Астерикс и Мелисса

      Панорамикс замер со склянкой в руках, когда дверь в его дом с грохотом распахнулась.       — Она очнулась? — выпалил Астерикс с порога.       Друид размеренными движениями поставил склянку на стол, сказал:       — Обеликс, закрой дверь пожалуйста, — и принялся толочь коренья.       Галл в точности выполнил его просьбу.       — Мы просто пришли проведать гостью, — сказал он, а потом, пару раз втянув носом воздух, добавил. — Как здесь вкусно пахнет! Что это?       Обеликс облизал губы и спешно подошёл к столу.       — Слюнки текут.       Друид посмеялся и ответил:       — Это душица. Изумительное растение! А какое красивое, когда цветёт!       Панорамикс восхищённо закатил глаза, улыбнулся и продолжил толочь пучки сушёной травы.       — Панорамикс, так она очнулась или нет? — с раздражением в голосе повторил свой вопрос Астерикс.       Он изрядно нервничал, это было заметно. Но друида и его друга это, казалось, мало волновало.       — А его можно есть? — спешно поинтересовался Обеликс.       — Нет, Обеликс, — весело отозвался старец. — Но её можно использовать как приправу. Например, к кабану, — закончил он и ласково посмотрел на толстого галла.       Тот помялся и, облизывая губы, сказал:       — Так, может, отнесём немного мадам жене вождя? Мы как раз кабанчиков наловили. А то я проголодался.       Астерикс, доселе молчавший и терпеливо ожидавший ответ на свой вопрос, не выдержал: подошёл к столу и треснул по нему кулаком, от чего тот дрогнул, пошатнулись склянки и некоторые чуть не рухнули с краю.       — Где она? — спросил он, сдерживая гнев.       Панорамикс отставил в сторону ступку с душистой травой.       — Сядь, Астерикс, — спокойно попросил он.       Однако его добрый, сдержанный тон произвел обратный эффект: вместо того, чтобы успокоить, ещё больше распалил огонь беспокойства.       — Если она пришла в себя, мне нужно с ней поговорить. Срочно! — затараторил маленький галл, проигнорировав просьбу друида. — Мне нужно поговорить с ней! От этого, возможно, зависит её жизнь, Панорамикс! Неужели не понятно?       — Астерикс, — обратился к нему друид всё тем же спокойным тоном, — сядь. Прошу тебя.       Галл возмущённо закатил глаза, нервно покрутился на месте, выискивая стул, и, отыскав его, нехотя сел. Откинулся на спинку, скрестил руки, чуть сполз и надулся, как обиженный ребёнок, весь полыхая злостью и раздражением. Обеликс наклонился и прошептал над самым ухом друида:       — Он сам не свой ещё с леса. А ведь я оставил его всего на час, — он искоса поглядел на друга. — Может, ты травки ему какой дашь? Чтоб успокоился.       — Обеликс! — огрызнулся его друг, который слышал каждое слово. — Я спокоен! Я спокоен, как удав, чтоб ты знал!       — И такой же ядовитый, — ответил Обеликс.       — Удавы не ядовиты, Обеликс! — раздражённо исправил друга маленький галл. — Они своих жертв душат. Вот так, за горло, — Он демонстративно сжал кулаки и стал выкручивать их так, будто пытался отвинтить голову невиновной дохлой курице. — Смекаешь?       Обеликс вновь обратился к друиду:       — Знаешь, лучше усыпи его на пару часиков. Пусть выспится.       Панорамикс согласно кивнул и улыбнулся. Это окончательно взбесило Астерикса: он вскочил со стула, намереваясь уйти, но выход ему очень быстро прегородил Обеликс, заблокировав дверь.       — Пусти! — потребовал галл.       — Нет, Астерикс, — ответил его друг. — Ты разнесёшь всю деревню.       Астерикс потянулся к фляге.       — Я просил по-хорошему…       Пробка выскользнула из горлышка, он поднёс напиток ко рту.       — Астерикс! — остановил его твёрдый голос друида. — Сядь. Прошу тебя в который раз. Не стыдно?       Галл опустил руку с напитком, искоса оглянулся на Панорамикса и, пристыженный, вернулся к стулу. Друид тем временем успел дотолочь траву, пересыпал порошёк на пергамент, завернул и отдал Обеликсу.       — Постарайся уговорить мадам Боньминь зажарить кабанчиков вот с этой восхитительной приправой, — сказал Панорамикс, отдавая свёрток. — Всё же в кулинарии жене нашего вождя нет равных.       Обеликс засиял, принял душистый свёрток и уже было отворил дверь, когда бросил беспокойный взгляд на друга: тот уже не злился и не порывался никуда, сидел тихо и глядел в одну точку.       — Иди, Обеликс, — ласково похлопал его по плечу друид. — Свежезажаренный кабанчик ему сейчас не помешает. Поспеши.       Обеликс вышел, а Панорамик затворил за ним дверь.       — С чего ты взял, что я буду сейчас есть?! — всё ещё раздражённо спросил галл. — У меня, что, это на лице написано?       — Так я и не настаиваю, — улыбнулся друид.       — Зачем тогда Обеликса отправил? — поинтересовался он, уже чуть спокойней.       Панорамик, слегка посмеявшись, ответил:       — Потому что есть хотел он.       Астерикс встал, подошёл к столу, на котором друид начал толочь уже новые пучки травы.       — Ты мне скажешь наконец, где она? — как можно спокойнее поинтересовался галл.       На что друид ответил ему всё с той же улыбкой:       — Терпение, Астерикс. Эмоции — враг рассудка. А если речь идёт о чьей-то жизни, он нужен как никогда.       Астерикс вздохнул, помолчал и сказал:       — Ладно, хорошо. Я понял.       — Уверен? — переспросил друид, снимая с крючка под потолком пару веточек душистой травы.       Галл кивнул.       — Тогда сядь, и расскажи мне: что ты видел в лесу? Не упуская деталей. Спокойно и не торопясь. Кабанчики будут жарится долго.       Рассказ затянулся. Пока Астерикс излагал свою историю, друид смог смешать несколько трав, заварить их и дать снадобью настояться. Галл рассказывал подробно и, к счастью, сдерживать эмоции ему стало легче, так как его внимание привлекли те травы, которые попали в состав настоя. Он заприметил облепиху, смородину и шиповник. Но первым, что стало отвлекать Астерикса от собственного рассказа, был всепроникающей свежести запах мяты…       — Зачем ты кладёшь в снадобье душицу? — Поинтересовался Галл, когда закончил свой рассказ. — Насколько я помню в её рецепте этого не было.       Друид был приятно удивлён:       — Прошло два месяца, а ты всё помнишь? Такие мелочи…       — Само запомнилось, — пожал плечами Астерикс.       — Само собой запоминается только самое сокровенное, — возразил Панорамик. — А немного душицы в этом отваре не помешает. Тем более, что это растение прекрасно подходит женщинам.       Астерикс с нескрываемым интересом удивлённо приподнял брови.       — Я понял твои опасения, Астерикс, — продолжал друид. — Но, как бы там ни было, нельзя точно сказать, шла речь о Мелиссе или нет.       Галл тут же подскочил с места, с того самого несчастного стула, которой с момента начала разговора и по сию пору содрогался от каждого нервного выпада маленького галла:       — То есть по-твоему у нас лес просто кишит потерявшимися девушками?! — возмущённо развёл он руками. — Каждый день вместе с кабанами вылавливаем! Друид аккуратно прервал его:       — Да, тут спорить не буду. Заблудившихся не так много. И всё же… — Они точно искали её, Панорамикс! — возбуждённо перебил его Астерикс. — Если она и правда у них что-то украла, ей грозит беда. Римляне не оставят её в покое! Надо узнать, что конкретно она украла и… — он на секунду задумался.       — И? — повторил друид.       — Там уж решим, — ответствовал галл. — В лучшем случае просто вернём.       Панорамикс озабоченно погладил бороду и сказал:       — Римляне так просто не отступятся.       — Возможно, — согласился галл, — но сначала надо узнать, что конкретно произошло!       Друид кивнул:       — Согласен.       Сквозь толстую дубовую дверь в обитель магии донеслись явственный шум и голоса.       — Мелисса очнулась за полчаса до вашего прихода… — добавил он.       — Отлично! — воскликнул галл. — Чего же мы ждём? Пошли к ней. — Не торопись, Астерикс, — мягко попросил его друид. — Мы всё равно ничего не узнаем.       Астерикс замер в недоумении, по коже пробежала лёгкая дрожь. Шум за дверью становился всё сильнее: взбудораженные голоса наперебой заглушали друг друга.       — Почему? — обеспокоенно спросил галл.       — Мелисса очнулась, — медленно ответил друид, — отогрелась у камина… И ушла.       В дверь забарабанили. Друид поспешил отворить её, оставив Астерикса в полном недоумении.       — Вам лучше не выходить, — сказал Обеликс с порога, слегка запыхавшись. — И честное слово, это не я.       За его спиной скопилось огромное количество людей. Вся деревня собралась у дома друида. Толпа возбуждённо голосила, люди, погружаясь в разгоравшиеся споры, старательно пытались перекричать друг друга. Сутолока разрослась непомерно и походила на нежданный хаос.       Друид, не переступая порога, оглядел людей. Неприятное удивление запечатлелось в опущенных уголках его уст. Астерикс, тем временем, посмотрел на отвар, который остывал в небольшом котелке, и чутка призадумался…       Друид нахмурился:       — Что случилось? Римляне? — тихо спросил он, хотя по тону было слышно, что он прекрасно понимал: причина этого заразного возбуждения совсем иная.       Обеликс спешно помотал косичками. Он и сам был не на шутку обеспокоен всем происходящим. Он ответил также тихо:       — Они откуда-то узнали о Мели…       — Тихо, — осёк его друид под конец фразы. — Я понял. Они имя девушки знают?       В ответ снова затряслись косички, теперь уже более радостно.       — Хорошо. Не произноси больше её имя вслух.       Пока они шептались, толпа каким-то чудесным образом самоорганизовалась, что не сулило ничего хорошего ни одной из сторон. Вперёд всех, как представительный голос деревни, вышел вождь. Он старался унять возбуждённие, чтобы иметь возможность заговорить. Друид вышел к ним и подал знак, что готов их выслушать.       — Мы тут узнали, — начал свою речь Жизнестатистикс, — что к нам в деревню прибыл гость. Точнее, — он приторно усмехнулся, — гостья! Это так?       Наступила тишина. Все взгляды устремились на друида и стоящего с ним рядом Обеликса. Астерикс, всё ещё находившийся внутри дома, слышал каждое слово. Но он, в отличие от остальных, прекрасно понимал: то, что они так бережно старались сохранить в тайне, вырвалось наружу. И теперь неважно, что им ответит друид. Даже придумав тысячи вариаций лжи и убедив в ней остальных жителей, слух убеждению не подвластен — он живёт на домыслах. И стоит ему родится, он найдёт за что укорениться. Разрастётся, как сорняк, и сколько бы ты грядку не полол, от семян его уже не избавишься. Обязательно появятся новые ростки.       Астерикс был зол на всё и вся. Его раздражал каждый звук, а больше всего бесило то, что он хотел, но ничего не мог изменить. Он лихорадочно сжал кулаки и замахнулся ударить по столу, и… замер: ему на глаза попался небольшой листок, исписанный мелким приплюснутым почерком…       Друид молчал, водя взором по толпе, чем привёл вождя в небольшое замешательство. Его улыбка говорила о самых добрых намерениях в отношении гостьи, но и непомерное любопытство тоже не могла скрыть. Жизнестатистикс, смущённый долгим молчанием, стал оглядываться на людей позади себя, а потом решился прервать тишину:       — Наш бард видел её сегодня утром. На руках у Обеликса.       — Да, я видел! — выкрикнул Какофоникс в подтверждение собственных слов, радуясь неожиданному вниманию к собственной персоне: на смену экстазу тут же пришёл лирический порыв. — Наш Обеликс бережно, как истинный рыцарь, нёс эту барышню на руках и, сломя голову, мчался к дому друида, будто к обители спасения! Наперегонки с самой смертью!       Выступление барда толпа встретила изрядным смехом.       — Мы ничего не имеем против гостьи, Панорамикс, — продолжил Жизнестатистикс, когда смех и вопли немного улеглись. — Просто хотелось бы встретить её с честью. Поприветствовать в нашей деревне тепло и радушно! Зачем же ты её скрываешь от нас?       Толпа поддержала его отдельными выкриками и снова умолкла, ожидая ответа друида. Тот помолчал ещё мгновение, потом вдруг улыбнулся и сказал:       — Я и не думал от вас что-то скрывать. Ко мне действительно приехала гостья, но…       — Но её уже нет! — раздался голос маленького галла.       На самую середину круга, образовавшегося естественным образом из вставшей полукругом толпы, вышел Астерикс, нарочито беззаботно уперев руки в боки. Толпа стала удилённо перешёптываться.       — Поясни, — не самым довольным тоном приказал вождь и хмуро взглянул на маленького галла.       — Я уж и правда возьму на себя такую смелость, — он обернулся к друзьям у себя за спиной. — И, искренне надеюсь, что наш дорогой друид Панорамикс не будет возражать, если я сообщу нашим друзьям очень важное и радостное известие.       На мгновение показалось, что даже птицы в лесу петь перестали, так сковало любопытство хладной тишиной разгорячённую толпу. Панорамикс с трудом постарался скрыть своё недоумение. Однако в ответ на просьбу Астерикса, согласно кивнул, чем дал понять, что полностью ему доверяет в любых его действиях и решениях. Астерикс хитро улыбнулся.       — Отлично! — воскликнул он. — Что же, тогда позвольте мне вам всё пояснить.       — Да уж будь так добр, — с лёгким раздражением в голосе поторопил его вождь. — Не тяни.       Астерикс незаметно перевёл дух и объявил:       — К нам наконец пришла весть из Священного леса: нас ждут там через три дня, чтобы мы смогли пополнить запасы наших трав. Наши котомки почти пусты, а значит мы в любой момент можем остаться без волшебного напитка, однако…       — Однако мой старинный друг, друид Ботаник, — вмешался Панорамикс, — согласился помочь нам и с помощью своего чудодейственного снадобья вырастил нам новые травы в своём Зимнем саду. И я попросил Астерикса и Обеликса сопровождать меня в дороге. И, конечно, мы не отправились бы в путь, не известив об этом вас.       Новая волна шептания и лёгкого замешательства.       — Нет, конечно, новость замечательная! — взял слово вождь. — И пускай тебя сопровождают Астерикс и Обеликс, если надо. Детали обсудим позже… Но что же это за таинственная гостья? Объясните нам наконец.       — А, так это, — Астерикс вальяжно сунул руки в карманы и весело ответил. — Так это ж посыльная была. Она принесла письмо и сразу ушла.       — Так а почему тайком-то?! — не унимался Жизнестатистикс.       Астерикс весело ему подмигнул:       — А у друидов хоть что-то делается не тайно, а?       Панорамикс при этих словах возмущённо встрепенулся. Толпа же залилась одобрительным смехом.       — Тайны призваны защищать наши знания, которым не одна сотня лет! — воскликнул он с искринним возмущением. — Они бережно передаются из поколения в поколение! Вы даже представить себе не можете, что будет если они попадут не в те руки и будут использованы не по назначению! — он немного перевёл дух и продолжил спокойнее. — К тому же, если бы римляне прознали о нашем предстоящим путешествии, они бы наверняка помешали бы нам достать все необходимые травы…       — Вот поэтому, — задорно подхватил Астерикс, — друиды решили в очередной раз перед нами выпендриться!       В толпе послышались сдавленные смешки. На сцену, под всеобщий взор деревни, вышлыл кичливой походкой Какофоникс, выкатив грудь колесом.       — Но я же видел, как Обеликс нёс её на руках! — возмущённо воскликнул бард.       Астерикс тут же ответил ему:       — Какофоникс, тебе на каждом камне русалки мерещатся. И каждый раз они у тебя то песни поют, то целуются.       Толпу захлестнула новая волна смеха. Бард обиженно поджал губы, надменно произнёс:       — Варвары! — и с этими словами покинул действо.       За ним потянулись остальные зеваки. Беспокойство и любопытство вождя также было развеяно.       — Хорошо, — произнёс он довольным тоном, прежде чем уйти. — Детали обсудим позже, у меня дома, друид.       Панорамикс наклонил голову в знак почтения и согласия. Наконец, Панорамикс, Астерикс и Обеликс остались одни.       — Не хорошо рыться в чужих вещах, Астерикс, — обратился к нему друид, слегка нахмурившись.       Астерикс обернулся.       — Прошу прощения, — спокойно ответил он. — Письмо лежало прямо на столе и само попалось мне на глаза.       Панорамикс сразу повеселел. Он подошёл и по-отцовски положил руку на плечо галлу.       — С другой стороны, — добавил он, поглаживая бороду, — твоя хитрость удалась.       Астерикс промолчал. Задумался, глядя вдаль, туда, где расположился лагерь римлян.       — Римляне скоро будут здесь, — сказал он, не отрывая взгляда от горизонта.       — Возможно завтра, — добавил друид.       — Или днём позже, — Астерикс деловито поправил перевязь. — Слухи разносятся быстро. Сказка, которую мы тут наплели, хороша, но римлянам важно будет только одно: здесь кто-то был, кто-то посторонний. А значит они непременно захотят проверить, а не их ли пропажа сюда заглянула.       — Или убедится в обратном, — вздохнул друид. — В любом случае нападения нам не избежать. Что ж, — он окинул весёлым взором друзей, — коли так, пойду-ка готовить волшебный напиток.       И он ушёл к себе, плотно затворив дверь. Обеликс и Астерикс молча направились к себе. Жизнь в деревне снова вернулась в прежнее русло, будто и не было этого злополучного переполоха. Обеликс жадно потягивал носом всю дорогу до дома, выискивая глазами домик мадам Боньминь, а вот мысли Астерикса были заняты обдумываем одной любопытной детали: травяной настой от простуды, что остался остывать на столе в обители друида…