Под одним небом, под одною луною, Под одними звездами идем с тобою. Но почему так близко находясь Никак не можем отыскать мы встречи, Судьба глядит, улыбкой злой искрясь, Тоска впивается кинжалом в печень.
Как только чернила подсохли, небольшая книжечка захлопнулась. Черная ленточка на ней была завязана в бант, стихи спрятались в кармане. Солнце садилось, а это значило только одно — пора надевать доспехи и готовиться к битве. Сансай приказал выдать союзнице оружие и отряд стрелков, но этого было недостаточно. — Господин Ваниэль, я требую, чтобы вы позволили мне подымать ваших воинов. — Тревожить наших мертвецов? Да она с ума сошла, почему мы слушаем эту вампиршу? — Потому что у вас нет другого выхода, госпожа. — Немного склонив голову обратилась гостья к королеве. — Днем живые охраняют, ночью устают, а зомби не ведом сон. — Что там зомби… — Глядя в окно протянул эльф. — Вечером подкрепления придут из Альдегара, раньше только своих поддерживали, теперь и за Разака сражаться готовы. Они то поставят точку в войне. — Если наши союзники не придут первыми, рассвет покажет, чья возьмет. — Не унималась правительница. — Пусть спасибо скажет, что ей вообще воинов дали. — Воинов, которые пойдут на ужин бессмертным? Превосходно, если кто и поранит врага в бою, так эти раны к утру излечатся. А как на нее посмотрела жена правителя! Конечно, кто захочет видеть вампира в качестве советника? Только вот благородная леди ошибалась — вся учтивость исходила от чувства долга, ни одна обида не была забыта. Когда воля человека-ворона будет исполнена, и нога во дворец эльфов не ступит. А пока что с ним приходилось спорить даже за право вести армию. И так к заходу солнца Риза стояла у ворот, а за ней — сотни упырей. Живым войскам было приказано отоспаться, но уснуть, зная, что твои родственники сейчас бродят под окнами, источая запах гнили, непросто. Иногда, патрулируя улицы, воительница замечала беглые взгляды в домах, а листья тревожно трепетали, словно дрожали перед надвигающимся ужасом. Все началось около двух часов ночи — тогда в ворота ударили с такой силой, что содрогнулась даже земля. Дочь ворона помнила, как они атаковали имперский город и знала — оборона долго не продержится. По приказу госпожи упыри окружили восточную стену, сама она держала напоготове меч. Нежить ринула в один миг — сперва бездумные твари, прямо по скинутым с петель воротам, днем их не пускали стражники, а подчиненные принцессы были слишком глупы для такого. Убить изголодней не так уж и сложно, главное не дать им укусить себя, почти сразу же к ним присоединились зомби — все с целью ослабить защитников. Призраки тоже шли в атаку, но их не пустило заклятие друидов — наложили незадолго до заката. Эльфийский меч был хорош — легкий, лезвие тонкое, а ранит молниеносно. Поговаривали, будто их делали из стекла, что лежало на дне священного озера. У воинов Феникса мечи были позолоченными, зачарованные древними заклятиями, однако и рядового оружия бывшему рыцарю хватало. Лезвие скользило плавно, легко выходило из тел. Давно уже у Андегур не было такой долгой битвы. Она вспомнила многие выпады и приемы, а вместе с ними и старого вояку, что учил ее ремеслу воина. С каждым движением и поверженным врагом он улыбался где-то там на небесах. «Воин в своих руках держит щит и меч» — говорил он еще в далеком детстве, — «мечем отсекает головы, щитом оберегает себя от врагов». Принцесса никогда не носила щита, он был слишком тяжелым, а меч часто требовал второй руки. — Не убежишь на этот раз! — Голос пронзил толпу завывающих трупов, Ривинджел обошел и упырей, и тех живых, что вышли оборонять дом. Он летел прямиком на воительницу, не замечая ничего вокруг. — От тебя уже нет. — Остановив лезвие секиры клинком ответила принцесса. — На безоружных крысы нападают, им не будет пощады. Вампир редко рассчитывал на оружие, больше доверял магии. Вот и сейчас призвал кучу заклинаний, не успев даже глазом моргнуть. К счастью новое лезвие отражало магические атаки. Искры пролетали под ногами, оставляя раскаленные следы, поднялись пыль и дым… Необычный запах горящей земли, никогда прежде дочь ворона не видела такого — словно из самых темных глубин выскочил на нее этот маг. В прошлый раз он победил — не было Ривиджелу равных в стрелках, однако тут бой проходил на мечах, отбивать удары оказалось не так-то просто. Несколько раз клинок цеплял броню, один чиркнул по щеке, оставив глубокую царапину, второй пронзил железо и, судя по нахлынувшей боли, сломал ребро. Тем не менее бывший служитель Альдегара был уверен в своей победе. Боль почти сразу утихала, на землю падала чья-то другая кровь, и броня, пропустившая удар, словно не принадлежала вампиру. Нутро пылало от гнева, в голове снова и снова проносился тот фатальный день. Как сестру тянули к балкону короля, как обезглавили ее, словно ягненка. Жажда мести предавала сил, а что может быть сильнее магии чувств? Один неосторожный шаг, и принцесса так удачно подставила непокрытую шлемом голову. Обух топора ударил точно в висок, соперница замерла, посмотрела напуганным взглядом, меч выпал из рук, второй удар уже лезвием откинул к городскому фонтану, но эльфийская броня выдержала. Кровь стекала в ухо, голоса затуманились. Мысли покидали хозяйку, а вслед за ними и душа должна была улететь. Если не думаешь, твое тело — вещь, не существует тебя. А если не станет ее — Ризы Андегур — и Седига пропадет. Не боятся смерти, ни поражения, ни ран, ни боли — только того, что маг отправится следом. Ривиджел уже занес оружие — отрезать мерзавке голову, так же быстро и дерзко, как она казнила сестру. Пока не истекла кровью и не потеряла сознания, чтобы чувствовала всю боль. Вокруг него — словно происходило все в другом мире — появились воины со снежных гор, они оттесняли некромантов и не нуждались в пленниках. Что-же, пусть делают что хотят в своем измерении, а он сейчас здесь, где нет никого, кроме дочери Георга и брата легендарной воительницы. Но вдруг в его мире что-то поменялось. Глаза той чертовки вспыхнули зеленым, губы искривились в хищном оскале. Клыки… вампир и забыл, что перед ним не человек уже. Риза ухватилась за больное место левой рукой, оперлась на правую и кое-как села. Переводила дух, пыталась шелохнуться — не получалось. Даже слепой мог заметить тень боли на лице воительницы. Мститель остановился еще на миг — страдания приносили наслаждение. Резко жертва вскочила и набросилась на него, острые клыки впились в горло, пронзили, как два ножа, Ривиджел ощутил самое мерзкое, что когда-либо мог вампир — вкус собственной крови. Второй и последний раз за жизнь. Первый был много-много лет назад. Они служили при дворе барона, тамошний господин приказал слугам начистить сапоги и за оплошность избил своего пажа. Сестра отвела в комнату, где он несколько часов задыхался, а затем начал кашлять кровью. У нее за спиной выросла тень Союза, так его называли за связь с лидершей нежити. — Проведешь меня в покои хозяина, спасу его. — Сказал незваный гость, и сестра исчезла. Каждая минута была подобна вечности. Как они упивались человеческой кровью, сколько преданности вкладывали в каждое дело, в каждый удар! Они ценили этот дар, ни разу не пожалел Чейнс о своем решении. А что же эта? Не могла спокойно поесть, все кривилась, жалела людей, помогала эльфам. И все же клыки ей пригодились. — Безродная… — На последнем издыхании прошептал он. — Наконец-то стала нежитью.***
Полугном забежал в комнату на всех парах, сбивая на ходу прислугу. Он ухватил подругу и только потом вспомнил, что та хорошенько получила по голове. Вновь оказавшись в постели Риза ухватилась за больное место. — Сарам, чтоб тебя! — Но улыбка выдавала радость от встречи. — Не за что, я всего лишь привел воинов, которые очистили столицу от нежити. Собственно говоря ты единственная неживая на несколько миль вокруг. — Уж не думала что вы — союзники эльфов. Разве не они украли ту чертову формулу? — Разве не Ваниэль подсунул Георгу то несчастье ходячее? Обменявшись недовольными взглядами, товарищи продолжили разговор. Парень поразмыслил и вспомнил, что подруга была в плену, многого не знала. — Азеркина отказалась приходить на ежегодную встречу, король… лидер или кто он там у вас тоже не пришел, уже второй год нет никакого перемирия. Стимы решили, подходящее время чтобы захватить парочку соседних замков, от имперских земель по всей Паладии расходятся. Уна говорит, мы следующими станем после эльфов, поэтому и помогаем. — А я лишь исполняю волю судьбы. Высшие силы не дадут мне увидеть любимого, пока Разак не отступит. — Разве Седига еще в этом мире? Ваш лидер говорил, друг его и наставник умер, отравили. — Нет! — Вскочив с кровати крикнула воительница. — Лжет он все, чтоб язык поганый отсох. Живой, ты понимаешь? — Девушка положила руку друга на кольцо, хотя редко кому позволяла к нему прикасаться. — Разве не слышишь, как в нем стучит сердце? — Ничего не слышу, может это из-за травмы? — Ну, не слышишь, так поверь. Седига Андегур жив, а когда вернется жалкие железяки упадут на колени. С того разговора прошло много времени. Битва за битвой, замок за замком — все тридцать провинций острова Жизни были вырваны из лап зомби. Днем атаковали эльфы вместе с подгорными союзниками, ночью их лагеря стерегли упыри. Поговаривали, у девушки-некроманта, оберегавшей эльфов, в кармане лежала колба, а в ней — отрезанный палец с перстнем. Был ли это колдовской артефакт, или напоминание о чем-то никто не знал, но днем подходить к ее шатру боялись. Зимой 933-го года последний корабль Запретного леса покинул земли остроухих. В тот же день сансай приказал устроить большое гуляние, и позвал к себе союзницу. — Как и договаривались, все мертвецы упокоены, я покину ваши земли вместе с гномами. — И почему ты всегда бежишь впереди солнца? Даже не знаешь, зачем тебя позвали, а уже отчитываешься. — Не люблю затягивать очевидные разговоры, и так ясно, о чем вы хотели меня спросить. — Я лишь хотел поблагодарить за помощь и предложить место при дворе. Тебя империя ненавидит, теперь и некроманты считают чужой, останься, назначу жалование и дом подарю на берегу моря, отдам своего кузена, станешь советницей. — Там, где я отдыхала? О, чудесный берег, и земля чудесная, такие мелодичные песни, ароматные цветы… — Водя по воздуху рукой, словно касаясь растений на полянке, говорила принцесса. — Только, — рука ее замерла перед лицом, и та посмотрела на линии, как на зеркало, — как «такая негодяйка» уживется с его Величеством, избранником солнца? — В нашем царстве на переговоры идут лишь правители, дети никогда их не подменяют, разве что сопровождают. В тот вечер ты и была негодяйкой — не годной для роли королевы, с того дня многое изменилось. — И все же негодяйка осталась ею, а вы все тот же эльф, который принес в нашу семью беду. — Ты не забывайся! — Правитель поднял голос и стража за дверью тут же всполошилась. — Такую милость дарую, чего тут думать? — Вы правы, думать нечего, я отказываюсь. Сарам высадил подругу на берегу Проклятой степи — месте, где когда-то был возведен имперский город и где речка Серпент отделяла земли живых. Как полугном не уговаривал, девушка наотрез отказывалась рассматривать другие варианты. Разбив армию Разака Риза собиралась наведаться в столицу своего врага, и все, чем мог помочь бывший рыцарь — дать быструю лошадь. Ведь за пару дней девушка должна была добраться до Северных болот. В тот самый особняк, что когда-то стал приютом для любви. Там она повстречала Морию, к счастью должность призрака оставалась неизменной, как и количество цепей на теле. Она долго не хотела помогать и лишь увидев флакон с противоядием согласилась — как бы не боялась баньши господина, а лидер союза стоял выше. Новоиспеченные союзники как раз обсуждали, как провести принцессу во дворец, когда в комнату вбежал прислужник. — Госпожа, к вам пришли письма. От лидера Альдегара и нашего хозяина. В первом Чейнс просил вернуть доспехи, которые в спешке забыл его посланник, второе требовало оставаться в городе и не пускать людей — союз с королевой официально был расторгнут. — Глядите, миледи, придется вам самой направиться в город, я лишь карету могу дать. — На самом деле есть еще одна вещь. Доспехи — в них никто не увидит моего лица, и примут за вампира из вечного города.