***
Астериксу в ту ночь не спалось. Перед глазами то и дело всплывали образы. Проносились тенью воспоминания о девушке в тишине дождливой ночи и холодного утра. Явственно являлись образы всадника и его слуги на заснеженной дороге… Через полчаса он уже стоял перед домом друида, тихо прокравшись мимо постов. Он ненадолго замер перед дверью, прежде чем войти. Он уже держался за ручку, когда ему подумалось её отпустить и вернуться. Позади послышались чьи-то размеренные шаги, и это определило его решение. Галлу подумалось, что неразумно выяснять, кому они принадлежат: он молниеносно отворил дверь и нырнул внутрь. Петли позволили ему бесшумно затворить за собой, оборвав последний луч света растущей луны, и его окутал уютный мрак тихой ночи. Дом спал. Он не видел ни зги: кругом была непроглядная темень. Сделай он шаг, и что-нибудь обязательно бы выдало его — скрип половицы или звон склянки. На галла нахлынуло лёгкое отчаяние, он решил не торопиться… Постепенно его глаза привыкли к темноте. И нежданно для себя он увидел свет… В доме друида, по слухам, было несколько комнат, но он не позволял проходить дальше мастерской, где трудился денно и нощно, и куда первым делом попадали все, когда переступали порог. Лишь раз удалось Астериксу и Обеликса пересечь «запретную черту»: они спускались в Каменные тоннели, к Матузаликсу, за молоком единорога. Но комнат в ту ночь они так и не видели. В деревне поговаривали, что дом друида заколдован! Потому что однажды прибыл в гости к Панорамиксу его старый друг — он тоже был друидом. Они заперлись в мастерской, и свет не гас три дня и три ночи. Всё видели как прибыл незнакомый друид — но никто не видел, как он ушёл… Теории строили разные, но всем было ясно одно: этот дом не так прост, как кажется на первый взгляд… Воспоминания обо всех этих слухах заставили Астерикса насторожиться ещё больше. Свет шёл из проёма, что вёл в пещеры, но было видно, что источником света служило нечто, находившееся справа, а не в глубине знакомой подземной дороги. Астерикс, переведя дух, тронулся с места. Он аккуратно обогнул стол и пересёк комнату, контролируя каждый свой шаг и действие. Свет явно шёл из одной из запретных комнат, и он направлялся прямиком туда. Кого он там увидит, думалось ему. Он пришёл сюда с определённой целью; но что, если сейчас галл столкнётся с Панорамиксом? Или Матузаликсом? Или тем таинственным друидом, что пришёл и не ушёл? Если бы тайны друидов не были священны и неприкосновенны, эти белые бороды давно бы приняли смерть от людского любопытства… О четвёртом варианте он и думать боялся. Если в первых трёх случаях у него будет одна задача — сбежать, и желательно незамеченным, то в последнем… Он не был уверен, что захочет уходить. Слишком много вопросов накопилось. В комнате никого не оказалось: он боялся напрасно. Обставлена она была обыкновенно, как любая другая в доме. Пока Астерикс пробирался на свет, он сумел разглядеть входы ещё как минимум в две комнаты, ничем не отличавшихся от этой. И во всех двери были открыты: но лишь в одной горел свет. У кровати, на стуле стояла зажженная свеча. Одеяло, как и подушка, были мятые: Астерикс коснулся их и ощутил тепло… Удивительно, но эта комната будто ещё спала. Если бы не уютная вакханалия на кровати, можно было бы счесть, что сюда не входили с десяток лет. Астерикс и дальше бы стал рассматривать эту комнату — когда ещё ему удастся сюда попасть — но его гораздо больше занимал другой вопрос: кто совсем недавно встал с этой кровати?.. И в доме ли он? Позади послышалось эхо. Астерикс насторожился, прислушался. Послышалось ещё одно, и он понял, что это стены пещеры отражают чьи-то шаги. И они спешили сюда, в комнату. Уходить было поздно, и галл не придумал ничего лучше, как спрятаться под кровать… Эхо стихло, стали слышны отчётливые шаги, частые, мягкие, еле слышные. Они совсем не походили на величавую и размеренную поступь друида. Уж Панорамикса отличать по шагам Астерикс быстро научился: у того есть вредная привычка подкрадываться со спины незамеченным. Эти шаги были совсем другие и какие-то странные: они отдавали мягкостью и лёгким шорохом; и изредка скрипели, будто слегка прилипали к полу. Впрочем, вскоре он понял, в чем заключалась их странность, когда в комнату вошёл её нынешний хозяин — совершенно босой. А по ногам его, словно змейки, текли тонкие струйки воды, по нежной, юной коже маленьких девичьих стоп. Она подошла к кровати и стала с чем-то копошиться. Астерикс не видел её лица: лишь мокрые ножки почти у самого своего носа. Привлекла его внимание ещё и тень, которая ластилась по стене от горящей свечи. На свой страх и риск, Астерикс решил выглянуть чуть сильнее, да так и замер в исступлении: тусклыми отблесками игрался жёлтый свет с бесчисленным множеством капель, что усыпали её стройное тело. Девушка вертелась, и тень вспыхивала маленькими искорками, точечно очерчивая ареал её сладостной фигурки. Астерикс забыл, где находится, забыл, что своим излишним любопытством может себя обнаружить в любой момент. Пусть он не видел её — ему хватало и тени, от которой он не мог оторвать глаз… Наконец, послышалось шуршание, до самого пола сполз край полотенца и свечение исчезло, как и чёткие чёрные грани фигуры, которые затёрлись тенями от складок одежды. — Вот ты где! — послышался знакомый голос. — Я тебя обыскался. Как всегда, он вошёл бесшумно и незаметно. Девушка испуганно обернулась, так, что свеча затрепетала, но узнав друида, спокойно села на кровать. — Я решила искупаться. Этот голос… Астерикс никогда не слышал её голоса… Панорамикс подошёл к ней и поставил что-то на стул подле кровати. — Неужели в роднике Матузаликса? — усмехнулся друид. — А он не возражал? — Так я и не спрашивала, — с лёгким ехидством ответила она. — Его с век не сыщешь. Не могла же я лечь спать немытой. Друид вздохнул: — Здесь не Купальни Цезаря. Тебе стоит быть в этом более… — Терпимой? — с неудовольствием спросила она, и Астерикс увидел, как тень скрестила руки. — Умеренной. — Чтобы как вы благоухать кабаньим салом и затхлыми вещами? — сдержанно парировала она: хотя голос выдавал её еле сдерживаемое отвращение. — Прости, Панорамикс, я так не могу… Она встала, немного отошла от постели, и, судя по звукам, принялась расчёсывать волосы: на пол стали градом падать капли, одна за другой. Вскоре там образовалась небольшая лужица… — И всё же тебе придётся отказаться от некоторых своих привычек, пока ты здесь, — продолжал друид спокойным, но строгим тоном. — Особенно от излишних купаний! Тем более, что у тебя лишь час назад спал жар. Лужица у ног девушки продолжала расти. Вскоре от неё побежало несколько змеевидных отростков, по пути затягивающих всю скопившуюся на полу пыль. — С твоими отварами мне никакой жар больше не страшен, — ласково ответила Мелисса. — Будь спокоен: через день я уже буду на ногах. — Да ты и сейчас скачешь, как молодая лань! А должна лежать в постели! Астерикс усмехнулся: с годами Панорамикс становился всё ворчливей и ворчливей. — К тому же, — заговорил он вновь, — дня через два ты мне понадобишься здесь. Мелисса сразу перестала расчёсываться, отложила на стул щётку и села подле друида. Её пятка оказалась в миллиметре от носа Астерикса. Он ощутил запах свежести и чистого тела. Галл отполз чуть дальше, в подкроватную глубь, и тут заметил, как что-то на полу, у края кровати, блеснуло на свету. — Угораздило же меня! — пробурчал шёпотом Астерикс. Он лежал на холодном полу и смотрел, как тонкой змейкой к его лицу подбирается вода… — Так скоро? — Мы должны сходить к Ботанику за травами, — ответил Панорамикс. — Либо до, либо после битвы. Со дня на день Гней обязательно явится сюда. У меня же запасов хватит отразить лишь одну атаку. А их будет много больше, я думаю. Последовало недолгое молчание. — Неужели он и правда уже здесь? Я ждала его позже. — Уверен, — сказал друид. — Описание очень похоже. Я верю Астериксу, каждому его слову. Хоть под кроватью и было тесно, а такие слова о себе Астериксу было приятно услышать. Он самодовольно усмехнулся. — Кстати, а что ты у него украла? — вдруг спросил Панорамикс. — В каком смысле? Ты о чём? В голосе девушки слышалось искреннее недоумение. Друид поспешил объясниться: — Просто Астерикс упомянул интересный момент разговора. Мол, ты что-то у Гнея украла, и теперь он… — Не было ничего подобного! — воскликнула Мелисса. Астерикс был несколько удивлён услышанному. Получалось, что два разных человека говорили противоположные вещи, и кто-то из них лгал. Искренность девушки, естественно, склоняла его верить её словам, но тогда с какой целью так в открытую лгал тот всадник? — Я не брала у него ничего, клянусь! — Успокойся. Я же не обвиняю тебя ни в чём, — спокойствие, с которым друид рассуждал, подействовало на девушку: она продолжила его молча слушать. — Просто пытаюсь понять. Если Астерикс передал его слова верно, важно понять их значение. И цель. Астерикс возмущённо прошептал себе под нос: — Что значит «если»?! — Честно говоря, понятия не имею, — наконец заговорила Мелисса. — Гней — очень умный человек. Начитанный. Он изучал многие науки, в том числе и философию. Так что его слова могут иметь какой угодно смысл: от чисто практического до весьма прозаического. — Вполне возможно, — согласился друид. — Но ты всё же подумай над этим. Вдруг его слова не так безобидны, как нам хотелось бы их видеть. Слово — наисильнейшее оружие: оно может как убить, так и спасти. Смотря как его понимать и трактовать другим, — он вздохнул и добавил. — Будь осторожна, родная. Прошу тебя. И из дома ни ногой, поняла? Она засмеялась, а Астерикс невольно улыбнулся: он впервые слышал её смех. — Слушаюсь и повинуюсь, учитель! — весело подколола его она. — Не ехидничай, — осёк её друид ласково. — Знаю, что не по нраву тебе это, но придётся… К счастью Астерикса, вода тонкими змейками перестала к нему подкрадываться, а то он уже стал про себя ругать на чём свет стоит кривизну этого дома и этого пыльного, холодного пола. Правда теснота подкроватная, казалось, с каждой минутой давит на него всё сильнее; но разговор стоил всех этих мучений. — Тем более я сам дурак, что попал сюда, — тихо пробурчал он себе под нос и затих. Тем временем, Панорамикс стал прощаться с девушкой: попросил выпить отвар, что оставил подле кровати на стуле, и пожелал спокойной ночи. — Панорамикс! — окликнула его Мелисса, когда он уже намеревался покинуть комнату: он обернулся. — Пока тебя не было, я не только барским омовениям предаться успела, — друид ласково усмехнулся её словам, — но и приготовила тебе ужин. Он в мастерской. Правда… — она замялась, — уже, должно быть, остыл. — Очень кстати! — друид сразу повеселел. —Не беда. Остывшей едой меня не испугаешь. Благодарю тебя, Мелисса! Доброй ночи! И он вышел, затворив за собой дверь. И Мелисса осталась один на один со своими мыслями, не считая Астерикса, который ёжился под кроватью и судорожно думал, как отсюда незаметно сбежать. Прошло около получаса, прежде чем Мелисса потушила свечу, и ещё час, прежде чем она уснула: наконец, Астерикс решился покинуть своё убежище. Он осторожно, стараясь не шуметь, выполз из-под кровати и, разлёгшись на полу, перевёл дыхание. Немного понаслаждался свободой движений и решился выглянуть из-за краёв кровати: Мелисса мирно спала. Его это успокоило, и он встал на ноги. На минуту Астерикс замер у её постели — в темноте мало что можно было разглядеть, но ему ещё раз хотелось посмотреть на эти размытые, неясные очертания той, которую ото всех берегут и тщательно скрывают. Быть может, это последний раз, когда он видит её так… близко. Он слегка помотал головой, будто пытаясь стряхнуть неприятные мысли, как снег, и направился к двери. Осторожно взялся за ручку, повернул её бесшумно, потянул на себя и… К его большому удивлению и ужасу дверь не поддалась. Он дёрнул раз, другой — результата это не дало. Дверь была заперта. — Вот это я попал, конечно, — прошептал он. Он стал судорожно искать выход из этой дурной ситуации. И когда очевидным и единственным стал вариант провести эту ночь под кроватью в этой самой комнате, его пробрал холодок брезгливости и лёгкого страха — во сне всё же невозможно себя контролировать. А если он себя чем-то выдаст? Что будет тогда? Как-никак, а доверие друида для него было важно. Жаль он не вспомнил об этом, когда выходил из дома, чтобы предпринять эту вылазку. Но главный ужас всей ночи был ещё впереди: когда Астерикс обернулся, кровать девушки была пуста. — Беленос и Тутатис! — прошептал он испуганно. — Где она, боги? — Боги тебе не помогут, — послышался позади голос Мелиссы. Она замахнулась на него чем-то увесистым, но галл не смог в темноте разглядеть, что это было. Благо, он просто вовремя обернулся и предотвратил удар: выбил из её рук этот злосчастный предмет. Не успел он опомнится, как завязалась самая настоящая драка, исходом которой стало то, что они повалились на пол и Мелисса придавила его за горло, совершенно лишь возможности шевелиться. — Да угомонись ты! — прохрипел Астерикс. — Это я! Астерикс! Она умерила пыл, чуть ослабила хватку. — Да пусти ты меня, — проворчал галл, почувствовав, что снова может дышать. — А то задушишь! Видимо Мелисса в темноте, присматриваясь к ночном гостю, не могла разглядеть черты лица; но заслышав голос, сразу узнала его и тут же перестала давить ему рукой на горло. — Фомор тебя дери, что ты тут делаешь?! — возмущённо начала допытываться она. Астерикс провёл ладонью по горлу, которое всё ещё саднило, и с удовольствием отметил про себя, что они всё ещё валяются на полу. В голове тут же созрел план мести. Воспользовавшись её замешательством, он обхватил Мелиссу за плечи и резко повалил на спину, потом схватил за руки и прижал их полу, а сам перекатился сверху. Девушка трепыхалась под ним, как птичка, но сил выбраться у неё уже недоставало. — Нет, лучше ты мне скажи, — начал хитро галл, довольствуясь своим новым, главенствующим положением, — какого фомора я каждый раз по башке получаю, когда сталкиваюсь с тобой?! — Ты свихнулся?! — завизжала она и снова стала вырываться. — От-пус-ти ме-ня!!! — Это кто ещё тут свихнулся! — весело подхватил он. — Разве я на всех кидаюсь? Я всех и вся по башке бью, чем попало? Кстати, а что это было? Он поглядел туда, где ныне валялся злосчастный предмет. — Книга, — проворчала она. Он усмехнулся. — Спасибо, что не убила. — Пожалуйста, — буркнула она. — Ты так и будешь на мне лежать?! Только тут Астерикс задумался, в каком положении они оба находились. В первое мгновение его накрыла волна смущения, и он чуть было не выпустил Мелиссу, если бы его вдруг не прожгла другая мысль: ещё раз по башке он получать не хотел совсем! — А где гарантии? — спросил он, сильнее прижав её руки к полу. В недоумении она захлопала глазками. — Что? Ты о чём? — Где гарантии, что ты не набросишься на меня при первом же удобном случае? — спросил он спокойно. — А с какой стати я должна тебе их давать?! — возмутилась она. — Это ты спугнул тогда того кабана в лесу! А я потом с ногой маялась! Ты сам встал у меня на пути в деревню в ту ночь! И не давал пройти! Это ты пробрался сейчас в мою комнату посреди ночи и теперь валяешься на мне, как последний извращенец! И я тебе ещё какие-то гарантии должна давать?! Обойдёшься! — Ах так я ещё и виноват во всем?! — воскликнул галл. Его улыбка и издевательский тон ещё больше разозлили девушку. — Да, ты! — сквозь зубы проговорила она. — Ты! Именно ты! И не сомневайся даже: при первом же удобном случае заеду тебе чем-нибудь тяжелым по башке! Астерикс наигранно вздохнул. — Н-да, не таких гарантий я ждал, — протянул он грустно. — Слушай, а мы друида не разбудим? — Нет! Если ты меня выпустишь! — прошипела она. — Сейчас же! Он её отпустил. Галл понял: девушка просто была напугана, вот и отреагировала так резко. Так что и обещаниям её он особо верить не собирался. Лишь довольно улыбался, когда помогал её вставать: ведь он оказался прав — девушка осталась в деревне, а друид солгал. Теперь оставалось понять, зачем и то, и другое было нужно обоим… — Извини, Мелисса, — сказал он, когда девушка уже стояла на ногах. — Я не хотел тебя так пугать, честно. Сам не ожидал. — Ах ты решил извинится! — возмущённо воскликнула она. Астерикс очень быстро понял, что с этим он поспешил: девушка ещё не остыла. — Вон пошёл! — топнула она ножкой и указала на дверь. — Пошёл вон! Галл лишь пожал плечами и ответил: — Я бы с радостью, да никак! — Что значит никак? Её злость вдруг улеглась и сменилась беспокойством. Она подбежала к двери и дёрнула за ручку — та не поддалась. Дернула ещё раз, другой, но результат был тот же. — Он меня запер, — сокрушённо проговорила она. — Вот же!.. — А что, ты опять хотела сбежать? — ехидно спросил Астерикс. — Какая интересная у тебя жизнь! Ты часом не из кочевых племён будешь, а? Она повернулась к нему. — Не смешно, — сказала Мелисса. — Ты понимаешь, что мы заперты тут до утра? — Ну-у-у, не совсем, — протянул он. — Можно же просто позвать Панорамикса. Уверен он уже не спит: мы тут так с тобой разорались, что удивляюсь, почему его до сих пор нет. — Потому что я подсыпала ему в еду снотворное, — с обидой в голосе сказала девушка. — Его сейчас ничем не разбудишь. Да и как бы ты объяснил ему своё присутствие?.. Астерикс почесал затылок. — А зачем ты это сделала? — Ну, я же не ожидала, что он нас запрёт! — возмущённо фыркнула она. — Да и тебя под кроватью обнаружить я тоже не ждала! А теперь… нам вместе рассвета ждать. Выбора нет… Мелисса, раздражённая, села на кровать и зажгла свечу. Комнату озарил тусклый, жёлтый свет, но и ему Астерикс был рад. Наконец он видел её такой, какая она есть: не продрогшей и испуганной, а естественной, настоящей. Она была укутана в льняной халат, который скрывал хрупкую фигурку. Кожа была бела, как снег, руки нежны и изящны, они никогда не знали тяжёлой работы. Она как будто не из этого мира была. Живое воплощение тех мраморных статуэток, которыми римляне заставляли свои дома. Эта поднебесность её облика немного пугала и отталкивала Астерикса, который, несмотря на свой ум, был прост и практичен. И хотя её внешность лоснилась изяществом, было в ней и много естественной простоты, природной, столь близкой его духу. Да, она была своя. Поднебесная, но своя, родная, как лес за окном. Осознав это, Астерикс задышал легче. — И чтоб ты знал, — пробурчала она. — Я не собиралась бежать. Мне просто нужно было ненадолго выйти. — Это куда? — полюбопытствовал он и подошёл к ней. Она вздохнула. — Я хотела найти почтового голубя. Галл сел на другой край кровати. — А зачем он тебе понадобился? Мелисса задумалась. — Я обещала отправить письмо подруге, — сказала девушка. — Она волнуется. Когда я покидала её дом, пообещала, что непременно напишу ей, как до деревни доберусь. Поэтому… мне очень нужен голубь. Астерикс потеребил усы и решился спросить: — А где живёт твоя подруга? Мелисса посмотрела на него, прищурилась. — А тебе всё расскажи, месьё Астерикс. Галл посмеялся. — Просто, если хочешь, голубя могу отправить я, — сказал он. — Телеграфикс. Не голубь — а молний в перьях! — Галл посмеялся. — Он у нас самый умный. Куда попросишь, туда и доставит письмо. — Лютеция, — тут же ответила она. — Четвёртый дом по центральной улице. Астерикс кивнул, дав понять, что информацию принял, уяснил. Она взяла сумку, достала оттуда листок бумаги и уголёк. Наклонилась к свече и быстро набросала текст. Свернула его трубочкой, обвязала ниткой, заранее приготовленной, и протянула маленький свиток Астериксу. — Спасибо тебе, — сказала она ласково. — Ты очень меня выручил. — Пока ещё нет, — возразил он, но довольный улыбнулся в ответ. — А вот когда отправлю, тогда да… Но сначала мне бы самому выбраться отсюда. — Тут поможет только время, — посмеялась девушка. — Дождёмся утра, а там ты что-нибудь придумаешь. Но, думаю, Панорамикс будет недоволен, что ты тут. Астерикс потупил взор. — Не сомневаюсь, — проворчал он с обидой. — Он же мне солгал: сказал, что тебя тут нет. — А ты, значит, не поверил? — смеясь, игриво спросила Мелисса. — Не поверил. И решил проверить. — Ну, как видишь. Девушка засмеялась. — Это я его попросила, — сказала она. Галл фыркнул: — Да я уже понял, что вы все тут за одно, — он засунул свиточек аккуратно к себе в карман, потом взглянул на девушку и спросил. — Не самая удачная попытка убить слухи в зародыше. Я уверен, Гней уже знает обо всем. И скоро будет здесь… Мелисса недовольно сверкнула глазками. — А ты знаешь, что подслушивать нехорошо? — Точно так же, как и лгать, — с улыбкой возразил он. — Лгать можно и во благо! — не унималась девушка. — Так и подслушивать тоже. Галл рассмеялся, глядя на то, с каким недовольством она посапывает, пытаясь придумать ответ. — Нет, — возразила она. — Подслушивать плохо! И за это — пошёл вон! Астерикс рассмеялся ещё больше. — Куда? — спросил он, хохоча. — Идти то некуда! — Не знаю! — огрызнулась она. — Но с кровати уйди! Это моя кровать! Вон, к стенке иди. Будешь там спать. И она указала в другой конец комнаты. — А почему там? — Ну, не со мной же в одной кровати?! Астерикс вдруг перестал смеяться и смутился. В этом она была права. — Ну, — протянула она недовольно. — Я жду. — Во-первых, там холодно и спать я пока не хочу, — ответствовал Астерикс. — А во-вторых, почему ты просто не вернула Гнею то, что украла? Он бы оставил тебя в покое и не было бы никаких проблем. Мелисса поудобнее уселась в изголовье, поджала коленки. — Я ничего у него не воровала, — пробурчала она. — Возможно, — продолжал допытываться Астерикс, чувствуя, что она поддаётся. — Может, правильней будет сказать «забрала своё»? — Нет, не в этом дело, — покачала она головой. — Не в оценке поступка, а в том, что ничего не было. Я ничего у него не забирала, ничего не воровала. Когда я сбежала от него, у меня с собой не было даже сумки с травами, куда я могла бы что-то запихать. Астерикс напрягся. — Он держал тебя в плену? Мелисса пожала плечами. — И да, и нет, — ответила она. — Тут всё не так просто… — Она уселась на кровати поудобнее. — Дело в том… Я знаю Гнея с детства. Мелисса улыбнулась, что-то вспоминая. — Моя мать когда-то давно училась у Панорамикса. Они были очень дружны. Всему, что я знаю, я обязана им двоим. Но потом жизнь нас развела, и я познакомилась с Гнеем. Его отец часто обращался за помощью к моей матери — по части трав ей не было равных в городе. Он ходил к нам, пока не вынужден был уехать и забрать сына с собой… С тех пор мы не виделись. До одного злополучного дня. Галл задумался. — И как так вышло, что Гней тебя пленил? — спросил он. — Пленил — слишком громкое слово, — возразила она и продолжила рассказ. — Однажды он приехал к нам. Я была счастлива его снова видеть. Мы долго болтали, помню, смеялись. Так он стал наведываться к нам очень часто. Я была рада каждому его прихджу: всё же друг детства, нам было, о чём поговорить. А вот мать его не особо жаловала. С опаской относилась к каждому его появлению. Однажды он приехал и заперся с матерью в комнате; меня они не пустили. Через три часа разговора, который мне не удалось даже подслушать, как бы я ни старалась, а я много, что перепробовала… — А подслушивать нехорошо, — перебил её, усмехаясь Астерикс. — Ой, да отстань ты! — посмеялась она и продолжила рассказ. — Словом, мать вышла и велела мне собираться. Сказала, что я должна на время уехать с Гнеем. Куда, зачем, почему — никто объяснять мне не хотел. Просто сказали, что нужно делать и всё. — И куда он тебя увёз? — К себе в дом, — она опустила взор, будто вспоминая образ того места. — Через всю империю проехали мы. Это был долгий путь, и он того не стоил: погостила я у Гнея недолго, потому что просто сбежала. Астерикс напрягся и спешно спросил: — Почему? — Гней был очень обходителен, — ответила она, — очень заботлив. Мне даже стало казаться, что я умерла и в рай попала. Они оба посмеялись, хотя Астерикса вся история слегка кольнула в душу. — Но однажды он сделал то, — продолжала Мелисса, — что я никогда ему не прощу. Она опустила глаза в пол и тихо молвила: — Он убил гонца. На моих глазах… Бросил львам, потому что тот принёс дурные вести, — Астерикс видел, каким ужасом наполнился взгляд девушки от промчавшихся перед глазами воспоминаний. — Я в его дела не вникала, может, этот гонец и правда заслужил смерти… Но и оставаться более не могла. Потому и сбежала. Астерикс хотел что-то сказать, выразить слова сочувствия, но передумал. — Выбора у меня не было, — продолжала девушка, глядя в пустоту, — я отправилась искать Панорамикса, родного человека, которому многим в жизни обязана и для кого я не чужая. Они ненадолго замолчали. Из этого разговора многое стало понятно. В какой-то степени Астерикс успокоился, ведь теперь он знал, кто перед ним и в какой защите нуждается… — Мне очень жаль, что тебе пришлось всё это пережить, — сказал он, не глядя на неё: так ему было проще. — Благодарю, — коротко и сухо отозвалась Мелисса. На этом излияния сочувствия закончились. Астерикс прекрасно понимал, что она не хотела поднимать эту тему. — А твой отец? — спросил Астерикс. — А мать? Разве они не могут защитить тебя? — Отца я никогда не знала, — быстро ответила девушка. — А мать умерла два года назад. Единственный, кто остался и кому я доверяю — это Панорамикс. И Гней об этом знает: я же столько раз прощалась с ним ещё тогда, в детстве, когда уезжала сюда учится летом. Астерикс с изумлением взглянул на неё. — Ты разве здесь уже была? — А ты не помнишь? — Мелисса вдруг рассмеялась. — Я столько раз приезжала в деревню вашу, чтобы учится травному делу у Панорамикса! Неужели не помнишь? Астерикс беспомощно завертел головой. Она вдруг осмелела, игриво, как кошка начала подползать к нему. — Вот он! Лучший воин деревни, — В голосе её было столько сарказма и иронии, что галлу стало слегка стыдно. — Сколько мы бегали! Сколько играли! Мальчики постоянно дрались из-за вас: никто не хотел быть римлянами! Все хотели быть героями — Астериксом и Обеликсом! А вот Обеликс меня вспомнил, а ты нет… — Обеликс? — растерянно повторил галл. — Да, — протянула она ехидно и уселась рядом. — Потому что он с нами играл, а ты нет! Тут уж Астериксу нашлось, что возразить. — Вообще-то и я с детьми играю, — он гордо выпятил грудь, подыгрывая девушке; а потом опять поник и сказал серьёзнее. — Но тебя я правда не помню. — Всё правильно, — продолжила она спокойнее. —Я же, по сути, проводила в деревне только ночи. Друид увозил меня в Священный лес, и там мы приступали к занятиям. Так что я с ребятами играла редко. Видимо, просто не повезло, — она снова хитро прищурила глазки. — Ладно, хватит разговоров! И заявив это, она упала на кровать и блаженно потянулась. Астерикс улыбнулся. — Что ты делаешь? — спросил он, хотя прекрасно знал ответ. — Я хочу спать! — проворчала она игриво. — А ты мне мешаешь. — А мне спать негде, — развёл он руками. — Где мне по-твоему спать? Я ведь тоже хочу. Час уж поздний давно… — Не знаю! Где хочешь! — сказала она, улыбаясь. — Тебя вообще тут не должно быть! — Но я тут есть, — сказал он, ворчливо уперев руки в боки, — и я тоже хочу спать. Она приподнялась на локте и сказала уже чуть серьёзнее и благосклоннее. — Возьми моё одеяло и иди спи в углу! Но Астерикс в баловстве их разошёлся не на шутку и так просто останавливаться не хотел. — Спешу и падаю, — пробурчал он. — Двигайся! — Ах, ты вот как?! — Мелисса, возмущённая, разлеглась ещё больше и не дала галлу даже присесть на край. — А знаешь что? Иди-ка ты спать под кровать! — она слегка приподняла спавший на пол край простыни, как бы приглашая его туда. — Тебе было там та-а-ак удобно! — Нет, туда я не пойду, — он сложил руки крестом на груди. — Там мокро, холодно и сыро из-за некоторых, которые слишком сильно любят воду. Мелисса улыбнулась его шутке, но вдруг изменилась в лице и, испуганно подскочив, села на кровати. — Ты что, видел меня голой?! — возмущённо завопила она. Астерикс понял, что опять попал впросак. Надо было выкручиваться. — Нет! — залепетал он, смущаясь: ведь он-то помнил что он видел. — Нет, конечно! Но её это мало убедило: с каждой секундой она закипала всё сильнее. Покраснела от стыда, хмурилась, прожигая его взглядом… — Да честное слово, ничего я не видел, — стал искренне оправдываться галл уже без смеха. — Только тень и всё, клянусь! Поздно он сообразил, что последнее не стоило даже упоминать. Кара за сказанное последовала незамедлительно. — Ах, ты! — завизжала она и схватила подушку. — Извращенец!***
Утро выдалось на редкость бодрое. Друид выспался и от души наслаждался свежестью, витавшей в воздухе. Дела, конечно, простаивали, так как поднялся он поздно, но он покорил себя немного за непозволительную роскошь — спать дольше рассвета — и успокоился. Странным ему было лишь то, что его маленькая подопечная не поднимала шума: ну, не могла же она не заметить, что заперта! Сначала он списал всё на барские замашки, подумал, что в её привычках отдыхать до полудня. Но срок наступил, а тишина в комнате не нарушалась. Панорамикс решил, что пора девушку разбудить. Комнату он отворил… А вот как поступать дальше, не знал. Он замер в полной растерянности и глядел на кавардак, который застал: перевёрнутая постель, на которой, свернувшись калачиком, спала Мелисса; забитая в угол подушка, из которой торчали во все стороны перья. Они же местами покоились и на полу; но самым удивительным для друида стал ещё один калачик, побольше и потолще, которые завернулся в одеяло у противоположной стены. Уж этого гостя он никак не ждал обнаружить здесь. Даже не сразу его сначала заметил. Панорамикс не стал их будить. Он забрал пустую миску, в которой ночью приносил ей снадобье, ещё раз посмотрел и на одного, и на другую. — Н-да, — протянул он, улыбнувшись. — Ты быстро пошла на поправку, родная. А снадобье работает лучше, чем я думал. Хотя, возможно, гораздо больше сделала хорошая компания, — он, ухмыльнувшись, взглянул на комок у стены. И вышел из комнаты. На этот раз запирать её друид не стал.