На 4 курсе Гарри Поттера Хогвартс читает книги о Мальчике-Который-Выжил

— Альбус Дамблдор! — воскликнули все. Казалось, Альбус Дамблдор абсолютно не понимает, что появился на улице, где ему не рады — не рады всему, связанному с ним, начиная от его имени и заканчивая ботинками. Однако его, похоже, это не беспокоило и он рылся в карманах своей мантии, пытаясь что-то отыскать. Он явно чувствовал, что за ним следят, потому что внезапно поднял глаза и посмотрел на кошку, взирающую на него с другого конца улицы. Странно, но вид кошки почему-то развеселил его. — Это следовало ожидать, — пробормотал он, усмехнувшись. Наконец во внутреннем кармане он нашел то, что искал. Это был предмет, похожий на серебряную зажигалку. Альбус Дамблдор откинул серебряную крышечку, поднял зажигалку и щелкнул. Ближний к нему уличный фонарь тут же погас с негромким хлопком. — Ух ты! Профессор, а что это такое? — спросил Денис Криви. — Это делюминатор, я сам его изобрел, мистер Криви. Он снова щелкнул зажигалкой — и следующий фонарь погрузился во тьму. После двенадцати щелчков на Тисовой улице погасло все, кроме двух далеких, крошечных колючих огоньков — глаз неотрывно следившей за Дамблдором кошки. И если бы в этот момент кто-либо выглянул из своего окна — даже миссис Дурсль, от чьих глаз-бусинок ничто не могло ускользнуть, — этот человек не смог бы увидеть, что происходит на улице. Дамблдор засунул свою зажигалку — точнее, гасилку — обратно во внутренний карман мантии и двинулся к дому номер четыре. А дойдя до него, сел на забор рядом с кошкой и, даже не взглянув на нее, сказал: — Странно видеть вас здесь, профессор МакГонагалл. — Да! Дай пять, Джордж, мы так и думали! Он улыбнулся и повернулся к полосатой кошке, но та уже исчезла. Вместо нее на заборе сидела довольно сурового вида женщина в очках, форма которых была до странности похожа на отметины вокруг кошачьих глаз. Женщина тоже была в мантии, только в изумрудной. Ее черные волосы были собраны в тугой узел на затылке. И сразу было заметно, что вид у нее раздраженный. — Как вы меня узнали? — спросила она. — Мой дорогой профессор, я в жизни не видел кошки, которая сидела бы столь неподвижно. — Станешь тут неподвижной — целый день просидеть на кирпичной стене, — парировала профессор МакГонагалл. — Целый день? — Должно быть, это твой новый рекорд, Минерва? — поинтересовался у смущенной МакГонагалл профессор Флитвик. — Целый день? В то время как вы могли праздновать вместе с другими? По пути сюда я стал свидетелем, как минимум, дюжины вечеринок и гулянок. Профессор МакГонагалл рассерженно фыркнула. — О, да, действительно, все празднуют, — недовольно произнесла она. — Казалось бы, им следовало быть немного поосторожнее. Но нет — даже маглы заметили, что что-то происходит. Они говорили об этом в новостях. — Она резко кивнула головой в сторону темного окна, за которым находилась гостиная Дурслей. — Я слышала. Стаи сов… падающие звезды… Что ж, они ведь не полные идиоты. Они просто обязаны были что-то заметить. Подумать только — звездопад в Кенте! Не сомневаюсь, что это дело рук Дедалуса Дингла. Он никогда не отличался особым умом. — Не стоит их обвинять, — мягко ответил Дамблдор. — За последние одиннадцать лет у нас было слишком мало поводов для веселья. — Знаю. — В голосе профессора МакГонагалл появилось раздражение. — Но это не оправдывает тех, кто потерял голову. Наши люди ведут себя абсолютно безрассудно. Они появляются на улицах среди бела дня, собираются в толпы, обмениваются слухами. И при этом им даже не приходит в голову одеться, как маглы. — Эмм… Боюсь, что так они бы привлекли куда больше внимания, — сказала Гермиона, вспоминая мага в ночной рубашке. Она искоса взглянула на Дамблдора своими колючими глазами, словно надеясь, что он скажет что-то в ответ, но Дамблдор молчал, и она продолжила: — Будет просто превосходно, если в тот самый день, когда Вы-Знаете-Кто наконец исчез, маглы узнают о нашем существовании. Кстати, я надеюсь, что он на самом деле исчез, это ведь так, Дамблдор? — Он мертв! Это все знают! — воскликнула Амбридж. — Давайте не будем забегать вперед, — произнесла Аниела, — продолжайте, мисс Уизли. — Вполне очевидно, что это так, — ответил тот. — Так что это действительно праздничный день. Не хотите ли лимонную дольку? — Дамблдор будет не Дамблдор, если не предложит лимонную дольку, — усмехнулась Минерва, а студенты пустили смешки. -Что? — Засахаренную лимонную дольку. Это такие сладости, которые едят маглы, — лично мне они очень нравятся. — Терпеть их не могу, — пробурчал Снейп. — Нет, благодарю вас. — Голос профессора МакГонагалл был очень холоден, словно ей совсем не казалось, что сейчас подходящее время для поедания лимонных долек — Итак, я остановилась на том, что даже если Вы-Знаете-Кто действительно исчез… Большинство вздрогнуло при упоминании это имени. — Мой дорогой профессор, мне кажется, что вы достаточно разумны, чтобы называть его по имени. Это полная ерунда — Вы-Знаете-Кто, Вы-Не-Знаете-Кто… Одиннадцать лет я пытаюсь убедить людей, что они не должны бояться произносить его настоящее имя — Волан-де-Морт. Профессор МакГонагалл вздрогнула, но Дамблдор, поглощенный необходимостью разделить две слипшиеся лимонные дольки, похоже, этого не заметил. — Да, за этим увлекательным занятием я порой, и в правду, ничего вокруг не замечаю, — признался с улыбкой Дамблдор. — На мой взгляд, возникает ужасная путаница, когда мы говорим: Вы-Знаете-Кто, — продолжил он. — Никогда не понимал, почему следует бояться произносить имя Волан-де-Морта. —Да-да, конечно. — В голосе профессора раздражение чудесным образом сочеталось с обожанием. — Но вы не такой, как все. Все знают, что вы единственный, кого Вы-Знаете-Кто — хорошо-хорошо, кого Волан-де-Морт — боялся. — Вы мне льстите, — спокойно ответил Дамблдор. — Волан-де-Морт обладал такими силами, которые мне неподвластны. — Только потому, что вы слишком… слишком благородны для того, чтобы использовать эти силы. — Вы мне очень льстите, Минерва. — Мне повезло, что сейчас ночь. Я не краснел так сильно с тех пор, как мадам Помфри сказала мне, что ей нравятся мои новые ушные затычки. — А по сравнению с теми слухами, которые курсируют взад и вперед, стаи сов — это просто ничто. Вы знаете, о чем все говорят? Они гадают, почему он исчез? Гадают, что же наконец смогло его остановить? Впечатление было такое, что профессор МакГонагалл наконец заговорила о том, что беспокоило ее больше всего, о том, что ей так хотелось обсудить, о том, ради чего она просидела целый день как изваяние на холодной каменной стене. И буравящий взгляд, которым она смотрела на Дамблдора, только подтверждал это. Было очевидно: несмотря на то что она знает, о чем говорят все вокруг, она не поверит в это, пока Дамблдор не скажет ей, что это правда. Однако Дамблдор, увлекшийся лимонными дольками, с ответом не торопился. — Говорят, — настойчиво продолжила профессор МакГонагалл, — говорят, что прошлой ночью Волан-де-Морт появился в Годриковой Впадине. Что он появился там из-за Поттеров. Если верить слухам, то Лили и Джеймс Поттеры… То они… Они мертвы… Весь зал склонил головы в память о погибших. Хагрид хлюпал носом, а Гарри пытался удержать непрошенные слезы. Рон бросил печальный взгляд на Гарри, но как только тот посмотрел, сразу же отвернулся. Дамблдор склонил голову, и профессор МакГонагалл судорожно втянула воздух: – Лили и Джеймс… Не может быть… Я так не хотела в это верить… О, Альбус… Дамблдор протянул руку и коснулся ее плеча. — Я понимаю… — с горечью произнес он. — Я очень хорошо вас понимаю. Когда профессор МакГонагалл снова заговорила, голос ее дрожал: — И это еще не все. Говорят, что он пытался убить сына Поттеров, Гарри. Но не смог. Он не смог убить этого маленького мальчика. Никто не знает почему, никто не знает, как такое могло произойти. Но говорят, что, когда Волан-де-Морт попытался убить Гарри Поттера, его силы вдруг иссякли — и именно поэтому он исчез. Дамблдор мрачно кивнул. — Это… это правда? — запинаясь, спросила профессор МакГонагалл. — После всего, что он сделал… После того, как он убил стольких из нас… он не смог убить маленького мальчика? Это просто поразительно… Если вспомнить, сколько раз его пытались остановить… Какие меры для этого предпринимались… Но каким чудом Гарри удалось выжить? Все в зале навострили уши, ожидая ответа… — Мы можем лишь предполагать, — ответил Дамблдор. — Возможно, мы так никогда и не узнаем правды. … но разочарованно выдохнули, когда его услышали. Профессор МакГонагалл достала из кармана кружевной носовой платок и принялась вытирать слезы под очками. Дамблдор шумно втянул носом воздух, достал из кармана золотые часы и начал пристально их разглядывать. Это были очень странные часы. У них было двенадцать стрелок, но не было цифр — вместо цифр там были маленькие планеты, при этом они не стояли на месте, а безостановочно вращались по кругу. Однако Дамблдор прекрасно понимал, что именно показывают часы, потому что он засунул их обратно в карман и произнес: — Хагрид задерживается. Кстати, я полагаю, именно он сказал вам, что я буду здесь? — Да, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Но, я полагаю, вы не скажете мне, почему вы оказались именно здесь? — Я здесь, чтобы отдать Гарри его тете и дяде. Они — единственные родственники, которые у него остались. — Неужели вы… Неужели вы имеете в виду тех, кто живет здесь?! — вскрикнула профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и тыча пальцем в сторону дома номер четыре. — Дамблдор, вы этого не сделаете. — Спасибо, что пытались отговорить, профессор МакГонагалл, — печально сказал Гарри. Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой парочки, которая была бы так не похожа на нас. И у них есть сын — я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал ее ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?! — Неправда! — воскликнул Невилл, — у Гарри много родственников, моя мама вообще его крестная! — Невилл прав, Алиса была крестной Гарри, а Лили крестной Невилла, когда все это случилось, я подавала документы на опеку Гарри в Визенгамот, но именно ВЫ как его глава отказали мне в этом, — произнесла Августа, посмотрев на Альбуса. — Я хотела, чтобы мальчики росли вместе! Да и Гарри лучше было бы в своем мире, а не с этими, — продолжила Августа, с презрением посмотрев на Дурслей. — Да у Поттера половина Хогвартса — его чистокровной части в родственниках! — фыркнул Драко. — Но я имел в виду родственников со стороны матери, — пояснил Дамблдор. — Для него это лучшее место, — твердо ответил Дамблдор. — Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я написал им письмо. — ПИСЬМО? АЛЬБУС, ВЫ С УМА СОШЛИ? КАК МОЖНО ВСЕ ЭТО ОБЪЯСНИТЬ В ПИСЬМЕ?! ВЫ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ЛИЧНО С НИМИ ПОГОВОРИТЬ… — кричала Амелия Боунс. — Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор. — Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри! — ВОТ ИМЕННО! Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера! О нем напишут книги, каждый ребенок в мире будет знать его имя! — Верно! — воскликнули все. — Совершенно верно, — согласился Дамблдор, очень серьезно глядя на профессора поверх своих затемненных очков. — И этого будет достаточно для того, чтобы вскружить голову любому мальчику: стать знаменитым прежде, чем он научится ходить и говорить! Он даже не будет помнить, что именно его прославило! Неужели вы не видите, насколько лучше для него самого, если он будет жить здесь, далеко от нашего мира, до тех пор, пока не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой? Профессор МакГонагалл поспешно открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но, передумав, сделала глубокий вдох и перевела дыхание. —Да… Да, конечно же вы правы. Но скажите, Дамблдор, как мальчик попадет сюда? Она внимательно оглядела его мантию, словно ей вдруг пришло в голову, что под ней он прячет Гарри. Зал захихикал, представив себе эту картину. — Его принесет Хагрид. — Вы думаете, это… Вы думаете, это разумно — доверить Хагриду столь ответственное задание? — Я бы доверил ему свою жизнь, — воскликнул Гарри. — А ты Арагога вспомни, — подал голос Рон. Все посмотрели на него удивленными глазами. — Вторая книга. — Я бы доверил ему свою жизнь, — просто ответил Дамблдор. — Вы можете доверять жизнь кому угодно, — заметил глава Отдела Тайн — Но жизнь ребенка… Если мистер Поттер доберется до дома без приключений, это будет просто чудо! — Я не ставлю под сомнение его преданность вам, — неохотно выдавила из себя профессор МакГонагалл. — Но вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен. Он… Что это там? Ночную тишину нарушили приглушенные раскаты грома. Их звук становился все громче. Дамблдор и МакГонагалл стали вглядываться в темную улицу в поисках приближающегося света фар. А когда они наконец догадались поднять головы, сверху послышался рев, и с неба свалился огромный мопед. Сириус улыбнулся. Он приземлился на Тисовой улице прямо перед ними. Мопед был исполинских размеров, но сидевший на нем человек был еще больше. Он был почти вдвое выше обычного мужчины и по меньшей мере в пять раз шире. Попросту говоря, он был непозволительно велик, и к тому же имел дикий вид — спутанная борода и заросли черных волос практически полностью скрывали его лицо. Его ладони были размером с крышки от мусорных баков, а обутые в кожаные сапоги ступни — величиной с маленьких дельфинов. Его гигантские мускулистые руки прижимали к груди сверток из одеял. — Ну наконец-то, Хагрид. — В голосе Дамблдора явственно слышалось облегчение. — А где ты взял этот мопед? — Да я его одолжил, профессор Дамблдор, — ответил гигант, осторожно слезая с мопеда. — У молодого Сириуса Блэка. — У тебя есть летающий мопед? — спросил Гарри, с интересом смотря на Сириуса. — У меня БЫЛ мопед, — буркнул Сириус. — ЭТО НАРУШЕНИЕ ЗАКОНА! НЕМЕДЛЕННО ЕГО АРЕСТУЙТЕ! — завопила Амбридж. — Никто никого не будет арестовывать, пока идет чтение. А насчет ребенка — я привез его, сэр. — Все прошло спокойно? — Да не очень, сэр, от дома, считайте, камня на камне не осталась. Маглы это заметили, конечно, но я успел забрать ребенка, прежде чем они туда нагрянули. Он заснул, когда мы летели над Бристолем. Дамблдор и профессор МакГонагалл склонились над свернутыми одеялами. Внутри, еле заметный в этой куче тряпья, лежал крепко спящий маленький мальчик. На лбу, чуть пониже хохолка иссиня-черных волос, был виден странный порез, похожий на молнию. — Оуу, какой ты милый, — заворковали девушки. Смутившись, Гарри спрятал лицо в ладонях. — Значит, именно сюда… — прошептала профессор МакГонагалл. Да, — подтвердил Дамблдор. — Этот шрам останется у него на всю жизнь. — Вы ведь можете что-то сделать с ним, Дамблдор? Гарри с надеждой посмотрел на Дамблдора. — Даже если бы мог, не стал бы. И разочарованно опустил голову. Шрамы могут сослужить хорошую службу. У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки. Ну, Хагрид, давай ребенка сюда, пора покончить со всем этим. Дамблдор взял Гарри на руки и повернулся к дому Дурслей. Могу я… Могу я попрощаться с ним, сэр? — спросил Хагрид. Он нагнулся над мальчиком, заслоняя его от остальных своей кудлатой головой, и поцеловал ребенка очень колючим из-за обилия волос поцелуем. — О, это так мило, — улыбнулась Молли, пытаясь незаметно вытереть слезы. А затем вдруг завыл, как раненая собака. — Тс-с-с! — прошипела профессор МакГонагалл. — Ты разбудишь маглов! — П-п-простите, — прорыдал Хагрид, вытаскивая из кармана гигантский носовой платок, покрытый грязными пятнами, и пряча в нем лицо. — Но я п-п-п-просто не могу этого вынести. Лили и Джеймс умерли, а малыш Гарри, бедняжка, теперь будет жить у маглов… — Хагрид, — Гарри бросился на шею великану, который снова расплакался, видно тоже вспомнил тот день. — Хоть кому-то было меня жалко! Спасибо тебе! — Да, да, все это очень печально, но возьми себя в руки, Хагрид, иначе нас обнаружат, — прошептала профессор МакГонагалл, робко поглаживая Хагрида по плечу. А Дамблдор перешагнул через невысокий забор и пошел к крыльцу. Он бережно опустил Гарри на порог, достал из кармана мантии письмо, сунул его в одеяло и вернулся к поджидавшей его паре. — АЛЬБУС ДАМБЛДОР! КАК ТЫ ПОСМЕЛ ОСТАВИТЬ ГОДОВАЛОГО РЕБЕНКА НА ПОРОГЕ ДОМА! ЭТО БЫЛ НОЯБРЬ! А ЕСЛИ БЫ ОН УМЕР ОТ ПЕРЕОХЛАЖДЕНИЯ, ТЫ ЧТО СОВСЕМ С УМА СОШЕЛ? — взорвалась мадам Помфри, казалось еще чуть-чуть и она бросится на Дамблдора с кулаками. Хотя по тому, как на него смотрели все присутствующие здесь женщины, они были с ней полностью солидарны. — Поппи успокойся, Гарри был под согревающими и охранными чарами, с ним бы ничего не случилось, — начал успокаивать взбесившуюся ведьму Дамблдор. — ДАМБЛДОР! — прогремела тетя Петунья. Все сидевшие рядом с Дурслями аж подпрыгнули. Про них уже все даже и забыли, а тут. Тетя смотрела на директора так, что если взглядом можно было бы убить, от Дамблдора осталась бы лишь горстка пепла да колокольчик с бороды. — Кажется, у тетушки все-таки сдали нервы, — подумал про себя Гарри. — ВЫ БЕЗМОЗГЛЫЙ СТАРЫЙ ИДИОТ! — продолжала тетя. — Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ЗА ЧАРЫ, — при этих словах она скривилась. — ВЫ ТАМ НА НЕГО НАЛОЖИЛИ, НО МАЛЬЧИШКА ПОПАЛ К НАМ СО СЛОЖНЕЙШЕЙ ФОРМОЙ ПНЕВМОНИИ! ОН ЧУТЬ НЕ УМЕР! И КАК ВЫ ПРЕДЛАГАЛИ МНЕ ЕГО ЛЕЧИТЬ, У НЕГО ДАЖЕ ДОКУМЕНТОВ НЕ БЫЛО, КРОМЕ ЭТОГО ЧЕРТОВОГО ПИСЬМА! ВЫ ХОТЬ ЗНАЕТЕ СКОЛЬКО ДЕНЕГ МЫ ОТДАЛИ ЧТОБЫ ВЫПРАВИТЬ ЕМУ ДОКУМЕНТЫ? А НА ЛЕЧЕНИЕ? Я ОТ НЕГО ДАЖЕ НА СЕКУНДУ ОТОЙТИ НЕ МОГЛА! — Стоп! Подождите, — попытался перебить Петунью Гиппократ Сметвик и, повернувшись к Дамблдору, спросил. — Вы что, не показывали ребенка врачу? Кто вообще забирал Гарри из дома родителей? — Ну, дык, я его забирал, — произнес Хагрид.- Я первый туда добрался, а уж через несколько минут это и Сириус Блэк приехал. — И что, вам даже в голову не могло прийти показать ребенка врачу? — продолжал Сметвик, смотря на Хагрида злым взглядом, его пальцы сжимались в кулак. — А ты куда смотрел, тоже мне крестный — накинулся Сметвик на Сириуса. — Так… я… ну… предателя отправился ловить, — замямлил Сириус. — Дык… Так… Профессор Дамблдор… сказал. ну… чтоб сразу к тетке вез… — А ТО ЧТО У РЕБЕНКА МОГЛИ БЫТЬ ТРАВМЫ, ОН БЫЛ В РАЗРУШЕННОМ ДОМЕ, ПЛЮС У НЕГО БЫЛ ШРАМ, КОТОРЫЙ НЕИЗВЕСТНО ЧТО ИЗ СЕБЯ ПРЕДСТАВЛЯЕТ! — закричал Сметвик. — Дык… Так… все цело было… — ВАМ ОТКУДА ЗНАТЬ?! — заорали все присутствующие целители. — Когда Хагрид привез Гарри к Дурслям, я наложил на него диагностические чары, кроме шрама, все было в порядке, — начал успокаивать всех Дамблдор. — Такие же чары, как и согревающие, да, Дамблдор? — Продолжайте читать, мисс Уизли, — быстро произнес Дамблдор, чтобы отвлечь всех от неудобного ему разговора. — Подождите-ка, — вдруг сказал Сириус. — Но ведь у Гарри были документы. Я вспомнил. Лили сама оформляла маггловские документы. Она еще тогда говорила, что неизвестно что может в жизни пригодиться. — Мисс Поттер была очень мудрой женщиной. А где она хранила документы вы не помните? — поинтересовалась Амелия Боунс. — Ну… так в детской, — видно было что Сириус пытается вспомнить, — если не путаю, то в верхнем ящике комода. — Альбус! — Ну, было такое время, я совершенно об этом не подумал, сами понимаете, столько всего потом происходило, что мне даже в голову не пришло подумать о каких-то документах, — начал лепетать Дамблдор. — Но ведь все хорошо, Гарри жив, здоров. Целую минуту все трое стояли и неотрывно смотрели на маленький сверток — плечи Хагрида сотрясались, профессор МакГонагалл яростно моргала глазами, а сияние, всегда исходившее от глаз Дамблдора, сейчас померкло. — Что ж, — произнес на прощанье Дамблдор. — Вот и все. Больше нам здесь нечего делать. Нам лучше уйти и присоединиться к празднующим. — Ага, — сдавленным голосом согласился Хагрид. — Я это… я, пожалуй, верну Сириусу Блэку его мопед. — Кстати, Хагрид, а где мой мопед? Я его ведь так и не получил. — Так. ну … я его… Артуру отдал. — Да, — подтвердил Артур. — он у меня в сарае. Можешь его забрать, когда захочешь. Услышав эти слова, Сириус счастливо улыбнулся, вот только счастье было недолгим. — Мистер Блэк, хочу напомнить, что существует закон, запрещающий… — начала Амелия Боунс. Доброй ночи вам, профессор МакГонагалл, и вам, профессор Дамблдор. Смахнув катящиеся из глаз слезы рукавом куртки, Хагрид вскочил в седло мопеда, резким движением завел мотор, с ревом поднялся в небо и исчез в ночи. — Надеюсь увидеть вас в самое ближайшее время, профессор МакГонагалл, — произнес Дамблдор и склонил голову. Профессор МакГонагалл вместо ответа лишь высморкалась. Дамблдор повернулся и пошел вниз по улице. На углу он остановился и вытащил из кармана свою серебряную зажигалку. Он щелкнул ею всего один раз, и двенадцать фонарей снова загорелись как ни в чем не бывало, так что вся Тисовая улица осветилась оранжевым светом. В этом свете Дамблдор заметил полосатую кошку, заворачивающую за угол на другом конце улицы. А потом посмотрел на сверток, лежащий на пороге дома номер четыре. — Удачи тебе, Гарри, — прошептал он, повернулся на каблуках и исчез, шурша мантией. — О, в этом доме она просто необходима, — сказал Гарри. Ветер, налетевший на Тисовую улицу, шевелил аккуратно подстриженные кусты, ухоженная улица тихо спала под чернильным небом, и казалось, что если где-то и могут происходить загадочные вещи, то уж никак не здесь. Гарри Поттер ворочался во сне в своих одеялах. Маленькая ручка нащупала письмо и стиснула его. Он продолжал спать, не зная о том, что он особенный, о том, что стал знаменитостью. Не зная, что он проснется через несколько часов от крика миссис Дурсль, которая перед приходом молочника откроет дверь, чтобы выставить за нее пустые молочные бутылки. Не зная о том, что несколько следующих недель кузен Дадли будет щипать и тыкать его — да и несколько последующих лет тоже… И еще он не знал, что в то время, пока он спал, люди, тайно либо открыто собиравшиеся по всей стране, чтобы отметить праздник, поднимали бокалы и произносили шепотом или во весь голос: — За Гарри Поттера — за мальчика, который выжил! — Конец главы, — сказала Джинни, — кто следующий? — Думаю, на сегодня этого будет достаточно, всем присутствующим надо о многом подумать, — предложила Аниела. Все согласно закивали. — Да, и пора уже поесть, — воскликнул Рон, но увидев, как на него все посмотрели, пояснил. — У меня растущий организм. — У тебя братец, не растущий, а жрущий организм, — сказали близнецы одновременно и весело рассмеялись, за ними последовал весь зал. — Но, думаю, мистер Уизли прав, — успокоил смеющихся Дамблдор, — Нам всем не помещает подкрепиться. Достав волшебную палочку, он взмахнул, и все диванчики исчезли, а свои места заняли факультетские столы.