.***
Вежливый стук в дверь, никто не ответил. Чейнс посмотрел на перстень, который с недавнего времени вернулся хозяину. Зачем он пришел сюда? Что теперь эта кукла сможет сделать против него? Лучше бы остался в Альдегаре, ведь главарю пропускать охоту невежливо. — Кто? — Спросили по ту сторону. Голос женский. Может, хозяйка комнаты, может прислуга. Он не считал нужным запоминать голоса всяких однодневок. — Принцесса просила меня прийти. — Илзе, открой дверь! Ученица сидела за столом — читала какую-то книгу на эльфийском. Рядом лежала приоткрытая деревянная шкатулка, из-под нее поблескивали жемчужины. Красавицы обители вампиров часто хвастались новыми украшениями, однако Риза предпочитала другие подарки, от того стало очень интересно, что же сподвигло ее приобрести новую побрякушку. — Хочу попросить вас об услуге, маленьком одолжении. Придется задержаться в столице на пару дней но поверьте, оно того стоит. Такой шанс выпадает только раз. — Осторожно закрыв свое чтиво сказала воительница. — Пожалуй, я бы отказался, но казни прихвостней Разака поднимают настроение. Если вы удумали еще кого-то из его подопечных прибить… — Не хочу повторяться, есть другой способ стереть улыбку с лица советника. Придите сюда на закате через три дня и проводите меня до храма Владыки, можете даже поприсутствовать на церемонии. — Почему бы вашей прислуге не заняться этим? — Разочарованно и в то же время раздраженно сказал Чейнс. — Она не в культе, ей нельзя приближаться к святому месту. И еще одно: если примите приглашение вам придется держать язык за зубами до следующего собрания. Что-же это заинтриговало. Нечто настолько важное, что даже союз не должен об этом знать. И конечно же ученица не рискнула бы делать что-то эдакое без разрешения учителя, скорее всего игра стоит свеч. — Я приду, миледи, если вы так решили подшутить, шутка дорого вам обойдется. — Да, знаю, как вы назвали «шутка» всю Паладию на уши подымет. Подсмотреть внутрь шкатулки не получилось, заметив взгляд гостя девушка закрыла крышку и попросила уйти. Вампир решил вернуться позже — вечером Андегур как правило шла к любимому, или прогуливалась где-то. Он забрался на крышу, осторожно спустился на балкон (свое любимое оружие лидер Альдегара носил с собой, оно часто помогало ему в различных поручениях). К сожалению, девушка все еще была в покоях и Седига пришел — значит надолго. Двери были прикрыты, окна завешивали шторы, за ними с трудом можно было разглядеть силуэты. Маг подошел к шкатулке, посмотрел внутрь, не доставая украшения. — Старуха Кофф постаралась на славу, а я все еще не вручил своего подарка. Тот справочник по зельям темных — лучшая книга моей библиотеки, хотелось бы и тебе подарить что-то ценное. — Разве может что-то в этом мире меня удивить? — Чейнс был почти уверен, что сейчас она улыбалась. — А ты закрой глаза и узнаешь. Лидер положил в руки ученицы какую-то маленькую вещь. Открыв глаза девушка чуть в обморок не упала. — Это… это же твоя… — Почти. Видишь, тут немного другие символы. Но она имеет ту же силу что и печать каждого правителя. С этого года будешь на все собрания ходить, возможно, с твоей помощью и люди возьмутся за поддержание мира. Попасть в комнату не получилось, а подозрения подтвердились на следующее утро. Когда у выхода правителю вампиров повстречалась Илзе. Вид у нее был совсем другой. Обычно служанка носила закрытую одежду, теперь на ней красовалось алое платье с черным кружевом. Кажется, такое кто-то дарил принцессе, но подарок оказался бесполезным. В волосах блестели заколки с драгоценностями, на плече — сумка с вещами. Эх, распустила Риза своих слуг. — Иди, принеси мне свежей крови. — В привычном приказном тоне сказал вампир. — Простите, милорд, но вы больше не имеете права мне приказывать. Вчера вечером госпожа даровала мне свободу, я больше не раба. Подтверждением этого стал документ, закрепленный печатью. Таких было всего шесть — у правителя каждой страны, они служили пропусками на собрание и были созданы еще вначале эры Перемирия. Теперь же появилась еще одна, и она принадлежала любовнице. — В таком случае попроси кого-то из слуг. — Стараясь не показывать своей злости попросил Чейнс. — И держись подальше от Разака, он тебе за такое голову оторвет.***
«Сплети для меня корону из жемчуга, чтобы паутина возвышалась над головой и отсвечивала белым, как луна в ночи» — говорила девушка старухе Кофф, рукодельница выполнила свое обещание и создала украшение достойное хозяйки. Она идеально села на голову, хотя основа немного давила на виски. С другой стороны власть никогда не бывает невесомой, так что эта жертва ничтожна. Для такого важного дня Риза выбрала свой лучший костюм — черный, расшитый белыми нитками, немного подумала и решила добавить какой-то шлейф, к сожалению о фате воительница не просила, обошлась мантией. Правитель обители вампиров встретил у двери, как и обещал. Глаза выдали удивление, но ни одного слова сказано не было, а вот хранитель замка оказался не таким сдержанным. — Госпожа, я конечно все понимаю, но корону вам носить не положено. Только правитель имеет право… — начал в своем привычном тоне Дагарон. — Положено и даже нужно! — Возразила Андегур. — Павшей принцессы больше не будет, теперь я королева. Он так и остался стоять с кучей свитков. Глядел вслед и не мог подобрать слов. Почему представитель союза поддерживал такую наглость, как та старуха посмела сплести корону для ученицы? В Запретном лесу подобное украшение имел право носить только лидер, а он всегда был один. Исключений ни для кого не делали — не для детей и братьев с сестрами, не для наставников и будущих лидеров. Один правитель — одна корона. Они прошли по мосту и направились к храму. Огромная постройка с пятью башнями — каждая символизировала чужое королевство — центральную часть венчал едва заметный на фоне высоких шпилей купол, покрытый рубинами. Каждый вечер, прямо как сейчас, они отражали свет, все вокруг наводняли небольшие красные огоньки. Седига уже стоял у дверей в короне с песочными часами, рядом с ним Разак — нетерпеливо глядел по сторонам, никак не мог понять, почему они не заходят. Дочь ворона что-то шепнула товарищу, после чего подошла к возлюбленному. Тело пробрала дрожь как в тот вечер, когда она увидела подпись на контракте. Хотелось сказать столько слов, обнять и простоять так несколько минут, но ни на что из этого не было времени. Преодолев свои волнения девушка сказала коротко: — Боюсь потерять. Прозвучало нелепо. Большая часть фразы осталась в голове, воительница подобрала не самые лучшие слова. Лучше бы сказала «люблю» или «все еще переживаю», однако учитель понял, о чем говорила легкая улыбка. Взяв невесту за руку маг подошел к двери, достал черный ключ с головой ворона на ручке, отворил дверь. — Мы тут как свидетели. — Тем временем шепнул Чейнс «товарищу». Андегур была права: лицо зомби исказилось, глаз начал дергаться, губы безмолвно шептали что-то вроде «свадьба» или «правда», пришлось ухватить его за руку и потащить внутрь. Убранство храма создали не зомби и не вампиры — первый ангел строил для себя обитель, а после появления некромантов покинул ее, удалившись в духовный мир. Крыша полностью состояла из ворон, сплетающих свои крылья в неразрывную композицию. Ходили легенды, будто под слоем камня лежали настоящие останки птиц, никто не осмелился сломать кусок крыши и проверить это. Пол выложен костями, как мозаика, да не простыми (как в некоторых замках нежити). Кто был первым врагом бога, кто пытался вернуть его? Ангелы, они же и пали от его чар. Впрочем, пернатые превратились в духов, а потом родились снова, так что кости в Паладии были ресурсом возобновляемым, и повелители мертвых не видели ничего зазорного в том, чтобы сделать себе украшение из этого материала. Стены выложены из камня, добытого в царстве теней. Их бездонную темноту разбавляли витражи с зеленоватыми стеклами. В центре храма не было статуи, как у людей или эльфов — там стояло дерево, на нем сидели черные птицы. Как они сюда залетали, как вылетали? Оставалось загадкой. Из дерева капала зеленоватая жидкость — тот самый яд, что не просто убивает, а привязывает душу к земле мертвых. С ее помощью падшие в Запретном лесу не отправлялись к своим покровителям, а покорно ждали новых хозяев, под источником поставили каменную чашу, собственно говоря вот она — святыня нежити. Жених с невестой подошли к источнику, она сильно переживала, он держал за руку, осматривая дерево. Одна птица соскочила с ветки и приземлилась точно перед ними, учитель попросил позвать хозяина, ворон склонил голову на бок и улетел куда-то под потолок, смешавшись с каменными сородичами. Уже через несколько секунд человек-ворон появился перед ними. «Если бы позвал кто-то другой, он бы не пришел» — подумалось воительнице. — Я своим детям подарил вечность чтобы воевать, любить, учиться и заниматься своими делами. Сын мой, ты обратился ко мне за помощью, преданное сердце, любимое дитя. Скажи, что же могу сделать для тебя? — Станьте свидетелем счастья своих детей, проведите церемонию. — Господин Ворон, вам подвластны силы жизни и смерти, вы могли бы нам помочь. — Девушка говорила легче, без страха. Богов Паладии она не боялась, а этого тем более — уж так получилось, что бывший ангел к ней относился добрее чем другие сущности. — Кольца некромантам ни к чему, бессмертным нужна другая связь. Такая, чтобы после перерождения найти друг друга, ведь порой даже у вечности есть свой срок. — Риза Андегур, ты обошла полсвета, чтобы найти противоядие для любимого, отдала ему свою жизнь, оборвала связь с семьей. Но понимаешь ли, что не все жертвы находят отклик во вселенной? Однажды долг может заставить моего сына бросить тебя, кинуться на защиту союза, храма, и ты все равно хочешь связать свою душу с ним? — Да, это мое искреннее желание. — А ты, Седига Андегур, понимаешь что вспыльчивый характер моей дочери может и войну разжечь, и беду принести. Она не предаст мою семью, как не предаст тебя, но против соседей вам придется стоять вместе. — Я никогда не принимаю необдуманных решений. — В таком случае я нарекаю вас мужем и женой, да будут ваши души неразлучны даже по разные стороны бытия. Сказав это, Владыка подошел к источнику, коснулся пальцами воды, после чего взял руку Ризы. Она все еще помнила крепкую хватку бывшего ангела, надеялась, что жених будет первым, ведь он — воля Вечности на земле, и он точно не стал бы бояться пристального взгляда божества. Тощие пальцы начертили знак песочных часов, а на нем — магические символы. Воительница знала их смысл, точнее буквы по отдельности. Они складывались в имя возлюбленного, и правда выглядели как какое-то чудаковатое заклинание. Тоже самое человек-ворон проделал со своим сыном, только имя получилось короче — четыре магических знака. Как только надпись была завершена зеленоватый блеск пропал и руки снова стали чистыми, но все присутствующее знали, что письмена сохраняться и даже не на теле, а на нетленных душах. В последний раз Владыка повернулся к своим детям. — Крепкого духа и ясного разума. — Пожелал бог вместо привычного «счастья и здоровья», после чего исчез, будто слившись со стенами. Свидетели так и стояли неподвижно, пока молодожены не подошли к ним. Разак первым отошел от потрясения. Он старался не смотреть на соперницу и держаться гордо — свадьба еще не означала власти. — Господин, примите мои поздравления. Дочь ворона знала этот тон, сама так же говорила, когда отец женился. О, вот им-то пожелания счастья и здоровья ничего хорошего не принесли, там и стараться не нужно было. Но Разак — не маленькая ревнивая девочка, которая слепо верит, что в сердце отца нет места другим. Зомби еще возьмет реванш, как загнанная в угол собака. — Милорд, миледи, присоединяюсь к поздравлениям. В моем замке каждый подымет за вас бокал! — Торжественно провозгласил Чейнс. К нему можно было обратиться за помощью. Не то что бы доверенное лицо, просто у них сейчас были схожие интересы. С таким союзником проблемы будут и у врага, и у товарища, зато на его стороне жители Альдегара, а вампиры с зомби справляться лучше упырей. В тот миг думать о будущем не хотелось. Только о настоящем, где они, позабыв обо всем, шли в спальню, крепко держась за руки. В эту ночь не стоило тревожиться, что он уйдет, или кто-то запретит им общаться, ни скрывать, ни умалчивать — наконец-то у них появилось право показать свои чувства всему миру, потому что сам человек-ворон признал своих детей парой.***
Повелитель Запретного леса проснулся незадолго до рассвета. Тьму уже начали рассекать алые тона, но комната по-прежнему сохраняла мрачный вид. Здесь было уютно, словно под тенью большого дерева или под чьим-то крылом, порой Седиге казалось, что он и есть это крыло, оберег для всей Паладии. Риза спала рядом, не единого следа от ожогов не осталось. Шрамы, полученные при жизни, все еще сохраняли свою силу, их не уберет даже самое мощное заклинание, но даже с ними тело сохраняло какую-то жуткую красоту, как запретная книга или свиток с проклятием. — Милорд, вам письмо с границы. — Сообщил Дагарон, не открывая двери. — Одну минуту, сейчас прочту. Как только правитель вышел в коридор, скелет прошмыгнул внутрь. Вампир среагировал быстро — ухватил его за край одежды и вытащил, как негодника-котенка. — Ты чего в мои покои сунулся без проса, ты, хранитель замка, не ожидал от тебя такого! — Хотел проводить госпожу в ее комнату, вы же знаете чужим нельзя… — Ей можно. Во всей Паладии среди всех народов супруги спят вместе, если конечно их не стравили по расчету. Риза будет жить в моих покоях, а ты отвечаешь за безопасность королевы своими костями! — Как пожелаете, повелитель. — Злой на себя за оплошность ответил слуга. — Новый лидер вводит новые законы.