Старый деревянный особняк самый маленький из тех, что доводилось видеть богатым лордам. Он стоит на берегу речки Серпент, но лишь в одной комнате окна выходят на Запретный лес. Когда-то там был рабочий кабинет, однако после рождения долгожданного наследника помещение переделали под детскую. Окно всегда занавешивали шторами, пока шестилетний мальчик не захотел почитать книгу. Света свечи было не достаточно, а шторку оказалось довольно просто отодвинуть, несмотря на запреты.
То место было красивым. Подобно строкам в книге — близко и в то же время далеко, загадочно, прекрасно. Даже сквозь стекло чувствовался холодный ветерок, и сейчас его вид успокаивал медленно гаснущую душу. Существовал ли этот особняк в Паладии? Давно уже нет. Лишь здесь, в глубинах разума древнего существа.
— Воскресни.
Подсознание начало таять, превращаясь в очертания покоев. Душа снова попыталась вернуться в тело — слабое, измотанное, но уже не отягощенное ядом. Вместо покоя поднялся крик, возня, вопли. Лидер союза попытался встать, к нему тут же подбежал Дагарон.
— Господин, вы очнулись!
— Почему бардак устраиваете?! — С привычной строгостью спросил вампир. Раз уж его передышка в том далеком мире закончилась, нужно возвращаться в реальность и поскорее.
— Это все ваша бывшая ученица. Предательница, пробралась к самой постели и хотела убить. Не переживайте, я уже приказал ее…
— Отвести в комнату, надеюсь. Иначе поселю твою душу в гнилую жабу!
— Как прикажете, милорд. — Скелет растерялся. Не для того он столько лет сторожил дворец, чтобы его из-за одного приказа уничтожили. — Вам бы стоило поговорить с Разаком, может тогда измените свой вердикт.
— Скажи, чтобы принесли мне еду, а после позвали его.
Пища придавала сил. В голове вертелось множество мыслей. Разобраться с делами союза — их накопилось немало, даже если неделя прошла, — посетить храм Владыки, раз уж ему посчастливилось выжить, возобновить поиски Тераса, но сперва разузнать обо всем у друга.
— Господин, вы звали? — Стоял на пороге в привычном наряде, хотя за время правления надевал корону.
Некромант приказал подойти, около часа они беседовали о случившемся за минувшие два года. Пытался зомби заговорить и о принцессе, но товарищ обрывал. Как только главный советник закончил отчет, Седига спросил:
— А ты помнишь, что стояло на моем рабочем столе?
— Весы. Вы ведь используете зелья, а я нет, поэтому убрал их. — Ответил живой мертвец. — Прикажите, принесут новые.
— Ты не о том думаешь. Этот инструмент можно выкинуть, сломать, а в моей голове другие — их невозможно уничтожить. Над весами полка, а на ней драгоценности. Любовь, дружба, чувство долга, знания, память, почтение и много чего другого. Была бы на то моя воля, стояли бы они неприкосновенны, но Владыка каждый день ставит на чаши то одно, то другое.
Разак, ты — мой лучший друг, советник и соратник, но так же ты слуга ворона. Скажи, разве следуя нашим обычаям, тебе следовало занять мое место?
— Нет, ученику вашему, милорд. Но ведь Риза она… неопытна, подвержена чувствам, да и союз не считал ее за лидера.
— Чувствам, говоришь, а что насчет тебя? Разве в сердце не живет ненависть к солдатам. Солдатам, которые уже сотни раз переродились и сполна отплатили за свой грех. Ты же по-прежнему охотишься за ними, ослепленный жаждой уничтожить все живое.
— Единственное, что осталось во мне от прошлой жизни — память о содеянном. Я не стану этого отрицать, и все же под моим началом союз сохранился, а это самое главное.
— Ты подобен лезвию, мой друг. Рубишь головы направо и налево, и как моей мудрости нужен острый меч, тебе не помешал бы совет, сила и разум дополняют друг друга. Риза стала бы этим голосом здравого рассудка, и не пришлось бы останавливать тебя таким путем. Теперь же над Паладией нависла война со стимами, и пока мы будем разбираться с механизмами, мессия станет сильнее, ты дал ему время.
Говоря это вампир зажег бледно-зеленое пламя, оно сильно отличалось от того, что обычно использовали некроманты. Вытягивало душу из тела и отпускало на перерождение — немногие маги таким владели, зато многие мертвецы боялись. Даже непоколебимый зомби отошел на три шага назад, он не ожидал такого от товарища.
— Ты не прыгай на эту чашу, Разак. — Убрав пламя взмахом руки предупредил маг. — Однажды вниз сорвешься, и не пожалею.
Затем к нему позвали возлюбленную. Вид у девушки был не из лучших — не спала несколько дней. Стоя перед ним воительница что-то рассказывала о своих странствиях, слова были неразборчивыми но прерывать учитель не осмелился. Заговорил лишь когда ученица сказала:
— Я сама чуть не погубила самое дорогое в этом мире, целый год провела на эльфийском острове. Прости, надо было быстрее, я убивала тебя промедлением.
— Больше не думай об этом, все позади.
Маг усадил принцессу на край кровати, она тут же упала на подушку и уснула. Похожа на маленького зверька с острыми зубками, которых крестьяне держат у себя в домах, тем не менее этот комочек усталости и нервов вытерпел ни одну битву. Какой обманчивой порой бывает внешность.
Люди молились не меньше раза в неделю, эльфы немного чаще, стимы брезговали молитвами. Что же касается последователей ворона, они просили. Удачи в бою, бесстрашия в душе — всего лишь просьбы, без жертв и поклонений. Храм у Владыки Вечности только один — у столицы. Ключи были у каждого культиста, а молиться туда приходили редко. Тогда причина была достойной — возвращение в земной мир, почти что второе рождение, в тот вечер ни один посол не посмел беспокоить.
По возвращению во дворце кто-то кричал. Кажется, его ученица на какую-то слугу. Приказала бросить в темницу, что же, у нее было на это право. Собрались представители союза — кто бы им не сообщил прибыли довольно быстро, надо было немедленно начать собрание и исправить хотя бы половину того, что натворил товарищ.
В самом совете изменений не произошло, какое-то время в Запретный лес пускали людей, теперь уже нет. Однако на границе начали шариться инквизиторы в поисках нежити. Три градоправителя, что были хранителями тех земель, не сильно переживали. Пусть смертные ловят безмозглых тварей, осознанные солдаты никогда не попадутся в ловушку! Тем не менее Седига приказал казнить каждого и головы вешать на берегу — в последнее время у королевы империи гордыня взлетела до небес.
Механизмы же отыскали остров чудищ, отхваченный пару лет назад. Они пробовали завоевать его и признаться, нежить не могла противостоять. Их было не так уж много в тех землях, к тому же долина Ив предоставила союзникам слуг-полузверей, а они знали, как пройти через все опасности моря. На это лидер ответил, что лично со всем разберется, ему предстояло долгое плавание.
По какой-то неведомой причине лесные эльфы просили о помощи. Ответ им — последнее, чем стоило заняться. Сперва навести порядок в своих землях, тогда уже восстанавливать чужие союзы.
Каждое слово, сказанное на собрании, требовалось записать в виде приказа и подписать. Пока вампир занимался этим заметил на столе тонкую книжечку с черной лентой — она лежала у кровати когда он проснулся, положил ее к своим вещам и даже не предал значения.
От начала до конца исписанная стихами. Для читателя они могли показаться банальными, однако, если смотреть на детали, строчки передавали гораздо больше, чем слова любви. Страницы потрепаны — их часто открывали и перечитывали, причем не в чистой библиотеке, а наспех, испачканными в дорожной пыли руками где-то на полях. Слова размыты — чернило не успевало подсохнуть, нередко писались в спешке, неожиданно обрывались, а тогда продолжались другим пером и цветом. В конце концов на некоторых страницах остались размытые пятна от слез.
Это был один из тех немногих моментов, когда лидер Вечного союза почувствовал себя человеком, и два года — как секунда вампиру — пролетели подобно двум тысячам лет.
***
Риза сидела в бане, пыталась унять дрожь во всем теле и наконец-то расслабится. «Успокойся, уже никто не гонится, никто не тронет, он жив а ты дома» — повторяла себе девушка, но тревоги не хотели уходить.
Илзе — первая поднятая ею душа — предала. Просидела во дворце под пристальным взглядом Дагарона, и даже весточки не послала! Где была эта чертова служанка когда Разак объявил награду за голову принцессы? Зато когда кто-то пробрался в покои лидера зомби оказалась рядом и подняла тревогу.
— О, госпожа, я не видела, кто входил. Клянусь, и в мыслях не было вас обманывать, что может жалкая служанка? — Оправдывалась та.
Но факт оставался фактом. Вот и Ваниэль писал ей с просьбой уговорить учителя помочь лесным эльфам, да они все были учтивы, пока дочь ворона приносила пользу! Стоило «союзникам» достичь цели, она тут же переставала существовать. Только любовь не знала корысти — ведь от нее вампиру не было никакой выгоды, одни беды.
— Седига, пока ты есть смерти нет и конца не будет. — С этими словами на душу пришел покой, а поверженные враги и предавшие друзья отступили, оставив мысли чистыми.
***
Учитель наблюдал за ней с легкой улыбкой, пока возлюбленная не наклонилась к ковшу с водой. Чуть выше уха был новый шрам, белое пятно, он не сразу бросался в глаза, а когда проявил себя вызвал гнев. Такого удара вполне достаточно, чтобы прикончить воина.
Вампир подошел к ней в один миг, обнял за талию и почувствовал, как все тело вздрогнуло, затрепетало сердце. Билось почти так же как при жизни, заволновалась.
— Кто это сделал с тобой? — Прошептал Седига. — Я на твоих глазах обращу мерзавца в пепел.
— Лишь пепел от него и остался. — Нежно поцеловав руку ответила воительница. — Для тебя я сердце и душа, а для врагов — погибель.
— Мое бессмертное пламя, неугасимый болотный огонек, что путников к погибели ведет, лишь мне дорогу к счастью освещает.
Бытие подобно кругу и все же жизнь умеет удивлять. Каждый раз встречаясь с ней лидер Союза открывал для себя что-то новое. Ни слова больше Риза не сказала о том, кто нападал, ни о битвах ни о страданиях, усадила рядом, положила голову на плече.
— Скучала.
— А я как скучал.
— Вот столечки? Вот так? Или вот та-а-а-к?
— А так! — Повалив девушку на скамью и почти что смеясь ответил бессмертный. В кои-то веки появился повод рассмеяться.
Он не дал ей прийти в себя, поцеловал то место, где появился злополучный шрам, бережно стянул полотенце. И вдруг ухватил за талию так грубо, как не хватал даже предателей во время самых суровых войн. Риза посмотрела с удивлением и ему даже неловко стало от одной мысли.
«Я хочу затащить в постель…»
—
… дитя. — Последнее слово не удержалось в голове.
Когда учитель отпустил ученица сама ухватила его и прижала к губам. Рука плавно скользнула по телу, не позволяя утихнуть страстному пламени, а поцелуй оставил странное чувство, будто в уста этой девушки творец вложил дюжину острого перца.
Этот хитрый взгляд и тонкие пальчики, что так дерзко срывают пуговицы одну за другой, улыбка, украшенная двумя жемчужными клыками. Нет, не ребенок — детям страшно даже подойти ко взрослому, ни то что сорвать одежду и впиться в шею холодным поцелуем.
Больше его ученица не боится касаться тела любимого и не спрашивает разрешения, стеснительно глядя в сторону. И ему приятно наконец-то почувствовать уверенность в ее движениях, не только наедине с ним, но и с миром. Избавившись от неуверенности можно и королевством править, но для имперского трона слишком поздно.
— Можешь убить меня, если захочешь, только не оставляй. — Теперь в изумрудных глазах вспыхнул самый настоящий огонь из преисподней, перед его жаром даже самое сильное заклятие теряло могущество.
***
У главного замка столицы не было сада, зато часть Запретного леса выходила к нему. Среди деревьев, едва покрытых листвой, гуляли не часто, однако зная пристрастия дочери ворона вампир решил пригласить ее именно сюда. Луна серебрила пропитанную смертью землю, напевали скорбную мелодию сверчки. Они прогуливались неспешно, даже не держались за руки. Воительнице не нужно было все время касаться любимого, достаточно было чувствовать присутствие рядом.
— Итак, мы покончим с планами стимов насчет нашего острова, а затем возьмемся за восстановления перемирия, как думаешь, с чего начать?
— Лесные эльфы уже готовы помогать тебе, но я бы сперва поговорила с гномами. С Азеркиной мира не добьешься, хоть свяжи ее по рукам и ногам, эта женщина не признает над собой власти.
— А что насчет темных? Помнится, тебе нравилась их магия, и артефакт… У каждого народа свой, их меч позже понадобится нам.
— Да что особого в клинке ассасина? — Равнодушно сказала девушка, а тогда добавила, нахмурив брови, — разве что яд.
— Оружие тьмы может отобрать любую жизнь, даже бога, забрав взамен тело хозяина. Когда мессии исполнится тридцать лет в нем проснуться силы теней, а если он получит еще и силу света, как получеловек, станет неуязвимым. Испытание такое для нашего мира. Знаешь, ведь среди добродетелей найдется поддонок, а среди злых духов — несущий свет.
— Значит придется помогать Аргедону в первую очередь… Потратим немало времени и сил, а меча они все равно не отдадут.
— Конечно, не отдадут, зато — маг поймал упавший с дерева листок, жилки на нем засветились зеленым, затем он сгорел в мгновение ока, — доверятся, пустят в самые глубины их царства. Сможем отыскать, что нам надо, как это было с книгой.
— Та записка стала…
— Господин!
Темные тучи заслонили луну, на воительницу упала тень Разака. Зомби таки нашел их, тени бы его забрали! Но даже в полумраке можно было разглядеть улыбку на его лице.
— Что-то важное случилось?
— Я лишь исполняю обязанности, как вам известно, старый хранитель покоев был убит два года назад, все это время вас зомби охраняли, мои воины сильны однако лишком медлительны для такой важной должности.
— Ты же мой советник, подыщи кого-то на замену. Я полностью тебе доверяю.
— Уже нашел, сам поднял из могилы. Она будет верна вам, милорд, и бегает быстро — донесет любое сообщение, явится по первому зову. Леди Ариэлла, если позволите, приступит к исполнению обязанностей сегодня же.
Луна снова показала себя, из-за спины Разака вышла низенькая худенькая девушка. Она носила старинное платье с кружевным воротником, белые перчатки и туфли, которые ступали тише ветра. Седига посмотрел на прислугу так, будто смерть свою увидел, а тогда перевел взгляд на друга и ответил:
— Если ты считаешь ее достойной, пусть будет хранительницей покоев.
