Alea jacta est, господа!

Тишина. Размеренный стук капель где-то в углу, за самой крайней из полок. Ощущение присутствия кого-то постороннего, чужеродного в тесной комнате. Аннет сидела ни жива ни мертва, не смея даже пошевелиться. Ее охватил такой абсолютный ужас, от которого внутренности сковало холодом, а живот скрутило в приступе внезапно нахлынувшего нервного возбуждения. В ее воспаленном мозгу роились фантастические идеи и образы, созданные сознанием в результате сильного физического и эмоционального истощения. Ей чудилось, что время на миг застыло, стало бесконечно тягучим, невыносимо долгим в этот единственный продолжительный миг, хотя прошло, возможно, всего несколько секунд: четыре удара подергивающегося сердца и три звонкие капли о каменный пол. Какая странная материя это время... Нет, не материя, а лишь одна из независимых составляющих этой самой материи, покрывало жизни, из которого соткан наш мир. Время так неравномерно, что порой задумываешься, можно ли было бы ускорить его бег, заставить нестройное течение небытия работать на людей, подчинить себе его загадочную природу... Но тогда это будет похоже на захват, словно грубое вторжение в устоявшийся, стройный, наверное, насчитывающий много миллионов лет порядок вещей. Время не зависит от нас, а, скорее, мы являемся его рабами. Смогут ли когда-нибудь люди полностью овладеть всеми знаниями, разгадать все загадки, все посылы огромного мира? И хватит ли будущим потомкам мудрости достойно использовать эти знания во благо всякой разумной и неразумной живности? И все эти мысли пронеслись в голове стремительным, даже сумбурным потоком, сверкнули внезапным озарением, чтобы потом отойти прочь, заменяемые другим, гораздо более важным осознанием: ее кто-то окликнул. Затаив дыхание и чувствуя, как стадо мурашек галопом пробежалось по телу, девушка обернулась, так и оставшись сидеть на полу. Еще до этого она поймала себя на мысли, что голос, окликнувший ее, звучал как-то уж больно знакомо: слишком долго ей приходилось слышать этот высокий тембр, вбирать в себя ласковые сахарные интонации... И от того, кого она увидела перед собой, стало еще страшнее. - М-мадам Бугон? - испуганно пролепетала девушка, инстинктивно сжавшись в тугой комок и ругая на чем свет стоит свою безбожную легкомысленность и любовь к авантюризму. Сейчас эта безобидная дама вызывала только безотчетный ужас. Эти блестящие в темноте пенсне, выставленные чуть вперед, протянутые к ней руки с тонкими прожилками выступающих вен, которые она знала с самого своего детства, и желтоватая пергаментная кожа, на которую причудливо легли тени, уродуя и болезненно искажая старческие черты... - Моя милая, как же Вы оказались здесь в такой поздний час? - повторила старушка, подходя ближе. - Ст-стоять! - надрывно всхлипнула Аннет, стараясь отползти дальше, до боли упираясь спиной в сломанный стол. - Хватит притворяться! Мадам Бугон не может сейчас здесь быть! Она... Она... - тщетно пыталась подобрать слова девушка. В голове царил хаос. - Да никто не зайдет сюда так поздно! Сказала - и сама испугалась, чувствуя себя загнанным в угол сусликом. Внезапно девушка поняла, что сознание ее угасает. Ужас выпил из нее все силы, все соки, всю оставшуюся энергию. Голова плавно опустилась на плечо, глаза закрывались... «Нет! Нет же! Нельзя!» - отчаянно подумала девушка, но тело не пожелало слушаться. Напряженные мышцы расслабились. Перед тем, как тяжелые веки опустились на покачивающуюся и расплывающуюся перед глазами комнату, девушка успела заметить, что очертания фигуры старушки удлиняются и вытягиваются, плечи расширяются, а пенсне падают наземь с глухим стуком, чтобы затем рассыпаться в прах. *** Первое ощущение, которое испытывает человек перед смертью, это, наверное, холод. Ледяное пламя, пожирающее тебя изнутри, в котором сгораешь заживо, чувствуя, как тысячи маленьких иголочек впиваются во все тело, гораздо хуже любых раскаленных сковород или даже огненных вил. По крайней мере, Аннет всегда больше боялась ледяного безразличия, чем открытой горящей ненависти. Холод, который сейчас ощущала девушка, был, скорее, приятным, несущим прохладу и успокоительную свежесть во все конечности, наполненным тягучими ароматами трав и пряностей. Как странно... Разве смерть пахнет травами?.. Герцогиня приоткрыла один глаз, почему-то уверенная, что должна сейчас жариться в огромной сковороде, окруженная сотнями маленьких голодных чертят. Мысли были на удивление ясными, собранными, требующими активности и действий, в то время как расслабленная тушка не могла сдвинуться с места - девушка просто не чувствовала ватных рук и ног, не ощущала слабых пальцев. Было в этом что-то такое знакомое, отчего внезапно все существо охватило стойкое чувство дежавю. А ведь недавно она точно так же лежала в кровати, совершенно не помня, как здесь очутилась. Сладостная нега разливалась по телу, но цепкий взгляд уже успел рассмотреть высокий потолок знакомой спальни и чью-то лохматую макушку, склонившуюся над ее ногой. Человек, являвшийся потомственным лекарем семьи Авалос, усердно массировал и растирал одеревеневшие конечности своей предположительно спящей пациентки, при этом что-то увлеченно бормоча и рассеянно поправляя то и дело норовящие сползти с длинного носа круглые очки. Занятию этому он предавался с таким значительным видом, что невольно, смотря на него, можно было вынести суровый, но в то же время лестный вердикт: настоящий доктор. Аннет прыснула, натянув толстое одеяло до самых глаз, чтобы мужчина не заметил ее невольно вырвавшегося смешка. К сожалению для нее, лекарь услышал этот странный звук и недоуменно поднял взгляд на источник неожиданного шума, который в этот момент старательно корчил серьезное и сонное выражение лица. - Ох, Ваша светлость, Вы уже проснулись, - облегченно выдохнул молодой мужчина. - Пожалуйста, потерпите немного, пусть даже Вам очень больно. У нас сейчас нет никаких обезболивающих. Вообще, знаете, я хотел попросить герцога дать мне одно столетней выдержки, но, видите ли, это показалось ему неэтичным, поэтому пользуемся подручными средствами, - развел он руками. - На самом деле, я слышал, что азиаты пользуются особым средством, которое... - продолжил торопливо тараторить он, глотая звуки. Барышня поняла, что ее безуспешная попытка казаться сонной была воспринята как гримаса невыносимой боли, или, что еще хуже, как гримаса ужаснейшей боли из-за сведенной судорогой ноги, потому как лекарь тотчас же принялся сильнее сжимать и смазывать какой-то пахучей мазью, от которой и исходил тот самый запах трав, уже покрасневшие от таких потуг стопы. - Эм, господин Руппрехт... А что Вы делаете? - решила уточнить Аннет, перебивая словоохотливого доктора и покорно наблюдая за его действиями. Почему-то сейчас хотелось с кем-то поговорить, и все равно, что из потомственного лекаря собеседник хуже, чем из мухи. Та хоть, когда жужжать начнет, сразу понимаешь, чего хочет (кровушки твоей, родимая), а вот если зажужжит Руппрехт... В общем, следующие пятнадцать минут были посвящены красочному и детальному описанию его ошеломляющего чудодейственного метода, кое-где заимствованного из катайской народной медицины, который моментально поможет встать на ноги даже дряхлому старичку, не говоря уж о юной девице, которая, поглядите-ка, после получения многочисленных ранок сразу начала скакать, как пигалица. Сейчас же проводится просто плановый осмотр, чтобы закрепить успех и способствовать полнейшему восстановлению кожных покровов. Правда, пожаловался он, не ожидал, совсем он не ожидал, что его пациентка умудрится тем же вечером заработать еще один глубокий порез на руке, да еще и с новыми синяками в придачу. Он еще много и долго сетовал на то, что Ее светлость с завидной частотой любит наживать неприятности на одно свое место. Юной леди, как он заметил, совсем не следует так часто раниться, ведь в ее нежном возрасте девушки могут занести в организм инфекцию - страшное заражение, поразившее многих людей и бла-бла-бла. Аннет не знала, сколько еще это продолжится и сможет ли она выдержать такую изощренную пытку, как тут желудок спасительно заурчал, и, о Боги, мужчина замолк, прислушиваясь к целой арии взбунтовавшегося оркестра, требовавшего хоть кусок хлеба и порождавшего в животе просто чудовищные звуки. Если подумать, девушка не ела почти целые сутки, поскольку времени думать о еде просто не было. О вечно недовольный человеческий организм! Как же ты немощен пред естественными потребностями и как же далеко человек может зайти на поводу у своего желудка! Руппрехт смущенно поправил круглые очки и пролопотал что-то о том, что пойдет позовет служанку, и, грозно погрозив пальцем развеселевшей Аннет, настоятельно попросил ее не искать новых приключений хотя бы до конца этого дня. С этими словами лекарь поспешил откланяться, и, с несвойственной представителю столь солидной должности прытью, засеменил к приоткрытой двери. Девушка с невероятным блаженством пошевелила руками и ногами, потянулась в кровати, несколько раз перевернулась с одного бока на другой, и, в конце концов, решила немного полежать с закрытыми глазами, хотя бы до того момента, пока не придет служанка с подносом, полным ароматнейшей еды... Рот сразу же наполнился слюной, а свернувшиеся от голода внутренности сделали, как показалось девушке, вялый кульбит. События прошлой ночи выветрились у нее из головы и казались теперь просто плохим сном. Перед тем, как позорно отчалить, Руппрехт поделился, что спящую девушку нашел в библиотеке обеспокоенный Маркус. Он же позвал слуг, которые благополучно принесли девушку в комнату и поместили ее на кровать. Никаких демонов или иных потусторонних сил при этом замечено не было. Ну и славно! Желания связываться с ними у Аннет поубавилось. Прошло всего несколько минут, как в дверь вежливо постучали. Вот что значит работать у герцога Авалоса! Все делается моментально, качественно и с доставкой на дом. - Позволите войти, Ваша светлость? - осторожно спросила высокая сухая женщина, везя перед собой деревянную тележку на колесах. Тележка была заставлена всевозможными тарелками с дичью, овощами, рыбой, хлебом, орехами, различными соусами, ягодами и фруктами. До чего невероятно аппетитно выглядели эти деликатесы в условиях снедающего голода! Служанка поклонилась и принялась хлопотать вокруг хозяйки, ставя рядом также и железный таз, наполненный водой с небольшим содержанием эфирных масел лимона для придания особого специфического запаха. Расстелив перед Ее светлостью салфетку, женщина с разрешения госпожи удалилась, оставив ту наедине с пищей. На самом деле, приличия требовали сначала прочитать краткую молитву, поблагодарив Господа за еду, сполоснуть руки в прохладной воде, насухо вытереть их полотенцем и только затем приступать к трапезе. Но сейчас, когда на нее не были устремлены посторонние взгляды, девушку это мало интересовало, поэтому она с чистой совестью принялась за еду. И только опустошив треть всех тарелок, герцогиня расслабленно откинулась на подушки, счастливо улыбаясь и ленно думая о том, как после полудня ей придется спускаться вниз для репетиций к предстоящему балу. - Наслаждаемся жизнью? - насмешливо протянул незнакомый голос, казалось, прямо у нее над ухом. Девушка от такой неожиданности взвизгнула, вмиг подпрыгнула из лежачего положения и замахнулась дорогой подушкой на того, кто смел так бесстыдно, да еще и каким-то образом незамеченно, вломиться в ее спальню. - Другой реакции я и не ждал, - проговорил неожиданно появившийся у изголовья ее кровати человек. - Вы, люди, всегда так шумно реагируете на наше появление, - и он обошел кровать, вальяжно усевшись на высоком стуле в углу комнаты. У Аннет челюсть отвисла при виде этого субъекта. Перед ней сидел молодой мужчина в самом расцвете сил, одетый в необычные доспехи с массивными шипастыми наплечниками, при этом обнажавшими мускулистый торс и крепкие поджарые руки, под которыми бугрились и перекатывались стальные мышцы. Темная кожа его блестела тусклым серебром, длинные снежно-белые волосы были собраны в высокий хвост, из которого в разные стороны торчали неровные пряди. Но, пожалуй, самыми примечательными были светлые серо-голубые глаза, насмешливо и спокойно наблюдавшие за ее реакцией. Девушка в тот момент ощущала себя подобно выброшенной из воды рыбешке, смешно открывая и закрывая рот, хлопая расширившимися от удивления глазами. У нее просто слов не было! Этот фрукт выглядел совсем не таким, каким она его себе представляла! Нет, конечно, в легенде, да и в дневнике описания были схожими, но разве можно доверять древним байкам и лепету влюбленной девицы с разыгравшимися гормонами? Последней вообще самый отпетый урод на свете принцем должен был показаться... - Неудивительно, - пробормотала Аннет, едва обретя дар речи. Голос все еще подрагивал, но пульс постепенно приходил в норму. - Вас стучаться не учили? Нельзя врываться в девичьи покои без предупреждения! Скажите спасибо, что я еще охрану не вызвала. Правая бровь мужчины слегка приподнялась, но затем тонкие губы изогнулись в ироничной ухмылке. - Как интересно. Обычно люди пытаются убежать или начинают молить о пощаде. У Вас же, юная леди, хватает храбрости мне угрожать - вкрадчиво заметил он. - Не такого приема можно было ожидать от своего призывателя. - У меня слишком шаткие нервы, уж простите. И то театральное представление, которое Вы мне устроили прошлой ночью, совсем не помогло, - с вызовом сказала она. Аннет и сама не понимала, откуда в ней проснулась такая дерзость по отношению к существу из другого измерения. Может ли, потому что... - На вид Вы вполне нормальны, - закончив свою мысль вслух, брякнула девушка. - То есть, по нашим меркам, - пояснила она, вскочив, чтобы провести более тщательный осмотр. Любопытство в ней пересилило тоненький, едва слышный голос разума. Еще бы! Настоящий демон в ее собственной спальне! Такого она еще вчера и представить себе не могла! К тому же, демон явно не выражал враждебных намерений, не клацал клыками и не собирался высасывать из нее душу. По крайней мере, пока. Аннет легко подбежала к мужчине, потрогала волосы, вгляделась в татуировку на груди, карикатурно изображавшую изрыгающего пламя беса, восхищенно побарабанила пальчиками по сияющему металлу доспехов и недоверчиво изучила острые шипы. Демон сначала слегка опешил от подобной наглости, но затем терпеливо и даже снисходительно снес такое проявление человеческой глупости в чистом виде. И все же, один раз он предупреждающе зыркнул, когда девушка собиралась запустить свои хваткие ручонки в его пышную шевелюру. - Только вот... - продолжила она начатый до этого разговор, детально ухватив глазами каждую мелочь, - где же рога, крылья, хвост, в конце концов! Это же обязательные атрибуты любого уважающего себя демона! Мужчина недоверчиво посмотрел на нее, как будто всерьез раздумывая о наличии у нее интеллекта, а затем фыркнул. - В этом мире мой облик зависит от того, каким меня будет видеть мой призыватель. Ваше подсознание создало этот образ, герцогиня Авалос, - пояснил он глубоким низким голосом, извлекая откуда-то из-за пазухи тонкий свиток с руническими надписями на неизвестном языке. Аннет насупилась. Что-то в этой истории не давало ей покоя. - Со мной все понятно. Я просто-напросто начиталась и наслушалась баек про демонов, поэтому логично, что я представила Вас именно таким, - начала она размышлять вслух. - Но ведь моя прапрапра... очень далекая прапра никогда демонов не видела. Так почему же она увидела прекрасное человекоподобное существо, а не монстра? И почему Вы были в облике мадам Бугон? - внезапно озарило девушку. - Кстати, как я сюда попала? - внезапно вспомнила она, когда мужчина снимал черную ленту, которой был перевязан свиток. - Я не помню, чтобы была в состоянии дойти до кровати. Неужели... - в глазах девушки блеснуло понимание. Может, этот демон и не был таким ершистым, как ей показалось вначале? - Нет, - мрачно перебил ее он, пока она не начала строить глупые предположения. - Я планировал оставить тебя досматривать сны на полу, но подумал, что ты еще ненароком застудишься там до смерти, чего бы мне очень не хотелось, пока ты не подпишешь условия нашего договора, - и он резко развернул филигранную бумагу. - В итоге пришлось одолжить ненадолго твое тело. Тебе жаловаться не приходится, а вот мне пребывать в человеческой шкуре было унизительно, - завершил он свою неожиданно развернутую тираду, а затем тихо, но отчетливо добавил. - Как же я вас всех ненавижу! Жалкое отребье. Аннет пребывала сейчас в смешанных чувствах. С одной стороны, ей было даже немного жаль униженного и оскорбленного демона (сочетание весьма странное и до нее никем не виданное), а, с другой, уязвленная гордость так и вопила врезать нахалу, ведь его так называемое "унижение" возникло в результате того, что он попросту захватил ее, к слову, прекрасное юное тело (не стоит упоминать, что для ее же блага), а теперь еще и жалуется! «Но, - подумала она тогда, - это даже к лучшему. К лучшему, что он высказывает мне все в лицо, не скрывая злобы. Разве от открытой ненависти можно ожидать удара в спину? Такой враг предпочтительнее тысячи союзников, которые никогда прямо не скажут, что у них на уме...» И тогда девушка решила раз и навсегда, со всей уверенностью, на которую была способна, что добьется от озлобленного демона уважительного к себе отношения, и неважно, чего ей это намерение будет стоить. - Что же это за доспехи такие? - насуплено спросила она, решив с чего-то начать исполнение своего грандиозного плана. - Они же нисколько не защищают. Вздумай кто Вас в живот ткнуть - попадет без труда. Сказано это было скорее уничижительно и ни к каким доверительным взаимоотношениям не располагало. Видимо, все еще сказывалась подсознательная обида на недавно нанесенное оскорбление. - А ты попробуй вон тем ножиком, - вдруг посоветовал мужчина, окропляя бумагу густыми чернилами, каплями собравшимися на ее поверхности, - и проверь, сможет ли человек причинить вред демону. Неужели в самом деле веришь, что люди способны на такое? Твоя самоуверенность и вправду не знает границ, - не удостоив ее и взгляда, продолжал он чертить символы. Аннет решила не поддаваться на столь явные провокации с его стороны, которые, видимо, служили цели вывести ее из себя. - Вы не можете знать, уважаемый, что творится у меня в голове, и уж тем более судить о моей самоуверенности, - подначила она его, искренне надеясь на правдивость своих слов. Ведь не может же?.. Демон, наконец-то, поднял на нее свой взор, посмотрев бесстрастно и неожиданно сурово. - Люди - отвратительнейшие из созданий, которых я встречал, - сказал он настолько убедительно, что Аннет, размышлявшей о том, как добиться его расположения, сразу же расхотелось что-либо ему доказывать. - И мне это оттого так ненавистно, что я могу читать это в ваших мелких душах, видеть все самые низменные желания вашей гнусной натуры. Люди всегда ищут легкой наживы, красивой жизни, богатства. Всегда идут, словно тупое стадо, на поводу у своих потребностей, а в минуту опасности для своей шкуры становятся настоящими животными. Нет, вы гораздо хуже животных, гонимых инстинктами, потому как, в отличие от них, бессловесных, вам был дарован разум, чтобы избежать подобного. Но, видимо, человек устроен по-другому. Он говорил негромко, но каждая произнесенная им фраза хлестала, подобно бичу, выбивала из-под ног почву. Впервые герцогиня сталкивалась с подобной всепоглощающей ненавистью и... обидой? - Р-разве вы не питаетесь душами? - запинаясь, задала девушка один из самых тревожащих ее вопросов. - Разве демоны не ангелы смерти, хитрые и темные существа, наслаждающиеся разрухой и хаосом мира?! Почему же сейчас Вы ведете себя так, будто это люди являются источниками всех бед и страданий! - внезапно вспылила она, ощущая, как гнев, до этого сдерживаемый, постепенно заполоняет сознание, а сейчас готов вылиться наружу в порыве возмущения за несправедливые упреки. - Тем более, Вы сильно обобщаете, равняете всех под одну гребенку. Так нельзя, - уже мягче закончила она. Похоже, мужчина тоже успокоился и теперь равнодушно взирал на человеческую девочку. Он протянул ей тот самый свиток, испещренный многочисленными символами, и велел подписать. - Чем же? - подивилась Аннет, смотря на высохшие чернила. - Кровью, конечно, - последовал безапелляционный ответ. Девушка только вздохнула (она должна была об этом догадаться) и жалостливо посмотрела на затягивающуюся ранку на руке. Лекарь ее в землю зароет, но что же поделаешь? Не объяснять же ему, что, мол, уж простите, сударь, но одному противному демону каждый раз требуется по несколько капель моей драгоценной кровушки. Интересно, как он отреагирует, если услышит такое? Сразу температуру мерить начнет, или же убиваться ее легкомыслию будет? - Ах, да, - сообразила барышня, - я же не знаю условий нашего соглашения. Что будет, когда Вы выполните свою часть сделки? Заберете мою душу? - будничным тоном спросила она. - Твою душу? - расхохотался демон, запрокинув голову назад. Смех у него был резкий, но заразительный и красивый. - Не смеши меня, человек. Я не беру в рот всякую гадость, - он наклонился чуть ближе и посмотрел уже серьезно, пугающе серьезно. - Я предпочитаю только незапятнанные души детей, чистые и невинные. А ты, хоть и ребенок, полна эгоизма, а таких я не перевариваю. В этот раз девушка не стала возражать, но вместо этого понимающе закивала и повела губами из стороны в сторону, как будто над чем-то задумавшись. - Тогда что же Вы собираетесь со мной сделать? - поинтересовалась она. - Неужели отпустите? Мужчина с интересом отметил ее спокойную реакцию, внутренне усмехнувшись. - Это вряд ли, - признал он без обиняков. - Не буду лукавить и просто скажу, что ты с малой долей вероятности останешься довольна своей участью. У меня к тебе есть кое-какие счеты, поэтому так просто, не заплатив, ты не уйдешь. Аннет совсем не понравились эти слова. Она не ожидала чего-то хорошего от этой затеи, но надеялась, что, по крайней мере, будет знать, что ее ожидает. К тому же, она решительно не поняла последней фразы. Что он имел в виду, говоря про имеющиеся к ней счеты? Месть? Но ведь они виделись в первый раз. - Ты ведь призвала меня с какой-то целью, человек, - перешел он к главному. - Чего ты желаешь? И учти, что я смогу сделать далеко не все... - Есть какие-то ограничения? - живо откликнулась девушка, с известной мнительностью уставившись на демона. - Есть, - просто согласился он. - Я расскажу тебе о них позже, но через неделю ты должна будешь дать мне окончательный ответ, цель, ради которой ты вызвала меня из моего мира. Девушка отвела взгляд и закусила нижнюю губу. Где-то он темнил. Почему сразу не поведать про те правила? Если только... - Что будет, если я не определюсь к тому времени? - решила на всякий случай уточнить она, ведь этот тип все же был темной лошадкой. Мысленно-то она долго распиналась, как, благодаря своей прямоте, он и не подумает действовать исподтишка, но нельзя забывать, что это демон, а не райская птичка. - Тогда соглашение будет признано недействительным, а моя часть сделки - выполненной, - не раздумывая ответил он, небрежно взмахнув рукой. «Вот же хитрый лис, - процедила она про себя. - Нужно будет побольше узнать об этом договоре, а иначе придется таки жариться в сковородке с кипящим маслом». - Что насчет внешности? Вас кто-нибудь может видеть? - решила поставить финальную на сегодня точку Аннет. - Только контрактор, - подтвердил он ее догадки. - К слову о контракте... Ты будешь это подписывать или нет? - помахал он бумагой перед носом девушки. Наследница семейства Авалос возвела очи к небу. И он еще спрашивает?! Да после такого она ни одну подозрительную бумажку раньше времени не подпишет. - Вы сказали, у меня есть неделя, а, значит, в следующий четверг все нюансы будут учтены, - твердо сказала она, тем самым показывая, что не собирается менять своего решения до положенного на то срока. Демон приподнял одну бровь, а уголки его губ скривились в скептической усмешке. Видимо, все будет не так просто, да? - Нам нужно спуститься вниз, - произнесла Аннет, особенно выделив это сплочающее "нам", - но прежде позвольте узнать Ваше имя. Должно же оно у Вас быть. - Боюсь, что наш язык покажется человеку слишком сложным, - вдумчиво ответил мужчина, подперев подбородок сжатой в кулак рукой. - Можешь называть меня Горгос. Все равно полного имени не запомнишь. Аннет встала с кровати и повернулась к нему. - Странный Вы демон, Горгос, - улыбнулась она. - И имя у Вас странное. Надеюсь, наши разногласия останутся в стороне. А мысленно подумала, что ни за что на свете не позволит себе испытать обжигающее, ледяное пламя, впивающееся в каждую клеточку тела. Никакая сила не заставит ее томиться в раскаленной добела сковороде. Ни. За. Что. Горгосу предстоит хорошо потрудиться, если он хочет воплотить в жизнь свою странную месть, ведь она, герцогиня Авалос, не допустит этого. - Пойдемте! - позвала она демона, прикрывая за собой дверь.